Иноземцев злокачественное высшее образование

К началу рыночных реформ Россия подошла, обладая очевидным конкурентным преимуществом: квалифицированной рабочей силой и развитой системой образования и организации науки. Средний работник в СССР в 1989 г. имел за плечами 11,9 года обучения; на территории РСФСР действовало 514 вузов и 2603 профессионально-технических училища, высшее образование ежегодно получало около 650 000 человек. Космические исследования, ядерная энергетика и производство передовых вооружений оставались визитной карточкой советской науки, которая, однако, уже в те годы начала отставать от западной практически по всем новым направлениям.

Становление российских образования и науки происходило в сложных условиях на фоне трех негативных тенденций: недофинансирования, оттока квалифицированных кадров и дезориентирующего отказа от советских идеологических установок и советских стандартов образования. Однако еще более значимым фактором деградации стал крах наукоемких отраслей промышленности и стремительная переориентация образования с естественнонаучных на гуманитарные специальности.

Развитие системы образования в постсоветский период отличалось и отличается несколькими чертами, выглядящими при сравнении с опытом других стран попросту аномальными. Во-первых, наблюдается взрывной рост числа студентов вузов (с 2,6 млн человек в 1993/94 учебном году до 7,4 млн в 2010/11 г.) при сокращении численности школьников (с 21,1 млн человек до 13,2 млн за тот же период). В результате число поступающих в вузы достигает 90% от числа выпускников школ, что более чем в 2 раза превышает средний показатель по странам ОЭСР. Во-вторых, принятая в стране система ЕГЭ измеряет скорее не реальный уровень знаний, а приемлемый для власти психологический порог неуспеваемости. Если во Франции успешно сдало экзамен на аттестат зрелости в 2010 г. 85,5% школьников, в 2011 г. – 85,6%, а в Германии этот показатель в 2011 г. составил 82,6%, то в России не прошедших ЕГЭ остается 3,3–3,6%, пусть даже для этого приходится понижать пороговый уровень, свидетельствующий об освоении школьной программы, до 20 баллов из 100 по иностранному языку, 21 балла по математике и 36 баллов по русскому языку, как это было сделано Рособрнадзором в текущем году. В-третьих, рост числа студентов (в 3 раза) и вузов (с 514 до 1114 за 1992–2010 гг., т. е. в 2,2 раза) не обеспечен наращиванием профессорского корпуса: число преподавателей выросло за тот же период с 220 000 до 342 000, или на 55,4%. Сегодня отношение числа преподавателей к числу студентов в России в 2,7 раза ниже, чем в США. При этом вызывает сомнение и качество этих профессоров: присвоение кандидатских и докторских степеней в 2009–2010 гг. в России шло темпом, в 5,6 раза превосходившим позднесоветские показатели, хотя особых успехов в развитии науки за это время не наблюдалось. Наконец, в-четвертых, профиль высшего образования не соответствует потребностям экономики: 45% выпускников специализируются на общественных науках, предпринимательстве и праве против 36,2% в США и 22,5% – в Германии. В России 24% вчерашних студентов устраиваются на должности, не требующие высшего образования, и менее 50% начинают карьеру по той специальности, по которой учились (в США – 76%). Неудивительно, что бизнес проявляет крайне низкий интерес к развитию российского образования и почти не участвует в его финансировании.

За постсоветский период в стране разрушена система среднего профессионального образования. Если в 1989 г. в РСФСР существовало 1100 ПТУ и техникумов с 470 000 учащихся, то сегодня в 350 колледжах обучается менее 120 000 человек. В то же время не обеспечено и развитие элитных вузов, которые могли бы встать в один ряд с ведущими университетами мира. Сегодня российских университетов нет ни в одной версии списка 500 лучших вузов мира, а молодежь стремится уехать из страны в поисках современного образования (в 2010/11 учебном году россияне составили 2% всех студентов вузов стран – членов ОЭСР). И если в 1991 г. ЮНЕСКО ставила советское высшее образование на третье место в мире, то к 2010 г. Российская Федерация опустилась в том же рейтинге на 29-е место. Можно утверждать, что сегодня российская система образования производит скорее статус человека с дипломом, нежели специалистов, способных найти свое место в современном мире.

Примечательно, сколь провинциальной стала наша патентная деятельность: в России подается более 27 000 патентных заявок в год – но 93% их направляется в российскую патентную службу, тогда как в патентный офис США (на который приходится 50,2% всех регистрируемых в мире патентов) мы подаем всего 400–500 заявок против 2600 приходящих туда из Финляндии и 24 900 – из Германии. Но даже темп прироста числа таких заявок (а среди них был и патент Юрия Лужкова на кольцевые автомагистрали) сейчас составляет 6,1 против 9,3% в 2003–2006 гг. Российских компаний нет ни среди 200 глобальных фирм, зарегистрировавших в 2010 г. наибольшее число патентов, ни среди 219 корпораций, потративших за год на НИОКР более $200 млн.

Существующие в наше время классовые различия
объясняются главным образом разницей
в качестве полученного образования…
Ф.Фукуяма. Конец истории и последний человек

В конце прошлой недели в правительстве обсуждалась — практически впервые в столь конкретной форме — инициатива по существенному, до 40%, сокращению набора абитуриентов на бюджетные места в вузы и увольнению 10–12 тысяч их преподавателей и профессоров. Как и следовало ожидать, пресса и интернет ответили возмущением на подобные планы, но, на мой взгляд, это один из тех редких случаев, когда инициативы властей заслуживают полной поддержки.

Образование — это такая материя, в которой практически каждый считает себя специалистом. Я не стану присоединяться к этому большинству, но поделюсь некоторыми своими довольно дилетантскими соображениями.

На мой взгляд, образование, если оно претендует на качественный характер, должно носить определенный оттенок элитарности. Бессмысленно пытаться обеспечить высшее образование для всех, особенно в наше время, в которое, с одной стороны, менее половины бывших студентов работает по специальности, а с другой — мир открывает широкие возможности для самообразования и повышения квалификации. Превращаясь в обыденное, образование перестает цениться, ведь совершенно правильно писал П. Дракер о том, что бум высшего образования в Америке случился только тогда, когда разрыв в доходах выпускников вузов и школ достиг в середине 1920-х годов 3,2–3,5 раза). Именно это и вызвало колоссальный приток молодых людей в колледжи, конкуренцию за места — и, соответственно, повышение уровня образования. Естественно востребованное образование стало основой дальнейшего экономического роста. В итоге доля работников с полным или неоконченным высшим образованием в общей рабочей силе к началу XXI века в ЕС достигла 20,6%, в странах — членах Организации экономического сотрудничества и развития — 27,4%, а в США — 34,8%. На фоне лидеров Советский Союз выглядел более чем достойно: незадолго до его распада соответствующий показатель составлял 29,2% [рассчитано по: Народное хозяйство СССР за 70 лет, Москва: Финансы и статистика, 1987, сс. 414, 418].

Чтобы поддерживать такие показатели, достаточно иметь компактную, но эффективную, то есть не распыляющую кадры и ресурсы, систему образования, которая оставалась бы исключительно привлекательной для молодых людей. В Советском Союзе высшее образование оставалось престижным, не было доступно всем и каждому и предполагало определенный статус. В разгар перестройки советское студенчество составляло всего 1,8% населения страны.

В современной России этот разумный баланс был нарушен. С 1992 по 2008 год число вузов в стране выросло в 1,8 раза — с 626 до 1,13 тысячи, а численность студентов лишь очной формы обучения увеличилась в 2,1 раза, до 3,45 млн человек [см.: Россия в цифрах 2009, Москва, 2009, табл. 8–10, с. 139], что составляло на тот момент 2,7% жителей страны. В результате накануне кризиса 2008-2009 годов Россия вышла на… первое место в мире по доле в общей численности рабочей силы граждан с полным или неоконченным высшим образованием. Таковых в стране, по данным Международной организации труда, было 54,0% против 35,7% в США, 34,3% в Швейцарии, 28,1% в Германии, 24,4% в Малайзии и 17,2% в Бразилии. Замечу: Россия по показателю ВВП в текущих рыночных ценах отставала по итогам 2014 года от Швейцарии в 6,8 раза, от США — в 4,22 раза и опережала Бразилию менее чем на 10%. Если применить ныне сложившиеся валютные курсы, соотношения будут еще менее благоприятными. Зачем России такое масштабное образование? Лично для меня это остается загадкой.

Простая математика подсказывает, что для того, чтобы в российской экономике трудилось такое же количество лиц с высшим образованием, как и в США (в процентном отношении к совокупной рабочей силе), российские вузы не должны выпускать ни одного специалиста в течение… 12 лет. Для того чтобы наши профессора и преподаватели обеспечивали такой же объем публикаций в расчете на одного специалиста, как в не слишком выдающейся по этому показателю Франции, нынешнее количество статей и книг должно продуцироваться в семь раз меньшим числом ученых. Поэтому сократить и 10, и 40, и 70 тысяч преподавателей можно, на мой взгляд, без малейшего для сферы образования ущерба. Отказаться от приема на бесплатное обучение в вузах 40% абитуриентов тоже было бы очень разумным шагом (вкупе с резким ограничением числа коммерческих вузов) — по крайней мере, это обеспечило бы рост конкуренции и появление в вузах более достойных и мотивированных вчерашних школьников, чем сейчас.

После скандала с предполагаемым секвестром в вузах, в СМИ неожиданно стали появляться статьи в поддержку урезания бюджета

Тема перезагрузки высшей школы в действительности поднималась несколько раз. Буквально в самый разгар приемной кампании в вузы вице-премьер РФ Ольга Голодец громогласно заявила, что для российской экономики будет достаточно 35% граждан с высшим образованием, а остальные могут получить специальности в колледже.

Статья просто взорвала информационное поле. Чиновники от образования были вынуждены отчитываться на всех уровнях. Опровержения сначала поступили от федерального министерства. В Татарстане заявления были смягчены уверениями , что сокращение 40% бюджетных мест в высшей школе может вызвать социальный взрыв, но такого не случится. Их озвучил первый заместитель министра образования и науки Татарстана Андрей Поминов.

В Татарстане информацию о сокращении бюджетных мест разъяснял Андрей Поминов. Фото Романа Хасаева

Таков экономический подход к образованию — учиться следует для того, чтобы получать существенно больше, чем другие. Если все обстоит по-другому, значит, с высшим образованием что-то неправильно.

С мотивацией студентов, на самом деле, большая напряженка — по окончании вузов многие выпускники работают не по специальности. Фото hvylya.net

Но что взамен? По мнению Иноземцева, выход видится в распространении системы эндаументов как элементов долгосрочной (лет на 10—15) программы реформирования системы финансирования высшего образования. При этом произойдет постепенный отказ (!) от платного высшего образования.

Эндаумент (англ. endowment) — целевой фонд, предназначенный для использования в некоммерческих целях, как правило, для финансирования организаций образования, медицины, культуры. Эндаумент наполняется преимущественно за счет благотворительных пожертвований. Эндаумент может инвестировать свои средства с целью извлечения дохода, однако обязан направлять весь полученный доход в пользу тех организаций, для поддержки которых он был создан. Отличием эндаумента от обычной благотворительной организации является строго целевой характер деятельности (как правило, эндаумент создается для поддержки какой-либо одной организации, например, определенного университета) и нацеленность на получение дохода за счет инвестирования средств.

Эндаумент призван обеспечить:

частичную независимость от разовых пожертвований и иных добровольных поступлений;
финансовую стабильность посредством получения гарантированного дохода;
формирование долговременного источника финансирования определенной некоммерческой деятельности.

Преимуществом эндаумента является прозрачный характер его деятельности. Поскольку средства могут быть направлены только в ту организацию, для поддержки которой он создан, то его невозможно использовать для минимизации налогообложения (когда налоги снижаются за счет расходов, якобы идущих на благотворительность; это актуально для тех стран, где благотворительность не облагается налогом).

В Санкт-Петербургском государственном университете на сегодняшний день эндаумент-фонд таков:

Как видите, размеры российских эндаунмент-фондов пока небольшие, но уже и не маленькие. И это только начало. Может быть, действительно, система эндаунмент-фондов разовьется, и они помогут бедным, но способным юным гражданам исполнить мечту о высшем образовании?

Федор Иванович Иноземцев - русский врач-клиницист, педагог и общественный деятель. Родился 12 февраля 1802 года в деревне Белкино Боровского уезда Калужской губернии. Отец Федора, Иван Ильич, по одним источникам, был персиянин, по другим - турок, по третьим - кавказский горец. Достоверно известно лишь то, что его мальчиком в качестве пленного вывез с Кавказа граф П.А.Бутурлин.Отец умер, когда Федору исполнилось двенадцать лет. О матери ничего не известно. Всего у четы Иноземцевых родилось пять детей.

Чтению, письму и началам Закона Божьего Федор обучался у местного священника. В Харькове он продолжил свое образование - сначала в уездном училище, потом казеннокоштным воспитанником в губернской гимназии, где учитель В.М.Черняев (позднее - известный ученый) привил мальчику любовь к естествознанию, особенно к ботанике.

Таким образом, к изучению медицины Ф.И.Иноземцев приступил в 24 года. При этом Н.И.Пирогов, с которым столько раз пересекался жизненный путь Федора Ивановича, стал первокурсником медфака, будучи моложе его на целых десять лет.

Император Николай I, издал Высочайшее повеление об образовании Профессорского института при Дерптском (Юрьев, Тарту) университете для подготовки природных россиян к профессорскому званию (профессоров-немцев и так имелось предостаточно). Первоначально Иноземцев выказал согласие безропотно отработать все положенные шесть лет казённой службы, однако его старший брат Егор Иноземцев, а также Н.И.Еллинский настояли на поступлении и сдаче экзаменов, которые отличались высоким уровнем сложности и предполагали всестороннюю осведомлённость соискателя в естественнонаучных областях. Иноземцев успешно выдержал все экзамены. Знаменитые столичные профессора И.Ф.Буш и П.А.Загорский благословили его на дальнейшее обучение.

Федор Иноземцев усиленно занимается физиологией, патологией, фармацией и, конечно, анатомией и хирургией. Прочитаны пробные лекции, защищена докторская диссертация. Далее - двухгодичная стажировка у лучших хирургов Западной Европы: Грефе, Руста, Диффенбаха. Иноземцев поражен: эти корифеи не знали и знать не хотели. анатомии: на их операциях присутствовали специально приглашенные анатомы!

В Императорский Московский университет настоятельно высказывает желание быть направленным Н.И.Пирогов, имевший самые блестящие характеристики и серьезнейшие научные труды. Но направляют туда не Пирогова, а. Иноземцева! Многие увидели (и до сих пор видят) здесь интригу, в том числе и со стороны самого Федора Ивановича. Что же все-таки произошло?

Что касается собственно науки - разработки новых методов исследования недугов, их лечения и предупреждения, то и здесь вклад Ф.И.Иноземцева трудно переоценить.

Именно профессор Иноземцев распознал в студенте - Иване Сеченове - будущее мировое светило физиологии и рекомендовал его для подготовки к занятию профессорской должности на медицинском факультете Императорского Московского университета.

Федор Иванович Иноземцев скончался 6 августа 1869 года и был погребен на кладбище Донского монастыря. Скромный памятник со сбитым крестом и неверно указанной в надписи датой рождения (1903!) так и достоял до широко отмечаемого в этом году 200-летнего юбилея великого врача.

По материалам:

Слухи о смерти российских вузов не сильно преувеличены

23.05.2011 в 18:59, просмотров: 11832

Неисповедимы пути Господни. Иногда к раздумьям “о судьбах Родины” и, в частности, о том странном положении, в котором оказалось наше высшее образование — особенно в провинции, может подтолкнуть такая прозаическая штука, как сломавшийся унитаз.

Итак, сантехника полетела. Попытки сделать что-то самостоятельно успехом не увенчались. Что такое в этом деле “бюджетная” помощь сотрудников ЖЭКа, все мы прекрасно знаем, “Афоню” не смотри. Пришлось, вздохнув и сосчитав наличность, звонить знакомому сантехнику. Хоть и возьмет немало, но сделает все на совесть и быстро и если скажет “приду в два”, то придет действительно в два и трезвый, а не пьяный и на следующее утро…

Спаситель мой был разговорчив. Прямо скажем, хвастался: вот, мол, удалось выучить сына, “поступил” его в институт несколько лет назад, и теперь расходы позади, а специалист с дипломом — готов. В “специалисте” я, правда, вскоре усомнился, по мере того как наш разговор принял новый оборот.

Мастер начал все настойчивее интересоваться, не найдется ли у меня на работе или где угодно вакансии для его сына. Помочь я ничем не смог, ибо даже профиль образованного юноши установить так толком и не удалось, его отец неуверенно приговаривал: “Менеджер… Просто менеджер…”

В том, что парень никак не может найти работу, не было ничего удивительного, поскольку закончил он какую-то откровенную шарашку. Один из многих коммерческих полуподвалов, в названии которого так явно выпячиваются эпитеты вроде “социально-экономический” и “гуманитарный”, что все с этим учебным заведением ясно сразу…

Но гордый отец заявил в итоге:

— Стал большим человеком! Не будет, как папаша, всю жизнь в дерьме копаться…

Мощь этой сцены подчеркивалась тем, что именно в эту минуту я передавал “папаше” хрустящие новенькие банкноты.

Тут было о чем задуматься. О том, что этот рукастый, смекалистый, ушлый мужичок (такая реинкарнация Ивана Денисовича) будет зарабатывать на хлеб с маслом для своей семьи всегда, что бы ни случилось и какие бы еще катаклизмы ни сотрясали нашу страну. Что ему с высокой долей вероятности так и придется кормить сына. Но высказать эту мысль я даже не пытался: мы с мастером едва ли поняли бы друг друга.

Десятилетиями в умы двухсотмиллионного населения огромной страны вбивалось, что высшее образование — это обязательная вершина, к которой нужно стремиться абсолютно всем. Возникла в итоге своего рода карикатура ситуации американской, когда водительские права должны иметь все половозрелые граждане, это как бы замена паспорта, а если у кого такого удостоверения нет — то это знак чуть ли не психической неполноценности… Подставляем на место водительских прав вузовский диплом — и получаем ситуацию российскую.

Половина моих одноклассников ушла после девятого класса получать среднее специальное. И что же? Закончив колледжи, все поголовно отправились в вузы, причем, как правило, не в профильные, а просто в первые попавшиеся, на любые специальности, и поступали, конечно, на первый курс, и становился просто непонятным весь этот затяжной — с потерей нескольких лет — кульбит с метаниями туда-сюда.

Вот мальчик Вася закончил автотранспортный техникум по специальности “автомеханик”. Что, ему не нравится возиться с машинами? Нравится. Так какого рожна он побежал после этого на какую-то “международную экономику”, на которой его, конечно, ничему толком не научили, потому что еще те там были преподы в этой шарашке? … Чтобы удовлетворить запросы общества, научно выражаясь. Как говорилось в рекламе мороженого: “Семья будет довольна”.

Сейчас, кстати, он работает на установке пластиковых окон. Навыки автомеханика, наверное, пригодились больше, чем полное отсутствие навыков воротилы с Уолл-стрит. Всем доволен. Хеппи-энд.

Закономерность столь очевидна, что такие банальности как-то и неловко проговаривать вслух. Спрос породил предложение. В итоге мы имеем и кучу откровенно липовых контор, штампующих дипломы, арендующих на каждом углу нашего города здания бывших детских садов или овощных магазинов. И разросшиеся, распухшие, как утопленники, государственные вузы, наплевавшие на свой профиль: каждый местный сельхозинститут считает своим долгом открыть огромные финансовые, юридические и бог знает еще какие отделения, да и целый выводок каких-нибудь “тмутараканских филиалов” в придачу.

Отторжение этого неизбежно. Потому по-человечески понятно остервенение, с каким власти прессуют сегодня гуманитарное образование (ибо технические специальности эти метастазы поразили не так сильно). Жалко только ребят.

По большому счету отсюда и вытекают все наши образовательные реформы. Из неизбежного скепсиса, который вызывает высшее образование в России вообще.

Реформы самые разные, но сводятся к одному знаменателю. Недавно помощник президента предложил лишить студентов стипендии, заменив ее на сложносочиненные формы заработка при вузе или вне него. За какими бы красивыми формулировками это ни пряталось, подтекст прочитывается такой: все равно они там ничего не делают.

Еще раньше звучала инициатива отправлять студентов служить в армию после первого курса, особым образом разведя дисциплины: общие — в первый год (забудут, и не страшно, главное, не оставлять экзамены на потом), специальные — в последующие. И опять подтекст ровно тот же…

Знакомый однажды попал в неприятную историю. Коммерческий вуз, в котором он учился, лишили аккредитации. Продолжать работу вуз может, но даст при выпуске какие-то свои бумажки, а не диплом государственного образца.

Все бегали по коридорам здания, как по палубам “Титаника”. Люди доучились до третьего, четвертого курсов, каждый год платили — именно за будущие дипломы и ни за что больше, — а что делать теперь? … Ректор и создательница вуза, предприимчивая дама, доктор философских наук, не последовала примеру капитана “Титаника”, а предпочла в эти дни не появляться в кабинете, осаждаемом студентами и их родителями.

О, об ужасе этих дней можно было бы написать роман. В ближайшем баре с утра до вечера велись военные советы; кто-то составлял какие-то коллективные петиции и образцы исков, чтобы вернуть деньги за все годы обучения (за текущий год обещали вернуть и так). Мой знакомый, менее подкованный в области права (он приехал из района), примкнул к тем, кто почти всерьез обсуждал идею узнать домашний адрес философской дамы и подкарауливать ее уже неясно для чего…

Преступления не случилось, конечно.

Лучше бы пошел в автотранспортный.

Опубликован в газете "Московский комсомолец" №25649 от 24 мая 2011

Российский экономист. Социолог. Политический деятель.

Владислав Иноземцев родился 10 октября 1968 года в городе Горки, Беларусь. В 1984 году окончил среднюю школу в Горках и в том же году поступил на экономический факультет Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова. В 1989 году с отличием окончил экономический факультет МГУ и продолжил обучение в аспирантуре того же факультета. В 1989 и 1990 году являлся председателем Научного студенческого общества университета.

Владислав Иноземцев является автором более 300 печатных работ, опубликованных в России, Франции, Великобритании и США, в том числе 15 монографий, четыре из которых переведены на английский, французский, японский и китайский языки. Также является последовательным сторонником либеральной демократии и убежденным атеистом.

К теории постэкономической общественной формации / Владислав Л. Иноземцев. - М.: Таурус, 1995. - 330 с.

Очерки истории экономической общественной формации / Владислав Л. Иноземцев. - М.: Таурус Альфа, 1996. - 397 с.

За пределами экономического общества: Постиндустр. теории и постэкон. тенденции в соврем. мире / В. Л. Иноземцев. - М.: Academia : Наука, 1998. - 639 с.

За десять лет: К концепции постэкономического общества / В. Л. Иноземцев. - М.: Academia, 1998. - 528 с.

Расколотая цивилизация: Наличествующие предпосылки и возможные последствия постэкономической революции / В. Л. Иноземцев. - М.: Academia : Наука, 1999. - 703 с.

Современное постиндустриальное общество: природа, противоречия, перспективы : Учеб. пособие для студентов экон. направлений и специальностей / В. Л. Иноземцев. - М.: Логос, 2000. - 302 с.

Иноземцев В. Л. Неизбежность монополюсной цивилизации // Мегатренды мирового развития. - М.: Экономика, 2001. - С. 29-60.

Иноземцев В. Л., Кузнецова Е. С. Возвращение Европы. Штрихи к портрету Старого Света в новом столетии. - М.: Интердиалект+, 2002.

Книгочей: библиотека современной обществоведческой литературы в рецензиях / В. Л. Иноземцев. - М.: Ладомир, 2005. - 435 с.

Белл Д., Иноземцев В. Л. Эпоха разобщенности: размышления о мире XXI века / Даниел Белл, Владислав Иноземцев. - Москва: Свободная мысль : Центр исслед. постиндустриального о-ва, 2007. - 303 с.

Иноземцев В. Л., Кричевский Н. А. Экономика здравого смысла / Никита Кричевский, Владислав Иноземцев. - М.: Эксмо, 2009. - 221 с. - (Кризис).

Иноземцев В. Л. Конец истории // Новая философская энциклопедия / Ин-т философии РАН; Нац. обществ.-науч. фонд; Предс. научно-ред. совета В. С. Степин, заместители предс.: А. А. Гусейнов, Г. Ю. Семигин, уч. секр. А. П. Огурцов. - 2-е изд., испр. и допол. - М.: Мысль, 2010.

Vladislav Inozemtsev and Piotr Dutkiewicz. Democracy versus Modernization. A Dilemma for Russia and for the World, London, New York: Routledge, 2013

Зубов В. М., Иноземцев В. Л. Сибирский вызов. Москва: Перо, 2013

Иноземцев В. Л. Потерянное десятилетие, Москва: Московская школа политических исследований, 2013

Злокачественное высшее образование

Превращаясь в обыденное, образование перестает цениться, ведь совершенно правильно писал П. Дракер о том, что бум высшего образования в Америке случился только тогда, когда разрыв в доходах выпускников вузов и школ достиг в середине 1920-х годов 3,2–3,5 раза). Именно это и вызвало колоссальный приток молодых людей в колледжи, конкуренцию за места — и, соответственно, повышение уровня образования. Естественно востребованное образование стало основой дальнейшего экономического роста.

В итоге доля работников с полным или неоконченным высшим образованием в общей рабочей силе к началу XXI века в ЕС достигла 20,6%, в странах — членах Организации экономического сотрудничества и развития — 27,4%, а в США — 34,8%. На фоне лидеров Советский Союз выглядел более чем достойно: незадолго до его распада соответствующий показатель составлял 29,2% [рассчитано по: Народное хозяйство СССР за 70 лет, Москва: Финансы и статистика, 1987, сс. 414, 418].

В современной России этот разумный баланс был нарушен. С 1992 по 2008 год число вузов в стране выросло в 1,8 раза — с 626 до 1,13 тысячи, а численность студентов лишь очной формы обучения увеличилась в 2,1 раза, до 3,45 млн человек [см.: Россия в цифрах 2009, Москва, 2009, табл. 8–10, с. 139], что составляло на тот момент 2,7% жителей страны. В результате накануне кризиса 2008-2009 годов Россия вышла на… первое место в мире по доле в общей численности рабочей силы граждан с полным или неоконченным высшим образованием. Таковых в стране, по данным Международной организации труда, было 54,0% против 35,7% в США, 34,3% в Швейцарии, 28,1% в Германии, 24,4% в Малайзии и 17,2% в Бразилии. Замечу: Россия по показателю ВВП в текущих рыночных ценах отставала по итогам 2014 года от Швейцарии в 6,8 раза, от США — в 4,22 раза и опережала Бразилию менее чем на 10%. Если применить ныне сложившиеся валютные курсы, соотношения будут еще менее благоприятными. Зачем России такое масштабное образование? Лично для меня это остается загадкой.

Читайте также: