У меня отступил рак

• 8. Диетолог звезд: почему Россия страдает от ожирения
• 7. Как пережить резкие перепады температуры
• 6. Врач предупредила об опасном заболевании летом
• 5. Три реформы, которые ускорят экономику России
• 4. Назван лучший способ сохранить сбережения в кризис
• 3. В России меняют правила расселения аварийных домов
• 2. В РФ завершены испытания вакцины от COVID. Итоги
• 1. Учителям хотят вернуть условия работы времен СССР

— Онкология каждый день на слуху. Это рак наступает, или мы стали смотреть на него по-другому?

— И то, и другое. Во-первых, рак быстро молодеет. Это связано и с экологией, и с социальными процессами.

Если раньше раком груди болели женщины старше 50, то теперь в нашей клинике мы каждый месяц видим пациенток с раком груди в возрасте 30-35 лет.

— Ситуация изменилась?

— Кардинально. Теперь о раке и много говорят, и отношение к нему другое. По крайней мере на Западе, в том числе в Турции — как к хроническому заболеванию. Большинство случаев, даже запущенных (рак 3, 4 стадии) поддаются контролю: человек проходит несколько курсов и потом, как больной диабетом, постоянно получает лечение. И его уже не ждет почти мгновенная смерть, как раньше — речь о годах нормальной, полноценной жизни: человек ходит на работу, ездит на дачу, выращивает, не знаю, цветы.

Но рак нужно постоянно держать под контролем и важно, чтобы рядом с вами был профессионал — врач, который поможет вам пройти этот путь и вовремя решит изменить тактику лечения. Потому что это очень коварная болезнь: человек лечится, вроде все хорошо, но могут или метастазы где-то вылезти, или новая опухоль появиться. Рано или поздно он наносит новый удар.

— Мы все подвержены раку?

Врачи говорят, что российские онкоцентры работают как пожарные команды — тушат пожары запущенных стадий рака. В то время как государство должно работать на максимальное выявление рака на ранних стадиях.

— На что обращать внимание? Давайте начнем с детей…

— Дети не так часто болеют раком, как взрослые, но каждый случай очень болезненный для общества и, в первую очередь, для родителей. Основная проблема детского рака — он протекает очень быстро. Вторая — врачи путают симптомы и долго не могут поставить диагноз.

Недавно у нас в клинике был пациент — 12-летний мальчик, ударившийся в батутном парке. Через месяц у него начала расти шишка на плече. Диагноз ему поставили только спустя 1,5 месяца хождений по врачам и больницам. На его счастье, у него оказалось медленно растущая разновидность саркомы. Потребовалась сложнейшая операция с протезированием сустава и части плеча.

Руку, слава Богу, сохранили. Прошел уже год — у него, тьфу-тьфу-тьфу, все хорошо. Но меня эта история просто перепахала! Два месяца до постановки диагноза — это ни в какие ворота!

— Родителей должно насторожить появление синяков: при лейкемии меняется формула крови, и у некоторых детей даже при незначительной нажатии появляются синяки на теле.

— Вы упоминали про рак груди, которому подвержены девушки. Им что делать?

— Какие еще методы скрининга рекомендуете?

Раки кожи… Любой онкодерматолог вам даст простую инструкцию: «Если тебя что-то беспокоит на коже — ты смотришь на эту родинку, трогаешь, кажется, что она опять выросла (особенно если возраст уже солидный или в семье были случаи меланомы) — сходи к дерматологу. Он сделает простейшее исследование — дерматоскопию и исключит или подтвердит онкологию.

— А есть какие-то методы или анализы, чтобы не сдавать много разных? Например, сейчас популярны анализы на маркеры рака…

— Какова их стоимость?

— От 150-200 долларов, самый дорогой VIP chek-up — порядка полутора тысяч долларов. Средний сhek-up стоит 750-900 долларов: в один день сдаешь анализы, на следующий день забрал результаты, поговорил с врачом и улетел. У нас много семей, которые летят на отдых куда-нибудь в Турцию или Бангкок через Стамбул и задерживаются у нас на два дня. Вас бесплатно заберут из аэропорта и привезут обратно, переводчик 24/7 дней в неделю также входит в стоимость исследования.

— Я хочу пройти такое обследование, но мне страшно: а вдруг у меня обнаружат рак?

— Чтобы справиться со страхом, подумайте о последствиях. Самое главное, что дают такие обследования — позволяют выявить рак на ранних стадиях, а это для лечения рака самое главное, потому что лечить рак на ранней стадии на порядок дешевле и перспективней, чем лечить онкологию 4-й стадии.

— Предположим, у меня выявили рак. Как реагируют люди? Как себя вести? Что делать дальше?

— Как искать действительно полезную информацию?

— Что делать, если я не уверен в лечении, которое мне назначают?

Учёные из Канадского института перспективных исследований выдвинули гипотезу о том, что онкологические заболевания могут передаваться от человека к человеку. Происходит это, по их мнению, через колонии микробов, обитающих на коже или слизистых внутренних органов. ВОЗ такую гипотезу категорически отрицает.

Дмитрий Писаренко, АиФ.ru: Юрий Борисович, рак пугает своей загадочностью и непредсказуемостью: до сих пор не до конца ясно, почему возникает опухоль. Ваша гипотеза даёт ответ на этот вопрос?

Юрий Мишин: Рак — заболевание психосоматическое, поэтому оно может развиваться в нашем организме только на двух уровнях одновременно: физиологическом и психологическом. У человека будто бы существует две опухоли: одна находится, допустим, в молочной железе или желудке, а вторая — в центральной нервной системе. Конечно, это новообразование в переносном смысле, но по своей силе воздействия оно не менее важно, чем опухоль физическая. Это своего рода раковая доминанта.

И рак, и язва желудка, и гипертоническая болезнь развиваются у человека на нервной почве. На 50% причины возникновения рака — это нездоровый образ жизни: курение, злоупотребление алкоголем, неправильное питание. Плюс ещё стресс. Зачастую человек заболевает по собственной вине.

— О чём вы говорите? Полно случаев, когда раком заболевает человек, ведущий здоровый образ жизни. А детская онкология?

— Поэтому я говорю о 50% случаев, а не о 100%. Когда видимую причину болезни назвать затруднительно, мы должны вспомнить, что существует такое понятие, как эволюция, а её цели нам не всегда понятны. Само предназначение человека на Земле — служить эволюции, её интересам. Онкопатология в стандартных условиях выполняет роль эволюционного отбора. Это может звучать цинично, но, если бы рака не было, его стоило бы придумать. С точки зрения человеческой морали рак — это зло. С точки зрения эволюции он выполняет фактически созидающую функцию.

Раковые клетки есть практически у всех. Они требуются нашему организму и мало чем отличаются от здоровых эмбриональных клеток. Вопрос не в том, почему у данного человека появилась опухоль, а в том, почему её нет у большинства из нас.

— Опухоль возникает, как правило, не в здоровой ткани, а в очаге хронического воспаления, в эрозиях, папилломах, рубцах, в тех местах, где замедлено кровоснабжение. Это может быть инфекция, которая поразила печень или другой внутренний орган. Эти неблагоприятные условия являются индуктором для единичных раковых клеток, чтобы они начали превращаться в опухоль.

— Как же не стать пациентом онкоклиники? Достаточно вести здоровый образ жизни? Это и так очевидно.

— В основе роста опухоли лежит разрушение гармонии и меры в нашей жизни. А восстановление умеренности во всех проявлениях является продуктивным направлением не только лечения, но и профилактики рака.

Не надо бороться с природой внутри и вне себя. А потакая всевозможным вредным привычкам, мы постоянно с ней боремся. Пьём и едим непонятно что, да ещё не ограничиваем себя в этом. Организм на такое поведение реагирует появлением злокачественной опухоли.

— Насколько важна вера в собственное исцеление?

— Не раз замечал, что у пациента, доверяющего врачам и вообще верящего в успешное лечение, опухоль развивается медленно. И наоборот: человек, поставивший на себе крест, вмиг сгорает из-за того, что его съедает внутренний враг. Это наша иммунная система: в норме она должна стоять на защите организма, а у онкобольного она иногда превращается в злейшего врага.

Тут важно вот ещё что. Зачастую сами врачи не верят в успех лечения, в позитивный результат собственной деятельности. Это проваливает весь лечебный процесс и даже стимулирует дальнейший рост опухоли. Пациенту важен оптимизм врача, он должен видеть, что тот верит в положительный результат. Ведь для больного он не только онколог, но и психотерапевт. Вот почему при некоторых обстоятельствах пациенты идут к знахарям и колдунам: все они в один голос обещают ему вылечить рак! И он им верит. Почему же врачи-онкологи остаются в стороне и не внушают пациенту веру в эффективность традиционных методов лечения?

Кстати, я считаю, что начинать профилактику онкозаболеваний врач должен с самого себя и своей семьи. Ему необходимо наладить отношения с близкими, отказавшись от эгоистических побуждений и добившись с ними полной гармонии.

— Какой же метод лечения наиболее эффективен?

— Недостаточно лечить только тело, надо воздействовать на голову, на психику. В конце 1970-х я организовал первое в Волгоградской области химиотерапевтическое отделение на базе горбольницы № 24. Я предложил тяжелобольным пациентам пройти сеансы интенсивной психотерапии, включающей в себя даже гипноз. Приглашённых было 90 человек с генерализованным раком молочной железы с метастазами в кости, лёгкие и плевру. Они были разделены на три группы. В той группе, где проводилась психотерапия, люди прожили 10 лет и более. В двух других группах больные не проживали и 5 лет.

Для исцеления от рака необходимы как местные воздействия на опухоль (радикальные, паллиативные), так и разрушение той самой раковой доминанты в центральной нервной системе, о которой я говорил.

— Можно ли по психотипу человека заранее определить, заболеет он раком или нет?

— Есть психологические признаки, которые предшествуют появлению опухоли. Это депрессия, нервное истощение, ипохондрия. Они могут стимулировать рост опухоли через подавление иммунитета.

— Насколько я знаю, вы считаете, что раком даже можно заразиться?

— Сама по себе (за исключением рака шейки матки или полового члена) эта болезнь, как известно, не заразна. Но рак имеет свойство передаваться от одного человека к другому как результат переживаний. Если родственник онкобольного видит неэффективность работы медиков, сталкивается с их неверием в благоприятный прогноз, видит тяжёлую смерть близкого, то в его душе накапливается большой потенциал для стресса. И он в конце концов тоже может привести к онкологическому заболеванию.

По моим наблюдениям, до 40% родственников в течение 4 лет после смерти больного также заболевают раком. Я считаю, что рак заразен. Но заразен он психологически.

Новому росту опухоли, как правило, предшествует период ремиссии. Ее длительность зависит от того, как долго организм будет восстанавливаться. Рецидив злокачественной опухоли может быть ранним (образование раковой опухоли происходит через 2-4 месяца после окончания основного курса лечения) и поздним (вторичное онкологическое поражение диагностируется спустя 2-4 года).

- Очень важно, чтобы операция по удалению опухоли была выполнена профессионально, - говорит онколог Алексей Дикарев. - Рецидив рака может быть связан с проведением неполноценного или некачественного лечения, что провоцирует вторичные проявления заболевания.

Сложнее всего онкологам лечить пациентов с так называемыми запущенными формами рака, где опухоль начала прорастать.

- На разных этапах онкологического заболевания требуется оценить эффективность лечения, степень распространенности процесса. Поэтому очень важно, чтобы пациент своевременно проходил обследования – современная медицина располагает высокотехнологичными инструментами диагностики.

Мультидисциплинарный подход к лечению больных обеспечивает не только качественную диагностику и правильно подобранный курс процедур, но и постклиническую реабилитацию, социальную адаптацию и помощь профессионального психотерапевта. Задача наших специалистов – победить болезнь и бороться за качество жизни российских онкологических больных.

У пожилых людей, замечено, рецидивы рака случаются чаще.

Медики отмечают, что очень важно, чтобы первый этап лечения был выполнен профессионально.

После того, как человек побеждает рак, велика вероятность впадения в крайности. В еде это отражается на кардинальной смене рациона. На столах появляется много высококалорийной пищи, ввиду необходимости набора веса. Во втором варианте рацион изобилует теми продуктами, которые якобы борются с раком. Вся эта пища потребляется бесконтрольно и в ущерб всему остальному.

Однако онкопациенту нужно придерживаться принципов правильного питания, что и остальным людям. Упор на овощи и фрукты, больше продуктов, содержащих клетчатку, меньше мяса и больше рыбы, ограничить животные жиры, мясную кулинарию, выпечку, свести до минимума потребление соли.

Также нужно держать свой вес. Особенно надо избегать полноты и лишнего веса. Кроме того, не стоит зацикливаться в поисках специфических продуктов с якобы противоопухолевой активностью. Эффект их, как правило, сомнителен, а вот неумеренное потребление может оказаться проблематичным.

Регулярные и умеренные физические нагрузки способствуют укреплению иммунитета и помогают избежать рецидива онкологии.

- Многочисленные исследования доказывают — даже самому ослабленному пациенту (не обязательно онкологическому), даже прикованному к кровати посильные регулярные физические нагрузки улучшают прогноз и качество жизни! Пока есть силы шевелиться, надо это делать! - советует доктор Александр Мясников. - Что же касается подавляющего числа людей, перенесших онкологическое лечение, к ним относится общий постулат всех докторов: каждый должен посвятить какому-то виду физической нагрузки минимум полчаса в день пять раз в неделю!

Осень 2015-го. Язва

До 2015 года моя жизнь шла, как у всех — дом/работа, дом/работа. Я — ведущий специалист по работе с клиентами в туристической компании. Первая небольшая остановка в этой привычной круговерти случилась летом 2015-го: заболел желудок. Почти сразу пошла к врачу: в моей ситуации, когда положиться можно только на саму себя, с такими делами затягивать нельзя. Пошла по рекомендации: проверенная клиника, врач — кандидат медицинских наук. Сдала все назначенные анализы, прошла ФГС. Определили язву. Врач выписал лечение: пропить таблетки. Я честно все пропила, но через две недели после окончания курса мне стало так же плохо, как было, будто и не лечила ничего.

Снова таблетки, и как прежде — безрезультатно. Конечно, если не считать результатом ухудшившееся состояние. Я становилась все слабее, начала худеть. Вначале не сильно, просто вещи стали чуть свободнее, а потом за два месяца ушло сразу 20 кг.

Коллеги, которые сперва восхищались тем, как я похудела, начали задавать вопросы и предостерегать: ты уже прекрасно выглядишь, остановись, хватит худеть! Но сама я остановить процесс не могла. Бросилась по врачам: ходила и в платные медцентры, и в районную поликлинику. В общей сложности побывала у 10 докторов! И все, как один, лечили меня от язвы. Диагноз, который однажды поставил эндоскопист, — онкологию под вопросом — они не видели в упор.

Еще один вывод сделала на будущее: если ставят серьезный диагноз (а язва — это тоже серьезный диагноз), желательно завести дневник — в любом удобном формате. Записывать туда вопросы, которые возникают до начала и в ходе лечения, вносить информацию о своем физическом состоянии, свои мысли, полезные контакты, дополнительные заметки. Все это может пригодиться потом — не только врачу, но и тебе самому. По крайней мере, можно понять, когда становилось лучше, когда хуже и что на это влияло.

Лето 2016-го. Операция

Сейчас-то я понимаю, что вела себя неправильно. Надо было настойчивей обращать внимание докторов на то, что лечение никак мне не помогает, что становится только хуже. Настоять на том, чтобы провели более тщательное обследование, назначили другое лечение. Но. я верила врачам. Во-первых, потому что они — врачи. Они столько лет учились, у них опыт, практика. Во-вторых — я даже мысли не допускала, что у меня рак.

Как раз в то время на работе начался сложный период, мы подключали новую систему. Чтобы разобраться с ней и все наладить, уходили остатки сил. Дочка-подросток тоже в то время дала прикурить. Ей шел 16-й год, а в это время дети мало обращают внимания на проблемы взрослых, у них они свои, гораздо более важные.

Когда я уже начала терять сознание от слабости, мне провели очередное ФГС. На этот раз специалист взял биопсию более грамотно — так обнаружили клетки новообразования. В августе 2016-го, через 10 месяцев с начала лечения, меня отправили на операцию. Хирурги удалили часть желудка. Ткани, как полагается, отправили на гистологию. Результаты подтвердили онкологию.

Когда врач сказал, что у меня рак, ощущение было — будто я распалась на молекулы. Тело есть, а меня нет. Абсолютная потеря всего, всех жизненных ценностей.

Ноябрь 2017-го. Метастазы

Тогда, после первой операции, я совершила еще одну ошибку. Знаете, сейчас я как никогда понимаю фразу о том, что в жизни у каждого должен быть свой врач. У меня такого не было. Когда меня выписывали из хирургии, в рекомендациях написали, что в течение месяца необходимо пройти химию.

Я, повторюсь, послушный пациент, поэтому пошла в онкодиспансер со всеми бумагами. Их посмотрели и сказали, что химия мне не показана. И снова я поверила врачам — раз говорят не надо, значит, так и есть.

Год жила, привыкая к новому режиму питания, — любимую колбасу сменила на каши и протертые кабачки. Да и вообще погрузилась в вопрос правильной еды. Узнала, что есть продукты, которые профилактируют рак: зеленый чай, брокколи, лук и чеснок. А колбаса и шашлык, наоборот, могут способствовать его возникновению — из-за веществ, которые добавляют во все колбасные изделия, из-за соединений, возникающих при жарке.

2018-2019. Химиотерапия и новая жизнь

Это было очень тяжело. Полгода длилась химиотерапия, и на эти полгода я абсолютно выпала из жизни. Не могла ничего — только лежать. В эти дни я поняла, как важна больным поддержка.

Для дружбы, для окружения такие диагнозы — как лакмусовая бумажка. В моих отношениях с друзьями произошла серьезная перестройка: те, с кем общалась давно, вдруг отстранились, а те, с кем были практически потеряны связи, оказались рядом: чем помочь?

Так происходит по разным причинам. В том числе от растерянности, от того, что у нас нет культуры общения с онкопациентами.

Эти императивы вызывают только раздражение: я не хочу держаться, не хочу крепиться. Почему вы меня заставляете это делать? Я хочу ПРОСТО ЖИТЬ. Если вы желаете мне жизни, просто будьте рядом. Это не значит, что меня надо постоянно держать за руку. Я прекрасно понимаю, что у каждого своя жизнь. Но если я буду знать, что в случае чего вы будете рядом – это мне поможет.

Через полгода, когда кончился первый блок химиотерапии, я вернулась к работе. А еще стала ходить на курсы экскурсоводов. Это была моя давняя мечта — проводить экскурсии, рассказывать о Екатеринбурге. За повседневными заботами на мечту не было времени. Онкодиагноз все изменил.

Такие простые вещи, но чтобы понять их, понадобилось пережить две операции и двадцать химий. Да, после первого блока был еще один: закончила его несколько месяцев назад. Эта схема оказалась более легкой, я даже не брала больничный — продолжала работать. В августе прошла контрольное ПЭТ-КТ. Все чисто. Надеюсь, так и останется.

Лера Горбовая, 12 лет. Остеосаркома бедренной кости, ремиссия 3 года

Лечение остеосаркомы у детей — очень непростой процесс, а в случае Леры дело осложнялось тем, что они с мамой — из Луганска, и лечение в России по полису ОМС им поначалу было недоступно. О чем мечтает девочка, победившая рак, — в главе из книги "Силы есть", изданной компанией Nutricia Advanced Medical Nutrition при поддержке Ассоциации онкологических пациентов "Здравствуй!".

Худенькая высокая девочка с огромными зелеными глазами. Лера уже не ребенок, но еще не подросток. У нее что-то вроде предпереходного возраста. При встрече с новыми людьми она чувствует детскую неловкость и стеснение, но чтобы никто этого не понял, манерно закатывает глаза, дерзит и огрызается. Делает вид, что ей на все наплевать, никто ей не интересен и все она сама знает лучше всех. Но пока никто не слышит, признается маме, что думает и чувствует на самом деле.

Их отношения трудно назвать простыми. На них обеих отпечатались испытания — побег от войны, безденежье, болезнь Леры, тяжелое лечение и новая жизнь в чужой стране.

Как лечиться от рака, если на родине — война

Пока в 2014 году в центре Киева массовые акции протеста перерастали в противостояние, жгли покрышки, стреляли, убивали, требовали сначала вступления в Евросоюз, а потом и смены власти, Лена пыталась выяснить, что с ее дочкой.

У семилетней Леры болела нога, долго, нудно, и было неясно, что это — травма или что-то серьезнее. Они обошли всех луганских врачей и ездили в бунтующий Киев. Предварительно был поставлен ревматоидный артрит, и стало понятно, что надо ехать в Россию — бежать от войны, которая подкатывалась к городу, и искать лечения.

В Ростов-на-Дону Лена и Лера приехали летом. Вещей много с собой не брали, только легкое, летнее и домашнее, чтобы лежать в больнице. Не задумывались о том, что могут никогда больше не вернуться домой.

"Врачи начали нас осматривать и быстро поняли, что это не ревматоидный артрит, а рак, — рассказывает Лена. — И это жутко всех напугало. Мы же не граждане России, нас не могут лечить по ОМС. Денег у нас, понятное дело, нет. Домой нам возвращаться нельзя. Лечить нас надо, а как и на какие деньги — никому не понятно".

И Лена начала обивать пороги врачей, чиновников, руководителей города и региона, благотворительных фондов и организаций по делам беженцев. Сначала она искала помощи в Ростове, потом поехала в Москву. Сколько она обошла, у скольких людей просила помощи, просила шанса спасти единственную любимую девочку, сколько раз получала отказ и сколько согласие — она уже не помнит. Но все равно называет чудом то, что, когда руки уже опускались, они с Лерой получили помощь откуда не ждали.

Ангел-хранитель

Лера прошла обследование в Москве, побывала в нескольких клиниках — в Солнцеве, в РДКБ, на Каширке — и везде сказали, что нужна операция, что нужно удалить целиком бедренную кость. Но чтобы сохранить ногу, нужен протез за 3 млн рублей.

Гражданство было под вопросом, и на квоту Лера рассчитывать не могла, а фонды отказывали в сборе. Все это время Лена вела дневник в соцсетях, рассказывала людям, что с ними происходит. Пробовала сама собрать деньги, но такую сумму разве соберешь?

"Был очень тяжелый день, буквально последний шанс успеть сохранить ногу, но все мои попытки получить деньги обламывались одна за другой, — вспоминает Лена. — И тут один из подписчиков, мужчина по имени Михаил, который очень поддерживал меня уже несколько месяцев, звонит и говорит: я решил, что помогу. Я переведу всю сумму на протез. Собирайтесь в больницу.

И это было настоящее чудо! Я даже не знала, что он состоятельный человек, совершенно не думала, что от него может прийти такая помощь, но это произошло! Я всему миру готова каждый день до конца жизни рассказывать эту историю, чтобы люди верили в чудеса и спасение!"

Михаил и сейчас следит за судьбой Леры, иногда звонит и пишет сообщения. Но сам никогда не появлялся, и лично Лера и Лена со своим благодетелем не знакомы.

Лечение остеосаркомы у ребенка

В общей сложности Лера и Лена провели в Солнцевской больнице полтора года. Сначала пять курсов химиотерапии, потом операция и после нее еще семь курсов.

Установка драгоценного протеза прошла сложно, он долго и плохо приживался, нога болела, были воспаление и свищ. Протез современный и технологичный, с ним нога должна сгибаться полностью, а по высоте он увеличивается на 11 сантиметров вместе с ростом ребенка.

Но из-за осложнений Лера долгое время не могла начать физиотерапию, нога так и не разработалась, и протез не сгибается. Первое время Лера передвигалась в инвалидной коляске, потом освоила костыли. После выписки ходила без поддержки и даже бегала, но год назад неудачно упала, протез выскочил из тазобедренного сустава, и пришлось временно опять встать на костыли.

Рассказывать про больницу Лера не хочет. На вопросы отвечает скупо или вообще молчит. Говорит, что ничего не помнит и вспоминать там нечего.

"Лера плохо переносила лечение, — говорит Лена. — Она очень сердилась, что не может ходить, что чувствует слабость, что приходится терпеть боль, сильно переживала из-за внешности. Мне было больно за нее. Я старалась ее поддержать, порадовать хоть как-то, все время говорила ей, что все временно, что все скоро будет позади. Повторяла ей, какая она у меня красавица.

Мы постоянно были вместе, не расставались эти полтора года, даже спали в одной кровати — для мам в палатах ничего нет. А если она плохо себя чувствовала, я спала на полу. Конечно, за это время мы очень сблизились, и сейчас я для нее скорее подружка, чем мама. Мне все еще сложно ее наказывать и воспитывать".

Все это время у Лены почти не было денег. Бывший муж появился лишь пару раз, однажды привез 10 тысяч рублей и попросил дать 3 тысячи сдачи. Работать Лена не могла. Родственники пересылали деньги от чудом проданной в воюющем Луганске дачи, но это была совсем небольшая сумма, которую быстро потратили.

"К нам все очень хорошо относились и очень помогали. Никогда бы не подумала, что столько неравнодушных людей вокруг! У нас же ничего не было — ни одежды, ни денег, никого рядом. И нам приносили одежду другие пациенты и даже врачи. Угощали Леру вкусненьким, чтобы порадовать ребенка.

Наш лечащий врач подарила нам на Новый год 15 тысяч рублей, сказала мне купить Лере красивое платье, подарок и угощение к празднику. Это невероятно трогательно, такие моменты помогали держаться на плаву и не сходить с ума".

После лечения Лера вышла в ремиссию. Несмотря на большие размеры самой опухоли, рак не распространился, и у нее отличные шансы, что рак не вернется никогда. Но протез и необходимость время от времени менять его на новый теперь на всю жизнь. Впереди у Леры первая замена протеза — из старого она уже выросла. На этот раз все будет бесплатно — за время лечения Лена и Лера получили гражданство России.

Школа — лучше, чем больница

Сейчас они живут в Балашихе. Лера ходит в школу, Лена работает, познакомилась с мужчиной и вышла за него замуж. Теперь у них настоящая семья и есть поддержка сильного доброго человека.

Лера очень хотела быть как все, рвалась пойти в обычную школу вместе с другими детьми, не хотела быть особенной. Но адаптация давалась непросто.

Даже с бойким характером и поддерживающей мамой девочке, которая первый класс окончила еще в Луганске, а второй — в больничной школе, у которой есть проблемы со здоровьем, в обычной школе приходится выдерживать испытывающие взгляды, слышать, как за спиной шепчутся, отвечать на глупые вопросы и выслушивать насмешки хулиганов. Но все же это лучше, чем лежать в больнице.

После болезни она участвовала в играх победителей фонда "Подари жизнь", в которых дети, переболевшие раком, участвуют в спортивных и интеллектуальных соревнованиях. И это ей очень понравилось — быть победителем, а не пациентом.

"У меня две лучшие подружки: с Аней мы учимся в одном классе, а Полина — ее младшая сестра, — рассказывает Лера. — Мы все время проводим вместе, бесимся, музыку слушаем, блогеров смотрим. Мы тоже хотим быть блогерами, чтобы у нас было много красивых вещей, чтобы путешествовать по всему миру! Больше всего я мечтаю поехать на Мальдивы. После фотосессии решила, что стану визажистом. Уже выбрала себе косметику и начала копить на нее деньги".