Должен ли больной раком знать об этом

Учёные из Канадского института перспективных исследований выдвинули гипотезу о том, что онкологические заболевания могут передаваться от человека к человеку. Происходит это, по их мнению, через колонии микробов, обитающих на коже или слизистых внутренних органов. ВОЗ такую гипотезу категорически отрицает.

Дмитрий Писаренко, АиФ.ru: Юрий Борисович, рак пугает своей загадочностью и непредсказуемостью: до сих пор не до конца ясно, почему возникает опухоль. Ваша гипотеза даёт ответ на этот вопрос?

Юрий Мишин: Рак — заболевание психосоматическое, поэтому оно может развиваться в нашем организме только на двух уровнях одновременно: физиологическом и психологическом. У человека будто бы существует две опухоли: одна находится, допустим, в молочной железе или желудке, а вторая — в центральной нервной системе. Конечно, это новообразование в переносном смысле, но по своей силе воздействия оно не менее важно, чем опухоль физическая. Это своего рода раковая доминанта.

И рак, и язва желудка, и гипертоническая болезнь развиваются у человека на нервной почве. На 50% причины возникновения рака — это нездоровый образ жизни: курение, злоупотребление алкоголем, неправильное питание. Плюс ещё стресс. Зачастую человек заболевает по собственной вине.

— О чём вы говорите? Полно случаев, когда раком заболевает человек, ведущий здоровый образ жизни. А детская онкология?

— Поэтому я говорю о 50% случаев, а не о 100%. Когда видимую причину болезни назвать затруднительно, мы должны вспомнить, что существует такое понятие, как эволюция, а её цели нам не всегда понятны. Само предназначение человека на Земле — служить эволюции, её интересам. Онкопатология в стандартных условиях выполняет роль эволюционного отбора. Это может звучать цинично, но, если бы рака не было, его стоило бы придумать. С точки зрения человеческой морали рак — это зло. С точки зрения эволюции он выполняет фактически созидающую функцию.

Раковые клетки есть практически у всех. Они требуются нашему организму и мало чем отличаются от здоровых эмбриональных клеток. Вопрос не в том, почему у данного человека появилась опухоль, а в том, почему её нет у большинства из нас.

— Опухоль возникает, как правило, не в здоровой ткани, а в очаге хронического воспаления, в эрозиях, папилломах, рубцах, в тех местах, где замедлено кровоснабжение. Это может быть инфекция, которая поразила печень или другой внутренний орган. Эти неблагоприятные условия являются индуктором для единичных раковых клеток, чтобы они начали превращаться в опухоль.

— Как же не стать пациентом онкоклиники? Достаточно вести здоровый образ жизни? Это и так очевидно.

— В основе роста опухоли лежит разрушение гармонии и меры в нашей жизни. А восстановление умеренности во всех проявлениях является продуктивным направлением не только лечения, но и профилактики рака.

Не надо бороться с природой внутри и вне себя. А потакая всевозможным вредным привычкам, мы постоянно с ней боремся. Пьём и едим непонятно что, да ещё не ограничиваем себя в этом. Организм на такое поведение реагирует появлением злокачественной опухоли.

— Насколько важна вера в собственное исцеление?

— Не раз замечал, что у пациента, доверяющего врачам и вообще верящего в успешное лечение, опухоль развивается медленно. И наоборот: человек, поставивший на себе крест, вмиг сгорает из-за того, что его съедает внутренний враг. Это наша иммунная система: в норме она должна стоять на защите организма, а у онкобольного она иногда превращается в злейшего врага.

Тут важно вот ещё что. Зачастую сами врачи не верят в успех лечения, в позитивный результат собственной деятельности. Это проваливает весь лечебный процесс и даже стимулирует дальнейший рост опухоли. Пациенту важен оптимизм врача, он должен видеть, что тот верит в положительный результат. Ведь для больного он не только онколог, но и психотерапевт. Вот почему при некоторых обстоятельствах пациенты идут к знахарям и колдунам: все они в один голос обещают ему вылечить рак! И он им верит. Почему же врачи-онкологи остаются в стороне и не внушают пациенту веру в эффективность традиционных методов лечения?

Кстати, я считаю, что начинать профилактику онкозаболеваний врач должен с самого себя и своей семьи. Ему необходимо наладить отношения с близкими, отказавшись от эгоистических побуждений и добившись с ними полной гармонии.

— Какой же метод лечения наиболее эффективен?

— Недостаточно лечить только тело, надо воздействовать на голову, на психику. В конце 1970-х я организовал первое в Волгоградской области химиотерапевтическое отделение на базе горбольницы № 24. Я предложил тяжелобольным пациентам пройти сеансы интенсивной психотерапии, включающей в себя даже гипноз. Приглашённых было 90 человек с генерализованным раком молочной железы с метастазами в кости, лёгкие и плевру. Они были разделены на три группы. В той группе, где проводилась психотерапия, люди прожили 10 лет и более. В двух других группах больные не проживали и 5 лет.

Для исцеления от рака необходимы как местные воздействия на опухоль (радикальные, паллиативные), так и разрушение той самой раковой доминанты в центральной нервной системе, о которой я говорил.

— Можно ли по психотипу человека заранее определить, заболеет он раком или нет?

— Есть психологические признаки, которые предшествуют появлению опухоли. Это депрессия, нервное истощение, ипохондрия. Они могут стимулировать рост опухоли через подавление иммунитета.

— Насколько я знаю, вы считаете, что раком даже можно заразиться?

— Сама по себе (за исключением рака шейки матки или полового члена) эта болезнь, как известно, не заразна. Но рак имеет свойство передаваться от одного человека к другому как результат переживаний. Если родственник онкобольного видит неэффективность работы медиков, сталкивается с их неверием в благоприятный прогноз, видит тяжёлую смерть близкого, то в его душе накапливается большой потенциал для стресса. И он в конце концов тоже может привести к онкологическому заболеванию.

По моим наблюдениям, до 40% родственников в течение 4 лет после смерти больного также заболевают раком. Я считаю, что рак заразен. Но заразен он психологически.

Говорить ли больному об онкологическом диагнозе?

Так что же делать? Как общаться с онкологическим больным? Говорить ли ему о диагнозе "рак" или этот факт родственникам лучше хранить в тайне? Попробуем разобраться.

После того, как первая реакция на диагноз проходит, к больному постепенно приходит осознание того, что он болен, а потому появляется широкий спектр негативных эмоций. По сути, человек, который узнал диагноз, который звучит безнадежно, переживает настоящее горе.

Отрицание – когда человек все еще не может поверить в то, что болен, или как будто не замечает симптомов болезни.

Гнев – когда человек чувствует злость на то, что такое случилось именно с ним, раздражается и ищет виноватых в происходящем.

Депрессия – которая характеризуется выраженной подавленностью больного, пессимистичным взглядом на ситуацию, сужением спектра интересов, снижением мотивации к общению и апатией.

Наряду с описанными чувствами, больной, родственники которого приняли решение говорить о раке, может испытывать ряд сопутствующих психологических переживаний, таких как:

Тревога, навязчивый страх ухудшения состояния и смерти, фиксация на болезненных ощущениях и преувеличение симптомов заболевания.

Фиксация на болезненных переживаниях и неспособность абстрагироваться от них, что также понижает качество жизни.

Активный поиск иных методов лечения рака, которые могут оказаться не только бесполезными, но в некоторых случаях даже опасными. Больные, чьи родные решились сказать им о раке, часто прибегают к нетрадиционным методам лечения, ищут спасение в религии или разрабатывают самостоятельные методы лечения.

Так что же делать? Значит ли это, что не стоит говорить больному о раке? Посмотрим, к чему может привести сокрытие от онкобольного его диагноза.

Если от онкологического больного скрывают диагноз

В том случае, если родственники больного принимают решение не говорить человеку о том, что у него рак, можно ожидать от человека следующего поведения:

Легкомысленного отношения к здоровью, вызванного недооценкой степени тяжести симптомов заболевания, что может привести к несоблюдению инструкций врачей по поводу лечения.

При этом в дальнейшем симптомы заболевания станут более заметными, и человек в конце концов догадается о том, что он тяжело болен. А это опять же вызовет шоковую реакцию, разрушение иллюзий и обиду на родственников за то, что они скрывали от него правду и приняли решение не говорить больному о раке.

Соответственно, прежде всего близким больного стоит разобраться с такими вопросами, как:

Готов ли больной сейчас услышать правду?
Способен ли он впоследствии относиться к ситуации конструктивно или ему проще, чтобы родные взяли большую часть ответственности за его состояние и лечение на себя?
Имеет ли он склонность к выраженным тревожным реакциям, депрессивным состояниям и замкнутости?

Ответить на эти вопросы сумеют только родственники – ведь кто, как не самые близкие люди, хорошо знают характерологические особенности больного и могут предсказать его реакции. Иными словами, важно учитывать особенности текущего психологического состояния пациента и его индивидуальные особенности – и в зависимости от этого подбирать слова, которыми можно объяснить ему суть его заболевания.

Таким образом, становится понятно, что внезапное предоставление онкологическому больному факта о диагнозе часто является нецелесообразным, равно как и сокрытие правды. А потому важно найти правильный баланс между правдой и ее сокрытием и осознать то, что говорить больному о раке следует очень деликатно.
А потому родственникам стоит принять во внимание следующие рекомендации:

Если родственник принимает решение сказать больному о раке, то при разговоре важно, чтобы он смог объяснить онкобольному, что данное заболевание не подразумевает неминуемую смерть. Не стоит говорить, что рак – это неизлечимое заболевание. Лучше сказать, что рак – это хроническое заболевание. Эта болезнь является серьезной, но далеко не всегда от нее стремительно умирают. Рак – это то, с чем можно жить, при соблюдении определенных правил и мер предосторожности. В мире существует множество хронических заболеваний, которые поддаются контролю при условии ответственности пациента: сахарный диабет, гипертоническая болезнь, бронхиальная астма. И рак – это то, что можно поставить в один ряд с данными заболеваниями.

Таким образом, при рассуждении на тему того, говорить или нет больному о раке, наиболее целесообразно принять такое решение: правду стоит сказать, но сделать это следует грамотным образом, деликатно подобрав формулировки и верно расставив акценты.

Взрослый человек имеет право знать правду о своем здоровье. Взрослому человеку обычно хочется знать, болен ли он нас самом деле раком или нет. Больной человек способен взять на себя ответственность за свое лечение и принять решение о том, как ему жить с данным заболеванием. Рак – это серьезное испытание, порождающее ряд психологических проблем больного – но зачастую ему будет гораздо проще, если он пройдет через них сам, чем если он узнает правду очень поздно.

- Доктор, сколько всего психологов в латвийском Онкоцентре?

- Я даже не могу сказать, что я одна, у меня неполная ставка — 0.75. Это страшно, конечно, потому что такого рода помощь здесь очень нужна. Количество пациентов у меня не ограничено и часто день кажется слишком коротким. У каждого же своя ситуация — с одним достаточно поговорить полчаса, другому нужно полтора, а то и два часа.

- Сколько в Латвии онкологических больных?

- А сколько умирает?

- Умирают все, кто рождается. Как только человек родился, он начинает медленно двигаться в сторону кладбища. Вопрос лишь в том, с какой скоростью: кто-то дойдет за год, кто-то - за 30, кто-то - за 100 лет.

- Но эффект неожиданности, согласитесь, облегчает существование. И совсем другое дело, когда врачи сообщают, что жить осталось несколько месяцев.

- Так редко бывает, чтоб давали четкий прогноз. И не забывайте, на первом месте по смертности все-таки не онкология, а сердечно-сосудистые заболевания.

В сфере онкологии так: примерно одна треть больных умирает в ближайшие годы после установления диагноза. Еще одна треть живет долго и умирает совсем не от онкологии. И одна треть постоянно лечится, но продолжительность жизни у этих людей большая - десятилетия. Так что неправильно думать, что если человек заболел онкологией, то он придет домой, ляжет и умрет.

- В том-то и дело, что не сразу - еще помучается.

- И это не обязательно. Очень может быть, что жить он будет долго и в весьма неплохом состоянии, просто будет поддерживать лечение. Многие считают онкологический диагноз приговором к мучительной смерти, но это фобия, берущая начало в тех временах, когда больному не сообщали истинный диагноз.

В старой Европе, в Америке, где не было такой традиции, рак не считают концом света. Не говорят о таком больном шепотом, не водят вокруг него гиперсочувственных хороводов и не душат своей помощью. У кого-то диабет, у кого-то сердце, у кого-то рак –ничего особенного.

- Но раньше и диагноз толком не могли поставить, а теперь медицина резко шагнула вперед.

- Конечно, 200 лет назад онкологию вообще не лечили. В своем романе Гюго, например, описывает униженных и оскорбленных, где большая часть людей - это онкобольные с визуальными локализациями. А сейчас и диагностика лучше, и лечение эффективнее, поэтому болезнь выявляется на ранних стадиях, люди лечатся и живут дольше. Потому и кажется, что онкозаболеваний больше. Хотя по сравнению с Европой у нас даже меньше.

- Теперь у нас есть Закон прав пациентов, где черным по белому написано, что пациент должен знать свой диагноз (не считая тяжелых психических нарушений). Больной является первым, кто должен узнавать от врача свой диагноз. И именно больной потом решает, кому говорить, кому не говорить.

Но встречаются еще такие казусы, когда врач идет на поводу у родственников и не говорит диагноз больному. В итоге получается какое-то кино: все вокруг шушукаются, скрывают от больного информацию, а он уже давно все про себя понял и скрывает это от родных, оберегая их от переживаний. Сами больные мне рассказывают о таких ситуациях.

- Насколько сложно человеку смириться с тем, что дни его сочтены? Может, гуманнее не сообщать, что он уходит?

- Даже если ему ничего не говорить, умирающий человек сам понимает, что он покидает этот мир. Он это чувствует лучше всех.

- Разве люди не надеются до последнего?

- Смотря о каком периоде болезни говорить. Если о последних днях, то там уже надежды мало. В остальных случаях надеяться, конечно, можно и нужно.

- К вам больные обращаются с какими вопросами?

- Чаще всего это тревожность и депрессия, конечно. Хотя нередко люди подходят к последней черте уже подготовленными. Они разобрались со своими делами, привели в порядок мысли. Я бы даже сказала, что этот период тяжелее дается родственникам. Больной уже все передумал и пережил, и все для себя понял (тех, кто диагноз не принял, меньшинство). А вот родственники продолжают суетиться, делать ненужные движения, хотят помогать и помогать, не спрашивая, нужно ли это больному.

- Что значит, больной смирился?

- К этому подводят ощущения - и психические, и физические. Когда человек заболевает онкологией, он в своем понимании болезни проходит несколько стадий кризиса. Вначале, конечно, стресс, который длится от нескольких часов до нескольких дней.

Потом наступает стадия отрицания, когда человек уверен, что с ним такого не может случиться никогда. Потом он сердится на весь мир и первым делом от этого страдают, конечно, близкие и медики.

Дальше - стадия торга. Поняв, что со здоровьем что-то не так, человек начинает искать возможности избавиться от болезни. Следом идет депрессия. Когда кризис пройден, наступает смирение и тогда больной, уже принявший реальность, начинает рассуждать здраво и следует лечению.

- Сколько времени на это осознание уходит?

- В идеальном случае до года. Но бывает и дольше, когда люди застревают на разных стадиях — в депрессии, в стадии отрицания. Это особенно характерно для жителей наших широт. В южных странах люди на все реагируют горячее, и на кризисы, в том числе, поэтому они быстрее проходят. Жаль, что родственники больных этого не знают и списывают их изменения на капризы или плохой характер. А это просто реакция человека на болезнь.

- Какой может быть лучшая помощь со стороны родственников?

- Самое главное - сказать больному правду о его диагнозе. Потому что ложь держит людей в напряжении и искажает отношения. Родственники вместо адекватной реакции начинают изображать из себя клоунов, хотя и им не до смеха и больному.

Гораздо полезнее спросить прямо, что ему нужно, чем навязывать свое понимание его желаний. Иначе получается, родственники или не догоняют больного, или бегут впереди него.

Я сама через это прошла и знаю, что говорю. Мой отец был болен раком и умер. Мама уговорила меня скрыть от него диагноз, и я до сих пор помню, как сильно это мешало нашим отношениям.

В последние минуты его жизни мы не могли быть честными друг с другом, разговаривать откровенно. А это не правильно — в такие минуты нельзя лгать. Больному человеку ведь тоже хочется поделиться своими мыслями, переживаниями с близкими, а его, получается, лишают такой возможности.

Так что, хочешь помочь больному - просто спроси, что ему нужно. При откровенных отношениях, он скажет тебе правду. Ложь, кстати, прямо вредит больным. Некоторые начинают манипулировать близкими при помощи болезни вместо того, чтобы лечиться.

- Насколько легко попасть к вам на прием?

Для многих самое важное — просто выговориться. Или посоветоваться о своих проблемах, что-то обсудить. По необходимости я выписываю лекарства - снотворные, успокоительные, антидепрессанты.

- Сколько людей лежит в паллиативном отделении? Оттуда уже не возвращаются?

- Еще как возвращаются. Бывают такие, что лечатся по 3-4 года. Но лежат там только по семь дней. Всего около 30 мест, а очередь растянулась на пять недель. На столько коек выделено государственных квот, а платных у нас нет.

Это катастрофа, конечно, потому что спрос гораздо больше. Люди ищут возможности, но их немного. Есть койки в Первой городской, есть в Бикур-Холиме, но их немного.

- А если человек умирает — тогда в хоспис?

- В Латвии хосписа нет. Паллиативная медицина в мире подразумевает и хоспис, но у нас в государстве его нет вообще. Потому получается, что родственники привозят больного в Онкоцентр, чтоб он умер не дома, но мы ему выписываем поддерживающее лечение и через семь дней возвращаем домой под опеку семейного врача.

- Что ж удивляться, что наши люди боятся даже думать об этой болезни. Некоторые еще боятся заразиться онкологией — тоже от страха?

- Конечно, научно доказано, что заразиться онкологией нельзя. Но с онкофобиями обращается очень много людей, даже молодых. Родственник умер, допустим, и они боятся того же — им кажется, что заразились от кружки, от рукопожатия.

- От переживаний можно заболеть?

- Это да. Онкология до сих пор считается психосоматическим заболеванием. Пока этого никто не отменял. Есть несколько факторов предрасположенности: наследственность. Второй — это разные вредности, к которым относятся и травмы. И третий фактор — психоэмоциональный: стрессы, переутомление, переживания.

Тип личности тоже имеет значение. В группе риска такой - очень порядочный, который все делает сам и не попросит другого, закрытый, щепетильный, очень хороший работник. Но слишком хороший. Хороший для других, но не для себя.

Он не может никому доверить своих обязанностей, все делает сам. А это идет рядом со стрессом. У нас в этом Доме таких правильных людей очень много. Потому люди часто удивляются: как это он заболел - он такой был правильный, так тщательно следил за собой.

- Надо позволять себе быть неправильными?

- Да. Проспать иногда, делать то, что мы хотим, не считаясь с тем, понравится это кому-то или нет. Просто делать то, что хочется.

- А что лучше всего стимулирует заболевших людей к жизни?

- Одного на всех стимула нет, мотивация самая разная. У кого-то это дети, у кого-то - внуки, у кого-то это дело, которого он не сделал. Бывает, пятеро детей и 12 внуков, а мотивации нет. Не всегда люди, окружающие человека, дают мотивацию к жизни. Ее каждый должен искать внутри себя. Вот если эта морковка для зайца появилась, тогда он за этой морковкой пойдет.

- Вам встречались люди, которым надоело жить и они не против умереть?

- В соцсетях люди часто собирают деньги на помощь онкобольным, от которых врачи отказались. Нужно ли бороться до конца за человека или лучше дать ему возможность спокойно дожить свой кусок жизни?

- Люди делают то, что они считают нужным делать, и это их выбор. Единственное, в основном так отчаянно борются за родных те, кто испытывает перед ними чувство вины. И таким образом хотят от него освободиться.

А еще есть люди-— обеспеченные - которые, столкнувшись с онкологией, все никак не могут понять, что есть вещи, которые нельзя купить ни за какие деньги - здоровье, например, жизнь.

Ну, заплатит он врачу - тот ему лишний раз улыбнется за эти деньги и все. Оперировать он будет так же, как все 30 лет до этого — не лучше и не хуже, просто потому, что иначе не умеет.

Есть категория, которой понимание этого дается с большим трудом, а то и вовсе не дается. Из-за этого еще больше переживаний. Люди думают, что с деньгами они бессмертны.

- Вам часто доверяют последние мысли — о чем люди жалеют?

- В основном жалеют о том, чего в жизни не сделали. Очень многие живут в тесных рамках и не позволяют себе чего-то: сначала потому что дети, потом - потому что внуки, потом - потому что мама не разрешает. И в самом конце жизни, когда ему 85, он осознает, что никогда уже не исполнится его желание.

Очень многие люди не умеют жить для себя. Тем более обидно, что речь идет о самых простых вещах: куда-то не съездил, чего-то не увидел, с кем-то не встретился. Тогда только понимают, как надо было бы жить.

Как надо: если нам чего-то хочется, то мы не ждем, а просто идем и делаем это. Получается - хорошо. Не получается - ничего страшного. Главное, что мы попробовали.

- Как говорят, если сомневаешься, делать что-то или не делать - делай.

- Но в основном у народа наоборот. Если сомневается, то не делает. А потом жалеет. Мы все стараемся жить по стандартам, угнетаем себя и не прислушиваемся к своей интуиции. Это касается вещей простейших. Хочешь огурец – пойди, купи и съешь. Независимо от того, что в интернете пишут, будто брокколи полезней. Ну не люблю я брокколи! А огурец съем с удовольствием и будет мне двойная польза. И это касается всего. Ребенок хочет быть художником, но мы упорно лепим из него математика. Зачем? Вот этому меня научили пациенты за годы терапии – понимать, что для меня важно.

- Тяжелая у вас работа. Откуда берете силы?

- Я работаю здесь 10 лет и хожу на работу с радостью. Словами рассказать об этом трудно, все-таки медицина делает людей другими. Моя задача: помогать человеку до конца, насколько это возможно. Но - работа есть работа. Я ее заканчиваю, закрываю дверь и домой с собою не несу.

Но это не значит, что я не сочувствую больным. Это нормальная реакция – надо уметь восстанавливаться. Иначе – синдром выгорания, когда люди становятся черствыми, сердитыми, неспособными к сочувствию.

У меня есть антидепрессант, которым я пользуюсь регулярно. Самый лучший - по фамилии Моцарт. Хотя возможны варианты: Шопен, Бетховен, Бах. Дома по радио я практически слушаю один канал — радио Классику. Так переключаюсь.

- Напоследок – забыла уточнить. Как различаются в своих переживаниях русские и латыши?

- Вот тут я разницы не вижу никакой. Если б я принимала русских из России, может, были бы различия, а так – нет. Может, в нашем сером прибалтийском климате и различия стираются. Одно могу сказать точно: перед лицом смерти мы похожи абсолютно.

Психолог, Экзистенциальная психотерапия

Психолог, Карьерный консультант

Психолог, Онлайн Семейный терапевт

г. Одесса (Украина)

Психолог, Природноориентированная терапия

Не особо понимаю, что тут обосновывать, ответ однозначный и даже обсуждению не подлежит. я не в курсе нашего медицинского законодательства (кто в курсе, поясните подробнее), но в тех же пресловутых США - дело не в праве больного знать, а в обязанности врача сказать, причём уголовно наказуемой обязанности (в случае её нарушения).

Постановка вопроса вызывает недоумение. а как это вообще можно НЕ сказать больному диагноз? Если уж и не нарушение закона, то просто какой-то идиотизм и бред.

Ещё бредовее, когда говорят родственникам, но не говорят больному, как бы перекладывая ответственность третьим лицам (тут как раз недавно тема была с такой ситуаций, причём от коллеги).

Психолог, Гештальт-терапевт онлайн-конс

г. Гомель (Беларусь)

Психолог, Skype WhatsApp

Психолог, Карьерный консультант

Психолог, Skype WhatsApp

Психолог, Экзистенциальная психотерапия

Психолог, Skype WhatsApp

Какая важная и трудная тема! Примерно такой же вопрос был задан на научной конференции "Кафедра факультетской терапии: сохраняя традиции Боткинской школы". Один из участников спросил: Стоит ли сообщать пациенту о возможной внезапной коронарной смерти? Как я поняла, пока нет однозначного ответа на этот вопрос.

На мой взгляд, вопрос не в том, говорить о диагнозе или не говорить, а в том КАК это корректно сделать.

Психолог, Семейный психолог Коуч

Психолог, Семейный психолог

Психолог, Любящий своё дело

И какой смысл нам это обсуждать?
Напишем мнения. И что дальше?

А Вы реально встречали такие случаи, когда человек прямо говорил, что он не хочет знать свой диагноз?

Психолог, Консультант Супервизор

Добрый вечер!. Я считаю, что больной раком должен знать о своем диагнозе, но в том случае, если он спрашивает об этом, интересуется, что с ним. Некоторым страшно узнать своей диагноз и они предпочитают избегать темы смерти. В моей жизни от рака умерло много моих близких. Моему дяде(ему было 51 год) сделали операцию и родственникам сказали, что уже терминальная стадия рака и осталось не долго. Когда я вошла к нему, то я готова была ответить на его вопросы, но он их не задал. Мне казалось, что он все понял и без слов. Но первой на эту тему я говорить не решилась.
А совсем недавно умерла моя мама от рака и мы узнали о нем тоже когда была уже терминальная стадия. Так как у нее были когнитивные нарушения, то говорить о раке я не могла, она сама сказала мне, что умирает. Состояние у мамы было такое, что она сама почувствовала это.
Так как все мои родственники умирают именно от рака, я сама задумываюсь, а хотела бы я знать, что у меня рак, наверное - да, хотела бы. но вот что я умираю и сколько мне осталось - пока на этот вопрос у меня нет ответа.

Знать свои права и уметь их защищать – крайне важный навык, особенно в контексте тяжелой болезни. Юридическая служба “Ясного утра” подготовила материал, где освещены основные права онкологических пациентов. В первой части статьи – о праве онкобольных на своевременное лечение, на бесплатные лекарства и обезболивание, праве на больничный и на полную информацию о состоянии своего здоровья.

Как и любой другой пациент, онкологический больной имеет право на полную информацию о состоянии своего здоровья, возможных методах лечения, их побочных эффектах и прогнозе развития заболевания. Во-первых, это означает, что пациент всегда может просить разъяснений о своем заболевании у лечащего врача. Во-вторых, больной имеет право сам или с помощью своего законного представителя знакомиться с медицинскими документами, их копиями и выписками из них (1).

Согласно закону, условием любого медицинского вмешательства является информированное добровольное согласие пациента. Перед началом лечения врач должен предоставить больному полную информацию о целях, методах оказания медицинской помощи, риске, возможных вариантах лечения, их последствиях и предполагаемых результатах. Пациент имеет право отказаться от медицинского вмешательства или потребовать его прекращения на любом из этапов, если речь не идет об оказании экстренной помощи (2).

Большой объём медицинской помощи при онкологических заболеваниях финансируется из средств ОМС. Это прием врачей различных специальностей, многие виды лечения, диагностика. Объём программ ОМС различается в разных регионах. Точный объём бесплатной помощи можно узнать в страховой компании, выдавшей полис. Если в фонде подтвердили, что получить какую-то услугу можно бесплатно, нужно обращаться в администрацию лечебного учреждения для получения направления.

Начать оказание специализированной (за исключением высокотехнологичной) медицинской помощи больным с онкологическими заболеваниями должны не позднее, чем через 14 календарных дней после гистологической верификации или 14 календарных дней с даты установления предварительного диагноза, если гистология не нужна (1). Сроки проведения консультаций врачей-специалистов, диагностических инструментальных и лабораторных исследований также регламентированы законодательством. В случае нарушения сроков можно жаловаться в вашу страховую компанию или региональный орган здравоохранения. Лечение можно получать как в региональных, так и в федеральных медицинских центрах.

Онкологические пациенты имеют право на лекарственное обеспечение из регионального перечня льготных лекарственных препаратов. Списки лекарств утверждены в Территориальной программе госгарантий и могут отличаться в зависимости от региона проживания. Пациенты с установленной инвалидностью могут получать лекарства как из регионального, так и из федерального перечня препаратов одновременно (1). При этом, онкопациенты с инвалидностью могут бесплатно получать лекарства из федерального списка при условии сохранения “соцуслуг” в любом из регионов России вне зависимости от его места проживания и прописки. Для получения рецепта достаточно обратиться в поликлинику с пакетом документов (2).

Высокая стоимость или отсутствие необходимых медикаментов в аптеках не является основанием для отказа в выписке рецепта. Если выписанного лекарства нет в наличии, аптека обязана принять рецепт на отсроченное обслуживание и в течение 10 рабочих дней (15 – если рецепт выписывался по решению врачебной комиссии) с даты обращения обеспечить пациента выписанным препаратом (3).

Если врач отказывает в выписке лекарства, показанного пациенту, обратитесь к главному врачу больницы и в вашу страховую компанию (контакты страховой указаны на полисе ОМС). Возникли проблемы с отсутствием препарата в аптеке? Обратитесь с жалобой в региональный орган здравоохранения и территориальный орган Росздравнадзора.

Высокотехнологичная медицинская помощь (ВМП) включает применение новых сложных и (или) уникальных методов лечения, ресурсоемких методов лечения с научно-доказанной эффективностью. При наличии медицинских показаний и заключения медицинской комиссии её также можно получить бесплатно – как в федеральных медицинских центрах, так и в региональных учреждениях здравоохранения (1). Однако следует учитывать, что срок ожидания госпитализации при оказании ВМП законодательством не установлен.

Право на облегчение боли имеет каждый пациент (1). Получить обезболивающие препараты можно как амбулаторно, так и в стационаре. Выписать рецепт на обезболивающие (в том числе, содержащие наркотические вещества) может онколог, врач-терапевт, врач общей практики или фельдшер в случае, если в вашем населенном пункте нет учреждений здравоохранения, кроме фельдшерского пункта (2).

Диагностирование онкологического заболевания, равно как и установление инвалидности, не является основанием для увольнения сотрудника (1). Трудовые права онкологических пациентов не отличаются от прав других граждан, при этом онкопациенту полагается листок нетрудоспособности. Оформить больничный можно как на стадии диагностики, если состояние здоровья пациента не позволяет ему работать, так и в момент постановки диагноза и начала лечения.

Если клинический и трудовой прогноз, по заключению врача, благоприятный, и онкологический пациент в ближайший год сможет вернуться к работе, больничный разрешено продлевать на срок до 10 месяцев. Неблагоприятный прогноз лечения означает, что процесс выздоровления будет непростым и может занять более года. В этом случае лечащий врач в срок, не превышающий 4 месяцев от даты начала нетрудоспособности, должен направить пациента на медико-социальную экспертизу для установления инвалидности. Присвоение инвалидности не лишает пациента права пользоваться листком нетрудоспособности (2).

Листок нетрудоспособности можно оформить и в случае, если пациент – не вы, а ваш близкий родственник – ребенок или взрослый. Листок нетрудоспособности по уходу за ребенком в возрасте до 7 лет, за ребенком-инвалидом в возрасте до 18 лет, а также за детьми в возрасте до 18 лет при их болезни, связанной со злокачественными новообразованиями, выдается за весь период лечения. В случае болезни ребенка старше 15 лет или взрослого члена семьи больничный выдается на срок до 3 дней по каждому случаю заболевания при амбулаторном лечении. По решению врачебной комиссии срок может быть продлен до 7 дней (3).

Возникли проблемы с продлением больничного? Можно направить жалобу главному врачу поликлиники, в департамент здравоохранения региона, в Росздравнадзор или в вашу страховую компанию (контакты страховой указаны на полисе ОМС).

Читайте также: