Кружок по онкологии бгму

История кафедры
Учебно-методическая деятельность
Научная деятельность
Клинические базы
Портфолио ординаторов
Лечебная деятельность
Воспитательная работа
Материально-техническая база
Достижения кафедры
Сотрудники кафедры

Онкология как наука в республике Башкортостан стала развиваться после открытия онкологического диспансера в г. Уфе (1945). В 40-50 годы профессором И.Г. Кадыровым уделялось много внимания организации онкологической службы в БАССР. Под его руководством были начаты исследования по совершенствованию лечения и профилактики онкологической патологии. В 60-80 годы в клинике выполнены научные работы, посвященные актуальным проблемам онкологии. Так, Н.А.Логинов изучил эффективность внутритканевой гамма терапии при раке нижней губы, Р.Г. Бадыков усовершенствовал способ лечения рака желудка, Н.С.Сафин – способ лечения лимфом, В.Г.Бебякин – первично-множественных опухолей, Б.Б.Кудашев и М.Я. Назметдинов – рака легкого, И.Х. Хидиятов – рака прямой кишки.

1975 году был организован курс онкологии, который затем реорганизован в кафедру онкологии. Первым заведующим кафедрой онкологии был профессор Н.П.Ников (1975-1986гг.).

С 1986 по 1989 год кафедрой заведовал доцент М.М.Мурзанов. В 1989 году кафедру онкологии возглавил профессор Ш.Х.Ганцев.gancev В 1999 году кафедра онкологии реорганизована в кафедру онкологии, лучевой диагностики и лучевой терапии БГМУ. В 2002 году кафедра вновь реорганизована в кафедру онкологии с курсом ИПО. Заведует курсом онкологии ИПО доктор медицинских наук Липатов О.Н. В разные годы на кафедре работали доктор медицинских наук В.Р. Ибрагимов, доцент Ручкин В.Н., доцент М.Я. Назметдинов, ассистенты кандидаты медицинских наук В.Г. Бебякин, Р.Т.Бакиров, Т.Н.Епейкина, Ф.А. Султангалеева, С.Р. Хасанов, Л.А. Решетова, Р.Р. Рахимов, Г.Ю. Ганиева, М.Г.Галеев, Р.Р.Бадыков, Ю.Н. Хризман, З.Ш. Юмагулов, Р.Ф.Ганеев, А.А.Газизов. В настоящее время на кафедре успешно трудятся профессора А.М.Ханов, О.Н.Липатов, А.Г.Пухов, И.Р. Рахматуллина, доценты М.А. Мустафин, В.Н.Ручкин, Н.Г.Валиева, Ш.М.Хуснутдинов, ассистенты, кандидаты медицинских наук А.З. Файзуллина, В.В.Ручкин.

На протяжении ряда лет кафедра занимает передовые позиции в вузе по итогам учебно-методической работы. Закономерным итогом постоянного совершенствования учебно-методического процесса на кафедре стало то, что решением Проблемной учебно-методической комиссии по онкологии МЗ РФ от 28.06.2005 года кафедра онкологии БГМУ признана лучшей кафедрой онкологии среди вузов России за создание учебно-методического комплекса учебник-практикум-атлас на электронных носителях. Впервые в 2006 году состоялось выездное заседание Проблемной учебно-методической комиссии по онкологии МЗ РФ на базе кафедры онкологии БГМУ, в котором приняли участие заведующие кафедрами онкологии ведущих вузов России. На заседании Проблемной комиссии обсуждались вопросы преподавания онкологии в условиях реформирования системы образования, перехода к Болонской декларации. Были определены тактические и стратегические задачи по улучшению качества подготовки по онкологии в вузах России.

Преподаватели кафедры онкологии принимают активное участие в лечебном процессе отделений клиники. Активное участие в обходах, консультациях, операциях являются нормой и основным принципом деятельности сотрудников кафедры. За последние 5 лет в практику клинических отделений внедрено более 100 новых методов диагностики и лечения онкологических больных. Причем все эти методы были разработаны сотрудниками отделений онкологического диспансера. Кафедра онкологии принимает активное участие в подготовке врачей онкологов через клиническую ординатуру. Подготовлено более 90 клинических ординаторов, причем за последние 15 лет – 85 врачей, большинство из которых работают в отделениях Башкирского онкологического диспансера (В.Н.Ручкин, А.С.Воробьев, Р.Т.Аюпов, Р.Р. Рахимов, Д.Д. Аминева, Т.М.Петровецкая, В.К.Шакуров, Р.А.Халиков, Т.В.Бочкова, Ф.Ш.Зайнуллин, Д.С.Турсуметов, Ш.Р. Кзыргалин и др.).

Под руководством профессора Ш.Х. Ганцева выполнено более 140 кандидатских и докторских диссертаций. Среди этих исследований следует отметить следующие – докторская диссертация В.Р.Ибрагимова посвящена профилактике рака, Р.Г.Бадыкова – хирургическому лечению рака легкого, Г.Н.Карабанова – коррекции гемореологии при раке, А.М.Ханова – профилактике рака молочной железы, О.Н.Липатова – прогнозированию течения и рецидивов ЛГМ, А.Г.Пухова – хирургической реабилитации онкологических больных, С.М.Демидова и А.В.Дорофеева – лечению рака молочной железы, В.Ю.Дудника – лечению рака ободочной кишки, Д.Д.Сакаевой – оптимизации химиотерапии при лечении онкологических больных, И.Р.Рахматуллиной – вопросам организации помощи онкологическим больным, П.Б.Зотовым проведено изучение психического статуса у онкологических больных, а С.В.Вырупаевым усовершенствованы методы пластических операций при новообразованиях головы и шеи. Среди кандидатских диссертаций можно выделить следующие – Р.Г.Мухамадиев, Л.А. Решетова, Г.Ю., В.В.Корольков, Р.Р. Аббасова, Т.И. Жбанкова, И.Р. Рахматуллина – совершенствование лечения рака яичников, В.Н.Ручкин, А.С.Воробьев, В.Б.Шаманский – обоснование противораковой программы, И.Ю. Селезнев, В.Ю.Фролова – первичная профилактика рака, Н.А. Самойленко – оценка эффективности скрининга, М.А. Хуснутдинов и Л.Х. Белова – профилактика рака у работников химических и нефтеперерабатывающих предприятий, М.Г.Галеев, Р.Х.Хакимова, А.А. Галлямов, Т.М.Петровецкая и Э.Т. Зулкарнеева – профилактике и лечению рака молочной железы, О.В. Серов, В.И. Лукманов, Ю.Н.Хризман, А.К.Ханова, Д.Д.Аминева, Л.А.Кашинцева, В.В.Капралов – совершенствование диагностики рака, В.Ф. Чижиков, Ф.Р. Мунасыпов, С.В. Вырупаев, С.Н. Афанасьев, Р.Т. Аюпов, С.Р.Хасанов, О.Н. Липатов, Р.Р.Рахимов, Н.А. Кузнецова, А.Г.Пухов, В.В.Лобода, Ю.М.Акмалов, П.Е.Рейтенбах, А.А.Смольников, Е.А.Филоненко, Ч.Х.Валиахметова, В.В.Ручкин, А.П.Каланова, Е.А.Самышина, Ж.Т.Кулжабаева, Н.В.Фионина – совершенствование хирургического и лекарственного лечения рака, А.А.Газизов, С.В. Рудой, С.А.Попов – развитие паллиативной помощи в онкологии, Ф.Ш.Зайнуллина – создание пролонгированной лекарственной формы, Д.С.Турсуметова – совершенствование стадирования рака молочной железы и др.

Проф. Ханов А.М. подготовил 2 кандидатов медицинских наук, доктор медицинских наук Рахматуллина И.Р. – 3 кандидатов медицинских наук, доктор медицинских наук Липатов О.Н. – 4 кандидатов медицинских наук. Научными консультантами по докторской диссертации К.Ш. Ганцева являлись профессора В.В.Плечев и В.М.Моисеенко. В настоящее время с участием сотрудников кафедры выполняется 5 докторских и 12 кандидатских диссертаций. В аспирантуре обучается 10 человек. Все сотрудники кафедры принимают активное участие в экспертизе диссертационных исследований. Так, проф. Ганцев Ш.Х. является председателем диссертационного совета, д.м.н. Рахматуллина И.Р. – ученым секретарем, а доктора наук Ханов А.М. и Липатов О.Н. – членами совета.

На кафедре работают Заслуженный деятель науки РФ (Ш.Х.Ганцев), декан лечебного факультета БГМУ И.Р. Рахматуллина, Главный врач РКОД Р.З.Султанов. Кафедра и ее сотрудники неоднократно поощрялись грамотами, ценными подарками руководством университета.

Подводя некоторые итоги деятельности кафедры, мы надеемся, что основные успехи еще впереди. Имея работоспособный коллектив единомышленников, полную поддержку руководства медицинского университета, администрации онкологического диспансера в этом нет никаких сомнений.

На кафедре большое внимание уделяется научной работе. Под руководством профессора Ш.Х. Ганцева выполнено более 100 кандидатских и 17 докторских диссертаций. Сотрудниками кафедры опубликованы более 2000 научных работ, получено более 80 патентов.

Научные направления кафедры:

Кафедра онкологии активно сотрудничает с профессором Дамиром Хисматуллиным из университета Тюлейн (Новый Орлеан, США), профессором Казуо Умезава из университета Айчи (Токио, Япония).

Адрес: 450054, г. Уфа, ул. Пр. Октября 73/1

Расположение учебных аудиторий с указанием этажа, отделения и т.д.: учебные аудитории расположены на 3 этаже хирургического корпуса

Важным направлением инновационного развития современного медицинского вуза является гуманизация высшего профессионального медицинского образования, ориентирующая будущих специалистов на общечеловеческие гуманистические ценности и проблемы конкретного человека в системе медицинской помощи. На кафедре онкологии этим вопросам уделяется большое внимание. Реализуется креативная модель обучения, которая позволит обеспечить высокий уровень профессиональной и социальной мобильности выпускника медицинского вуза, вооружить его способностями к самообразованию и творчеству в условиях быстрой трансформации содержания профессий и непрерывного расширения профессиональных компетенций. Большое внимание на кафедре уделяется деонтологической составляющей, отношениям врача и больного как фактора, оказывающего существенное влияние на конечный результат лечения, умениям врача превращать больного в союзника, организовывать тактику и стратегию его поведения в период лечения и в реабилитационный период.

Сотрудничество и помощь органам студенческого самоуправления в решении вопросов соцкультбыта, самодеятельности осуществляется по плану университета. Преподаватели кафедры дежурят в общежитиях №3,5, проводятся беседы по воспитательной работе.

Проводятся спортивные мероприятия с приглашением ведущих спортсменов и участием студентов (сеанс одновременной игры с чемпионкой мира по шахматам Т.Тансыкужиной).

Кафедра онкологии находится по адресу г. Уфа, ул. Пр. Октября 73/1

Общая площадь помещения кафедры составляет 509 м 2 . Кафедра располагает 7 учебными комнатами(4 для занятий со студентами, 3 для занятий с курсантами), в том числе компьютерным классом, двумя лекционными залами. Занятия с интернами и клиническими ординаторами дополнительно проводятся в отделениях и операционных онкологического диспансера. Имеются кабинеты тематических учебных модулей.

Наименование оборудованных учебных кабинетов, объектов для проведения практических занятий с перечнем основного оборудования

В России около 3,5 млн онкобольных, при этом ежегодно выявляется около 600 тысяч новых случаев злокачественных новообразований. В Минздраве не раз заявляли о важности и приоритетности борьбы с онкозаболеваниями. Однако в онкологической службе страны до сих пор не выстроена система маршрутизации больных.

Пока не утверждена и Национальная стратегия борьбы с онкозаболеваниями. Между тем почти половину случаев рака можно предотвратить, считают эксперты Американского онкологического общества. На днях они опубликовали доклад, в котором утверждают, что около 42% случаев онкозаболеваний и 45% смертей от них связаны с факторами риска, которые можно было предотвратить, избежать развития опухоли.

Вопросами профилактики и ранней диагностики рака я начал заниматься в 1992 году, под руководством уважаемых учителей: заведующего кафедрой онкологии Башкирского государственного медицинского университета Ш.Х. Ганцева, заместителя генерального директора по науке МНИОИ им. П.А. Герцена В.В. Старинского и профессора Е.Н. Сотниковой. Мы разрабатывали и внедряли анамнестические скрининговые программы. Но осознание актуальности профилактики и ранней диагностики рака пришло ко мне раньше, во время обучения в клинической ординатуре по онкологии в далеком 1989 году. Я тогда обратил внимание на то, что большая часть больных находятся на III или IV стадиях рака, что значительно ухудшало перспективы их лечения.

Перенести на всю страну

Считаю крайне важным перенести такое отношение на каждого гражданина, распространить практику по всей стране. И главной целью должна стать даже не ранняя диагностика, а профилактика, выявление и устранение предраковых состояний! Дело в том, что более двух третей злокачественных опухолей имеют клинические проявления предраковых состояний. Наша задача - обнаружить их, когда еще нет серьезных симптомов. По нашим подсчетам, это позволило бы сохранить жизни 200 тысячам пациентов в год.

Для этого необходимо будет усилить работу первичного звена. Известно, что на участковых врачах лежит большая нагрузка и возрастающие требования к информированности в областях кардиологии, неврологии, эндокринологии, онкологии и других специальностей. Здесь нам на помощь приходит телемедицина: удаленное наблюдение за пациентами со стороны специализированных телемедицинских центров позволило бы значительно снизить нагрузку на первичное звено и повысить эффективность работы онкологов. Имею в виду создание конкретной структуры – Федерального телемедицинского центра по профилактике и ранней диагностике онкологических заболеваний. По нашим расчетам, такой центр можно было бы создать на принципах ГЧП, достаточно объединить 20-25 врачей, которые будут наблюдать пациентов из группы риска по всей стране.

Прототипы виртуальной клиники

Алгоритм таков: участковый врач выявляет пациента, входящего в группу риска, обследует его или направляет в онкодиспансер, чтобы исключить новообразование. Затем пациент направляется в Федеральный телемедицинский центр для обязательного динамического наблюдения. Наблюдать его предполагается раз в 3 месяца (первый раз заполнение опросника займет 20 минут, в дальнейшем - 5 минут). При стабильном состоянии пациента анкетирование ему предложат через 3 месяца. Если же выявлена отрицательная динамика, его направят к участковому врачу с рекомендациями обследоваться и получить консультацию онколога.

Юля Галкина , 3 февраля 2017
66789
12

В Петербурге пару лет назад запустили «Высшую школу онкологии (ВШО) — совместный проект Фонда профилактики рака и НИИ онкологии имени . Программа подготовки молодых онкологов рассчитана на выпускников медвузов и . Было два набора, готовится третий. Всего в ВШО учатся 17 студентов, география — от Калининграда до Благовещенска и от Вельска до Харькова.

На сайте Фонда указано, что итогом программы ВШО за пять лет должны стать не менее 60 специалистов, подготовленных по международным стандартам. Узнать, как помочь проекту, можно здесь.

В преддверии Всемирного дня борьбы против рака 4 февраля The Village поговорил с тремя студентами ВШО о том, каково это — в 25 лет всю жизнь посвятить онкологии, испытывают ли они сочувствие к пациентам и с какими заблуждениями о раке сталкиваются.

В итоге я пошла в медицинский вуз у себя в Красноярске. Но изначально хотела заниматься неотложной помощью, не онкологией. Поэтому выбрала хирургию — неотложнее не придумаешь. А потом в моей семье произошло несчастье: от рака поджелудочной железы умерла моя тетя, которую я очень любила. Она была . Это событие так меня впечатлило, что я решила после интернатуры в хирургии начать заниматься раком.

Вообще, я фанат своего родного Красноярска и очень хотела бы туда вернуться, но это не так просто. Только кажется, что можно обвешаться дипломами и грамотами из классных мест — и тебя примут с распростертыми объятиями. На самом деле никто нас не ждет, поэтому многие боятся уезжать: хотят работать там, где прижились. Проблема в том, что наш российский диплом очень часто ничего не говорит о человеке, так что в больницах хотят сначала посмотреть на специалиста и самостоятельно его оценить.

В онкологии существует три больших группы методов лечения: препараты, облучение, операция. Если говорить об операциях, то, как мы убедились в ординатуре, прооперировать при желании можно почти все. Что же до препаратов — из нового сейчас исследуются таргетные: это препараты, которые, попадая в кровоток, уничтожают только клетки, являющиеся для них мишенью, и позволяют замедлить распространение опухоли.

Всему миру становится ясно, что со скальпелем в руках за раком не угонишься. Не хирурги победят рак. В большинстве случаев рак — это системное заболевание (исключение — разве что совсем ранние стадии). Теперь ставка на те же таргетные препараты, на химиотерапию. То есть хирургией решаются далеко не все проблемы, рано или поздно человеку нужны другие системные методы лечения. Это так называемый современный мультидисциплинарный подход в онкологии: когда человека, больного раком, лечат одновременно терапевт, лучевой терапевт и хирург. Они втроем разрабатывают оптимальную тактику. Понимание важности такого подхода есть в больницах в крупных городах — там, где врачи регулярно летают на конференции, привыкли к обмену опытом. В некоторых регионах это понимают мало. Но тут вопрос даже не к нашим врачам. Просто то, что хирургией всех не спасти, миру стало понятно совсем недавно.

Из доказанных факторов риска и профилактики этого вида рака — культура питания: высокое потребление животных жиров в сочетании с низким потреблением клетчатки (кроме того, до 20 % рака толстого кишечника наследственны). Но тут есть много заблуждений. Например, долгое время считалось, что потребление красного мяса является фактором возникновения такого рака, а потом появилось исследование о том, что у потомственных вегетарианцев стенка кишки находится в состоянии постоянного воспаления, и это тоже может быть фактором риска. В общем, сошлись на том, что красное мясо лучше есть не чаще раза в неделю, а в остальное время — либо птицу, либо рыбу.

Скрининг колоректального рака может снизить не только смертность, но и заболеваемость. Дело в том, что опухоль вырастает из полипов в толстой кишке. И если полип обнаруживается, его удаляют, и заболеваемость снижается. Есть исследования, согласно которым образование полипов может снижать употребление аспирина, поэтому за границей люди, бывает, осознанно начинают пить аспирин после 45 лет.

Основной инструмент патолога — микроскоп, но сейчас появилось множество дополнительных методов исследований: как и все специальности, наша развивается в области IT-технологий, биотехнологий. Нужно постоянно быть в курсе. Всегда есть чем заняться, ведь именно от тебя зависит правильный диагноз, лечение пациента и прогноз. На тебя ориентируется клиницист, который ждет заключения. Клиницисты постоянно звонят: мы пытаемся объяснить, что в среднем заключение занимает около недели, но все хотят через два дня.

Вся литература у нас англоязычная, мы работаем в соответствии с международными стандартами, в том числе по сборникам ВОЗ (так называемые Blue Books). В отделении всегда набор свежих книг, помимо необходимой профильной литературы. Сам бы я, если честно, даже одну книгу не смог купить: например, стоимость книги ВОЗ — около 150 долларов, а их 12. Есть издания, которые стоят по 40–60 тысяч рублей. Смотришь на полку книг и понимаешь, что там полмиллиона лежит.

Одна из проблем нашей профессии в том, что очень мало молодых кадров: популяция патологоанатомов стремительно стареет. Впрочем, у нас считается, что чем старше патолог, тем он опытнее: он пересмотрел больше случаев, научился большему. Наша ценность повышается с возрастом, как у вина, с терабайтами стекло, снимков, которые ты посмотрел.

Все думают, что патологоанатом занимается исключительно вскрытием тел. Это не так, но вскрытия — тоже часть работы. Впервые я самостоятельно начал вскрытие в 23 года. Страшно не было, я к этому спокойно отношусь. Отчасти потому, что у меня бабушка была ветеринаром, и я часто — лет с семи-восьми — ездил с ней на вскрытия животных.

Самый распространенный вид рака, с которым лично я сталкивался в работе, — неспецифицированный инвазивный рак молочной железы. На втором месте — рак шейки матки. Из редкого мне попадались случаи липосарком. Недавно видел случай паразита (нематоды) в яичках, тоже очень интересно. Скоро собираюсь изучать лимфомы. Потом в планах, наверное, научиться — всем тем секретам и фишкам, которые там есть.

Я задумывался о смерти, потому что сталкивался с ней. Это, конечно, не самый приятный компонент человеческой жизни, но когда ты знаешь о механизмах развития заболевания, тебе спокойнее. Ты можешь скорректировать собственный образ жизни. Я не курю, хожу в спортзал хотя бы два-три раза в неделю. Физическая активность должна быть, потому что ты постоянно за микроскопом — это сидячая работа и напряжение для глаз. От факторов развития гиподинамии нужно избавляться. Некоторые ходят на уроки танца зумба (после 18:00, по 30–40 минут). Это тоже способ разгрузки.

еще учился в вузе, сам себе диагностировал гастрит. Сам себе назначил препараты (дорогие, кстати). Но со временем начинаешь понимать, что так делать не надо. Теперь я стараюсь не проецировать на себя заболевания.

С заблуждениями об онкологии периодически приходится сталкиваться. Из распространенного: якобы если будешь пить колу, это приведет к раку желудка. Некоторые люди считают, что рак заразен: мол, они придут в онкодиспансер и заболеют видом опухоли. Я даже от медиков слышал, что никто не отменял вирусную теорию рака.

Я из Архангельска, училась в классе, так что выбор был медицина, либо ВУЗ. Выбрала медицинский. Я не потомственный врач, но в далеком детстве играла со всякими старыми тонометрами: папа работал водителем на скорой. Чтобы я четко осознавала, на что иду, родители отправили меня сразу после школы все лето санитарить в больнице. Но я не разочаровалась. Мне не показалось, что в больнице есть такое невозможное.

Пока я училась, работала медсестрой — сначала в гематологии, потом в онкологии. Я хотела поступать в НИИ онкологии еще за год до конкурса Фонда профилактики рака: готовилась к экзамену, взяла билет на самолет, но перед отъездом сломала ногу. Однажды ко мне староста кружка по онкологии пристала с просьбой заполнить анкету для участия в конкурсе Фонда профилактики рака, чтобы хоть представил университет. Я долго сопротивлялась, но все же заполнила анкету и отправила.

Прошла во второй тур. Мне выслали тему для написания статьи, которая была мне абсолютно не близка. Думала все бросить, но стало совестно, и я решила честно доделать. Написала за вечер статью и забыла. Но позвонил Илья Фоминцев, сказал, что статья супер и что меня берут в третий тур.

Вообще, у меня был четкий план: местная интернатура и ординатура в моем онкодиспансере. Я даже татуировку сделала, когда получила диплом, — набор хирургических инструментов. Случайно решилась. Илья постоянно всем рассказывает об этой татуировке.

Я занимаюсь торакальной хирургией (хирургия органов грудной клетки. — Прим. ред.). Это очень долгие операции. В нашей области абсолютное большинство — мужчины, но я не стремлюсь утереть им нос, просто люблю анатомию грудной полости. Это эстетически красиво, особенно если речь идет о реконструктивных операциях, когда анатомию мы создаем сами. Я не замечаю этих долгих часов на операции. Мне, кстати, доводилось и самостоятельно проводить операции. Это было вроде учебной командировки в Архангельск — я оперировала за отсутствовавшего в отделении врача. Но в основном я ассистирую.

Ассистентом быть не страшно: просто помогаешь хирургу, что надо — держишь, где надо — показываешь. Страшно — это когда ты оперируешь, а за спиной нет старшего врача, который поможет и даст совет. Страшно больше перед операцией, чем во время. И страшно после — ходишь вокруг пациента, проверяешь, все ли нормально.

Я плакала всего два раза, причем один раз здесь, в ординатуре. В первый раз — когда умер мальчик, который достаточно долгое время находился в отделении, где я работала медсестрой. Тут, наверное, сыграл мой непрофессионализм, потому что я обычно не общалась с пациентами, чтобы не привязываться к ним. А они лежали у нас долго — по полгода, по году. Но к этому мальчику у меня возникла привязанность. Потерять его было тяжело.

В этом году ситуация была ну просто классической — мы такие разбираем на наших занятиях, посвященных общению с пациентами. Молодая девушка скрывает от матери, что прогноз плохой, а мать скрывает это же от дочери. По отдельности они с врачом нормально и открыто разговаривают, а когда вместе, то пытаются уберечь друг друга. И это тоже было очень тяжело.

Основная причина возникновения рака пищевода — потребление алкоголя. Курение здесь тоже играет свою роль. Профилактика простая — не пить алкоголь. Что касается правильного питания, то нет никаких исследований, которые бы доказали участие острой пищи в формировании рака пищевода. Есть мнение, что горячие напитки могут сказаться на его появлении. Но это опять же не доказано.

Доказательная медицина опирается только на исследования. Поэтому же нельзя сказать, насколько опасен для легких, например, вейпинг: исследований по этому поводу пока не было. Но вообще, показатели по раку легких сейчас снижаются. Хотя тут тоже есть вопрос к статистике: откуда она бралась? И еще другой момент: да, ЗОЖ сейчас популярен, люди стали меньше пить и курить, но, кроме этого, и медицина стала более современной — повысилась выявляемость. Теперь можно чаще определить, что человек умер не просто так, а именно от рака. Так что сейчас ситуация со статистикой выравнивается, и по факту разницы в цифрах мы можем не увидеть.

Помощь в подготовке материала: Даниил Широков и Елизавета Дубовик

Реаниматолог Максим Лифинский провел в "красной зоне" 45 дней

29.06.2020 в 19:22, просмотров: 54508

Максим Лифинский, можно сказать, вырос в отделении анестезиологии и реанимации. Его папа, военнослужащий, часто уходил в наряд. И мама, работающая в отделении реанимации и интенсивной терапии, брала сына с собой на работу.

Максим Лифинский работает в интенсивной терапии отделения кардиореанимации областной больницы, куда поступают пациенты с острой коронарной недостаточностью, с внезапной закупоркой кровотока в ветви легочной артерии, с инфарктом миокарда, аритмией…

Когда стало понятно, что пандемия захватывает и Мурманск, на базе инфекционной больницы решено было открыть госпиталь.

— Ко мне подошел наш заведующий Сергей Чуксеев, сообщил, что формируется отделение анестезиологии и реанимации №4 (ОАР-4). И спросил, если ли у меня желание пойти туда работать. Сомнений у меня не было, я понимал: а кто, если не мы? Но озвучил одно условие: я должен жить в том же лечебном учреждении, без права выхода домой. Дело в том, что у меня трое детей, младшему тогда был только год и два месяца. И меня сильно беспокоило, что я могу принести инфекцию в семью. В последнее время, когда я приходил домой и ребенок начинал ко мне тянуться, проситься на руки, мне приходилось отстраняться.

Полтора месяца назад Максим Лифинский заступил на вахту.

— Первые смены были напряженными?

— Когда госпиталь только формировался, у меня не было никаких колебаний, не было страха, я готов был заниматься пациентами с коронавирусной патологией. Думал, ну это же пневмония, а мы в отделении интенсивной терапии и не такое лечили. Был уверен, что в вопросе ИВЛ моего багажа знаний будет достаточно. А страх появился позже. От беспомощности. Мы смотрели все эти онлайн-школы, где рассказывалось, как лечить, как вентилировать. Но вскоре убедились, что коронавирус рушит все догмы и стереотипы. Это выбивало из колеи.

По признанию Максима Лифинского, для него, как для врача, который специализируется на кардиохирургической помощи, самым сложным оказалась искусственная вентиляция легких у пациентов с коронавирусом.

— Я привык к более плановой анестезиологии, к узкоспециализированной, когда привозят пациента после операции и мы человека со здоровыми легкими подключаем на продленную вентиляцию. Ждем, когда он проснется, когда у него восстановится мышечный тонус. Потом переводим больного на самостоятельное дыхание.

— В реанимацию ведь попадали самые тяжелые пациенты?

— У нас были пациенты не просто кислородозависимые, а с тяжелой дыхательной недостаточностью. В процессе лечения мы совершенствовали протоколы. Прислушивались к рекомендациям, которые давали в онлайн-школах. В начале пандемии говорилось о том, что пациента надо быстро переводить на аппарат искусственной вентиляции легких. Но потом специалисты пришли к выводу, что надо стараться больного максимально дольше удерживать на самостоятельном дыхании. Мы стали применять и какие-то свои наработки. Это касалось респираторной терапии вместе с терапией по ПДКВ. (При проведении ИВЛ с управляемым объемом часто применяют положительное давление в конце выдоха — ПДКВ. — Авт.).

Почти одновременно в отделение анестезиологии и реанимации №4 поступили два пациента. Один — Идрисов (фамилия изменена), 35-летний мужчина из Чечни. Второй — Петров (фамилия изменена), сибиряк, 52 лет. Оба работали в Белокаменке.

Второй рабочий, Петров, поступил в приемный покой с лицом цвета баклажана. Он еле держался на ногах, и его сразу подняли наверх, в реанимацию.

— У него была одышка, нос был буквально синий. Мы его положили на живот, он лежал, дышал, вроде все наладилось, на мониторе мы увидели красивые цифры насыщения крови кислородом, и вроде бы поток кислорода, подаваемый через лицевую маску, был небольшой. Мы обрадовались, пациент поступил в тяжелом состоянии, и сейчас у него все замечательно проходит. Мы его понаблюдали в отделении интенсивной терапии и потом решили перевести в отделение.

Врачи предупредили, что больной лежачий и его надо перевозить на каталке. Но сибиряк Петров, видимо, почувствовав в себе силы, решил какую-то часть пути пройти самостоятельно.

— Когда меня повторно вызвали в палату терапевтического отделения, прибежав, я увидел уже тяжелейшего больного. Он был весь мокрый, буквально черного цвета, со спутанным сознанием. Нам пришлось брать его на носилки и бегом нести на руках в реанимацию. По рации я сообщил, чтобы готовили аппарат искусственной вентиляции легких. Мы переложили его на кровать и перевели на ИВЛ. Меня в тот момент даже охватила некая апатия, мелькнула мысль, что мы можем его потерять.

Потом, как говорит доктор Максим Лифинский, пошла борьба, чтобы снять больного с аппаратного дыхания.

Вот и сибиряка Петрова пришлось врачам-реаниматологам заново учить правильно дышать и ходить.

— У нас с ним был долгий процесс реабилитации. Мы старались его всячески поддерживать, вместе с ним делали шаги по палате, показывали ему упражнения, которые требовалось делать, дыхательную гимнастику. Ему пришлось проделать колоссальную работу. Все эти упражнения довольно энергоемкие.

Доктор Максим Лифинский считает, что на 30% успех в борьбе с коронавирусом зависит от врачей и на 70% — от самого больного, от его настроя, желания жить.

Через неделю сибиряк Петров уже начал приседать. И докторам даже пришлось его останавливать, чтобы пациент не переусердствовал с физкультурой.

Но случалось и такое, что врачи-реаниматологи вели пациента, боролись за его жизнь, утром заступали на смену — а кровать была пустая. Пациента уже не было в живых.

— В арсенале современного доктора — анестезиолога-реаниматолога много вспомогательной аппаратуры, причем сверхточной, ультрасовременной. Но, к сожалению, не всех мы можем спасти, поэтому я и говорю, что мы далеко не боги. Все, что зависит от нас, мы делаем, но когда запускается каскад необратимых процессов, восстановить организм мы уже не можем. Таких больных мы теряем. Все они остались в нашей памяти.

Доктор вспоминает, как они боролись за жизнь супружеской пары. Женщину удалось спасти, а ее муж не сумел справиться с болезнью, коронавирус практически полностью уничтожил его легкие.

— Были минуты отчаяния?

— Был определенный страх, когда стоял на перепутье, думал, правильно я делаю или нет. Досаждали порой запотевающие очки, которые нарушали визуализацию. Были периоды, когда средства индивидуальной защиты натирали лицо. Все это выводило из состояния душевного равновесия. Но это длилось недолго, тут же собирался, включался в работу, и все возвращалось на круги своя.

— Кого-то подключали к аппарату экстракорпоральной мембранной оксигенации (ЭКМО), который объединяет в себе искусственное сердце и искусственное легкое?

— Хотели применить этот метод к одной 48-летней пациентке, но она стала давать положительные результаты, и мы от этой мысли ушли.

— 45-дневная вахта позади. Риск был ежечасный, ежеминутный. Нет ощущения, что побывали в медсанбате, на войне?

— А как ваши пациенты Идрисов и Петров, о которых вы рассказывали?

— Оба уже выписались, побороли болезнь. Мы с ними на связи. Один сейчас в Новосибирской области, другой уехал к своим родственникам в Чечню.

— Как будете отдыхать, восстанавливаться?

— Поеду в Новгородскую область. Жена, дети и родители сейчас в Новгороде. Мы все вместе планируем уехать на пару недель в деревню. Хочу попариться в баньке, порыбачить, посидеть на рассвете и вечерней зорьке на речке с удочкой.

Читайте также: