Соня которая больна раком

Консьержка помогала, чем могла

Хозяева двух квартир, которые мы снимали сами, на улице Бакинских комиссаров и Островитянова сказали: “Вы нам платите деньги, остальное нас не интересует” (имелась в виду болезнь Сони). А одна семья даже стала жертвовать в фонд “Подари жизнь”. Владелец квартиры Андрей однажды позвонил и спросил: “Игорь, я сейчас зашел на сайт. Это точно он? Ну тогда я жертвую”. Отвечаю: “Спасибо большое!”.

Помню, как в квартиру на Профсоюзной пришла хозяйка проверить состояние и увидела, что в каждой комнате (жили две семьи) стоял кварцевый облучатель. Она была очень удивлена и довольна. Даже пошутила: “Всегда бы у меня такие арендаторы были”. Но с нашими детьми по-другому нельзя: два раза в день делаем влажную уборку, проветриваем постоянно, пыль просто отсутствует как класс.

Был случай, когда я нес на руках ребенка с 14 этажа. Мы пришли в гости к семье в соседний дом, и одной девочке, тоже с лейкозом, стало очень плохо. У нее нарушилось дыхание, начались судороги. Но мы даже в таких случаях не вызываем скорую, если ухудшение состояния ребенка связано с основным заболеванием, иначе скорая по правилам увезет в территориальную больницу, а не в центр, где мы лечимся и где помогут.

Обычно в таких экстренных ситуациях семьи просят знакомых или вызывают такси и едут в клинику, именно поэтому важно, чтобы до нее была шаговая доступность. А тогда случилось как раз проявление болезни, мы замотали девочку в одеяло, я спустился с ней на лифте. Консьержка была испугана — я это заметил — но придерживала нам дверь, старалась помочь, чем могла. Нас встретил на машине другой родитель и довез до дверей РДКБ, а там уже ждали врачи с кислородной маской и необходимыми препаратами. В тот раз все обошлось….

Единственный выход — жить в квартире у места лечения

Но тогда, в 2008 году, проблема поиска жилья стояла более чем актуально — у многих москвичей совершенно не было представления, что такое лейкоз и рак в принципе. Помню, как дочка переживала, когда в подъезде и любых общественных местах — в транспорте, в магазинах, в музее — от нее шарахались люди. Дети в масках, без волос, потому что они выпали после химиотерапии, часто с поражением кожи — для рядового человека все это выглядело более чем непривычно.

Но не жить в таких квартирах не получается, если ты приехал с ребенком на лечение из другого региона. Лечение, как правило, проходит в крупных федеральных центрах, а там ограниченное количество боксов, и мест катастрофически не хватает. И в период между этапами лечениям — а у нас было и несколько блоков химиотерапии, и трансплантация костного мозга — существует время отдыха и подготовки к следующему этапу, от 5-10 дней до одного-двух месяцев, а бывает и дольше.

И если врач говорит, что состояние позволяет жить не в больнице, то не нужно там оставаться. Ведь задача и лечения, и всего здравоохранения — вернуть человека в привычную для него жизнь, а не прятать по пансионатам. Рак, как и любое другое тяжелое заболевание, — это не клеймо.

Возвращаться на этот короткий период лечения домой, как, например, в нашем случае в Псков, тоже не вариант — это больший риск для ребенка. После химиотерапии иммунитет находится в подавленном состоянии и очень восприимчив к любым вирусам и инфекциям. А после трансплантации костного мозга все еще серьезнее — иммунная система “перезапускается” и организм учится жить заново. Ну куда тут поедешь в таком состоянии? Поэтому единственный выход — жить в квартирах возле места лечения, чтобы в случае чего иметь возможность максимально быстро добраться до больницы, где помогут.

Приходилось объяснять — и понимали

Как показал наш опыт, люди в основном делятся на две категории: одни видят больных детей и пытаются помочь всем чем могут, а другие стараются максимально отстраниться, вплоть до того, чтобы вообще не пересекаться. В этой истории с квартирой на юго-западе Москвы речь идет все-таки о старшем поколении и какие-то стороны пытаются объяснить такое поведение косностью и необразованностью, и я отчасти с этим согласен.

В нашей жизни тоже встречались пожилые люди, которые не понимали специфику болезни, но были и те, кто приносил продукты и вещи. Помню, раздался звонок в дверь, открываем — стоят бабуля с дедулей. “Здравствуйте! Вот вам картошка и яблочки. С дачи нашей. Возьмите” — “Да ну что вы!” — “Возьмите! У вас же дети болеют”.

Какого-то явного негатива со стороны жителей не припомню. Была отстраненность, нежелание в принципе общаться. Иногда мамы с детьми, встречая нас в лифте, отгораживались, прятали ребенка за спину. В принципе, это тоже непонимание и естественное желание защитить своего родного. Но в наших случаях все решалось разговорами.

Например, пересекаешься с соседями на лестничной клетке и видишь у них в глазах немой вопрос. Иногда люди озвучивали его: “А что у вас, а как возникло?” Иногда и мы начинали объяснять сами, что это не наш ребенок для вас опасен и заразен, а, скорее, вы для него, у него после химиотерапии угнетен иммунитет, поэтому он и ходит в маске. В большинстве случаев все понимали, что мы такие же люди.

Соседям может не нравиться, что люди в этих квартирах часто меняются: неделю живет одна семья, потом еще неделю другая, потом приезжает третья. У нас они не всегда понимали логику лечения и квартира казалась им каким-то вокзалом. Опять же приходилось объяснять. Понимали.

Обычно в двухкомнатной квартире проживает две семьи, по одному родителю и ребенку в комнате. Конечно, ходили в гости друг к другу — семьи, которые долго в одном отделении лечат своих детей, как правило, сближаются и хорошо общаются. И естественно, дети могут шуметь, греметь, играть, как и здоровые. На то они и дети. И хорошо, что они это делают. Я уверен, что у каждого из нас есть соседи, которые иногда шумят, и здесь нет разницы, болезнь это или не болезнь. Всегда найдутся недовольные, но приезжих людей с болезнью винить почему-то проще.

Игорь и Соня. Фото: Фейсбук

Надо быть добрее и не становиться безучастными

Узнав эту новость про квартиру на юго-западе Москвы, я был удивлен. Одно дело, когда такое происходит 10 лет назад, другое — в 2018 году, когда масса социальной рекламы. Мне кажется, участие в решении этой проблемы нужно от всех. Фондам, которые арендуют квартиры, стоит проводить просветительскую работу именно в тех домах, в которых будут проживать эти дети. Может быть, раз в полгода рассказывать об этом на собраниях ТСЖ или повесить нужную информацию, чтобы люди знали. Дома, где люди сами снимают, — это уже их зона ответственности по информированию местного сообщества, но все возможно.

Конечно, от родителей тоже зависит многое, и не все мамы детей, которые болеют, способны адекватно поговорить с посторонним человеком, потому что находятся в подавленном состоянии. А окружающим в голову не заглянешь — их понимание ситуации зависит от личного уровня образования и воспитания.

Что мы с вами можем сделать? Наверное, быть добрее, не становиться безучастными. Я уверен, в каждом подъезде есть такая женщина или мужчина-активисты, но важно, чтобы находились и другие люди, которые эту активность бы ограничивали и направляли в правильное русло.

В семьях, где больной ребенок, стойкость и неимоверная сила становятся постоянной, а не переменной. Нужно постоянно сдерживать слезы, жить вопреки, надеяться и молиться, что завтрашний день наступит и дорогие сердцу люди останутся рядом…

Уже полтора года в семье Капелиных борются, страдают и ни на секунду не забывают, что их трехлетняя Соня больна раком. Нейробластома надпочечника 4 стадии с метастатическим поражением костей. Написанный рукой врача диагноз — это страшная опухоль, растущая в животе малышки в геометрической прогрессии, а также отростки этой опухоли, спрятанные в ноге. Именно метастазы, из-за которых Соня начала хромать, указали на то, что в организме малышки притаилось зло, которое набирало силы.

В Томской больнице Соня прошла несколько курсов химиотерапии, а для продолжения лечения ее перевели в НМИЦ детской гематологии, онкологии и иммунологии имени Дмитрия Рогачева. Туда малышка поехала с папой и бабушкой, без мамы. В семье узнали о страшном диагнозе тогда, как мама Сони была на пятом месяце беременности.

Сложнейшая операция по удалению злокачественной опухоли должна была состояться примерно в одно время с родами. Был постоянный страх, что кто-то (бог, высшие силы, вселенная) заберет у семьи Капелиных одного ребенка, подарив второго. Однако врачи решили отложить операцию и провести еще одну химиотерапию.

После операции у маленькой Сони были и пересадка костного мозга, и лучевая терапия. Но в борьбе с раком не бывает быстрых побед. Даже если лечение проходит успешно, велика вероятность рецидива. Поэтому врачи решили, что Соне необходимо пройти 5 курсов лечения жизненно необходимым препаратом, который максимально снизит возможность возвращения болезни. Однако один курс в три флакона стоит более трех с половиной миллионов рублей.

Маленькая Соня и ее семья пережили многое. Бывали моменты, когда ни у кого не было сил. Бывали моменты, когда даже рождение ребенка не приносило радости. Сейчас же настал момент, когда, хоть и трудно, но нужно собрать силы и пройти вместе с Соней завершающий этап. Малышка должна победить коварную болезнь, и мы с вами можем ей помочь! Благодаря вам и необходимому лечению Соня будет жить!

Получатель: Благотворительный Фонд Помощи Детям
ИНН: 7819030709
КПП: 784101001
Р/счет: 40703810655240000096
Банк: Северо-Западный банк ПАО Сбербанк г. Санкт-Петербург
БИК: 044030653
К/счет: 30101810500000000653
Назначение платежа: пожертвование на лечение Капелиной Софии, программа 915.

Сделать пожертвование можно и со счета мобильного телефона, отправив СМС со словом СОНЯ на номер 4345. Стоимость СМС 100 рублей.

• Записи сообщества
• Поиск

Новости программы №915
Капелина София

Новости программы №915
Капелина София

Здравствуйте, дорогие наши благотворители!
Так приятно, что Вы постоянно спрашиваете, как у нас дела, и беспокоитесь о здоровье Сонечки.
Позади четвертый курс иммунотерапии препаратом Динутуксимаб. Только 2 июня мы прилетели домой в Томск. В целом курс прошел очень хорошо. Ранее на этом препарате у Сони была небольшая гиперактивность, но с каждым курсом она ведет себя все спокойнее.
В больнице мало что поменялось: снова нельзя было выходить за пределы палаты почти две недели, что очень огорчало Сонечку, ведь ей так хочется общения с другими детишками! Приходилось развлекаться рисованием, мультфильмами и чтением книг.
Остался всего один курс, который назначен нам на 24 июня. Спасибо всем, кто переживает за нас и поддерживает!
С уважением, мама Сони

Новости программы №915
Капелина София

Здравствуйте, уважаемые благотворители!
24 апреля мы прилетели домой из Санкт-Петербурга. Позади третий курс иммунотерапии препаратом Динутуксимаб. Соня перенесла его очень хорошо. Врачи не наблюдали никаких побочных эффектов.
Из-за сложившейся ситуации в стране из больничной палаты нельзя было выходить даже в коридор. Посещения были запрещены. Психологически Соне было очень тяжело сидеть почти две недели в четырёх стенах, так как она очень активный и общительный ребёнок. Мы, как могли, старались придумывать ей новые развлечения: играли, смотрели мультики, рисовали, читали сказки, учили стихи.
Следующий курс назначен врачами на середину мая. Очень надеемся, что в эти нестабильные времена нам всё же удастся продолжить лечение без особых задержек.
С уважением, мама Сони

Новости программы №915
Капелина София

Здравствуйте, дорогие благотворители!
Пишу Вам новости про Сонечку. 15 марта был последний день введения препарата Динутуксимаб — мы закончили второй курс! Препарат капали через капельницу непрерывно на протяжении 10 дней.
Несмотря на все наши опасения, курс прошёл очень хорошо. Врачи назначили дорогой противорвотный препарат, который дал нам возможность перенести этот курс без побочных явлений. Поначалу у Сони были небольшие проблемы со стулом, но потом всё нормализовалось, и в остальные дни дочка была очень активная, хорошо кушала, играла, рисовала и смотрела мультики. Ей очень сложно было усидеть в четырёх стенах: Соня постоянно просилась на улицу погулять, но возможности не было.
Хотим сказать большое спасибо за возможность проходить иммунную терапию. Для нас она жизненно необходима. Будем готовиться к следующему курсу, который состоится через 3 недели.
С уважением, мама Сони

Новости программы №915
Капелина София

Здравствуйте, уважаемые благотворители!
Сразу после новогодних праздников мы полетели в Санкт-Петербург, чтобы начать иммунотерапию. На пятый день введения препарата врачи решили прекратить подачу препарата. У Сонечки проявилась сильная индивидуальная нейротоксическая реакция. Дочка стала спать почти полные сутки, совершенно ничего не ела, и её периодически рвало. По совету заграничных коллег врачи решили прекратить первый курс иммунотерапии, потому что при дальнейшем введении препарата ребёнок мог впасть в кому.
На данный момент мы находимся в больнице. Сейчас Сонечка потихоньку восстанавливается, всё чаще просыпается, начинает кушать. Тошнота потихоньку уходит. Иногда к Соне возвращаются силы, и она успевает порисовать или посмотреть мультики.
Врачи приняли решение отложить иммунотерапию до второго курса и осторожно начать вводить препарат после восстановления организма. Дальнейшие действия будут зависеть от реакции организма.
Хотим сердечно поблагодарить всех, кто переживает за Сонечку. Очень надеемся, что мы всё-таки сможем продолжить лечение.
С уважением, мама Сони

И вот все дети в костюмах собрались в игровой комнате, ёлка нарядная и переливается огоньками. Все в ожидании маленького новогоднего чуда…
Показать полностью…

И вот слышны шаги… Кто это? Снегурочка – внучка Деда Мороза! С играми и песнями прибежала развлекать детей, пока дедушка тащит санки с подарками.

Смех и веселье, загадки отгадываем, песенки поем и в ладоши хлопаем. Дружно дедушку зовем.

И вот он в шубе богатой, расшитой узорами красивыми, с белой бородой, весь такой седой. Песню снежную поет и с детьми игру ведет. Дружно поиграли, и когда устали, сели все в рядок, тут подарки Дед Мороз из мешочка достает и ребят к себе зовет. Кто стишок, кто песенку, а кто и станцевать готов! Всем дружно хлопали, ножками все топали. Все подарки получили.

Тут и поздравления от спонсоров, главных помощников Деда Мороза и Снегурочки все послушали. Очень трогательную речь сказали представители компании ООО "Восточная техника".

Пожелали, конечно, самого главного – здоровья, терпения и преодолеть все трудности.

И спасибо всем добрым людям, которые помогали подарить дорогие и такие желанные подарки детям!

К слову сказать, онкология наиболее часто встречающееся заболевание среди представителей кино и шоу-бизнеса. Только за последние годы эта болезнь унесла жизни многих знаменитостей, информирует Диалог.UA.

Кристина Кузьмина

В 2013 году актрисе диагностировали рак груди. Многочисленные курсы химиотерапии и операции дали свой результат — недуг отступил, но, как оказалось, ненадолго.

Недавно у актрисы опять случился рецедив, ей снова пришлось пройти курсы лучевой терапии.

Но, несмотря на страшную болезнь, 39-летняя Кузьмина погружена в работу и воспитание 9-летней дочери.

Александра Яковлева

У звезды "Экипажа" в 2016 году обнаружили рак груди на последней стадии. Яковлева признавалась, что поначалу ей давали всего несколько месяцев и она не знала, как жить. Ее предал близкий человек, рядом остались лишь немногие друзья.

Позади десятки курсов химеотерапии и различных процедур, в какой-то момент болезни у актрисы даже ноги отказывали.

По словам Яковлевой, сегодня недуг отступил, актриса играет и живет на "полную" грудь, хотя некоторые проблемы со здоровьем все-таки присутствуют.

Татьяна Бронзова

Свою борьбу с диагнозом актриса ведет последние 13 лет. По словам 73-летней знаменитости, силы для борьбы с этой болячкой ей дает ее любимый муж Борис Щербаков.

Бронзова тщательно следит за состоянием, постоянно на связи с врачами, контролирует процесс и никогда не пропускает прием у медиков.

Альбина Чайкина

У звезды сериала "Пятая стража" врачи обнаружили агрессивную форму рака — лимфому Ходжкина в 2018 году.

33-летняя звезда поделилась, что страшный диагноз стал для нее ударом. У нее началась длительная депрессия, но от лечения Чайкина не отказалась и прошла курсы химиотерапии.

Сейчас у актрисы состояние ремиссии, она общается с поклонниками, работает.

Анастасия Заворотнюк

О четвертой стадии рака у Анастасии Заворотнюк все узнали весной этого года. Но даже спустя время семья актрисы не желает говорить публично на эту тему.

У 48-летней Заворотнюк глиобластома. Многие развитие болезни связывают с процедурой ЭКО, благодаря которой родился совместный с фигуристом Петром Чернышевым ребенок – дочь Мила.

Эксперты пациентам с такой формой рака дают неутешительный прогноз – максимум, и то при хорошем лечении, несколько лет.

Но недавно появилась информация, что якобы актрисе стало лучше. Даже супруг Заворотнюк высказался на эту тему.

Ранее Александра Яковлева сделала тяжелое признание и рассказала о том, о чем мечтает. Она отметила, что тяжелый период ей, кроме поддержки дочери, помог пережить театр. Актриса просит ее поддерживать и по возможности приходить на ее спектакли.

Мы сообщали также, что в России уже несколько раз "хоронили" Анастасию Заворотнюк. Первые данные о ее "смерти" появились еще в начале октября. Затем источники даже рассказали, где нашла "последнее пристанище" звезда.

Недавно снова появилась информация о том, что Заворотнюк "нет в живых".

В конце прошлой недели трехлетнюю больную раком пациентку хосписа Соню пытались выгнать из Новодевичьего монастыря за то, что девочка лежала в коляске. А в церкви, как оказалось, в коляске быть запрещается. После того как история была опубликована в интернете, начались расследования и споры: в какой коляске была Соня - инвалидной или обычной? Пробыла она до конца службы или вышла из храма сразу после конфликта? Один раз ее пытались выгнать или два? Ругалась мама на монахинь цензурно или нецензурно? Какие различия между тремя версиями этой истории? Кто врет, кто прав? На сайте Московской Епархии даже опубликовали официальное обращение от настоятельницы монастыря о том, что мама девочки сама виновата, т.к. ругалась и мешала ходу службы.

Как легко нам прятаться за деталями и будто не замечать, что у нас в обществе принято ежедневно обижать тех, кто не такой как все. У каждого из вас наверняка есть родственник, сосед, друг или знакомый человек с инвалидностью. Не поленитесь и спросите - как часто его обижают на улице, в церкви, в любых других общественных местах?

Если вы ездите из дома на работу на метро, попробуйте представить пошагово - смог бы человек на инвалидном кресле преодолеть эту дорогу? Человек, который передвигаться на коляске, не может попасть не только в метро или церковь, но и в большинство музеев, театров, галерей, ЖЭКов, департаментов, паспортных столов, банков, кафе, кинотеатров, магазинов. Человек на коляске не может снять деньги с помощью банкомата, купить билет в кассе на вокзале, нажать кнопку лифта - потому что все у нас расположено и построено высоко и неудобно.

Я 7 лет работаю с больными раком детьми и от каждой, каждой! семьи слышу истории - как водитель не остановил маршрутку, увидев на остановке ребенка в маске; как арендодатели отказались сдавать квартиру, когда узнали, что в ней будет жить больной раком ребенок; как отказали ребенку на инвалидном кресле посмотреть представление в цирке, потому что в цирк все должны приходить на своих двоих, а для колясок нет места.

В церкви обижают также часто, как и в любом другом общественном месте. Лысый от болезни мальчик должен снять шапочку, прикрывающую шрамы, потому что мужчинам нельзя входить в храм в головном уборе. Парализованная девочка должна во время службы висеть у мамы на руках, а не в коляске, потому что коляски запрещены. Родителям больного ребенка смеют говорить, что за их грехи страдает ребенок. А видели ли вы в церквях пандусы? Туалеты для инвалидов? Их нет, как нет и во всех остальных учреждениях в нашей огромной стране.

Мы, здоровые, живем и стараемся не замечать, насколько мы агрессивны к тем, кто отличается от нас. Мы создаем агрессивную среду в городе, мы придумываем агрессивные правила и традиции, агрессивно блюдем эти правила. Мы не хотим поставить себя на место другого человека и представить, как это - ты везешь свою умирающую маленькую дочь в храм, а к тебе подходят строгие монахини и твердят - нельзя, нельзя. Мы углубляемся в дискуссии о том, кто прав и кто виноват, и нас совсем не волнует, что чувствуют другие люди. Скандалы и расследования, правила и традиции важнее конкретного человека.

Мне кажется, что пока каждый человек, составляющий это общество, не признает своей агрессивности или невнимания по отношению к инвалидам, ничего не изменится. Может быть, история с трехлетней пациенткой хосписа Соней поможет увидеть, каково живется инвалидам с нами. Может быть, мы наконец-то скажем себе, что пора меняться?

• Как вывести сюда мое сообщество?

В конце прошлой недели трехлетнюю больную раком пациентку хосписа Соню пытались выгнать из Новодевичьего монастыря за то, что девочка лежала в коляске. А в церкви, как оказалось, в коляске быть запрещается. После того как история была опубликована в интернете, начались расследования и споры: в какой коляске была Соня - инвалидной или обычной? Пробыла она до конца службы или вышла из храма сразу после конфликта? Один раз ее пытались выгнать или два? Ругалась мама на монахинь цензурно или нецензурно? Какие различия между тремя версиями этой истории? Кто врет, кто прав? На сайте Московской Епархии даже опубликовали официальное обращение от настоятельницы монастыря о том, что мама девочки сама виновата, т.к. ругалась и мешала ходу службы.

Как легко нам прятаться за деталями и будто не замечать, что у нас в обществе принято ежедневно обижать тех, кто не такой как все. У каждого из вас наверняка есть родственник, сосед, друг или знакомый человек с инвалидностью. Не поленитесь и спросите - как часто его обижают на улице, в церкви, в любых других общественных местах?

Если вы ездите из дома на работу на метро, попробуйте представить пошагово - смог бы человек на инвалидном кресле преодолеть эту дорогу? Человек, который передвигаться на коляске, не может попасть не только в метро или церковь, но и в большинство музеев, театров, галерей, ЖЭКов, департаментов, паспортных столов, банков, кафе, кинотеатров, магазинов. Человек на коляске не может снять деньги с помощью банкомата, купить билет в кассе на вокзале, нажать кнопку лифта - потому что все у нас расположено и построено высоко и неудобно.

Я 7 лет работаю с больными раком детьми и от каждой, каждой! семьи слышу истории - как водитель не остановил маршрутку, увидев на остановке ребенка в маске; как арендодатели отказались сдавать квартиру, когда узнали, что в ней будет жить больной раком ребенок; как отказали ребенку на инвалидном кресле посмотреть представление в цирке, потому что в цирк все должны приходить на своих двоих, а для колясок нет места.

В церкви обижают также часто, как и в любом другом общественном месте. Лысый от болезни мальчик должен снять шапочку, прикрывающую шрамы, потому что мужчинам нельзя входить в храм в головном уборе. Парализованная девочка должна во время службы висеть у мамы на руках, а не в коляске, потому что коляски запрещены. Родителям больного ребенка смеют говорить, что за их грехи страдает ребенок. А видели ли вы в церквях пандусы? Туалеты для инвалидов? Их нет, как нет и во всех остальных учреждениях в нашей огромной стране.

Мы, здоровые, живем и стараемся не замечать, насколько мы агрессивны к тем, кто отличается от нас. Мы создаем агрессивную среду в городе, мы придумываем агрессивные правила и традиции, агрессивно блюдем эти правила. Мы не хотим поставить себя на место другого человека и представить, как это - ты везешь свою умирающую маленькую дочь в храм, а к тебе подходят строгие монахини и твердят - нельзя, нельзя. Мы углубляемся в дискуссии о том, кто прав и кто виноват, и нас совсем не волнует, что чувствуют другие люди. Скандалы и расследования, правила и традиции важнее конкретного человека.

Мне кажется, что пока каждый человек, составляющий это общество, не признает своей агрессивности или невнимания по отношению к инвалидам, ничего не изменится. Может быть, история с трехлетней пациенткой хосписа Соней поможет увидеть, каково живется инвалидам с нами. Может быть, мы наконец-то скажем себе, что пора меняться?

Дома у задержанных супругов нашли порнографию с извращениями

10.07.2020 в 15:35, просмотров: 170385

Со слов соседей, мать Вали нельзя назвать маргинальной женщиной, она радела за дочь. Правда, женщина не оставляла попыток наладить личную жизнь и не особо баловала девочку вниманием.

6 июля в их квартире произошёл конфликт: Валю неожиданно для неё (у девочки были свои планы) попросили понянчить соседского малыша, пока его 11-летний брат сходит на тренировку. Девочке это не понравилось и, когда никого из взрослых в квартире не было, она ушла из дома, оставив ребёнка на поруки брату, который собирался на занятия.

По словам источника, Валя плохо ориентировалась в Южно-Сахалинске, но при этом некоторое время назад запланировала уехать в родной город Долинск (в 40 км от Южно-Сахалинска). Как уже позднее установили сыщики, девочка села в автобус, который ехал в другую сторону. На полпути она вышла и пошла обратно на вокзал пешком. Тогда её и заманили (или затащили - следователи ещё разбираются) в микроавтобус супруги - 49-летний Илья и 32-летняя Карина.

Ранее судимый за разбой Илья сразу же воспользовался статьей 51 Конституции РФ, отказавшись от дачи показаний. Он молчит до сих пор. Карина в свою очередь обрисовала следователям такую картину, в которую они пока не склонны принимать на веру полностью.

Со слов женщины, они увидели Валю на трассе и остановились, чтобы узнать, почему она одна. Девочка якобы сказала паре, что ей нужно на Украинскую улицу (скорее всего, ребёнок даже не знал названия этой улицы - с этой местностью Валю ничего не связывало). Далее, согласно показанию Карины, они доставили юную попутчицу до места назначения и уехали по делам, а через некоторое время они вновь проезжали мимо Украинской улицы и заметили, что Валя все еще стоит там. Пара предложила недавней попутчице вновь присоединиться к ним и съездить за компанию искупаться в море, на что девочка якобы с удовольствием согласилась. На пляже Илья угостил Валю бутылкой пива. Выпив, девочка пошла купаться и захлебнулась в воде. Со слов Карины, её муж раздел девочку, пытался спасти её, делал искусственное дыхание, но тщетно. Уже бездыханное тело пара погрузила в машину, чтобы отвезти в другое дикое место и избавиться от трупа. Женщина показало, где они спрятали мертвого ребенка.

Однако показаниям Карины следователи не спешат верить. Дело в том, что вскрытие показало: Валя перед смертью была дважды изнасилована (в том числе и в извращённой форме). Предположительно ее задушили пакетом. При этом женщина категорически отрицает своё участие в изнасиловании.

В настоящее время следователи (на Сахалин в помощь коллегам были направлены криминалисты СКР) изучают личности подозреваемых. У Ильи в социальных сетях было найдено множество ссылок на порнографию с изнасилованиями. К тому же, опытные следователи высказали предположение, что это вкупе с особенностями способа изнасилования и убийства говорят о том, что подозреваемый может быть серийным маньяком и Валя - далеко не первая его жертва.

Отчасти это уже нашло своё подтверждение – 10 июля после публикации фотографии Ильи на телефон доверия СК позвонила девушка, которая сообщила, что предполагаемый преступник пытался её изнасиловать в 2005 году. Обращение было зарегистрировано и наряду с другими аналогичными преступлениями в регионе будет проверено следователями. В ближайшее время между Кариной и Ильёй состоится очная ставка.