Генная терапия в борьбе с раком сша

Культура
История
Религия
Спорт
Россия глазами иностранцев

Фото
Инфографика
ИноВидео
ИноАудио

Для матери Граевиса Бакатунканды симптомы болезни ее сына были слишком хорошо известны: если сын вдруг терял интерес к еде, значит, скоро жди приступа боли, который наступал каждую неделю, будто по расписанию. И Граевис, этот застенчивый и худощавый парень, живший тогда в Демократической республике Конго, всякий раз после приступа оказывался в ближайшей больнице, где ему для обезболивания вводили морфий и постоянно ставили один и тот же диагноз — малярию.

Но врачи оказались не правы: виновником заболевания Бакатунканды оказались совсем не малярийные паразиты, а эритроциты крови. Некоторые из клеток-эритроцитов, которые в норме должны быть мягкими и упругими, вдруг деформируются и становятся жесткими, будто деревянные щепки. Затем они попадают в кровоток и транспортируются к жизненно важным органам, — именно в этот момент наступают сильные боли, отдающие в спину и грудь.

И только в 2003 году, после переезда в Кейптаун (Южная Африка), семья Бакатунканды узнала, что их сын страдает серповидноклеточной анемией, одним из самых распространенных генетических заболеваний, которое изучалось к тому моменту уже более века. Но диагноз — полдела, он мало помогал облегчить страдания Граевиса: ему прописывали буквально целый коктейль из лекарств, но это не помогало (заметим, что каждое из прописанных лекарств было изобретено более полувека назад, но ни одно не было разработано специально для лечения серповидноклеточной анемии).

Но серповидноклеточная анемия — серьезный вызов для генотерапии, причем как с этической, так и с технологической точек зрения. Дело в том, что генная терапия как метод лечения возникла в особых условиях, цены на использование ее методик в здравоохранении начинаются от одного миллиона долларов США. Однако, серповидноклеточная анемия распространена в таких регионах мира, как Африка к югу от Сахары, Индия и Карибский бассейн, где лишь считанным единицам по карману оплата столь внушительных счетов за использование методов генотерапии. Если говорить об экспериментальных методиках лечения серповидноклеточной анемии, то и здесь пациент тоже вынужден сталкиваться с большими трудностями, — ему необходимо длительное пребывание в стационаре, при этом врачи должны обладать высокой квалификацией, — а такой медперсонал имеется в основном только в крупных научных медицинских центрах. Но даже те из пациентов, у которых есть доступ к совсем недешевым медицинским услугам, все равно вынуждены рисковать, — но стоит ли это делать?

По мере поступления все новых и новых данных испытаний ученые пытаются усовершенствовать методики лечения, а спонсоры вплотную подошли к решению вопроса о доступности этих методик. И вот 23 октября Национальный институт здравоохранения США (NIH) совместно с Фондом Билла и Мелинды Гейтс объявили, что в течение четырех последующих лет они собираются инвестировать не менее 200 миллионов долларов, чтобы сделать методы лечения серповидноклеточной анемии и ВИЧ более доступными.

Медицинская революция

Для серповидноклеточной анемии характерны удлиненные клетки-эритроциты, имеющие необычную форму. Впервые их нашли в 1910 году в крови у молодого студента-стоматолога Уолтера Клемента Ноэля (Walter Clement Noel), уроженца Гренады в Вест-Индии. Сорок лет спустя стал постепенно проясняться механизм, лежащий в основе этого заболевания, когда биохимик Лайнус Полинг (Linus Pauling) вместе с коллегами сообщил, что изменения в структуре гемоглобина — т.е. белка, переносящего кислород, обнаруженного в эритроцитах, — приводят к изменению формы клеток крови.

По мнению гематолога Олу Акинянджи (Olu Akinyanju), основателя и первого председателя Фонда серповидных клеток (базируется в г. Лагосе, Нигерия), спустя семьдесят лет после открытия Полинга, серповидноклеточная анемия по-прежнему недостаточно диагностируется во многих африканских странах. Тем не менее, ранняя диагностика — спаситель человеческих жизней. Ежегодно рождается более 300 тысяч человек, страдающих от серповидноклеточной анемии, и большинство из них не доживет до пятилетнего возраста, если не будет принимать профилактические антибиотики и вакцины, подавляющие прочие инфекции. А те, кто выжили, столкнутся с риском появления приступов боли; кроме того, им угрожает инсульт или инфекционное заражение.

Тесная связь серповидноклеточной анемии со странами с низким уровнем дохода означает, что в прошлом это заболевание практически не привлекало внимание фармацевтических компаний и правительств богатых стран. Многие африканские государства и без того сталкиваются со столь острыми проблемами в области общественного здравоохранения, что серповидноклеточная анемия пока что не является для них приоритетной целью, говорит Акинянджу, который на протяжении нескольких десятилетий пытается заставить африканские правительства перейти к разработке планов лечения этого заболевания.

Однако за последние десять лет Акинянджу и его соратники заметили положительные сдвиги. Теперь пациенты, страдающие от серповидноклеточной анемии, стали жить дольше, поскольку медики и прочие активисты настаивают на проведении обследования новорожденных и оказании медпомощи на ранних стадиях. Теперь ситуация не столь ужасна, как раньше. Акинянджу с гордостью называет имена своих друзей, у которых диагностирована серповидноклеточная анемия, — все эти люди дожили до 60 лет и стали врачами, судьями, путешественниками.

Может показаться, что для лечения этого, пожалуй, одного из самых известных в мире генетических заболеваний, естественный выход — это генная терапия. Но здесь возникает множество проблем и неудач. Первые попытки использовать генную терапию были омрачены громкой смертью Джесси Джелсинджера (Jesse Gelsinger) в 1999 году, который участвовал в одном из первых клинических испытаний. Во время испытаний была использована процедура замены генов иммунной системы в стволовых клетках крови, но эта процедура вызвала лейкемию у нескольких участников.

Но, несмотря на неудачи, некоторые исследователи генной терапии настаивали на разработке более безопасных и более эффективных способов переноса генов в клетки. Успех был достигнут в 2016 году, когда Европейская комиссия одобрила генную терапию для лечения тяжелого комбинированного иммунодефицита (дефицит аденозин дезаминазы — ADA-SCID), редкого иммунологического нарушения, из-за которого дети подчас не доживают до своего первого дня рождения. Затем, в 2017 году, Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов США одобрило генную терапию для лечения одной из редких форм слепоты.

К тому времени некоторые исследователи, вооружившись более совершенными инструментами и опираясь на достижения биотехнологической промышленности, вновь обратили внимание на серповидные клетки. В настоящее время в опытах используются различные подходы. Для борьбы с серповидными клетками Кон пытается вставлять копию модифицированного гена β-глобина. То же самое пытается делать компания Bluebird Bio из Кембриджа, штат Массачусетс. По словам Ярона Вербера (Yaron Werber), аналитика в области биотехнологии из компании Cowen, предоставляющей финансовые услуги в Нью-Йорке, компания Bluebird Bio, похоже, первой получит одобрение для вывода на рынок США своей терапии.

Другие ученые предлагают вводить модифицированные копии генов, кодирующих фетальный гемоглобин (т.е. белок, который вырабатывается в развивающемся плоде и обычно отключается вскоре после рождения младенца). Фетальный гемоглобин — вещь заманчивая, поскольку действует столь же эффективно, как и его аналог — обычный гемоглобин, циркулирующий во взрослом организме; фетальный гемоглобин предотвращает агрегацию дефектных молекул гемоглобина.

Такой способ терапии является рискованным, поскольку у пациента может развиться острая и даже тяжелая форма анемии. При использовании данной терапии происходит уничтожение лейкоцитов и наносится удар по слизистой оболочке кишечника, при этом организм становится зависимым от внутривенного питания. Многим пациентам придется пролежать в больнице месяц и больше. Кроме того, химиотерапия вызывает бесплодие, а в более позднем возрасте — рак.

Это означает, что генная терапия, вероятно, будет применяться только в отношении тех пациентов, у которых диагностируются наиболее серьезные формы серповидноклеточной анемии. Но у многих из этих людей и впоследствии будет наблюдаться возникновение побочных эффектов в виде болезней сердца, почек или печени, из-за чего химиотерапию следует признать слишком опасной.

И все же повод для осторожного оптимизма есть. Пока что ни одно из упомянутых нами клинических испытаний не было остановлено по соображениям безопасности. Как сообщила компания Bluebird Bio, у нее проходили курс терапии 13 человек, некоторые из которых наблюдались на протяжении года после выписки, при этом каких-либо серьезных болевых приступов у них замечено не было. В июне использованная генная терапия была одобрена в Европейском союзе для лечения некоторых пациентов с еще одним генетическим заболеванием крови — β-талассемией.

Но главной проблемой для многих людей является стоимость лечения. Так, например, курс лечения β-талассемии стоит около 1,8 миллиона долларов США, причем сюда не входит пребывание в больнице и прочие сопутствующие расходы.

И все же, по сути, это дешевле, чем та сумма, которую пациенту придется выкладывать в течение всей своей жизни, говорит Мани Форухар (Mani Foroohar), аналитик инвестиционного банка SVB Leerink из Бостона, штат Массачусетс. Кроме того, компания Bluebird Bio установила необычный способ оплаты: график платежей растянут на пять лет и, если эффект от лечения вдруг сходит на нет, то платежи можно прекратить. Тем не менее, говорит Форухар, неясно, возможно ли будет использовать данную модель оплаты в других регионах мира.

В детской больнице, расположенной в городе Цинциннати, штат Огайо, гематолог Пунам Малик (Punam Malik) хочет приблизить тот день, когда генная терапия станет более дешевой, а ее методы более простыми. Малик получала медицинское образование в Индии, где ей довелось увидеть множество людей, страдающих от серповидноклеточной анемии и сопутствующих заболеваний. Когда Малик иммигрировала в Соединенные Штаты около 30 лет назад, она поклялась, что постарается сделать все, чтобы плоды ее исследований помогли жителям небогатых стран.

Малик полагает, что после того, как стали считать эффективной высокую дозу препарата, ее трудно уменьшить. Малик проводит аналогию с химиотерапией рака: так, при некоторых видах рака врачи уменьшали дозу некоторых лекарств и обнаруживали, что их эффективность оставалась на том же самом уровне, что и при использовании более высоких доз, вводимых первоначально. Но онкологам потребовались десятилетия, чтобы принять этот вывод.

Попытки Малик столкнулись с практикой экспорта методов генной терапии в более бедные регионы мира. Команда врачей под руководством Малик заручилась поддержкой со стороны Управления по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов США, которое выдало разрешение на проведение клинических испытаний только в детской больнице Цинциннати. Но после того, как Малик выступила с докладом на конференции, которая проводилась на Ямайке, один из посетителей, страдавший серповидноклеточной анемией, подошел к ней с просьбой о помощи и рассказал, что во время болевых приступов ему часто приходится лежать в больницах.

Уже в апреле команда врачей сообщила, что первый пациент в последующие 18 месяцев после выписки испытал всего лишь два болевых приступа и у него сохранился высокий уровень гемоглобина. По словам Малик, в настоящее время врачи приступили к лечению второго пациента; на очереди еще двое.

Тем не менее Бакатунканда предпочел бы жить без постоянного страха от ожидания очередного приступа боли и припадка. Ему известно, что у генной терапии большое будущее. Но сможет ли генная терапия создать необходимое лекарство, — на этот вопрос ясного ответа пока нет. И Бакатунканда об этом знает. По его словам, он, конечно, не отказался бы от генной терапии, но на сегодняшний день она не дает твердых гарантий.

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

Поделиться сообщением в

Внешние ссылки откроются в отдельном окне

Управление по контролю качества пищевых продуктов и лекарственных препаратов США (FDA) одобрило новый курс лечения рака, при котором используются генетически модифицированные клетки крови самого пациента.

Они активизируют иммунную систему пациента с тем, чтобы та активно уничтожала раковые клетки.

Представители FDA назвали это историческим моментом и добавили, что медицина выходит на новый уровень.

Стоимость курса лечения, предоставляемого компанией Novartis, - 475 тысяч долларов. После прохождения курса примерно 83% пациентов излечились от одной из форм рака крови.

Это "живое лекарство" производится индивидуально для каждого пациента - в отличие от традиционных методов лечения вроде хирургии или химиотерапии.

Технология называется CAR-T и изготавливается посредством извлечения клеток иммунной системы из крови пациента.

Затем эти клетки - T-лимфоциты - генетически перепрограммируют на то, чтобы они находили и уничтожали раковые клетки.

Затем модифицированные лимфоциты возвращают в тело пациента, где их число увеличивается каждый раз, когда они сталкиваются с раковыми клетками.

Важное открытие

"Имея возможность перепрограммировать клетки самого пациента на борьбу со смертельным раком, мы выходим на новый уровень медицинских инноваций", - заявил представитель американского регулятора Скотт Готтлиб.

"Новые технологии, такие как генная и клеточная терапии, потенциально могут коренным образом изменить медицину и приблизить переломный момент в нашей способности лечить и даже полностью исцелять многие безнадежные заболевания", - добавил он.

Препарат под названием "Кимрайа" действует против острого лимфобластного лейкоза.

Большинству пациентов становится лучше после стандартных методов лечения. "Кимрайа" будет применяться, если они не дадут результата.

Доктор Стефан Грапп, который первым применил терапию CAR-T в Детской больнице Филадельфии, называет это важным открытием.

"Такого мы еще не видели", - говорит он.

Первый пациент, на котором был опробован метод, был на волоске от смерти, но сейчас уже пять лет как здоров.

Из 63 пациентов, прошедших курс CAR-T, 83% достигли стадии полной ремиссии в течение трех месяцев. Ученые пока собирают данные о долгосрочном воздействии новой терапии.

Однако у лечения есть и риски.

Один из возможных побочных эффектов - смертельно опасный синдром выброса цитокинов, который может развиться вследствие быстрого распространения в теле клеток CAR-T. Этот процесс можно контролировать с помощью лекарств.

Новая эпоха

Но потенциал технологии CAR-T выходит за рамки лечения лишь одного вида рака.

Доктор Дэвид Малони, руководитель отделения клеточной иммунотерапии в Центре исследования раковых заболеваний имени Фреда Хатчинсона, назвал решение американского регулятора эпохальным моментом.

"Мы уверены, что это первая в череде многих других новая технология лечения от различных видов рака на базе иммунотерапии", - сказал он.

Пока CAR-T показывает себя лучше всего в борьбе с раковыми заболеваниями крови. Однако лечение так называемых солидных опухолей, например рака легких и меланомы, не показало столь воодушевляющих результатов.

Доктор Пракаш Сатвани, педиатрический онколог при больнице Колумбийского университета в Нью-Йорке, говорит, что результаты нового метода лечения "не столь замечательны, когда речь идет об остром лимфобластном лейкозе", но он уверен, что они улучшатся в будущем.

Поддержка иммунной системы пациента уже стала основой современного лечения рака.

Целый ряд препаратов, которые "высвобождают" иммунную систему, чтобы позволить ей бороться с раковыми клетками, уже используется по всему миру.

Технология CAR-T идет дальше и модифицирует саму иммунную систему, но пока она лишь в начальной стадии развития.

Профессор Питер Джонсон, врач-консультант при благотворительной организации Cancer Research UK, называет решение FDA важным шагом вперед.

"Нам еще следует выяснить, как безопасно использовать эту терапию и кому она может пойти на пользу, так что следует признать, что это всего лишь первый шаг", - говорит он.

Соединенные штаты Америки могут похвастаться лучшей статистикой выживаемости при онкологических заболеваниях по сравнению с большинством других развитых стран. Это стало возможным благодаря целому ряду факторов. В Америке большое внимание уделяется медицинскому оборудованию. Местные онкологические центры оснащены по последнему слову техники, активно используют инновационные технологии и новые лекарства. Кроме этого, онкология в США предполагает обширный скрининг и более агрессивное противоопухолевое лечение.

Лечение рака в Америке проводится опытными врачами, которые имеют четкую программу действий на каждом этапе терапевтического процесса. Пациентам онкологических клиник предлагаются передовые технологии и инструменты в борьбе с раком в сочетании с поддерживающей терапией, помогающей уменьшить побочные эффекты и улучшить качество жизни больных. Лечение рака в США предполагает мультидисциплинарный подход, означающий, что каждым пациентом занимается целая команда врачей различного профиля.

Как диагностируют и лечат рак в США?

Качественная диагностика и своевременное начало лечения способны значительно улучшить прогноз пациента и повысить шансы на выздоровление. В американских онкологических центрах применяются следующие общие виды диагностики:

Лабораторные тесты. Анализ мочи, крови и других биологических жидкостей помогает врачам выявить отклонения, вызванные злокачественным процессом. Клиники Америки оснащены мощным лабораторным оборудованием, позволяющим проводить сложные анализы, такие как генетическое тестирование, составление молекулярного профиля опухоли, выявление онкомаркеров и др.
Тесты диагностической визуализации. Эти методики позволяют врачу оценить состояние внутренних структур тела неинвазивным путем. В клиниках США используются такие методики, как цифровой рентген, цифровое УЗИ, остеосцинтиграфия, КТ, МРТ, ПЭТ. Благодаря высокотехнологичному оборудованию американские онкологи способны выявить рак на очень ранней стадии, поэтому процент излечившихся пациентов здесь очень высок.
Эндоскопическая диагностика. Это еще один способ, позволяющий врачу заглянуть внутрь тела пациента без хирургического вмешательства. Эндоскопия дает подробную информацию о состоянии тканей, а поэтому считается одним из самых надежных методов диагностики раковых опухолей.
Биопсия. Во время биопсии врач берет образец ткани для лабораторного анализа. Существует несколько способов сбора образцов. Выбор методики будет зависеть от типа раковой опухоли и ее местоположения. Американские онкологи предпочитают наименее инвазивные методы биопсии. Современные системы визуализации позволяют провести биопсию максимально точно, избегая излишней травматизации окружающих тканей.

После комплексной диагностики и постановки окончательного диагноза составляется персонализированный план лечения, учитывающий многие индивидуальные характеристики пациента, такие как возраст, наличие сопутствующих заболеваний, переносимость тех или иных методов терапии и т.д.

Как и в других странах тремя основными направлениями лечения рака в Америке являются:

Онкология в Америке: инновационные методы лечения

Помимо стандартных, проверенных клиническим опытом и временем методик, американские врачи постоянно ищут новые, более действенные способы борьбы с раковыми опухолями.

Лучшие онкологические центры США

В США множество частных и государственных онкологических клиник с разным уровнем обслуживания и разной ценовой политикой. Одними из наиболее известных клиник являются:

Нажмите, чтобы поделиться на Twitter (Открывается в новом окне)
Нажмите здесь, чтобы поделиться контентом на Facebook. (Открывается в новом окне)
Нажмите, чтобы поделиться на LinkedIn (Открывается в новом окне)
Нажмите, чтобы поделиться записями на Pocket (Открывается в новом окне)
Нажмите, чтобы поделиться в Telegram (Открывается в новом окне)

Управление по контролю качества пищевых продуктов и лекарственных препаратов (FDA) США впервые одобрило генную терапию для лечения рака, разрешив ей выйти на американский рынок.

Технология изготовления лекарства называется CAR-T. Сначала медики извлекают клетки иммунной системы из крови пациента. Затем эти клетки — T-лимфоциты — при помощи специального вируса иммунодефицита генетически перепрограммируют на то, чтобы они находили и уничтожали раковые клетки, после чего их возвращают в тело пациента, где они начинают размножаться каждый раз, когда сталкиваются с раковыми клетками.

Вместе с тем, есть у нового препарата и недостатки: так, он может вызвать побочный эффект в виде смертельно опасного синдрома высвобождения цитокинов. При этом могут возникать отек Квинке, резкое падение давления, лихорадка, рвота, головная боль, вплоть до летального исхода. И хотя этого можно избежать с помощью дополнительных лекарств, в FDA рекомендуют не рисковать и использовать Kymria только в том случае, если принятые до этого препараты не принесли результата. По данным регулятора, традиционные методы лечения оказываются неэффективными в каждом пятом случае.

На первом этапе после одобрения FDA генная терапия будет доступна примерно в 30 американских больницах. Впоследствии число медицинских учреждений, осуществляющих такую терапию, планируется увеличить.

При этом эксперты полагают, что потенциал технологии CAR-T выходит за рамки лечения лишь одного вида рака. В перспективе медики планируют использовать генную терапию и для лечения других заболеваний — болезни Гентингтона, дистрофии Дюшенна. А еще — для замедления процесса старения.

Вместе с тем, стоит отметить, что пока что CAR-T показывает себя лучше всего в борьбе с раковыми заболеваниями крови. А вот лечение так называемых солидных опухолей, например рака легких и меланомы, не показывает столь воодушевляющих результатов.

Профессор Питер Джонсон, врач-консультант при благотворительной организации Cancer Research UK, также считает решение FDA важным шагом вперед.

Источники: The Verge, BBC

По оценкам Национального института онкологии США, острый лимфобластный лейкоз диагностируют ежегодно у около 3,1 тыс. пациентов в возрасте 20 лет или младше.
В Novatris заверили, что если в течение месяца у пациента не будет зафиксировано изменений, оплаты за лечение с него требовать не будут.

Нажмите, чтобы поделиться на Twitter (Открывается в новом окне)
Нажмите здесь, чтобы поделиться контентом на Facebook. (Открывается в новом окне)
Нажмите, чтобы поделиться на LinkedIn (Открывается в новом окне)
Нажмите, чтобы поделиться записями на Pocket (Открывается в новом окне)
Нажмите, чтобы поделиться в Telegram (Открывается в новом окне)

Источники: The Verge, BBC

По оценкам Национального института онкологии США, острый лимфобластный лейкоз диагностируют ежегодно у около 3,1 тыс. пациентов в возрасте 20 лет или младше.
В Novatris заверили, что если в течение месяца у пациента не будет зафиксировано изменений, оплаты за лечение с него требовать не будут.

Фолликулярная лимфома костного мозга

Ed Uthman / flickr

Это уже второй подобный случай: 30 августа 2017 года впервые было одобрено использование генной терапии для лечения острого лимфобластного лейкоза у детей и молодых пациентов до 25 лет, более двух месяцев не поддающегося другим видам лечения. Для этого был разработан и протестирован препарат тисагенлеклусел, выходящий под торговой маркой Kymriah. Изначальная заявленная компанией Novartis цена генной терапии с помощью Kymriah составила 475 тысяч долларов (что дешевле, чем пересадка костного мозга), и ее разработчики обещали не брать денег с пациентов, которым она не помогает в течение первого же месяца. В ходе испытаний выздоравливали 83% пациентов. Подробнее об этой терапии можно почитать здесь.

Теперь FDA одобрило новый препарат, который зарегистрирован под торговой маркой Yescarta; его международное название - аксикабтаген цилолейкел (KTE-C19, Axi-cel). Он был разработан и представлен компанией Kite Pharma (незадолго до этого купленной Gilead Sciences за 12 миллиардов долларов). Цена генной терапии в этой компании на данный момент более чем на сто тысяч долларов дешевле по сравнению с их конкурентами, и составляет 373 тысячи долларов — с другой стороны, Gilead Sciences не обещают возврата денег в случае неудачи. По словам экспертов, однако, все эти цифры относительны, и в конечном итоге все этапы подобного лечения пока что могут обойтись пациенту более, чем в миллион долларов.

Действие обоих препаратов основано на технологии CAR-T. В ходе лечения у пациента берут T-лимфоциты и отсылают их для модификации в компанию, предоставляющую соответствующие услуги. При помощи безвредного вирусного вектора в геном этих клеток встраивают кассету, кодирующую химерный антигенный рецептор против специфических белков, представленных на поверхности B-лимфоцитов (в данном случае, против белка CD19). После этого клетки высылают обратно, и в клинике они вновь вводятся в кровь пациента. Там они начинают атаковать собственные B-лимфоциты, уничтожая злокачественные клетки. Здоровые B-клетки при этом тоже гибнут, но это не является критическим побочным эффектом.

Препарат Yescarta, в отличие от Kymriah, предназначен для взрослых пациентов. Терапия направлена против диффузной В-крупноклеточной лимфомы, первичной медиастинальной В-крупноклеточной лимфомы, В-клеточной лимфомы высокой степени злокачественности и диффузной В-крупноклеточной лимфомы, развившейся из фолликулярной лимфомы.

Согласно данным клинических испытаний, 72% пациентов продемонстрировали положительную реакцию на терапию с применением Yescarta, а для 51% удалось добиться полной ремиссии. По словам директора компании, разрешение на применение генной терапии — важнейший шаг в борьбе с рецидивными и рефрактерными лимфомами. Он также полагает, что этот шаг — лишь начало для противораковых технологий CAR-T. Действительно, недавние исследования позволяют надеяться на скорую возможность применения генной терапии не только для борьбы с раком крови, но и для лечения плотных опухолей.

Об авторе
Недавние публикации

Как это устроено: обучение и память - 26.10.2018 11:45
Как это устроено: световая терапия - 28.09.2018 10:04
Как это устроено: тестируем видеорегистратор/радар-детектор Neoline X-COP 9700s - 28.08.2018 15:10

В 2015 году на онкологические заболевания пришлось 15% всех смертей в мире. По прогнозу ВОЗ, к 2030 году их доля вырастет до 18%. Чтобы снизить смертность от рака, нужны эффективные способы ранней диагностики и более продвинутые методы лечения.

Подходы к лечению рака, которые используют сегодня, эффективны на ранней стадии заболевания. Если болезнь выявляют рано, химиотерапия и лучевая терапия помогают вылечить до 95% пациентов. Но при нынешней системе здравоохранения в России как минимум 20% больных раком обращаются за помощью на поздней стадии, когда вероятность выжить — не больше 25-30%.

Второй вариант — разработать методы лечения, которые будут эффективны даже на поздних стадиях развития болезни. Наиболее популярное сегодня средство —химиотерапия — в запущенных случаях работает плохо. К примеру, при лечении последней, четвертой стадии рака желудка выживаемость в течение пяти лет составляет 15-20% (то есть через пять лет умрут от 75 до 80% больных, прошедших терапию), рака яичников — не более 5%. И для того, чтобы получить этот шанс на излечение, нужно пройти много курсов химиотерапии, которая истощает организм: используемые препараты вместе со злокачественными убивают и здоровые клетки.

К тому же, во многих случаях вырабатывается резистентность — клетки опухоли адаптируются и больше не реагируют на вещества, используемые для химиотерапии.

Ученые придумали несколько вариантов того, как можно отредактировать гены, чтобы избавить человека от рака.

При помощи генной терапии в Детской больнице Филадельфии уже вылечили американку Эмили Уайтхед и еще несколько десятков детей. В 2010 году пятилетней Эмили поставили тот же диагноз, что и маленькой Лейле — острый лимфобластный лейкоз. Девочка попала в те самые несчастливые 10% — спустя 16 месяцев терапии у нее случился рецидив, и на традиционные способы лечения организм больше не реагировал.

Через несколько недель после этой процедуры врачи обследовали девочку и объявили, что она здорова. Эмили скоро исполнится 12 лет, с 2012 года в ее организме больше не обнаруживали следов рака.

После успешного излечения первого пациента врачи больницы Филадельфии применили эту терапию, которую назвали CTL019, еще к сотне больных детей, которые не отвечали на другие виды лечения. Эффективность составила 90%.

Метод CTL019 используют не только в Детской больнице Филадельфии. Сегодня в Университете Пенсильвании проводятся полноценные клинические испытания этой терапии против лимфобластного лейкоза, а также других видов рака крови — лимфомы и лейкемии — в том числе у взрослых. Финансирует исследования крупная фармацевтическая компания Novartis. В этих исследованиях эффективность терапии составляет примерно 50%. Если Novartis получит одобрение Управления по контролю за качеством пищевых продуктов и лекарственных препаратов (FDA, американский аналог Роспотребнадзора), препарат на основе CTL019 может появиться на рынке уже в 2017 году.

5 ноября 2015 года на пресс-конференции в Лондоне лечащие врачи Лейлы объявили, что она здорова. Окончательные результаты можно будет оценить лишь через пару лет после завершения терапии, но на данный момент в организме девочки не осталось следов рака.

Исследователи во всем мире в ближайшее время ждут всплеска новых работ по внедрению CRISPR/Cas9 (в частности, для лечения рака) в США. Дело в том, что недавно американские власти наконец выдали патент на эту технологию.

А вот предприимчивые китайцы уже запустили первую программу редактирования генома в октябре 2016 года. Технологию CRISPR/Cas9 китайские ученые использовали в клинических испытаниях новой терапии рака легких. Научное сообщество с нетерпением ждет результатов, а онкологи из Китая уже планируют аналогичные испытания для лечения рака простаты, мочевого пузыря и карциномы почек.

У методов генной терапии, которые используют в лечении раковых больных сегодня, есть существенные ограничения. В основном с их помощью редактируют Т-лимфоциты, причем очень специфическим образом: обучая их распознавать единственный белок и бороться с определенным видом опухолевых клеток. Такой подход эффективно работает при заболеваниях крови. С лечением других видов рака генными методами все сложнее.

Помимо проблем с доставкой Т-лимфоцитов к выбранному органу, перед учеными встает вопрос поиска нужных антигенов — белков на поверхности злокачественных клеток, которые помогают иммунитету распознать их как чужеродные и уничтожить. Заболевания крови в этом смысле более простые — все раковые клетки несут на поверхности один и тот же белок-антиген. Другие злокачественные образования, в частности, опухоли, имеют более сложное строение и могут нести много разных антигенов.

Директор отделения хирургической онкологии клиники Мерси в Балтиморе, США Вадим Гущин объясняет суть проблемы: если модифицировать Т-клетки на борьбу лишь с одним антигеном, они убьют только часть раковых клеток, а остальные продолжат расти. Сегодня исследователи ищут технологию, которая позволит прямо в организме распознавать антигены, необходимые для борьбы с опухолью, и получать такие Т-лимфоциты, у которых будут рецепторы к этим антигенам.

Кроме того, пока генная терапия рака — это очень дорого: курс лечения, по оценкам экспертов Citigroup, стоит около 500 тысяч долларов, что в 10-20 раз превышает стоимость традиционной терапии. Но эксперты уверены, что рано или поздно этот вид терапии станет куда более доступным.

Читайте также: