Саксофонист с опухолью мозга исполнил мелодию во время операции по ее удалению

Музыкант, который играл на своём саксофоне во время операции по удалению опухоли головного мозга, помог учёным понять, как в мозге обрабатывается музыка.

Новообразование в мозге музыканта и преподавателя музыки Дэна Фаббио нашли в 2015 году. Он обследовался после того, как стал чувствовать тошноту и понял, что начал слышать галлюцинации. К счастью, опухоль росла очень медленно, она оказалась доброкачественной и относительно доступной для хирургов. Плохая же новость заключалась в том, что она расположилась в регионе, который играет важную роль для обработки музыкальной информации. И Фаббио направили в Институт неврологии Университета Дель Монте к нейрохирургу Вебстеру Пилчеру (Webster Pilcher).

Пилчер с коллегой, доктором Брэдом Махоном (Bradford Z. Mahon), доцентом в Университете Рочестера, разработали программу трансляционного картографирования головного мозга для пациентов, которым предстояло пройти хирургическое лечение для удаления опухоли. Эта программа индивидуальна для любого пациента и крайне востребована. Нейрохирурги проводят каждому человеку ряд обследований, в том числе сканирование мозга, которое идентифицирует зоны, отвечающие за важные функции, чтобы их случайно не повредить при экстракции опухоли.

Хотя тестирование языковых и моторных (двигательных) навыков представляет собой относительно простую задачу, оценка музыкальных способностей, особенно у обученного музыканта, была совсем другой задачей. Возможно, нигде в мире не было случая, подобного случаю Фаббио. Мало того, Пилчер выполнил сотни таких операций и сотрудничал с Махоном в разработке сложной программы картирования мозга, которая была бы ключом к успеху процедуры, однако соавторы решили привлечь к планированию операции и знаменитую школу музыки Истмена (Eastman), входящую в состав Университета Рочестера.

Махон обратился к Элизабет Марвин, доктору философии, профессору Теории музыки в Университете Рочестерской школы музыки Истмана. Марвин также занимает позицию на факультете мозга и когнитивных наук Университета Рочестера и изучает музыкальную когнитивистику — способность нашего мозга запоминать и обрабатывать музыку.

Вместе они разработали серию познавательных музыкальных тестов, которые Фаббио мог выполнять, пока учёные сканировали его мозг. Во время функциональной магниторезонансной томографии (фМРТ) Фаббио слушал, а затем напевал с закрытым ртом ряд коротких мелодий. Он также выполнял задания языковых тестов, которые требовали от него идентифицировать объекты и повторять предложения.

Используя эту информацию, исследовательская группа подготовила очень подробную трехмерную карту мозга Фаббио, на которой были отражены как расположение опухоли, так зоны, включенные в музыкальную деятельность. По этой карте хирурги и планировали свою операцию.

Способность обрабатывать и повторять мелодию была важной необходимостью, но команда также хотела знать, были ли успешными попытки сохранить способности Фаббио исполнять музыку. Поэтому они решили принести свой саксофон в операционную, чтобы Фаббио по возможности, играл во время процедуры.

Проблема заключалась в том, что Фаббио будет лежать на боку, поэтому играть на инструменте будет сложно. Кроме того, давление, вызванное глубокими вдохами, необходимыми для воспроизведения длинных нот на саксофоне, может привести к тому, что головной мозг, который будет показан во время процедуры, будет по существу выступать из его черепа. Фаббио и Марвин в конечном итоге выбрали пьесу — версию корейской народной песни, которую можно было изменить, чтобы играть с более коротким и более поверхностным дыханием.

С тех пор Фаббио полностью восстановился и вернулся к обучению музыке в течение нескольких месяцев после операции.

В то время как основная цель программы картографирования мозга заключается в том, чтобы помочь улучшить хирургические результаты, информация, которую ученые собирают до, во время и после операции, тоже помогает понять сложность структур и функций мозга.

Данные из дела Фаббио, лежащие в основе исследования в журнале Current Biology, помогли более точно определить связь между различными частями мозга, которые отвечают за музыку и обработку языка.

Раньше практически все серьезные хирургические вмешательства проходили только при условии, что пациент крепко спит под воздействием общей анестезии. Однако в последнее время операции на мозге проводятся в то время, когда человек находится в бодрствующем состоянии. Хирурги настоятельно просят пациентов разговаривать в процессе работы, чтобы убедиться, что они не задели области, отвечающие за речь человека. Благодаря такому подходу хирурги могут предотвратить развитие осложнений во время операции. Звучит круто, но что вы скажете на то, что недавно пациентка одной из британских больниц не разговаривала во время операции, а играла на музыкальном инструменте? На это у врачей и пациентки были весомые причины.


Женщина играет на скрипке во время операции на мозге

О необычной хирургической операции было рассказано в научном издании ScienceAlert. На хирургическом столе оказалась 53-летняя Дагмар Тернер, которая уже много лет играет на виолончели в симфоническом оркестре острова Уайт (Англия). Виолончель имеет ту же конструкцию, что и скрипка, но больше по размерам и требует большой подвижности рук. В 2013 году в мозге женщины была найдена опухоль, которая приводила к припадкам. Спустя несколько лет она решилась на операцию по удалению опухоли, но очень боялась, что после хирургического вмешательства у нее нарушится крайне важная для нее координация движений рук. Но сотрудники больницы придумали, как можно избежать осложнений.

Как проводятся операции на мозге?

Нейрохирург Кейомар Ашкан (Keyoumars Ashkan) и его коллеги предложили женщине проснуться посреди операции и начать играть на скрипке. По ее игре они могли точно знать, что не повредили ответственные за координацию движений рук участки мозга во время удаления опухоли. Такой контроль был крайне важен, потому что опухоль находилась в правой лобной доле ее мозга, где находятся ответственные за движения левой руки области.

По словам хирургов, ежегодно они проводят около 400 операций на мозге. Однако это был первый случай, когда в ходе хирургической операции пациент играл на музыкальном инструменте. Благодаря новому подходу к делу, им удалось удалить 90% опухоли, причем даже в тех областях, где она считалась наиболее агрессивной. При всем этом они полностью сохранили работоспособность рук пациентки. Участница симфонического оркестра выписалась из больницы спустя три дня после операции и надеется, что уже скоро сможет играть на сцене.

Если верить ее словам, она осталась довольна работой хирургов. Мысль о том, что после операции она не сможет играть на музыкальном инструменте, очень огорчала ее. Однако сотрудники больницы отнеслись с работе с большой ответственностью и тщательно составили карту ее мозга для определения мест, которые будут затронуты во время вмешательства. Более того, доктора позаботились о том, чтобы ей было удобно играть в ходе операции.

Если вам интересны новости науки и технологий, подпишитесь на наш Telegram-канал. Там вы найдете анонсы свежих новостей нашего сайта!

Вообще, операции на мозге проводятся по самым разным причинам. Например, в 2019 году американец Фрэнк Пламмер согласился на экспериментальную операцию на мозге с целью избавиться от алкогольной зависимостью. Почитать о том, каким образом подобная хирургическая работа может спасти от вредных зависимостей, можно почитать в нашем специальном материале.


За все время своего существования человечество постоянно борется с эпидемиями и болезнями, вспышки которых периодически стирают часть населения с лица Земли. Часто возбудителями заболеваний являются бактерии, однако вирусы тоже никуда не деваются. Наиболее живучая их часть остается непобежденной, многие из них продолжают уносить человеческие жизни. За примером далеко ходить не надо, коронавирус всего за несколько […]


В 2012 году научный журнал Discover рассказал о Теодоре Нэше (Theodore Nash) — американском враче, который принимает только несколько десятков пациентов в год. Такое количество клиентов может показаться ничтожным но, если учесть, с какими жалобами люди обращаются к врачу, ситуация становится яснее. Пациенты американского врача не могут ровно ходить, с трудом разговаривают, парализованы с одной […]


Вот так живёшь, решаешь важные вопросы, а дома смотришь на кота и думаешь, как ему в жизни повезло — лежит ничего не делает, а его за это ещё и любят. Завидно! Но не обольщайтесь, у котов нет странных болезней. Но есть несколько животных, чьи заболевания: а) странные, б) занятные для изучения. И хоть организм человека […]

Несколько лет назад у 53-летней скрипачки из Великобритании Дангмар Тернер была диагностирована глиому головного мозга мозга. Женщина проходила сеансы лучевой терапии, но затем опухоль начала стремительно расти. И тогда врачи предложили Дангмар операцию по удалению опухоли.


Скрипачка согласилась, но обратилась к медикам с просьбой, позволить ей во время операции играть на скрипке.

Всю свою жизнь она занималась музыкой и очень переживала, что во во время оперативного вмешательства, хирурги могут задеть те области мозга, которые отвечают за музыку.



Но тем не менее, сомнения оставались и поэтому они были даже рады, что Дангмар попросила у них разрешения играть во время операции на скрипке.


Пациентку вывели из наркоза и дали ей в руки ее любимый инструмент.

За движениями Дангмар очень внимательно следили психотерапевты и анестезиологи и когда они видели, что действия оперирующих хирургов влияет на координацию Дангмар, они их об этом оповещали.

Операция прошла успешно и хирурги остались довольны своей работой.


«Мы прекрасно понимали, насколько для нашей пациентки важна музыка и ей было важно сохранить свои навыки игры на скрипке. Поэтому мы постарались сохранить те функции в тонких областях её мозга, которые отвечают за игру на музыкальном инструменте.



Дангмар достаточно быстро восстановилась и уже через пару недель смогла взять в руки свою скрипку.


Все ее навыки и умения играть на музыкальном инструменте полностью сохранились.Совсем скоро она надеется приступить к репетициям в оркестре, в котором многие годы играет на скрипке.


Надо сказать, что подобные операции проводились и раньше, но они до сих пор считаются очень сложными и опасными.


Фото: sb.by

Анестезиолог-реаниматолог на протяжении операции должен разговаривать с мальчиком и контролировать функцию движений руки и лица

Готовить пациента к операции начали около часа назад. Тотальная анестезия головы уже сделана. Ее хватит минимум на пять часов. В просторной комнате ощущаю, что мне тяжело дышать. Нервничаю: через пару минут начнется сложнейшая операция по удалению злокачественной опухоли в головном мозге ребенка. Сработать должны две врачебные бригады — нейрохирурги и анестезиологи-реаниматологи — в составе почти десятка человек.

На часах — 12.32. Белая простыня условно разделила зал на две зоны. С одной стороны к затылочной части головы подступили нейрохирурги. А с противоположной, слева от мальчика, примостился анестезиолог-реаниматолог Дмитрий Дунаев. У него непростая задача: разговаривать с парнем все время операции, отвлекая от печальных мыслей, а заодно контролировать функцию движений руки и лица пациента.

— Влад, привет! Как дела? — интересуется один из нейрохирургов, подготовившись к трепанации черепа.

— Вроде нормально, — доносится из-за простыни голос мальчика.

— Отлично, тогда начинаем…


Фото: sb.by

На время трепанации отворачиваюсь: не могу заставить себя смотреть. Но фотокорреспондент успокаивает: не все так страшно. Несколько недель назад парню проводили аналогичную процедуру, поэтому ткани не успели срастись до конца.

К решению повторить операцию Владу специалисты пришли после того, как обнаружили на данных магнитно-резонансной томографии оставшуюся нездоровую ткань. Опухоль на них сложно различима. Непростую задачу усугубляет еще одна проблема: опухоль с куриное яйцо пристроилась рядом с функционально значимой зоной, которая отвечает за движение руки и ноги, языка, глаз, за мимику.

Чувствовать, но не болеть

Чтобы проложить путь к опухоли, нужно дополнительно обезболить оболочки мозга: они особенно болезненны.

— Кажется, я что-то чувствую, — забеспокоился Влад, когда врачи приступили к оболочкам.

— Это нормально, чувствовать и болеть — две разные вещи, — успокаивает анестезиолог-реаниматолог.

Уникальные операции на головном мозге детям в сознании начали проводить в РНПЦ неврологии и нейрохирургии в прошлом году. Сегодняшнее вмешательство — шестое по счету. Почему ребенку не дают уснуть? Как раз для того, чтобы полностью контролировать все функции организма. Работа ювелирная: пару лишних миллиметров — и может случиться непоправимое.

— При операциях в сознании очень важен психологический момент. Сначала мы подробно рассказываем ребенку, что это важно для него и врачей, затем разъясняем, как нужно себя вести в той или иной ситуации. Например, если нос зачесался или нога затекла, то он должен попросить помощи у врача, а не делать это самостоятельно, — детский анестезиолог-реаниматолог Дмитрий Дунаев не сводит глаз с пациента. — После основного этапа операции, удаления опухоли, пациенту может быть сложно лежать неподвижно, тогда вводим наркоз, и он засыпает. С Владом такого не случится, мы же еще не всех футболистов обсудили…

Наблюдаю, как на широком экране микроскопа розовато-бордовые фрагменты пульсирующей ткани разворачиваются под острием безжалостного скальпеля, образуя впалое кольцо. Наконец врачи добрались до опухоли. Смотрю на часы — прошло около 30 минут. Сердце замирает: настал самый ответственный момент…

Линия жизни

— Включила! У меня показывает лицо, — после команды нейрохирурга к процессу подключается специалист по нейромониторингу.

— Влад, открой рот. А сейчас просто покажи язык. Все работает! — доносится голос анестезиолога-реаниматолога из-за простыни.

Нейрохирурги анализируют результаты МРТ и готовятся к удалению опухоли. Чтобы не затронуть функционально значимые зоны, специалисты обязательно проводят диагностику.

— Чтобы выполнить интраоперационный нейромониторинг, я еще в процессе подготовки к операции повесила иголочки на левые руку и ногу (их контролирует правое полушарие. — прим. авт.), отдельно — на кисть и предплечье и на лицо мальчика. Мы пропускаем ток через мозг и получаем результат на экран в виде мышечно-двигательных ответов. Если линия прямая — все отлично, кривая — есть угроза нарушения функции. Следовательно, в этой зоне нейрохирург должен быть особенно осторожным, — научный сотрудник нейрохирургического отдела Ольга Змачинская раскладывает по полочкам сложные элементы диагностики. — Чтобы проверить, работает та или иная зона, просим ребенка выполнить элементарные команды.

— Влад, ты как? — сделав последний надрез скальпелем, спрашивает один из нейрохирургов.

— Нормально, только лежать надоело, — молниеносно отзывается мальчик.

— Молодец, ты красавец! Всем спасибо за работу!

Такими словами заканчивается рутинная для врачей и волнительная для родных пациента и его самого операция. Сегодня все получилось: функции головного мозга — в норме, коварная опухоль обезврежена. Можно и дух перевести.


Фото: sb.by

Михаил Талабаев, руководитель Республиканского центра детской нейрохирургии, главный внештатный специалист по детской нейрохирургии Минздрава, заведующий отделением РНПЦ неврологии и нейрохирургии, кандидат медицинских наук:

— Еще лет пятнадцать назад результаты хирургического вмешательства на головном мозге не радовали. И даже сейчас, если обыватель слышит, что человеку сделали операцию на головном мозге, то сразу приписывает его к не совсем нормальным. На самом деле нейрохирургия стала гораздо менее опасной для пациента, для качества жизни. Планируя любую операцию, мы думаем, как сохранить в нормальном состоянии функции, за которые отвечает мозг.

Именно с этой целью мы начали проводить операции пациентам в сознании. Это помогает контролировать функции головного мозга во время операции — речь, движение, зрение. Причем если пациент говорит на двух языках, например русском и английском, то мы стараемся сохранить возможность говорить на обоих. Это рядом расположенные, но все же разные отделы мозга. Конечно, когда оперируем в сознании, есть ограничения по возрасту. Не каждый пациент, особенно ребенок, сможет неподвижно пролежать несколько часов. Детям, которым мы проводили подобные операции, было от 13 до 16 лет.

Операции в сознании не гарантируют абсолютного отсутствия неврологических нарушений. В некоторых случаях мы объясняем, что для пациента безопаснее иметь какие-то нарушения функции, нежели оставить часть опухоли. Тем более есть вероятность, что со временем функция может отстроиться.

Совсем недавно мы освоили новый путь при подходе к опухоли. Кстати, пациент был в сознании. Дело в том, что к новообразованиям определенной локализации предусмотрены стандартные подходы, которые подразумевают впоследствии выпадение некого поля зрения у человека. Пациент после операции может плохо видеть. Так вот более длинная дорога через другое полушарие позволила нам обойти зрительные пути — зрение осталось на прежнем уровне.

Белорусские медики провели сверхсложную операцию у пациента с опухолью внутри спинного мозга, сообщил журналистам ведущий научный сотрудник нейрохирургического отдела Республиканского научно-практического центра неврологии и нейрохирургии, кандидат медицинских наук Александр Головко, передает корреспондент БелТА.


“К нам обратился гражданин Украины с опухолью внутри спинного мозга. Это достаточно редкая патология, которая занимает около 5-10% от всех опухолей спинного мозга. В Беларуси в год оперируют примерно 10-15 таких пациентов. Ситуация осложнялась тем, что опухоль имела достаточно большие размеры и располагалась в шейном отделе спинного мозга на протяжении трех позвонков. Сверхсложность таких вмешательств обусловлена высоким риском развития инвалидизации в послеоперационный период. Целью хирургического лечения таких пациентов является максимально полное удаление опухолей с сохранением функционально приемлемого статуса в послеоперационный период, то есть, образно говоря, чтобы человек мог себя обслуживать”, – сказал Александр Головко.

По его словам, это действительно очень сложная операция. “Возможность выполнения таких вмешательств мы получили только с открытием РНПЦ и его оснащением соответствующим оборудованием и микроинструментарием. Такие операции длятся от 4 до 7 часов, в зависимости от обширности поражения. Серьезность операции обусловлена ее прогнозом. Зачастую, в зависимости от гистологического строения опухоли, она может не только сдавливать спинной мозг, но и разрушать его проводящие пути. Поэтому иногда во время операции приходится решать очень непростые вопросы на предмет радикальности удаления. Именно радикальное удаление позволяет излечить пациента от заболевания и дает наибольшие шансы для его последующего функционального восстановления”, – отметил ведущий научный сотрудник.


Пациент был вертикализирован и передвигался самостоятельно на следующий день после операции. “Таким пациентам мы, как правило, рекомендуем этапы ранней и поздней стационарной медицинской реабилитации, которая проводится у нас в Беларуси”, – добавил Александр Головко.


Пациентом из Украины оказался 34-летний житель Кривого Рога​ Сергей Артеменко, который выбрал белорусскую клинику не случайно. На протяжении полугода он обращался в клиники Израиля и Германии, но все отмечали, что риски такого операционного вмешательства крайне высоки. “А в Беларуси нам сказали, что можно ожидать достаточно хороших результатов. Я читал очень много положительных отзывов про белорусских врачей, про этот центр. Получил компетентную консультацию нейрохирурга Антона Родича, после чего у меня не осталось никаких сомнений и вопросов по поводу того, где и кто будет проводить операцию. Поэтому, как только появилась возможность в условиях пандемии выехать из страны, мы сразу приехали в Беларусь. Операцию сделали четыре дня назад. Теперь надо восстановиться. С каждым днем мне становится все лучше. А перед операцией сильно болела рука, слабость проявлялась такая, что даже нельзя было поднять руки и самостоятельно поесть”, – рассказал пациент.


Сергей – машинист тепловоза. Дома его ждет семья, а это – самый лучший стимул к быстрому восстановлению. “Здесь все очень хорошо, чисто, сервис на высоте. Буду всем знакомым советовать белорусские центры”, – улыбается он.

В Беларуси его поддерживает брат Александр. “Когда мы обращались за границу, все говорили, что при удалении опухоли придется убрать два позвонка, а здесь это сделали с сохранением анатомической целостности и функциональной сохранностью шейного отдела позвоночника. В Израиле говорили про 70% успеха такой операции, в Германии -​ вообще 50%, а в Беларуси все на высоте”, – отметил он.

В РНПЦ неврологии и нейрохирургии достаточно часто обращаются жители Украины. “К слову, этот пациент внес 15 тыс. евро предоплаты за операцию в Германии, но после консультации у нас отказался туда ехать и ждал, когда откроются границы, чтобы прооперироваться у нас, – добавляет врач-нейрохирург Антон Родич. – Нам всегда приятно, когда пациенты не только из ближнего, но и из дальнего зарубежья приезжают к нам на лечение. В течение последних лет у нас были пациенты не только из Казахстана, Украины, России, но и из Индии, Северной Ирландии, Чехии”.


Сегодня в центре будет прооперирован пациент из Англии. У него дегенеративное заболевание позвоночника -​ грыжа диска. Валдас Гимбутис родом из Литвы, но уже 18 лет живет в Англии. “Четыре года назад у меня очень сильно заболела спина, несколько месяцев не мог ходить. Врачи поставили диагноз “межпозвоночная грыжа”, сказали, что нужна операция, и поставили на очередь. И уже четыре года я жду этой операции, но очередь не подходит. Пару месяцев назад возобновились сильные боли, и мы с женой начали искать нейрохирурга и клинику, в которой мне могут провести такую операцию без очереди. Нашли в Беларуси. Я приехал, обследовался. И сегодня у меня будет операция. Очень рад находиться здесь. В Беларуси рядом со мной моя жена и трое детей”, – рассказал пациент.


“Такая операция для нейрохирурга не относится к сверхсложным. Но, врач с опытом знает, что нет в нейрохирургии простых или сложных операций. Каждая операция по-своему индивидуальна, у каждой – свои особенности. И хирург должен всегда об этом помнить”, – заявил Антон Родич.


​В 2019 году в РНПЦ неврологии и нейрохирургии консультативная медицинская помощь оказана 350 пациентам из дальнего и ближнего зарубежья. Пролечено в отделениях центра без операции 138 человек, прооперировано 65 пациентов.

В его черепе сделали 14-миллиметровое отверстие, куда вставили электрод - он ушел на 8-9 сантиметров вглубь мозга, а пациент был полностью в сознании.


Житель Индии Абхишек Прасад сыграл на гитаре, лежа на операционном столе, пока врачи устраняли непроизвольный мышечный спазм в пальцах его руки, передает Би-би-си. Прасад страдал редкой формой дистонии, которую еще называют "спазмом музыканта". Она вызывает спазмы, сопровождающиеся сильной болью, скручиваниями и странными позами. Из-за болезни у Прасада сводило средний, безымянный пальцы и мизинец левой руки во время игры на гитаре.

Читайте также Житель Непала смог засунуть в рот 138 карандашей (видео) "Я думал, что неподвижность пальцев произошла от перенапряжения. Я взял перерыв в игре, а когда попробовал снова, понял, что спазм так и не проходил. Некоторые врачи говорили мне, что дело в мышечной усталости, я получал обезболивающие, мультивитамины, антибиотики, физиотерапию и так далее", - рассказал Прасад.

Десять месяцев назад все же удалось диагностировать дистонию.

"Мне посоветовали пройти через операцию на мозге, но я испугался. Однако мой доктор Шаран Сринивасан меня убедил", - сказал Прасад. Во время операции, которая проходила в индийском городе Бангалор, пациент должен был играть каждый раз, когда хирург воздействовал электричеством на определенный участок его мозга. Теперь, по словам Прасада, ему стало гораздо легче играть на инструменте.

"С шестого (разряда - прим. Би-би-си) мои пальцы раскрылись. Во время операции я чувствовал себя хорошо", - сказал Прасад. Спустя неделю ему сняли швы, и он признается, что сейчас его левая рука и нога немного ослаблены. "Но через месяц я уже поправлюсь и снова приступлю к практике в полную силу", - утверждает Прасад.

По словам Прасада, он хорошо запомнил всю операцию: сначала врачи закрепили на его голове рамку, потом сделали МРТ. "Сканирование помогло понять, насколько точно электроды были проведены в мозг", - рассказал Прасад, добавив, что он не чувствовал боли, но во время операции ему казалось, будто в помещении "работал генератор".

Доктор Сринивасан уточнил, что операция проводилась под местной анестезией. В черепе пациента сделали 14-миллиметровое отверстие, куда вставили электрод - он ушел на 8-9 сантиметров вглубь мозга. "Он был полностью в сознании, и лишь благодаря тому, что его пальцы шевелились по грифу гитары, мы смогли достичь нужного результата", - сказал врач.

По словам Сринивасана, для Индии подобная операция стала важным рубежом: "Люди с нейрологическими нарушениями обычно впадают в депрессию и забиваются в угол. С такими пациентами мы и должны работать".

Это не первый раз, когда человек исполняет музыку во время операции на мозге. В 2015 году испанский саксофонист играл, пока врачи удаляли опухоль из его мозга.

Читайте последние новости Украины и мира на канале УНИАН в Telegram

Читайте также: