Если в семье кто-то болел раком то дети

Одно из самых страшных испытаний для родителей — это тяжёлая болезнь ребёнка. Наши дети так нуждаются в поддержке, они такие беззащитные, и кто, если не мы, должны ограждать их от всех бед, напастей и болезней. Даже обычная простуда вызывает у нас тревогу и беспокойство, а когда речь идёт об опасной болезни, где нет гарантии благоприятного исхода, паника и шок усиливаются. Когда ребёнок заболевает раком, его родители проходят через те же стадии осознания горя, что и взрослый человек, узнавший о наличии у себя онкологического диагноза. Ребёнок — это наше продолжение, и его болезнь воспринимается как наша собственная. Поэтому родителям заболевшего ребёнка тоже необходима поддержка, в первую очередь, профессионального психолога.

Узнав, что у нашего ребёнка обнаружена раковая опухоль, мы испытываем шок и неверие. Сознание отказывается воспринимать саму мысль об онкологическом заболевании. Думаем, что это какая-то ошибка, что поставлен неверный диагноз, обращаемся к другим специалистам, просим перепроверить результаты обследования. Мы хотим надеяться, что врачи ошиблись, ведь бывает и такое. Чувствуем ужас и страх потери, множество других страхов — не справиться, не смочь, не найти достаточно средств, ошибиться в выборе врача и больницы. Будут сомнения при согласовании методов лечения, страх перед операцией, длительной и болезненной терапией, возможны обращения к целителям, поиск чудодейственных препаратов. Нам кажется, что жизнь кончена!

Гнев и ярость практически неизбежны. Ребёнок же ни в чём не виноват, это несправедливо, за что ему такие страдания? В данной ситуации не нужно бояться агрессивных реакций, надо дать выход гневу, ведь, не пройдя через агрессию по отношению к судьбе, сложно прийти к реальному восприятию случившегося и принятию ситуации как есть.

Мы готовы пойти на всё, лишь бы наш ребёнок выздоровел, без колебаний поменялись бы с ним местами, отдали бы свою жизнь, только бы он был жив и здоров. Пытаемся договориться с Богом и судьбой, чтобы всё закончилось благополучно.

Одна из главных психологических проблем, с которой сталкиваются родители детей с онкологией — это чувство вины. Иногда оно набирает болезненный масштаб, доходит до невротического состояния. Мы начинаем винить сами себя — не уберегли ребёнка, не уделяли достаточно внимания, передали неблагополучную генетику, не сделали для него всего, что могли. Важно как можно раньше осознать, что в случившемся не виноваты ни вы, ни кто-то другой, просто так сложилось — ребёнок болен, и его можно и нужно лечить. Поэтому, если вы чувствуете, что задавлены депрессией, лучше обратиться к психологу или психотерапевту — вы и ваша поддержка так нужны вашему ребёнку сейчас!

Преодолеть ощущение безысходности, жалость к самому себе необходимо для того, чтобы помочь вашему ребёнку победить болезнь. Не время предаваться отчаянию, надо взять себя в руки и обеспечить ребёнку всё необходимое, надо действовать. Помните — наши дети очень чутко улавливают наши эмоции и настроения, поэтому дайте ребёнку понять, что ситуация под контролем, что вы — его опора, на которую он всегда может положиться, передайте ему свою уверенность, что всё будет хорошо. Верьте в свои силы и настраивайтесь на лучшее, поддерживайте в ребёнке оптимизм, веру в благополучный исход и любовь к жизни.

Если в семье есть ещё дети, нужно объяснить им, что происходит, на доступном уровне рассказать о заболевании, о том, что необходимо сделать, чем и как можно помочь заболевшему, как с ним обращаться, что заразиться от больного нельзя. Может случиться так, что здоровые дети будут чувствовать, что им не уделяется достаточного внимания, ими пренебрегают, что брата или сестру любят больше. Необходимо вовлекать их в посильные хлопоты по уходу за заболевшим, а также находить время на полноценное общение с ними, не лишать их естественных детских радостей и праздников, делать всё, чтобы в доме не было гнетущей атмосферы.

В сложившейся ситуации требуется сплочение в семье, взаимопонимание и взаимопомощь. Нельзя копить в себе страхи и напряжение, не давая выхода эмоциям, потому что рано или поздно этот непосильный груз всё равно прорвётся, но в разрушительной форме. Важно объединять свои усилия и делить обязанности по уходу за больным, привлекать к помощи всех родственников, чтобы давать друг другу возможность время от времени отвлекаться и отдыхать.

Для ребёнка будет лучше избегать излишней опеки дома. Конечно, нельзя относиться к нему, как к здоровому, и делать вид, что ничего не случилось, но и возводить болезнь в абсолют и подчинять ей всю жизнь в семье не следует. Пусть ребёнок делает всё, что он в состоянии сделать, не отгораживайте его от повседневных дел, не берите всё на себя, помогайте ему тогда, когда это действительно необходимо и уместно. Так будет легче справиться с болезнью.

После прохождения курса лечения, когда ребёнок достаточно окрепнет, нужно возвращаться к привычному образу жизни. Очень важна возможность посещать школу, для ребёнка это свидетельствует о том, что он преодолел болезнь и может жить так, как раньше. В щадящем режиме можно возобновить занятия спортом, предварительно оговорив эту возможность с лечащим врачом и предусмотрев все меры безопасности. Это способствует физическому и душевному восстановлению после долгого и болезненного лечения, больниц, процедур. Вообще же на любом этапе лечения очень важно давать положительные эмоции и радость ребёнку, поддерживать его интерес к жизни, это может послужить мощным стимулом к выздоровлению.

К сожалению, в России ситуация с лечением детских раковых болезней менее благоприятна, чем в развитых странах мира, потому что финансирование на приобретение лекарств и оснащение больниц, создание специализированных медицинских центров и служб поддержки, повышение квалификации врачей-онкологов недостаточное. К сожалению, бывают ситуации, когда медики, особенно в регионах, отказываются госпитализировать больного ребёнка, считая выздоровление невозможным. Нельзя отчаиваться! Боритесь всеми средствами за жизнь и выздоровление ребёнка, обращайтесь в благотворительные фонды и организации, созданные для борьбы с раковыми заболеваниями, налаживайте связи с детскими онкологическими центрами, располагающими современным оборудованием и использующими самые передовые технологии диагностики и лечения — ДГБ №1 и городской больницей №31 Санкт-Петербурга, Российским научным онкологическим центром им. Блохина и Российской детской клинической больницей Москвы. Не поддавайтесь соблазну искать помощи у знахарей и целителей, чтобы избежать тяжёлого и болезненного лечения, чем раньше вы обратитесь к профессиональным врачам, тем больше шансов на выздоровление ребенка.

Не отчаивайтесь — сейчас очень важно сломать стереотип о том, что детская онкология неизлечима. Современные методы терапии позволяют излечивать до 80% случаев раковых заболеваний у детей. Сам по себе детский возраст даёт больше возможностей для борьбы с болезнью и восстановления после лечения. Никогда не теряйте надежды!

Онколог Михаил Ласков, кандидат медицинских наук. За время своей профессиональной деятельности работал гематологом в отделениях онкологии и гематологии для детей и взрослых.

В сферу практических интересов доктора входят: взрослая и детская онкология, детская и взрослая гематология, трансплантация костного мозга и периферических стволовых клеток крови, нейроонкология.


Михаил Ласков. Фото: Михаил Голденков/bg.ru

– Рак заразный? Ведь и врачи умирают, и работники хосписов.

– Всё равно рак не заразен. Если мы говорим о его заразности, то мы понимаем, что вирусы гепатита В и С – это онкогенные заболевания. Большое количество рака печени есть там, где много гепатита. Вирус папилломы человека связан с опухолями. Когда я говорю, что связан, это не означает, что все люди, у которых есть этот вирус, заболеют раком. Но в целом у людей, у которых этот вирус есть, больше шанс заболеть, чем у тех, у кого нет. Поэтому сейчас, наконец, стали доступны прививки. Они резко снижают шанс заболеть определенными видами рака (например, прививка против вируса папилломы предотвращает рак шейки матки).

– Да вы что, это же акция против народа! Это же девочек бесплодными делает!

– Это заговоры, да… Но что делать, тут каждый ищет информацию и анализирует ее по-своему. Если человек верит в это, что можно сделать?

– А вообще, рак какой природы?

– Он разный. Каждый рак сам по себе. Даже рак в одном органе может быть очень разного происхождения. По разным причинам, по-разному течет, по-разному лечится.

– Даже одновременно?

– Даже одновременно! Всё чаще и чаще встречается, мы не думали, что такое возможно. В последнее время где-то каждые два месяца встречаемся со случаем, когда в одном организме два разных рака. Иногда и в одном органе два разных рака, которые по-разному лечатся. Мы просто глубже и глубже закапываемся в область.

– Если есть в роду рак, то чего ждать?

Таких случаев очень мало, около 5%. Все знают пример Анджелины Джоли, которая удалила себе грудь. Если у вас по женской линии до 50 лет в роду у мамы, бабушки, сестры рак, то это повод провести специальные тесты. Если он окажется положительным, предпринимать определенные действия.

– Какие? Отрезать всё?

– Отрезать в ряде случаев тоже нужно.

– А тест покажет, какой процент риска?

– Нет, он покажет мутацию, если она есть, значит, есть наследственный рак молочной железы. Если вы категорически не хотите себе что-то отрезать, врач вас не свяжет и не отрежет. Если человек категорически против, есть другие способы. Они менее действенны, но более действенны, чем ничего не делать.

Если мы говорим про рак молочной железы, это, к примеру, гормонопрофилактика. Есть смешанные варианты, например, у женщин, которые хотят родить ребенка и кормить его, это естественное желание. Тогда операции делаются после родов. Но стоит не забывать делать специальный скрининг, раз в год – МРТ, чтобы выявить рак, если вдруг будет, на ранней стадии, поймать и вылечить.

Рак во время беременности – это же тоже штука не безысходная. Рожают детей при противоопухолевом лечении, и всё хорошо. И химиотерапию в ряде случаев можно проводить во время беременности.

У нас же раньше как было: рак во время беременности – аборт. Сейчас это не так, во время лечения есть возможность выносить и родить здорового ребенка. У меня есть такие пациенты.

Есть и обратные истории, когда во время беременности возникла опухоль, мать побоялась пойти к врачу, родила этого ребенка, но через год умерла. У нее за это время развился метастатический процесс. Сейчас много возможностей, главное – их искать и находить.

– Я бы не хотел так консультировать. Вероятность рецидива – это очень сложный вопрос, надо понимать, в каких дозах проводилось лечение. Это больше консультация, а она по описанию без выписок и человека не совсем правильная. В целом, ¾ больных с лимфогранулематозом выздоравливают.


– Как вы относитесь к онкомаркерам для ранней диагностики?

Всё, кроме PSA – это такой маркер для рака предстательной железы – всё остальное не работает и не рекомендуется. Очень много бывает ложноположительных, это когда маркер повышен, а рака нет.

– То есть ранней диагностики рака нет?

– Ранняя диагностика при помощи онкомаркеров – это плохая идея. Есть ряд программ скрининга, которые не включают в себя онкомаркеры, можно скринировать ряд наиболее распространенных раков: кишечника, молочной железы и некоторые другие. Это маммография, колоноскопия, но не онкомаркеры.

– Не надо сдавать анализы крови. Здоровому ребенку не надо делать ничего, кроме прививок. Кормить и гулять. Всё. Онкология в меньшинстве случаев выявляется по анализам крови, только лейкозы, и то их нельзя поймать на ранней стадии. У лейкоза есть группы риска, но его нельзя поймать, когда он начинается, он сразу во всём организме.

Бесполезно делать анализы крови, чтобы увидеть рак. И вообще, честно говоря, педиатры тоже имеют большое количество проблем из-за анализов крови, которые делают не по показаниям. Если ребенок здоровый, хорошо кушает, активный, хорошо спит, всё нормально, отстаньте от него.

– Следить за его состоянием?

– Да, а если появляются какие-то симптомы, тогда нужно пойти к педиатру. Педиатр на него посмотрит. К сожалению, в медицине до сих пор очень много синтеза, одинаковые симптомы бывают при разных болезнях. Врач должен посмотреть на одно, другое и третье, задать вопросы, в голове это уложить, понять план обследования и сделать шорт-лист. К сожалению, пока обойтись без врача нельзя. Приходится полагаться на его аналитические способности.

– Зарубежные исследования говорят ровно об обратном. Например, прививка против гепатита, которая не позволит человеку заболеть, снизит риск рака печени. Прививка от ВПЧ (правда, она делается в более старшем возрасте) снизит у девочек шанс заболеть раком шейки в разы. Прививка от кори – кто болел корью в подростковом возрасте, тот понимает, что лучше бы сделали. Ветрянка, ротавирус.

– Вы вообще за прививки?

– Я – да, делаю всем своим детям.

– И от гриппа?

– От гриппа – вопрос. Я не делаю, но я не уверен, что я правильно не делаю. У меня нет четкого мнения на эту тему. Это не моя специальность. Но большинство остальных прививок однозначно надо делать. Бывают ли от них осложнения? Да, но польза от них превышает в разы.


Опять же, народ тщательно следит за здоровьем наших звезд и считает, что, например, Абдулов, Янковский, они омолаживались стволовыми клетками, поэтому потом у них была онкология.

– Всё-таки такой связи нет. При этом надо понимать, что применение стволовых клеток в косметических целях – это одно, а для лечения онкологии – это совсем другое. Стволовые клетки бывают разные. Это первое. Второе – я не очень рекомендую брать всем вот эти клетки пуповинной крови при родах. Они могут быть применены в раннем возрасте у детей, если они заболеют плохим заболеванием, онкологией крови. Шансы этого реально очень маленькие, и даже если они заболеют, вероятность того, что необходимо применять эти клетки, тоже очень маленькая. Я не очень понимаю, зачем люди это делают.

– А они делают? Где-то это хранят?

– Да, платят деньги за это. Хранят в криобанках. Я гематолог, но ни для одного из своих детей этого не делал, я не очень понимаю, зачем.

– Надо смотреть ребенка, разговаривать с родителями, какие симптомы привели к тому, что УЗИ сделали, какие лимфоузлы увеличены, как их померили. Только после этого можно понять.

– Действительно ли существует профилактика онкозаболеваний? В чем она заключается?

– Конечно, существует. Самое лучшее, что вы можете сделать, чтобы профилактировать – бросить курить. Как бы банально это ни звучало, курение связано с 15 разными видами рака. Но если я не курю, точно ли я не заболею раком легких? Нет, не точно. Если я курю, точно ли я заболею? Нет, не точно. Но шанс гораздо выше. Курение отвечает за смерть от рака сотен тысяч людей в год. Это первое.

Второе: держать себя в физической форме, у толстых больше рака. Это правда. Происходят процессы, которые увеличивают вероятность заболевания.

То есть физическая форма, отказ от курения, своевременные прививки, как мы сказали, – это тоже профилактика определенных видов рака. И всё-таки необходимы походы к врачу, к хорошему терапевту.

Не надо ходить к онкологу каждый год. На самом деле профилактикой рака занимаются терапевты. Это первая точка общения пациента со здравоохранением. Если у человека высокий PSA в 60 лет, это единственный полезный онкомаркер, если у него симптомы простатита, он же придет не к онкологу, а к урологу. И уролог должен заподозрить рак.

Мы же все ездим на ТО, машину раз в год считается нормальным проверить. А сами мы обычно к доктору ленимся идти. Все считают, что мастер для машины должен быть свой, а доктор нет. Доктор должен быть свой, терапевт, семейный врач, который про тебя всё знает. Который по звонку может понять, в какую сторону бежать. Обязательно надо иметь такого врача, периодически ходить к нему, общаться. Помимо рака есть очень много вещей, которые надо проверять – уровень жиров и глюкозы в крови, нет ли у тебя преддиабета, всё ли в порядке с родинками. Раз в год можно сходить.

– Питание и онкология – какая взаимосвязь?

– Обычная сбалансированная диета. Нет ничего такого, что на самом деле нельзя. Плюс обычная гигиена – руки мыть.

– Тут больше связь с врожденными пороками развития.

– Но пассивное курение не так страшно?

– Не так, но всё равно плохо.

– Борьба с курением правильная?

– Правильная, бескомпромиссной должна быть.

– Вот эти вирусы в гораздо меньшей степени причастны к раку, чем гепатит или ВПЧ. Самый главный ответ на этот вопрос: вылечить их, если они у тебя есть, нельзя. И не надо пытаться, применять эти всякие доморощенные иммунотерапии. Очень много шарлатанства вокруг лечения этих двух вирусов. Они не лечатся.

Есть препарат, который лечит цитомегаловирус, очень серьезный, токсичный, который применяется тогда, когда этот вирус реактивируется у больных с реальным иммунодефицитом – это ВИЧ или онкология. Если у них возникает цитомегаловирус, тогда да, есть препарат, который применяется строго по показаниям. То, что мы себе лечим какие-то показатели в анализах крови, которые у нас есть в норме, это глупость.

– Да, чуть что, теперь у нас иммунитет понижен. Надо поднимать иммунитет.

– Может, и надо. Но мы не знаем, как. Иммунитет – очень тонкая вещь, влезать в него с нашими скромными современными представлениями о нем не надо. Это очень опасно.

– Интересует реабилитация после рака крови.

– Это возврат к нормальной жизни. Нет никакой реабилитации.

– На самом деле, при применении лучевой терапии действительно повышается шанс других опухолей потом. Это не значит, что не надо ее делать, когда есть для этого показания. Шанс без нее погибнуть больше, чем шанс получить повышенный риск другой опухоли. Иначе бы мы не предлагали. Да, при лучевой повышается риск других повторных опухолей. Это зависит от того, что, как и где облучали.


– Много вопросов про родинки.

– Я не могу дать консультацию заочно. Если что-то смущает, нужно сходить к дерматологу.

– Сейчас сделаю одно открытие. Родинками занимаются дерматологи:). Они знают, как отличить, и у них для этого специальное оборудование. Что можем сделать мы?

Если родинка начала быстро расти, изменила свои края, цвет, начала кровоточить, это тревожный симптом, надо сходить к врачу.

– Какие факторы, кроме солнца, могут влиять на процесс образования родинок?

– Мы этого не знаем.

– Есть какие-то нормы роста родинок?

– Нахождение на открытом солнце ребенка в возрасте до 3 лет действительно может спровоцировать развитие онкозаболеваний или это городской миф?

– Отчасти. И возраст тут ни при чем. Открытое жаркое, полуденное солнце летом с 10 до 16 вредно, и далеко не только для кожи. Часто случается обезвоживание, головные боли, ничего хорошего в этом нет. В странах, где эта беда часто случается, люди не просто так придумали сиесту.

– Как вы относитесь к гомеопатии?

– Я не стараюсь разубеждать людей в том, чтобы ее не пить, если они принимают всё остальное, что нужно. Я не верю в гомеопатию. Если человек ищет альтернативу, то пусть уж это будет безвредная гомеопатия, чем что-то другое и, возможно, реально вредное.

– Больше становится онкобольных?

– Заболеваемость растет потихоньку, люди дольше живут, выявление заболеваний становится лучше. Раньше – умер и умер, не всегда точно знали от чего. Это проблема. Мы ожидаем, что в ближайшие 10-20 лет рак выйдет на первое место по угрозам за счет того, что люди дольше живут, постареет развивающееся общество. Сейчас всё идет к тому, что Китай, Индия и другие страны с традиционно короткой продолжительностью жизни столкнутся с массовой проблемой старения. С этой проблемой идет рак и все остальные болезни пожилых.

Да, рака будет больше. Этого не надо бояться. Мы живем дольше, это хорошо. Появляются проблемы, связанные с этим. Появляются вторые, третьи, четвертые опухоли. Раньше было немыслимо, человек заболел раком и умер. Теперь он заболел, его вылечили, он заболел еще одним раком, и еще. Раньше никто не доживал. А сейчас – пожалуйста.

– Очень позитивно звучит!

– В этом всё дело, надо убирать страх от этой темы. Потому что это то, что происходит с нами, это реальность, убежать от нее нельзя.

Надо рак побеждать, а если нельзя победить, надо с ним учиться жить.

– Конечно, это здорово. Тем более, там тяжелое лечение, и хорошо, когда детьми занимаются. Я помню, там был мальчик, и приехал какой-то цирк. Ему нельзя было из палаты выходить, он стоял на подоконнике, смотрел на этот цирк, вообще не отрываясь, ни разу не отошел ни попить, ни пописать. Это был чеченский парень, пять лет. А потом выяснили, что он никогда не был в цирке. Он был в селе, войну прошел, а этого не видел.


Одна из подопечных Благотворительного фонда Константина Хабенского в ходе экскурсии на завод Airbus в Тулузе, Франция. Фото: Марина Лысцева/fotografersha.livejournal.com

– Какие случаи были особенные? Что поразило?

– Таких очень много. Вот хороший случай, который я люблю, как раз про беременность. Были у нас друзья на Кипре, они киприоты, им по 35. Очень долго не получались у них дети, и вот долгожданная беременность. Во время этой беременности женщина заболевает раком молочной железы. Их отправляют, естественно, на аборт. Они до него не доходят, понимают, что другого шанса не будет. Их вылечивают. Рождается ребенок, всё хорошо. Мама живая и здоровая, ребенок. На фоне лечения, на фоне химиотерапии. Что еще нужно? Счастливая семья.

– Были случаи откровенного чуда?

– Я встречаю чудеса в жизни, которые я не могу объяснить рационально. Я лично видел. Но я стараюсь это не интерпретировать, просто чудо и чудо. А почему оно случилось, кто его заслужил, что нужно делать, чтобы оно случилось, я стараюсь об этом не думать.

Как помочь ребенку выразить свои чувства: страх, гнев, разочарование

Если кто-то в семье болеет раком, психологическая атмосфера в доме меняется. Взрослые обеспокоены, напряжены, помощь больному раком требует от них много сил. Но детей в подробности тяжелой болезни мамы, папы или бабушки посвящают нечасто. Надо ли говорить с ребенком о том, что кто-то в семье болен раком, и как это сделать правильно? Рассказывает Денис Викторович Ларинов, онколог, радиотерапевт центра лучевой терапии проекта "ОнкоСтоп".


Дети гораздо лучше взрослых считывают ситуацию по невербальным сигналам. Они хорошо замечают беспокойство, страх, плохое настроение, депрессию живущего рядом взрослого (особенно родителя или близкого родственника). По невербальным каналам дети получают очень много информации. Проблема в том, что они не могут верно ее интерпретировать и начнут винить себя во всем.

Правда, рассказанная как можно раньше, избавит от придуманных страхов. Начните с простых вещей: "У бабушки болезнь, от которой она очень ослабла. Но врачи не могут ей помочь, потому что бабушке не станет лучше от лечения. Она может умереть из-за этой болезни".

Важно дать детям время осознать новость. Поощряйте ребенка, если он задает уточняющие вопросы, поддерживайте его, если он расстроен. Слова, которые вы используете, не должны быть идеально выверенными. Разговаривайте в комфортных для ребенка условиях. Не сдерживайте и собственные эмоции во время разговора и не требуйте того же от ребенка. Ничего страшного, если вы вместе поплачете.

Не избегайте слов "умирать" и "смерть". Такие слова, как "уход" или "уснул", дети могут неправильно понять. Путаница в терминологии способна породить страх того, что другие близкие не вернутся с работы, из путешествия или не проснутся утром. Расскажите детям, как называется болезнь, как она протекает и в чем проявляется. Используйте верные термины: рак или опухоль.

При этом ваша искренность не означает посвящение ребенка во все детали. Спросите ребенка "Что ты думаешь об этом?" или "Что тебе непонятно?". Это позволит вам понять, что еще нужно рассказать.

В непростой ситуации мы все испытываем разные чувства: печаль, гнев, вину, разочарование или страх. Гнев, сопровождаемый чувством вины, часто встречается у детей. Лучше научить их выплескивать его безопасно: бить по мягкой подушке, бросать мяч в стену. Иногда дети не могут найти слова, чтобы описать свои чувства. Здесь поможет обмен эмоциями, совместная игра или творчество.

Разговаривать с детьми стоит соответственно их возрасту.

Дети до 3 лет живут в настоящем. Они испытывают эмоции от происходящего вокруг, хотя и не понимают, что такое болезнь.

Вы можете столкнуться с тем, что ребенок стал более суетливым и его трудно успокоить, он может начать "регрессировать", походить на младшего в семье (сон, прием пищи, гигиенические привычки). В случае возникновения таких проблем важно обеспечить максимальное постоянство. Заботливое присутствие, физический контакт, совершение домашних ритуалов в одной и той же последовательности и соблюдение режима дня помогут малышу почувствовать себя в безопасности.

Дети 3-5 лет чувствительны к серьезным изменениям и сильным эмоциям родителей или близких людей. В поведении ребенка могут быть бурные вспышки эмоций, проблемы со сном (кошмары), нежелание расставаться с близкими даже на короткое время и приступы гнева с упрямством.

Как помочь? Поговорите о болезни и об изменениях, которые ребенок может видеть, используя простые термины, которые он понимает, не применяя метафор (дети в этом возрасте воспринимают вещи буквально). Не давайте детям ложную надежду. Это может привести к потере доверия. Если ребенок спросит: "Папа умрет?", вы можете сказать: "Люди умирают от болезни, которой болеет папа, но врачи делают все возможное, чтобы продлить ему жизнь". Когда вероятность смерти родственника приблизится, поговорите с ребенком о том, что происходит, и убедите его, что о нем не перестанут заботиться. Жизнь продолжается, несмотря ни на что.


Дети 6-8 лет часто испытывают тревогу во время болезни близких. Они боятся быть брошенными и могут думать, что являются причиной семейного неблагополучия, винить себя в том, что происходит.

При этом дети могут демонстрировать много разных чувств (гнев, беспокойство, печаль, страх, растерянность), особенно могут усилиться упрямство и/или требовательность. Ребенок может начать конфликтовать с братьями и сестрами, отказываться принять то, что семейные привычки вынужденно меняются, и очень тревожиться из-за видимых изменений, происходящих с больным человеком.

Как помочь? Дайте ребенку подробную информацию о болезни, ее лечении и причинах возникновения. Заверьте ребенка, что заболевание никак не связано с его действиями. Дети этого возраста склонны задавать уточняющие вопросы, поэтому стоит подготовиться к объяснениям заранее.

Давайте ребенку новую информацию, если она ему нужна. Это помогает чувствовать себя важными для семьи и справляться со стрессом. Однако порой дети этого возраста вообще не задают вопросов. Они могут опасаться, что ответ будет слишком страшным и болезнь усилится, если о ней разговаривать. Объясните ребенку, что показывать свои чувства и задавать вопросы — нормально. Подготовьтесь заранее к изменениям в повседневной жизни. Поговорите о планах, чтобы дети знали, чего ожидать. Уделите время игре или искусству. Игра — это естественный язык детей и здоровый способ борьбы со стрессом.

Дети 9-11 лет могут спросить о деталях болезни. Их желание знать все может создать ощущение, что они не испытывают сильных эмоций. Однако получение фактов как раз помогает ребенку справиться с сильными чувствами. Он понимает, что смерть является окончательной, и может грустить о будущей утрате.

У ребенка возникает большой интерес к протеканию болезни и желание помогать в уходе за больным, чтобы показать свою любовь и заботу. Вместе с тем ребенок может избегать разговоров и не проявлять эмоций, злиться и выказывать недоверие, если ему не хватает информации, а также сильно реагировать на стресс и жизненные перемены. Гнев, как правило, используется для сокрытия страха и горя.

Как помочь? Самое главное, что вы можете сделать, — открыто поговорить с ребенком о болезни, о том, что он видит и слышит. Включите детей в обсуждения семейных событий и новостей. Если детям не дают достаточной информации, они будут подслушивать и, скорее всего, сделают неверные выводы. Дети также любят разговаривать с врачами и медсестрами, если это возможно. Поощряйте естественный интерес детей к болезни, читая вместе с ними подходящую литературу. Когда придет время, помогите им осознать возможность смерти.

Пусть дети будут активны во внешкольных мероприятиях, поощряйте их проводить время со своими друзьями. Обсудите ситуацию также со школьным учителем.

Дети 12-14 лет могут осмыслить все медицинские тонкости наравне со взрослыми. Но им может быть трудно справиться со своими чувствами. Они могут бояться говорить о болезни из страха, что потеряют контроль над собой и заплачут. Так они начинают вести себя "по-взрослому", пряча чувства. Также дети этого возраста могут быть, напротив, очень оптимистичны и верить, что больной выздоровеет, избегая очевидных фактов.

В период болезни близкого у ребенка повышается шанс превратиться в "трудного" подростка: начнутся проблемы с учебой, гнев, обида на проблемы, не позволяющие проводить время с друзьями. Кроме того, для подростков, переживающих скорбь, порой типично негативное отношение к человеку, который болен. Они могут чувствовать разочарование, сердиться и направлять свой гнев на больного. Часто эти эмоции сменяются чувством вины.

Как помочь? Говорите с ребенком о болезни и держите его в курсе. Не скрывайте факт приближающейся смерти, чтобы у них было время для заключительной беседы и прощания. Важно интересоваться чувствами ребенка, но не настаивать, если он не хочет подробно обсуждать их. Старайтесь быть максимально открытыми и беспристрастными. Общность чувств и проблем может помочь им почувствовать себя более комфортно и убедиться, что их чувства и резкая смена настроений — это нормально.

Читайте также: