Больница для больных раком детей

Рассмотрим подробнее, как функционируют хосписы и каковы главные различия между государственными и частными организациями.

Паллиативная медицинская помощь — гарантированная государством услуга

Главные задачи паллиативной помощи:

обезболивание и купирование тяжелых симптомов болезни;
психологическая поддержка больного и его родственников;
выработка отношения к смерти как к закономерному завершению человеческой жизни;
социально-юридическая помощь и решение вопросов, которые возникают при тяжелой болезни и ожидаемой скорой смерти человека.

Паллиативная медицина не стремится продлить жизнь больного или укоротить ее. Все мероприятия сводятся к одной цели: помочь пациенту чувствовать себя комфортно даже тогда, когда возможности лечения исчерпаны, шансов на выздоровление нет и летальный исход наступит скоро.

По оценкам ВОЗ, каждый год в мире 20 млн человек нуждаются в паллиативной медицине в течение последнего года жизни, еще 20 млн — в течение последних дней. Около 67% — это люди пожилого возраста, 6% — дети.

Право на паллиативную помощь имеет каждый пациент с активным прогрессирующим неизлечимым заболеванием. Онкология стоит на первом месте в списке таких болезней. Паллиативная медицинская помощь в государственных медицинских организациях предоставляется в рамках программы госгарантий бесплатно.

По данным Минздрава России, только с 2012 по 2014 годы число паллиативных коек в стране возросло в 4 раза и превысило отметку в 5 тысяч. В результате реализации Программы развития здравоохранения до 2020 года обеспеченность паллиативными койками должна составить до 10 штук на 100 тысяч человек взрослого населения и 2 койки на 100 тысяч детей.

Направление в организацию, оказывающую паллиативную помощь, выдает врач-онколог или специалист того профиля, которому соответствует заболевание, участковый терапевт, врач общей практики на основании подтвержденного диагноза и заключения об инкурабельности (неизлечимости) болезни.

В паллиативной медицине работают специалисты, прошедшие специальное обучение. Они взаимодействуют с врачами по профилю основного заболевания пациента.

Паллиативная помощь может быть оказана:

амбулаторно (с вызовом медицинского работника на дом);
стационарно (с круглосуточным пребыванием в лечебном учреждении).

Амбулаторную форму обеспечивают кабинеты паллиативной медицинской помощи и выездные патронажные службы. Стационарными учреждениями являются хосписы и отдельные палаты паллиативной помощи на базе больниц, онкодиспансеров и учреждений социальной защиты. Решение о выборе формы принимает врач с учетом состояния и желания пациента.

Хоспис — это медицинское учреждение, где тяжело и неизлечимо больным людям обеспечивают обезболивание и уход, оказывают медицинскую, психологическую, духовную и социальную помощь. Специалисты работают также и с родственниками пациентов, которым часто разрешено находиться рядом с больным практически постоянно.

Хосписы рассчитаны на небольшое количество пациентов. Количество коек в них обычно не превышает 30. Помимо палат для больных и медицинских кабинетов, в хосписах для онкологических больных созданы рекреационные зоны и комнаты психологической разгрузки. В большинстве подобных учреждений действует выездная служба, которая работает с теми, кто находится дома.

В онкологический хоспис больные попадают при наличии:

четвертой неизлечимой стадии развития опухоли;
болевого синдрома, с которым невозможно справиться в домашних условиях;
показаний психоэмоционального или социального характера (депрессии, суицидальные стремления, конфликты, отсутствие должного ухода на дому и т.д.).

Среди пациентов хосписа — не всегда люди, находящиеся на грани смерти. Как отмечалось, пациенты могут попасть туда с острым болевым синдромом, а после купирования вернуться домой. Иногда больных направляют в хоспис, если родственники, которые обычно осуществляют уход, сами нуждаются в лечении. Случается, что за больным просто некому ухаживать, тогда хоспис фактически становится для него вторым домом.

Основные виды помощи в хосписе для больных с онкологией:

назначение сильнодействующих (наркотических) лекарственных препаратов для обезболивания;
ежедневный уход: профилактика пролежней, уход за дренажами, кормление в т.ч. зондовое питание и т.д.;
обучение родственников навыкам ежедневного ухода;
консультации врачей-онкологов и других специалистов;
взаимодействие с организациями социального обслуживания;
решение юридических вопросов;
психологическая помощь, поддержка духовного настроя и эмоционального состояния.

Персонал хосписа — это врачи, медсестры, социальные работники, духовные наставники, волонтеры. С пациентами могут работать психологи, психиатры, специалисты в области арт- и музыкальной терапии, а также других форм эмоциональной разгрузки. Медицинская помощь является круглосуточной.

Паллиативная медицина все больше распространяется по России. В стране работает около 45 хосписов. Они открыты в крупных городах: Санкт-Петербурге, Казани, Самаре, Новосибирске, Екатеринбурге, Иркутске, Ярославле и др. В Москве работает 8 государственных хосписов для онкологических больных. При этом нужно понимать, что госучреждение не всегда способно обеспечивать требуемый уровень комфорта. Этим обусловлена необходимость открытия частных центров паллиативной помощи. Главное их отличие от бюджетных учреждений — улучшенные условия пребывания: многофункциональные кровати в палатах, кондиционеры, телевизоры, индивидуальные санузлы, домашнее питание с учетом предпочтений пациента, посещения родных без ограничений и т. д. Кроме того, частные клиники, при которых созданы отделения паллиативной помощи, активно внедряют инновационные программы лечения и используют новейшие лекарственные препараты, что также помогает облегчить жизнь онкологических больных.

Платные хосписы Москвы для онкологических больных работают в разных районах и округах столицы. Открыты как самостоятельные учреждения, так и отделения при медицинских клиниках. Ниже представлена информация об одном из ведущих онкологических хосписов.

Располагается в Москве, в Духовском переулке, в доме 22-Б. Одна из немногих частных клиник в России, созданная для борьбы с онкологическими заболеваниями. В работе используются современные хирургические, химиотерапевтические и интервенционные методы лечения, разработанные ведущими центрами США и Западной Европы. Паллиативное отделение клиники изначально ориентировано на больных с раком на поздней стадии, которые нуждаются в паллиативном лечении. Профильное отделение в клинике работает с 2012 года. Врачи проводят активную терапию, которая не ограничена простым обезболиванием и общим медицинским надзором. Цель лечения — активизировать резервы жизнедеятельности организма, помочь ему восстановиться после химиотерапии или операции, скомпенсировать жизненно важные функции. Современное техническое оснащение и высокая квалификация врачей позволяют добиться европейского уровня медицинской помощи. Больные могут находиться в клинике без ограничения по срокам. Рядом с тяжелобольными пациентами постоянно дежурит патронажная сестра, медсестра или врач-реаниматолог. Врачи и медицинский персонал имеют опыт работы в Российском онкологическом научном центре им. Н.Н. Блохина, МНИОИ им. П.А. Герцена и в других специализированных учреждениях.

Стоимость пребывания в платном хосписе для онкобольных в Москве начинается от 3 тысяч рублей в сутки. Верхняя граница определяется продолжительностью, программами лечения, сложностью заболевания и индивидуальными пожеланиями клиента. При этом каждый пациент, который попадает под категорию нуждающихся в паллиативном лечении, сохраняет за собой право на пребывание в бесплатном государственном хосписе, даже если он или его родные сделали выбор в пользу частной медицины.

Первый онкологический хоспис в Москве обслуживает Центральный административный округ, это более 750 тысяч человек населения. В других районах столицы работают филиалы медицинского учреждения.

Правила приема в подразделениях совпадают с правилами, установленными в головном лечебном учреждении. Все услуги полностью бесплатны.

Наличие в Москве платных и государственных онкологических хосписов позволяет сделать паллиативную помощь доступной там, где это необходимо. Это важная часть лечения онкологии, ведь осложнения при раке существенно ухудшают физическое и психологическое состояние больного и становятся причиной смерти едва ли не чаще, чем сама опухоль. Не случайно понятие паллиативной помощи подразумевает не только лечение и уход, а целый комплекс действий для того, чтобы жизнь онкологического больного стала лучше. В передовых западных странах паллиативная медицина подключается к лечению уже на ранней стадии рака.

Медицина в наши дни может многое, но не всё. Порой врачи разводят руками — помочь человеку уже невозможно. Но если пациента нельзя вылечить, то облегчить его страдания можно и нужно. Именно на это направлена паллиативная медицина. Специальные медучреждения — хосписы — созданы для того, чтобы поддержать неизлечимо больных людей, создав для них достойные условия на закате жизни.

Хоспис как одна из форм паллиативной помощи

Цель паллиативной медицины не в излечении пациента, а в:

обеспечении ему достойного качества жизни, когда надежды уже нет;
предотвращении страданий и купировании симптомов;
продлении жизни;
помощи близким больного.

В хосписах оказывают помощь не только медицинскую, но и социальную, психологическую. Неизлечимая болезнь — серьезное испытание и для самого больного, и для его семьи. Поэтому в хосписах работает штат психологов, помогающих людям принять эту ситуацию.

Не каждому неизлечимо больному необходим хоспис. Основными показаниями для паллиативного лечения являются:

тяжелые симптомы (например, сильная боль), которые невозможно купировать на дому;
необходимость выполнения врачебных процедур для снятия таких симптомов;
неблагоприятная социальная обстановка в собственном доме больного и отсутствие возможности оказывать паллиативную помощь по месту жительства.

Список заболеваний, при которых больной имеет право на помощь в рамках паллиативной медицины, довольно обширен. Он включает в себя:

онкологические болезни;
органную недостаточность в стадии декомпенсации;
хронические прогрессирующие заболевания терапевтического профиля в терминальной стадии;
необратимые нарушения мозгового кровообращения;
последствия травм;
дегенеративные заболевания нервной системы на поздних стадиях;
различные формы деменции, в том числе болезнь Альцгеймера.

В нашей стране амбулаторная паллиативная помощь оказывается выездными патронажными бригадами и отделениями паллиативной медицины в поликлиниках, а стационарная — в центрах паллиативной медицины. Направление для оказания онкологическим больным помощи амбулаторно выдает врач-онколог или же терапевт — при наличии заключения специалиста-онколога, подтверждающего, что болезнь неизлечима. Для стационарного лечения необходимо направление от врача любой паллиативной службы.

Помощь, которая оказывается в хосписах и отделениях паллиативной медицины, включает в себя:

обезболивание;
поддержание и компенсацию функций организма;
психологическую помощь;
медицинский надзор и сестринский уход.

Иногда при хосписах работают люди, оказывающие и юридическую поддержку больным и их семьям.

На бумаге это звучит неплохо. Однако в реальности ситуация с паллиативной медициной сложнее. Далеко не везде есть кабинеты паллиативной помощи, выездных бригад не хватает, а бесплатные хосписы переполнены, да и условия во многих из них не выдерживают критики.

Именно поэтому в последние годы растет и ширится сеть частных центров паллиативной медицины.

В государственных хосписах можно получить помощь бесплатно — при наличии направления от врача и свободных мест. В Москве таких учреждений всего 8. Мы расскажем о лучшем и наиболее известном из них:

Однако возможности этого во всех отношениях образцового хосписа невелики — всего во всех его подразделениях насчитывается 240 койко-мест, и принять больше больных он просто не может. Поэтому найти место здесь порой бывает трудно.

Попасть в платный хоспис проще, их загруженность меньше, чем у муниципальных учреждений. В среднем день пребывания в хорошем частном центре паллиативной медицины обходится в 3000–7000 рублей. Цена пребывания в частном хосписе для онкобольных зависит как от уровня учреждения, так и от варианта размещения: место в палате, рассчитанной на 2–4-х пациентов, обойдется дешевле, чем размещение в одноместной палате.

Один из немногих частных медицинских центров, где занимаются именно лечением онкологических заболеваний, а также помощью безнадежно больным. При центре работает хоспис, отличительная особенность которого — разносторонний подход к паллиативной медицине. Здесь, в отличие от многих хосписов, не просто стараются купировать боль, но и проводят лечебные мероприятия, позволяющие поддержать угасающие функции и восстановить утраченные. Также с пациентами работают психологи и психотерапевты, можно пройти курс реабилитации после химиотерапии и операций. Это позволяет продлить активную жизнь, вернуть людям возможность общаться с родными.

Клиника оснащена самым современным оборудованием, а в штате работают признанные специалисты, прошедшие дополнительное обучение в европейских медцентрах этого типа. Пациенты размещаются в удобных палатах, им предоставляется не только медицинский уход и лечение, но и достойный уровень сервиса.

Лечение в хосписе может быть и бессрочным, и ограниченным временными рамками. Если за месяц состояние улучшилось и стабилизировалось, больного могут отправить домой под присмотр патронажной службы. Но многим приходится проводить в хосписе долгие месяцы. Если кому-то из ваших близких требуется такая помощь, проверьте все доступные хосписы самостоятельно. Вы должны точно знать, что дорогому для вас человеку будет там комфортно, что психологическая обстановка в хосписе подойдет ему, а врачи и медсестры сделают все возможное, чтобы облегчить его страдания.

В большинстве случаев детского рака везти ребенка на лечение в зарубежную клинику не обязательно. Об этом в интервью Федеральному агентству новостей заявила Светлана Варфоломеева, директор НИИ детской онкологии и гематологии в Национальном медицинском исследовательского центре онкологии им. Н.Н. Блохина.

Детский онколог рассказала о том, почему дети болеют раком, какое количество из них возможно вылечить и почему родителям не стоит жить в постоянном страхе из-за риска услышать страшный диагноз.

— Светлана Рафаэлевна, если позволите, сразу вопрос, который кажется самым очевидным в разговоре по такой непростой теме, как детская онкология. Сейчас каждый из нас едва ли не несколько раз за день сталкивается с информацией о сборе денег на лечение детей от рака за рубежом: в Интернете, в уличных объявлениях, в электричках, на концертах — везде. Создается гнетущее впечатление, что, во-первых, дети так часто и тяжело болеют, во-вторых, что им никто не может помочь, по крайней мере в России. Насколько это соответствует действительности?

— Это не проблема медицины в нашей стране. Это проблема информирования и доверия в обществе. Нам часто кажется, что за рубежом лучше, чем дома, — не только в отношении медицины, а в отношении огромного количества вещей и событий. Люди часто хотят уехать из того региона, где они проживают, просто потому что им кажется, что в Москве лучше. Нам все время кажется, что где-то там лучше.

— Сегодня мы все работаем в рамках единых платформ: у нас мультицентровые исследования, мы сотрудничаем с европейскими странами, с США. У нас нет других подходов, нет такого, что мы не делаем что-то, потому что это дорого или потому что не умеем. Это касается трансплантационных технологий, возможностей интенсивного лечения, операций… В целом у нас уровень развития технологий ровно такой же, как на Западе.

— Значит никому из тех детей, которым собирают деньги на зарубежные операции, уезжать на лечение вообще не обязательно?

— Я не вижу проблемы с тем, чтобы уехать лечиться за рубеж, если это нужно, если есть врачебное сообщество, которое подтвердило, что ребенку обязательно нужно ехать за рубеж. Крайне редко, но такие ситуации бывают. Но 99% — это ситуации, когда ребенку можно помочь и в России. К сожалению, родители иногда искусственно, а часто по своему незнанию отдаляют время начала лечения, потому что они либо собирают деньги, либо ищут возможности отъезда.

— Тогда, может быть, проблема в доступности высокотехнологичного и своевременного лечения в России? Насколько федеральные центры в Москве, и НМИЦ онкологии им. Н.Н. Блохина в частности, доступны жителям регионов?

— Правила направления в Центр имени Н.Н. Блохина, в детский институт максимально просты. Лично для меня это всегда было основой принципиального врачебного подхода к судьбам детей. То есть любого ребенка — даже если он не записан, если он пришел с улицы — примут в любой день, когда он придет. Чтобы его приняли бесплатно, ему нужно иметь самую простую форму 057у, которую дает участковый врач, и больше ничего. Вы можете приехать и быть уверенными, что каждый день в нашем Центре работает научно-консультативное отделение (поликлиника) и никакой предварительной записи, чтобы попасть туда, не требуется.

— То есть родители, которым кажется, что ребенку недостаточно помогают в регионе, могут самостоятельно принять решение и приехать к вам на консультацию с ребенком?

— Ну, для начала они могут написать. Написать можно не только к нам, но и в другие федеральные центры. На интернет-сайтах абсолютно всех центров есть разделы для пациентов, и там размещена информация о том, как можно обратиться. Правила могут меняться, но это абсолютно открытая информация. Все могут написать, чтобы получить консультацию и, при необходимости, приглашение. Нам пишут каждый день. Родители спрашивают, какие исследования нужны, куда обратиться с тем или иным вопросом. Это нормальный диалог. Все в нем участвуют — никаких проблем не существует.

— А если родители просто не знают, что могут получить помощь в федеральном центре? Или думают, что это невозможно — попасть в крупную клинику?

— Но они же придут к врачу…

— Да, и как раз здесь может быть проблема в том, что врачи на местах не особо заинтересованы рассказывать о плюсах других медучреждений?

— Каждый субъект РФ имеет внутреннюю маршрутизацию, и в каждом регионе есть детское отделение онкологии и гематологии. И поскольку я знаю всех детских онкологов и гематологов Российской Федерации, то могу сказать, что нет ни одного региона, где бы врачи не болели за дело, не были заинтересованы в выздоровлении ребенка. Наша профессия предполагает ежедневное тяжелое напряжение и бесконечную работу. В детскую онкологию идут подвижники. И когда ребенок попадает к детскому онкологу и гематологу по месту жительства или в стационар, если это необходимо, мы все обсуждаем его случай — у нас абсолютно коллегиальные решения. Никто не берет на себя единоличную ответственность. Даже если кажется, что кто-то что-то сделал не так, на поверку оказывается, что всех обсуждали, всех консультировали. Здесь, как я уже говорила, основную роль играют вопросы доверия и нормального диалога между врачами и пациентами.

Об академике Полякове и завполиклиникой Михайловой

— Вы упомянули, насколько это тяжелый труд — быть детским онкологом. Но и вознаграждается он, как мне кажется, сполна — спасенными жизнями детей. Ведь детей от рака вылечить легче, чем взрослых?

— Да, детская онкология — это область, в которой пациенты выздоравливают в гораздо большем числе случаев. Наши дети излечиваются и проживают долгую жизнь, но расплатой за это выздоровление является очень интенсивная, сложная мультимодальная терапия, когда мы изо всех сил стараемся спасти ребенка. Наше лечение гораздо более агрессивное, чем у взрослых, и мы делаем гораздо более сложные, распространенные операции. Одно дело, когда вы удаляете 300-граммовую опухоль у человека, который весит 60 килограмм, и совсем другое — когда вы удаляете такую же опухоль у человека, который весит всего 3 килограмма. И, естественно, мужество — я не побоюсь этого слова — мужество и профессионализм детских онкологов. они ни с чем не сравнимы. Я все время хочу, чтобы мы рассказывали не только о каких-то негативных моментах, но и о героизме наших врачей-онкологов.

— Почему бы не рассказать. Давайте назовем хотя бы нескольких героев…

— Что чувствует детский онколог, когда понимает, что его героические усилия оказались затрачены не зря, что ему удалось спасти жизнь маленького пациента?

— Я всегда говорю студентам: вы — не хирурги! Вы не будете получать удовольствие от законченной операции, вам предстоит еще пять лет ждать рецидива у каждого пациента, прежде чем вы сможете вздохнуть спокойно. Тревога — естественная составляющая часть жизни детского онколога. Если вы проведете много времени с нашими врачами, то увидите, что большинство из них очень хорошо знают семьи своих пациентов. Для нас каждый ребенок становится близким! И каждый раз, видя этого ребенка, мы понимаем какой у него риск, и все время с этим пониманием живем. Я думаю, что когда-то будет сделано специальное исследование в отношении этих врачей, потому что они действительно отдают себя без остатка, чтобы все дети выздоровели. Для нас это самая большая награда. Вы не представляете, какое наслаждение я периодически испытываю, когда ко мне приходят мои пациенты, которых я лечила, когда им было 3—4 года, а сейчас это уже студенты вузов, уже папы, мамы. Это невероятное чувство. Но есть и драматичные истории, когда к вам приходят не пациенты, когда к вам приходит мама, которая много лет назад потеряла своего ребенка, и ты прекрасно понимаешь, что она никогда не восстановится от этой потери.

— Как врач справляется с этим? Наверняка для этого тоже требуется немало мужества, в том числе чтобы продолжать работать.

— Я думаю, что все, о чем вы говорите, в меньшей степени связано с развитием злокачественных новообразований и в большей степени — с развитием других заболеваний. Довольно трудно предположить, что большая часть случаев как-то связана с социальной жизнью. Важно помнить то, что мы все рабы своего генетического кода. Мы можем поменять внешность, сделать операцию, похудеть или поправиться, сделать другую прическу, но генетический код менять еще не научились. Мы зависимы от своего генетического кода, и он определяет в нас очень многое. В частности, существуют определенные изменения, мутации или расположение белков таким образом, что они повышают риск развития опухоли. Эти опухоли связаны с пороками развития. Вы же не задаете вопрос, почему у нас рождаются дети с пороками развития…

— Потому что известно, что эти пороки обусловлены генетически.

— То же самое и здесь абсолютно. Например, дети с синдромом Дауна в несколько раз чаще заболевают опухолями, потому что у них есть генетические изменения. Я прежде всего связываю это с генетикой, и сейчас мы знаем, что примерно 10% рака имеют те или иные генетические события в своем дебюте.

— Но если на образ жизни, питание себя и ребенка как-то можно влиять, то управлять своим генетическим наследием вряд ли возможно. Вообще сложно представить, что абсолютное большинство что-либо знают о своих опасных генетических особенностях. Получается, что любой фактически может услышать страшный диагноз в отношении своего ребенка?

— Родителям не нужно так этого бояться: у нас частота случаев детской онкозаболеваемости — 15 диагнозов на 100 000 человек. Вероятность заболеть и иметь тяжелые осложнения от других заболеваний выше, чем от опухолевых. Да и сам рак и у нас, и во всем мире перестает быть дамокловым мечом: мы уже умеем рано ставить диагноз, умеем эффективно лечить, а у нас все время говорится об этом как о чем-то страшном и неизбежном. Сейчас с учетом современных технологий у нас в НИИ показатель выживаемости детей с определенными видами рака составляет более 90%. Конечно, понимание того, что это тяжелое заболевание, требующее интенсивной терапии, меняющее образ жизни семьи, должно быть. Но это не должно восприниматься как нечто однозначно обрекающее. Сейчас мы можем сделать все необходимые обследования в наших региональных федеральных центрах, нет никаких препятствий для того, чтобы получить лучшую медицинскую помощь. Это действительно так. И то, что мы проводим большую работу по привлечению пациентов, — это тоже правда. Но мы это делаем не потому, что у нас много свободного времени. У меня задача одна — чтобы любой человек, независимо от того, в какой части страны он живет, мог быть уверен: если ему нужно получить дополнительную консультацию или изменить тип лечения, он может это сделать. Не должно быть никаких ограничений. Если мы говорим о крайне тяжелом заболевании, то наш подход должен быть свободным и открытым. И мы все — врачи, медицинское сообщество, родители — должны действовать сообща. В конце концов, у нас у всех одна цель — спасти жизнь ребенку. И эта задача вполне выполнимая.

— Спасибо вам большое!

Светлана Рафаэлевна Варфоломеева возглавляет НИИ детской онкологии и гематологии в НМИЦ онкологии имени Блохина с июня 2019 года. До этого она много лет работала заместителем генерального директора Национального медицинского исследовательского центра детской гематологии, онкологии и иммунологии имени Дмитрия Рогачева.

Благодаря Варфоломеевой в Московской области был внедрен специальный протокол по лечению острого лимфобластного лейкоза, а также внедрена в практику единственная в стране модель детского популяционного канцер-регистра — он положил начало формированию научной школы по изучению медико-частотных характеристик и мониторингу состояния больных раком детей в регионах России.

Согласно данным министерства здравоохранения РФ, по состоянию на 2018 год в России насчитывалось более 3,76 млн человек с онкологическими заболеваниями, из них 0,7%, или около 26 тысяч человек, — это несовершеннолетние пациенты.

Диагностика раковых заболеваний у детей

Диагностика онкозаболеваний у детей включает в себя проведение следующих мероприятий:

Консультация врача-онколога.
Лабораторные анализы крови (в том числе и тесты на онкомаркеры).
КТ, МРТ, ПЭТ-КТ.
Специфические инструментальные исследования (например, урография, цистоскопия, колоноскопия и другие).
Молекулярно-генетическое тестирование.
Биопсия и гистопатологические исследования.
Другие исследования (на усмотрение врачей).

Примечательно, что вышеперечисленный перечень диагностических исследований не является исчерпывающим. В зависимости от разновидности заболевания, локализации опухоли и ряда других факторов, диагностика может включать и другие виды обследований.

После проведения исследований экспертная группа врачей устанавливает диагноз и назначает схему терапии.

Обратите внимание на другие 14 клиник России, которые работают и помогают пациентам по направлению Педиатрия

К сожалению, онкологические заболевания встречаются не только у взрослых, но и у детей. Лечение раковых патологий у маленьких пациентов требуют особых подходов и более щадящих методик.

В иностранных онкологических центрах наработан большой опыт в лечении раковых патологий у детей. В терапии таких тяжелых заболеваний зарубежные специалисты применяют как классические методики, так и инновационное лечение.

Методы лечения рака у детей

В зависимости от разновидности онкологической патологии, применяются различные варианты лечения – как хирургические, так и консервативные. В настоящее время непрерывно ведется поиск новых лекарственных препаратов для иммунотерапии и таргетной терапии злокачественных опухолей, в том числе и в педиатрической практике.

Хирургия. Хирургическое лечение рака особенно эффективно на ранних стадиях развития злокачественной опухоли, когда новообразование еще не успело дать метастазы. На таком этапе опухоль можно удалить без риска распространения злокачественных клеток на другие органы и ткани организма. Операции по лечению детской онкологии за границей преимущественно малоинвазивные. Такие вмешательства осуществляются через небольшие разрезы и проколы. Преимущество таких операций в низком травматизме, отсутствии обильных кровопотерь, а также в минимальном риске послеоперационных осложнений. В ходе оперативного вмешательства, помимо самой опухоли, также могут удаляться регионарные лимфатические узлы и части органов, пораженные опухолью. Решение о схеме оперирования принимается на консилиуме врачей после проведения всех исследований. Поскольку хирургия у детей вызывает сильный страх, то предварительно маленьким пациентам разрешают познакомиться с командой врачей, которая им подробно расскажет, что беспокоиться незачем.
Химиотерапия. Основной метод консервативного лечения – химиотерапия, подразумевающая применение цитостатических препаратов, угнетающих рост и развитие раковых опухолей. В зависимости от размеров, локализации и стадии развития злокачественной опухоли, химиотерапия может применять как до оперативного вмешательства, так и после операции. В первом случае химиотерапия назначается для уменьшения размеров опухоли, что существенно облегчает проведение операции и снижает вероятность рецидива болезни. После хирургии химиотерапия назначается для уничтожения остаточного количества злокачественных клеток. Примечательно, что современная химиотерапия предусматривает применение препаратов, отличающихся высоким профилем эффективности и безопасности. Любое отделение детской онкологии за рубежом использует в своей практике только препараты нового поколения, которые не дают большого количества побочных эффектов. Все побочные реакции, которые могут возникать в ходе химиотерапевтического лечения, являются обратимыми.
Лучевая терапия. Как и в случае с химиотерапией, радиотерапия, как правило, используется в сочетании с хирургией. В зависимости от течения заболевания, лучевая терапия применяется до и/или после хирургического вмешательства. Основная цель радиотерапии – уничтожить как можно больше злокачественных клеток в организме. Дозировку и интенсивность излучения подбирается врачом-радиологом в зависимости от размеров, локализации и стадии злокачественной опухоли.
Трансплантация костного мозга. Значительная часть больных с раком крови и кроветворных органов – дети. Эта болезнь часто проявляется именно в детском возрасте. Лечение, помимо химиотерапии, часто требует пересадки стволовых клеток костного мозга. Трансплантация может быть аутологичной (когда ребенку пересаживают его собственные стволовые клетки, взятые на заморозку до высокодозной полихимиотерапии) или аллогенной, когда пересаживают костный мозг, взятый у донора. Как правило, в качестве наиболее подходящего донора костного мозга выступает близкий родственник ребенка. Однако возможна пересадка костного мозга и от неродственных доноров.
Инновационное лечение рака у детей. Детская онкология развивается семимильными шагами. Для лечения злокачественных опухолей в детском возрасте активно используются и новаторские методики, такие как таргетная терапия, иммунотерапия вакцинами, клеточная CAR -терапия и другие. Это прицельные методики лечения раковых патологий, при которых используются препараты, избирательно поражающие раковые клетки, при этом здоровые ткани остаются незатронутыми. В настоящее время практически каждый центр детской онкологии за границей, принимающий на лечение иностранцев, предлагает различные инновационные методики, которые могут значительно улучшить прогнозы лечения.

Подробнее про лечение детской онкологии за границей отзывы вы можете прочитать и на нашем ресурсе, где благодарные пациенты делятся своим опытом победы над болезнью.

Лечение детской онкологии за рубежом: цены

Стоимость лечения рака у детей за границей варьирует в зависимости от ряда факторов, среди которых:

Разновидность заболевания. Это основной фактор, определяющий цену. Заболевания, требующие пересадки костного мозга, как правило, самые дорогостоящие. Также цена зависит и от стадии заболевания, которая определяет выбранную тактику лечения.
Выбранная страна. Цена лечения детской онкологии за рубежом зависит от выбора страны. Иностранным пациентам следует учитывать тот факт, что дороже всего лечение обходится в США. В странах Западной Европы лечение, как правило, дешевле на 50-80%, чем в Америке. И, наконец, наиболее выгодное соотношение цены и качества на сегодняшний день предлагает Израиль, где цены на медуслуги ниже на 20-30%, чем в Европе. При выборе страны иностранным пациентам также следует учитывать расходы на перелет, проживание и оформление документов (визы и других).
Клиника. Почти во всех странах существуют как государственные, так и частные клиники. Лечение в государственном медучреждении обходится дешевле, однако частная клиника предлагает более комфортное пребывание пациента в клинике.

Лечение детской онкологии за рубежом: преимущество

Лечение детского рака за границей имеет ряд преимуществ, среди которых нужно отметить следующие:

Точная диагностика. Вы можете быть уверены на 100% в точности поставленного диагноза. Диагностические протоколы, применяемые за границей, предполагают проведение дифференциальных обследований, позволяющих исключать все возможные патологии, которые имеют схожие клинические проявления. Точная диагностика раковых заболеваний за рубежом обеспечивается высокоточной медицинской аппаратурой, квалифицированными специалистами и принятыми современными протоколами.
Эффективные методы лечения. За границей доступны самые эффективные и современные методики терапии рака, в том числе и такие как иммунотерапия, таргетная терапия. Кроме того, операционное лечение рака у детей за рубежом осуществляется малоинвазивными и роботизированными методиками, что существенно снижает уровень травматизма, кровопотерь и послеоперационных осложнений.
Лечение без страха. В лечении детей важно создать условия, при которых ребенок не будет нервничать и бояться. Каждая клиника детской онкологии за рубежом располагает всеми условиями для того, чтобы родители детей всегда находились рядом. В таких медцентрах сделано все для того, чтобы окружающая обстановка лишь в некоторых частях напоминала детям больницу. Большое внимание иностранные онкологи уделяют психологическому состоянию детей. Работа команды врачей построена таким образом, чтобы весь процесс лечения и диагностики проходил без страха и волнений.

Читайте также: