Сколько человек может прожить на морфине при раке

Те публикации в нескольких частях прошли, друзья мне посочувствовали, но дальше дело не пошло. Я попыталась ситуацию отпустить, мне это, в целом, как считаю, удалось, но теперь я решила поделиться этим текстом и с вами. Публикую без всякой правки - тот самый текст, который был написан тогда.

То, о чём я сейчас напишу, не понравится очень многим. Многих же и оттолкнёт. Ибо: а).Трудная и закрытая тема сама по себе; б).Сказанное, к сожалению, пойдёт вразрез с некоторыми удобными и уже достаточно прочно укоренившимися стереотипами; в). На том, о чём будет прочтено вами (теми, кто дотерпит и прочтёт до конца), ничего, к сожалению, не построить. А вот почему тяжело, почему стереотипы и почему не построить - надеюсь, станет ясно ниже.

Мы жили и боролись, как могли, после того, как узнали диагноз и ситуацию, с апреля 2014 года по май 2018 года. Что было предпринято, перечислю. Во-первых, обследования, включая стинтиграфию, по которой были выявлены воспалительные процессы в костной ткани. Онкологами эти очаги определялись не исключительно как метастазы, и, на мой взгляд, это было верным, поскольку такие явления как остеартроз в прогрессирующей стадии, также дают воспалительные очаги. Во-вторых, поскольку нам очень повезло с районным онкологом, Юлией Алексеевной Архиповой, сразу был назначен очень верный, насколько я теперь понимаю, лечебный комплекс. Точнее, поддерживающий. Это: Анастарозол, бисфосфонаты (Клобир) и, поскольку были уже боли, Трамадол. В какой-то момент в терапию был включён фентониловый пластырь, но, после месяца использования, от него было решено отказаться - побочных эффектов было больше, а возможности продержаться на Трамадоле со временем оказались выше. Мы пробыли на данной терапии полгода. По итогам полугодовой терапии и наблюдений, Клобир и Трамадол были исключены, т.к. боли (прошу внимания. ) исчезли. Этот феномен до сей поры не признаётся онкологами как безоговорочный. Однако Юлия Алексеевна в своей практике придерживалась именно такой тактики и, как видим, на определённых пациентов и на определённых этапах это полностью оправдывалось.

Все четыре последних года, когда нам удалось избавиться от сильных болей, мама вела достаточно активную жизнь: сажала на даче всякие культуры, ухаживала за цветами, ежедневно гуляла. Не говоря уже о том, что у неё до последних недель жизни, была совершенно ясная голова. Она почти непрерывно читала. Были разные ситуации и моменты. В целом же всё было более или менее в порядке.

12 января 2018 года я повезла маму на машине в поликлинику для обследования—эхо-графии (не знаю в точности, как это называется), для установления причин ухудшения состояния сердца. Как обычно, высадив маму возле поликлиники, я скорее поехала искать место для парковки, ибо, как вы, вероятно, знаете, возле лечебных учреждений теперь не то что стоянка, а даже остановка запрещена! Ездила и искала место я минут семь, шла к маме потом еще минут семь. Затем, во время обследования, маму оставили на полчаса раздетую наедине то ли с кондиционером, то ли с открытым окном. Затем она ждала меня на улице, пока я подъеду за ней с разрешённого для парковки места. По итогам, через два-три дня, мама получила жесточайшее обострение бронхита, жёсткий и глубокий кашель и, как следствие, резкое обрушение иммунной системы и всего организма.

Боли вернулись. Вернулись обезболивающие. Приехал онколог. Сказал, что, возможно, судя по локализации болей, это межрёберная невралгия. То же подтвердила районный невролог. Мы пропили курсом несколько препаратов из этого разряда. Помогло, но слабо. Невролог и онколог настаивали на КТ - по его итогам картина была бы гораздо полнее и яснее. Оба специалиста настаивали именно на более глубоких обследованиях, поскольку боли не были стопроцентно, по их мнению, похожи на онкологические - прежде всего, потому, что в покое они совершенно исчезали, а в онкологии это практически исключено. КТ делать было нельзя из-за холодов на улице. Отложили вопрос до весны. Боли усиливались. Я решила искать выход через службу паллиативной помощи. Ответили через десять минут после моего письма к ним, перезвонили, согласовали, и менее чем через сутки у нас была сотрудник Центра Паллиативной Помощи, а точнее - Хосписа №8, который теперь, как и все хосписы Москвы, являются филиалами ЦПП.

Итак. Вот программа, назначенная сотрудницей хосписа - паллиативным работником:

- Морфин - 10 мг (2 р. в день);

- Прегабалин (он же - Лирика), дозировку не вспомню сейчас;

- Пенталгин Н (1 т. 3 р.в день);

- Диклофенак - 100 мг - 1 т. в день.

Мама честно начала принимать препараты и днём потеряла сознание. Я её еле поймала налету. Упало всё: давление - до 80 верхнее, сахар - до 3 единиц. Практически кома.

Поехала к онкологу. Онколог удивился крайне и сказал, что вообще-то Прегабалин (Лирика) - препарат, которым выводят из состояния ломки наркоманов. А Диклофенак - активный провокатор абсолютно нежелательных эффектов с желудочно-кишечным трактом. Он также высказал сомнение, что Морфин, без промежуточных проб других вариантов (таких как фентониловый пластырь, сочетанные варианты Трамадола, Димедрола, Анальгина и т.д.) сейчас необходим и что всё обойдётся без последствий. Ибо Морфин организм чрезвычайно ослабляет, и, прежде всего, рушит иммунитет, сопротивляемость организма к росту новых раковых клеток. Да, вот такой парадокс от морфина. До его внедрения в нашу программу боли хоть и существовали, однако их можно было терпеть (хотя терпеть боль нельзя, и на этом и строится программа у хосписов и паллиативщиков!) и, самое главное, мама ходила, разговаривала, смотрела телевизор, по-прежнему много читала и была относительно активна. Именно с Морфином началось активное приближение конца.

Что чувствую и понимаю конкретно я. Что образовалась пустота. Которую я с каждым днём заполняю. Не вещами (вещи все останутся, я решила ничего не менять, не выбрасывать, не переставлять в течение, как минимум, года), а мыслями и действиями. Ушедшая жизнь близкого человека замещается чем-то новым. Мысли о близости, о том, что вот, мама пришла и сидит рядом, читает или шьёт или даже разговаривает со мной - да, существуют, однако это, по моему мнению, есть ничто иное как химия мысли. Мама ушла куда-то очень далеко - вот самое ясное ощущение, и вот - самое точное объяснение того, как я это чувствую.

Итак, я продолжаю.

И, наконец, когда нам казалось, что, уже добившись и адекватной терапии, и расположения нового врачебного персонала, и внимания специалистов, мы должны сделать ещё один маааленький шажок - попав к новому кардиологу, сделать, наконец, исследование, которого нам в течение нескольких лет упорно не назначал кардиолог прежний, - вот тут-то всё и началось!

Во время проведения исследования эхо-графии мама простудилась - то ли окно открытое, то ли кондиционер. 12 января, зима. До процедуры и после неё она постояла по 10 минут на улице, ожидая меня на машине (потому что, знаете же, что парковаться и даже останавливаться возле поликлиник сейчас нельзя - везде знаки, информаторы-стукачи пенсионного возраста - я однажды чуть не побила такого, а теперь ещё и камеры будут) - и простудилась окончательно. Иммунная система рухнула очень жёстко. Обострение бронхита, чудовищный кашель. Вернулись боли.

Сделаю отступление и напомню одну вещь. Которую упорно не хотят замечать даже специалисты. В 2014 году, когда болевые рецидивы пришли к нам, мы, встав на учёт в районном онкодиспансере, сделав сцинтиграфию (да, множественные воспалительные очаги, которые, правда, можно толковать и как метастазы, и как результат процессов, связанных с остеартрозом, что и подтвердилось впоследствии) попали к онкологу Юлии Алексеевне Архиповой. До этого она сама лечилась от того же заболевания и кое-что в этом понимала - и на основе практики, и на основе опыта. Я Юлию Алексеевну взяла, посадила в машину, и мы поехали к нам домой. Юлия Алексеевна посмотрела маму, переговорила с ней и назначила следующую схему (друзья, внимание, не думайте, что это никого не коснётся, учтите, пожалуйста, то, о чём я сейчас пишу, на возможное будущее - своё и близких!):

- Анастрозол (в течение 5 лет, по 1 таблетке 1 раз в день);

- Клобир (бисфосфонат) - от 1 600 до 2 400 мг. и - по потребности - выше, в день;

-Трамадол (до 400 мг. в день).

К данной схеме затем пришлось подключить фентонил, пластыри. Затем от него отказались - головокружение, слабость. Это уже наркотик.

На этой схеме Юлия Алексеевна велела продержаться три-четыре месяца. Сказала, что боли точно должны уйти.

Через слабость, рвоту и иные побочные явления - месяцы эти мы выдержали. Внимание! Боли ушли!

Тогда Юлия Алексеевна мне сказала: морфин - в самую последнюю очередь, а если можно - без него совсем. Это крест, это самое последнее, и это абсолютный конец. Я запомнила.

Четыре года мы жили более или менее спокойно.

Настал черёд взять своё бронхиту, новому толчку и сдвигам в иммунной системе, и, насколько я теперь понимаю, во всём организме. Всего лишь - потому, что я потащила её на исследование, которое (алилуйя!) нам, наконец, назначили.

Новый онколог. Молодой, умный, внимательный. Арам Арменович Арутюнян. (Не продержался долго в диспансере, уволился, порядочный, профессионал). Тоже без всяких вопросов согласился приехать домой. Тоже подтвердил, что всё, что видно на сцинтиграфии, есть вовсе не обязательно есть метастазы. Посоветовал невролога и КТ. На КТ зимой мы ехать не могли. Невролог азначила некую общую схему, не помогло. Однако на фоне уколов трамадола (и особенно коктеля трамадол+димедрол), а также назначенных неврологом препаратов, боль притуплялась. Мы возобновили приём бисфосфонатов.

Итак, у нас началась новая страница в истории. Она же оказалась и последней страницей. Но я об этом не догадывалась. Не догадывалась и мама. Мы делали всё, чтобы утишить боль, притупить её и надеялись выйти на те же результаты, что и четыре года назад. Вопрос был только - справится ли рухнувший на почве проклятой простуды и бронхита организм, но мы надеялись.

Мама ходила по квартире, готовила, сморела мои фотографии из поездок, читала, обсуждала со мной и с подругами какие-то дела. Она жила.

- Морфин - 10 мг - утро-вечер;

- Прегабалин, он же Лирика (препарат, который, оказывается, назначают наркоманам при ломках, и после двух таблеток моя мама рухнула в глубокий обморок);

Меж тем, я очень устала. И ещё приближалась поездка, которую я пока отменять не хотела. Вся эта история вместе, плюс - дружные советы врачей всё-таки положить маму в хоспис, под присмотр и на подбор адекватной терапии, в зависимости от того, как организм будет откликаться на те или иные препараты обезболивания, - всё это подталкивало к решению действительно положить маму в хоспис.

Читала и отзывы. Разные. Но в целом, впечатление по отзывам, скорее, хорошее. Меня встретили, провели по всему зданию, показали зимний сад, животных в клетках, палаты, что больные едят и т.д. И вот, далее - эпизод чрезвычайно любопытный. Привожу наш диалог с сотрудницей хосписа полностью. Происходил он, уже когда мы с сотрудницей прощались, в центральном холле хосписа.

- Хорошо. Вы планируете положить маму 12-го? У нас есть места.

- Да, нам бы хотелось 12-го. Мне улетать 15-го вечером, так что я бы хотела, чтобы мама адаптировалась к новым условиям с моей помощью.

- Итак, что у вас сейчас? Какое обезболивание?

- Морфин. Два раза в день по 10 мг.

- А вы знаете, у нас его нет?

- Такой дозы нет. Есть только по 65 мг.

- Это очень много, ей это нельзя. А почему вы меня раньше об этом не предупреждали?

- А мы не знали, что у вас за схема. А давайте вы лучше её положите в ЦПП?

- А там есть морфин 10 мг?

- Да. Там Анна Федермессер. Хорошо. Я постараюсь встретиться с ней и изложить вашу ситуацию с недостатком определённых дозировок морфина в Росздрав, в письме. У меня есть такой опыт. Кроме того, я журналист, и у меня есть возможность придать вашу проблему огласке. Всего доброго.

- Ой! Пока не надо ничего делать, писать, ладно? Я не знаю… Я спрошу…

- Что вы спросите? Вы же сказали - у вас нет. Я разберусь.

Уже на самом пороге она меня догнала. И сказала, что такой морфин нашёлся…

Странно, да? Что это было? Может быть, в последние мамины дни она вместо - вначале 20 мг. в день, а затем 40 мг. (доктор сообщила мне, что они увеличивают дозу и переходят на уколы с таблеток) решили давать ей 65 мг.? За неимением? Что вообще у них творится с наличием и дозировками? У меня не было ответа тогда, нет и сейчас. Я только знаю одно: альтернативы морфину у них нет или они её не видят. Они не признают комбинаций бисфосфонатов и коктейлей трамадола с другими обезболивающими. Они сразу переходят на морфин. Который глушит всё: сознание, волю, мыслительные процессы, речь - всё! Так произошло и с мамой, которая начала жаловаться на опасные рецидивы с первых же дней приёма морфина.

Ну, а дальше я буду писать о хосписе. И кто осилит это сейчас, может читать сейчас, кто не осилит - может сохранить мой текст или вернуться к нему позже. Ну, а кому не надо, кто думает иначе, кто считает, что с ним-то уж - никогда - тем желаю здоровья и долгих лет.

Страница 2 из 2 12

Нужен ли Морфин

Моему деду 83 года. Два года боремся с РПЖ. Установлена эпицистостома. Получал гормональную терапию с эффектом, ПСА снижался с 800 до нормы с последующим постепенным ростом. Последний раз был около 7, далее не контролировался. Метастазы методом проведения рентгенографии грудной клетки, позвоночника и узи обп, почек не выявлены, но ясное дело - 100% есть. Остеосцинтиграфия не рекомендовалась в силу пустой траты денег ради подтверждения очевидного, и якобы другое/дополнительное лечение всё равно не целесообразно. В один момент - резкое ухудшение, слег внезапно. Попытки повернуться, сесть дают резкие боли в позвоночнике, болезненность ребер на глубоком вдохе. Редко непроизвольные подергивания ног и неудержание кала. Выраженная слабость и полное отсутствие аппетита.

Добавлено через 15 минут

Кололи Трамадол по часам 4 раза в сутки, в промежутках - НПВС. Эффекта ноль. Сам дед на боли не жалуется, обезболивать не просит, не стонет, не кричит, просто лежит и не ест. Если лежать относительно неподвижно - боли нет. Т.е. как бы всё "терпимо", а Трамадол - что есть что нет. Поэтому обезболивать перестали. Обращались к неврологу - рекомендации подкалывать Кеторол, Анальгин, Трамадол на выбор только по просьбе и необходимости. Терапевт сказал - наркотики не нужны, т.к. токсичны, угнетают дыхание и сердечную деятельность, показаний к ним нет, т.к. боль не невыносимая, используются в крайнем случае, с морфина он всё равно у вас не встанет, не воспрянет, а может только усугубить дело. Я сама врач, но совершенно иного профиля, и не знаю, что делать. Пустить всё на самотек или предпринимать меры дальше. Попытки разговоров с онкологами, неврологами, урологами на счет применения промедола, морфина, синестрола, золендроновой кислоты и прочих методов лечения и доп-обследования заканчиваются фразой - "ничего не нужно".

Добавлено через 14 минут

Эмоциональный статус ужасен. Желания жизни у него нет. Постоянно пребывает в полудреме, просит выключить свет, не включать телевизор и не приставать с едой. Разговаривает, отвечает односложно. Немного взбодрить помогает только алкоголь, но часто и от него отказывается. Не знаю, читаю здешние темы - так люди на морфине встают и бегают, бодры духом.. Понятно, что рак активно прогрессирует и ведет к скорому концу, но хочется продлить достойный уход из жизни. Потому что складывается ощущение, что человек растает скорее от морального угнетения и своего подавленного состояния, пребывания овощем, а не конкретно от физической атаки и последствий самой опухоли.

Мой папа тоже на Трамадоле 8-14-29-2 часа лежал, не мог повернуться, возникали непреодолимые боли в костях. Когда добавлял Кеталол, Наклофен на долго, страдала поджелужка и желудок, долго нельзя. И тогда после консультаций с паллиативным онкологом и общим терапевтом перевёл отца на Морфин, они советовали,дескать "зачем мучить отца перед уходом? Пофессор -онколог прописал курс Синестрол2%+ Преднизолон. Ну и золендронку продолжаем.

И сейчас отец в нормальном самочувствии, не лежит лежнем, ходит, рисует, пытается активничать. Я то ведь знаю, что ему осталось папа месяцев, как сказал паллиативщик, так почему не облегчить ему жизнь? О том. что папа может прожить дольше действия Морфина не думаю пока, там видно будет.

Добавлено через 1 минуту

А жажда жизни пробуждается, когда человека не больно, это факт. так что Вам решать его эмоциональный статус

Добавлено через 2 минуты

просто в Украине медики после Трамадола выписывают только Морфин, возможно в россии можно получить промежуточные препараты - Промедол, Бутопрофен, Фендивиия-пластырь, но наши врачи говорят, что это - просто опиат в меньшей дозировке, собираются Морфин в таблетках меньшей дозировки производить, вместо этих заменителей.

Морфий или, иными словами, Морфин в чистом виде представлен в виде белого порошка. Кроме успокаивающего и снотворного воздействия на организм используют морфий при раке для обезболивания. Как правильно использовать лекарство и каковы особенности его применения?

Общая характеристика онкологической боли и особенности применения лекарства при раке

Злокачественные опухоли – одни из самых опасных патологий в современной медицине. Опасные последствия выражаются не только в возможном смертельном исходе, но и в возникновении сильной некупируемой боли, которая приносит человеку много страданий. Каждый человек, страдающий злокачественным новообразованием любой локализации, на каждой стадии его развития сталкивается с болевым синдромом.

Зачастую, сильная боль возникает при раке 4 стадии, когда наблюдаются метастазы, иррадирующие из первичного очага в иные органы и системы. В это время врач предпринимает все меры, чтобы облегчить интенсивность боли и общее самочувствие больного. По данным исследований почти половина всех онко-больных не имеет полный контроль над симптомом, а четверть из них умирают не от самого злокачественного поражения организма, а от невыносимого болевого синдрома.

Прежде чем понять, как действует Морфин при обезболивании злокачественной опухоли, стоит рассмотреть, каков же механизм возникновения боли в данном случае и как она возникает. Итак, чтобы определить необходимый метод управления симптомом при раке, в первую очередь выясняют вид боли:

Ноцицептивная. Болевые импульсы из ноцицепторов в головной мозг передаются с помощью периферических нервов. Ноцицептивная боль, в свою очередь, подразделяется на соматическую (острую или тупую), висцеральную (не четко определяемую) и связанную с проведенной ранее инвазивной операцией.
Невропатическая. Болевой синдром в данном случае вызван повреждением нервной системы. Если у человека диагностирован рак в стадии прогрессии любой локализации, невропатическая боль может быть вызвана инфильтрацией корешка нерва, воздействием препарата для химиотерапии или лучей при лучевой терапии.

С течением времени прогрессии онкологического заболевания болевой синдром лишь усиливается в своей интенсивности, достигая максимальных показателей, когда болезнь доходит до 4 стадии. Наиболее эффективным считается применение Морфия при раке, который начали использовать для таких целей еще в далеком 1950 году. Позже, Всемирной организацией здравоохранения было принято решение о приеме такого лекарственного средства каждые 4 часа, чтобы добиться желаемого облегчения боли.

В те годы Морфин при развитии рака использовали только в таблетированной форме. На сегодняшний день также существуют инъекции (уколы) препарата. Выведение из организма разных форм выпуска Морфина происходит в течение разного периода времени. Инъекционная форма препарата обладает немедленным высвобождением и быстрым всасыванием. По этой причине Морфин в уколах можно принимать несколько раз в день. Если говорить о таблетированной форме лекарства, его выведение из организма довольно медленное, что позволяет использовать Морфин всего 1 раз в день.

Чтобы устранить боль, вызванную развитием злокачественной опухоли, таблетки принимают с расчетом 0,2-0,8мг/кг, каждые 12 ч. Гранулы препарата, которые предназначены для приготовления суспензии и внутреннего применения, готовят следующим образом: 20, 30 или 60мг гранул разводят в 10мл воды, 100мг – в 20мл, 200мг – в 30мл. Суспензию необходимо хорошо перемешать и выпить сразу после приготовления. Доза для одной инъекции Морфина – 1 мг. Препарат в данном случае вводят подкожно. Можно ввести лекарство в вену или мышцу, но в другой дозировке – 10 мг.

При каких обстоятельствах запрещено применять лекарство

Помимо столь высокой эффективности Морфина, используемого при злокачественных новообразованиях, существуют и противопоказания, которые бывают абсолютными и относительными. К первому виду относят:

протекание в организме патологий, которые вызывают угнетение ЦНС или дыхания;
развитие кишечной непроходимости;
систематические судороги;
частое повышение внутричерепного давления;
травмирование черепа в прошлом;
психоз вследствие алкогольной зависимости или иная острая алкогольная патология;
развитие бронхиальной астмы, аритмии сердца, сердечной недостаточности, вызванной хронической легочной болезнью;
тяжелое общее состояние, которое наблюдается после проведения оперативного вмешательства на желчевыводящих путях;
развитие патологий органов брюшного отдела, требующих оперативного вмешательства;
сопутствующий прием ингибиторов моноаминоксидазы (запрет на использование Морфина в течение двух недель после окончания их приема);
индивидуальная непереносимость компонентов Морфина.

Относительными противопоказаниями к приему лекарственного препарата при раке считаются:

протекание хронической обструктивной болезни легких;
суицидальные наклонности у больного;
алкогольная зависимость;
развитие желчнокаменной болезни;
эпилепсия;
операции, которые ранее проводились на органах ЖКТ или мочевыводящих путей;
развитие почечной или печеночной недостаточности;
развитие гипотиреоза;
у мужчин – протекание гиперплазии простаты;
протекание тяжелой патологии кишечника воспалительного характера.

Также стоит внимательно принимать Морфин лицам в пожилом возрасте и детям. В таких случаях лекарство назначает только специалист и с учетом особенностей течения онкологической патологии. В период беременности и кормления грудью препарат используют в случае крайней необходимости.

Побочная симптоматика и передозировка

Побочные симптомы могут возникать со стороны многих органов и систем в организме. Если неправильно принимать Морфин, без согласования с лечащим врачом или с нарушением его рекомендаций, можно вызвать возникновение следующих негативных проявлений:

со стороны центральной нервной системы и органов чувств: головные боли, головокружения, чувство постоянного беспокойства, апатия к окружающим людям, кошмары, снящиеся по ночам, парестезии, повышенное внутричерепное давление, подергивание мышц, невозможность координации движения, судорожный синдром, нарушение зрительной системы (помутнение перед глазами), нарушение вкусовых ощущений, появление ушного звона;
со стороны сердечно-сосудистой системы: развитие брадикардии, тахикардии, нарушение сердечного ритма, пониженное или повышенное артериальное давление, обмороки;
со стороны дыхательной системы: бронхоспазмы, развитие ателектаза;
со стороны пищеварительной системы: тошнота, запоры или понос, рвотные позывы, развитие гастралгии, анорексии, холестаза, спазмов;
со стороны мочевыводящих путей: понижение объема суточного диуреза, спазмы мочеточников, нарушенный процесс выведения мочи из организма;
аллергия: покраснение кожного покрова лица, отечность лица или трахеи, общее недомогание, высыпания на коже, зудящий синдром.

Превышение дозировки лекарства может вызвать такие признаки передозировки:

усиление холодного потоотделения;
помутнение сознания;
общее недомогание;
повышение нервного возбуждения;
нарушение сердечного ритма;
тревожный синдром;
признаки психоза;
повышение внутричерепного давления;
мышечная слабость;
судороги;
кома.

Если возникли подобные симптомы передозировки, проводят необходимые реанимационные мероприятия.

Особые указания во время приема лекарства

К особым указаниям, которых стоит придерживаться при назначении и в период непосредственного приема лекарственного средства, можно отнести:

Если есть риск развития непроходимости кишечника, прием лекарства необходимо окончить.
Если необходимо провести оперативное вмешательство на сердце или иное с сильной болью, Морфин оканчивают принимать за сутки до него.
Если во время приема препарата возникает тошнота или рвота, разрешено совместное применение фенотиазина.
Чтобы уменьшить побочное действие препарата на кишечник, рекомендовано применение слабительных средств.
Вождение автомобильных средств в период лечения Морфином необходимо осуществлять осторожно, что касается и занятия деятельностью, требующей повышенного внимания.
Совместный прием антигистаминных, снотворных и психотропных средств, то есть тех, которые влияют на центральную нервную систему, рекомендовано обсудить с лечащим врачом.

Сколько точно проживет тот или иной человек, страдающий злокачественным новообразованием любой локализации, не скажет ни один врач. Все зависит не столько от индивидуальных особенностей организма, сколько от своевременности назначения соответствующего лечения. По этой причине, чтобы избежать применения такого сильного препарата, как Морфин, рекомендовано обращаться к врачу при первых симптомах заболевания, когда оно протекает на начальной стадии.

Пороки клапанов сердца: классические подходы и новые альтернативы

Когда из больницы выписывают умирать

- Поэтому и появились хосписы для тех, у кого нет надежды на выздоровление. Она, конечно и раньше была – 5 коек выделялось в стационарах для так называемого симптоматического лечения, но при том уровне смертности от рака, что был прежде, это капля в море. К сожалению, современный принцип оказания паллиативной помощи в стационарных учреждениях у нас искажен, - считает Георгий Манихас. - В хосписах может не хватать мест, потому что в них привозят умирать – это вынужденная мера в нашем неустроенном обществе (нет возможности ухаживать за смертельно больным человеком, маленькие дети в тесной квартире, проживание в коммуналке…). Главное предназначение хосписа на самом деле - подобрать своевременную терапию, например, чтобы вместо 4-6 уколов в день пациент мог получать 4-2 укола, чтобы процесс обезболивания не был обременительным ни для больного, ни для родственников. Основная нагрузка по лечению болевого синдрома должна ложиться на выездные бригады. От ее специалистов зависит климат в семье, где страдает человек, и качество симптоматической терапии на месте.

Мы лечим неправильно

Весь мир давно уже пришел к выводу, что начинать противоболевую терапию, если есть боли, надо задолго до того момента, когда их можно снять только наркотическими анальгетиками. – рассказывает главный врач хосписа №2, председатель правления Ассоциации паллиативной медицины, Заслуженный врач России Зоя Софиева. - Потому что чем позже мы ее начинаем, тем более агрессивно включаются психологические аспекты боли, и порог ее восприятия снижается. Период от терпимых болей до мучительных у каждого разный – у одного он длится два месяца, у другого, как это происходит с раком предстательной железы, – годами.

Чтобы поднять болевой порог надо сразу же определить характер боли. Она может быть разная. Вызванная висцеральными органами – печенью, желудком, снимается одними препаратами, от костных болей никакие обезболивающие средства не спасут, требуются лекарства, снимающие мышечный спазм. У пациента может быть инфаркт миокарда, прободная язва, осложнение после операции, то есть это необязательно онкологическая боль. Но врач поликлиники и даже хосписа не может поставить диагноз – онкологических больных в стационары не берут, если они неоперабельны, на амбулаторную диагностику им не добраться.

В чем причина мучительных болей?

Наши больные мучаются от того, что в общей лечебной сети не организована грамотная противоболевая терапия, – продолжает Зоя Софиева. - Я читаю лекции для врачей поликлиник о том, что такое коррекция хронических болей в онкологии, когда и как ее начинать. Не представляете, сколько визиток я оставляла врачам после лекций, чтобы они задавали вопросы, как откорректировать болевой синдром. Ни одного звонка за годы проведенных лекций. И больные действительно остаются без помощи, несмотря на то, что условия для ее оказания существуют. Есть небольшие перебои с лекарствами, но их можно пережить с помощью заменяемых препаратов - человек не должен страдать.

Да, в городе все есть – и лекарства и выездные бригады и хосписы, но организационные вопросы запущены донельзя. В результате нередко оказывается, что семьи, в которых умирает от рака родственник, остаются наедине со своей бедой. А службы, созданные, чтобы помочь с нею справиться, работают сами по себе. И из-за этой разрозненности, мы теряем большую группу больных, которым необходима паллиативная помощь в хосписе, например, та же коррекция болевого синдрома.

Как пояснил главный онколог Петербурга профессор Алексей Барчук, отказавшийся от федеральной льготы пациент может вернуть ее через полтора-два месяца.
Значит, до этого момента, он должен покупать обезболивающие препараты самостоятельно. Доживет ли он до возвращения льготы, неизвестно.

Выбора нет

При этом у профессионалов хосписов больные от инъекционных препаратов не превращаются в решето от уколов по 4-6 раз в сутки, в первую очередь потому, что там умеют разными средствами снимать хронические боли, а наркотическую терапию пациенты получают недолго. В домашних условиях нередко на фоне длительного использования инъекционных наркотиков или из-за локализации злокачественной опухоли больного некуда колоть (морфин депонируется под кожей и не поступает в кровоток), пластырь тоже бесполезен. На западе в таких случаях используется разные аптечные формы наркотических анальгетиков: больному дают несколько капель на язык или кладут таблетку кодеина за щеку, и препарат с кровотоком попадает куда надо. У нас этого нет.

При сильно выраженном болевом синдроме, распадающихся ранах, метастазах в кости, скоплении жидкости в брюшной полости в Америке и Европе больных везут не в хоспис, а в обычный госпиталь, где проводится хирургическое лечение, которое облегчит последние дни жизни. А у нас, согласно регламенту Минздравсоцразвития, "противопоказаниями для госпитализации в отделения интенсивной терапии и палаты интенсивной терапии являются все инкурабельные (неизлечимые) состояния, бесперспективные для клинической ремиссии".

Наркодилеров среди врачей нет

Служба по контролю за легальным оборотом наркотиков (СКЛОН) управления Госнаркоконтроля по Петербургу и Ленинградской области утверждает, что у нас нет перетекания из легального оборота наркотиков в нелегальный. Но бесконечные проверки соблюдения жесткого антинаркотического законодательства в отношении законного оборота наркотических препаратов не ослабевают. И это одна из серьезных причин, по которым врачи амбулаторной сети и аптеки не любят иметь дело с наркотическими препаратами. Жестким это законодательство можно назвать местами, местами оно просто абсурдное и невыполнимое. Ни в одной стране мира таких драконовских мер нет. И сколько не ставили бы медики вопрос о его смягчении, оно только ужесточается.

Кроме правил Госнаркоконтроля врачи должны выполнять еще и правила Минздравсоцразвития. Скажем, если больному требуется 6 обезболивающих инъекций наркотического средства в сутки, надо собрать консилиум, который и примет решение по этому поводу под протокол. А кто ему будет делать уколы? По закону к наркотическому анальгетику могут подойти только врач и медсестра. Медсестра должна набирать шприц в присутствии доктора. Но амбулаторно обеспечить выполнение этого правила невозможно, поэтому чаще всего, в этом случае медицина держится на доверии – родственники часто колят лекарство сами по договоренности с врачом. Но если они случайно выбросят или раздавят пустую ампулу, у врача будут большие неприятности.

Как научить врачей нарколечению

- Есть масса препаратов, которыми можно заменить наркотики – я использую два лекарства, перекрывающих те же рецепторы боли, что и морфин. И если по каким-то причинам нельзя использовать наркотические обезболивающие, это выход из положения. Но очень мало докторов, особенно поликлинического звена знают о таких возможностях – в институтах паллиативная медицина не преподается, противоболевой терапии на дипломном этапе нет. Потому что до сих пор в номенклатуре Минздрава такой специальности, как паллиативная медицина, не было. Раньше хирурги, онкологи, терапевты амбулаторной сети обязаны были пройти обучение в Институте онкологии или в Городском онкологическом диспансере, потом об этом просто забыли. Сейчас мы начинаем образовательную программу по паллиативной помощи в новом вузе – СЗГМУ им. Мечникова.

Чего не хватает врачам и пациентам?

2. Расширенного спектра препаратов для снятия хронического болевого синдрома и разумных правил контроля их применения.

3. Обязательной подготовки терапевтов в плане противоболевой терапии. Они вовсе не заинтересованы в мучениях пациента, но чаще всего не умеют квалифицировать болевой синдром и назначить грамотную противоболевую терапию.

4. Внедрения в практику обязательных стандартов оказания паллиативной помощи. Сегодня в амбулаторной сети все зависит от человеческого фактора – образования и опыта врача, его желания найти лучший способ облегчения состояния умирающему человеку. Если пациенту с врачом не повезло, он вынужден терпеть нечеловеческие боли.

6. Медицинских психологов – специалистов, которые знают и медицину и психологию. Наши психологи не имеют такого образования, а значит, у них нет клинического мышления, необходимого не только, чтобы снять стресс, но и чтобы рассказать пациенту как можно больше о его состоянии. Участковые врачи, которые больше других контактируют с онкологическими больными, теряются, потому что мало знают онкологию.

7. Информированности: пациент и его родные должны знать, что по закону каждый имеет право на противоболевую терапию, на достойное качество жизни, несмотря на то, что она исчисляется месяцами или неделями. Если вам отказывают в этом, обращайтесь в районный отдел по здравоохранению или комитет по здравоохранению.

Читайте также: