Лекарство от рака первый канал

Как они побеждают онкологию и сколько стоят?

25.10.2018 в 13:19, просмотров: 11797

Каждый год почти 10 миллио­нов человек в мире получают онкодиагноз. В России рак обнаруживают ежегодно у 27 тысяч пациентов. Смертность от него находится на втором месте, уступая лишь сердечно-сосудистым заболеваниям. Победить болезнь сейчас пытаются ученые всего мира. И у них это постепенно получается. В октябре 2018 года Нобелевскую премию по медицине дали Джеймсу Эллисону из США и Тасуку Хондзё из Японии за новый метод лечения рака.

Заведующий научным отделом онкоиммунологии Национального медицинского исследовательского центра онкологии им. Н. Н. Петрова Ирина БАЛДУЕВА рассказала, как работает новое лечение и когда нам удастся вылечить рак.

В норме наша иммунная система постоянно отслеживает, вовремя отлавливает и уничтожает раковые клетки. Но бывает, что иммунитет перестает видеть, распознавать их и, соответственно, бороться с ними. В итоге развивается болезнь. Один из способов лечения — химиотерапия — может убить далеко не все опухолевые клетки. Некоторые выживают и дают рост новой опухоли. Иммуноонкологические препараты (за их изобретение в этом году и дали Нобелевскую премию. — Ред.) способны заставить иммунные клетки организма увидеть опухоль и убить ее. Эти препараты связываются со специальными белками (CTLA-4 и PD-1. — Ред.) на поверхности клеток иммунной системы (Т-лимфоцитов. — Ред.), на раковой клетке и растормаживают противоопухолевый иммунный ответ. Он запускается, лимфоциты замечают раковые клетки и разрушают их.

Это настоящий прорыв в онкологии и иммунологии, это будущее. Какие виды рака можно лечить с помощью новой терапии? Если в опухоли есть определенные маркеры, то эти препараты можно назначать вне зависимости от расположения рака. Но если этих маркеров нет, то иммунная терапия не поможет. Представьте, что рак — это кубик Рубика. Так вот, новые препараты умеют блокировать, предположим, только синие квадратики. Если они в кубике Рубика есть, то опухоль можно победить. Но сейчас разрабатываются препараты, которые направлены и на другие квадратики — красные, желтые, зеленые. Как только мы научимся блокировать все части нашего воображаемого кубика Рубика, то научимся лечить и все виды рака.

СЛУЧАЙНОЕ ОТКРЫТИЕ

Открытие было сделано больше 20 лет назад. В медицине, биологии не бывает такого: сегодня открыл, а завтра уже получил Нобелевскую премию. Все лауреаты работают много лет, это длинный путь.

Что касается данного открытия, то оно было сделано очень интересным образом. [Ученые] изучали препарат для лечения аутоиммунных заболеваний — то есть агрессии иммунитета на ткани и клетки собственного организма. Все новые лекарства в обязательном порядке тестируют на аутогенность; должно быть доказано, что они не вызывают опухолевый рост. Так вот, препарат, о котором я вам рассказываю, подвергли такому же испытанию. Его давали лабораторным животным с различными видами опухоли. И оказалось, что лекарство разрушало их! Это был невероятный удивительный побочный эффект! Как получилось, что препарат, направленный на то, чтобы затормозить аутоиммунные реакции, убил опухоль? Ученые стали выяснять это и в процессе сделали открытие белков CTLA-4 и PD-1. На основании этого появились и иммуноонкологические препараты.

ЧУДО-ТАБЛЕТКИ НЕТ

Сейчас врачи-онкологи получили целый арсенал лекарственных средств. Они позволяют контролировать опухолевый рост и излечивать пациентов, которые до недавнего времени считались безнадежными. При этом надо понимать, что одной чудо-таблетки, которая раз и навсегда победит любой рак, нет. Ведь опухоль очень многолика, ее клетки находятся в разных фазах цикла: одни отдыхают, другие делятся, в-треть­их происходят какие-то мутации.

Поэтому необходимо выстраивать индивидуальный подход к каждому пациенту. Если опухоль быстро растет, нужны химиопрепараты, которые будут ее разрушать. Таргетная терапия направлена на определенные белки, влияю­щие на рост и распространение опухоли.

Контроль за раковыми клетками, которые остались после применения химиопрепаратов — это, конечно, иммунная терапия.

Сейчас идут исследования в области генной терапии. Ее суть заключается в том, что у пациента забирают его собственные Т-клетки (они составляют часть иммунной системы. — Ред.), помещают в них гены, которые способны распознать злокачественные клетки и разрушить их, и вводят их обратно пациенту. Такое лечение может помочь больным лейкозом, которые нечувствительны к трансплантации костного мозга, к химиопрепратам и иммунной терапии. Такие лекарства уже есть за рубежом, они используются (предполагается, что в США курс генной терапии будет стоит около 300 тысяч долларов. Это примерно 19,7 миллионов рублей. — Ред.). Мы тоже разрабатываем похожий препарат. Одно его введение может излечить пациента! Я уверена, за это (исследования в области генной терапии при лечении рака. — Ред.) тоже непременно будет вручена Нобелевская премия.

ПОБОЧНЫЕ ЭФФЕКТЫ

У химиотерапии есть побочные эффекты. Например, тошнота, рвота, проблемы с пищеварением и так далее. Они могут длиться около 10 дней, а потом — пройти. К сожалению, побочные эффекты при применении иммуноонкологических препаратов более длительные. И мы их только учимся лечить. Иммунная система начинает возмущаться и атаковать собственные клетки. В результате возникают очень серьезные аутоиммунные болезни. Например, воспалительные заболевания кишечника, надпочечников, воспаление щитовидной железы. Не исключено, что в результате такого лечения рак не пройдет, но к нему добавится, например, язвенный колит или болезнь Крона. Вот такая непростая история. Иммунная терапия — это не волшебная таблетка, которую выпил и ты здоров. Но онкологи сейчас учатся обращаться с этими препаратами и справляться с побочными эффектами.

МИЛЛИОНЫ НА ЛЕЧЕНИЕ

Многие иммуноонкологические препараты уже зарегистрированы в России. Например, ипилимумаб, ниволумаб. Последний используется для профилактики прогрессирования рака. Например, пациента прооперировали, но есть высокий риск дальнейшего распространения заболевания.

К сожалению, все эти препараты пока очень дорогие. Например, некоторое время назад стоимость ипилимумаба — для лечения необходимо четыре введения этого препарата — достигала четырех миллионов рублей. Но сейчас ипилимумаб стоит значительно меньше. Здесь работает простое правило: чем больше препарат используется пациентами, тем он становится дешевле. Кроме того, Министерство здравоохранения Российской Федерации закупает некоторые препараты, и пациенты получают их.

На первой-второй стадии рака можно обойтись более дешевыми способами лечения, но, например, на третьей (стадия, при которой опухоль уже появилась в близлежащих тканях, но ее нет в других частях тела. — Ред.) или четвертой стадии (опухоль распространилась в отдаленные от места первичного поражения органы тела. — Ред.) — финансовые затраты уже очень серьезные, а лечение болезни требует очень больших усилий. Поэтому мы сейчас постепенно возвращается к тому, что надо проводить регулярные профосмотры и выявлять заболевание на ранних стадиях. К сожалению, рак сейчас очень помолодел, например, к нам приходят молодые 23-летние девушки с раком молочной железы. Но и лечение прогрессирует. Рак сейчас — это хроническое заболевание, которое требует постоянного контроля. Но не надо к нему относиться как к приговору. Я уверена, мы уже на пути к его излечению.

Новые прорывы обязательно будут, долго ждать не придется. Речь идет не о 20–30 годах, а о гораздо меньшем времени.

Причиной смерти пациента-испытателя назвали неожиданную реакцию организма на экспериментальный препарат производства "Биокад". Ранее фармзавод удостоился похвалы Минздрава за "фантастические результаты" в лечении опухолей. Лекарство должно было появиться на рынке ещё год назад. Не остановит ли смерть добровольца исследования и когда ждать отечественное лекарство от рака — в расследовании Лайфа.

Одна из самых секретных разработок российской медицины попала в неприятную историю, которая могла бы так и остаться в стенах петербургской лаборатории. Рассказываем, как российские учёные изобретали молекулу для лечения меланомы и рака лёгких и с какими трудностями столкнулись.

1. Экспериментальный препарат стал главной темой онкологического конгресса

В ноябре 2018 года состоялся XXII Российский онкологический конгресс. Представители фармзавода "Биокад" и врачи рассказали об успешных испытаниях на людях новейшего отечественного лекарства от рака. Он заставляет иммунные клетки атаковать опухоль.

Речь о препарате под кодовым названием BCD-100. Это одна из самых засекреченных разработок отечественной фармацевтики — не разглашают даже имена учёных, разработавших молекулу (основное действующее вещество).

Препарат показал ошеломляющие результаты в лечении неоперабельной меланомы. Когда опухоль даёт метастазы, зловредные клетки проникают в окружающие органы и там формируют вторичные очаги болезни. Справиться с метастазирующей меланомой гораздо труднее. Однако BCD-100 сумел полностью убрать подобные опухоли у 7% пациентов. Ещё у 29% пациентов размер опухоли уменьшился не меньше чем на треть. В исследовании участвовало 126 онкобольных с неоперабельной меланомой. Испытания финансировал сам "Биокад".

Меланома (рак кожи)

Не самый частый, но один из самых агрессивных видов рака (≈74 тысяч больных в РФ). С 1950-х мировая заболеваемость выросла на 600%

Однако пациентов ждут серьёзные побочные эффекты, которые стали сюрпризом и для врачей — препарат-то новый.

"Внедрение [иммунотерапии], по-русски сказать, взорвало химиотерапевтам мозг. Мы столкнулись со спектром сложных и не понятных для нас [побочных] реакций. Может поражаться любой орган: начиная от щитовидной железы и заканчивая воспалением сосудов".

онколог центра им. Блохина Михаил Федянин

Но в декабре 2018 года НИИ онкологии им. Н.Н.Петрова (Санкт-Петербург) презентовал новые данные о результатах того же исследования.

У пациентов, принимавших BCD-100, чаще воспалялась щитовидная железа, чем у пациентов, принимающих аналогичные зарубежные препараты. Об этом заявил на конференции Федянин, то же впоследствии подтвердил и химиотерапевт из НИИ онкологии им. Н.Н. Петрова Алексей Новик. Его выступление находится в открытом доступе. Однако другие показатели побочных явлений не сильно отличались от уже выпущенных на рынок аналогов, так что Новик осторожно назвал BCD-100 "не менее безопасным", чем ему подобные.

2. Летальный исход, о котором умолчали

В ноябрьском выступлении доктор Федянин коротко обмолвился: были описаны смертельные случаи после приёма подобных препаратов. Одна из причин летальности — воспаление сердечной мышцы (миокардит).

Ни Федянин, ни Новик подолгу не останавливались на опасностях подобного рода препаратов. Врачи не упомянули и о смертельном случае с одним из пациентов-добровольцев. А самое главное, этого не сделала медицинский директор фармзавода "Биокад" Юлия Линькова.

Представители завода "Биокад" вовремя не проинформировали государственные службы о смерти пациента из-за приёма BCD-100. Об этом говорится в материалах проверки Росздравнадзора, которые попали в Лайф из прокуратуры.

"В ходе клинического исследования препарата BCD-100 по протоколу Miraculum уполномоченное лицо ЗАО "Биокад" Юлия Линькова [не сообщила] в Росздравнадзор о летальной непредвиденной нежелательной реакции на данный препарат".

Материалы проверки Росздравнадзора от 26.11.18

Линькова обязана была уведомить о произошедшем либо через защищённую информационную систему Росздравнадзора, либо просто по электронной почте.

В том же предписании Росздравнадзор отмечает, что ни в 2017-м, ни в 2018-м в адрес ведомства вообще не поступало данных о безопасности трёх других препаратов, которые разрабатывает "Биокад".

Недавние исследования показали — больше половины российских медиков не сообщают в Росздравнадзор о побочных эффектах на препараты, с которыми столкнулись их пациенты. Ещё 8% вообще считают, что рассказывать о нежелательных реакциях нецелесообразно.

3. В надежде на "чудо"

Ещё в 2016 году министр здравоохранения Вероника Скворцова назвала результаты использования BCD-100 фантастическими. Протоколу, по которому исследовали лекарство, даже придумали соответствующее метафорическое название. С латыни "miraculum" переводится как " чудо". И действительно, с некоторыми пациентами BCD-100 сотворил чудо.

У 64-летней пациентки из Питера был опухолевый очаг в лёгком

Через несколько месяцев после приёма BCD-100 опухоль заметно уменьшилась в объемах. Это видно на снимках НМИЦ им. Н.Н.Петрова.

Но для других пациентов чудо обернулось проблемами или трагедией. Побочные эффекты от BCD-100 испытывали 80% пациентов, заявил на ноябрьской конференции доктор Федянин.

Чтобы разобраться, как работает BCD-100, важно понимать принцип работы иммунной системы человека.

Очень упрощённо иммунитет можно описать как систему "свой-чужой". Некоторые клетки крови умеют распознавать чужеродные бактерии и опасные тела и уничтожать их. Такой тип иммунных клеток называют Т-лимфоцитами. Получается эдакий "иммунный спецназ", который способен проникать через стенки сосудов в окружающие ткани и проводить там боевые действия против чужаков.

На поверхности Т-лимфоцита живёт белок PD-1, который отвечает за восприятие чужеродных клеток. Раковые же клетки "прячутся" от лимфоцитов, обманывая белок PD-1. Лимфоциты начинают думать, что раковая клетка — "своя", и не трогают смертельную опухоль.

Учёные по всему миру ломают головы над тем, как взломать маскировку и обучить лимфоциты распознавать в раковой клетке врага. Как уверяют создатели Miraculum, именно это им и удалось.

Создатели препарата рассчитывают, что его можно будет использовать не только для лечения меланомы и рака лёгких, но и других видов онкологии.

Поначалу на заводе "Биокад" рассчитывали выпустить лекарство на рынок в 2018 году. Сейчас сроки отодвинулись до 2022 года. Причин может быть множество: от недостаточного финансирования до неожиданно вскрывшихся проблем при использовании препарата.

В одном из интервью представители завода сравнивали цены на зарубежные аналогичные препараты. Выходило, что лечиться израильскими либо японскими средствами стоит примерно 9 миллионов рублей за курс. Отечественные разработчики обещали существенно меньшую цену за курс BCD-100. Возможно, в разы.

Хронология разработки препарата

4. Человечество писало кровью правила исследований препаратов

Лайф попросил эксперта, который много лет занимается клиническими исследованиями, рассказать о морально-этической стороне испытаний препаратов на людях. Вот что рассказала исполнительный директор Ассоциации организаций по клиническим исследованиям Светлана Завидова.

"Человечество двигалось к системе регулирования через лекарственные трагедии. Где-то, конечно, своим умом доходили, но в основном двигателем послужил негативный опыт, который и приводил к разработке тех или иных правил. Правила писали "на крови".

Светлана Завидова, Ассоциация по клиническим исследованиям

Один из первых мировых законодательных актов на тему регулирования исследований препаратов появился в США в 1938 году. Взяться за его разработку пришлось после того, как из-за неподтверждённого по критериям безопасности препарата сульфаниламида погибло 107 человек, большинство из которых — дети. Именно после этой трагедии фармпроизводителей обязали подтверждать безопасность лекарств. В том числе и на пациентах.

Исследования на людях идут в три фазы и длятся годами. В первую, как правило, включают только здоровых добровольцев. Вторая фаза — это испытания на пациентах, страдающих от конкретного заболевания. Обычно в них участвует несколько сотен человек. Третья фаза — самая масштабная: здесь в выборку могут включить несколько тысяч больных. Именно на третьей фазе появляется большинство данных о побочных реакциях и их частоте. Все добровольцы подписывают информированное согласие, соглашаясь на все риски (вплоть до летального исхода). Для многих пациентов участие в испытаниях — последний шанс.

Только при успешном завершении третьей стадии препарат регистрируют в госорганах и завозят в аптеки.

Второй случай изучают в медвузах как пример халатного отношения к безопасности препарата в угоду его продаваемости. Препарат талидомид в середине ХХ века был одним из самых продаваемых успокоительных и снотворных. Особенно его рекомендовали беременным и кормящим матерям, чтобы справляться с ночной бессонницей, утренней тошнотой и беспокойством. При этом никакие тесты влияния таблеток на плод не проводились. Препарат активно продавался в Европе. Через несколько лет стали чаще рождаться дети с патологиями: у новорожденных не было рук, ног либо ушей.

Ещё год потребовался властям нескольких стран, чтобы увязать страшную статистику с популярностью талидомида. Всё это время компания-производитель не признавала связи между этими событиями и продолжала рекламировать лекарство как безопасное.

5. Биокад: мы ничего не пытались скрыть!

Действия петербургской фармацевтической компании, которая не сообщила в Росздравнадзор о смерти пациента, на первый взгляд выглядят попыткой скрыть негатив во избежание репутационных и иных потерь. Однако в "Биокаде" заявляют, что специально ничего не утаивали.

"Первично полученные данные не соответствовали определению "Серьёзная непредвиденная нежелательная реакция". После получения дополнительных сведений информация была передана в Росздравнадзор".

Юридический департамент ЗАО "Биокад"

— Предположение о том, что ЗАО "Биокад" пыталось скрыть летальный случай, не соответствует действительности, поскольку данная информация сообщалась в ряд компетентных органов и учреждений, — добавили представители фармзавода. — Компания провела внутреннюю проверку, по результатам которой были детализированы внутренние процедуры.

Один из корпусов завода "Биокад" в Петербурге.

Компания "Биокад" создана в 2001 году. Это одна из крупнейших биотехнологических компаний России, где разрабатывают, изучают и производят новые типы лекарств. В штате трудятся более 1800 человек. Компания фокусируется на препаратах для терапии онкологических и аутоиммунных заболеваний, также ведёт разработки в области терапии других социально значимых заболеваний.

19 апреля 2019 года Национальный медицинский исследовательский центр радиологии Минздрава сообщил об увеличении числа онкобольных в стране. На первом месте в России рак лёгких. Каждый год онкологией заболевают около 600 тысяч человек. Всего в России на онкологическом учёте стоят 3,6 миллиона человек.

"Первый канал" снял с эфира подготовленный для программы "Время" сюжет, в котором рассказывалось о неэффективности российских препаратов от рака в сравнении с импортными лекарствами.

Как пишет "Новая газета", корреспонденты "Первого канала" провели съемки в Центре имени Дмитрия Рогачева в Москве и в детском онкологическом отделении петербургского онкоцентра, прервав рабочий день руководителей клиник для того, чтобы взять у них развернутые комментарии. Журналисты объяснили спешку тем, что снимают сюжет для программы "Время", которая выйдет в тот же вечер.

По словам заведующей детским отделением петербургского онкоцентра Маргариты Белогуровой, ей сказали, что сюжет посвящен проблемам с лекарствами в детской онкологии. Профессор Белогурова в течение часа вдохновенно отвечала на вопросы корреспондента Алексея Корепанова, считая, что "кто-то наверху наконец озаботился нашей бедой, лед тронулся".

"В сотый раз объясняла, почему отечественные дженерики - это плохо, а известные импортные, с которыми детские онкологи работали последние 25 лет, - хорошо; что такое непредсказуемая токсичность и неизвестная эффективность; какие бывают последствия и прочее. В девять часов вечера 6 февраля я и родители наших пациентов приникли к экранам в ожидании программы "Время", - говорит Белогурова.

Однако сюжет в программе "Время" так и не вышел. Его сняли с эфира из-за позиции Минздрава РФ. Это подтвердили и врачи Центра имени Дмитрия Рогачева. "Я знаю, что сюжет был готов, смонтирован, но снят с эфира", - рассказала "Новой газете" генеральный директор Центра профессор Галина Новичкова. Вместо него в программе "Время" вышел репортаж о дефиците медицинских масок.

На Первом канале невыход отснятого сюжета не прокомментировали.

"Телерепортерам был нужен позитив, а у нас позитива не было, - добавил заместитель директора Центра им. Дмитрия Рогачева доктор медицинских наук, профессор Александр Карачунский. - Я не очень удивился, когда сюжет не показали, заменив его на репортаж о дефиците медицинских масок в России. А после, по инсайдерской информации, узнал о якобы наложенном запрете на показ. Минздрав совершенно не контролирует ситуацию с лекарствами. Он только регистрирует их, и то это занимает год-два в каждом случае, хотя крайне важные решения должны приниматься гораздо быстрее. Контролирует же рынок лекарств в России Минпромторг. Каким образом - отдельная тема. По моему впечатлению, торговля наркотиками и оружием - это слезы по сравнению с криминалом в фармацевтике".

Напомним, в начале января более 500 российских семей, чьи дети страдают от онкологических заболеваний, написали коллективное письмо президенту России Владимиру Путину, попросив его остановить программу импортозамещения лекарств. Родители заявили, что дети мучаются от тяжелых побочных действий лекарств российского производства, среди них - внутренние кровотечения, потеря зрения, слуха и даже параличи. Авторы письма отметили, что отечественные препараты не проходили клинических испытаний на детях и что "многих смертельно опасных побочных явлений можно избежать, всего лишь следуя протоколам лечения и применяя оригинальные лекарства".

Позже родителей поддержали 142 ведущих российских онколога и гематолога. Они также написали открытое письмо, призвав российских чиновников от здравоохранения наладить закупку импортных лекарств для детей и отказаться от использования в лечении отечественных дженериков. Врачи также указали на тяжелые побочные эффекты, недоказанную эффективность и предупредили о росте детских смертей, напрямую связанных с заменой оригинальных лекарств отечественными аналогами.

Открытое письмо родителей из администрации президента России было перенаправлено в Минздрав РФ. В ответе ведомство заверило в эффективности отечественных препаратов, напоминает "Радио Свобода".

На открытое письмо врачей ответил в свою очередь Росздравнадзор. Там заявили, что "жалоб на нежелательные реакции на дженерики, на основании которых можно было бы отменить их регистрацию или приостановить применение, не поступало".

Проблемы с доступом к эффективным иностранным лекарствам от рака начались в 2019 году - после того, как западные компании ушли из госзакупок из-за привилегий отечественным производителям. Ведущие российские онкологи неоднократно критиковали действия Минздрава, отмечая, что полноценного импортозамещения в России нет.

Как ставропольские ученые изобрели лекарство от рака, которое, возможно, будет излечивать от болезни без операции, и почему оно может достаться американцам

Недавно ставропольские ученые сообщили о прорывном изобретении: они синтезировали вещество, способное победить сразу три вида злокачественных опухолей — меланому (образования на коже), глиобластому (опухоль мозга), а также карциному легкого. Впрочем, подобные новости появляются регулярно, а статистика смертей от рака по-прежнему остается неутешительной. Что именно открыли в Ставрополе и можно ли этим препаратом будет лечить российских пациентов? С этими вопросам мы отправились в химическую лабораторию Северо-Кавказского федерального университета.

Это все химия

В Институте математики и естественных наук нас встретил заведующий кафедрой химии, профессор Александр Аксенов. Здесь, в химических лабораториях, опытами заняты четырнадцать человек: научные сотрудники, аспиранты и студенты.

— В 2011 году мы работали над созданием анестетика и противовирусного, — вспоминает профессор Аксенов. — Тогда мой друг, профессор из университета в Нью-Мексико — многие наши ученые сейчас работают за рубежом — попросил прислать для биологических испытаний наши лабораторные разработки. Мы запаковали восемь веществ. Я посмотрел и говорю, что восемь мало: какая-то цифра плохая. Добавили еще одно вещество — просто интуиция сработала. Как нам впоследствии сообщили коллеги, анестетик и противовирусное так себе получились. Но случайно они оставили в чашке с девятым веществом ткань мозга человека, пораженную глиобластомой. Через три дня у нейронов начали прорастать аксоны. Через две недели сформировались нейроны. Между ними образовались живые связи. Это вдохновило на продолжение испытаний.

Правда, поначалу ученые столкнулись с финансовыми трудностями. Прежнее руководство университета не выделяло средств на опыты и оборудование, и перед химиками встала задача самостоятельного поиска денег. Поэтому после того, как американцы подтвердили уникальность вещества, ученые задумались о сотрудничестве с коллегами за рубежом. Так был заключен договор с другим вузом в США — Техасским университетом. Началась совместная работа: ставропольские химики стали совершенствовать формулу итогового препарата, а американские биологи — испытывать ее активность на живых тканях. Позже к сотрудничеству присоединись ученые из Бразилии — в Федеральном университете Санта-Катарина ставропольское соединение начали тестировать на живых организмах. Дело в том, что бразильское законодательство более лояльно к опытам над животными, к тому же там такие исследования стоят гораздо дешевле, чем в России или в США.

— Рак — заболевание полиморфное: постоянно мы сталкиваемся с новыми формами опухолей. Поэтому универсальную таблетку придумать невозможно. Да, процент выздоровевших пациентов растет, но растет и количество заболевших людей. Раковые клетки становятся все более устойчивыми к существующим методам лечения. Поэтому возникает необходимость разработки новых действенных препаратов и методов лечения.

По словам ставропольских ученых, их изобретение приводит к полному рассасыванию опухоли, тогда как при химиотерапии убитые раковые клетки остаются в теле пациента. В отдельных случаях это может вызвать осложнения и спровоцировать вспышку другого заболевания. Например, у пациентов с диагнозом глиобластома отмершие клетки могут спровоцировать другое опасное заболевание мозга — менингит.

Предполагается, что препарат позволит излечивать от трех видов рака без хирургического вмешательства, лучевой или радионуклидной терапии. А поскольку испытания на живых тканях демонстрируют низкую токсичность и высокую активность вещества, исследователи ожидают, что лечение будет менее болезненным для пациентов. Работа над составом финального препарата, впрочем, еще не окончена.

— При испытаниях на животных наши коллеги из Бразилии выяснили, что вещество быстро выводится из организма: за шесть-восемь часов, — говорит профессор. — Сейчас мы его дорабатываем: заменили водород на фтор, который не дает так быстро окислиться активным веществам, и препарат дольше держится в крови. В противном случае пациентам пришлось бы вводить его чаще, а значит, лечение обходилось бы дороже.

Как именно препарат будет поступать в организм — внутривенно, внутрибрюшинно или в виде таблеток, ученые еще не решили. Для определения наиболее эффективного способа сейчас проводятся дополнительные исследования.

— В виде суспензии вещество можно вводить и внутрибрюшинно, но при введении в вену показатели лучше, — говорит профессор.

По словам ученого, основная проблема в создании лекарства от онкозаболеваний — недостаточная изученность раковых клеток.

— Мы не до конца знаем мишень, — продолжает Аксенов. — Да, есть препараты, которые вызывают гибель раковой клетки. Это лекарства для химиотерапии последнего поколения. Но есть клетки, которые научились быть лекарственно-устойчивыми. Что с ними ни делай — опухоль растет. И вот методом проб и ошибок происходит поиск. Идут попытки делать селективные препараты. Наш — как раз такой.

Наши за границей

Работу над улучшением формулы ученые ведут уже восемь лет, но поделиться промежуточными результатами они решили только сейчас. До этого не было полной уверенности в эффективности вещества: химики ждали результаты доклинических испытаний. Путь от формулы до готового лекарства очень долгий, говорят ученые.

— Где-то двадцать тысяч веществ надо синтезировать, чтобы получить одно удачное. А если хотя бы одно вещество дойдет до клинических испытаний — то это и вовсе огромная удача! — объясняет Александр Аксенов.

Затем уже готовый продукт выводят на рынок — лекарству дают название, препарат проходит регистрацию, маркетологи разрабатывают стратегию продаж и упаковку продукта. Только после этого лекарство попадает в клинические рекомендации по лечению болезни и на аптечные полки.

Между тем, в какие именно аптечные сети и больницы попадет ставропольское изобретение, остается вопросом. Авторские права на синтезированное вещество принадлежат Александру Аксенову. Его проектное название даже придумали в честь ученого — АКС-236. Однако поскольку разработки велись совместно с американцами, то половина патента на итоговый препарат будет принадлежать им. Именно американская сторона сейчас занята поиском инвестора для проведения клинических испытаний, и велика вероятность, что именно фармкомпании США возьмут лекарство в массовое производство.

И хотя говорить о конкретной дате появления лекарственного препарата на аптечном рынке пока рано, ученые надеются, что уже через три года ставропольский АКС-236 (конечно, под другим названием) смогут купить первые пациенты.

я одного не понимаю)) новость о том, что изобрели лекарство от рака появляется каждый месяц вот уже 10 лет, а люди как умирали так и умирают

разновидностей рака очень много. Против каких-то видов лекарства от рака изобрели, и они уже в продаже и помогают. Против других - изобрели, но на стадии тестирования.

Отсюда и куча новостей.

ну тогда это полная безграмотность журналистов.

Потому что изобретение лекарства от разновидности и от рака в целом две большие разницы.

"tosseron купил мерседес" или "россияне купили себе по мерседесу" как бы

ну просто в заголовки обычно не пихают всякие латинские слова за ненадобностью. А в тексте уже поясняют. Вот хотя бы в этом тексте, расписали против каких разновидностей рака и что нашли.

если бы были лекарства от всех болезней, то вся фармаиндустрия накрылась медным тазом, а это сотни тысяч безработных

Не накрылась бы, продавали бы это лекарство от всех болезней, плюс кроме болезней есть куча причин делать фарму. Например допинг, антидепрессанты и тд

Так раков тысячи разных, разные стадии. Если у тебя в мозгу опухоль размером с мяч для тенниса, лекарство не поможет, если размером со спичечную головку то совсем другое дело.

На самом деле есть много уже раков которые на 1-2-3 стадии можно реально вылечить химией, но это не значит что на 4ой от него перестанут умирать.

Просто сейчас дошла очередь до нашей страны постить новость про это.)

Во всей этой истории я могу только пожелать Александру Аксенову, Удачной миграции и хорошей карьеры в США.

зарабатывая в России 2-3 млн в месяц можно очень комфортно жить и не парится, а переезжать это стресс.

К примеру, один мой знакомый имеет дом в Подмосковье за 15 млн. Аналогичный по уровню дом в пригороде Тель-Авива стоит уже 90 млн рублей. Сколько такой домик будет стоить в США сложно представить.

Мечтают свалить как раз бедные. Богатым и тут хорошо, разве что детей заграницу отправляют учиться и недвижимость прикупят на всякий пожарный

Да неплохой, гденить в монтане или делавере.

Вот чё-то за 15 мультов если в рублях

Но ещё придёться налог заплатить, и кое какое дерьмо на оформление, тыщ 8-10 зелёненьких бумажек.

Ну я не знаю, что у вас в понятие обычно квартиры в МСК входит. но для меня это что-то дороже 10млн.

Всё, что дешевле для меня в понятии убогая студия за МКАДОМ.

в России есть вообще квартиры за 2 тысячи долларов, заезжай и живи. Не понимаю, что народ мучается)) правда в Воркуте

Я могу только за него порадоваться.

хм, всегда думал, что в лабораториях, занимающихся такими исследованиями - медицинскими, работники носят белые халаты, ну или серые, но блядь не в верхней же одежде!

Поздравляем будущих граждан США и ЕС!

У мужика в очках, наушники на шее ?

Выпускать начнут фарм компании США, Аксёнов как владелец некоторой части (половины?) патента будет иметь доход, но правительство РФ в рамках импорто замещения либо заблочит данный препарат, либо наши фарм компании сделают "более дешевый аналог", который если и будет помогать, то с кучей побочек.

Вам с Нибиру просили передать, чтобы вы язык за зубами придержали. А не то с края земного диска сбросят.

Про работу на МРТ

Я работаю в областной больнице лаборантом МРТ. За смену бывает порядка сорока людей. Большинство - грыжи в спине и ДЭПы в головах. Рутина, в общем. Но бывает, что подготавливаешь пациента к исследованию, говоришь с ним, укладываешь, он тебе на вопросы отвечает, клиники никакой не даёт, кроме затруднения мочеиспускания. И вот ты закладываешь его на малый таз в подозрении на простатит, написаный в направлении от уролога, катаешь, а там рак мочевого по задней стенке с инвазией в прямую кишку и параректальную клетчатку, здоровенный конгломерат лимфоузлов справа, поражение паховых лимфоузлов с двух сторон. И всё это настолько ОГРОМНОЕ, что шансов уже не то, что мало, их просто нет. А мужику 42, семья, дети. Он планы мне сейчас говорил, что быстренько после меня к урологу сбегает, таблетки пропьёт, да баньку достроит. Что доча школу в этом году закончила, надо бы с институтом помочь. Что у него столько планов, щас только простатит подлечу.
И вот аппарат замолчал, тебе идти человека снимать. А ты просто лаборант, ты диагноз не ставишь, тебе просто его снять с аппарата надо и в коридор проводить. Но ты ЗНАЕШЬ. И как сейчас с ним говорить, как ему в глаза смотреть, ты не представляешь. Он же всё-равно спросит, что у него там. И с улыбкой, мол, ну что, неделю или две лечиться надо? А ты знаешь, что ему полгода мучиться по химиям и облучениям. И толку не будет. И что баньку он не достроит. И дочке не поможет. И с этими мыслями ты идёшь его из апарата доставать. И говоришь, что я лаборант, я не понимаю. Щас врач всё опишет, и всё будет норм.
И больше вы никогда не увидитесь.

Рак. Как это было, как нашел и как лечился (часть 3)

Завершаю писать, лениво, но раз начал - надо завершить.

Итак. 15 апреля 2020, выписан из больницы. Приехал домой. Тощий, бледный, облеплен пластырями. Вес 70 кг. За 2 месяца потеря веса 20 кг. Все штаны падают не расстегиваясь с меня, купил подтяжки. Швы болят, но терпимо. Ношу корсет, который держит живот, чтобы швы не расползлись. Гемоглобин опять упал до 70. По рекомендации пью препараты железа. Сразу скажу, все таблеточные варианты отмел, пробовал разные, проблемы с ЖКТ моментально. Перешел на жидкий препарат в бутылочках с непонятным названием (Ферлатум Фол). Хитрая система, сорвать колпачок, нажать кнопку на пробке, в жидкость что-то высыпается, взболтать, вскрыть и выпить. Этот препарат единственный нормально усваивался без проблем с ЖКТ. Дополнительно поливитамины. Постоянно хочется есть. Нет, ЖРАТЬ. Ем понемногу, мелкими порциями, но часто. Даже ночью просыпался часа в 3 и шел перекусить на кухню. :) Через 5 дней поехал в медцентр, сняли скобы со швов. Записался на консультацию в медцентр, чтобы понять, что дальше. Для начала к хирургу, чтобы сориентировал куда и как. Пришла гистология, мне ее переслали на мыло, которое оставил в медцентре. Очень много слов, которые я не понимаю, напечатано. Еще больше написано от руки нечитаемым почерком врача. Общий смысл - края разрезов чистые, прорастаний нет, лимфоузлы чистые, все предоставленные на исследование образцы - без метастатического поражения, окончательный полный диагноз - рак восходящего отдела толстой кишки cT4NxM0 II ст. Надо двигаться дальше, и вот тут началось.

В день, когда я должен был ехать на консультацию, позвонили из медцентра и сообщили, что в связи с ковидом, они закрылись и все консультации отменены. В выписке было написано, что я выписан под амбулаторное наблюдение онколога по месту жительства. Там уже должны были определить. что делать дальше, химия нужна или нет и так далее. Попытался записаться в краевой онкодиспансер на прием к наркологу. Тут выяснилось. что в онкодиспансере кто-то поймал ковид, заразил врачей и на Приморский край осталось 3 онколога. Записаться к ним самостоятельно нельзя. Пошел в поликлинику к терапевту, она долго копалась в компьютере, искала время и врача, в итоге смогли меня записать на прием через месяц, на конец мая. Предварительно отправил информацию нескольким знакомым, у кого есть знакомые онкологи, те неофициально посмотрели, общий вердикт - операция прошла нормально, прогноз хороший, но химию на всякий случай надо бы сделать. Жду прием у онколога, пока пью железо, отъедаюсь, лечу шрамы. 3 из 4-х быстро закрылись. А вот центральный длинный от пупка вверх на участке 1,5-2 см категорически отказывается заживать. Чем только не обрабатывал, один черт нагноение, воспаление. В итоге помог порошок банеоцина. Отдельное спасибо тем, кто придумал специальные пластыри с подушками и серебром для ран. Офигенная штука, с ужасом вспоминаю марлевые повязки в госпитале и в больницах раньше, которые клеили каким-то клеем и потом отмачивали и отрывали.

Конец мая. Пришло время идти к онкологу. Отожрал обратно уже около 14 кг, аппетит хороший, ЖКТ работает идеально, боли в спине прошли. Собрал все документы в кучу и поехал в онкодиспансер. Допуск как на склад биологического оружия. Маски, антисептики, анкетирование. Врач - молодой парень, посмотрел на меня, долго читал все, что я ему принес, задавал кучу вопросов. В общем ощущение, что не формально отнесся, а реально пытался разобраться в ситуации. Результат - иди живи, периодически сдавать анализы крови на маркер РЭА, делать КТ грудной и брюшной полости, колоноскопию. Химия не назначалась. Я спросил, а почему другие онкологи говорили, что химия нужна для профилактики? Ответ был такой. Если бы мне (врачу) просто показали результаты анализов, КТ и гистологии отдельных участков, я бы сам назначил химию на всякий случай. Но тут я вижу тебя, твое состояние, гистологию ВСЕГО образования, которое удалено и лимфоузлов, информацию от хирурга в выписке, который был внутри тебя и все там видел. На основании этого врач заключил, что от химии в моем случае вреда может быть больше, чем пользы.

Небольшое отступление. У моего друга в Москве несколько лет назад была примерно такая же фигня, только еще хуже, прямая кишка, колостома на 3 месяца, повторная операция, несколько месяцев с мочевым катетером. Когда все закончилось, ему также не рекомендовали химию, только контроль маркеров и обследование. Прошло уже года 4, полет нормальный.

Сейчас прошло 3 месяца после операции. На прошлой неделе сдал анализы. Гемоглобин 147. Маркер РЭА в референтных пределах. Сделал КТ грудной и брюшной полости с контрастом, анастомоз в порядке, проходим, никаких образований и уплотнений нет, внутренние органы в норме, лимфоузлы (те, что остались) без изменений. Короче говоря, все в порядке, значимых изменений нет. Еще через 3 месяца пойду на колоноскопию. Плохо то, что отожрался опять до 92 кг. Начал борьбу с лишним весом. Обзавелся складной беговой дорожкой, теперь каждый вечер под сериалы 5-8 км быстрым шагом, бегать не люблю, а вот ходить - самое то. ЖКТ работает нормально, каких-то проблем из-за отсутствия части кишки не ощущаю. Надеюсь, что проскочил по краю и дальше будет нормально. Но контроль и анализы - наше все, буду следить.

Вот как-то так все получилось. Ну и о том, как вообще. Главное - не загонять себя в панику. Честно говоря, я пофигист и это, наверное, мне помогло. Опухоль - да, хреново, но операции делают? Да, делают, значит надо лечить. Подтвердился рак? Хреново. Но ведь его можно лечить? Можно. Тогда нефиг паниковать, сначала операцию сделаю, а там будет видно. Про диагноз рассказывал не всем подряд, но близкие знали (кроме матери, ей про онкологию сказал уже после операции, до этого говорил что просто образование, чтобы не паниковала, у нее и так проблем со здоровьем гора). Что порадовало и помогало в процессе - со всех сторон пытались помочь. Сращивали консультации врачей, помогали решать текущие вопросы. Приходилось останавливать однокашника из ТОВВМУ, который готов был кинуть клич среди однокурсников, тормозить попытки друзей из Москвы с часового форума, которые готовы были в любой момент помочь деньгами. Не всех успел остановить, нормальная сумма прилетела на карту ночью, утром увидел. Ребята из часового чата молча собрали и прислали, мол пригодится. Знакомые постоянно задавали вопрос, что надо, чем помочь, решим вопросы, только скажи что. При этом со многими не то чтобы сильно дружу или часто вижусь, но тем не менее. Очень благодарен всем, кто поддерживал и продолжает поддерживать меня. Когда встал вопрос по операции и было непонятно, будет квота или нет, партнеры по работе готовы были оплатить операцию из средств компании (там сумма могла быть и в полмиллиона). Так что не имей сто рублей, а имей сто друзей.

Сейчас я веду обычный образ жизни, работаю, занимаюсь своими хобби. Только не курю, почти не пью, контролирую (насколько это удается) питание. Надо еще спортом поплотнее заняться.

Спасибо всем, кто прочитал. Думаю, что итог моей эпопеи позитивный, но не хочу загадывать. пусть время пройдет, оно и покажет.