Как подготовить себя к смерти от рака

Смерть — это не событие, а процесс, начавшийся сразу после рождения. Все, кто имел опыт околосмертных переживаний (как и автор статьи), знают, что в явлении, которое принято персонифицировать в образе костлявой старухи с косой, на самом деле нет ничего страшного. С наступлением конца человек испытывает особое умиротворение — живым такие ощущения недоступны. Другое дело — мысли, возникающие в процессе умирания: вот они-то могут сильно подпортить последние минуты пребывания на этом свете. Опека над детьми, долги по недвижимости, способ захоронения собственного тела — наступление смерти пройдет спокойнее, если ее спланировать.

Дуб — дерево.
Роза — цветок.
Олень — животное.
Воробей — птица.
Россия — наше отечество.
Смерть неизбежна.

Люди боятся прекратить существовать. Кого-то пугает перспектива окончить свой жизненный путь в одиночестве, кого-то — угроза привычному укладу. Смерть рассматривается как уничтожение личности, завершение всех земных проектов и потеря смысла существования. Людям не дает покоя неизвестность, связанная с идеями вечной жизни и перерождения.


Важно всё планировать и проговаривать. Когда люди ждут ребенка, они выбирают роддом, врача, покупают одежду, придумывают имя, обсуждают, будет ли папа присутствовать на родах. К смерти следует готовиться не менее скрупулезно. Необходимо решить, где человек планирует умирать (дома или в больнице), кто будет рядом, что нужно успеть сказать или сделать, какие мечты исполнить. Это дает возможность близким чуть легче принять сам факт смерти и впоследствии жить спокойно.

Одна из задач детской паллиативной медицины — помочь родителям узнать, что ждет ребенка с тем или иным диагнозом, как стоит действовать в каждой ситуации, как принять решение о продлении или непродлении жизни.

Например, находящийся в тяжелом состоянии пациент может заболеть пневмонией. Тогда у него, скорее всего, поднимется температура, ему станет сложно дышать. И в этот момент можно ребенка отпустить, дать ему умереть, потому что у него неизлечимое заболевание и дальше будет только хуже, здоровым он уже не станет. Или поехать в поликлинику. Там, скорее всего, ребенка подключат к аппарату ИВЛ. Он, возможно, проживет еще несколько месяцев или даже лет, зависит от аппарата.

21 февраля 2019 года Государственная дума приняла в третьем чтении закон об оказании паллиативной медицинской помощи.

Этот комплекс мер включает врачебное вмешательство, психологическую поддержку и уход за неизлечимо больными людьми, направленный на облегчение их страданий. Впервые прописано право каждого человека на обезболивание. Оно будет осуществляться всеми возможными средствами, при необходимости — наркотическими и психотропными препаратами.

При оказании паллиативной помощи на дому пациенту бесплатно предоставляются медицинские изделия для поддержания функций организма. Если больной нуждается в такой поддержке, но не может выразить свою волю (находится без сознания и рядом с ним нет законных представителей), то соответствующее решение принимают врачи.

Многие дети в хосписе находятся в очень тяжелом состоянии: судороги, болевой синдром, некоторые дышат и едят через трубку, не могут ходить, говорить. Ты смотришь на них и понимаешь, что такая жизнь — мучение. Если ребенок тяжело болеет, ты испытываешь радость, когда вместе со смертью прекращаются его страдания.

Мы наблюдаем, какими сильными духом бывают подростки, которые умирают от рака, как они держатся, стараются не плакать. В первую очередь они думают не о себе, а о своих родителях. Иногда даже кажется, что ребенок просто не понимает, что с ним происходит, не знает, что умрет. А потом выясняется, что он всё знал, всё понимал — но, чтобы никого не расстраивать, старался вести себя как ни в чём не бывало. Терять близкого гораздо страшнее, чем умереть самому.

В Англии существует так называемый индивидуальный план медицинской помощи (Advanced Care Plan). Это официальный документ, и врачи обязаны выполнять всё, что в нем прописано, — любые пожелания человека, если тот окажется в критическом состоянии. Хочет ли он стать донором органов или нет, желает ли, чтобы его интубировали, подключили к ИВЛ, кормили через зонд и т. д. Паллиативные врачи помогают человеку составить подобный план. И можно быть уверенным, что в любом медицинском учреждении Англии инструкции из этого документа будут выполнены.

В России, к сожалению, другое законодательство, которое не позволяет отказаться от реанимации и вмешательства врачей. Так, при миодистрофии Дюшенна мышцы с каждым годом слабеют. Сначала человек ведет обычную жизнь. Потом ему становится всё тяжелее ходить, поднять руки, откашляться, самостоятельно дышать — и, оставаясь в сознании, он теряет всякую способность как-нибудь участвовать в этой жизни.

В нашей стране человек с подобным диагнозом может дать себе умереть, не вызвав скорую. А если он в больнице, его уже никто спрашивать не будет. Окажут первую помощь, подключат аппарат ИВЛ. А дальше ему самому придется мучиться от того, что он на годы прикован к аппарату. И разбираться с этим — тоже самому.

Планирование собственной смерти включает два аспекта: что будет происходить после ухода из жизни и что делать, если оказываешься болен и не можешь сам принимать решение?

Врач скорой помощи Томас Фляйшман выделяет четыре формы смерти:

1) неожиданная — например, остановка сердца или гибель в автомобильной аварии;

2) быстрая — следствие тяжелых, неизлечимых заболеваний, таких как стремительно развивающаяся лейкемия или рак легких;

3) замедленная — при наличии серьезных проблем со здоровьем (сердечная недостаточность, болезни печени и почек), поддающихся терапии, которая не излечивает пациента, но существенно продлевает ему жизнь;

4) долгая — когда человек обездвижен, потерял рассудок или находится в коме.

По наблюдениям Фляйшмана, многие желают, чтобы их жизнь оборвалась неожиданно, без мучений и страданий, но так окончат свой путь только 10 % людей. Большинство из нас ждет третий или четвертый сценарий.

С распространением эвтаназии у человека появился способ облегчить наступление смерти в случае, если он не хочет подвергать себя болезненной терапии или провести остаток жизни прикованным к постели.

В Канаде, Бельгии, Франции, Швеции, Швейцарии, Нидерландах, Люксембурге и в некоторых американских штатах разрешена активная эвтаназия (назначение пациенту смертельной дозы препарата). В Германии, Израиле, Франции, Испании практикуется пассивная эвтаназия (отключение больного от аппаратов жизнеобеспечения).


В России запрещено ускорять смерть пациента, в том числе по его собственной просьбе, какими-либо действиями или бездействием. Каждый второй житель нашей страны считает процедуру эвтаназии допустимой для людей с тяжелыми неизлечимыми заболеваниями, которые сопряжены с физическими страданиями. При этом с самим понятием знакома половина опрошенных россиян (51 %), 37 % респондентов сказали, что не знают такого слова , а еще 8 % дали неправильный ответ.

Хотя вокруг эвтаназии до сих пор ведутся споры, тех, у кого страх неминуемого конца связан с мыслями о долгих мучениях, может успокаивать само наличие такой перспективы. Учитывая, что человек не всегда способен изъявить волю в отношении как эвтаназии, так и других аспектов собственной смерти, одним из важных этапов подготовки к ней становится составление завещания.

В моей практике завещания встречаются редко. Думаю, главная причина — юридическая малограмотность. Кроме того, у нас не принято отдавать родителей в дома престарелых: это позор. И мы никогда не скажем им о завещании, чтобы не намекнуть на их возможную скорую смерть.

В основном к нам приходят люди в возрасте старше 70 лет. Очень редко — до и после 40, обычно в случае смертельного диагноза. Граждан, обратившихся за составлением завещания, можно разделить на три категории:

1) те, у кого большая наследственная масса — много движимого и недвижимого имущества;

3) неграмотные люди, полагающие, что после смерти государство заберет жилье, поэтому следует его на кого-то переоформить.

Составление завещания дает моральное удовлетворение: знаешь, что всё под контролем, дети не поругаются при разделе имущества. Это как выполненный долг — теперь и умирать можно спокойно.

В момент, когда человек узнаёт о серьезном диагнозе, страх смерти усиливается. Планирование ухода из жизни и принятие решения о соответствующем лечении — очень сложный шаг. Тем не менее как на эмоциональном, так и на рациональном уровне отсутствие программы дальнейших действий только усиливает психологический стресс. Пациент отказывается от предложенного врачами комплекса мер, использует альтернативные дорогостоящие методики с малой терапевтической пользой, переживает сам и заставляет переживать своих близких.

Клинически доказано, что смертельно больные люди хотят знать реальный прогноз лечения, считают, что такая информация не наносит им ущерба, не лишает надежды, и предпочитают, чтобы онкологи предоставляли все сведения пациентам, если те желают их получить. Однако многие медики полагают, что прогнозирование может только навредить. Человеку необходимо решить, готов ли он знать правду или лучше жить и умереть в неведении, о чем следует сообщить лечащему врачу.

Сейчас в США разрешена эвтаназия, и такую меру иногда предлагают как альтернативу болезненным видам терапии. На мой взгляд, не последнюю роль здесь играет экономический фактор. Врачи исходят из того, что на тяжелого пациента потребуются огромные деньги: химиотерапия — очень дорогая процедура. Всё экономически выгодное лечение завершается на первом этапе скрининга. Далее составляется прогноз расходов, потому заранее известно, сколько денег будет потрачено на каждого больного, и это не всегда имеет смысл.

Я считаю, что всё нужно разложить по полочкам. Заболевание у нас системное. Мы проходим лечение. Если на первом этапе требуется хирургическое вмешательство, лучевую и химиотерапию мы рассматриваем как профилактику для того, чтобы убрать микроклетки, которые, возможно, еще остались где-то в теле. Я говорю пациенткам: сегодня операция — завтра мы уже не болеем, у нас начинается активная реабилитация. Если женщина на химии — она просто лежит на капельнице. Главное правило — пациентов нельзя жалеть.

Что страшнее — умереть или потерять близкого человека? Я часто слышу от родственников: делайте что угодно, лишь бы она жила. Мы по своей природе эгоисты. Когда человек умирает тяжелой смертью, страдает и он сам, и его близкие, которые переживают всё с двойной силой, потому что хотят помочь, но не знают как. Но после того, как он отмучился, чувствуется умиротворение.

Это психосоматика: важно, как ты принимаешь свою болезнь. Я не могу прямо сказать пациентке, что у нее проблема с головой. Но если у женщины случаются панические атаки, холодеют руки и она не может ездить в метро, я мягко порекомендую ей доктора, который поговорит с ней в рамках своей специализации. Чтобы не обиделась.

Мы живем в эпоху панической и беспрецедентной в истории человечества боязни смерти. Коренной перелом произошел в XIV веке, когда в Европе буйствовала чума: именно в ту пору стали воспринимать труп как источник заразы, выносить кладбища за пределы городов — смерти начали бояться.

В военизированных обществах, где действовала иная система ценностей, напротив, считалось почетным погибнуть в бою, страх отправиться в лучший из миров был не так велик. Современный человек убежден, что боязнь смерти естественна и присуща нашей природе, но, как видим, такая точка зрения в корне неверна: испытывать страх в ожидании конца своих дней вовсе не обязательно.

Для общества XX–XXI веков характерен повышенный и нездоровый интерес к смерти. В условиях постмодерна основу развития экономики составляет потребление — в том числе потребление смерти, к чему нас приучают СМИ. Медиа транслируют и тиражируют чужую гибель, которая для сознания модерна была чем-то неприличным, подсмотренным, а теперь превращается в самое интересное и желанное зрелище.

В современном мире есть сразу несколько катализаторов страха смерти.

Страх смерти коррелирует с тем, что́ человек назначает для себя высшей ценностью в жизни. Будь то боязнь не успеть реализоваться в личной и профессиональной сфере или желание всё контролировать — тогда смерть представляется как утрата этой способности. Чтобы избавиться от страха, необходимо деконструировать собственную суперценность — в этом случае и бояться будет нечего.


Весь цивилизованный мир похорон работает по принципу преплэнинга, с составлением прижизненных договоров, — эта услуга у нас есть. Мы не покупаем информацию о смерти — люди обращаются к нам сами. Но в масштабах страны это очень маленький процент населения. В основном все надеются на авось.

Я наблюдаю резко негативное отношение к смерти в нашей стране. Проблема (причем национальная!) — в табуированности темы. До революции в России уход из жизни воспринимался как естественный этап нашего существования, и весь цивилизованный мир сегодня смотрит на проблему так же. Потом пришла советская власть и упразднила культуру похорон. Стерлись границы личности. Утратилась ценность жизни.

Возьмем простой пример — гробы. До СССР можно было выбрать разные ткани, украсить рюшечками и т. д. Советский Союз — это гроб, обитый красной тряпкой: поскольку в стране такого сукна было в избытке, оно и использовалось. Людей начали забирать в морг, отрывать их от дома, где раньше они находились три дня перед похоронами, устраивались проводы, омовение, горевание, прощание с умершим. Переход близкого из одного состояния в другое родственники проживали вместе с ним — так смерть встраивалась в их сознание. Это позволяло легче пережить потерю, принять человека в его новом статусе.

Отсюда и негативное отношение, и табуированность. Почему табу? Потому что не понимаем. Почему не понимаем? Потому что отняли возможность понять и принять. Спрашиваешь: почему вы смерти боитесь? Никто не знает. Необоснованный страх, вот уже сто лет передающийся из поколения в поколение.

Раньше вся деревня знала, что делать. А теперь человек умер — прилетели ритуальщики, которым полиция за деньги сливает информацию, забрали труп в морг. Там тебе его не дают, не показывают. Забираешь тело за полчаса до похорон, везешь на кладбище, где незнакомые люди быстро забросали его землей. Человек был, психика еще не успела перестроиться — а его уже закопали или сожгли.

Мой дед делал гробы с 53-го года. Наша семья занималась этим всегда: после войны, в перестройку, в 90-е и сейчас. Мы используем опыт Европы и Америки с учетом местного законодательства. Забираем тело из морга после экспертизы или прямо из дома, строим похоронные дома — объекты, где располагаются холодильные камеры, залы для прощания и отпевания.

Есть два страха смерти: физиологический и психологический. Первый естествен, а вот второй — это уже болезнь, которую надо лечить с психологом.

Я занимаюсь просветительской работой — рассказываю о смерти детям. У них есть неподдельный интерес к этой теме, они задают конструктивные вопросы и не испытывают никакого страха. Переживают только родители, часто пугая своего ребенка смертью и внушая ему мысль о вечной жизни. Здесь кроется разгадка: если детям честно отвечать на вопросы, в будущем у них не возникнет проблем с психикой. Муха не заснула — она сдохла.

14 июня 2019 12:00

Наш первый вдох говорит о том, что мы родились. Последний вдох говорит о смерти. Мы знаем, что умрем. Это единственный предсказуемый факт, однако наш удивительный разум превращает это знание в хорошо охраняемую тайну. Благодаря Джин, Барбаре и Гордону я узнала о балансе, который им пришлось найти между сохранением надежды на жизнь и избеганием уныния из-за скорой смерти. Им пришлось принять свою приближающуюся смерть.

Столкнувшись со своей смертью, мы должны принять потерю смысла жизни и признать, что наш уход станет огромной потерей для тех, кто нас любит. Но смерть не всегда бывает печальной. Когда человек принимает ее и перестает бороться за жизнь, он может умереть благородно, мирно и безболезненно в окружении любимых людей. Психологи с большим опытом работы в этой сфере рассказывают об уникальной близости с человеком в момент его смерти. Они говорят об этом моменте как о времени, когда у нас есть возможность обогатиться благодаря глубоким эмоциям. Оказавшись на подобном пути, человек больше не стремится к успеху или одобрению, поэтому может быть самим собой. В то же время этот путь не единственный и подходит не всем. Некоторые люди должны продолжать бороться и могут относиться к смерти как к войне. Солдаты не прекращают сражаться до того, как погибнут. Благородство и спокойствие не для всех.

Джин, Барбара и Гордон смогли поговорить о своих страхах и желаниях перед смертью отчасти потому, что с ними была я (пришла именно с этой целью). Я думаю, что без постороннего человека, задающего вопросы, им могло быть сложнее сделать это. Все дело в страхе и непонимании, которые связаны со смертью. То, как мы говорим друг с другом о своей смерти, явно не работает в такой ситуации. Из 48% всех умерших в больнице лишь 2% приняли решение оставаться там до последнего вдоха. Менее трети обсудили с родными свои желания. Кому-то хотелось сменить врача, кому-то — отключить систему жизнеобеспечения или стать донором органов. Семьи, которые не обсудили эти непростые темы, несут тяжкий груз ответственности. Член семьи никогда не может быть уверен в принятом решении. Неуверенность — самый тревожный этап принятия решения. Никто не может быть уверен в последствиях любого лечения для умирающего человека. Добавьте сюда незнание желаний умирающего человека — и риск плохих решений, сожалений и чувства вины серьезно возрастает.

Время, проведенное в хосписе, научило меня тому, что мы все должны говорить, планировать и готовиться к смерти задолго до того, как настанет время умирать. Это поможет разобраться в себе и понять, почему мы, так сказать, до смерти боимся смерти. Мы избавимся от этого страха, если спокойно разберемся в своем отношении к жизни и смерти и поговорим и обсудим свои желания, мысли и страхи с близкими людьми, особенно с теми, кто собирается нас пережить. Иногда, несмотря на долгие разговоры, мы можем так и не почувствовать готовность к смерти в тот момент, когда придет время.

Люди перестают бороться за жизнь и принимают смерть в процессе переживания личного горя. Этот случается, когда человек чувствует боль от утраты желанного будущего и находит силы принять ограниченное будущее.

Если мы верим во что-то, что утешает нас при жизни и утешит на пороге смерти, наши страдания не будут столь сильными. Если мы захотим поговорить с близкими о нашей смерти, они тоже будут страдать меньше. Никто не знает, что чувствует умирающий человек, но мы уверены: если мы будем присутствовать при смерти любимого человека, это навсегда останется в нашей памяти. Смерть, когда чувства каждого соответствуют его мыслям, воспринимается легче.

По своему опыту я знаю, что всегда будут те, кто не может говорить о смерти или не хочет ослаблять свои защитные механизмы. Признание смерти вызывает у них парализующий страх, поэтому единственной реакцией становится отрицание. Нужно понимать, что даже те, кто отрицает свою смерть, могут говорить о своих страхах образно. Важно улавливать подсказки в их речи. Те, кто не говорит о смерти, скорее всего, будут страдать сильнее по мере ее приближения (не только из-за проигрыша в борьбе, в которой им хотелось победить, но и из-за появления огромного страха смерти). Однако некоторые люди могут полностью отрицать смерть и все равно умереть спокойно.

Многие из нас наслышаны о чудесах медицины, которая ежегодно спасает миллионы жизней. Но эти успехи дают нам неверное представление о ее возможностях. Как только человек со смертельным диагнозом преодолевает переломный момент, его состояние можно стабилизировать, но болезнь обратить вспять нельзя. Пациентам и их семьям тяжело это принять. Они всегда надеются на операцию или лечение, верят, что из миллиона человек именно им повезет. Иногда приходится принимать очень тяжелые решения — выбирать между риском смерти вследствие лечения, например химиотерапии, и риском смерти от самой болезни. Поэтому врач должен поговорить с умирающим пациентом и его семьей, чтобы вместе принять сложное решение.

Когда я работаю с семьями, в которых один из членов ожидает свою смерть, то советую открыто и честно говорить друг с другом. Но самое главное — прошу убедиться, что ни у кого не останется сожалений. Люди должны провести время вместе, помириться или хотя бы просто помолчать вместе, сделать фотографии и записи в дневнике, сократить число гостей до самых близких и сосредоточиться на человеке, которого они так любят. Каждая минута ценна и станет источником утешения после смерти человека.

В глубине души мы знаем, что хотим умереть без боли, мирно и с достоинством. Мы не хотим уходить в одиночестве — мы желаем, чтобы рядом были люди, которые нас любят, и находиться в месте, где чувствуем себя в безопасности. Нам не хочется оказаться в больнице, где мы потеряем свое достоинство в схватке за жизнь. Если мы в состоянии обдумать нашу неизбежную смерть, какой бы сложной она ни была, у нас появится возможность обставить кончину по своему желанию. Это также означает, что мы будем меньше страшиться ее. Мы не можем контролировать свою смерть, но мы можем использовать все доступные средства поддержки, чтобы сделать ее максимально приемлемой.


Обложка книги Издательство: Питер

Наше отношение к смерти с огромной вероятностью отражает нашу жизнь. Если человек часто злится на жизнь, он еще больше будет злиться по мере приближения смерти. В это сложное время наши эмоции зашкаливают. Многие люди относятся к смерти негативно. Осознание своей смертности и чувство надвигающейся угрозы может вызвать огромный страх.

Размышляя о прожитой жизни, человек либо почувствует принятие, либо решит, что прожил бессмысленную жизнь. Неудивительно, что те, кто считает, что жили полной жизнью, будут меньше бояться смерти, чем те, кто считает свою жизнь бесцельной.

Страх смерти зачастую усиливается, когда человек теряет близкого. Дело в том, что это вызывает мысли о собственной смертности и заставляет задуматься о том, что рано или поздно мы умрем. Чтобы справиться с этим страхом, многие переходят в оборону, например пытаются отвлечься от неизбежных мыслей о смерти или отрицают свою уязвимость. Эти защитные механизмы привели к убеждению, что смерти нужно бояться и избегать любой ценой. Однако исследования показывают, что люди, которые были на грани смерти, часто перестают ее бояться. Я часто отмечала, что родители, потерявшие детей, больше не боятся умереть.

По результатам исследований, люди, которые морально приняли смерть, психологически подготовлены к конечности жизни. Они осознают свою смертность и проявляют позитивную эмоциональную реакцию.

Однако некоторые могут принимать смерть в целом, но при этом отрицать мысль о своей смертности. Например, ученые изучили восприятие человеком чужой смертности и собственной и выявили, что участники исследования зачастую нереалистично описывали свою возможную смерть, зато весьма реалистично — смерть других.

Отношение человека к смерти может быть связано с его физическим и психическим здоровьем. Это подтверждено исследованиями: физически здоровые люди зачастую меньше боялись смерти. Было доказано, что принятие смерти положительно влияет на здоровье и благополучие в целом.

Религия играет важную роль в восприятии человеком смерти. Любая религия может заглушать страх смерти. Многие религии уделяют большое внимание загробной жизни и убеждают людей, что смерти не нужно бояться. Верующие обычно принимают смерть, потому что верят, что продолжат счастливо жить в загробном мире.

Самой важной формой социальной поддержки является эмоциональная. Для Барбары, Джин и Гордона наличие близких отношений с заботливыми друзьями и членами семьи оказало самое большое влияние на их страх смерти. Было доказано, что социальная поддержка, которая укрепляет самооценку человека, снижает негативное влияние стресса в условиях скорой смерти. Люди с высокой самооценкой, получающие хорошую социальную поддержку, в меньшей степени боятся смерти.

По результатам исследований, смерти очень боятся пожилые люди, которые живут в медицинских учреждениях (особенно те, у кого слабое здоровье, низкая самооценка и ощущение бессмысленно прожитой жизни).

Впервые в исследованиях не было противоречий: люди, получающие слабую социальную поддержку, испытывали большой страх смерти.

Люди часто спрашивают меня, в чем различие между горем и депрессией. Хотя эти понятия кажутся схожими, сами процессы отличаются. Горе — это реактивная реакция на внешнее событие (вызывает комплекс переживаний). Самое простое определение депрессии звучит так: это постоянное ощущение негатива или тревоги, возникающее из-за химического дисбаланса в мозге. Даже когда мы находимся в процессе переживания горя, можем испытывать моменты удовольствия или счастья.

В состоянии депрессии чувство пустоты и отчаяния не покидают. Тяжелое горе обладает признаками депрессии и требует профессиональной помощи (например, если у человека появляются суицидальные мысли). Но в отношении работы разума точные определения невозможны. Исследование показывает, что 15% всех психологических расстройств возникает из-за нерешенного чувства горя.

Ваш браузер устарел. Пожалуйстаобновите

  • Главная
  • лечение зависимостей
    • Отделение реабилитации
    • Отделение детоксикации
    • Вывод из запоя
      • Вывод из запоя на дому
      • Вывод из запоя в клинике
    • Лечение алкоголизма
    • Кодирование от алкоголизма
      • Кодирование вливанием
      • Кодирование вшиванием
      • Двойное кодирование
      • Кодирование гипнозом
    • Лечение наркомании
    • Лечение табакокурения
    • Лечение игромании
    • Бесплатные лекции по субботам
  • консультация психиатра
    • Консультация психиатра
    • Online-консультация психиатра
    • Отделение психического здоровья
    • Лечение шизофрении
    • Лечение анорексии
    • Лечение булимии
    • Параноидное расстройство личности
    • Биполярное аффективное расстройство
    • Диагностика суицидного поведения
    • Расстройство полового развития
    • Лечение дереализации
    • Обсессивно-компульсивные расстройства
    • Острые психотические расстройства
    • Бесплатные лекции по субботам
  • консультация психотерапевта
    • Консультация психотерапевта
    • Online-консультация психотерапевта
    • Отделение психического здоровья
    • Групповое консультирование
    • Лечение панических атак
    • Лечение депрессии
    • Лечение неврозов
    • Лечение фобий и страхов
    • Лечение бессонницы
    • Лечение нервных тиков
    • Лечение ипохондрии
    • Посттравматическое стрессовое расстройство
    • Лечение ВСД
    • Психосоматика
    • Бесплатные лекции по субботам
  • консультация психолога
    • Консультация психолога
    • Online-консультация психолога
    • Психодиагностика
    • Групповое консультирование
    • Консультация детского психолога
    • Диагностика детей к школе
    • Индивидуальная консультация с психологом
    • Семейная консультация с психологом
    • Бесплатные лекции по субботам
  • медосмотры
    • Предрейсовый медосмотр водителей
    • Послерейсовый медосмотр водителей
    • Периодический медицинский осмотр
  • Доп. услуги
    • ТЭС-терапия
    • Озонотерапия
    • Плазмаферез

    Возникла проблема? Напишите нам!

    Сообщить о проблеме

    • Лечение алкоголизма
    • Лечение наркомании
    • Кодирование
    • Прием психиатра
    • Консультация психотерапевта
    • Прием психолога
    • Клиника Инсайт сегодня
    • Политика конфединциальности
    • Контакты
    • Блог о здоровье
    • Карта сайта

    — Болезнь может подойти к такой стадии, когда человек волей неволей задумывается о смерти. Нужно ли гнать от себя эти мысли? Если человек уже принял, что он умирает, и его близкие уже приняли то, что он умирает, не получается ли, что он перестает бороться?

    — Я считаю, что не нужно и не полезно гнать мысли о смерти — ни при здоровье, ни при болезни. Во-первых, когда человек принимает факт, что он стоит перед смертью (а все люди смертны…) — он будет жить не поверхностно, и оценивать то время, которое у него осталось, следовательно отношения с близкими могут стать искренними, без лжи. Во-вторых, когда человек принимает факт смерти, этим снижается тревога и до определенной степени страх смерти. Своим отношением к смерти он берет на себя ответственность, и этим он выбирает путь свободы, а не жертвы.

    Сейчас он в состоянии готовиться душевно и духовно к своему переходу в вечность. Он может спокойно управлять завершением своих земных дел и внутренне развязать все узлы, которые мешают ему обрести душевный мир. Если человек сумеет таким образом работать над собой и смотреть в глаза предстоящей смерти, его физическое, душевное и духовное состояние улучшается. Когда человек принял этот факт, тем самым отношение с родственниками и близкими становятся настоящими, без всякой фальши. Они вместе могут жить в настоящем и радоваться тому, что время еще дано.

    — Почему помнить о смерти полезно?

    — Потому что если мы не помним о смерти, мы будем жить поверхностно и в постоянном страхе. Для верующего, благодаря тому что Сам Христос умер на кресте и Воскрес, смерть является не концом, а успением и рождением в Жизнь. Ведь апостол Павел говорит о том, что если мы не верим в наше воскресение — тогда мы хуже всех.

    — Как и зачем готовиться к смерти?

    — Подготовка к смерти — это не подготовка к концу, это подготовка к Жизни, ко встрече с Христом, к переходу в вечность. Но болеть телом — всегда тяжело, и подготовиться к смерти — нелегкая задача.

    Владыка Антоний считает, что надо начать готовить к смерти рано, раньше, чем когда человек уже стоит перед смертью, потому что, когда тело болеет, когда все трудно, когда сознание находится под влиянием лекарств, тогда сложнее готовиться к смерти. Принять смерть как неизбежный факт жизни, принять неизбежность нашего ухода крайне важно, потому что без этого мы не сможем прожить полноценно остаток своей жизни (и вообще жизнь), сколько бы нам ни оставалось — несколько десятилетий или дней.

    — Можете привести примеры людей, которые правильно подготовились к смерти?

    — Я могу дать пример из жизни моей семьи. Сестра моя умерла от рака, неожиданно. Она жила в Голландии, была психиатром, была всегда здоровой. И вдруг обнаружилось, что температура повышена и не снижается. Оказалось, что рак кишечника, и уже метастазы в печени. Тогда врачи сказали, что ей осталось три месяца жить.

    Она не была особенно верующим человеком, жила, как все живем. Тоска по Богу была, но глубоко в душе. Когда она узнала свой диагноз, она поняла, что это тоже связано с ее внутренними переживаниями и отрицательными эмоциями. Что меня поразило — ее решимость. Она мужественно, каждый день, закрывалась в своей комнате и три часа никому не была доступна. Просто молилась, или обдумывала, не знаю, что она точно делала, но она оставалась наедине с собой и как-то прорабатывала свою жизнь и то, что ей предстоит. И она до самой смерти так поступала, хотя боли были уже сильные.

Читайте также: