Рак желудка литературный обзор


В настоящее время, согласно требованиям Японской классификации, спленэктомия обязательно должна выполняться при лимфаденэктомии D2 при опухолях верхней и средней третей желудка, т.е. практически при всех гастрэктомиях. В хирургической среде уже сложилось ошибочное представление о том, что роль селезенки в организме взрослого человека незначительна, а выполнение спленэктомии можно сравнить с утратой рудиментарного органа. Однако современные исследования показали, что спленэктомия, особенно при раке желудка, имеет для пациента много нежелательных последствий [25, 46, 47]. Среди хирургов отношение к стандартной спленэктомии по-прежнему неоднозначно, существует большое количество данных, указывающих, что удаление селезенки ухудшает непосредственные и даже отдаленные результаты [20, 21, 26, 33, 48]. Некоторые исследователи сообщают, что после гастрэктомии со спленэктомией частота послеоперационных осложнении и летальность составили 41,5 и 12 %, а без нее – 35 % и 14 % соответственно [26]. Считается, что спленэктомия может приводить к увеличению числа послеоперационных осложнений до 20 %, в основном за счет гнойно-септических, таких как поддиафрагмальный абсцесс, панкреатический свищ и пневмония. При этом большинство авторов считают, что спленэктомия не влияет на послеоперационную летальность [8,24].

При анализе отдаленных результатов лечения при разных стадиях рака желудка выяснилось, что у больных со спленэктомией при I стадии отдаленные результаты лечения рака ухудшаются с 58,2 % до 50 %, а при II стадии – улучшаются с 42,5 до 62,5 % соответственно. При III и IV стадии статистическая разница не достоверна – соответственно 24,2 % и 25 % [2]. По данным некоторых авторов [37, 38], частота осложнений после изолированной гастрэктомии составляет 28 %, а после гастрэктомии со спленэктомией – 38 %. Кроме того, при расширенной гастрэктомии удаление селезенки является фактором риска формирования левостороннего поддиафрагмального абсцесса. Так, в группе расширенных операций в 50 % случаев выявлен поддиафрагмальный абсцесс в ложе удаленной селезенки, в других исследованиях отмечали левосторонние абсцессы в 11 % наблюдений [14], однако адекватное дренирование брюшной полости позволяло ликвидировать возникшее осложнение. Объяснение этому факту уже представлено в литературе: спленэктомия ведет к острой иммуносупрессии и повышению частоты абсцессов и других гнойно-септических осложнений [20, 21]. Подавление функции Т-лимфоцитов настолько заметно, что для ее коррекции даже предлагается аутотрансплантация селезенки [39].

В настоящее время не существует методов диагностики, которые определяли бы объем операции в зависимости от поражения лимфатических узлов ворот селезенки. Основными критериями выбора хирургической тактики являются данные ретроспективного анализа результатов патоморфологического исследования материала после расширенных операций и на основании этого опыта определяются факторы прогноза вероятности поражения лимфатических узлов 10-й группы. По данным разных исследований, частота метастазирования в лимфатические узлы ворот селезенки при поражении средней трети желудка составляет до 1,9 %, тогда как при локализации рака в верхней трети она достигает уже 15,5 %, а при тотальном поражении желудка – 26,7 % [21, 33]. Большинство авторов не обнаружили метастазов в лимфатических узлах ворот селезенки у пациентов при локализации рака в средней и проксимальной третях желудка с распространением опухоли до субсерозной оболочки, что свидетельствует о том, что спленэктомия не увеличивает радикализм при вышеуказанной глубине инвазии опухоли [28, 31, 42].

В последние годы в зарубежной литературе активно дискутируется вопрос о целесообразности спленэктомии при раке желудка [34, 42, 48]. Существует мнение, что спленэктомия должна выполняться только по специальным показаниям у больных раком III-IV стадий [48], при низкодифференцированных опухолях, раке верхней трети желудка, диффузной форме рака желудка [8]. Этого мнения придерживаются и другие исследователи, которые считают, что метастазы в лимфоузлы 10-й группы возникают, если опухоль проксимального отдела желудка прорастает глубже мышечного слоя стенки, более 5 см в диаметре, обладает инфильтративным типом роста и расположена на задней стенке или большой кривизне. При опухолях малой кривизны и меньшего распространения, считают они, в спленэктомии необходимости нет [29]. По данным других исследователей [16], метастазы в лимфоузлы 10-й группы не встречаются при локализации рака в нижней трети желудка и обнаруживаются в 10 % и 6 % при его преимущественном расположении в верхней и средней третях соответственно. Во всех случаях это были низкодифференцированные, в том числе перстневидно-клеточные и муцинозные, опухоли инфильтративно-язвенной или диффузной макроскопических форм. По данным одних авторов [7], у 33 из 78 больных по наличию плотных лимфатических узлов в воротах селезенки заподозрены метастазы, при этом гистологически подтвердились метастазы только у 20 больных. В другом исследовании [11], сравнив интраоперационные данные визуального и пальпаторного обследования с результатом гистологического исследования установили, что у больных, которым произведена спленэктомия по поводу подозрительных на метастазы лимфатических узлов ворот селезенки, после операции гистологически выявили метастазы лишь в 21,2 % случаев. На основе анализа 158 гастрэктомий со спленэктомией при раке желудка М. Takahachi et al. (1995) пришли к выводу, что метастазы в лимфатические узлы ворот селезенки визуально определялись у 16,5 %, а были морфологически подтверждены у 6,3 % больных.

Таким образом, из представленных в литературе данных следует, что метастазы в лимфоузлы селезенки встречаются только при опухолях верхней и средней третей желудка, прорастающих серозу, и низкодифференцированной структуры. Расположение опухоли в пределах отдела (кривизна, стенка) значения не имеет. Следовательно, этими параметрами (локализация в верхней и средней третях органа и категории Т3-4) можно ограничить показания к принципиальной спленэктомии при раке желудка и не рекомендовать ее при опухолях Т1-2, или при локализации опухоли в нижней трети органа.

Вопрос о выживаемости больных, перенесших спленэктомию, и больных с сохранением селезенки остается дискутабельным. Выделить спленэктомию как фактор неблагоприятного прогноза выживаемости при раке желудка чрезвычайно сложно. Однако подобного плана исследования проводятся в мире [40, 41, 44]. В исследованиях показано, что наличие метастазов в лимфатических узлах 10-й группы значительно снижает 5-летнюю выживаемость больных раком желудка, которая составляет 19,5 %, а при отсутствии метастазов – 52,8 % [29]. В другой работе показали, что при раннем раке 5-летняя выживаемость была выше в группе пациентов с сохранением селезенки [48]. В ряде исследований отмечают увеличение безрецидивного периода после радикальных операций с сохранением селезенки [41, 42, 48, 49, 50]. Другие авторы не выявили различий в 5-летней выживаемости у больных раком желудка, перенесших гастрэктомию со спленэктомией и без нее [24, 33]. По некоторым данным, резекция поджелудочной железы и селезенки при отсутствии прорастания в них не дает какого-либо эффекта относительно выживаемости и связана с частыми осложнениями (панкреатические свищи и др.), поэтому ее надо избегать [45]. Совершенно противоположного мнения придерживаются авторы, наблюдавшие повышение 5-летней выживаемости у больных проксимальным раком желудка, которым они выполняли гастрэктомию в сочетании со спленэктомией. Однако в группе сравнения были пациенты после гастрэктомий с оставлением селезенки, но без лимфодиссекции в ее воротах [30]. Так, по данным Т. Suzuki et al. (2001), 5-летняя выживаемость у пациентов при ША стадии заболевания, перенесших спленэктомию, по сравнению с группой больных, у которых селезенка была сохранена, составила 35 % против 8 %, а при IV стадии 3-летняя выживаемость составила 11 % против 0 % соответственно. О повышении 10-летней выживаемости после гастрэктомии в сочетаний со спленэктомией сообщают и в других исследованиях [43].

В последнее время имеются сообщения о разработках методик спленосохранных операций без ущерба радикализму. Так, был разработан способ сохранения панкреатолиенального комплекса во время расширенной лимфаденэктомии [13]. Другие авторы [15] сообщают о применении в ряде случаев при раке тела и проксимального отделов желудка методики D2 лимфодиссекции с сохранением селезенки и выполнением полной лимфодиссекции в ее воротах, назвав эти операции спленосохранными.

Таким образом, проводя анализ литературы по вопросу принципиальной спленэктомии как компонента расширенной гастрэктомии при хирургическом лечении рака желудка можно сделать вывод, что в литературе не существует твердого убеждения о целесообразности спленэктомии в зависимости от локализации процесса, наличия или отсутствия регионарных метастазов и других параметров.

Рак желудка один из наиболее часто встречаюшихся онкологических заболеваний в мире,занимающая второетретье место. По сводным данным, 5летняя выживаемость для всех больных не превышает 10%, что связывают с высокой запущенностью болезни. Более 70% больных поступают на лечение со значительным местным и/или отдаленным распространением опухоли, что у более трети из них, или невозможно проводить куративные резекции или только объемные и травматичные резекции способны обеспечить ихдолжный радикализм [12,54,11]. Неслучайно, основными составляющими улучшения результатов лечения у больных раком желудка считаются раннее выявление опухоли и ее куративная резекция [22,68].

На сегодня куративность хирургического лечения определяется обширностью удаления опухоли и объемом регионарной лимфатической диссекции, а факторы прогноза –это размеры опухоли, T стадия, количество удаленных лимфатических узлов, количество негативных и позитивных узлов. Поэтому, обеспечение куративного объема операции в 2230% случаев возможно только с применением комбинированных резекций, когда в едином блоке с желудком или его частью удаляются регионарные лимфатические узлы (не менее 20 30) и вовлеченный в опухолевый процесс соседний с ним орган (органы) [19]. Комбинированные гастрэктомии длительные по времени и травматичные вмешательства, свысоким уровнем осложнений и летальности, в связи с чем, отношение специалистов к хирургическому лечению рака желудка в стадии T4 не однозначное [2].

В ряде работ указывается, что расширение показаний к агрессивным комбинированным гастрэктомиям снижает частоту пробных лапаратомий и представляет больным шансвыжить [11].Чем более настойчив хирург в своем желании удалить опухоль, тем выше вероятность перевода пациента из разряда инкурабельного в разряд излечимого. Сторонники объемных резекций считают, что первичное поражение, при опухолях III и IV стадии, должно удаляться на столько широко, на сколько позволяет местное ее распространение. Этим продлевается жизнь оперированного, улучшается качество его жизни [70]. Уровень послеоперационных осложнений 31.2%, летальность 13.6% и 5летняя выживаемость всех больных со стадией T4 25%, указывают на эффективность “enbloc” комбинированных резекции, поэтомутакие опухоли не должны считаться нерезектабельными[52]. Тем более, что после ограниченных вмешательств или пробных лапаротомии ни один больной не переживает 13 месячный срок[72].

По некоторым данным, 5летней выживаемости при куративных комбинированных резекциях составляет 36.9%41% [30]. Она значительно лучше после одиночных резекций по сравнению с множественными (29% и 0%) и при ограниченной опухолевой диссеминации брюшины (P1 против P23). Для “enbloc” комбинированных резекций благоприятны опухоли с любым типом роста по Вorrmann кроме IV, ограниченной инвазией (один орган), распространением в лимфатические узлы не более уровня N2, безинкурабельных факторов. Так как, резекция дополнительного органа не является для больных предиктором выживаемости, при отсутствии видимых инкурабельных факторов, ряд авторов, рекомендуют полностью удалить опухолевый процесс, независимо от количества и локализации вовлеченных в процесс органов [32,35,71]. При отсутствии инкурабельных факторов (перитонеальная диссеминация, метастазы в печень, обширное вовлечение в процесс лимфатических узлов) 5летняя выживаемость достигает 36.7%, что значительно выше чем у больных с только гастрэктомией или неполным удалением вовлеченного в процесс органа 17.4% (P 0.2 выживаемость ухудшается.

Стремление к максимальной диссекции регионарных лимфатических узлов привело к разработке комбинированных резекций желудка с удалением селезенки и резекции хвоста поджелудочной железы. Особенно часто они выполняются при раке проксимальной половины органа, изза вовлечения в процесс лимфатических узлов по ходу селезеночной артерии (No11) и ворот селезенки (No10). В ряде рекомендаций отмечается необходимость этих операций только при прямом прорастании опухоли в поджелудочную железу и/или селезенку или поражении регионарных узлов, диссекция которых без их удаления невозможна [55]. В то же время, считается, что комбинированные гастрэктомии, с расширенной лимфодиссекцией эффективны только при условии обеспечения куративности резекции – ограниченное количество пораженных регионарных узлов (до 6 или менее) и относительно небольших размерах первичной опухоли (менее 10 см) [33,30]. Тогда как, от не куративных резекций при раке желудка в стадии T4 желательно отказаться. В ряде работ, указывaется нанеприемлимо высокий уровень осложнений и летальности у этой категории больных, принеудовлетворительном показателе выживаемости – от 2 до 35 мес (в среднем 17 мес) [48,67]. Особенно неблагоприятны результаты при комбинации гастрэктомии с колэктомией, тогда как после резекции поджелудочной железы или печени,при их прямой опухолевой инфильтрации, они лучше[27,46].

В отдельных работах указывается, что комбинированные резекции еnbloc, возможно, должны использоваться при любых поражениях желудка, даже при диссеминации более чем P1, если нет других инкурабельных факторов [31]. Такой подход базируется наданных об эффективности паллиативных комбинированных резекций и лучшей при этом выживаемости по сравнении с нерезецированными больными. Кроме того, учитывается роль адьювантной химиотерапии, повышение эффективности которойпозволяет улучшить выживаемость у больных с метастазами в печень, перитонеальной диссеминацией и метастазами в лимфатические узлы [40].

В некоторых сериях, изза интраоперационных проблем, высокого уровня послеоперационных осложнений и госпитальной смертности, продления сроков госпитализации больных, а также ухудшения качества их жизни авторы ставят под сомнение целесообразность широкого применения комбинированных резекций [56,71,9]. Тем более, что итраоперационная оценка прорастания опухоли в соседний с желудком орган не всегда подтверждается при гистологическом исследовании препарата, когда вместно инвазии выявляется перифокальное воспаление. В этой связи считается, что больным с IV стадией болезни не показано хирургическое лечение и они должны получать химиотерапию, а при развитии дисфагии или стеноза подвергаться эндоскопическому стентированию или шунтирующим операциям. Изза присущих паллиативным гастрэктомиям осложнениям и летальности эти лечебные опции должны быть оставлены для кандидатов с большей вероятностью благоприятных результатов [39]. В то же время, нередко, паллиативные резекции являются следствием позднего выявления опухолевого процесса и выполняются вынужденно, в связи с необходимостью предотвращения осложнений связанных с растущей опухолью (кровотечение, стенозы, перфорация)[73].

Наиболее часто вместе с желудком подвергаются резекции толстая кишка 45%, хвост поджелудочной железы и селезенка 42.5%, левая доля печени 28.5% и головка поджелудочной железы 10.5%[19,55,62]. Менее часто – это яичники и левый надпочечник. На сегодня показаниями для выполнения комбинированных резекций являются:

  1. непосредственное прорастание опухоли в соседний орган;
  2. метастазы в лимфатических узлах соседнего органа;
  3. повреждение смежного органа по ходу операции или его удаление по поводу другого заболевания.

Основные осложнения это внутрибрюшные абсцессы, анастомозиты, послеоперационные кровотечения, панкреатиты. Они по различным оценкам составляют 23,539.5% [54,15,47]. После комбинированных резекций осложнения встречаются вдвое чаще по сравнению с таковыми после обычных гастрэктомий[23] и среди них преобладает недостаточность анастомоза (у 24.2%) [25,4]. Уровень осложнений выше у возрастных больных, при низком уровне гемоглобина и общего белка, после реконструкций по Billroth II, тотальной гастрэктомии с дистальной панкратэктомией и/или спленэктомией, при резекции дополнительных 2 и более органов [44,47].Большинства больных старше 60 лет имеют сопутствующие заболевания (81,6%) и у каждого второго из них выраженная анемия, гипопротеинемия, электролитные нарушения. У трети больных комбинированные операции выполняются на фоне дисфагии или стеноза разной степени выраженности и в послеоперационном периоде, на фоне длительной лимфорреи из брюшной полости, у них развиваются гнойносептические осложнения [16]. Считается, что это является причиной гнойных осложнений (нагноение раны, эвентрация, абсцессы брюшной полости) у значительного числа этих больных (12% оперированных).

Летальность по различным оценкам достигает 3,612.5% [15,47]. Значительно более высокий ихуровень отмечен у возрастных больных и у мужчин [47]. Если этот показатель у больных в возрасте 69 лет на 18% [15]. Большинство смертей приходят на недостаточность анастомоза 62.5% [54]. В то же время, она не зависит от уровня гемоглобина и белка в плазме, стадии болезни по pTNM, типа вмешательства: простая или многоорганная резекция, субтотальная или тотальная гастрэктомия, радикальная или паллиативная процедура или только пробная лапаротомия, проводимой спленэктомии или панкреатэктомии хвоста, объема лимфаденэктомии D1 или D2, типа восстановления пищеварительного тракта, субтотальной или паллиативной гастрэктомии[45]. Хотя вляние этих фаткоров на летальность остается дискутабельной. В частности, есть данные о ее повышении при IV стадии болезни; паллиативным удалением опухоли; мультивисцеральной резекцией и развитии осложнений. В этой связи, авторы считают необходимым исключить лимфодиссекции и мультивисцеральные резекций у больных с IV стадией болезни [25]. Летальность в группах с различными реконструктивными процедурами или с ручным и механическим формированием анастомоза значительно не отличаются [11].

Прогноз у больных раком желудка неблагоприятный и общая 5летняя выживаемостьу оперированных менее 20% [44]. Отмечено значимое различие в средней выживаемости у резецированных (18 мес) и нерезецированных больных (4 мес); после комбинированных резекций (20 мес) и без них (12 мес); после куративных (27 мес.) и некуративных резекций (13 мес.) [12]. Куративные резекции позволяют достичь 40.2% 5летней выживаемости против 3.3% после некуративных [54,5]. Однако их проведение зависит от локализации и распространения опухоли, особенно в регионарные лимфатические узлы. В свою очередь при комбинированных резекциях без метастазов в печень, перитонеальной диссеминации и обширного распространения, независимо от количества и локализации вовлеченных в процесс органов, 5 летняя выживаемость может составить 32,7%. С другой стороны, при наличии таких инкурабельных фаткоров, как P23, H23 или N4, они не эффектвины[12,21,3]. Большинство авторов считают, что многоорганные комбинированные резекции могут быть результативны только при надлежащем отборе больных [47], а при наличии инкурабельных факторовпоказаны паллиативные гастрэктомии, снижающие неблагоприятные симптомы заболевания, улучшающие качества жизни больных и продлевающие выживаемость[69].

Таким образом, представленный обзор литературыпо комбинированным резекциям при раке желудка показывает неоднозначность отношения специалистов к аналогичным вмешательствам. Однако в ближайшее время, до радикального улучшения ранней диагностики патологии, для многих больных эти операции остается единственным шансом на излечение и разработки по улучшению результатов лечения после них остаются актуальными.

Полный текст:

  • Аннотация
  • Об авторах
  • Список литературы
  • Cited By

Обобщены современные данные о молекулярно-генетических поломках, выявленных при разных морфологических вариантах рака желудка в популяционных и семейных исследованиях. Приводятся сведения о множественных генетических и эпигенетических поломках в онкогенах, генах-супрессорах опухолей, регуляторах клеточного цикла, адгезивных молекулах, генах репарации ДНК, а также генетической нестабильности и активации теломераз, вовлеченных в многоступенчатый процесс канцерогенеза и вносящих вклад в скорость опухолевого роста и метастазирования. Обсуждаются возможности использования специфических молекулярных маркеров для ранней диагностики рака желудка и прогноза выживаемости.

1. Белявская В.А., Вардосанидзе В.К., Смирнова О.Ю., Каракин Е.И., Савкин И.В., Гервас П.А., Чердынцева Н.В., Воевода М.И. Генетический статус р53 при раке желудка: соматические мутации и полиморфизм кодона 72 // Бюллетень экспериментальной биологии и медицины. 2006. № 2. С. 205–209.

2. Давыдов М.И., Аксель Е.М. Заболеваемость злокачественными новообразованиями населения России и стран СНГ в 2006 г. // Вестник РОНЦ им. Н.Н. Блохина РАМН. 2008. Т. 19. № 2. (прил. 1). С. 52–90.

3. Давыдов М.И., Тер-Ованесов М.Д. Современная стратегия хирургического лечения рака желудка // Современная онкология. 2000. Т. 2, № 1. С. 4–10.

4. Заридзе Д.Г. Эпидемиология и этиология злокачественных заболеваний. Канцерогенез. М.: Научный мир. 2000. С. 26–30; 34–56.

5. Степанов И.В., Завьялова М.В., Григорьева Е.С., Букурова Ю.А., Афанасьев С.Г., Чердынцева Н.В. Клинико-морфологические и молекулярно-генетические особенности интестинального и диффузного типов карцином желудка // Сибирский онкологический журнал. 2010. № 4 (40). С. 55–66.

6. Anagnostopoulos G.K., Stefanou D., Arkoumani E., Chalkley L., Karagiannis J., Paraskeva K., Mathou N., Dellaporta E., Tsianos E., Agnantis N.J. Expression of Bax protein in gastric carcinomas. A clinicopathological and immunohistochemical study // Acta. Gastroenterol. Belg. 2007. Vol. 70. P. 285–289.

7. Bamias A.T., Bai M.C., Agnantis N.J., Michael M.C., Alamanos Y.P., Stefanaki S.V., Razi E.D., Skarlos D.V., Kappas A.M., Pavlidis N.A. Prognostic significance of the deleted in colorectal cancer gene protein expression in high-risk resected gastric carcinoma // Cancer Invest. 2003. Vol. 21. P. 333–340.

8. Becker K.F., Keller G., Hoefler H. The use of molecular biology in diagnosis and prognosis of gastric cancer // Surg. Oncol. 2000. Vol. 9. P. 5–11.

9. Boland C.R., Thibodeau S.N., Hamilton S.R., Sidransky D., Eshleman J.R., Burt R.W., Meltzer S.J., Rodriguez-Bigas M.A., Fodde R., Ranzani G.N., Srivastava S. A National Cancer Institute Workshop on Microsatellite Instability for cancer detection and familial predisposition: development of international criteria for the determination of microsatellite instability in colorectal cancer // Cancer Res. 1998. Vol. 58. P. 5248–5257.

10. Buffart T.E., Overmeer R.M., Steenbergen R.D., Tijssen M., van Grieken N.C., Snijders P.J., Grabsch H.I., van de Velde C.J., Carvalho B., Meijer G.A. MAL promoter hypermethylation as a novel prognostic marker in gastric cancer // Br. J. Cancer. 2008. Vol. 99. P. 1802–1807. doi: 10.1038/ sj.bjc.6604777.

11. Buffart T.E., van Grieken N.C., Tijssen M., Coffa J., Ylstra B., Grabsch H.I., van de Velde C.J., Carvalho B., Meijer G.A. High resolution analysis of DNA copy-number aberrations of chromosomes 8, 13, and 20 in gastric cancers // Virchows Arch. 2009. Vol. 455. P. 213–223. doi: 10.1007/s00428-009-0814-y.

12. Cancer incidence in five continents. IARC Press. 1996.

13. Corso G., Pedrazzani C., Marrelli D., Pascale V., Pinto E., Roviello F. Correlation of microsatellite instability at multiple loci with long-term survival in advanced gastric carcinoma // Arch. Surg. 2009. Vol. 144. P. 722–727. doi: 10.1001/archsurg.2009.42.

14. Goldgar D.E., Easton D.F., Cannon-Albright L.A., Skolnick M.H. Systematic population-based assessment of cancer risk in first-degree relatives of cancer probands // J. Natl. Cancer Inst. 1994. Vol. 86. P. 1600–1608.

15. Guilford P., Hopkins J., Harraway J., McLeod M., McLeod N., Harawira P., Taite H., Scoular R., Miller A., Reeve A.E. E-cadherin germline mutations in familial gastric cancer // Nature. 1998. Vol. 392. P. 402–405.

16. Hsu P.I., Hsieh H.L., Lee J., Lin L.F., Chen H.C., Lu P.J., Hsiao M. Loss of RUNX3 expression correlates with differentiation, nodal metastasis, and poor prognosis of gastric cancer // Ann. Surg. Oncol. 2009. Vol. 16. Vol. 1686–1694. doi: 10.1245/s10434-009-0428-2.

17. Iacopetta B.J., Soong R., House A.K., Hamelin R. Gastric carcinomas with microsatellite instability: clinical features and mutations to the TGF-beta type II receptor, IGFII receptor, and BAX genes // J. Pathol. 1999. Vol. 187. P. 428–432.

18. Imai K., Yamamoto H. Carcinogenesis and microsatellite instability: the interrelationship between genetics and epigenetics // Carcinogenesis. 2008. Vol. 29. P. 673–680.

19. Kim M.S., Kim S.S., Ahn C.H., Yoo N.J., Lee S.H. Frameshift mutations of Wnt pathway genes AXIN2 and TCF7L2 in gastric carcinomas with high microsatellite instability // Hum. Pathol. 2009. Vol. 40. P. 58–64. doi: 10.1016/j.humpath.2008.06.006.

20. Kouraklis G., Katsoulis I.E., Theocharis S., Tsourouflis G., Xipolitas N., Glinavou A., Sioka C., Kostakis A. Does the expression of cyclin E, pRb, and p21 correlate with prognosis in gastric adenocarcinoma? // Dig. Dis. Sci. 2009. Vol. 54. P. 1015–1020. doi: 10.1007/s10620-008-0464-y.

21. La Vecchia C., Negri E., Franceschi S., Gentile A. Family history and the risk of stomach and colorectal cancer // Cancer. 1992. Vol. 70. P. 50–55.

22. Lauren P. The two histological main types of gastric carcinoma: diffuse and so-called intestinal type carcinoma. An attempt at a histoclinical classification // Acta Pathol. Microbiol. Scand. 1965. Vol. 64. P. 31–49.

23. Lazar D., Taban S., Ardeleanu C., Simionescu C., Sporea I., Cornianu M., Vernic C. Immunohistochemical expression of the cyclooxygenase-2 (COX-2) in gastric cancer. The correlations with the tumor angiogenesis and patients’ survival // Rom. J. Morphol. Embryol. 2008. Vol. 49. P. 371–379.

24. Lee H.K., Lee H.S., Yang H.K. Prognostic significance of Bcl-2 and p53 expression in gastric cancer // Int. J. Colorectal. Dis. 2003. Vol. 18. P. 518–525.

25. Leung W.K., To K.F., Chu E.S., Chan M.W., Bai A.H., Ng E.K., Chan F.K., Sung J.J. Potential diagnostic and prognostic values of detecting promoter hypermethylation in the serum of patients with gastric cancer // Br. J. Cancer. 2005. Vol. 92. P. 2190–2194.

26. Liu F., Pan K., Zhang X., Zhang Y., Zhang L., Ma J., Dong C., Shen L., Li J., Deng D., Lin D., You W. Genetic variants in cyclooxygenase-2, expression and risk of gastric cancer and its precursors in a Chinese population // Gastroenterology. 2006. Vol. 130. P. 1975–1984.

27. Liu X.P., Tsushimi K., Tsushimi M., Tsushimi M., Oga A., Kawauchi S., Furuya T., Sasaki K. Expression of p53 protein as a prognostic indicator of reduced survival time in diffuse-type gastric carcinoma // Pathol. Int. 2001. Vol. 51. P. 440–444.

28. Ono H., Kondo H., Gotoda T., Shirao K., Yamaguchi H., Saito D., Hosokawa K., Shimoda T., Yoshida S. Endoscopic mucosal resection for treatment of early gastric cancer // Gut. 2001. Vol. 48. P. 225–229.

29. Otsubo T., Akiyama Y., Yanagihara K., Yuasa Y. SOX2 is frequently downregulated in gastric cancers and inhibits cell growth through cellcycle arrest and apoptosis // Br. J. Cancer. 2008. Vol. 98. P. 824–831. doi: 10.1038/sj.bjc.6604193.

30. Ottini L., Falchetti M., Saieva C., De Marco M., Masala G., Zanna I., Paglierani M., Giannini G., Gulino A., Nesi G., Mariani Costantini R., Palli D. MRE11 expression is impaired in gastric cancer with microsatellite instability // Carcinogenesis. 2004. Vol. 25. P. 2337–2343.

31. Palli D., Galli M., Caporaso N.E., Cipriani F., Decarli A., Saieva C., Fraumeni J.F. Jr., Buiatti E. Family history and risk of stomach cancer in Italy // Cancer Epidemiol. Biomarkers Prev. 1994. Vol. 3. P. 15–18.

32. Sanz-Ortega J., Steinberg S.M., Moro E., Saez M., Lopez J.A., Sierra E., Sanz-Esponera J., Merino M.J. Comparative study of tumor angiogenesis and immunohistochemistry for p53, c-ErbB2, c-myc and EGFr as prognostic factors in gastric cancer // Histol. Histopathol. 2000. Vol. 15. P. 455–462.

33. Scartozzi M., Galizia E., Freddari F., Berardi R., Cellerino R., Cascinu S. Molecular biology of sporadic gastric cancer: prognostic indicators and novel therapeutic approaches // Cancer Treat. Rev. 2004. Vol. 30. P. 451–459.

34. Schlemper R.J., Kato Y., Stolte M. Review of histological classifications of gastrointestinal epithelial neoplasia: differences in diagnosis of early carcinomas between Japanese and Western pathologists // J. Gastroenterol. 2001. Vol. 36. P. 445–456.

35. Shi H., Xu J.M., Hu N.Z., Xie H.J. Prognostic significance of expression of cyclooxygenase-2 and vascular endothelial growth factor in human gastric carcinoma // World J. Gastroenterol. 2003. Vol. 9. P. 1421–1426.

36. Simpson A.J., Caballero O.L., Pena S.D. Microsatellite instability as a tool for the classification of gastric cancer // Trends Mol. Med. 2001. Vol. 7. P. 76–80.

37. Sugai T., Habano W., Jiao Y.F., Suzuki M., Takagane A., Nakamura S. Analysis of genetic alterations associated with DNA diploidy, aneuploidy and multiploidy in gastric cancers // Oncology. 2005. Vol. 68. P. 548–557.

38. Tahara E. Genetic pathways of two types of gastric cancer // IARC Sci. Publ. 2004. P. 327–349.

39. Toyokawa T., Yashiro M., Hirakawa K. Co-expression of keratinocyte growth factor and K-sam is an independent prognostic factor in gastric carcinoma // Oncol. Rep. 2009. Vol. 21. P. 875–880.

40. Tsugawa K., Yonemura Y., Hirono Y., Fushida S., Kaji M., Miwa K., Miyazaki I., Yamamoto H. Amplification of the c-met, c-erbB-2 and epidermal growth factor receptor gene in human gastric cancers: correlation to clinical features // Oncology. 1998. Vol. 55. P. 475–481.

41. Ushijima T., Sasako M. Focus on gastric cancer // Cancer Cell. 2004. Vol. 5. P. 121–125.

42. Vidal O., Metges J.P., Elizalde I,. Valentíni M., Volant A., Molina R., Castells A., Pera M. High preoperative serum vascular endothelial growth factor levels predict poor clinical outcome after curative resection of gastric cancer // Br. J. Surg. 2009. Vol. 96. P. 1443–1451. doi: 10.1002/bjs.6780.

43. Watson P., Lynch H.T. Extracolonic cancer in hereditary nonpolyposis colorectal cancer // Cancer. 1993. Vol. 71. P. 677–85.

44. Wynford D., Thomas J., Blaydes J. The influence of cell context on the selection pressure for p53 mutation in human cancer // Carcinogenesis. 1998. Vol. 191. P. 29–36.

45. Yu J., Cheng Y.Y., Tao Q., Lam C.N., Geng H., Tian L.W., Wong Y.P., Tong J.H., Ying J.M., Jin H., To K.F., Chan F.K., Sung J.J. Methylation of protocadherin 10, a novel tumor suppressor, is associated with poor prognosis in patients with gastric cancer // Gastroenterology. 2009. Vol. 136. P. 640–651. doi: 10.1053/j.gastro.2008.10.050.

46. Zhang X.L., Yang Y.S., Xu D.P., Qu J.H., Guo M.Z., Gong Y., Huang J. Comparative study on overexpression of HER2/neu and HER3 in gastric cancer // World J. Surg. 2009. Vol. 33. P. 2112–2118. doi: 10.1007/ s00268-009-0142-z.

47. Zhao P., Liu W., Lu Y.L. Clinicopathological significance of FHIT protein expression in gastric adenocarcinoma patients // World J. Gastroenterol. 2005. Vol. 11. P. 5735–5738.

48. Zheng H., Takahashi H. Pathobiological characteristics of intestinal and diffuse-type gastric carcinoma in Japan: an immunostaining study on the tissue microarray // J. Clin. Pathol. 2007. Vol. 60. P. 273–277.

Белковец А.В., Решетников О.В., Курилович С.A., Максимов В.Н. РАК ЖЕЛУДКА: СОВРЕМЕННЫЕ МОЛЕКУЛЯРНО-ГЕНЕТИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ (ОБЗОР ЛИТЕРАТУРЫ). Сибирский онкологический журнал. 2014;(2):56-64.

Belkovets A.V., Reschetnikov O.V., Kurilovich S.A., Maksimov V.N. GASTRIC CANCER: MOLECULAR AND GENETIC DATA (LITERATURE REVIEW). Siberian journal of oncology. 2014;(2):56-64. (In Russ.)



Контент доступен под лицензией Creative Commons Attribution 4.0 License.

Читайте также: