Смертность от инфарктов инсультов и онкологии

МОСКВА, 28 мая. /ТАСС/. Смертность от инфарктов и инсультов в России в последние годы снизилась почти в два раза - сейчас от них умирает четверть россиян, страдающих заболеваниями сердечно-сосудистой системы. Об этом сообщила министр здравоохранения РФ Вероника Скворцова в опубликованном во вторник интервью газете "Известия".

• Ученые выяснили, что зимой риск инфаркта у пожилых людей возрастает
• Ученые разработали определяющий предрасположенность к инфаркту геномный тест
• Смертность от инфаркта в Москве снизилась в три раза за последние шесть лет

"Но сейчас лишь четверть сосудистых смертей связана с "острыми" состояниями: инсультами и инфарктами миокарда, поскольку смертность при них за последние годы нам удалось снизить почти в два раза", - сказала она.

Министр отметила, что около 75% инфарктов и инсультов происходят на фоне хронических сердечно-сосудистых заболеваний, таких как хроническая ишемическая болезнь сердца или миокардиопатия.

Скворцова напомнила, что на фоне перенесенного инфаркта или инсульта пациенты должны принимать лекарства не меньше двух лет, а в некоторых случаях - всю жизнь.

"Если этого не делать, в 70% случаев острые сосудистые нарушения повторяются в течение первого года с момента инсульта или инфаркта. Причем каждый последующий эпизод тяжелее предыдущего", - пояснила глава Минздрава.

Она также уточнила, что сейчас сердечно-сосудистые заболевания сохраняют первое место среди причин смертности россиян, но их доля сократилась с около 70% до менее 50%.

Борьба с сердечно-сосудистыми заболеваниями

В ходе реализации национального проекта "Здравоохранение" смертность от болезней системы кровообращения в РФ должна снизиться с 587,6 случая на 100 тыс. человек до 400. В течение шести лет планируется также переоснащение, в том числе оборудованием для проведения рентгенэндоваскулярных методов лечения, 140 региональных сосудистых центров и 469 первичных сосудистых отделений.

Кроме того, за период реализации национального проекта число смертей населения в трудоспособном возрасте должно сократиться до 350 случаев на 100 тыс. человек. Для этого Минздрав России планирует включить в клинические рекомендации 60 новых методов профилактики, внедрить в краевых, республиканских, областных, краевых и окружных больницах системы контроля качества медпомощи, развивать дистанционные консилиумы и консультации. Отдельно Минздрав разрабатывает программы популяционной профилактики, чтобы снизить влияние поведенческих факторов, таких как избыточное употребление алкоголя, курение, нерациональное питание.

Национальный проект "Здравоохранение"

В нацпроект входят восемь федеральных проектов: "Развитие системы оказания первичной медико-санитарной помощи", "Борьба с сердечно-сосудистыми заболеваниями", "Борьба с онкологическими заболеваниями", "Развитие детского здравоохранения", "Кадровое обеспечение", "Национальные исследовательские институты", "Цифровая медицина" и "Экспорт медицинских услуг".

Основные задачи нацпроекта "Здравоохранение": улучшение доступности первичной медпомощи, снижение смертности от сердечно-сосудистых и онкологических заболеваний, а также снижение смертности россиян в трудоспособном возрасте, внедрение бережливых технологий и масштабной профилактики, устранение кадрового дефицита, развитие инфраструктуры детских больниц.

— Согласно данным ВОЗ, Россия входит в число проблемных стран по туберкулезу. Пишут, что болезнь все хуже поддается лечению и выздоравливают лишь 2\3 пациентов. Значит ли это, что туберкулез все же остается более серьезным и социально значимым заболеванием, чем коронавирус?

— Говорить, что туберкулез, оспа, тиф или малярия более опасны и смертельны, чем коронавирус, — порочная практика.

Туберкулез в России до сих пор сильно распространен, в основном среди малоимущих граждан и, конечно, в тюрьмах. Для основной части населения он не является реальной проблемой.

Коронавирус же ударяет по всем. Да, умирают в первую очередь пожилые и люди с хроническими болезнями, но они попадают в больницы, в палаты реанимации и в итоге другие пациенты не могут получить необходимое лечение. В этом главная опасность коронавируса — он разрушает системы здравоохранения.

— Поставлена на поток диагностика туберкулеза — манту у детей, диаскин-тесты, флюорография. Она входит в диспансеризацию и является обязательной при приеме на некоторые виды работ. Возможно, поэтому туберкулез нас больше не пугает?

Плюс, смерти и госпитализации от туберкулеза растянуты во времени и не дают одномоментной перегрузки. Как большинство паразитов, которые с нами давно, не убивают своих хозяев, так и туберкулез ослабляет, но не уничтожает системы здравоохранения.

Кроме того, мы привыкли к нему и отчасти поэтому он нас не пугает. В Европе, где туберкулеза гораздо меньше — настолько, что во многих странах от него даже не прививают — возвращение этой болезни вызовет шок.

Коронавирус — новая напасть, у человечества пока нет к нему иммунитета, поэтому он стремительно распространяется. В результате системы здравоохранения буквально захлебываются: мы увидели это сначала в Китае (хотя они в итоге быстро справились, благодаря беспрецедентным мерам), теперь видим в Италии, где врачи, в буквальном смысле, выбирают, кого из тяжелых подключать к аппарату ИВЛ, потому что их не хватает. Следующие на очереди, видимо, Соединенные Штаты, где запустили начало эпидемии.

Число зараженных растет слишком быстро

— Еще одна причина, по которой опасения от статистики по туберкулезу отошли на второй план — прививки. Вакцины от коронавируса еще нет. Значит ли это, что при появлении вакцины от COVID-19 и паника спадет, и заболеваемость\смертность снизится?

Кроме того, не исключено, что вакцина и не понадобится. Замедление эпидемии — вопрос не только вакцины, но еще и времени. Даже при карантине довольно много народу познакомится с этим вирусом, переболеет и получит иммунитет. Когда у значительного процента людей в популяции будет иммунитет к коронавирусу, хотя бы частичный, то его стремительное распространение замедлится.

Именно так обстоят дела со всеми респираторными заболеваниями — они постоянно циркулируют среди нас, но не вызывают таких страшных эпидемий. Потому что у большинства людей есть иммунитет — полный, если человек только что переболел, или частичный, который остался с прошлых сезонов заболеваний с похожими вирусами.

— Так, может, и опасаться тогда так не стоит?

— Все, сказанное выше, не означает, что вакцину создавать не нужно. У SARS-CoV-2 довольно высокая смертность — на уровне 1–2%. Да, он не убьет нас всех, но если заразится миллиард человек, то умрут, причем быстро, двадцать миллионов — это недопустимые потери для современного гуманистического общества. А для стойкого коллективного иммунитета как раз нужно, чтобы заразилось много людей.

Понятно, что от туберкулеза, малярии, рака и других болезней суммарно умирает больше. Но 2 миллиона смертей одновременно и десятки миллионов людей в больницах — это шок как для общества, так и для систем здравоохранения.

Цифры новых зараженных и умерших растут как счет на баскетбольном матче — только что ничего не было, и вдруг уже трехзначные числа. Если бы вирус распространялся медленнее, такой паники не было бы.

Нельзя сравнивать коронавирус с Эболой или инфарктом

— Если обратиться к другим опасным заболеваниям, у нас есть смертность от гепатитов, особенно от гепатита С. Почему гепатиты не вызывают такой паники?

— Потому что это гепатит — медленный убийца. До момента, когда у человека печень откажет окончательно, проходят годы. Но люди не могут постоянно находиться в состоянии тревоги — так устроен наш мозг. Мы быстро реагируем на сиюминутные, краткосрочные, эмоционально окрашенные события, но если их же растянуть по времени — привыкнем и приспособимся к этим новым условиям окружающей среды. С точки зрения эволюции это правильно.

Кроме того, очень многие не расценивают риск заразиться тем же гепатитом С как угрозу для себя лично: те же самые люди, что сейчас страшно боятся коронавируса, не используют презервативы при случайных половых контактах.

— Какие еще заболевания несравнимо опаснее коронавируса? Лихорадка Эбола, вирус Зика, малярия, лихорадка Денге, желтая лихорадка? Мы немного забыли о них, потому что они в основном сосредоточены в странах Африки и Юго-Восточной Азии?

— Напрямую сравнивать, какие заболевания опаснее, нельзя. Ваши шансы умереть, если вы заразитесь лихорадкой Эбола, в сотни раз больше, чем при заражении коронавирусом. Вопрос в том, что это разные опасности, их нельзя объединять одним термином, потому что опасность складывается из целого ряда факторов.

Если бы лихорадка Эбола передавалась так же, как COVID-19, мы бы давно вымерли. Но заразиться Эболой можно только при тесном контакте с кровью, калом или рвотой. Грубо говоря, это возможно, когда больной уже не бегает по улицам, а лежит смирно и истекает кровью. Поэтому в современном западном обществе шанс подцепить Эболу минимален — в отличие от некоторых стран Африки, где, например, принято обязательно целовать покойных (хотя в тех странах, где вспышки лихорадки Эбола происходят регулярно, с ним научились хорошо справляться). Поэтому сравнения бессмысленны. Если вы лично заболели лихорадкой Эбола, то для вас вирус очень опасен, а для общества в целом — нет.

А вот малярия по-прежнему является очень большой проблемой. Но да, так как она сосредоточена в беднейших странах Африки и Юго-Восточной Азии, остальная часть мира не очень беспокоится на этот счет. Так что опасность нужно оценивать по всем составляющим — демографическим, геополитическим, медицинским, по нашим навыкам контролировать инфекцию и так далее.

— Какие еще существуют смертельные вирусы, от которых до сих пор не найдено лекарств?

— Уже упомянутый вирус Эбола, его родственник вирус Марбург. Радикального лекарства от ВИЧ нет, хотя антивирусная терапия и позволяет носителям полноценно жить с ним столько же, сколько здоровым людям. По-прежнему неизлечимы бешенство и энцефалит. Если вас укусило бешеное животное и вам не успели вколоть антирабическую вакцину, шансы выздороветь равны нулю.

Если невакцинированного от энцефалита человека укусил зараженный клещ, ему нужно экстренно сделать инъекцию противоклещевого иммуноглобулина. Но даже в этом случае болезнь может развиться, и не всякий организм справится с ней. Однако вероятность, что вы заболеете даже без инъекции иммуноглобулинов (это называется серопрофилактика) далека от 100%, поэтому очень многие жители эндемичных по энцефалиту районов не прививаются, хотя регулярно ходят в лес.

— Главными причинами смерти людей по-прежнему являются сердечно-сосудистые заболевания (инфаркты, инсульты) и онкология. Но и страх этих болезней словно отодвинулся на второй план…

— Никаких особых страхов у людей по поводу онкологии, инсультов, инфарктов, диабета и преддиабетических состояний нет. Все знают: чтобы снизить риск этих заболеваний, нужно не курить, регулярно заниматься спортом, не есть вредную еду, поменьше выпивать. И почти никто не соблюдает эти правила.

Проблема с этими заболеваниями как раз в том, что они развиваются медленно, а люди очень плохо умеют длительно заниматься профилактикой. Именно поэтому эти предотвратимые болезни, а не форс-мажорные смертельные вирусы уносят самое большое количество жизней. Прививки и то не все делают, а каждый день отказывать себе в сладком, жирном, соленом и в целом есть умеренно, заниматься спортом, избегать длительного сидения на одном месте и так далее практически никто не может.

— Почему некорректно сравнивать статистику смертей от коронавируса и от ДТП, как это сейчас активно делают в соцсетях?

— Потому что это разные проблемы и разные категории смерти. Коронавирус — экстренная беда, причем смерти происходят очень быстро, и весь мир следит за статистикой, которая обновляется в режиме онлайн. Для ДТП такого счетчика нет. Ну и опять же, они, как и какой-нибудь туберкулез, с нами очень давно и еще долго будут. Мы к ним привыкли.

Будут еще эпидемии — более опасные

— Какие древние эпидемии мы могли бы сравнить с сегодняшней пандемией коронавируса? И корректны ли такие сравнения? Например, от бубонной чумы умерло 34 миллиона человек в Европе.

— Напрямую сравнивать снова некорректно. Несколько веков назад народу на планете было меньше и такое количество смертей было более критично для выживания, с одной стороны. С другой — люди спокойнее относились к смерти, половина детей умирали до пяти лет и мало кто доживал до старости.

А так крупных эпидемий в истории человечества было множество: это и черная оспа, и чума, и холера. Тиф уносил огромное количество жизней еще в первую мировую войну, испанка в 1918 году выкосила от трех до пяти процентов жителей планеты.

Эпидемий было много, это не первая, не последняя и далеко не самая опасная. Я бы даже сказала, нынешняя коронавирусная пандемия довольно мягкая. Все те болезни, от которых нам делают прививки по календарю, куда более опасные и смертельные, для детей, в первую очередь. Но сейчас активно стало развиваться антипрививочное движение. И если люди вдруг перестанут прививаться, то через несколько лет умирать от столбняка, коклюша, дифтерии и других предотвращаемых прививками болезней будет на порядок больше людей, чем умрет за всю эпидемию коронавируса.

— Что позволит нам в будущем держать эпидситуацию под контролем? Отслеживание мутаций коронавируса и вакцинация? Естественная иммунизация населения?

— Все вместе. Нет какого-то одного решения, которое поможет контролировать коронавирус. Мы на самом деле впервые столкнулись с такой ситуацией: раньше карантины были гораздо эффективнее, потому что мир был не такой доступный для перемещений, не такой взаимопроникающий. И на примере этой эпидемии мы будем учиться, что и как делать в следующий раз.

Пока правительства всех затронутых стран по-прежнему полагаются, главным образом, на ограничительные меры. Но изначально почти все ограничиваются мягким карантином. И скоро мы увидим, работает ли такой карантин или надо сразу начинать с жестких мер. Или, наоборот, выбрать стратегию, при которой большинство людей должны переболеть, а изолировать нужно только группы риска.

Фактически, мы участвуем в эксперименте в масштабах всей планеты, потому что столкнулись с эпидемией в совершенно новых для нас условиях. В течение года-двух мы узнаем, к чему этот эксперимент приведет. Со следующими эпидемиями, которые безусловно, еще будут, я думаю, мы справимся намного быстрее, отработав на нынешней самый эффективный план действий.

Но, к сожалению, в этот раз будет тяжело и многие умрут. Тут ничего не поделаешь.

— И все же насколько оправданы жесткие карантины? Ведь это гибель для мировой экономики.

— Правильного ответа мы пока не знаем. У нас есть только математические модели. Один специалист утверждает: моя модель предсказывает, что наиболее эффективен карантин. А другой говорит: у меня другие параметры модели, гораздо эффективнее всем перезаражаться, стерпеть смерти стариков или изолировать их. И проблема, что никто не способен адекватно и точно оценить эти модели. Они все вероятностные и может так получиться, что мы неправильно оценим, какая из них правильная.

Люди, которые принимают решения на уровне правительств, тоже не могут этого оценить. Они не биоинформатики, не эпидемиологи и вынуждены принимать решения в условиях радикальной нехватки информации.

— Каждый год случаются сезонные эпидемии гриппа, от которых умирают или становятся инвалидами какое-то количество людей. Если коронавирус будет распространяться также, как и грипп, смертность от него будет выше? Но ведь и гриппом болеют далеко не все люди даже в сезоны эпидемий.

— В чем вы видите причину информационной войны в соцсетях? Почему одни горячо паникуют, другие не менее горячо протестуют против угрозы в виде коронавируса?

— Людям нужны эмоции, наш мозг так устроен: скука для него хуже эмоций, даже негативных. А коронавирус постоянно подкидывает новые поводы для эмоций, люди волнуются, представляют, что следующими могут быть они.

Ругаясь в соцсетях, мы как бы пытаемся взять ситуацию под контроль. Это еще одно свойство человеческой натуры — нам нужно все контролировать. Но в нынешней ситуации ничего контролировать не получается.

Единственное, что люди могут сделать — это самоизоляция и соблюдение мер гигиены. Причем даже эти действия не обнуляют шансы заразиться. И эта ситуация очень нервирует, тем более, что конца ей в обозримом будущем не видно. Люди пытаются найти опору — и именно поэтому так агрессивно защищают ту позицию, которая кажется им правильной.

Официальные показатели

Для удобства восприятия рассчитывают относительные значения, на 1000 или на 100000 населения. В России в 2019 году родились 10,9 человека и умерли 12,5 на каждую тысячу. В 2017 году показатели составляли 11,5 и 12,4 человека соответственно. Убыль населения за 2018 год была существенно больше, чем за 2017 год ‒ 224,5 тыс. и 135,8 тыс. человек соответственно.

Самая высокая смертность по субъектам РФ, больше 16 человек на тысячу, зафиксирована в Тверской, Тульской, Ивановской, Новгородской, Псковской областях. Статистика по регионам фиксирует наибольший уровень в Центральном федеральном округе ‒ 12,9 человек.

Причины смерти людей тоже являются предметом исследований статистиков. В сводке болезни системы кровообращения находятся на первом месте ‒ 46,8% всех случаев. На втором месте новообразования ‒ 16,3%. Гибель от внешних причин зарегистрирована в 7,9% случаев.

Дети и подростки до 20 лет чаще всего умирают от рака. Самые распространенные причины смертей людей от 20 до 40 лет зарегистрированы от инфекционных болезней и болезней кровообращения. Люди старше 40 умирают главным образом от болезней системы кровообращения. Больше всего умерло граждан в возрасте 85 и более лет ‒ 359,6 тыс.

Отдельной графой считается смертность трудоспособного населения. Каждый год около 400 тысяч человек умирают, не дожив до пенсии. Больше трех четвертей умерших трудоспособных россиян ‒ мужчины.

Сейчас средняя продолжительность жизни, или средний возраст смерти, составляет 72 года. В России имеет место дифференциальная смертность: мужчины живут в среднем 68,5 лет и 78,5 лет живут женщины. Гендерная разница в продолжительности жизни существовала не всегда, она появилась лишь в ⅩⅠⅩ веке. Сейчас дифференциальная продолжительность жизни характерна для многих стран.

Анализ демографической статистики дается сравнительно с прошлым годом, чтобы максимально быстро реагировать на глобальные изменения. На момент написания статьи в полном объеме доступна статистика за 2018 год.

Соответственно, сравнения делают с 2018 годом. За год убыль населения выросла со 135,8 тыс. до 224,6 тыс. человек. Общий показатель на 1000 человек вырос с 12,4 до 12,5.

Основные причины

Главная причина смертей россиян ‒ различные болезни. От старости умирают лишь 5 % населения, от внешних причин 7,9 % в частности от несчастных случаев на транспорте 1 %, из них смертей в ДТП 0,8 %.

Основными естественными причинами смерти являются болезни кровообращения, органов дыхания, пищеварения, инфекционные болезни, онкологические заболевания и т.д., а также старость. В 2018 году по естественным причинам умерли 89,6% россиян.

Согласно Росстату в дорожно-транспортных происшествиях в 2018 году погибли 14302 человека. Девять тысяч человек погибли в автокатастрофах. Четыре тысячи погибших в ДТП были пешеходами, а остальные 1227 случаев относятся к гибели мотоциклистов и велосипедистов. Погибших мотоциклистов в статистике по ДПТ меньше, чем автомобилистов, однако автомобильный транспорт безопаснее. Статистика смертей на дорогах России это не отражает, поскольку автомобилистов численно больше.

По данным ГИБДД смертность в ДТП в 2018 году снизилась по сравнению с предыдущим годом на 5 %. Кроме того, в течение многих лет снижается общее число происшествий на дорогах. Гибель в ДТП сокращается из-за уменьшения потребления алкоголя, ужесточения наказаний за нарушение ПДД, появления видеорегистраторов, повышения качества автопарка. Однако смертность на дорогах в нашей стране по сравнению с Катаем, США и Европой остается высокой. Очевидно, правительству и дальше следует принимать меры снижению числа ДТП.

Чаще всего в 2018 году россияне умирали от болезней кровообращения. Росстат подразделяет статистику по кровообращению на ишемические болезни сердца ‒ 28,4 % и цереброваскулярные болезни (в том числе инсульт) ‒ 14,4 % всех смертей.

Смертность от рака в России находится на втором месте ‒ 16,6 % или 203 человека на 100000 населения. Этот показатель вырос по сравнению с предыдущим годом. В 2016 году от рака умерли 200,6 человек на 100000 населения.

Пневмония является распространенной причиной смерти. От пневмонии в 2018 году умерло девятнадцать тысяч человек. Смертность от пневмонии составляет около 1 %.

А вот вероятность умереть от кори ничтожно мала. В 2018 году от кори умер 1 человек. Среди вирусных заболеваний высокой летальностью отличаются гепатиты. От ветрянки у взрослых нельзя умереть, по крайней мере, статистика это не фиксирует.

Высок показатель от туберкулеза ‒ 0,5 %, или 8,6 тысяч человек в 2018 году. Смертность от туберкулеза в России за последние годы регулярно снижается.

Посмотреть диаграмму по причинам можно здесь:

Статистика смертности от алкоголя ведется Росстатом весьма подробно.

Смерти от алкоголя в России составляют 1,85 % всех случаев. Статистика подразделяет летальные исходы на интоксикацию алкоголем, пагубное употребление, алкогольные психозы. От алкоголя россияне умирают в два раза чаще, чем в ДТП. Примечательно, что гибели от алкоголя одинаково подвержены городские и сельские жители.

Статистику смертности от наркотиков в России также ведет Росстат. В 2018 году от наркотиков погибло больше четырех тысяч человек в основном в результате случайных отравлений, а не наркозависимости. Согласно статистике систематическим употреблением вызвана 1/27 часть наркотических смертей.

Учет случаев от домашнего насилия отсутствует, поскольку для этого нет законодательной базы. По неподтвержденным данным от домашнего насилия в России погибает от 10 до 14 тысяч женщин. Статистика по домашнему насилию появится только спустя год после принятия закона о домашнем насилии.

Статистики смертности от курения формально нет, поскольку она ведется по болезням в качестве причин, а непосредственно от курения люди не умирают. Но врачи считают, что до половины курящих людей умирают от болезней, связанных с курением.

В результате самоубийств в России за 2018 год умерли 18,2 тыс. человек и 20,2 тыс. за 2017 год. Суициды составляют 1 %.

Статистика смерти от прививок не ведется, так как это единичные случаи. Обычно негативные последствия прививки проявляются лишь в ухудшении здоровья.

Статистику смертности в армии России ведет Министерство обороны, а не Росстат. Минобороны не публикует данные о потерях в армии с 2010 года.

Детская и младенческая

Статистика гибели детей ведется в перинатальном, младенческом и детском периоде. Перинатальная или околородовая смерть включает гибель плодов начиная с 22-й недели беременности и новорожденных в течение первой недели жизни. В 2018 году этот показатель составил 6,2 на 1000 рождений.

Коэффициент младенческой смертности в России вычисляется по формуле Ратса и выражает соотношение рождений и смертей младенцев:

• М1 – число умерших младенцев до года,
• М-1 – число умерших младенцев до года из родившихся в предыдущем году,
• N1 – число рожденных,
• N-1 – число рожденных в предыдущем году.

Коэффициент младенческой смертности в России в 2018 году составил 5,1. Значение этого показателя больше прочих коэффициентов зависит от состояния медицины. Самый низкий показатель в Европе имеет Исландия ‒ 1,6. Россия занимает 49 место в мировом рейтинге стран.

Статистика детских смертей ведется для малышей возраста 1-4 лет. В России детская смертность в 3,5 раза меньше, чем младенческая. Основными причинами гибели детей являются инфекционные болезни и новообразования.

Материнская смертность в России рассчитывается на 100000 родившихся и составляет 9,1 за 2018 год. В роддомах Москвы показатель выше среднего ‒ 13,6. Молодые матери главным образом умирают от родов и осложнений после них, поэтому статистика смертности при родах совпадает с материнской.

Коэффициент и динамика показателей

Общий коэффициент смертности зависит от благосостояния населения, качества здравоохранения и возрастной структуры населения. Динамика показателей представлена на графике. Высокой показатель в 90-е годы эксперты объясняют увеличением доли пожилых людей в структуре населения и ухудшением экономической обстановки. Рост наблюдался в первой половине 2018 года на 1,6 %. Причина нового увеличения показателя по оценке экспертов только экономическая.

График естественного прироста. Источник: Википедия.

Прогноз

Демографические прогнозы, как правило, делаются для численности населения. Росстат составляет прогноз в трех вариантах. В оптимистическом прогнозе численность россиян увеличится до 150 млн. человек к 2036 году, в пессимистическом варианте сократится до 134 млн. По оценкам Росстата за 2019 год число умерших сократилось на 29 тысяч человек по сравнению с предыдущим годом.

Заключение

Убыль населения ‒ одна из самых серьезных проблем в современной России. Правительство пытается решить ее двумя путями: сокращением смертей и увеличением рождений. Сокращение смертей достигается методами профилактики болезней системы кровообращения, снижением детских смертей и дорожно-транспортных происшествий. Положительные результаты есть, но какова эффективность мер ‒ спорный вопрос. Российские показатели смертности занимают промежуточное положение между развитыми и развивающимися странами.

Беседовала Ольга Волкова

— Какие неврологические заболевания встречаются чаще всего у россиян и как это соотносится с неврологическими диагнозами жителей других стран?

— В неврологии на первом месте по социальной значимости сегодня сосудистые заболевания головного мозга — инсульты. Каждый год в России такой диагноз получает порядка полумиллиона человек. Это достаточно большие цифры. В западных странах заболеваемость меньше, поскольку там гораздо раньше начали программы по профилактике. Можно сказать, что уровень заболеваемости в России соответствует странам Восточной Европы.

— Кажется, что неврологи должны заниматься в первую очередь нервами, а не сосудами…

— На самом деле спектр заболеваний, которыми мы занимаемся, чрезвычайно широк, и это обусловлено схожими причинами их возникновения. Весьма распространенными заболеваниями являются головные боли, поражения периферической нервной системы, эпилепсия, рассеянный склероз, болезнь Паркинсона и так далее.

— Изменились ли диагнозы по сравнению с тем, что было в советское время?

— По спектру заболеваний принципиальной разницы нет, зато существенно изменились возможности невролога. Буквально 20–25 лет назад эпилепсия, рассеянный склероз, тот же инсульт или болезнь Паркинсона были приговором. А сейчас кардинально изменились подходы к лечению этих заболеваний. Речь не только о новых препаратах, которые в ряде случаев помогают приостановить развитие заболевания либо полностью убрать его симптомы. Появились и другие технологии, прежде всего реабилитационные.

— В целом число неврологических заболеваний сегодня растет?

— Так сказать можно. Но здесь работает несколько факторов: прежде всего существенно улучшилась диагностика. За 20–25 лет произошел скачок в диагностике — в широкую практику внедрили томографию. Сейчас каждый невролог обязан уметь читать изображения. Поэтому мы стали диагностировать заболевания на более ранних этапах, а главное, в более раннем возрасте.

Во-вторых, продолжает расти число людей, перенесших инсульт, в том числе за счет молодых пациентов. Хотя в целом за последние 10 лет смертность от инсульта в РФ снизилась на 35 процентов.

И третье. Население стареет, продолжительность жизни увеличивается, накапливается груз болезней, растет вероятность инсультов, болезни Альцгеймера и Паркинсона.

— Но ведь и время-то более нервное…

Когда человек постоянно в напряжении, у него возникает срыв адаптационных резервов, что прежде всего выражается в повышении артериального давления. Плюс, если человек особо не следит за режимом питания и физической активностью, он начинает набирать лишний вес, а это риск гипертонии и сахарного диабета. То есть хронический стресс готовит почву для болезней, а острый стресс — скачок психоэмоционального напряжения — грозит резким скачком давления и может стать причиной инсульта.

— Все врачи говорят, что нельзя нервничать. Но никто не говорит, как этого достичь.

— Нужна нормализация образа жизни: меньше есть соленого, в сутки нужно потреблять не более 5 граммов чистой соли. Следует избегать жиров животного происхождения, больше ориентироваться на растительный жир. Есть больше овощей и фруктов, не курить. Один из самых действенных способов уменьшить риск развития инсульта, инфаркта миокарда, сахарного диабета — снизить массу тела.

Гонки на выживание

— Вы сказали о полумиллионах инсультов в год. На оказание экстренной помощи при инсульте отводится около четырех часов. Какой процент пациентов в России успевает обратиться к врачу за это время?

— В среднем после инсульта в течение 4 часов за помощью обращается около 30 процентов пациентов — это данные по России. И дело не в трафике на городских дорогах. Например, московская скорая помощь работает очень оперативно: от звонка в скорую до того, как пациент оказывается у дверей стационара, проходит где-то 57–58 минут. Это хорошее время, потому что бригада успевает выехать, осмотреть пациента, диагностировать инсульт, оказать помощь, эвакуировать человека в стационар.

Основная проблема — в низкой грамотности населения. Особенность инсульта в том, что при нем нет болевого синдрома. Ослабла рука, перекосило лицо, но боли нет. А для нас главный признак болезни — боль. При инсульте часто думают: ну, подумаешь, рука онемела, может, отлежал, до завтра подожду. Поэтому две трети обращаются к врачам, когда наши возможности уже во многом упущены.

— Не так давно в Москве начали реализовывать инсультную сеть оказания оперативной медицинской помощи. Что это такое?

— Эту систему создали два года назад в рамках специальной программы правительства Москвы, и связана она с применением тромбоэкстракции. Это особая методика удаления тромба из сосудов мозга при помощи специальных устройств. Главное здесь — успеть в то самое терапевтическое окно, когда тромб еще не погубил часть мозга. Метод требует вовлечения большого числа специалистов, которые должны действовать быстро, а главное одновременно. В Москве работает специальный алгоритм оценки пациентов: если бригада скорой помощи определяет, что у человека, вероятно, инсульт и он возможный кандидат для тромбоэкстракции, он сразу транспортируется в больницу, где есть эта методика. В Москве ее наиболее широко используют в 10 стационарах. Здесь пациента принимают неврологи и реаниматологи, быстро делается компьютерная томография, ангиографическое исследование сосудов, анализы крови и так далее. В течение 40–60 минут пациент полностью обследован и подготовлен к операции. Во всем мире эта методика показала себя как самая эффективная для пациентов с тяжелым ишемическим инсультом, когда поражена крупная артерия. Ведь чем крупнее артерия, тем больший участок мозга страдает.

Фото: Александр Петросян, Коммерсантъ

— В регионах возможно внедрять этот метод?

— Пока его практикуют только несколько регионов. Самые активные — Москва, Санкт-Петербург, Казань, Краснодар, Белгород, Ханты-Мансийск, ряд других. Конечно, по количеству больниц, где есть эта методика, Москва и Санкт-Петербург опережают всех остальных.

— Если сравнивать с зарубежными методами лечения, мы все время их догоняем?

— Никакой гонки нет, потому что наука не имеет границ. В помощи пациентам с инсультом мы идем вровень с развитыми странами. Сегодня в РФ действует более 600 сосудистых центров. Для сравнения, на всю Америку их порядка 900 — с учетом численности населения это примерно сопоставимо.

Нам нужно серьезно развивать реабилитацию пациентов. Особенно это касается второго и третьего этапов реабилитации: стационарных круглосуточных коек и в поликлинике, в дневном стационаре. Если с острой фазой мы уже как-то выстроили систему, то второй и особенно третий этап — для нас задача номер один. Нужно создавать критерии перевода пациента с этапа на этап, маршрутизацию, логистику. В ряде субъектов РФ система выстраивается, но есть регионы, где она на зачаточном уровне.

— Премию учредили три года назад как поощрение за достижения в лечении и профилактике инсультов. В разных номинациях ее получили коллективы неврологов из разных регионов: из Пермского края, Екатеринбурга, Нижнекамска, Владивостока, Санкт-Петербурга, Уфы, Воронежа. Врачи, приехавшие в том числе издалека, отмечали, что все они являются частью команды, что будущее именно за междисциплинарным подходом, за командной работой.

С больной головы на здоровую

— По радио часто предупреждают о том, что метеозависимым людям нужно быть осторожнее. Их что, становится больше?

— Отсутствие привычки писать может изменить мозг?

— Когда человек учится писать, у него развивается мелкая моторика. А чем более тонкие и дифференцированные движения производит ребенок, тем лучше развивается кора мозга, включая участки, которые отвечают за речь, за другие функции. Упущение в развитии мелкой моторики — это серьезный ограничивающий момент.

— Тем не менее стало модно оспаривать преимущества раннего развития. Дошкольников, говорят, не надо перегружать знаниями…

— Ну если ничего не делать, у нас вырастут маугли. Методы дошкольного обучения, которые действовали в СССР, были не самыми плохими. Мозг проходит определенные стадии развития, если упустить момент, в нем уже будет отсутствовать определенная функция, та же речевая, двигательная.

Одно дело учить человека писать в пять лет, другое дело — с нуля в десять. Пластичность детского мозга потрясающая, но с возрастом и она изменяется, ослабевает. С точки зрения медицины пластичность — это приспособление к утраченной функции. В случае какого-то неврологического заболевания, операции или травмы мозг включает соседние участки в этом же полушарии или подключает второе полушарие, чтобы компенсировать утраченное.

Скажем, новые технологии виртуальной реальности позволяют нам быстрее обучить мозг компенсировать функцию пораженной зоны. Допустим, в мозге сформировалась киста, на ее месте нет здоровой ткани, нет нейронов, но тогда утраченные функции может взять на себя другое полушарие. Наша задача — как можно быстрее найти зону, которая это сумеет, помочь мозгу сформировать новый центр.

— Он образуется в том же полушарии?

— Как правило, нет. Если человек правша, у него доминантное полушарие левое, значит, там находится речевой центр его родного языка, выученного в раннем возрасте. Когда, вырастая, человек учит новый язык, у него формируется дополнительный речевой центр, как правило, в другом полушарии. Отсюда взялись анекдоты: шел по улице, кирпич упал на голову, когда очнулся, то начал говорить на английском, который когда-то учил, а русский забыл. В этой шутке есть доля правды, потому что если повреждается центр с родным языком, то в работу включается другой центр, который в обычной жизни не доминировал.

— В этом состоит профилактика болезни Альцгеймера?

— Да, изучение языков — отличная профилактика. Но и банальное разгадывание ребусов, заучивание наизусть стихов и песен дают мозгу когнитивную нагрузку. И хотя Альцгеймер — дело людей в возрасте, но и про физическую активность нельзя забывать. Если нет движения, мозг не получает адекватной стимуляции, все его функции страдают.

Фото: Вячеслав Прокофьев, Коммерсантъ

— Головные боли стали бичом городского населения. Как с ними справиться?

— Сегодня очень распространена головная боль напряжения — сжимающего, давящего характера. Ее источник — перенапряжение мышц шеи или головы. Чаще всего такая боль появляется ближе к вечеру, когда человек устает, особенно если он занимается монотонным трудом. К этому ведет даже длительный просмотр телевизора, работа за компьютером, вождение автомобиля.

В поисках волшебной таблетки

— Появились ли какие-то принципиально новые препараты в вашей области?

— Скажу сразу: таблетки, которая радикально излечивает тот же инсульт, к сожалению, до сих пор нет. Есть препараты, которые растворяют тромбы, если человек успел обратиться за помощью в первые 4,5 часа. Есть препараты для профилактики повторных инсультов — они снижают артериальное давление, разжижают кровь, снижают уровень холестерина.

— Появилось ли что-то новое против болезней Альцгеймера и Паркинсона?

— Если говорить о нейродегенеративных заболеваниях, например о болезни Альцгеймера, то мы можем лишь отчасти стабилизировать процесс, замедлить его. А вот препаратов для лечения болезни Паркинсона все больше, в том числе есть достаточно серьезные препараты постоянного введения. Пациентам вшивается устройство, которое постоянно дозированно вводит в организм это новое лекарство. Плюс существует хирургическое лечение болезни Паркинсона — DBS (deep brain stimulation): в определенные зоны мозга вживляются электроды и с помощью импульсов помогают мозгу справиться с симптомами болезни.

Если говорить о рассеянном склерозе, эпилепсии, появляются целые линейки, новые поколения препаратов, позволяющие эффективно купировать и предупреждать эпилептические приступы, обострения рассеянного склероза.

Но главное, что сегодня появилось большое количество новых, в основном немедикаментозных методов реабилитации. Механотерапия — лечение движением, робототерапия, восстановление когнитивных функций с логопедом, психологом…

— Но ведь логопеды были и раньше?

— Да, это так. Наша советская школа логопедии на самом деле очень сильная. На весь мир знаменит Центр патологии речи и нейрореабилитации, созданный нашей живой легендой академиком Шкловским. Но раньше был интердисциплинарный подход, когда каждый специалист занимался пациентом в свою очередь. А сейчас меняются организационные модели: мы вводим мультидисциплинарный подход, когда все специалисты работают командой и сообща. 10–12 специалистов разного профиля на разных этапах болезни по очереди становятся лидирующими.

— Что-то из области фантастики?

— Так оно и выглядит. В тех же техниках реабилитации мы сейчас наблюдаем прорывные технологии — чего стоят одни экзоскелеты! 10 лет назад было невозможно представить, что пациент после спинальной травмы, с парализованными ногами, сможет ходить! Для него это становится возвращением потерянной свободы…

— Какие еще помимо доступности реабилитации проблемы отечественной неврологии предстоит решить в первую очередь?

— Я говорил о просвещенности населения. Люди должны знать симптомы острых неврологических заболеваний, особенно инсульта. Это радикально снизило бы смертность от неврологических заболеваний и инвалидизацию, что напрямую связано с качеством жизни у нас в стране.

Другой важнейший вопрос — подготовка кадров. Этим нужно заниматься в первую очередь. Неврологов не хватает, так же как и других специалистов. По статистике, в России достаточно только косметологов и гинекологов. Неврология, наверное, самая интеллектуальная медицинская дисциплина, и хотелось бы, чтобы студенты медвузов уделяли ей должное внимание.