Аппарат балакина для лечения рака

Представьте себе медицинский аппарат весом в 196 тонн и размерами с пятиэтажное здание, который воздействует (убивает) раковую опухоль с точностью до долей миллиметра и не повреждает здоровые ткани. При этом побочные эффекты минимальны. Это и будет самым простым описанием протонной терапии.

Показания к назначению

Протонно-лучевая терапия (ПЛТ) показана при диагностировании любых типов злокачественных опухолей, чувствительных к лучевому лечению.

Протонная терапия помогает пациентам с сóлидными опухолями, с четко очерненными границами , этот метод лечения не требует хирургического вмешательства, что делает его идеальным для неоперабельных новообразований. По научным данным протонная терапия при ряде онкопатологий повышает выживаемость в 1,5–2 раза по сравнению с применением обычной лучевой терапии.

Данный метод может быть выбран в качестве альтернативы облучению на радиотерапевтических рентгеновских установках или линейных акселераторах, а также использоваться для разрушения новообразований, которые невозможно облучать на аппаратах другого типа из-за высокого риска развития побочных эффектов.

В том числе, ПЛТ успешно применяется:

  • при лечении меланомы сетчатки, чаще всего позволяя сохранить не только сам глаз, но и зрение;
  • для удаления некоторых форм метастазов, например, метастазов рака кишечника в печень без риска развития радиационного гепатита;
  • для облучения карцином, локализованных в бронхах;
  • при лечении лимфом;
  • в качестве альтернативы хирургическому вмешательству при раке простаты, позвоночника, мозга, пищевода и др.

При каких опухолях проводится:

  • Рак простаты ;
  • Новообразования центральной нервной системы , включая злокачественную менингиому, хондрому и хондроскаркому;
  • Опухоли глаз ;
  • Опухоли головы и шеи , включая раки носа , гайморовых пазух , гортани ;
  • Рак печени , рак поджелудочной железы ;
  • Рак легких ;
  • Нераковые опухоли головного мозга ;
  • Саркомы позвоночника и тазовой области ;
  • Рак молочной железы .

Почему протонная терапия лучше при некоторых опухолях?


Современная лучевая терапия пережила революционные изменения в последние десятилетия и стала эффективной для лечения многих видов рака. В настоящий момент более 60% пациентов со злокачественными опухолями необходимо проведение лучевого лечения. Появилось много хирургически точных видов лучевой терапии, таких как гамма-нож, кибер-нож и различные варианты конформной лучевой терапии. Однако при использовании этих и более традиционных методов есть один недостаток. Излучение состоит из пучка фотонов и электронов, которые повреждают не только опухоль, но и здоровые ткани, расположенные впереди и за опухолью по ходу пучка излучения. Результат? Повреждение здоровых тканей и побочные эффекты. Чтобы снизить их влияние, и избежать непоправимого повреждения здоровых тканей, приходится ограничивать мощность излучения, приложенного к опухоли.

Чем же выгоден метод протонно-лучевой терапии?

При протонной терапии используется пучок протонов. Особенность протонного излучения в том, что основная энергия лучей высвобождается в определенной точке — участке тканей организма, эта точка называется Bragg peak (кривая Брэгга). Врач радиолог проводит расчет так, чтобы энергия высвобождалась именно в опухоли, повторяя ее очертания, с точностью до единиц миллиметра. Таким образом, разрушается только опухоль, а окружающие ее здоровые ткани практически не подвергаются воздействию.

Где можно пройти протонную терапию сейчас?

В настоящий момент в России открыто несколько центров протонной терапии и ведется ряд проектов по созданию новых. На текущий момент введены в действие только центры:

Также в ближайшие годы будет запущены центры во Владивостоке, Москве, Новосибирске и Дубне. Подробная информация о центрах протонной терапии в России.

В мире же сейчас действует более 50 центров протонной терапии. Ближайшие к России страны, где могут пройти лечение российские граждане: Чехия, Германия, Южная Корея, Греция.

СтранаЦенаПримечаниеЗаявка
Германия45–75 000 евроЦентры в Мюнхене, Гейдельберге, Берлине. Цена зависит от центраПослать заявку
ЧехияОт 35 000 евроПрагаПослать заявку
Южная КореяОт 50 000 долларовСеулПослать заявку
Япония36 000 евроЦентр работает с 2008 года
ИндияУточняетсяЦентр работает с 2015 года

Особенности метода


Поток ядер атомов водорода (протонов) обладает следующими физическими свойствами:

Расстояние от излучателя до Брегговского пика зависит от плотности тканей, через которые проходит поток, а также от его энергии. При подготовке к сеансу протонно-лучевой терапии специалисты учитывают эти нюансы. Планирование осуществляется с помощью трехмерного моделирования на основе оцифрованных данных, полученных при диагностическом сканировании различными способами.

Для дополнительного снижения лучевой нагрузки на здоровые клетки в современных терапевтических установках излучатели монтируются на полой подвижной консоли особого типа (гантри). Использование специального матрацного контура дает возможность единовременного облучения сразу нескольких опухолей с разных направлений.


Пациента укладывают внутрь полой консоли на специальную матрицу, смоделированную с учетом его индивидуальных анатомических особенностей. Это позволяет обеспечить максимальную неподвижность во время лечения и, при необходимости, предоставляет возможность вести облучение сразу нескольких очагов.

У больных с опухолями головного мозга голова может дополнительно фиксироваться с помощью индивидуальной маски.


После иммобилизации проводится диагностическое КТ- или МРТ-исследование, в процессе которых получают данные о топографии и плотности тканей облучаемой области.

Вслед за этим с помощью специальных компьютерных программ осуществляется планирование с формированием объемной модели очага и воздействующего на него излучения.


Далее проводится сеанс облучения. Длительность процедуры составляет порядка 20-ти минут. В это время консоль медленно вращается вокруг находящегося внутри нее человека, и посылает протоны точно в заданной программой области. После окончания процедуры пациент, как правило, может покинуть центр в тот же день. Нахождения в стационаре не требуется.

В связи с вышеперечисленными особенностями, при облучении протонами круг противопоказаний значительно уже, чем при лечении устаревшими радиотерапевтическими методами.

ПЛТ не назначают:

  • при выраженном угнетении функции кроветворения;
  • при лихорадочных состояниях, вызванных присоединением сопутствующих заболеваний;
  • при острых инфекционных процессах;
  • в острой и подострой стадии инфаркта миокарда и инсульта;
  • при лучевой болезни и в некоторых других случаях.

В то же время, данным способом можно лечить больных с сахарным диабетом, патологиями сердца и сосудов, а также пациентов престарелого возраста, которые обычно плохо переносят традиционную радиотерапию.

Если облучаемая опухоль не метастазирует, терапевтический эффект ПЛТ максимален и ее результатом может стать полное излечение от рака.

Согласно отзывам пациентов, протонная терапия при онкологии легко переносится: как правило, человек не испытывает никаких неприятных ощущений ни во время сеанса, ни после него. Это дает возможность врачам лечить абсолютное большинство больных амбулаторно.

Вероятность возникновения осложнений, а также их интенсивность и характер зависят от размера и местоположения опухолевого очага. Перед началом лечения пациента информируют о любых возможных рисках.


Использовать ядра атомов водорода для ЛТ предложил американский ученый Р. Вильсон в 1946 году.

Первый сеанс протонной терапии для лечения при онкологии был проведен в Швеции одиннадцать лет спустя с помощью ускорителя, плохо приспособленного для терапевтических целей.

Вслед за этим более 40 лет методика отстраивалась и совершенствовалась в Гарвардской циклотронной лаборатории, сотрудничающей с Центральной больницей Массачусетса. Результаты этой работы были использованы при строительстве специализированных центров протонно-лучевой терапии в Калифорнии и Массачусетсе.

В начале 21 века появились современные центры ПЛТ в университете штата Индиана, в онкологическом центре им. Андерсона (штат Техас, город Хьюстон), в университете г. Джексонвилл (штат Флорида), в Оклахоме, Пенсильвании, Иллинойсе.

В настоящее время такие клинические подразделения также имеются в Германии (Мюнхен, Берлин, Эссен, Гейдельберг), Чехии (Прага) и некоторых других европейских и азиатских государствах.

Всего в мире насчитывается порядка 50 действующих установок. При их конструировании, строительстве специализированных помещений и эксплуатации возникает ряд сложностей, устранение которых требует ощутимых финансовых вложений и времени. Следствием этого становится достаточно высокая стоимость лечения, однако результаты протонной терапии по отзывам пациентов и мнению специалистов оправдывают любые затраты.


Так, например, Стивен Дж. Франк, д.м.н., медицинский директор центра протонной терапии в Хьюстоне, основываясь на результатах собственных наблюдений утверждает, что ограничение действия радиации на нормальные ткани головы и шеи приводит к основательному улучшению качества жизни онкобольных с опухолями верхнечелюстных пазух, хордомами, хондросаркомами, окулярными и периокулярными злокачественными новообразованиями во время и после лечения.


Центр протонной терапии в Санкт-Петербурге

Адрес: улица Глухарская, дом 16, корпус 2, Санкт-Петербург, 19114

Консультации по телефону

Центр радиологических консультаций +7 (499) 455-05-53 Москва

Бесплатная консультация от наших ведущих радиотерапевтов

Чтобы понять, возможно ли провести для пациента лечение с помощью протонной терапии, отправьте нашим радиологом заявку с документами. Необходимо отправить выписки (выписной эпикриз) о проведенном лечении и если есть, результаты исследований: МРТ, КТ, ПЭТ КТ, гистология, онкомаркеры и т.п.. Чем полнее будет отправлена информация, тем скорее наши врачи смогут дать ответ об оптимальном методе: радиохиругии или другом методе облучения опухоли. Обычно мы даем ответ в течение 3-х рабочих дней. Если какой-то информации не хватит с вами свяжется наш администратор. Заявку можно отправить:

  • либо по почте info@protonnayaterapiya.ru,
  • либо заполнив форму ниже, и загрузив документы в нее. Справа инструкция по загрузке файлов в форму.

Консультации по телефону

Центр радиологических консультаций +7 (499) 455-05-53 Москва

Как загрузить файлы

Желательно предварительно упаковать все ваши файлы в один архив ZIP или RAR. Это ускорит загрузку.

Перетащите файлы мышкой из Проводника на Поле загрузки файлов в форме. Либо нажмите на Поле и выберите ваши файлы в появившемся диалоговом окне.

Дождитесь окончания загрузки. Это может занять длительное время, если объем файлов большой или у вас медленное подключение к интернету. Не нажимайте кнопку Отправить до окончания загрузки, иначе мы получим вашу заявку без файлов.

Вы поймете, что файлы загружены, когда на их значках появятся вот такие зеленые галочки:


После этого вы можете отправить заявку.

Передача данных осуществляется по зашифрованному соединению. Ваши документы смогут посмотреть только наши специалисты.

все невозможное возможно!

Как академик Владимир Балакин создал протонный синхротрон для лечения рака.

Россия уже продает в Америку передовую медицинскую технику:

Протонный ускоритель для лучевого лечения рака, разработанный Физическим институтом им. П.Н. Лебедева (ФИАН), выиграл тендер, и теперь его купила General Hospital Массачусетского технологического института.

В тендере участвовали все мировые производители такой техники – а победили русские.

При ближайшем рассмотрении все оказывается не совсем так, но не менее удивительно.

Российский ускоритель для лечения рака уже куплен американцами, по оценкам, примерно за $10 млн, но стоит не в Массачусетсе, а в Мичигане.

Продавцом же был не ФИАН, а частная компания ЗАО ≪Протом≫, на 100% принадлежащая сотруднику этого института, академику Владимиру Балакину. VM расследовал, чем заинтересовал американцев российский изобретатель и почему его успех не радует других физиков и медиков, развивающих протонно‑лучевую терапию.

Владимир Балакин бьется над созданием протонного ускорителя больше 35 лет, а сама идея убивать раковые клетки пучком протонов примерно вдвое старше его попыток. В лучевой терапии обычно используется гамма‑излучение, которое воздействует на опухоль, но заодно уничтожает на своем пути и здоровые клетки. Облучение протонами оказывается более щадящим. Во‑первых, протонный пучок можно очень точно, до долей миллиметра, сфокусировать в нужное место. А во‑вторых, у этого пучка есть очень удобное для медицины свойство, так называемый пик Брэгга: большую часть энергии он отдает в самом конце пути. Если все точно рассчитать, протоны доберутся до опухоли и разрушат ее клетки, а окружающим органам повредят меньше, чем при гамма‑облучении.
Вот только реализовать теоретическую картинку на практике гораздо сложнее и дороже, чем сделать установку для гамма‑облучения.

Протонную терапию, по данным Объединенного института ядерных исследований в Дубне, получает ежегодно несколько сотен жителей России, а требуется она 50 тысячам пациентам. Для этого нужно 50 центров такой терапии, а не два‑три, как сейчас.

Крупнейший в мире строитель таких установок – бельгийская компания IBA (Ion Beam Applications).

За 27 лет она успела построить лишь два десятка центров для лечения рака протонным излучением (сейчас один ее циклотрон устанавливают в российском Димитровграде) и однажды чуть не разорилась, взявшись за крупный американский заказ. Это был циклотрон как раз для General Hospital в Массачусетсе, проект оказался для IBA слишком сложным и принес убытки, но ее спасли другие появившиеся контракты. А ускоритель IBA все же построила, он до сих пор работает в Массачусетсе.
По данным годового отчета IBA, в прошлом году минимальная стоимость лечебного комплекса для лечения рака Proteus One составила 20 млн евро.

Он состоит из двух основных частей: циклотрона‑ускорителя и медицинской системы, которая направляет луч в нужное место, рассчитывает его энергию и т. д. Причем медицинская часть нередко оказывается дороже самого ускорителя. IBA, сравнительно небольшая компания с оборотом меньше 300 млн евро, контролирует больше половины рынка, остальные игроки – Hitachi, Varian и несколько других – не торопятся наращивать долю.

Слишком все это дорого стоит и в слишком неразвитом состоянии находится: нужны ресурсы, а цена ошибки высока. Тем более странно, что в компанию мировых производителей просочился российский частник.

Мозг двойного назначения

Владимир Балакин родился на Алтае в селе Каяушка, получил образование физика‑ядерщика и работал в Институте ядерной физики им. Г. И. Будкера (ИЯФ) в Новосибирске. Был, кстати, учеником самого Будкера, который и увлек его идеей медицинского протонного ускорителя.

Прежние ускорители были огромными подземными сооружениями диаметром в десятки и сотни метров. Медицинское использование у них могло быть только вторичным, дополнительным. Балакин же мечтал о маленьком, компактном устройстве. В ИЯФ заниматься приходилось совсем другим, но ноу‑хау Балакина с тех пор неоднократно испытано – сочетать дело жизни с основной работой, финансово подпитывая первое за счет второго.
≪Моя лаборатория работала по заказу военных, – объясняет Балакин, – но угол в помещении я выделил для опытов с протонным ускорителем≫.

В целом, по его словам, установка была готова еще в Сибири. Даже маленький ускоритель – это многотонное сооружение. Переезжая в конце 1980‑х в подмосковное Протвино, Балакину пришлось оставить свое детище в Академгородке. ≪Но все, что нужно, у меня было при себе, вот здесь≫, – Балакин без лишней скромности тычет себя пальцем в лоб. Финансовая история ускорителя меж тем продолжалась: из федерального бюджета 2001 года 17 млн рублей выделено филиалу ИЯФ Будкера в Протвино на строительство протонного терапевтического центра и еще 3 млн – на лабораторный корпус.

Так в Протвино появился первый ускоритель Балакина – устройство нескольких метров в поперечнике с большими желтыми магнитами по окружности.
Балакин неплохо выстроил производственную схему – но, кажется, никогда особенно не умел строить ровные отношения с коллегами.

Вроде бы он договорился, что работа над его установкой в новосибирском Академгородке продолжится, а он будет ею руководить из Протвино, – но через несколько лет все остановилось. Хуже того – неожиданно ученый узнал, что в ИЯФ приезжала японская делегация и, по слухам, ей собираются отдать его, Балакина, разработку. Он не стал обсуждать и разбираться, но и не дал себя в обиду: отправил группу своих сотрудников в Новосибирск, те разобрали ускоритель на части и порезали до такого состояния, что никакого ноу‑хау уже невозможно было обнаружить. ≪Очень толковый специалист, но он просто не слышит коллег, даже когда говорят люди, имеющие опыт в протонной терапии и действительно желающие помочь, – вздыхает доцент МИФИ (кафедра электрофизических установок) Сергей Полозов. – Владимир Егорович со многими поссорился≫.

Высокоэнергетические низости

Наукоград Протвино, тихий городок весь в соснах на берегу Оки, первые годы своего существования был секретным объектом – не обозначался на картах и назывался Серпухов‑7. Потому что под землей здесь находятся сразу несколько ускорителей, самый большой из которых – с диаметром кольца 21 км – так и не был достроен. Работает с ними Институт физики высоких энергий (ИФВЭ), который заодно ведет и медицинскую деятельность.

Эксперименты проводятся на кольце диаметром 100 м, рассказывает сотрудник института. На самом деле ИФВЭ занимается вещью еще более сложной, чем протонная терапия, – здесь исследуется углеродное излучение, имеющее некоторые медицинские плюсы по сравнению с протонным.

А маленькие ускорители –≪маленькие≫ даже в понимании физиков‑ядерщиков – для него не подходят. Но проблемы углеродной и протонной терапии во многом схожи – нужна система управления пучком, точного наведения, регулировки его энергии. И все‑таки соседи-ученые друг с другом принципиально не общаются. ≪Не знаю, чем занимается Балакин, он не раскрывает своих данных≫, – сухо говорит сотрудник ИФВЭ. ≪Ускорительное≫ коммьюнити – одно из самых общительных. А вот Балакин практически не публикуется в профильных изданиях, не делится информацией≫, – подтверждает Полозов из МИФИ. ≪Да! Я молчу. Потому что у всех институтов – в Москве, Питере, Дубне, Троицке – свои проекты в протонной терапии, все хотят получить деньги и приводят доводы.

Один раз я что‑то сказал – и все стали эту фразу повторять. Если у всех будут аргументы, похожие на мои, я никогда не смогу пробиться≫, – решительно заявляет Балакин. Но его конфликт с коллегами объясняется не только наукой. ЗАО ≪Протом≫ – компания‑производитель протонных ускорителей с оборотом примерно 130 млн рублей в год, принадлежит целиком Балакину, а сама мало чем материальным владеет.

Офис ее находится в одноэтажном здании на опушке леса, принадлежащем физико‑техническому центру (ФТЦ) ФИАН. Здесь стоит один ускоритель.

А их производство находится в полутора километрах, на территории за двойным забором с колючей проволокой – наследие Серпухова‑7.

Тут, тоже среди сосен, большой довольно чистый производственный ангар, который Балакин арендует у родного ФИАН (цену аренды он не помнит).

А прямо за стеной ангара, как в бывшей коммунальной квартире, поделенной пополам, начинается территория ИФВЭ. Когда‑то ≪физики высоких энергий≫ владели всей этой территорией, но пришлось поделиться с ФИАН – у Балакина, признается он, нашелся старый товарищ в министерстве, который и решил проблему. ≪Квартирный вопрос≫ поссорил многих куда более близких людей, и такие обиды не забываются.

Балакин почти все детали для ускорителей изготавливает своими силами. В большом цеху рабочие отливают металл для магнитов, шлифуют и собирают пластины в пакеты. В соседней комнате двое фрезеровщиков настраивают довольно допотопного вида станки (списанное наследство ФИАН).

Иногда очень много работы, а сейчас, например, не особо, говорит один из них. За все годы существования ≪Протома≫ здесь было собрано четыре ускорителя – как Балакину удается занять сотрудников в остальное время, откуда деньги на зарплату и прочие расходы? Владимир Балакин все организовал четко и разумно. Небольшая часть из 270 сотрудников ≪Протома≫ работает только на Балакина, а 200 совмещают работу в ФИАН и в ≪Протоме≫. Финансы тоже, как и в случае института Будкера, работают совместно.

По данным системы Spark, ≪Протом≫ за последние годы получил два государственных контракта по 525 млн рублей: один на изготовление стендового образца ускорителя ионов, другой – на размещение этого самого ускорителя в здании ФТЦ ФИАН в Протвино. Балакин подтвердил, что такой заказ получил, но речь идет лишь о 525 млн рублей, а не о 1,05 млрд. Один из собранных Балакиным ускорителей протонов тоже был заказан ему институтом ФИАН.

Он принадлежит институту, но стоит в Протвино у Балакина. А деньги, по его словам, он нашел сам, ФИАН выступил промежуточной инстанцией. ≪Чтобы найти средства на продолжение работ, я отправился в Госдуму≫, – рассказывает Балакин.

Идея, в его изложении, выглядит просто: накануне внесения поправок в бюджет он достал пропуск в Госдуму – помог депутат, избранный от округа, куда входит Протвино, – и на приеме у каждого депутата просил денег на свою разработку, лучшее средство для лечения рака, которое нужно как можно быстрее доработать и начать производить в массовом порядке. В результате сразу трое депутатов предложили внести поправку о финансировании для ФИАН ≪на строительство уникального синхротрона в Протвино≫.

Поправка прошла. Далее, правда, была новая череда несправедливостей –по Балакину, один раз ≪его≫ деньги обманным путем получили коллеги из Троицка, убедив законодателей, что в документ вкралась ошибка, и вместо ≪наукоград Протвино≫ следует читать ≪наукоград Троицк≫. Но поддержать работы над проектом все же удалось. И тут, наконец, появились иностранцы.

Казалось бы, кому на мировом рынке нужна полукустарная на вид российская разработка, если есть продукция IBA и других известных компаний. Но хотя протонная терапия была изобретена больше полувека назад, рынок зыбок и обещает новые возможности тем, кто угадает правильный путь. Неизвестно, как надо и как лучше: каждый физик‑ускоритель продвигает свою идею и доказывает, что надо только так и больше никак. Например, как разгонять протоны – по прямой или по окружности? Профессор МИФИ Владимир Беляев продвигает идею линейного ускорителя. Ведь если пустить протоны по окружности, часть из них неминуемо сорвется с орбиты, поэтому нужна очень серьезная защита от радиации.

Линейный ускоритель лишен этого недостатка, и к тому же там другое, более высокое качество пучка, объясняет Беляев, но таких ускорителей пока не существует.

МИФИ совместно с ОАО ≪Медицина≫ в конце мая представили этот проект на конференции Startup Village в Сколково. Но в линейном ускорителе частицы надо разогнать на очень небольшом отрезке, это создает новые проблемы. ≪Использовать таким образом линейные ускорители невозможно в принципе, – уверен Дмитрий Черкасов, специалист по поддержке продаж в России компании IBA. – Просто по физике не получится≫.

Его‑то компания использует для ускорения циклотрон. Балакин же делает ставку на синхротрон – отличия его от циклотрона без хорошего знания физики уже не понять, но доказательств, что именно за синхротронами будущее, тоже немало. Например, они требуют гораздо меньше электроэнергии. У Балакина было чем заинтересовать американцев: больше 30 патентов – автор Балакин, и только у одного два автора – сам Балакин и его коллега, приехавший с ним из Новосибирска.

Новые идеи позволили сделать устройство ≪на порядок дешевле≫. В стандартных лечебных комплексах IBA больной лежит, а луч вращается вокруг него, чтобы по очереди ≪выстрелить≫во все точки опухоли (в последних образцах программ компьютер создает 3‑мерную модель опухоли, а источник протонов постепенно заполняет ее обработанными точками, пока не заполнит всю). В синхротроне ≪Протома≫ больной сидит, поэтому в дополнение к вращению луча можно вращать и самого больного, так дешевле. Но насколько удобно? Балакин говорит, что таким образом достигает гораздо большей свободы в выборе угла облучения. Но его коллеги сомневаются в идее вращать человека. Другие ноу‑хау связаны, например, с меньшим предварительным разгоном частиц. ≪Не уверен, что при такой энергии устройство сможет лечить живое существо крупнее мыши≫, – размышляет российский медицинский инвестор, близкий к рынку лучевой медицины.
Пока никто не знает, как должен быть устроен идеальный медицинский ускоритель протонов для лечения рака, продолжается эпоха экспериментов, многое зависит от активности разработчика и его умения продвигать продукцию.

С частным российским инвестором у Балакина пока не получилось: создатель сети диагностических центров Аркадий Столпнер рассказал VM, что обдумывал вариант покупки ускорителя у ≪Протома≫, но отказался от сделки, потому что на просьбу поближе познакомиться с установкой, то есть поучаствовать в экспериментах, Балакин, ревниво оберегающий от посторонних глаз свои идеи, предложил сначала заключить контракт и внести серьезную предоплату. Балакин, впрочем, утверждает, что такого не было. В США ≪Протому≫ помогает с продвижением его американский дистрибутор – Protom International. Результат: госпиталь в городе Флинт штата Мичиган приобрел установку Балакина – цена, если устройство было аналогично тому, которое предлагалось Столпнеру, должна была составить примерно $10 млн [Балакин счел вопрос VM о цене неприличным].

Еще одна установка для лечения рака – в госпитале в словацком городе Ружомберок. Дешево по сравнению с IBA? Цена медицинского ускорителя – не такая простая вещь. Сравнивать цену балакинского ускорителя с 20 млн евро за Proteus One не имеет смысла: Балакин трезво оценил свои возможности и продал американцам ускоритель без медицинской составляющей.

В Америке его дооборудовала местная компания, а в Словакии он так и стоит в ожидании, когда ≪Протом≫ поставит медицинскую часть. ≪Обещал им установку целиком и обманул≫, – злорадствуют коллеги. ≪Со словацкого госпиталя мы вообще не брали денег за синхротрон, там другая форма сотрудничества≫, – парирует Балакин. В его офисе работа над местом для больного идет полным ходом – несколько человек примеривают какие-то детали к площадке на ножке – здесь, если все сложится, будет кресло для пациента.

Но денег ≪Протому≫ сейчас катастрофически не хватает – срочно нужны новые заказы. ≪Через месяц у нас будет американская лицензия на наше устройство, это даст возможность получить новые заказы≫, – храбрится Балакин. ≪Мы надеемся получить сертификат к осени, – рассогласованно с Балакиным заявляет представитель Protom International. А тендер на второй протонный ускоритель в Массачусетсе действительно завершается, итоги должны подвести буквально на днях. По информации из ≪Протома≫, он предложил ускоритель за $18 млн.

Интересно, что даже сотрудник IBA не исключает победы ≪Протома≫: ≪Там [в массачусетской клинике.–VM] проблема в том, что очень ограничено пространство для установки, тесно, а синхротрон, в отличие от циклотрона IBA, довольно легко разбирается≫.

Однако при всей своей относительной дешевизне и прочих потенциальных преимуществах и синхротрон Балакина, и линейный ускоритель МИФИ проиграли на своем поле целых $200 млн – в эту сумму обойдется бюджету установка ускорителя IBA в Димитровграде (Ульяновская область). ≪На IBA работает много ребят, которые начинали в Димитровграде, – говорит Сергей Полозов из МИФИ. – А внутри страны до сих пор нет общепринятого ускорителя для протонов и идут споры о преимуществах протонной терапии. Я на одной конференции был свидетелем буквально драки между сторонниками и противниками протонной терапии≫.

Кстати, недавно, докладывая президенту России о лучших достижениях российской науки, президент РАН Владимир Фортов начал именно с этого протонного ускорителя.

Сегодня в разных странах мира работают 42 центра протонной терапии, пролечены 85 тысяч пациентов. Но у таких ускорителей есть серьезный минус: это настоящие монстры. Они занимают многоэтажные здания, стоят многие миллионы долларов, их обслуживает целые команды сотрудников. Дополнительный антураж — мощные электростанции, холодильники, различные приборы и т. д.

Российский физик Владимир Балакин сделал, казалось бы, невозможное: он превратил гиганта в малютку. Диаметр его установки всего несколько метров, а весь комплекс умещается в зале около 100 кв. м одноэтажного здания. Здесь нет ни подстанций, ни холодильников, вся электроника умещается в небольшом шкафу. Управляет ускорителем один человек.

Как Владимиру Балакину удалось первым в мире создать компактный и дешевый уникальный медицинский ускоритель? Заниматься им он начал в 70-х годах, когда работал в новосибирском Институте ядерной физики СО РАН под началом академика Будкера. Тот за несколько месяцев до смерти в 1977 году поставил перед молодыми учеными задачу: создать компактную медицинскую установку для лечения рака. Будкер мечтал снабдить такой техникой каждую больницу.

— Я все просчитал и пошел к Андрею Михайловичу со своей концепцией вывода пучка, — вспоминает Балакин. — Академик лежал в профилактории, я подошел к секретарше, чтоб она нас, как всегда, по утрам, соединила — а та плачет: Будкер умер.

Всего в ходе работы над ускорителем член-корреспондент РАН Владимир Балакин оформил около 50 патентов. Несколько лет назад эта установка получила признание в научном мире.

А что же в России? История Балакина мало чем отличается от многих историй отечественных Кулибиных. Если что-то удается реализовать, то, как говорится, не благодаря, а вопреки. В 2001 году госбюджет начал финансировать проект, и скоро в Протвино был собран первый ускоритель. Однако и без того скромный денежный поток быстро иссяк. Балакин стучался во множество кабинетов, думских и министерских, объездил чуть ли не всю страну, предлагая оснастить местные клиники его установкой. Вначале ему говорили, что это очень здорово, но, узнав, что это еще и очень дешево (балакинский ускоритель примерно в десять раз дешевле зарубежных аналогов) — сразу теряли интерес.

Но ученый не сдавался, хотя не раз находился на грани финансового краха, был вынужден закладывать под высокий процент свою и сына квартиры, чтобы выплачивать своим сотрудникам хоть часть зарплаты.

Владимир Егорович Балакин

Родился в 1944-м, в д. Каяушка Алтайского края. С 1968-го, после окончания Новосибирского государственного университета — сотрудник Новосибирского института ядерной физики, созданного академиком Будкером, где прошел путь от стажера-исследователя до заместителя директора. Один из авторов нового подхода в физике ускорителей — встречных линейных пучков на сверхвысоких энергиях. Работы по созданию линейных ускорителей стали одним из основных направлений в физике высоких энергий, сделав Балакина признанным научным авторитетом в России и мире.

Научные идеи и технические решения, найденные Балакиным, применяются в проектах линейных коллайдеров США, Японии, Германии и ЦЕРНа. С начала 2000-х разрабатывает компактные протонные синхротроны для протонной терапии. Директор ФТЦ ФИАН им. Лебедева, заместитель директора ФИАН. Член-корр. РАН с 1994 г.

Протонную терапию, по данным Объединенного института ядерных исследований в Дубне, получает ежегодно несколько сотен жителей России, а нужна она многим тысячам пациентам. Для этого нужны десятки центров, а не два-три, как сейчас.

Сооружение комплекса медицинского протонного ускорителя, включающего синхротрон и всю инфраструктуру, составляет вместе с компьютерным томографом и зданием примерно 350 миллионов рублей. Для сравнения: минимальная стоимость западного лечебного комплекса около 20 миллионов евро.

Читайте также: