Как лечат за границей рак 4 стадии

Специалисты не дают однозначного ответа на этот вопрос, а вот реальная ситуация с лечением рака в России говорит не в ее пользу. Наша страна находится на пятом месте в мире по уровню смертности от раковых заболеваний и на первом — по числу больных на 100 тысяч населения, при этом ежегодно регистрируется более 500 тысяч новых случаев.

Сегодня в России большое количество проблем в сфере онкологии. Прежде всего, это отсутствие современного диагностического оборудования и, как результат, позднее выявление раковых заболеваний. Обеспокоенность также вызывают недостаток квалифицированных специалистов, коррупция в российских онкоцентрах и дефицит необходимых лекарств.

За границей ситуация обстоит иначе. Там используется новейшая медицинская аппаратура, работают опытные врачи, а эффективные противораковые препараты всегда имеются в наличии. Конечно, лечение за рубежом стоит немалых денег и не всем россиянам оно доступно. В иностранные клиники обращаются в основном люди с достатком выше среднего. Остальным же остается надеяться на отечественную медицину.

Клиники лечения рака в России

Раз медицинских учреждений не много, то, соответственно, не хватает и докторов. По статистике, на одного врача-онколога в стране приходится 484 пациента[3].

Больше половины онкологов и радиотерапевтов — пенсионного возраста. Новые кадры воспитываются в десяти медицинских учебных заведениях Москвы и Санкт-Петербурга, из которых два — узкоспециализированных и два — дающих послевузовскую подготовку. На периферии насчитывается еще 41 образовательное учреждение, это, грубо говоря, одно на два региона.

Остро стоит вопрос не только о подготовке, но и о переподготовке кадров. По Национальной онкологической программе ежегодно закупается высокотехнологическое оборудование, которое очень сложно в эксплуатации. Но научить пользоваться им достаточное количество медицинских физиков не получается. Выходит, что дорогостоящая, но так необходимая пациентам техника, простаивает, вместо того чтобы приносить пользу. А рак тем временем продолжает уносить жизни сотни тысяч людей.

Если подробнее говорить о технике для диагностики и лечения рака, то лучше всего у нас ситуация с рентгенологическим оборудованием (более десяти тысяч кабинетов) и маммографами (более двух тысяч кабинетов). Хуже всего обстоят дела с рентгенохирургическими машинами, которые обеспечивают высокоэффективное лечение опухолей с минимальным ущербом здоровью и вмешательством в организм. Таких аппаратов в стране только 147. Оборудования для лучевой терапии тоже очень мало — 234 на всю Россию. Не хватает и как таковых онкологических отделений: их 2298, то есть около 1300 больных раком приходится на один такой кабинет.

При этом значительная часть используемой техники серьезно устарела. Но, по некоторым данным, если запретить лечение и диагностику в России на оборудовании 1960–70-х годов, придется закрыть практически половину онкоучреждений.

А причиной простоя немногочисленной новейшей техники является не только низкая квалификация медиков, но и несвоевременное диагностирование заболеваний. То есть ряд радиохирургических установок эффективен только на ранних стадиях развития рака.

По данным отечественной статистики, 25,6% злокачественных опухолей российские врачи определяют на первой стадии, еще 25,2% — на второй[4]. То есть у половины онкологических больных есть шанс полностью или практически полностью излечиться от болезни. Другая половина имеет уже гораздо меньше надежд на излечение и возвращение к полноценной жизни. Кстати, лишь в одном случае из ста рак в России выявляют в первичной форме, без метастаз.

Обвиняют в такой ситуации как самих россиян, не заботящихся о ежегодных медицинских осмотрах, так и докторов поликлиник и больниц, не заметивших вовремя серьезной патологии. И как следствие — пятилетняя выживаемость онкобольных в России составляет лишь 43%, тогда как в Израиле, например, этот показатель достигает 80%.

Сначала лечащий врач (в большинстве случаев терапевт в поликлинике), нашедший злокачественную опухоль, составляет подробную медицинскую выписку о состоянии больного, диагностике и лечении рака. Эта выписка с указанием результатов исследований направляется во врачебную комиссию того же медучреждения, которая рассматривает предложенные материалы в течение трех рабочих дней и при положительном решении направляет документы в Комиссию субъекта федерации. В пакет документов входят также копии паспорта и полиса больного. Комиссия субъекта РФ принимает окончательное решение об оказании больному ВМП. В течение десяти дней после этого пациента должны госпитализировать.

К сожалению, на практике эта процедура может занять несколько месяцев, и это при том, что временной фактор в данном случае становится важнейшим для человека, болеющего раком. Лишь в самых экстренных случаях решения принимаются за несколько дней и больного поспешно кладут на операцию.

Еще один камень преткновения в лечении рака в России — поиск медицинских препаратов. Больные должны получать лекарства бесплатно, по рецепту лечащего врача. Но нередко, а точнее – часто, в аптеках не оказывается нужных препаратов: либо они закончились, либо затянулся тендер, либо их просто не завозят в Россию.

Совсем катастрофичная ситуация — с выписыванием наркотических обезболивающих. Большинство докторов просто боятся выдавать такие рецепты безнадежным больным, хотя их страх по большей части не оправдан. Потребление опиоидных анальгетиков в России — 200 суточных доз на миллион человек, за границей — от тысячи до 20 тысяч доз. К сожалению, тяжелобольным раком в нашей стране приходится умирать в страшных муках. Если же анальгетик выписан, родственники больного должны успеть найти и купить его в течение пяти дней и самостоятельно доставить в больницу.

Из-за очередей на льготные лекарства и проблем с получением рецептов россияне все чаще стремятся приобрести препараты для лечения рака самостоятельно. Сейчас на деньги больных и их родственников покупается 50–60% лекарств, а по некоторым веществам этот показатель доходит до 80%.

Ранее те, кто желал лечиться новейшими средствами, часто прибегали к помощи интернет-магазинов, заказывали фармпрепараты за рубежом, так как в России они малодоступны или не импортируются вовсе.

Однако и эта возможность, согласно постановлению Кабинета министров РФ об ограничении закупок иностранных лекарств, стала недоступна. Перечень введенных ограничений касается в том числе медикаментов, входящих в перечень жизненно необходимых. Ситуация усугубляется еще и тем, что зачастую те или иные заграничные препараты не имеют аналогов и найти замену им на сегодняшний день практически невозможно.

К большому сожалению, отечественные лекарства чаще всего уступают иностранным аналогам по качеству. Особенно это касается медикаментов для лечения тяжелых заболеваний типа онкологии: отечественные препараты менее эффективны, более токсичны и вызывают значительно больше побочных эффектов. Конечно, российские средства значительно дешевле, но это вряд ли может стать утешением для больных онкологией.

Материально обеспеченные граждане, чей достаток позволяет не сталкиваться с проблемами российской медицины, предпочитают лечить рак за границей.

Первой по популярности страной медицинского туризма у жителей СНГ является Израиль. Именно здесь зафиксирован, согласно мировому рейтингу, самый высокий процент излечения онкологии. Ежегодно в Израиль на лечение отправляются около 30 тысяч больных раком.

На втором месте — Германия, здесь ежегодно лечатся около 20 тысяч пациентов с онкологией; порядка десяти тысяч граждан бывшего СССР выбирают Швейцарию и примерно пять тысяч человек — США и Австрию.

К сожалению, большинство людей не в состоянии позволить себе лечение за границей, но пройти хотя бы качественное обследование и получить адекватное назначение могут 30% граждан РФ. Стоимость диагностических мероприятий чаще всего не превышает трех–четырех тысяч долларов. Не стоит забывать, что цена неверно поставленного диагноза — человеческая жизнь.

Не сбрасывайте со счетов и тот немаловажный факт, позволяющий принять решение в пользу лечения за границей, что в тех же Израиле и Германии средняя продолжительность жизни онкобольных даже в сложных случаях составляет от 12,5 до 14 лет, тогда как в России эта цифра едва дотягивает до трех–четырех лет. А это целая жизнь.

Медицинские центры в достаточной степени укомплектованы специалистами широкого и узкого профиля, обладающими всеми необходимыми знаниями и умениями для работы с современным оборудованием. Лечение осуществляется комплексно с использованием не только традиционных, но и альтернативных методов: иммуно- и гормонотерапии в том числе. В настоящее время разрабатываются нанотехнологии для скорейшего уничтожения раковых клеток.

Словом, у лечения рака за границей только один минус — его цена. Впрочем, как показывает опыт наших соотечественников, в России госпитализация обходится, мягко говоря, не совсем бесплатно.

Формально злокачественные опухоли в нашей стране лечат бесплатно. Однако факты говорят обратное. Кто является первопричиной коррупции в отечественных ЛПУ: врачи или пациенты — спор довольно долгий. Первые сетуют на низкие зарплаты и недостаток государственного финансирования медучреждений (чего отрицать не приходится), вторые стремятся всеми средствами (у кого сколько есть) задобрить врачей, чтобы им уделили должное внимание и подобрали качественное лечение.

Если и вовсе не дожидаться квот, то курс лечения рака в нашей стране обойдется в среднем в 250–300 тысяч рублей. На ранней стадии рака операция может выйти сравнительно недорого: от 40 до 70 тысяч рублей. На II и III стадии годовая терапия будет стоить от сотен тысяч до нескольких миллионов рублей.

На бесплатное лечение рака за рубежом, конечно же, надеяться не приходится. Цены на лечение различных онкологических заболеваний не схожи в разных странах и даже в нескольких регионах в пределах одного государства. Самые низкие цены в Израиле, выше — в Германии, наиболее высокие — в Соединенных Штатах. К примеру, лечение рака груди, начиная с обследования, в Израиле может стоить от миллиона рублей, в Германии — от двух миллионов рублей, в США — еще дороже. Некоторые наиболее тяжелые заболевания, требующие пересадки органов, операций на головном и спинном мозге, обходятся в несколько десятков миллионов рублей. Нередко это те случаи, когда российская медицина помочь не в силах.

Сравнив условия лечения онкозаболеваний в России и за границей, нетрудно прийти к выводу, что лечение за рубежом будет более профессиональным, а также, что немаловажно, более современным. Проходя терапию в таких странах, как например Израиль, Германия, США, вы можете быть уверены, что получили максимально эффективное лечение. За границей нет проблем с кадрами и доступом к лекарствам, не приходится месяцами ждать получения квот, чтобы потом все равно платить десятки тысяч из-под полы.

В настоящее время лечение рака в Израиле, Германии, Швейцарии и других развитых странах предпочитают не только те, кто может себе это позволить материально. Все больше россиян, сталкиваясь с современными реалиями отечественной медицины, понимают, что комфорт и спокойствие больного, а также уверенность в квалификации и профессиональной ответственности врачей, качестве техники и медикаментов намного ценнее более дешевого, но не такого уж бесплатного лечения в России.

В чем же заключаются преимущества лечения рака в Израиле, Германии, Швейцарии и США и чего не хватает отечественной медицине?

Печально это признавать, но преимущества заграничной медицины очевидны:

И все же лучшее лечение — это профилактика. Ежегодные осмотры у квалифицированных специалистов, правильное питание и здоровый образ жизни сберегут и здоровье, и деньги.

Тем внимательнее нужно относиться к своему здоровью, если вы находитесь в зоне риска. Речь идет о наследственной предрасположенности к раку или соответствующем возрасте, когда может возникнуть заболевание. Так, женщинам рекомендуется обследоваться на предмет рака груди с 25–30 лет и в обязательном порядке проходить маммографию после 40 лет. У мужчин риск нарушения репродуктивного здоровья начинает выявляться после 35, а особенно — после 40 лет.

Задумайтесь о своем здоровье сейчас! Не бойтесь говорить о раке, даже если вы здоровы. К сожалению, от этого заболевания не застрахован никто, раковые клетки есть у всех, и страшная статистика смертности показывает, что несвоевременная диагностика и лечение могут стать причиной необратимых последствий. Лучше заранее получить максимальные шансы на спасение своей жизни или жизни своих родных.

Вопрос эффективности лечения онкологических заболеваний актуален не только в России, где смертность от рака одна из самых высоких в мире. Даже в таких продвинутых по уровню онкологии странах, как США, Германия, Израиль онкологические больные думают, что где-то в мире есть клиника или доктор, способные вылечить то, что другим не под силу. Львиная доля медицинских туристов во всем мире – это онкологические больные. Лечение рака за рубежом и многих россиян последняя надежда на выздоровление. До 80% российских граждан, предпринимающих лечение за рубежом, едут в другие страны лечить рак. Почему это происходит? Неужели действительно лечение рака за границей способно дать то, чего нет на родине?

Почему результаты лечения рака за границей лучше, если методы лечения одинаковы?

Результаты лечения рака в России и в таких странах, как Израиль, Германия, США сильно отличаются, это придется признать всем тем, кто убеждает и себя, и больных, что лечат так же. Почему, если лечат так же, выживают меньше?

Не будем скрывать, что более высокие показатели выживаемости за рубежом во многом обеспечиваются более ранним выявлением болезни. Страховая медицина на Западе, высокая сознательность и осведомленность граждан, отлаженная система скрининга и ранней диагностики способствуют тому, что там рак все чаще выявляется на ранних стадиях, когда лечить проще, дешевле и эффективнее.
Теоретически рак можно вылечить на любой стадии, но на практике это возможно только до какой-то степени запущенности болезни. Где эта точка невозврата? Она у каждого человека своя. Известны случаи излечения, которые иначе, как чудом не назовешь. И успех в онкологии зависит от такого множества факторов, которые в каждом конкретном случае увязать очень сложно. Но самых главных факторов успешного лечения онкологических заболеваний три: своевременное выявление, качественное лечение и способность организма, иммунной системы больного противостоять болезни и выдержать тяжелое лечение.
Что значит своевременное выявление? Желательно выявить болезнь не позже второй стадии. Но в России лишь в одном случае из ста рак выявляется без метастазов. На 3 и 4 стадии нужно предпринять нестандартные меры лечения, использовать все, чем владеет на сегодня медицина.
У нас есть пациентка, которая приехала лечить рак молочной железы в Израиль на 4 стадии болезни. Правильно подобранное лечение, которое включало повторную операцию, несколько курсов современной радио и химиотерапии, а также огромная сила воли женщины дали редкий даже для Израиля результат – множественные метастазы уничтожены, болезнь отступила, и ремиссия длится уже пятый год.
К слову, в России эту женщину уже отказывались лечить.

Лечение рака за рубежом основано на точнейшем обследовании пациента. Это не только уже привычные КТ или МРТ. При этом иногда мы сталкиваемся с тем, что онкологическим больным, которые пошли лечение в России и пытаются уже в израильских клиниках исправить последствия такого лечения, не всегда проведена биопсия.
Большинство онкологических больных в России не имеют возможности пройти даже качественное обследование. Современное лечение тем более им недоступно не только по цене. Сроки обследования растянуты по срокам, средний срок от первичного приема врача-онколога до хирургической операции – 4-6 месяцев. За это время можно вырастить уже метастазы. Более-менее благополучно дело обстоит в детской онкологии, и то, при условии, что ребенок попадает в один из немногочисленных современных центров по лечению рака у детей.
Современную качественную диагностику можно провести только с использованием хорошего специального оборудования. Значительная часть диагностического оборудования в России устарела, онкологические диспансеры в большинстве своем оснащены техникой 60-70 годов. Федеральная онкологическая программа, профинансированная на 47 млрд рублей, за время своего действия позволила оснастить компьютерными томографами большинство онкологических диспансеров, но этого оказалось мало, так как для работы на них нужны квалифицированные специалисты. А в России на сегодняшний день есть дефицит медицинских физиков и радиотерапевтов, а также персонал для технического обслуживания этого оборудования.

Выживаемость онкологических больных напрямую зависит от качества реабилитации. Тяжелое лечение от рака выдерживают далеко не все пациенты, побочные эффекты от химиотерапии и радиотерапии уже сами по себе тяжелое заболевание и требуют лечения, правильно рассчитанного периода восстановления и реабилитации. Эта часть лечения в России отсутствует напрочь.
Комфортность условий лечения в зарубежных клиниках, которую российские чиновники от медицины признают единственным преимуществом перед российской медициной, в онкологии приобретает огромное значение. Больных после высокодозной химиотерапии нельзя держать в плохих условиях, таких, какие Стас Садальский зафиксировал на фото, придя в больницу к Народной артистке России Римме Марковой в 1-й Московский онкологический диспансер.

Российские чиновники часто любят убеждать своих соотечественников, что в России умеют лечить рак не хуже, чем за рубежом. Честно и откровенно, а не для того, чтобы рекламировать лечение онкологии за границей, скажем - это не так. При всем уважении к российским врачам, которым приходится работать в заданных условиях, считаем, что технологии лечения рака за рубежом на 10-20 лет опережают российские.

В России рак для заболевших это катастрофа, почти треть онкобольных умирают в течение первого года после обнаружения опухоли, еще треть в течение двух лет. Шанс на выживание имеют в основном те, у кого рак выявлен на стадии T1,N0,M0. В странах с высокоразвитой медициной рак также не тот диагноз, который люди слышат без страха, но все чаще его воспринимают, как хроническое заболевание, с которым иногда живут и 20-25 лет, рожают детей, работают.

Например, средняя продолжительность жизни пациенток с метастатическим раком груди в России 2 года, в Израиле – 11 лет.

Смертность от рака в России занимает 15% от всех случаев смерти людей.

Общий риск умереть от рака в России составляет 60%, в то время, как в Великобритании 40%, в США 33%, в Израиле 28,1%.

Соотношение смертности к заболеваемости раком, которое является косвенным уровнем выживаемости, в России выше для мужчин, чем у женщин (0,72 и 0,49). Это выше, чем у мужчин в США (0,36) и Европе (0,44).

В докладе анализируются причины такого состояния российской онкологии. Одна из них – сильные экономические диспропорции регионов и населения, которые названы даже экстремальными. Люди, живущие на периферии, ограничены в доступе к качественной онкологической помощи. Определенные усилия были сделаны по созданию современных онкоцентров в Москве и Санкт-Петербурге, где проживает лишь 12% населения.

Все это привело к тому, что лечение рака за рубежом эффективнее, чем в России, в несколько раз.

Поэтому те россияне, которые могут себе это позволить, едут лечиться за границу, в том числе и те, кто громче всех кричит, что это непатриотично. По данным российских СМИ, около 25% больных предпринимают лечение рака за рубежом.

Для лечения онкологии за границей едут те, кто принципиально не хочет иметь дело с отечественной медициной, те, кто устал от долгого и безуспешного лечения на родине, а также те, кому просто отказали в лечении из-за запущенности болезни или отсутствия опыта лечения определенного заболевания. За это нельзя осуждать людей и пенять им на то, что вывозят деньги из страны, те деньги, которые могли бы пойти на пользу отечественной медицине. Но никто не хочет поднимать родную медицину ценой своей жизни, и тем более близкого человека. Кого не спроси, все хотели бы лечиться без боли, унижений и мучений, а поэтому не на родине.

Реальные истории о лечении онкологии за границей и в России

Пациентка из России в израильской клинике в Петах Тикве:

Марина, мама Егора о лечении нефробластомы в Германии и России
У ребенка в 5 лет часто стал болеть живот, дома мы обратились к участковому педиатру и на УЗИ врачи увидели опухоль на правой почке. Сразу стало понятно, что речь идет об онкологии. Из местной больницы нас сразу направили в областную. Здесь опухоль вырезали и отправили на гистологию в Москву, после чего поставили диагноз – нефробластома, 1 стадии, с невысокой степенью злокачественности.

В центре им. Блохина мы прошли полное сканирование организма, на котором не обнаружили плохих клеток, то есть матастазов, и нам сказали ехать домой. Но спустя два месяца, когда мы приехали на контрольное обследование, то такое же сканирование обнаружило, что раковые клетки есть, но при биопсии они не были обнаружены, и нам снова сказали ехать домой. Через три месяца при повторном обследовании оказалось, что метастазы повсюду, и выросла новая опухоль в том же месте, что и предыдущая. Но биопсия снова не обнаружила злокачественных клеток, и с большим трудом мы добились, чтобы назначили химиотерапию, которые мы должны были пройти дома.

Дома нам сделали новую операцию, квоты на которую мы ждали уже месяц. Гистология опухоли показала, что нефробластома уже 4 стадии, и нам сказали, что больше ничем помочь не могут, жесткая химия ребенку навредит, назначили какие-то таблетки и паллиативный уход.

После этого мы решили искать клиники, которые занимаются лечением рака за рубежом, нас согласились принять в Германии. Лечение стоило очень дорого, но деньги нам помогли собрать в Русфонде. В Минздрав тоже обращались, но нам сказали, что нужно ждать аж три месяца, которых у нас уже не было. В Германии обследование началось уже на следующий день после приезда. Врач подробно рассказал, что он собирается делать, а после того, как рак отступит, он посоветовал сделать пересадку костного мозга. В России про пересадку даже не поднимали вопрос. В Берлине мы с врачом виделись каждый день, он очень переживал за детей, как за своих. Он подробно все рассказывал, отвечал на все вопросы. В российских клиниках такого общения с врачом не было. После лечения метастазы исчезли. Мы прошли химиотерапию шесть курсов, MIGB – терапию, потом лечение новым препаратом Топотекан, после чего была проведена аутотрансплантация костного мозга. Лечились мы около года, и сегодня приезжаем в Германию на проверки.

Я бы очень хотела лечить ребенка дома, у меня нет предубеждения против наших врачей, но при имеющихся условиях они ничего не могли сделать.В ходе лечения я сталкивалась с очень многими людьми, которые планируют пройти лечение онкологии за границей, но не у всех хватает настойчивости, денег, веры в то, что там помогут.

Даниил Юсупов о лечении остеосаркомы в Израиле и России
В 18 лет я ударился ногой при падении. Через три года нога стала болеть, но в местной поликлинике ничего серьезного на рентгене не обнаружили. Мы делали рентген несколько раз, но никаких патологий не было выявлено. Какие только диагнозы не ставили, но только не онкология, пока отец не подумал, что повреждение выше места травмы и дело не в колене.

Мы настояли на новом рентгене, и оказалось, что на бедренной кости есть достаточно большая опухоль и давний перелом. Только тогда некоторые врачи сказали, что это онкология, но даже местные профессора настаивали, что это просто последствия перелома, который я перенес на ногах.

В областном ортопедическом центре мне, наконец, сделали КТ, которого у нас в городе не было, и тут уже стало понятно, что это остеосаркома. Потом мне сделали биопсию в московском онкоцентре и поставили диагноз – остеосаркома, 2 стадия, без метастазов. Назначили 6 курсов химиотерапии. После первого курса я чуть не умер. Врачи грубили на мои жалобы о плохом самочувствии, но ничего не предпринимали, и я попал в реанимацию. В Израиле даже после более интенсивной химиотерапии я чувствовал себя нормально, потому что было поддерживающее лечение.

Химиотерапия в российской больнице была бесплатной, но врач сам сказал, что ее лучше не колоть, потому что не поможет, а пойти купить то, что он выпишет. Деньги нам помогли собрать люди, к которым мы обратились по ТВ и через интернет. Приходилось покупать практически все, вплоть до шприцев. Официальной статистике выживаемости можете не верить, так как мы сами несколько раз видели, как тяжелым больным просто отказывали в лечении. Это происходило на наших глазах очень часто.

Через 3 месяца мы поняли, что нужно из Москвы уезжать, да и сами врачи в неофициальных разговорах советовали лечение рака за рубежом. Но суммы в зарубежных клиниках нам озвучивали слишком большие, и мы стали обращаться в фонды. В конце концов, мы оказались в Израиле. Мне сделали операцию, вырезали часть кости и сустав и вставили эндопротез. Через месяц я начал ходить, а теперь, спустя полгода даже хорошо бегаю, но немного хромаю. Мы регулярно приезжаем на контроль, и скоро мне нужно будет удлинять протез, так как нога в результате болезни стала короче. Также в Израиле мы слышали о технологии, при которой протез удлиняется сам по сигналу через интернет. В общем, по сравнению с Россией, лечение онкологии за границей – это почти фантастика.

К сожалению, большинство пациентов из России обращаются в зарубежные клиники уже после неправильного и безуспешного лечения на родине. По словам Иосифа Кобзона, в Германию он поехал только тогда, когда в Москве сказали, что осталось ему жить пару месяцев. После лечения рака простаты за рубежом прошло уже 13 лет.

Записаться на лечение

Чем отличается лечение рака за рубежом и в России

Слабое место российской онкологии – диагностика. У врачей, которые первыми принимают больных при любых жалобах, отсутствует онкологическая настороженность. Отчасти в слабой диагностике виновато недостаток современного оборудования, отсутствие современных протоколов обследования. Например, количество аппаратов ПЭТ-КТ в России можно перечислить на пальцах одной руки, а в диагностике и лечении рака за рубежом эта технология используется уже 15 лет. Многие даже хорошие врачи-онкологи знают об этом оборудовании только из литературы.

В лечении онкологии за рубежом огромное значение имеют иммуногенетические исследования тканей каждого конкретного больного. От этого зависит выбор протокола лечения. В России должного значения эти исследования не приобрели. Диагнозы, поставленные в России у трети пациентов, которые проходят лечение рака за границей, претерпевают изменения, а то и вовсе опровергаются зарубежными онкологами.

Современные возможности этих методов российской онкологией не используются в полной мере. Например, для лечения рака за границей используются препараты, которые не разрешены в России, а сроки сертификации новых препаратов, применяющихся во всем мире, достаточно длительны. Чрезмерное увлечение дженериками, которые категорические не годятся для лечения детей, да и для взрослых их эффективность низкая.

Современными препаратами для химиотерапии в России обеспечены лишь 25% больных, и то за свои деньги.

Российские химиотерапевтические препараты, которые призваны заместить импорт, в основном хуже по эффективности и нередко дороже. Такие методы химиотерапии, как брюшинная, интратекальная, химиоэмболизация практически не применяются, для их выполнения больные обращаются в зарубежные клиники.

Только 30% онкологических больных в России получают лучевую терапию.

Современные методы лучевой терапии, для которых требуется новейшее оборудование: брахитерапия, интраоперационная (IOTR), интенсивно-модулируемая радиотерапия (IMRT) практически не применяются в России. Другими словами, техническое оснащение лучевой терапии – одна из главных проблем российской онкологии. Например, по информации главного онколога Минздрава России Михаила Давыдова, в Якутии облучение больным делают на аппаратах, изготовленных в 1951 году. Также очень мало специально подготовленного персонала для работы с новым оборудованием.

В лечении рака за рубежом широко используются гамма-нож, кибер-нож, симуляторы, протонные излучатели. Без таких методов облучения, как IMRT, IORT, IGRT, томотерапия, брахитерапия, SIRT (селективная радиотерапия), радиоиммунотерапия сегодня немыслимо эффективное лечение онкологических заболеваний.

Действительно, современные протоколы лечения рака за границей и в России практически одинаковы. Российская онкология пользуется протоколами химиотерапии, разработанными на Западе, в основном, в Германии. Но в российской медицине нет стандартизации лечения. Попытки создать российские гайдлайны, а проще говоря, некие инструкции по лечению того или иного заболевания, постоянно проваливаются. Каждый врач лечит, как считает нужным. Один из пациентов израильской клиники из России рассказал, что его врач-онколог на родине сам изготавливал и продавал своим больным настойку на основе каких-то грибов.
А в онкологии, как ни в другой медицинской дисциплине важно строгое соблюдение протокола. Сроки, дозы, комбинации препаратов, перерывы на восстановление организма – все это чрезвычайно важно. Один и тот же препарат, введенный по разным схемам, будет иметь разную эффективность.

Те россияне, у которых была возможность сравнить лечение в российских и зарубежных клиниках, уже знают, что лечение рака за рубежом и в России – две большие разницы. В зарубежных странах здравоохранение – это сфера государственной безопасности, например, в США руководителя Национального противоракового центра назначает лично президент страны.

Задать вопрос врачу

Все приведенные в статье цифры и факты – реальные, при желании вы найдете их в открытом доступе. Наша задача при их изложении – не очернение российской медицины, а попытки помочь людям, которые нуждаются в качественном лечении, получить объективную информацию, на основе которой они и сделают осознанный выбор и сами решат где проходить лечение рака: за рубежом, или на родине. Статистика свидетельствует, что минимум 40% больным действительно эффективное лечение могут провести и в России.

Если вы нуждаетесь в организации лечения онкологии за границей, обращайтесь в центр Izmed, мы обладаем большим опытом в сфере медицинского туризма, и поможем вам в выборе клиники, врача, обеспечим сопровождение в клиниках Израиля и Германии.