У насти рахлиной рак

2 июня 2018 года, в день отдания праздника Пятидесятницы, отошла ко Господу монахиня Иулиания (Рахлина), известная постоянным читателям портала Православие.Ru под своим мирским именем – Анастасия. Будучи автором и одновременно штатным редактором нашего сайта, Анастасия принимала участие в создании лучших, наиболее популярных наших публикаций. Год назад Настя заболела раком, и в самом начале 2018-го осуществила самую заветную свою мечту – постриглась в монашество с именем Иулиания. Сегодня, накануне ее погребения, новопреставленную монахиню Иулианию вспоминают близко знавшие ее архиереи.

Отпевание монахини Иулиании состоится 5 июня 2018 года в 10:00 в храме Троицы Живоначальной на Грязех (Москва, Покровка, 13).

– Еще до принятия монашества Анастасия очень полюбила Северный Кавказ. Она много раз приезжала к нам. С радостью участвовала в богослужениях. Просто и очень открыто общалась с людьми.

Каждый ее приезд был насыщен таким вдохновением, что даже простая беседа с ней уже вселяла в людей надежду, освобождала от тревог. В нашем сложном регионе в самых опасных его точках уже одно то, что к нам возвращаются наши гости, вселяет в людей силы продолжать жить дома дальше.

Многократно во время своих приездов Анастасия совершала вместе с духовенством и прихожанами наших храмов восхождения в горы, чтобы там, в первозданной чистоте этих поднебесных просторов, соборно всем помолиться и послужить Литургию.

Какой же это проницательный человек! За то относительно краткое время, которое она открывала для себя Северный Кавказ, она смогла настолько воспринять сам дух и усвоить суть жизни верных здесь Христу и остающихся вопреки всему на этой земле православных, так проникнуться местными традициями и изучить их, что ее книга не только в столичной и центральной России, но даже здесь, у нас, для многих стала откровением.

В последние несколько лет мы достаточно много общались. Благодаря ее журналистскому труду можно было донести до широкого читателя какие-то очень сокровенные духовные переживания, которые, не будь ее, я вряд ли бы вообще кому-то доверил. Одно из последних интервью мы записали по итогам моего паломничества на Афон.

Наши встречи мне запомнились как единый, точно не прекращающийся, прямой и очень откровенный разговор о многих и многих проблемах современности, но она всегда умела найти очень чистую по звуку и верную струну: мы много говорили о почитании новомучеников и исповедников Церкви Русской и о подвиге новомучеников наших дней.

Мать Иулиания искала причины всего с ней происходящего внутри себя. Это и поднимало ее на высоту подлинно христианского осознания и восприятия скорбей как данного Богом креста. Потому что когда ты полагаешь вину за собой, то и опору ты можешь найти внутри себя, – это твое всецелое доверие Промыслу Божиему, покаяние и стремление изо всех сил до последнего быть со Христом и Его, пострадавшего за нас, искренне благодарить и за свои скорби.

Мать Иулиания – очень честный человек. Белое она называла белым, черное – черным. Она никогда не смешивала краски. Не пыталась размазать грань рассвета и заката. Она наоборот эту разницу всегда подчеркивала. Это был ее поиск веры. Господь ответил именно на ее честность.

Искренность – это самое главное в общении с Богом, как и с самим собой, как и с любым человеком. Это делает нас живыми, вопреки всем диагнозам и собственно нашей смертности.

Помню наш с ней разговор перед постригом. Как она по-настоящему серьезно раскрыла путь и жажду своей души. Она была сосредоточена на поиске правды, которая и заключается-то в том, чтобы честно сказать себе: где ты и кто ты. И не испугаться этого. И начать меняться. Она это смогла: не струсила, не отчаялась, а прошла все заново и сумела остаться сама собой.

Конечно же, на нее сильно повлияло общение с московским духовенством, братией Сретенского монастыря, где она работала, со священниками храма Святой Троицы на Грязех, где она была прихожанкой. Этими молитвенными и писательскими трудами Господь ей дал обогатить ее внутренний мир. Это стало для нее огромной поддержкой в тех испытаниях, которые ей предстояло претерпеть.

Задумавшись о выборе имени, я стал молитвенно обращаться прежде всего к святым, так или иначе связанными с местами моего архипастырского служения, и в какой-то момент остро почувствовал созвучие женских судеб и подвига постригаемой и святой княгини Иулиании Вяземской и Новоторжской – святой, прославленной на смоленской земле. Она, кстати, является помощницей всем, кто проводит монашескую жизнь в миру.

Милостью Божией мы совершили постриг еще перед началом лечения. Я, наверно, никогда еще так сильно не сопереживал постригаемому в проживании им этого события. Было ощущение сродни тому, какое испытываешь в пасхальную ночь! До сих пор помню ее исповедь и ее радость! Пожалуй, эта радость стала одной из самых существенных красок, какими в моей памяти запечатлен образ монахини Иулиании. Радость ее освобождения от тяготящего груза прежних лет, радость ее соединения со Христом в монашеском постриге, радость взятия в руки постригальной свечи, радость ее монашеской молитвы!

А дальше начались очень сложные испытания.

Но мы никогда не видели мать Иулианию унывающей. Она очень многое пережила, перестрадала, но ее радость просто стала тихой, а от того лишь более крепкой.

Когда я совершал постриг, я с ней прощался как с Анастасией. Бог даст, завтра на отпевании проститься, провожая душу в вечность. Что удивительно, сама она никогда не прощалась. Хотя прекрасно понимала всю тяжесть своего состояния. Но никогда в ее глазах не было характерного угасающего безразличия. Ни разу мы от нее не слышали тягостных слов о расставании. Наоборот: тело, безусловно, угасало, но она в последнее время особенно интенсивно, чувствовалось, жила внутренней жизнью. В ней было много жизни. Уже не физической: силы шли на убыль, – но глубоко духовной неизбывности.

В последних разговорах она много говорила о своей маме, которая тоже больна раком, о том, как она переживает о ней, а также о своем сыне. Всю свою жизнь мать Иулиания жертвенно жила ради ближних. Главной ее заботой было: как же она теперь сможет им помогать в таком своем состоянии. Я верю, что она теперь своей молитвой будет рядом с ними так же, как и раньше.

В больницах всякое бывает. Но она ни разу ни на кого не пожаловалась. Все для нее были хорошими. Просто лучшими из лучших! Как важно каждому из нас в любых жизненных испытаниях и болезнях помнить этот настрой и не искать виновных.

В последний раз я приехал к матери Иулиании в клинику на память исцеления расслабленного (Ин. 5: 2-9). Мы говорили о том, что Господь уже посылает Ангела возмущать воду.

Монахиня Иулиания очень любила праздник Святой Троицы. В этом тоже есть особый Промысл Божий, что именно в день отдания праздника Святой Троицы Господь призвал ее душу к Себе.

Я потерял друга. Прощаюсь с ней здесь, на земле, но верю, что приобрел ее у Бога.

– С монахиней Иулианией (тогда еще Анастасией Рахлиной) Господь свел меня около трех лет назад. Она сама нашла мой адрес, написала, а потом позвонила мне и, со свойственной ей энергией и силой убеждать, буквально заставила написать целый ряд статей для портала Православие.Ru. С ее уходом с работы в Сретенском монастыре и моя деятельность на Православии.Ru застопорилась: не было больше локомотива, который с такой легкостью и так мощно толкал бы вперед длинный состав из моих творческих идей, мыслей, стремлений и планов.

– Анастасия как-то раз брала у меня интервью. Запомнилась как теплый светлый человек. Знаю, что у нее самой была достаточно сложная жизнь, однако когда мы общались, в ней чувствовалось мирное устроение. Господь ей благословил послужить ближнему словом. Безусловно, эта работа принесла пользу и ей самой. Там, где мы соприкасаемся со Словом Божиим, происходит нечто похожее на чудо в Кане Галилейской (Ин. 2: 1-11): вода человеческого слова превращается в драгоценное вино, способное подкрепить сердце и возвеселить его о Боге. То, что мы делаем ради Бога, освящается. Но даже если в слове сосредоточилась вся наша любовь к ближнему, – это тоже уже преображенные слова. Мы читаем не только строки и между строк, следим не только за лексическими значениями произносимого, но и получаем определенный заряд, усваиваем дух пишущего или говорящего.

Мы, верующие люди, даже монахи, не должны сегодня запираться от мира и молчать. Как говорил Паисий Святогорец:

Конечно, здесь речь идет о соглашательстве греческого правительства с навязываемыми грекам античеловечными нормами ЕС. Однако и в нашей стране необходимо вести эту борьбу за семью, молодежь, Церковь. Нужны новые бойцы и мастера слога.

Помню, как на одно из последних моих поздравлений, которое я написал Анастасии, разделяя с ней в этом году радость Христова Воскресения, она откликнулась, что уже не Анастасия, а монахиня Иулиания. Слава Богу, сподобил Господь ангельского чина! Упокой, Господи, душу новопреставленной рабы Твоей монахини Иулиании, прости ей вся согрешения вольные и невольные, даруй Царствие Небесное.

Воистину, пути Господни неисповедимы. Известно множество историй, когда человек приходит на службу к Богу из неформальной среды. Так произошло с журналисткой Анастасией Рахлиной, гражданской супругой рок-музыканта Александра Башлачёва. Женщина покинула общество музыкантов, полностью отдав себя православной вере. Помогала людям, писала о церкви, строила планы. Однако, неизлечимая болезнь выхватила монахиню из бренного мира в относительно в молодом возрасте. Чем известна Анастасия Рахлина, какова причина её смерти, и как она пришла к вере, об этом далее.

Дата и причины смерти

Болезнь протекала стремительно. Анастасия прошла несколько курсов химиотерапии, но медицина лишь ненадолго отсрочили фатальный исход. Владыка Феофилакт, архиепископ Пятигорский и Черкесский, отмечал бойцовский характер монахини и достойное поведение в период лечения. Она сильно страдала, но при этом вела себя спокойно, была тихой и неунывающей. Последние дни жизни матушка Иулиания провела в реанимации НИИ скорой помощи имени Н.В. Склифосовского.

Рис. 1 Анастасия Рахлина на речной прогулке

Где похоронена

Во вторник 5 июня состоялось прощание с Анастасией Рахлиной. Траурная церемония прошла в Храме Живоначальной Троицы в Москве на Покровке, 13. В 8:00 началась божественная литургия. В 10:00 состоялось отпевание монашеским чином и гражданская панихида. Затем гроб с усопшей отправили в Череповец, где захоронили на городском кладбище рядом с могилой бабушки Олимпиады. Так сама завещала Анастасия. Это родина Александра Башлачёва, где проживают его родственники и их общий сын Егор.

Краткая биография Анастасии Рахлиной

О детстве и юношестве Анастасии практически ничего неизвестно. Есть информация, что она родилась 28 мая 1965 года в г. Туле. После окончания средней школы девушка поехала в Москву, где поступила в ГИТИС на Театроведческий факультет.

С 1991 года холдинг SNC запустил свою радиостанцию. Она была одной из самых популярных в Москве. Ведущими стали рок-музыканты: Сергей Галямин, Роберт Редникин и Юрий Спиридонов, а также журналистка Анастасия Рахлина. В студию приходили такие рок-исполнители, как:

Рис.2 Молодая Настя Рахлина

Анастасия Рахлина была коммуникабельным человеком. Со студенческих лет она дружила с Ольгой Швыковой. Именно в её съёмной квартире Настя познакомилась с СашБашем. Была в приятельских отношениях с Виктором Цоем, начинающим режиссером Борисом Юханановым, Джоанной Стингрей и многими людьми музыкального андеграунда.

В священнослужении познакомилась и сдружилась с Архиепископом Пятигорским и Черкесским Феофилактом, с епископом Душанбинским и Таджикистанским Питиримом, с епископом Тарским и Тюкалинским Савватием.

Рис. 3 Настя Рахлина и друзья

С 2000-х Настя работала в православном издании и всё больше веровала в Господа. Долго собиралась с мыслями принять постриг и обратиться в монахиню. Узнав о своей неизлечимой болезни, приняла твёрдое решение стать официальным священнослужителем.

В декабре 2017 года Анастасия Рахлина приняла монашеский постриг с именем Иулиания – в честь святой благоверной княгини Иулиании Вяземской и Новоторжской. Практически на смертном одре причастилась, находясь в реанимации НИИ скорой помощи имени Н.В. Склифосовского.

Рис.4 Анастасия Рахлина подписывает книгу читателю

Александр Башлачев. Сегодня это имя не услышишь в тусовке. А ведь когда-то его песни знал весь Советский Союз. На концертах Башлачева всегда был переаншлаг. Гребенщиков, Кинчев, Цой не сомневались, что провинциальный парень из маленького Череповца — гений.

Он умер в 28 лет. В этом году ему исполнилось бы 40.

Это был странный человек. Пьянел от одного стакана вина. На день рождения другу мог подарить обыкновенное бревно. Все свои хиты написал всего за несколько месяцев — и на его песнях выросло целое поколение.

А еще он любил повторять: “Все будет, стоит только расхотеть”.

Давай придумаем сюжет,

В котором нам найдется место,

В котором можно интересно

Прожить хотя бы пару лет.

Он жил в Ленинграде. Она — в Москве. Его песни ходили на кассетах по всей стране. Она была неприметной студенткой ГИТИСа. И все-таки им суждено было встретиться, чтобы не расставаться до самой смерти.

Настя старалась не пропускать ни одного “квартирника” (так назывались концерты, которые давали подпольные рок-музыканты на квартирах надежных людей). Особенно нравился ей Гребенщиков. Однажды — это было в 1986 году — в руки Насте попалась кассета с песнями Башлачева. “И почему я до сих пор не попала на его выступление? — подумала она. — Если предоставится возможность, обязательно пойду”.

— Ту ночь я решила провести у подруги Оли. Болтали до четырех утра. В начале пятого зазвонил телефон. “Оля, нам негде ночевать, можно мы перекантуемся у тебя?” — послышалось в телефонной трубке. “Конечно, приезжайте! — не задумываясь, выпалила подруга. — Настька, сейчас с такими ребятами познакомимся! Правда, им пешком придется добираться от Патриарших до ВДНХ, денег на такси нет. ”

Через полтора часа на пороге квартиры появились двое — давний Олин знакомый и молоденький юноша с длинными русыми волосами. “Саша, — парень убрал с лица челку. — Башлачев Саша”.

Вчетвером они встретили рассвет. Вечером следующего дня у Саши был концерт. Насте удалось вживую услышать башлачевские песни.

Через два дня он должен был уезжать в Ленинград. Настя до сих пор помнит все даты. 15 мая 1986 года она провожала его на перроне вокзала. “Вот тебе мой питерский адрес, — улыбнулся он. — Седьмого июня вернусь в Москву. Обязательно увидимся. ”

— Уже тогда я понимала, что не доживу до июня. У меня с ним всегда было такое чувство, что он уйдет, например, за сигаретами и больше никогда не вернется.

Через неделю Настя сама поехала в Ленинград. Поезд прибыл на Московский вокзал в шесть утра. “В такую рань неудобно будить людей”, — подумала она и уселась на лавочку около подъезда. В 10 утра, выкурив последнюю сигарету, поднялась на восьмой этаж и дрожащей от волнения рукой нажала дверной звонок.

— Кто ко мне приехал! Какая ты молодец. — заспанный Саша обнял Настю.

Через неделю они отметили день рождения. Общий. Тогда ему стукнуло 26 лет.

— Он родился 27 мая, я — 28-го. “Мы с тобой Близнецы не только по гороскопу”, — любил повторять Башлачев.

Они никогда не признавались друг другу в любви. Считали, что если один из влюбленных говорит: “Я тебя люблю” — значит, он сомневается в своих чувствах. Их совместная жизнь прошла на чемоданах. Без денег, без крыши над головой, без прописки. Настя, коренная тулячка, оформила временную прописку. Саша фиктивно женился на Жене Каменецкой из Питера. Иногда друзья пускали переночевать к себе влюбленную пару. Если повезет, давали ключи на две-три недели. Им так хотелось иметь свой дом, детей. Они боялись размолвок. Хотя у обоих это был сложный период в жизни. Настя никак не могла устроиться на работу. Башлачев все реже и реже давал концерты. Он совсем перестал писать стихи. Несколько строк в месяц не приносили ему удовлетворения. Последнюю песню он написал в родном Череповце — на день рождения местной девочки. У него участились приступы депрессии. “Что-то произошло, — недоумевал он. — Я потерял творческий дар”.

Он спокойно вошел на эстраду

И мгновенно он был поражен

Гипнотическим опытным взглядом,

Точно финским точеным ножом.

С этими строчками про водовоза Степана Грибоедова когда-то к Башлачеву пришла слава. После “Грибоедовского вальса” его прорвало. Всего за два месяца (!) в родном Череповце Башлачев написал все свои главные хиты. Интересно, что манера написания стихов была у него один в один, как у Мандельштама: сначала пропускал по одному слову в каждой строчке, придумывая и вставляя их в текст позже. “Как странно ты пишешь”, — удивлялись друзья, просматривая его черновики. “А что? Разве можно писать как-то иначе. ” — недоумевал он.

Никто тогда не мог предположить, что как раз этот успех станет началом конца. Шел 1984 год. Вскоре Саша купил билет на поезд Череповец—Ленинград. Он прощался со своим маленьким городом навсегда.

Башлачев отказался от карьеры в журналистике (работал в партийном отделе свердловской газеты “Коммунист”), от беззаботной жизни с родителями. И так все не вовремя! Режим вышел из состояния глухой обороны. Под “чистку” попадали безработные и. артисты.

Летом 1983 года начались массовые аресты рок-музыкантов. Первыми стали Арутюнов и Алексей Романов из “Воскресенья”, которому в тюрьме отбили ухо так, что он потерял на какое-то время слух. Запретили печатать Артемия Троицкого. Алексея Дидурова (руководителя “Литературного рок-кабаре”) за организацию подпольных фестивалей выгнали со всех работ. Сергею Рыженко (впоследствии он играл в “Машине времени”) проломили голову, а Шевчуку сломали два ребра. В марте 1984 года “взяли” Жанну Агузарову. Летом следующего года множество людей были арестованы “за нетрудовые доходы”. И в это неспокойное время Башлачев поет: “Плюю в лицо слуге по имени народ,/Мне нравится БГ, а не наоборот”.

В 1984 году Башлачев устроился на работу в знаменитую котельную “Камчатка” во дворе 29-го дома по Зверинской улице. Боязнь загреметь рабочим на завод, где пришлось бы пахать от звонка до звонка, приводила многих рок-музыкантов к начальнику “Камчатки” Анатолию Соколкову. Именно в стенах “Камчатки” иностранцы поражались игре Башлачева на пустой “беломорине”, как на губной гармошке. Именно там кто-то из приходящих придумал прозвище Саш Баш. “Работали мы тогда впятером: Цой, художник Олег Котельников, Башлачев “на подвесе” (т.е. подменяя других. — Авт.), Начальник и я, — вспоминает Сергей Фирсов. — Кумиром всей кочегарки был Башлачев”.

— В 1987 году мы встретились с Башлачевым на питерском рок-фестивале, — вспоминает Артемий Троицкий, — и я спросил: “Саш, есть что-нибудь новенькое?” — “Нет, что-то не пишется”. А потом он стал рассказывать странные вещи. Говорил, что в конце 1986 года попал в “черную компанию”, связанную с наркотиками. Причем там ставили своего рода эксперименты с наркотиками, дело доходило до суицида. А к смерти он был готов всегда. Последние два года он балансировал на тонкой грани. Он часто говорил о смерти — и почти все его последние песни были о смерти.

Когда мы вместе —

нам не страшно умирать.

мне страшно жить.

В середине 1986 года Саша перебрался в Москву, поближе к Насте. Два года, проведенные вместе с ним, стали и самыми тяжелыми, и самыми прекрасными в ее жизни.

Башлачев никогда не делал ей подарков. Лишь однажды Джоанна Стингрей отдала ему индейские бусы с перламутровыми птичками. “На что они мне? А впрочем. Подарю Нюське к какому-нибудь празднику!” Скопив денег, Настя сделала ответный подарок: купила серебряное колечко с зодиакальным символом Близнецов. Два года они носили его по очереди.

Гребенщикову на юбилей он преподнес. березовое полено. “Денег совсем нет, — оправдывался Башлачев перед Настей, которая вынуждена была присоединиться к поздравлению. — А полено — это смешно”.

— Между нами были необыкновенные отношения. С ним иначе не могло быть. Я готова была бросить ради него все. Когда я звонила его друзьям и представлялась “той самой Настей, которая приходила с Сашей”, все тут же переспрашивали: “Настя Башлачева. ” Мне было очень приятно, что меня называли Башлачевой, хотя мы с ним так и не расписались.

Как-то у Башлачева случился бурный роман с одной московской актрисой. Это была любовь с первого взгляда. По-другому Саш Баш влюбляться не умел. В начале 80-х она выступала в “Литературном кабаре” Алексея Дидурова. Мать девушки, заслуженная артистка советской эстрады, решила всеми силами оградить дочь от “тлетворного влияния подпольных псевдобардов”. Подключила даже знакомых с Лубянки. Не помогло. Ни одна женщина не могла отказаться от Башлачева. Через несколько месяцев Саша ушел сам.

— Саша всегда был свободным сексуальным охотником, не склонным к брачным отношениям, — утверждает Алексей Дидуров. — Для него семья как тема не существовала ни в жизни, ни в творчестве.

Многие его знакомые были удивлены, узнав, что у Башлачева была гражданская жена, а позже появился и сын.

— Марьяна Цой все время смеялась надо мной: “Видела бы ты себя со стороны — ведь ты смотришь на него как кролик на удава!” И действительно, в начале наших отношений я боялась Сашку до умопомрачения.

Эх, налей посошок да зашей

На строку — по стежку,

а на слова — по два шва.

В Москве Башлачев кормился исключительно квартирными концертами.

— Саня часто выступал у меня в “Кабаре”, иногда оставался ночевать, — рассказывает Алексей Дидуров. — Когда совсем не было денег, мы ходили по окрестным подъездам, собирали бутылки. На вырученные деньги покупали еду. Тогда артистам часто вместо денег предоставляли ночлег, еду или девушек.

— Когда он только приехал из Череповца, ему было плохо, но он не терял надежды, — продолжает Дидуров. — Пожив в Питере, он стал другим человеком. Изменился внешне. Страшные мешки под глазами, нездоровая краснота щек. В творческом плане вырисовывалась грустная картина. В Питере установилось бетонно слежавшееся рок-сообщество, которое контролировалось КГБ. Чужакам там не было места. Тогда он простился с надеждой. За последний год я не знал человека, который видел бы его трезвым. Однажды мне удалось поставить в “Комсомолку” очерк о рок-музыке, и два абзаца были посвящены Саш Башу. На следующий день мы встретились, я отдал ему шесть экземпляров газеты. У него задрожали руки, а в глазах заблестели слезы.

Сам Господь верит только в него.

В ноябре 1988 года Настя забеременела.

И Настя, и Саша были уверены, что у них будет мальчик. Сразу всплыли три имени из башлачевских песен: Ваня (“Ванюша”), Степан (“Грибоедовский вальс”) и Егор (“Егоркина былина”). Выбор пал на последнее.

Егор родился через полгода после смерти отца.

— Передо мной стал вопрос, где рожать ребенка. Домой я ехать не хотела. Почему? Потому что я решила поехать в Череповец.

И она поехала рожать к его родителям. В мрачный город заводских бараков, где по выходным трудно встретить хотя бы двух-трех трезвых прохожих.

Роды были сложные. Полгода Настя провела в Череповце с Сашиным отцом, рабочим Череповецкого завода, матерью, учительницей местной школы, и его младшей сестрой Леной.

Тогда ей рассказали историю, как получилось, что передний зуб у Саши был вставным, золотым.

Башлачев был настоящим читателем. В юном возрасте мама принесла ему подшивку журналов “Вокруг света”. Он не мог оторваться от чтения, даже когда сильно захотел в туалет. Перетерпел. А когда дочитал подшивку и рванул из комнаты, подскользнулся. Ударился и сломал передний зуб. “Тяга к знаниям подвела”, — шутил он.

Таким же вырос и его сын. В 11 лет любимым произведением Егора Башлачева стало “Время жить и время умирать” Ремарка.

Сейчас Егору — 12. Первый раз спросил об отце в шесть лет. Настя дала сыну послушать записи с песнями Саши. Егор прослушал и больше к этой теме не возвращался. “Для меня это история, которую я пережила, — объясняет Настя. — Ему — только предстоит пережить”.

И мне пора,

Мне пора уходить следом песни,

которой ты веришь.

— Я не знаю, что бы со мной случилось, не будь я беременна. После гибели Сашки я не могла впасть в депрессию: я должна была родить сына. Ощущение настоящего одиночества пришло, когда ребенок подрос. Был ноябрь, я ехала в такси, смотрела в окно — и вдруг мне стало страшно. Я почувствовала себя дико одинокой. В тот момент я стала верующим человеком.

Башлачева чувство одиночества настигло гораздо раньше. Одиночество, от которого не спасла ни любимая девушка, ни мама, ни друзья. Именно тогда он пытался ходить в церковь, все время носил с собой Евангелие (которое знал наизусть), в нагрудном кармане хранил старый потертый крест. Но вера к нему так и не пришла.

Как-то давняя подруга Башлачева Марина Тимашова сказала: “Саня, я тут слушала твою кассету — и мне стало страшно!” На что тот ответил: “Тебе стало страшно, когда ты услышала, а каково мне? У меня это все время в голове!”

— В последнее время Саша говорил только о смерти, а точнее, о способах самоубийства. Казалось, он выбирает, как ему эстетичнее уйти из жизни. Без крови и грязи. От таких разговоров у меня волосы вставали дыбом, — рассказывает поэтесса Ирина Ермакова.

Последние две недели Саша с Настей провели вместе. Они скитались по чужим квартирам.

— За две недели до смерти Башлачев с беременной Настей пришли ко мне в гости. Я тогда снимал квартиру на Беговой в двухэтажном домике, — говорит Троицкий. — Сашка дал мне понять, что ему вообще негде жить и было бы хорошо на какое-то время остановиться у меня. Я тогда не приютил его, а мило и весело сказал: “Давай, Саня, заходи как-нибудь” — и закрыл дверь. Мне до сих пор стыдно и страшно за эти слова. Это была главная ошибка в моей жизни! Я никогда себе этого не прощу! Ведь я мог продлить ему жизнь на неделю, две, месяц.

3 февраля Башлачеву надо было уезжать в Ленинград. Получить зарплату в кочегарке, где он по-прежнему числился “на подвесе”, и решить накопившиеся проблемы.

Остановился он у фиктивной жены Жени Каменецкой в маленькой однокомнатной квартирке. Вечером 16 февраля здесь состоялась бурная вечеринка с огромным количеством вина. Саша в тот вечер не пил: утром они собирались с Женей и ее молодым человеком Шуриком пойти в баню.

Ночью он позвонил в Москву, Насте.

— Я тогда очень обрадовалась этому звонку. Щебетала без умолку. Саша молчал. За весь разговор он сказал только одну фразу, смысл которой я поняла много позже: “Нюсенька, береги дитя!” Так он со мной попрощался.

Саша положил трубку и завел будильник на 10 утра. Проснувшись, разбудить остальных он не смог.

— Ты что, с ума сошел: какая баня в такую рань?! — отмахнулся Шурик. — Голова еще трещит.

Сколько прошло времени, никто не знал. Просто в какой-то момент Женю Каменецкую как будто подбросило. Она выбежала на кухню. Окно было распахнуто настежь. Дату на настенном календаре — 17 февраля 1988 года — кто-то обвел черным фломастером.

Через несколько минут в дверь позвонили. “Не у вас из окна человек упал. ” — осторожно осведомился мужчина с погонами.

Его смерть долго мусолили в околомузыкальных кругах. Одни приписывали ему шизофрению, другие — увлечение алкоголем, третьи — наркотики.

— Все это неправда. Сашка действительно несколько раз курил анашу, но никогда не покупал ее сам. А пьянел он от одного стакана вина.

Мы встретились с известным журналистом Настей Рахлиной в уютном ресторанчике в центре Москвы.

— Сашкино решение уйти из жизни не было внезапным, — говорит она. — Мы не встраивались в быт. У нас не получалось. иметь квартиру и магазин под боком. Не получалось заработать деньги. Он больше не мог жить на улице. Это был замкнутый круг, пробить который мы не сумели.

Замуж Настя так и не вышла.

— Те отношения, которые были с Сашкой, остались навсегда. Я перестала его любить как живого человека совсем недавно. И только потому, что поняла, как это невыносимо.

Опубликован в газете "Московский комсомолец" №21588 от 25 декабря 2000

Шесть лет назад в жизнь нашей семьи пришла онкология. Мы — три сестры: старшая Юля, средняя Катя и я. О том, что у Кати рак яичников, узнали, когда той было 35 лет. Болезнь диагностировали слишком поздно — была уже третья стадия с метастазами. Катя боролась четыре года. Сестренка была очень позитивным и жизнерадостным человеком, никогда не жаловалась, поэтому мы не знали, каково ей на самом деле. Она умудрялась поддерживать нас, заставляла шевелиться, постоянно придумывала какие-то занятия: приготовление интересных блюд и коктейлей, походы и поездки. В 39 лет Катя умерла. Уже потом узнали, что при ее состоянии произойти это должно было гораздо раньше. Она в три раза превысила срок, который отвели, но не озвучили врачи.

Сестры Юля, Катя и Настя

О раке груди у старшей сестры узнали через год. К этому времени мы были научены горьким опытом и держали здоровье под контролем. Болезнь Юли обнаружили на второй стадии, с небольшим метастазом, который поддавался лечению. Но потрясение было не менее сильным, чем в случае с Катей. Результатов воздействия на опухоль ждали с тревогой. Слава богу, лечение дало эффект. После полного курса химии сестре сделали мастэктомию (операцию по удалению молочной железы, — прим. ред.) в свердловском онкодиспансере. Там же поставили силиконовый имплант. Сейчас по Юле и не скажешь, что у нее что-то было.

Еще через полгода онкология вошла и в мою жизнь. Мне повезло еще больше — рак обнаружили на первой стадии. В онкоцентре Нижнего Тагила сначала ничего не нашли, хотя в груди была киста 2 сантиметра в диаметре. А через неделю хирурги Новоуральска извлекли кисту и нашли злокачественные клетки. Еще через неделю мне провели мастэктомию. Все произошло так быстро, что я даже испугаться не успела. Но имплант не вставили — в Новоуральске таких сложных операций, к сожалению, не делают.

После операции началась химиотерапия. Сначала прошла четыре ежемесячные процедуры — это трехчасовые капельницы. Эффект от каждой наступал через пару дней: слабость, одышка и тошнота. Из жизни выпадаешь на 1-2 недели. В этот период я только спала и ела. Спасибо семье — мужу и 10-летнему сыну — за то, что дали спокойно полежать. Только начинается восстановление, появляются силы — снова на химию.

Волосы начали выпадать между первой и второй химиотерапией, во время последней сессии в институте. К этому была готова по опыту с сестрами, поэтому выбрала парик заранее. Как только началось, пошла в парикмахерскую и побрилась. Конечно, момент был волнительный. Волосы жаль, но они же еще отрастут. Из парикмахерской вышла уже в парике — он замечательный, мои волосы были хуже качеством. А потом увидела, что мне идет лысая голова. Теперь нравлюсь себе и без волос.

Химиотерапию делаю каждую неделю, но лекарства переношу уже гораздо легче. Пять процедур прошла, семь осталось. Потом — не знаю, что будет. Может, назначат еще лечение, а может, поздравят с выздоровлением.

В больнице я познакомилась с другими пациентами, услышала разные истории, узнала, чем живут люди и чего боятся.

Есть те, кто узнал о раке и обратился к Богу. Кто-то не просто молится, а еще и постится, хотя сами священники просят этого не делать. При онкозаболевании правильное питание очень важно. Одна пациентка рассказывала, что практически ничего не ест, чувствует себя вялой и подавленной, но продолжает поститься. Мое мнение: Бог должен быть в душе. В нашем случае пост — это молитвы, чистые помыслы, хорошие дела. И это всегда должно быть, а не только когда тебе плохо.

Окружающим важно уметь правильно общаться с человеком, у которого диагностировали рак, чтобы не оказать медвежью услугу. Тут каждому требуется свое: одним надо, чтобы их пожалели, другие жалости боятся. Я думаю, не стоит сюсюкать и причитать при общении с больным. Надо прямо предлагать помощь, если можешь это сделать. Иногда требуется всего лишь сопроводить человека до магазина или больницы. И не стоит все разговоры сводить к раку. Лучше общаться так же, как и до болезни.

Мне повезло: я прошла по краю и успела осознать, что значит угроза жизни. Для меня борьба с раком стала периодом переосмысления. Мы ведь постоянно куда-то бежим. И вдруг раз — и ничего нет. Есть только одна задача — вылечиться. В этот момент много думаешь.

Людям помогать тоже хочу. Как только закончу лечение, займусь собственными проектами. Хочу поддерживать людей, которые столкнулись с онкологическими заболеваниями, — знаю, какие чувства испытывают и заболевшие, и их родственники. Думаю устраивать встречи для людей, близкие которых болеют раком. Будем обсуждать, как лучше поддерживать онкобольных, как с ними общаться. Да и самим родственникам больных поддержка требуется. Сейчас я разрабатываю эту идею. Потом подумываю создавать группы уже для онкологических больных — тех, кто проходит лечение или находится на ремиссии.

Еще собираюсь организовать передвижную мотивационную фотовыставку. Хочу пригласить к участию женщин в период химиотерапии, показать, как можно выглядеть во время лечения. Уже готовы сотрудничать на добровольных началах фотограф и профессиональная художница, мастер мехенди (роспись по телу, как на фотографиях с Анастасией, — прим. ред.). Теперь осталось найти смелых женщин и помещение для съемки. Для фоторамок и печати фотографий найду спонсоров, а снимки можно размещать в стационарах, где проходит лечение. Получится отличная мотивация.