Скрыл что болен раком

Кто в группе риска?

Бессимптомное течение рака — достаточно распространённое явление, ежегодно в мире регистрируется 12,7 млн новых случаев. И всё же редко бывает, что такое серьёзное заболевание никак не проявляло себя, просто, как правило, его симптомы вначале могут казаться незначительными.

Поэтому важно внимательно прислушаться к себе. Возможно, некоторые сигналы просто игнорируются, как, например, слабость, утомляемость, снижение аппетита и веса. Также нужно регулярно проходить профилактические осмотры: сдавать анализы крови и мочи, делать УЗИ брюшной полости и малого таза, флюорографию органов грудной клетки. Женщинам — проходить маммографию и регулярно посещать гинеколога. Частота таких исследований — минимум раз в год.

Особое внимание своему здоровью следует уделять тем, у кого в семье уже была онкология. Эти люди — в зоне риска, им можно дополнительно сдать кровь на онкомаркеры и специальные генетические анализы, которые способны выявлять проблемы на ранних стадиях.

Поводы для тревоги

Часто бывает так, что человек чувствует себя не особенно хорошо, но при этом не может выделить каких-то специфических симптомов. И всё же, когда нужно насторожиться?

Также сигналом может быть непривычная и длительная общая слабость. Утомляемость, отсутствие сил, которые не восстанавливаются даже после отдыха и сна, — эти признаки могут указывать на серьёзную проблему.

Повышение температуры тела также сигнализирует о болезни. Но, как правило, при развитии рака фиксируются субфебрильные значения, а на 37,2 ° С мало кто обращает внимание, списывая это, например, на ОРВИ. Симптом игнорировать нельзя, и если показания термометра повышены уже не первую неделю, стоит обязательно обратиться к врачу.

Кроме того, нужно обращать внимание и на проблемы с кожей. Внезапное возникновение родинок (пигментных невусов), а также незаживающие язвочки, резкий рост имеющихся на теле образований — всё это зачастую принимается как аллергия, реакция организма на стресс или неправильную работу желудочно-кишечного тракта. Однако эти изменения могут быть вызваны и серьёзными причинами — например, меланомой.

Простуда или нет?

Есть и такие симптомы, которые похожи на признаки обычных хронических заболеваний. Поэтому многих они не пугают и не вызывают желания посетить доктора. Хотя надо.

Нарушения в работе мочеполовой системы, кишечника часто воспринимаются как болезни почек, печени, желудка, а также проблемы, связанные с неправильным питанием и переохлаждением. Попытки побороть болезни своими силами могут быть отчасти успешными, но в случае с онкологией это только отнимет время.

Долгий кашель, боль в горле и осиплость голоса чаще всего являются признаками ОРВИ. Но если вирусная инфекция уже пролечена, а симптоматика осталась, лучше обратиться к врачу. Также следует поступить и в том случае, если простуды преследуют вас постоянно.

Не следует игнорировать и боли. Неприятные ощущения могут быть постоянными или временными, сильными или слабыми. Искать их причину нужно как можно раньше.

Мигрень, отёки, каких раньше не наблюдалось, неприятный запах изо рта, не исчезающий после чистки зубов, длительное покраснение кожи, а также желтоватый оттенок белков глаз и кожи — это не то, с чем можно мириться и надеяться, что пройдёт само.

Срочно к врачу!

Так, если вся симптоматика появляется и проходит в стандартные для разных заболеваний сроки, например, для ОРВИ — 7 дней, повода для беспокойства нет. Даже если вас ещё слегка мучает остаточный кашель и бывает небольшое повышение температуры.

Если же симптомы сохраняются дольше, две недели и далее, стоит задуматься.

Любой относительно длительный симптом — это сигнал организма о проблеме: воспаление, доброкачественная опухоль, рак и другие. Длительная тошнота, не проходящая при приёме лекарств, мучительные головные боли, повторяющиеся с завидной регулярностью, требуют консультации специалиста. Самолечение в данном случае лишь приведёт к потере времени.

Баловство внуков никогда не беспокоило Валентину Анатольевну, но в один летний вечер ей очень захотелось, чтобы они пришли домой с прогулки пораньше. Бабушка очень их ждала, чтобы отправить в круглосуточную аптеку, — нестерпимо болела спина. Она не стала им говорить по телефону, что плачет от боли, — пусть ребята ещё погуляют, погода ведь такая хорошая.

Наконец ничего не подозревающие внуки вернулись и увидели: их любимая бабуля вся в слезах сидела в кресле в скрюченной позе. Она очень часто повторяла: "Всё хорошо, просто что-то заболело" — и просила ребят сходить в аптеку. Те сразу же помчались за обезболивающим. 14-летняя девочка и 17-летний парень, к сожалению, не додумались вызвать скорую или хотя бы позвонить родителям, которые жили неподалёку. Бабушка никому жаловаться тоже не стала.

После обезболивающего стало немного легче, и Валентина Анатольевна не пошла с утра в поликлинику. Всё-таки уже не молодая, размышляла она, всякое может заболеть. Спустя пару недель, когда такие сильные боли были уже каждый день, она всё-таки пошла к врачу.

Её положили в больницу и поставили диагноз — остеохондроз. Назначили массаж, физиотерапию, курс уколов, расслабляющих мышцы. Женщина лежала в больнице две недели, а ей становилось только хуже. Несколько раз она даже теряла сознание от сильных болей — врачи не могли понять, что с ней происходит.

Её дети несколько раз приходили к главврачу — как же так, лечение есть, а эффекта нет? Врачи только разводили руками: "Не волшебники же мы, в конце концов".

Наконец терпение родственников лопнуло, они забрали Валентину Анатольевну на выходные домой и сразу же повезли на обследование в частную клинику. Во время УЗИ глаза врача, который контролировал обследование, становились всё удивлённее. Потом анализ крови, рентген, пункция. После всех анализов врач собрал родственников у себя в кабинете и с сожалением подытожил: "У вашей матери последняя стадия рака. Ведь она же так долго обследовалась, куда коллеги мои смотрели?"

Оказалось, что уже как минимум год Валентина Анатольевна носила в своём желудке огромную опухоль. А спина болела из-за того, что позвоночник попросту начал распадаться из-за метастазов (распространения опухолевых клеток). Врачи госбольницы, где бабушку лечили от остеохондроза, были искренне шокированы результатами обследования и даже извинились перед родственниками. Только оправдания были уже никому не нужны. Через два месяца женщина умерла.

Это реальная история, которая произошла в Москве в прошлом году (имя пациентки изменено по просьбе её родственников). Они не хотят огласки, да и родного человека уже не вернуть.

В России живёт более 3,5 млн людей с онкологическими заболеваниями. Рак можно по праву назвать скрытым убийцей. Только в Москве, по данным службы помощи онкологическим больным "Ясное утро", около 40% пациентов с онкологией узнают о своей болезни уже на последней стадии, когда шансы выжить близки к нулю.

Именно о таких пациентах ранее неоднозначно высказался заммэра Москвы по социальной политике Леонид Печатников. По его словам, те, кто "проморгал" свою болезнь и узнал о раке на последней стадии, виноваты сами, потому что не следили за своим здоровьем и не ходили на диспансеризацию. А значит, и лечиться они могли бы за свой счёт, как это происходит в некоторых азиатских странах, заявил Печатников.

Высказывания заммэра вызвали волну обсуждений в Сети. При этом факт остаётся фактом — лишь единицы успевают "отловить" свой рак на первых стадиях, сделать операцию и продолжают жить дальше.

История Валентины Анатольевны очень типична. Тут сразу три основные причины, из-за которых рак выявляют слишком поздно. И пропуск диспансеризации — далеко не самая главная.

"Врачи не заточены на онкологическое видение"

Первая. Врачи в поликлиниках и больницах не "заточены" на онкологическое видение, с сожалением констатирует Константин Титов, хирург-онколог. Вот, например, как в случае с Валентиной Анатольевной — что мешало врачам госбольницы провести такое же полное обследование, с анализом крови на онкомаркеры, рентгеном, компьютерной томографией и УЗИ, как в частной клинике? Скорее всего, медики просто были не заинтересованы в том, чтобы найти реальную причину болезни, а просто пытались снять симптомы.

Кроме того, онкологов-специалистов, которые помогают людям бороться с раком, порой просто не хватает.

— Специалистов не хватает по всей стране, и Москва здесь не исключение. Ведь такого понятия, как "онколог широкого профиля", нет. Есть онкогинекологи, онкомаммологи и другие специалисты узкого профиля, — рассказывает Ирина Боровова, президент Ассоциации онкологических пациентов. — Вот буквально на днях был пример. Одна из пациенток, которая к нам обратилась, в Москве в Юго-Восточном округе не могла попасть к онкогинекологу два месяца. И это при том, что она только что выписалась из стационара после операции. Мне было непонятно, почему поликлиника сразу не принимает пациента. Человек уже пожилой, у неё не получалось записаться через Интернет. И поэтому почти два месяца ей приходилось с семи утра занимать очередь в поликлинике.

Вторая причина. Пациенты действительно часто пренебрежительно относятся к своему здоровью и не ходят к врачу. Кто-то — из-за лени, кто-то — из-за недоверия. Действительно, наслушаешься рассказов про хамов в регистратуре или невнимательных медиках — и всякое желание к ним обращаться отпадёт. Кому-то попросту не хватает времени, чтобы стоять в очередях, ведь даже в Москве при всей информатизации здравоохранения они ещё много где остались.

— Проблема поздней диагностики злокачественных опухолей во многом обусловлена несвоевременной явкой населения на диспансеризацию, несмотря на настойчивые рекомендации врачей. Ранняя диагностика рака значительно сократила бы смертность. Тем не менее, к сожалению, большинство людей в России предпочитает не обследоваться, а жить по принципу "пока гром не грянет", — считает Эдуард Цнобиладзе, врач Курского областного онкологического диспансера.

Характер самого заболевания — третья причина.

— Рак — это действительно очень скрытная болезнь, которая до последнего может не проявляться никак, — говорит Константин Титов. — В этом состоит страшная особенность этого заболевания. Человек действительно может не чувствовать никаких отклонений в работе своего организма, пока внутри растёт опухоль. А потом резко начинает терять сознание от боли. В таких случаях спасти человека уже становится гораздо сложнее.

Кроме того, рассказывают специалисты, в некоторых случаях онкологическое заболевание может развиваться стремительно — достаточно пары месяцев, чтобы опухоль выросла до неоперабельных размеров и распространила по организму метастазы. Получается, бывают случаи, когда никто не виноват.

Есть ли шансы выжить?

— Выживаемость сильно зависит от того, какой именно рак диагностирован, — рассказал Константин Борисов, онколог медцентра "Медскан". — Рак молочной железы и рак яичников высокочувствительны к химиотерапии — многие пациенты живут годами после лечения. Хориокарцинома матки и герминогенные опухоли яичника и яичка очень высокочувствительны к химиотерапии — пациенты вылечиваются в большинстве случаев после одного курса. И даже пациенты с 4-й стадией рака в 90% случаев выздоравливают.

Но при этом есть такие виды рака, которые плохо поддаются лечению, отметил врач. Например, рак поджелудочной железы и рак лёгкого. В том числе влияет позднее выявление — при 4-й стадии с метастазами добиться излечения практически невозможно.

Но, естественно, болезнь всегда лучше предотвратить, чем потом долго, сложно и дорого её лечить.

— Самое главное — это профилактика, а к ней относится не только активный образ жизни, рациональное и правильное питание, но и ежегодное посещение участкового терапевта, — считает онколог Константин Мусанов. — Для женщин обязательны осмотр гинеколога, маммография (с 39 лет), для мужчин — посещение уролога. Врачам необходимо быть внимательными не только к своей работе, но и к пациентам — слушать их и правильно собирать анамнез.

Специалисты уточняют, что это лишь некоторые рекомендации для здоровых людей. А если у вас среди родных есть или были те, кто перенёс онкологию, то обследования должны быть тщательнее и чаще. Самое главное — не бойтесь идти к врачу. Вполне возможно, что один лишний поход в поликлинику спасёт вашу жизнь.

- Список запросов, на самом деле весьма внушителен. Чаще всего наших абонентов волнует, как и где найти силы, чтобы справиться с обстоятельствами, в которых они оказались. Важной темой звонков становятся различные страхи, связанные с болезнью, и суицидальные настроения - когда человек перестает видеть смысл в своем существовании, ощущает себя обузой для родных и близких и испытывает глубокие моральные страдания по этому поводу.

Что касается звонков от родственников и близких онкологических пациентов – а они тоже нередко бывают нашими абонентами – то чаще всего они касаются правильной психологической поддержки. Ведь когда мы сталкиваемся с тяжелым заболеванием родного человека или друга, общение с ним уже перестает быть прежним. Становится неудобным оказывать поддержку, которую мы привыкли обычно оказывать. Возникает ощущение, что нужно как-то по-другому себя вести. Как? Очень много людей задаются этим вопросом.

- То есть испытывать подобные эмоции – это нормально?

С онкодиагнозом многие живут многие годы и уходят из жизни от каких-то совершенно иных причин. Фото: Юлия КОРЧАГИНА

- Чего больше всего боятся онкологические пациенты?

- Страхов, связанных с этой темой, очень много. А вдруг мне будет больно? А если лечение окажется неэффективным? Я наверняка буду испытывать массу физических неудобств. Я могу лишиться органа. Может измениться моя внешность. Я потеряю работу. От меня отвернутся друзья и коллеги.

Кстати, один из распространенных страхов - канцерофобия. Когда человек вовсе не болен онкологией, она может даже ему не угрожать, но патологическая боязнь, ожидание, заболевания оказывает невероятно токсичное действие на психику, заполняя жизнь постоянными тревогами и стрессами.

- А страх смерти? Это одна из первых мыслей, возникающих при слове онкология. Во всяком случае, у меня и у большинства моих знакомых.

- И у меня тоже! Представляете?! Об этом заболевании никто не любит говорить. И все же, мне кажется, что страх смерти от онкологии во многом искусственно сформирован в обществе. Одно время эта тема вообще была табуировна, пациенты и их родственники старались скрыть болезнь от окружающих, как будто она заразна.

Онкология вызывает чувство почти мистического ужаса. Для этого есть определенные предпосылки. Например, низкая онкоосведомленность общества, отсутствие четкой, открытой информации об этом заболевании и причинах его возникновения, большое количество мифов, наполняющих эту тему. Кажется, что вокруг фатально много людей с этим заболеванием. Но если подумать – с чего мы взяли, что онкология непременно связана со смертью?

Люди с таким диагнозом очень часто живут многие годы и уходят из жизни от каких-то совершенно иных причин. Даже от сердечнососудистых заболеваний в нашей стране умирают гораздо чаще. Причем, нередко умирают внезапно, чего, кстати, не бывает с онкологией. Со смертью, так или иначе, связаны аварии, техногенные катастрофы, теракты. Но почему обо всем этом мы говорим гораздо спокойнее? Страх смерти от онкологии просто очень живуч.

Алтайский край находится в лидерах по онкозаболеваниям Фото: Олег УКЛАДОВ

- Можно ли побороть свои страхи?

Страх – это защитная реакция на какое-то событие, несущее в себе угрозу. И в этом смысле он бывает очень конструктивным. Боязнь онкологии, порой, от нее же и оберегает, заставляя человека чаще проходить обследования, правильно питаться, не курить и т.п. А в ситуациях, когда пациент все же получил такой диагноз, страх может выступать своеобразным генератором сил: человек будет совершать те действия, которые помогут избежать пугающих событий. Страх – это энергия довольно большой силы. Важно, в какую сторону вы ее направите – в конструктив или на саморазрушение.

- Как направить страх в конструктив?

- Техник работы со страхом очень много, каждый может сам решить, что ему больше подходит. Самое простое - пообщаться со своим страхом. Расспросите себя: что он для вас значит, что вы о нем думаете, зачем он к вам пришел, что он может вам дать, или о чем он вас предупреждает. Еще страх можно нарисовать, а потом порвать рисунок, смять его и обязательно выбросить или сжечь. Такими действиями вы, во-первых, проживаете эту эмоцию. А, во-вторых, конкретизируя образ и свое отношение к нему, помогаете себе вернуть контроль над ситуацией.

Один из распространенных страхов – канцерофобия, когда человек не болен онкологией, но патологическая боязнь ее оказывает невероятно токсичное действие на психику. Фото: Ольга ВЕДЕРНИКОВА

- Вы сказали, что страх, как и любая эмоция обязательно должен быть прожит. Как понять, что это уже произошло?

- Нередко онкопациенты разрядку от негативных эмоций находят в разных хобби. В вашей практике были пациенты с необычными увлечениями?

- Собственно, это как раз про то, что человек пытается прожить отведенное ему время, максимально наполнив смыслом. Любое увлечение происходит по велению сердца. Хобби - это всегда любимое дело.

У меня была пациентка, молодая девушка, которая столкнувшись со своим заболеванием, решила проживать его, помогая другим. Это было совершенно невероятно! Все, кто сталкивался с ней в тот период времени, признавались, что были поражены: как человек, борясь с онкологией, абсолютно серьезно и вдохновенно может транслировать другим, что жизнь прекрасна?! А для нее это было огромным ресурсом.

Еще мне очень откликается история шведской певицы, поэта и композитора Мари Фредрикссон. Перенеся множество операций по поводу рака головного мозга, она ослепла на один глаз, частично потеряла подвижность правой части тела, но при этом неожиданно открыла в себе талант художницы. Ее выставки проходят на родине и во многих странах мира.

Кстати, наша соотечественница Дарья Донцова до своей болезни и не помышляла о карьере писательницы. А ей, между прочим, ставили 4-ю стадию рака груди.

- Так и напрашивается вопрос: может быть, все дело в том, что одни имеют больше возможностей, чем другие?

- Ник Вуйчич родился в семье простых эмигрантов глубоким инвалидом с отсутствующими конечностями. При этом он сумел стать знаменитым на весь мир мотивационным оратором, писателем, отцом двоих детей!

Подсказка КП

Что такое рак

Рак — это когда в организме человека одна из клеток взбунтовалась и завербовала другие клетки. Так появляется и увеличивается опухоль. Почему эта клетка взбунтовалась? Этот вопрос до сих пор является предметом исследования ученых.

Есть масса факторов, влияющих на возникновение болезни, но важно понять: линейных связей между тем, что у нас на слуху (плохая экология, расплата за грехи, сквернословие, психосоматика, стрессы, курение, порча) и возникновением злокачественного новообразования нет.

Рак — это болезнь, а болезнь нужно лечить. Существуют несколько способов лечения рака, основные из которых — хирургическое вмешательство, химиотерапия и лучевая терапия. У врачей существует четкий протокол, какой вид терапии нужен при конкретном заболевании. В отличие от простуды (и то, не всегда), вылечиться от рака своими силами нельзя, в том числе, с помощью альтернативных методов (силой мысли, настойкой из крысиных хвостов на коньяке и т.д.).

Взбунтовавшиеся клетки никак не перепрыгнут из организма одного человека в организм другого. Рак не передается через чашку, полотенце и подушку.

Заразиться раком невозможно.

Когда мне было 9 лет, у меня обнаружили нелимфобластный лейкоз (злокачественное заболевание кровеносной системы). Началось все с обычной простуды. Мы вызвали терапевта на дом, он осмотрел меня и прописал антибиотики. Прошло 2 недели, а мое состояние не улучшалось. Меня госпитализировали. По результатам анализов врачи определили, что у меня в крови завышены лейкоциты в тысячу раз. Стало понятно, что речь уже идет не о банальной простуде, а об онкологическом диагнозе. Меня перенаправили лечиться в профильную больницу.

До болезни я была обычным ребенком, училась в школе, у меня были друзья. Когда меня госпитализировали, я буквально поселилась в больнице.

Мои друзья переживали за меня, звонили мне, навещали. Мама была со мной в больнице круглосуточно. Даже когда не было дополнительной койки, она сдвигала стулья и спала на них. Мама не отходила от меня ни на шаг. Страшно представить, что она переживала в тот период. Я видела, как она страдает, и чувствовала себя виноватой. Моей маленькой сестре тогда был годик, а мама проводила все время со мной вместо того, чтобы быть с ней. Уже тогда, в 9 лет, я осознавала, что это нечестно по отношению к сестре. Я вообще многое осознавала раньше, чем другие дети. Болезнь заставила меня повзрослеть раньше времени.

Лечение длилось год. За это время я прошла 4 курса химиотерапии. Химиотерапия — болезненная процедура. Это боль по всему телу, не столько от самой химиотерапии, а от побочных эффектов. Боль, слабость, рвота. Я принимала лекарства, нейтрализующие побочные эффекты, но они не всегда помогали.

Несмотря на то количество поддержки, которое я получала, меня не покидало чувство одиночества, оторванности от мира, я была одна, на больничной койке.

Я лежала в палате с другими детьми с похожими диагнозами. Время от времени кто-то из детей пропадал из палаты. Нам никто не объяснял причин. Спустя время я поняла, что они умирали.

Страх

Вам страшно, и это нормально. Потому что рак — это страшно. Это заболевание вызывает чувство неопределенности, а неопределенность пугает. Неизвестно, как и на что (в том числе, на лечение) отреагирует организм. В нашей культуре так сложилось, что нужно быть смелым, а бояться — стыдно. Нельзя быть слабым, нужно быть сильным. Люди часто остаются наедине со своими страхами. Страх есть и у пациента, и у его родных. И это не стыдно, это нормально. На удержание при себе страха (как и других сильных чувств) человек тратит много ресурсов, которыми можно распорядиться иначе.

Очень не хватало информации. Ребенок толком не понимает, что с ним происходит. Ребенку объясняют все максимально обтекаемо, без конкретики. Лично мне этого было мало. Мне хотелось, чтобы со мной говорили, как со взрослым человеком. Хотелось ответов, но вместо них было много недосказанности.

С момента моего выздоровления уже прошло много времени. Я поступила на психфак. Меня интересовала онкопсихология. Я написала две большие работы на тему особенностей оказания психологической помощи людям, столкнувшимся с онкологией.

Моя магистерская диссертация посвящена особенностям оказания психологической помощи в отделении детской онкологии. По результатам проведенных мной исследований я выяснила, что такие дети гораздо раньше задумываются о смерти (обычно дети задумываются о смерти лет в 13-14). Дети также говорили о желании покончить с собой, чем тяжелее состояние, тем острее было желание, чтобы все это прекратилось.

Информирование

В ситуации с онкологическим диагнозом, проинформирован — значит, вооружен.

Трудно удержаться от того, чтобы не начать искать информацию о проблеме в интернете. Трудно относиться критически к информации в тот момент, когда вы сильно обеспокоены и ищете что-то вовне, на что можно опереться. По интернету гуляет много неутешительной информации про онкологию: про летальный исход, про равнодушие и бездействие врачей и т.д.

Откуда брать информацию? В первую очередь, от лечащего врача. Задавать вопросы.

Мы не всегда способны воспринимать информацию, когда внутри нас такое творится. Важно держать в уме, что сам по себе разговор с врачом — это тоже волнительно, поэтому есть смысл подготовиться к нему, например, записать в блокноте вопросы, которые важно задать. Держать в уме, что в состоянии волнения можно задать вопрос, растеряться, и уже дома обнаружить, что вопрос остался открытым (тут еще чувство стыда и вины может подключиться). Важно прояснять то, что непонятно: я понял всё, а вот это понял не до конца, объясните, пожалуйста. Набраться смелости и спросить. Это сэкономит кучу нервов и ресурсов. Врачи, как правило, за конструктивный диалог.

На линии я работаю уже 2,5 года. Я отдежурила свыше 3 тысяч часов. Это стало возможным благодаря тому, что за моими плечами большой опыт проработки своих трудностей в личной терапии в качестве клиента. Мне повезло: несмотря на все тяготы переживания болезни, у меня было очень много поддержки со стороны близких. Это помогло избежать некоторых психологических травм, с которыми обычно сталкиваются онкопациенты.

Когда я пришла работать на горячую линию, у меня не было страха. Благодаря моему внутреннему опыту и психологической проработке, я была уверена, что у меня все получится. И получилось! Это не что-то, что я узнала из книжек, а что я прожила и прочувствовала. Я прекрасно понимаю, что мой опыт отличается от опыта других людей, но также есть и что-то, в чем мы похожи. Опыт психотерапии и большое желание помогать делают меня готовой помочь абонентам, в какой бы ситуации они ни находились.

Поспать, поиграть, если состояние позволяет и хочется пойти погулять — гуляйте. Онкология — непредсказуемое заболевание, никто не знает, успеет ли этот человек насладиться жизнью.

Соматопсихика

Соматопсихика — это когда соматическое состояние пациента влияет на его психологическое самочувствие. Если человеку больно физически, это совершенно точно отразится на его психике. Поведение и настроение онкологического пациента может меняться по несколько раз на дню. У пациента могут быть внезапные приступы агрессии, слезы, приливы энергии и слабость. Родственникам важно помнить, что дело не в них — это нормальное поведение, когда человек болеет. Просто держать в уме то, что так бывает, и это нормально.

Родителям я посоветую не забывать про себя. Дети часто становятся центром нашей жизни. Когда ребенок болеет, вся жизнь взрослого выстраивается вокруг болезни. Важно не забывать делать то, что нужно вам. Элементарно не забывать о своих витальных потребностях — о еде и сне (а в подобной ситуации очень просто про это забыть). Обращаться за помощью в бытовых вопросах — попросить сходить в магазин, побыть с ребенком хоть несколько часов.

Одна из самых распространенных ошибок родственников взрослых онкопациентов — гиперопека. Родственники часто принимают решения за самого пациента. Хотят его вылечить своими силами, невзирая на официальную медицину, часто прибегают к альтернативным методам лечения, таскают пациента по врачам, по бабкам-знахаркам, по заграницам. Их тоже можно понять — это попытка зацепиться за каждый шанс. Человек не принимает сложившуюся ситуацию, для него главное — бороться, неважно, как. Порой родственники это делают не столько для пациента, а для себя. За этим деланием они упускают самое важное — возможность просто побыть с близким. Необходимо сверяться с самим пациентом, не просто слушать, а слышать его.

Контроль

Наличие достоверной информации о ходе и характере заболевания позволяет хоть что-то контролировать. В ситуации, когда в жизнь человека так или иначе врывается онкологический диагноз, многое выходит из-под контроля, будущее становится неопределенным и пугающим.

Однако контроль бывает разным. Многие родственники онкологических пациентов начинают относиться к ним как к немощным, беспомощным, больным, несмотря на то, что человек может многое делать самостоятельно.Такое отношение пагубно сказывается как на пациенте, так и на его близких. Пациенту важно хоть что-то в своей жизни держать под контролем: иметь свои желания и воплощать их, участвовать в жизни семьи, самостоятельно принимать решения. Когда к пациенту начинают относиться как к немощному, у него может возникнуть чувство вины и стыда. Чувствовать себя обузой неприятно. Да и самим родственникам гиперопека ничего хорошего не даст. Энергия, которую можно было бы потратить на что-то другое, вбухивается в то, что только разрушает отношения. Да и эмоциональное выгорание никто не отменял.

Если родственник умирает, очень важно разговаривать. Говорить все, что хочется сказать. Ценить каждую минуту, проведенную с ним. Говорить от чистого сердца. Плакать, если плачется. Делиться с человеком своей любовью и теплом. Это самое важное, что вы можете дать ему.

Моя мама умерла от лейкемии, когда мне был 21 год.

Всё началось с того, что у мамы внезапно изменилось поведение. Она стала вести себя агрессивно. Что-то происходило, но я не понимал, что.

Мама лечилась около 2,5 лет. Последние 3 месяца она постоянно была в больнице. Больница находилась на приличном расстоянии от дома. Я каждый день навещал ее, привозил ей суп. В больнице, конечно, кормили, но я всё равно возил маме суп. Врезался в память момент, когда я ехал в институт сдавать экзамен и чувствовал, как у меня в сумке в посудине плескался этот суп…

Моя помощь также заключалась в том, что я выносил судно, ходил в аптеку, ходил за памперсами, присматривал за мамой.

За 2 недели до маминой смерти стало понятно, что болезнь неизлечима. Ее состояние становилось все хуже и хуже.

До последнего момента нам казалось, что ей станет лучше.

Помощь в быту

Я часто слышу от близких онкологических пациентов о том, как тяжело, когда такое количество бытовых вопросов ложатся на их плечи.

Помощь в бытовых вопросах (кстати, наряду с информированием) — это то, в чем нуждаются родственники пациентов в первую очередь.

Вечером, накануне, медсестра предложила мне лечь с мамой в одной палате, в ней даже была свободная койка. Медсестра дала мне понять, что этой ночью все может закончиться. Но я был ужасно уставшим и очень хотел домой, в свою кровать. Помню, что той ночью был сильный ливень. В 5 утра мне позвонили из больницы и сказали, что мама умерла.

Позже я прочитал, что с людьми в коматозном и полукоматозном состоянии можно общаться. Если бы я знал это тогда, мы могли бы пообщаться. Мама могла бы сказать что-то важное. Мне было очень, очень обидно. Я сильно винил себя. Я много плакал, когда думал об этом.

Чувство вины

Феномен чувства вины заключается в том, что оно вылезает везде, где только можно. В ситуации, когда кто-то из близких заболел раком, чувство вины обязательно бороздой пройдется по каждому члену семьи.

По пациенту — за то, что стал обузой для близких (даже если это не так), что заставляет своих родственников переживать (кстати, это одна из самых громких причин, по которой пациенты не хотят сообщать свой диагноз членам семьи).

По родственникам — за то, что допустили, что близкий заболел (хотя, как мы помним, нет линейных связей между этими вещами), даже за то, что они здоровы, а близкий нет.

Если близкий умирает, чувство вины в разы обостряется:

• Я недостаточно сделал для того, чтобы он поправился.
• Я была плохой матерью.
• Как я смею продолжать жить, когда он умер?
• Его смерть — наказание за мои грехи.

Порой, когда близкий человек находится на терминальной стадии заболевания, родственники начинают усиленно таскать его по врачам, водить к народным целителям, подвергают человека болезненным и бесполезным процедурам именно, чтобы не чувствовать вину.

Что делать с чувством вины? Помнить, что оно иррационально. Сколько бы вы ни делали, всегда будет казаться, что этого недостаточно. Если вы отловили его в себе, не отмахивайтесь. Просто признайте, что оно есть, и помните, что оно иррационально.

Я долго горевал, кажется, полтора или два года. Сразу после смерти матери я переживал отрицание и шок. Трудно было до конца осознать, что ее не стало. Было очень тяжело. Я много плакал по ночам. Меня мучило чувство вины.

Я злился на маму.

После ее смерти я обнаружил на ее банковском счету большую сумму денег. При этом мама стирала руками, хотя она могла себе позволить купить стиральную машину.

Мама очень хотела побывать в Париже. Хотела поехать, но не поехала. Хотя финансово она могла себе это позволить. Помню, я как-то смотрел один французский фильм. Дома почему-то были круассаны. Мама любила и круассаны, и французские фильмы. Я задумался, смотрела ли мама этот фильм. А потом осознал, что он вышел уже после ее смерти. Это случилось несколько лет спустя. Я запомнил этот момент, так как тогда я плакал последний раз, вспоминая о маме.

Осознавал ли я тогда эти потребности, не будучи психологом? Нет, не было даже мыслей об этом. Про стадии горевания я тоже узнал намного позже. Может быть, эти знания помогли бы мне пережить ее смерть. О самоподдержке и заботе о себе я даже не задумывался.

Порой я закрывался. Многие психологи по праву считают студенческий возраст подростковым. Эмоции, максимализм, защитные реакции. Открыто говорить про чувства я не был способен, хотя, возможно, это бы мне помогло.

Я хочу дать совет тем, чей близкий неизлечимо болен. Я в какой-то момент осознал, что вместе с человеком уходят его воспоминания. Например, ты в детстве делал то-то и то-то, вел себя так-то и так-то. Таких сообщений в живом общении очень много. Ты узнаешь себя из этого. Когда мама умерла, я понял, что мне не у кого спрашивать про эти вещи.

Вместе с ней ушел ее взгляд, ее воспоминания, не только обо мне, но и о ней, о маленьких ценных деталях ее жизни, о которых некому больше рассказать. Ушла часть моей жизни, часть меня.

Мой совет заключается в следующем: побольше общаться с родственником, который умирает, задавать ему вопросы. Это важнее любого наследства, это то наследство, которое является частью вас, вашей жизни, вашей семьи.

Искренность

Искренность — это вообще удивительная штука. Человеческая психика так устроена, что каким-то невероятным образом улавливает фальшь. Особенно в этом преуспели дети и люди, которые болеют.

Говорить нужно искренне.

Хочется поддержать, но не знаете, как? Так и скажите: я хочу поддержать тебя, что-то сделать для тебя, но я в растерянности, и не знаю, в чем ты сейчас нуждаешься.

Задавать прямые вопросы: что я могу для тебя сделать? Что тебе сейчас хочется?

Подчеркиваю: если это действительно важно вам в данный момент.

Не нужно говорить только лишь бы сказать. Это все прекрасно считывается. Не всегда есть желание говорить по душам, поддерживать, быть опорой, и это тоже нормально. Порой и близкому нужна опора и поддержка. В эти моменты вы не перестаете любить того, кто болеет. Важно держать это в уме. Любая недосказанность и фальшь отражаются на психологическом климате в семье. Как это происходит? Лично у меня нет ответа. Есть такое свойство у человеческой психики. Этого достаточно.

Нужно обращаться за психологической помощью, чтобы этот период своей жизни прожить более осознанно. Это не кошмарный сон, это часть реальности. Если родственник проходит лечение, и есть вероятность выздоровления, нужно все равно себя психологически поддерживать. В подобной ситуации сложно поддержать себя самостоятельно. Поскольку ты целиком и полностью находишься в сложившейся ситуации, это практически невозможно.

Сейчас я работаю психологом. С учетом моего непростого опыта, это стало возможным благодаря тому, что на протяжении 7 лет (почти всю свою сознательную жизнь) я прорабатывал все свои трудности на личной психотерапии. Это помогло мне пережить и осознать свой опыт и состояться, как специалисту. Говоря о психотерапии, я точно знаю, о чем говорю.