Социальная сеть для больных раком

Диагноз рака может ошеломить вас. Внезапно вы сталкиваетесь с целой горой вариантов лечения, анализов, лекарств и побочных эффектов, которые могут не проявляться месяцами. Вы можете думать, что поняли, что сказал ваш врач, но большинство ваших вопросов приходят на ум только тогда, когда вы находитесь уже у себя дома. При этом, как показывают исследования, пациенты запоминают примерно 20% того, что говорит им врач.

Именно с целью помощи таким людям израильская компания Belong.life разработала приложения, помогающее пациентам находить правильный маршрут в своем долгом "путешествии в борьбе с раком". С таким приложением, по словам разработчиков, "вы можете в любое время обратиться к врачу или медсестре, когда у вас есть вопросы или когда вы сталкиваетесь с новой проблемой".

Система работает по принципу GPS-навигатора. Данные собираются таким же образом, за исключением того, что вместо маршрутов и трафика, в нем анализируется опыт 200 000 онкологических больных, лиц, осуществляющих уход за больными, врачей и других медицинских работников, которые пользуются приложением.

Как и современное навигационное приложение, Belong использует искусственный интеллект для наведения порядка в данных. Пользователи видят только самую актуальную информацию для их индивидуального онкологического случая. В этом принципиальное отличие от, скажем, популярных групп поддержки раковых больных в Facebook, где вам приходится просматривать сообщения каждого участника, независимо от того, представляет ли это интерес или нет.

За три года с момента запуска приложение Belong стало крупнейшей в мире социальной сетью для онкологических больных. Есть еще более крупные социальные сети похожего направления, такие как Patients like Me, которое насчитывает 600 000 пользователей, но оно охватывает около 2800 заболеваний, а его онкологический компонент намного меньше, чем у приложения Belong.

Помимо помощи пациентов друг другу, в этом приложении принимают участие 150 онкологов из израильских медицинских центров "Шеба", "Хадасса" и "Рамбам" и Mount Sinai в Нью-Йорке, которые добровольно отвечают на вопросы пациентов. Причем врачи должны ответить на вопрос только один раз. После этого искусственный интеллект приложения будет самостоятельно показывать правильный ответ на аналогичные вопросы, возникающие у других пациентов.

По словам Элирана Малки, главы Belong.life,

Врачи имеют очень много информации, которой они хотят поделиться с пациентами. Но у них просто не хватает на это времени. И эксперт по раку поджелудочной железы в нашей системе может получить около 15 000 вопросов в течение года-двух.

У врачей есть еще свой стимул стать экспертами в сети Belong: они могут воспользоваться искусственным интеллектом приложения, чтобы понять, какие огромные объемы данных о пациентах собираются приложением для разработки новых протоколов лечения.

Врачи не будут придумывать новый тип химиотерапии, просто слушая переживания пациентов, говорит Малки, но как ретроспективное исследование, оно может превратить такие свидетельства в действенные планы лечения. Искусственный интеллект акцентирует внимание на тех областях исследований, которые имеют наибольшие шансы на успех.

Профили пользователей в приложении являются анонимными. Это побуждает пациентов быть более открытыми и честным, чем на Facebook, где участники используют свои настоящие имена.

Приложение Belong является бесплатным для пациентов. При этом компания взимает плату с больниц, а также с других потенциальных партнеров, таких как медицинские клиники и страховые компании, за предоставление возможности использования приложение под своим брендом.

Связанная с больницей версия Belong может сделать больше, чем просто предоставить информацию и построить сообщество для пациентов. Он также может отображать напоминания о приеме, информацию о том, как подготовиться к тестированию или лечению и - в рамках расширения навигационной аналогии - даже проложить маршрут к месту нахождения онкологического детского сада или отделения МРТ в больнице.

Исследование, проведенное в Университете Макгилла, показало, что 84% пациентов отделения гинекологии и онкологии в онкологическом центре "Сигал" Еврейской общей больницы в Монреале сообщили, что приложение Belong заставило их чувствовать себя менее одинокими. 80% сказали, что приложение позволило им лучше подготовиться к медицинским консультациям.

Продвижение услуг по лечению злокачественных опухолей — одна из самых сложных задач в медицинском SMM. Дорогостоящие процедуры, отчаявшиеся родственники, новые сборы в соцсетях. С другой стороны — успешно пройденные курсы химиотерапии, стойкая ремиссия и положительный настрой. Агентство Freud вносит свой посильный вклад в помощь онкобольным и их родственникам: связывает их с крупнейшими онкологическими клиниками России через соцсети и делает площадки клиник важным социальным и коммуникативным фактором.

1. Раковая опухоль как вызов обществу

Учёные подчёркивают, что в некоторых регионах не развита система профилактических и скрининговых обследований, больше 20% злокачественных новообразований диагностированы при наличии отдалённых метастазов. Всё это факторы, которые требуют постоянного внимания.

Со своей стороны, мы фиксируем в соцсетях постоянный страх и тревогу своих подписчиков. Люди из малых городов патологически боятся заболеть раком, потому что в их городе нет ни онкологической клиники, ни специалистов. Если диагноз поставлен, у некоторых просто опускаются руки.

Парадоксально, но число онкологических клиник при росте заболеваемости в масштабе страны не растёт. В 2018 году на одного врача-онколога было 472,5 пациента, в 2013 – 477,3 пациента. Не слишком заметное улучшение.

При этом по таблице ниже мы видим почти двойной рост возможностей и трафика специализированных онкологических больниц в 2014—2018 годы. Получается, что возможности специализированных учреждений растут, а возможности региональных онкодиспансеров нет.

Это одна из причин, которая формирует в обществе негативный эмоциональный фон об отсталости российской онкологии. Люди не видят очевидных сдвигов и поэтому негативно настроены по отношению к врачам ещё даже до обращения.

Подробнее о том, как мы работаем с такой деликатной темой.

2. SMM-стратегия

Прежде команда агентства Freud не сталкивалась с SMM-продвижением в одном проекте учреждений, напрямую не связанных друг с другом. Здесь у нас было 4 клиники:

— 2 из них оказывают только платные услуги и ограничены географией — Москва и область.

— Одна работает только по ОМС и принимает пациентов со всей России только на химиотерапию.

— Сеть диагностических центров, объединяющая 13 городов. Там есть и ОМС, и платный прием.

Изначально клиент ставил цель привлекать пациентов со всей России на платные услуги в Москве и области и на диагностику ПЭТ-КТ в 13 городов. На практике диагностика без направления онколога не проводится, а в Москву на платный прием из регионов люди ехали неохотно. Услуги сами по себе были разрозненными, региональный трафик вели на услуги диагностической сети с оговоркой: "направление получаем у лечащего онколога".

Роль SMM в этом глобальном замысле довольно проста. Наши цели — это:

1) Информационная поддержка онкобольных, их родственников, а также всех желающих получить достоверную и проверенную информацию об онкологических заболеваниях и методах их лечения в России.

2) Продвижение объединенной онкологической программы клиник-участников альянса.

3) Генерация целевых обращений к врачам-онкологам, их первичная обработка и передача в клиники.

В чём особенности и сложности проекта?

1) Уникальный фото и видео контент для клиник сложно перенести в фотостудию. Важно показать интерьеры, оборудование, персонал, познакомить с врачами. Врач за работой — идеальный контент, который в 100% случаев зависит от желания врача сниматься и его свободного времени.

2) Медицинский копирайтинг требует от специалиста умения владеть инфостилем, знания специфики соцсетей, законодательства в сфере медицинских услуг.

3) Хороших интернет-источников на русском языке практически нет, копирайтеру требуется знание английского.

5) Еще один осложняющий момент: люди готовы ехать в Москву или область за хорошим врачом или в клинику, которая окажет высокотехнологичную помощь. Но в случае с онкологией влияет и финансовая возможность семьи, и транспортабельность пациента.

Онкотематика, как мы ее осознали, — самая наполненная в SMM. Поэтому стратегия включает:

— знакомство с клиниками и врачами,
— посты в инфостиле и инфографики,
— стандарты по обработке обращений,
— стандарты по обработке комментариев,
— продвижение постов с целью повысить онкологическую настороженность в обществе,
— продвижение постов о конкретных заболеваниях с целью привлечь пациентов и их родственников и улучшить их психологический настрой.

Как фактически это работает:

Человек узнаёт, что у него или у его родственника серьёзное заболевание, и приходит домой. Настроение у него подавленное, он начинает что-то искать о болезни в интернете, причем в данном случае ему нужны не только врачи, но и единомышленники, люди с таким же диагнозом. Поэтому он находит тематические сообщества в социальных сетях и читает посты и комментарии в поисках похожего случая. Один из вариантов по ключевому слову - наши сообщества. Мы даем площадку для высказываний, но одна из задач администратора — предлагать нашу помощь людям, которые комментируют сообщества, но затрудняются с поиском лечения или его правильностью.

Закон говорит о том, что прямых медицинских советов в соцсетях клиника давать не может. О чем тогда писать, чтобы быть полезными?

Первое, что приходит на ум, — статистика по заболеваниям, новости и изобретения, мифы и ответы на популярные вопросы. Так выглядел контент-план до нас, когда SMM занималось другое агентство.

На наш взгляд, практические советы о том, как получить лечение по ОМС или инвалидность, необходимость установления порт-системы при химиотерапии гораздо важнее новостей медицины. Представьте себе, люди до сих пор об этом не знают!

Второе, что действительно важно: в разных соцсетях разная аудитория. В Одноклассниках не воспринимают научные посты и сразу реагируют негативно, в Instagram заходят сложные инфографики и статистика.

ВКонтакте самая негативно настроенная по отношению к врачам сеть, здесь нужна максимальная забота о пациентах. Поэтому каждая тема адаптируется нами под площадку.

Третье — онкоосведомленность и онконастороженность — то, что еще нужно воспитывать в России. Для Instagram мы специально разрабатываем инфографики, которые подписчики сохраняют. Это каждый второй пост в аккаунте. У некоторых постов сейчас уже до 400 сохранений.

4. Работа с трафиком

Технически работа с трафиком строится так:

— В Instagram мы продвигаем посты с наибольшим откликом аудитории;

— ВКонтакте ведём кампанию на вступления в сообщество;

— В Одноклассниках продвигаем закрепленный пост и наиболее резонансные посты.

Идея таргетированной рекламы в нашем случае — идея максимального охвата. Нам важно показать рекламное сообщение всем, кто нуждается в подобной информации.

Средняя стоимость одного подписчика в Instagram — от 5 до 15 рублей.

В месяц мы делаем охват 1,5 млн. просмотров во всех трёх соцсетях при относительно небольшом рекламном бюджете. В Одноклассниках обычно достигаем охватов более 500 тыс.

5. Комьюнити-менеджмент

Сейчас в сообществах общаются и поддерживают друг друга в основном больные.

Чем сложнее направление медицины, тем больше негативных отзывов пациентов. Когда же мы имеем дело с болезнью, которая может закончиться летальным исходом, формы негатива нередко принимают радикальный характер и связаны с нестабильным психическим состоянием человека.

В ходе работы над проектом мы пришли к нескольким методам работы с негативом:

— Часть комментариев с необоснованной критикой врачей и медицины оставляется без ответа, но и не удаляется, так как удаление комментария может спровоцировать ещё больший негатив.

— Наиболее агрессивные комментарии удаляются, пользователи вносятся в черный список.

— Комментарии о просьбах и разъяснениях обрабатываются, а сложные медицинские вопросы передаются в клинику.

На простые административные вопросы, которые не требуют медицинского образования, агентство отвечает сразу.

Особую роль при работе с таким сообществом занимает тренировка эмоционального интеллекта рабочей группы.

1) Ведём внутреннюю типологию прецедентов. 1 раз в неделю обсуждаем новые вопросы и классифицируем их;

2) По мере необходимости разбираем сложные случаи и учимся воспринимать их рационально;

3) У каждого участника проекта стоит неформальная задача — работать со своим эмоциональным восприятием. Очень важно психологически дистанцироваться от таких сложных сообществ, иначе может быстро наступить профессиональное выгорание.

В проекте мы выделяем несколько типов дискуссий, в зависимости от того, стоит ли нам в них участвовать.

Все вопросы по существу обрабатываются вместе с врачами. Внутри агентства нам помогает терапевт, на стороне клиента – онколог. За счет этого подписчики думают, что им отвечает врач.

6. Автоматизация работы с комьюнити

При таком объёме работы с комьюнити возникает вопрос: как можно сделать работу проще?

На помощь могут прийти чат-боты, рассылки и скрипты, но не во всех медицинских тематиках.

Если речь идёт о стоматологии, косметологии, пластической хирургии — то есть о тех направлениях, где нет риска для жизни пациента, там их можно применять и автоматизировать процессы комьюнити-менеджмента.

Но если речь идёт об онкологии, кардиологии или другом направлении медицины, где присутствует риск для жизни пациента, типовой чат-бот или скрипт только навредит.

Ошибка при первом контакте пациента с клиникой в соцсетях может дорого обойтись. В лучшем случае пациент останется недоволен. В худшем предпримет неправильные действия, которые приведут к фатальным последствиям. И тогда за своего чат-бота будет отвечать администратор сообщества.

7. Результаты

С середины ноября 2018 по май 2019 через сообщества во ВКонтакте, Instagram, Одноклассники и Facebook в клиники поступило более 350 обращений.

15% пользователей оставили свои данные для звонка администратора call-центра. Мы не считаем переходы и самостоятельную запись на сайтах и звонки — это конфиденциальная информация клиник.

Есть и такие пациенты, которые обратились к нам в начале 2019 года и уже успели пройти курс химиотерапии.

Вот суммарные охваты проекта. Количество просмотров — с середины ноября 2018 года по 31 мая 2019 года:

— Instagram – > 1 500 000

— Одноклассники – > 3 600 000

— ВКонтакте – около 500 000

Данные не учитывают Facebook, где проект тоже присутствует, но сейчас кампаний таргетированной рекламы не ведётся.

Мы не считаем, что подписчики — это главный KPI в проекте. Здесь важна реальная коммуникация между клиниками и пациентами, а не медийные показатели. Можно сколько угодно говорить о работе пресловутого комплекса маркетинга, но у нас конкретная цель — получение максимально возможных охватов и обращений.

Подписчиков легко накрутить. К сожалению, некоторые крупные клиники годами делают ставку на накрутку, а не на коммуникацию, и пока не признают своих ошибок. Какая от накрутки польза реальным пациентам? Конечно, никакой. Но это выбор маркетологов.

Лечение одного онкобольного может занимать несколько лет. Это вид лечения, который во всём мире считается одним из самых дорогостоящих.

Поэтому, даже если лечение оплачивает государство по программе ОМС, вопрос о целесообразности SMM здесь не стоит.

Скорее всего, имеет смысл говорить о развитии сферы медицинских услуг в направлении борьбы с онкозаболеваниями в масштабах страны. Региональная аудитория плохо знает свои права. Некоторые даже не подозревают о том, что в России существует Национальная онкологическая программа на период с 2018 по 2030 годы. Для многих сообщества — это их право на жизнь .

Вот ссылки на наши сообщества:

С вами было маркетинговое агентство Freud.

Команда проекта:
Мария Дзюмина, аккаунт-менеджмент
Маргарита Питинова, менеджер проекта, комьюнити-менеджмент
Алиса Расовская, копирайтинг
Дмитрий Дзюмин, работа с трафиком

Мы склоняемся к мнению, что только в экологически чистых регионах онкологические заболевания могут быть меньше распространены в силу того, что на людей воздействует меньшее кол-во токсинов, но и это не подтверждено ничем. А в регионах, в которых экология плохая как везде, вряд ли раком болеют меньше, просто меньше и хуже диагностируют. И поэтому если где-то статистика слишком хорошая, якобы больных мало, то это может быть чья-то недоработка.

иммунотерапия - это как раз то, что мы продвигаем. Сейчас это направление пользуется большим спросом.

Сострадание к другим существам есть один из важнейших принципов той любви, которой Бог желает научить нас!

Человек рождён, что бы совершенствоваться, многие ли, из заболевших раком, стремились к совершенству, взращивая в себе агрессию и предаваясь порокам души.
Пороки, вроде курения, убойного питания и т.д., лишь механизм запуска
болезни, + основная же причина - это отсутствие у болеющих эмоций любви.

Бог-Отец, тем людям, — которые должны делать усилия в совершенствовании себя, но их не делают, — даёт рак, актуализирующий для человека его смерть, чтобы сделать её приближение более ощутимым, чтобы человек начал менять себя. И если человек намёк этот принимает и пробуждается — рак уходит.
Главная причина рака — это этические ошибки (агрессивные эмоции, пороки, - начиная с курения. ).

Психологи рак не лечат

Василина Шабалина: В сопровождении онкопсихолога нуждаются 90% больных и 40% их родственников. Когда наша служба только появилась в диспансере, в день к нам приходили один-два пациента. Сейчас к одному психологу обращаются по 25-30 человек. Конечно, больше всего женщин. Но в последнее время стали обращаться и мужчины. Чаще всего их приводят жёны. Ведь у нас работает стереотип: как я, такой большой и сильный, не могу справиться сам? Но если мужчины приходят, они обычно остаются до конца курса психотерапии, и у них хорошая положительная динамика. В прошлом году мы впервые сформировали две мужские группы по 7-8 человек.

Не все могут справляться со стрессом сами. Если за спиной есть родственники, жёны-мужья, тыл прикрыт. Но много пожилых одиноких пациентов. Они приходят даже просто ради общения.

- То есть занятия у вас проходят в группах?

- Мы консультируем и индивидуально, и в группах. Лечащие врачи всем рекомендуют обратиться за помощью к психологу. Когда они приходят, я смотрю, в каком психоэмоциональном состоянии находится человек: это может быть и шок, и истерика, и непонимание происходящей ситуации. Поэтому для начала я работаю с пациентом индивидуально. После таких занятий я отправляю его в группы танцедвигательной терапии, медитации, арт-терапии и так далее.

Нам важно, чтобы пациенты не оставались одни. После занятий в группах многие начинают дружить, вместе ходят в театр, кино, на Столбы.

- В чём заключается ваша работа с пациентами?

- Мы ведём их на всех этапах. Сразу после постановки диагноза, потом готовим к операции, химио- или лучевой терапии, занимаемся с ними после лечения. И даже когда человек входит в ремиссию, пусть пять-десять лет прошло, тоже консультируем. Таких пациентов приглашаем на групповые встречи.

- Как психологическая помощь помогает человеку избавиться от болезни?

- Онкопсихологи рак не лечат. Мы помогаем приобрести положительный настрой на лечение. Чтобы человек в спокойном психоэмоциональном состоянии пришёл на химиотерапию, психологически подготовился к операции. Чтобы у него не было скачков давления и панических атак, когда его повезут в операционную. Обследование в первый год болезни для многих тоже катастрофа. Раз в три месяца нужно делать УЗИ. И пациенты могут по две недели не спать. Рассказывают, что когда приходят на процедуру, то эти две минуты, пока их врач смотрит, кажутся вечностью.

Мы обучаем пациентов психотерапевтическим методам борьбы со стрессом: как правильно дышать, как своё тело привести в порядок, чтобы не было бессонных ночей. Случись стрессовая ситуация - пациенты будут знать, как этот опыт применить.

- Конкретнее спрошу: сколько тех, кто обращался к вам за помощью, уже нет на этом свете?

- Из тех, кто был постоянно на виду, двух. Одна пришла ко мне ещё десять лет назад, летом её не стало. Другая скончалась осенью. Обеих очень поддерживали другие пациентки, с которыми они вместе ходили в группы.

Кому задать вопрос?

- На каждом этапе у онкологических больных очень много разных вопросов, которые раньше перед ними не стояли. И не всегда в нужный момент они могут получить на них ответы. Вы же занимаетесь ещё и информированием?

- Мы проводим для пациентов круглые столы. Наши
доктора рассказывают о питании или обезболивании, о том, как бороться с побочными эффектами лечения, а после отвечают на вопросы. Мы считаем эту работу важной, поскольку многие уезжают в районы и часто не знают, к кому обратиться.

В группах на первом занятии обычно затрагиваем важные вопросы социальной адаптации. Говорить ли о болезни на работе? Какой парик подобрать? Как быть в интимной жизни? Где взять протез и удобное бельё после удаления молочной железы?

- Много ли тех, кто уверен, что им не тот диагноз поставили, доктора неправильно лечат?

- Немного, но периодически такое всё-таки случается. Например, недавно приходил мужчина с женой. Они убеждали, что нужно по второму кругу обследоваться, потому что врачи не тот диагноз поставили. Этот пациент находился в стадии отрицания. Я объясняю, что, пока он по второму-пятому кругу будет обследоваться, время упустит.

Когда идёт отрицание болезни, многие оказываются у экстрасенсов. Отдают деньги и дипломов не спрашивают. Я всегда привожу случаи из практики. Рассказываю про пациентов, которые не начали вовремя лечиться, а потом через год-два пришли уже не с первой, а с четвёртой стадией.

- Как работаете с теми пациентами, которых направили на паллиативное лечение?

- С такими пациентами я работаю в индивидуальном порядке. Мы говорим обо всех проблемах, которые беспокоят их в настоящий момент.

Также мы работаем с родственниками таких пациентов. Даём рекомендации, как общаться с заболевшим, как гулять, рассказываем о занятиях, которые могут помочь. Пациент может разгадывать кроссворды, заниматься мандалотерапией, читать. Нужно чем-то время заполнить. Неважно, сколько ему осталось жить - качество жизни должно быть достойным.

Не бойтесь разговоров

- Нужно ли с родственниками говорить о наследстве, похоронах?

Если даже похороны хочет обсудить, дайте ему эту возможность. Тут вы можете не вступать в беседу, просто выслушайте, не спорьте.

Гораздо хуже бывает после того, как человек уже ушёл, а вы что-то важное ему не сказали, прощения не попросили, за руку не подержали.

- Как вы сами, постоянно общаясь с пациентами, которым поставили столь серьёзный диагноз, не выгораете?

- Выгорание может быть на любой работе. Я тоже могу устать, захотеть в отпуск. Нас не зря учат бороться с выгоранием. Нужно уметь уделять время себе, заполнять жизненный ресурс и не носить рабочие проблемы домой. А вообще, я люблю свою работу, чувствую себя на своём месте, потому что знаю, что могу помочь людям.

Недавно я вылечилась от рака. И теперь я хочу поговорить с другими людьми, страдающими этим заболеванием, о социальных сетях. Социальные сети очень сильно помогали мне в процессе лечения рака в Израиле. Я расскажу, почему я им так благодарна.

Причина 1: Возможность выговориться и осознать свои проблемы

Социальные сети помогли мне в первую очередь тем, что стали моей терапией. Я получила возможность вести видеоблог. И в эти мгновения, когда я просто разговариваю с камерой и высказываю все, что накипело, камера не осуждает меня. Таким образом, я смогла многое осознать самостоятельно, сделать множество правильных выводов.

Помогло и то, что я могла высказываться в письменных постах, делиться в Инстаграме как прекрасными, так и отвратительными мгновениями своей жизни, своего самочувствия. И люди отвечали, понимая, о чем я пишу.

Причина 2: Возможность обменяться опытом

Социальные сети позволили мне понять значимость собственных чувств. Ведь другие люди боролись с теми же проблемами, что и я! Я смогла смириться с собственными эмоциями – и помогла другим людям принять свои чувства. А ведь временами ты просто не знаешь, как нужно относиться к ситуации.

Не существует учебников по борьбе с раком. Каждый сталкивается со своими личными трудностями, и каждый преодолевает их так, как может. Но когда мы высказываемся в интернете и получаем возможность пообщаться друг с другом, мы словно складываем вместе все способы борьбы с болезнью – и совместно преодолеваем все эти проблемы.

Я не совсем понимаю, как это работает, но мы действительно справляемся с трудностями, и идем вперед, и продолжаем борьбу. Мне кажется, что одно осознание того, что другие люди прямо сейчас точно так же продолжают бороться, дарит онкологическим больным невероятную мотивацию и надежду .

Причина 3: Обретение новых друзей

Благодаря социальным сетям я завела друзей, переживших, как и я, борьбу с раком. Этих друзей я буду ценить до конца своей жизни. Они понимают, что я чувствовала в процессе лечения в Израиле и после него, – они понимают меня. При этом я вовсе не хочу сказать, что те друзья, с которыми я познакомилась безотносительно рака, меня не понимают.

Просто те, кто пережил рак, понимают друг друга на совершенно ином уровне, и это совершенно иные отношения. Я бесконечно благодарна за то, что могу сказать: те, кто пережил рак вместе со мной, стали моими лучшими друзьями. Некоторых из них я бы никогда не встретила, если бы не социальные сети. Поэтому я очень, очень благодарна такой возможности.

Причина 4: Возможность помогать людям

Кроме того, через социальные сети я смогла помогать людям. Можно сказать, они подарили мне цель в жизни, причину продолжать борьбу через все мои осложнения, смысл идти вперед – хотя бы для того, чтобы показать и сказать вам: неважно, какое у вас осложнение; неважно, как вы страдаете во время терапии, – просто боритесь.

Просто возьмите и напишите о том, что вас беспокоит. Потому что кто-то слушает – и хочет узнать, о чем вы хотите рассказать. И я уверена: кто-то ощущает то же, что и вы.

В одном из районов Москвы жители начали сбор подписей против того, чтобы в их доме снимали квартиру родители онкобольных детей. Об этом сообщил портал "Такие дела". По просьбе ТАСС главный врач-онколог Европейской клиники хирургии и онкологии, к.м.н. Андрей Пылев, юрист Илья Ремесло и директор Центра практической психологии Сергей Ключников рассказали, может ли подобная инициатива иметь юридические последствия, почему страх заразиться раком необоснован, какие еще есть мифы об этом заболевании и как вести себя, если онкопациенты (или их родители) живут с вами в одном подъезде.

Можно ли заразиться раком?

"Нет. И точка. Вы представляете, каким был бы уровень заболеваемости среди врачей-онкологов, если б это было так?" — говорит врач-онколог Андрей Пылев. Даже врачи, оперирующие онкобольных, раком не заражаются. А уж воздушно-капельным путем заразиться тем более невозможно. Жизнь в одном помещении, общая одежда или совместное использование бытовых приборов — все это совершенно безопасно.

Раз нет, то откуда взялся этот миф?

Как объясняет Андрей Пылев, есть инфекционные заболевания, некоторые из которых могут стать "спусковыми крючками" для возникновения рака (а могут и не стать). Например, гепатит B и С. На их фоне может возникнуть цирроз, а на фоне цирроза — первичный рак печени. "Но это опосредованная связь, а не прямая, — говорит Пылев. — Считать это "заражением раком" нельзя". Но люди, прочитав об этом, делают свои выводы, — и так рождается миф, что рак заразен.

Еще одна возможная причина: у онкобольных ослаблен иммунитет, и они ходят в масках, чтобы не подхватить ОРВИ. А люди, видя их, делают свои выводы, — и решают, что пациенты в масках опасны для них.

"Главные причины возникновения таких мифов — это невежество и страх, — считает врач. — Люди боятся того, чего не понимают. Это очень похоже на сжигание ведьм".

Какие еще есть распространенные мифы о раке?

Один из самых распространенных мифов — что это некое "наказание свыше" за дурные поступки. "Раком болеют все, — говорит Андрей Пылев. — Плохие люди, хорошие люди, старики, молодежь, дети, совсем маленькие дети, которые точно не успели нигде нагрешить". Но этот миф очень живуч и, по словам Пылева, мешает и пациентам, и врачам: люди, которые считают, что раком их "наказали", иногда отказываются лечиться.

Много мифов связано с народной медициной. Что рак можно вылечить содой, голоданием, противогрибковыми препаратами и даже жужжанием пчел. Это — самые опасные выдумки: люди бросают профессиональное лечение ради "народного", и часто это заканчивается гибелью.

Но главный миф об онкологии гласит, что рак — это всегда смерть. На самом деле, если "поймать" болезнь на ранней стадии и правильно ее лечить, то есть много шансов если не на полное выздоровление, то по крайней мере — на долгую жизнь. "Мы до сих пор не можем уверенно сказать, что рак излечим, — говорит врач-онколог. — Но если раньше пациенты погибали через полгода после постановки диагноза, то сейчас они могут жить с этим диагнозом десятилетия". И жить качественно. При условии, что они будут постоянно получать необходимое лечение.

Если раком не заражаются, то откуда он тогда берется?

Теорий причин возникновения рака множество. По словам Андрея Пылева, прежде всего влияют генетические факторы и факторы внешнего воздействия. В частности, курение или промышленные канцерогены.

Мои соседи настаивают на том, чтобы в нашем доме не жили онкобольные или их родственники. Я с ними не согласен. Как их убедить?

По мнению Андрея Пылева, все, что вы можете сделать, — это объяснить, что рак не заразен. Но далеко не факт, что этого будет достаточно. "Подобные вещи обычно делают не очень образованные люди, которые при этом абсолютно уверены в своей правоте, — говорит врач-онколог. — Таких людей переубедить сложнее всего. Если им развернуто объяснять, как возникает рак, они еще сильнее убедятся, что их пытаются обмануть и запутать".

А сбор подписей против заселения онкобольного — это вообще законно?

Как объясняет юрист Илья Ремесло, подписи у нас можно собирать за что угодно. "Однако если будет доказано, что человек не просто собирал подписи, а унижал достоинство людей, то тут может быть применимо наше антиэкстремистское законодательство, — говорит Ремесло. — Онкобольные — это тоже социальная группа, и такое поведение можно расценить как разжигание". Но доказать это, по его словам, будет очень сложно.

Даже если под призывом не сдавать квартиру онкобольным соберется много подписей, юридической силы у него не будет. Но жители могут пойти другим путем — написать заявление в суд. "Суд обязан будет это рассмотреть, но с вероятностью 99,9% откажет", — уверен Илья Ремесло.

Одним словом, добиться инициаторы сбора подписей вряд ли чего-то смогут, но и наказать их за это юридически, скорее всего, нельзя.

Моя соседка (или ее ребенок) больна раком, мы сталкиваемся в коридорах. Как мне себя вести?

"Нормальная человеческая реакция здесь — это сострадание и помощь", — говорит психолог Сергей Ключников. Предложить помощь можно всегда. Но если вам отвечают: "Спасибо, мы сами обойдемся", — навязываться не стоит.

Если вы узнали, что в вашем подъезде происходит нечто подобное, разумно предупредить жителей, против которых направлен сбор подписей. Так при необходимости они будут готовы этому противостоять.