Радиационная онкология и ядерная медицина

Ежегодно в мире от рака умирает 8−9 миллионов человек. Вероятность наступления этого страшного заболевания напрямую связана с возрастом. В России количество диагностированных онкозаболеваний у женщин начинает экспоненциально расти с 25 лет. Риск практически удваивается каждые четыре года, достигая максимума между 60 и 70 годами. Вероятность появления рака у мужчин нарастает с 35 лет. До 55 лет она примерно на 30 процентов ниже, чем у женщин, в возрасте 55—59 лет сравнивается, а затем с 60 до 70 превосходит женские показатели.

При этом в России отмечено серьезное увеличение заболеваемости онкологией. Так, только в Ростовской области врачи диагностируют более 14 тысяч случаев рака в год, а в регионах с более тяжелой экологической ситуацией и наличием вредных производств цифры могут быть в разы выше. Однако такой диагноз вовсе не приговор: своевременная и точная диагностика может как помочь с выбором метода лечения, так и отследить его эффективность. Во многих случаях пациентам удается добиться ремиссии, а иногда и полного излечения.

Проблемой, особенно в регионах России, остается доступ к эффективной и квалифицированной диагностике онкологических заболеваний. Наиболее точным методом сейчас является позитронно-эмиссионная томография, сопряженная с компьютерной томографией (ПЭТ/КТ): ни ультразвуковые исследования (УЗИ), ни обычная КТ или МРТ не могут с достаточной точностью локализовать опухоль. При этом в ПЭТ/КТ-диагностике используются крайне дорогие в производстве радиофармпрепараты, срок хранения которых не превышает 6—12 часов. Из-за этого долгое время данный вид медицинских услуг был доступен исключительно в Санкт-Петербурге, Москве и Европе. При этом потребность в нем оставалась огромной во всех регионах страны.



В этом аспекте компания копирует передовой европейский опыт. Там уже на протяжении 10—15 лет работают производственные площадки с циклотронами, которые обслуживают до 10—12 клиник. При этом ключевым моментом является правильная организация логистики. В российских условиях это наиболее трудная задача из-за больших расстояний и транспортных проблем, однако ее удалось эффективно решить.

Синтез радиофармпрепарата начинается ранним утром, где-то около часа ночи по местному времени. Он продолжается два часа, в ходе которых идет наработка радионуклида в циклотроне — двадцатитонном циклическом ускорителе, где облучается так называемая обогащенная вода. Всего на один цикл требуется около 1,5 миллилитра обогащенной воды. Из них в результате ядерной реакции получается изотоп фтор-18, он перегоняется по специальным трубкам в модуль химического синтеза, и через 23 минуты в автоматическом режиме получается радиофармпрепарат — фтордезоксиглюкоза. Она отличается от обычной глюкозы только тем, что в ней гидроксильная группа OH второго атома углерода замещена на атом фтора, поэтому ее общая формула выглядит так: 2-фтор-[18F]-2-дезокси-D-глюкоза.

Стоимость партии (1,5 мл) радиофармпрепарата (два часа загруженности производства) составляет от 400 000 рублей. При этом общие вложения в циклотронный радиохимический комплекс превышают 400 миллионов рублей.

Далее с радиофармпрепаратом проводится 11 специальных анализов, требуемых по стандарту государственной фармакопеи. С контейнером в центр приходят и все документы, где полностью подтверждено, что этот препарат годен, активность его достаточная, а по химико-физическим показателям он полностью соответствует тем параметрам, что прописаны в стандартах.

Транспортный контейнер, доставляемый спецмашиной, весит 20 килограммов. Он сделан из вольфрама и, несмотря на небольшие размеры, очень тяжелый и надежный.


Фтордезоксиглюкоза — это неспецифический трейсер, она позволяет диагностировать до 95 процентов всех онкологических заболеваний. На нее полностью отсутствуют какие-либо аллергические реакции. Введенная внутривенно, фтордезоксиглюкоза повторяет начальный участок метаболического пути глюкозы, проникая из сосудистого русла в межклеточное пространство, а затем в клетки. Обычная глюкоза превращается в них в фосфат глюкозы, а трейсер — в [18F]-дезоксиглюкоза-6-фосфат. Он больше не вступает в какие-либо дальнейшие метаболические реакции и остается в клетках тканей человека в течение всего времени исследования, что позволяет измерить в них концентрацию радионуклида фосфор-18.

Так как весь персонал работает с радиоактивными веществами, один из самых важных вопросов — это его безопасность. Для ее обеспечения все сотрудники имеют разнообразные дозиметры и другие измерительные приборы.

ПЭТ/КТ-диагностика при помощи фтордезоксиглюкозы позволяет делать три вещи. Во-первых, определить стадию развития онкологического заболевания. Как известно, самыми тяжелыми стадиями рака являются третья, когда опухоль достигает больших размеров, прорастает в другие ткани и органы, появляются метастазы в близлежащих лимфатических узлах, а также четвертая — с поражением метастазами удаленных от первичной опухоли органов. Поэтому, чтобы начать лечение, врач-онколог должен простадировать злокачественное новообразование посредством системы TNM (Tumor — Nodus — Metastasis), точно и последовательно сказать, где и как располагается первичная опухоль, есть или нет регионарные и отдаленные метастазы.

ПЭТ/КТ-диагностика помогает клиницисту полностью сформировать данный диагноз за одно исследование, так как позволяет отследить распространенность процесса во всем теле (вот здесь есть опухолевый очаг и его размеры в 3D вот такие, его объем такой-то и метастазы есть там, там и там, в таких-то и таких-то анатомических зонах). Важно учесть, что ПЭТ/КТ не предназначена для скрининга (когда опухоль только на стадии зарождения). Ее цель — ранняя диагностика метастатического поражения, то есть четкой локализации опухоли и ее метастазов.

Вторая функция — это оценка качества лечения любого типа — химиотерапии, лучевой терапии, хирургии. Уже на третий-пятый день можно установить эффективность химиотерапии, так как накопление радиофармпрепарата станет меньше. Таким образом, диагностика состоит из базового исследования и исследования в динамике (прогресса заболевания и результативности его лечения).

В зависимости от вида трейсера существуют два протокола исследования. Первый (стандартный) — от затылочной кости до середины бедра. Второй (расширенный) — от затылочной кости до пяточной кости. Расширенный протокол применяется, например, при меланоме. А вот при лимфоме используется стандартный. Протокол и объем исследования выбирает исключительно лечащий врач пациента.



Вредно ли все это для пациента? Абсолютно нет. Россия — одна из самых жестких стран в области контроля за ядерной медициной и допуском радиофармпрепаратов. А вот благодаря наличию доступной диагностики продолжительность и качество жизни больных раком, особенно с третьей его стадией, могут быть существенно увеличены. Вопрос в другом — насколько много квалифицированных врачей-онкологов в регионах, способных в полной мере задействовать и использовать результаты современной диагностики.


''Самое большое достоинство хорошо выполненной работы в том, что она открывает путь другой, более лучшей работе. Цель научно-исследовательской работы - продвижение не ученого, а науки''.
Ловелл

О роли радиационной онкологии и ядерной медицины в вопросах продления жизни и улучшения ее комфортности у онкологических больных. “Самое большое достоинство хорошо выполненной работы в том, что она открывает путь другой, более лучшей, работе… Цель научно-исследовательской работы – продвижение не ученого, а науки”.



Понятие радиационная онкология включает в себя все те методы диагностики и лечения в онкологии, которые осуществляются с применением источников ионизирующего излучения. Радиационная онкология делится на две составляющие: терапевтическая и диагностическая. Появление нового термина радиационный онколог - это веление времени, в связи с резким увеличением объема обязанностей, исполнение которых невозможно без соответствующих знаний. Если раньше лучевой терапевт (радиотерапевт) должен был в необходимом для него объеме знать анатомию, радиобиологию, физику, владеть навыками работы на облучающем устройстве, то сейчас диапазон требований значительно расширен. В настоящее время, кроме перечисленных требований, радиационный терапевтический онколог обязан владеть навыками работы на симуляторе, компьютерном томографе, компьютерной планирующей системе, уметь рассчитывать вероятность резорбции опухоли при предполагаемом режиме облучения, определять вероятность осложнения со стороны нормальных органов и тканей, их профилактику и лечение, уметь проводить сочетанное фармаколучевое лечение, применять соответствующие радиомодификаторы, иммобилизационные средства и т.д.

Основные открытия, которые стали платформой зарождения современной диагностической и лечебной радиологии, ядерной медицины, произошли в конце Х1Х века. Сначала в 1895 году В. Рентгеном, а затем открытиями, сделанными А. Беккерелем в 1896 г., М. Склодовской - Кюри и Ф. Кюри, была создана та благодатная база, из которой выросли такие отрасли медицины как рентгенодиагностика, а затем и компьютерная томография (КТ), ядерная медицина, радиотерапия (лучевая терапия) и т.д. За выдающиеся открытия все они были удостоены Нобелевской премии. Не все фундаментальные открытия в физике столь быстро находят широкое прикладное применение, как уже упомянутые.

В год открытия В. Рентгеном Х-лучей началось их лечебное применение у больных с неонкологическими заболеваниями, а через год Х-лучи использовались в качестве лечебной процедуры у больных раком молочной железы. Пусковым механизмом начала широкого применения Х-лучей в диагностических целях стала англо-бурская война в конце ХIХ века. С тех пор и до 60-х годов ХХ века рентгенодиагностика оставалась единственным объективным методом диагностики в общеклинической и онкологической практике. Не менее важное фундаментальное и прикладное значение имело выявление радиоактивности, получение искуственных радионуклидов, которые в настоящее время применяются во всех сферах деятельности человека, начиная от геологии, сельского хозяйства, криминалистики и до биологии, медицины.

Человечество достойно оценило вклад выдающихся ученых, награжденных Нобелевской премией в 1928 (Ф. Хевеши), 1944 (А. Гамильтон), 1960 (Б. Ялоу) годах, за внедрение радионуклидов в микробиологии, в медицине в качестве диагностического и лечебного метода, за разработанный метод радиоиммунного определения гормонов и опухолевых маркеров in vivo. Все перечисленные методы диагностики и лечения нашли широкое применение, особенно в радиационной онкологии, которая интегрирует в себе фундаментальные открытия радиобиологии, физиологии, генетики, химии, физики, математики, инженерии и т.д. Сегодня мы должны с почтением помнить имена тех людей, благодаря которым рентгенология, радиотерапия и ядерная медицина в Армении достигли определенных высот: В. А. Фанарджян, З. Г. Мовсесян, Ф. А. Херобян, Г. А. Казарян, З. Л. Бабаян, Н. М. Оганесян, Гр. Ф. Григорян, А. Г. Адамян и другие. Однако, начиная с 70-х годов, развитие этих дисциплин в Армении затормозилось, что было связано с высокой стоимостью нового современного оборудования. Впоследствии наступило коллаптоидное состояние, в результате чего отделения лучевой терапии сократились с 4 до 2, а из 12 ранее функционирующих лабораторий радионуклидной диагностики в настоящее время действует лишь одна, и то в непрофильном учреждении. Приведенные факты препятствуют улучшению показателей выживаемости и комфортности жизни онкологических больных. Необходимо отметить, что существующие отделения радиотерапии и лаборатория радионуклидной диагностики функционируют только благодоря техническому сотрудничеству с МАГАТЭ (Международное агентство по атомной энергии). Отсутствие внимания к нуждам современной радиационной онкологии привело и к отставанию создания современной законодательной базы, регулирующей деятельность этих отделений и отсутствию современных программ обучения по радиационной онколгии. Поэтому, в реестре специальностей, утвержденных для постдипломного обучения со стороны министерства здравоохранения РА, отсутствует специальность лучевой терапевт (радиационный онколог). Не на должном уровне радиационная терапевтическая онкология преподается и в Ереванском Государственном медицинском университете, результатом чего является отсутствие элементарных знаний у будущих врачей для правильного ориентирования в показаниях и противопоказаниях к радиотерапии (РТ), искаженное восприятие ожидаемых специфических реакций, появление у них радиофобии. В связи с отсутствием у всех слоев населения объективной информации о роли и значении радиационной онкологии и ядерной медицины в онкологии, мы предприняли попытку устранения этого пробела.


Мы не будем утомлять читателя многочисленными доказательствами и необходимостью назначения лучевой терапии онкологическим больным. Эффективность РТ может быть достигнута только при выполнении всех требований, характеризующих гарантию качества лучевой терапии, которые приведены в стандартах МАГАТЭ. Для обеспечения гарантии качества необходимо иметь современное оборудование на протяжении всей технологической цепочки предлучевой подготовки и самой процедуры облучения. Поэтому отделу радиационной онкологии необходимо иметь: рентген или КТ-симулятор, КТ, МРТ (магнитно-резонансная томография) и УЗИ (ультразвуковое исследование) аппараты, приборы для in vitro и in vivo дозиметрии с компьютерной обработкой полученных данных, трехмерные планирующие системы, иммобилизационные средства, облучающие устройства с многолепестковым коллиматором и портальной системой получения изображения, и т.д. Несмотря на дороговизну перечисленного оборудования, из бюджета, выделенного на комбинированно-комплексное лечение онкологического больного, на РТ тратится лишь 5 - 30% из предназначенной суммы. Прогноз эффективности РТ, помимо других прогностических критериев, зависит и от правильного стадирования заболевания. Даже применяя КТ-, МРТ-исследования, не всегда удается правильно оценить степень распространенности процесса, выявить оккультные метастазы (т.е. не диагностируемые с помощью имеющихся методов). Не единичны случаи, когда только на операционном столе можно оценить распространенность процесса, что заканчивается пробным оперативным вмешательством. Не менее важна объективная оценка распространенности процесса для правильного определения границ мишени облучения при РТ, что будет способствовать повышению эффективности лечения, а значит, удлинению продолжительности жизни, уменьшению показателей смертности. В онкологической клинике мы встречаем случаи, когда в ближайшее время после комбинированно-комплексного лечения у больного выявляется отдаленный метастатический очаг. Данный факт свидетельствует о том, что метастатический процесс начался еще до проведения лечения и не мог быть определен применяемыми методами диагностики (КТ, МРТ, УЗИ, маркеры и т.д.), что и привело к неправильному выбору тактики лечения с вытекающими отсюда последствиями. В этом аспекте неоценима роль ядерной медицины, особенно при позитронно-эмиссионной томографии (ПЭТ), которая является на сегодняшний день эффективным методом, позволяющим выявить оккультные метастазы. Правильное определение распространенности заболевания, выявление оккультных метастатических очагов дает возможность создания корректного плана лечения онкологических больных, выбрать оптимальный алгоритм очередности применяемых методов лечения, что несомненно будет способствовать увеличению продолжительности жизни, повышению ее комфортности. Помимо диагностической составляющей ядерной медицины, не менее важна и ее лечебная составляющая, в том числе при множественных метастазах в костях скелета, при раке щитовидной железы, при тиреотоксическом диффузном зобе и т.д. На сегодняшний день, в связи с внедрением радиоиммуно- и радиопептидной терапии, показания к лечению методами ядерной медицины резко расширяются.

В настоящее время в Армении разработана Национальная программа по онкологии, в которой отдельным пакетом внесены вопросы по решению проблем радиационной онкологии и ядерной медицины. После коррекции и утверждения Национальной программы соответствующими структурами, мы надеемся на приобретение современного оборудования для радиационной онкологии и ядерной медицины, что может улучшить показатели продолжительности жизни не только онкологических, но и большого контигента больных с другими хроническими неинфекционными заболеваниями, которые устойчиво занимают первые места причин смертности. Таким образом, решение перечисленных вопросов - это не только медицинские проблемы. Они вплотную переплетаются с вопросами национальной безопасности и могут быть решены только при солидной государственной поддержке.

Достаточно привести факт назначения лучевой терапии у 75% больных со злокачественными новообразованиями в развитых странах. При некоторых локализациях опухоли указанный показатель возрастает и превышает 90%.

Ввиду того, что в передовых странах метод лечения выбирается только на основании данных доказательной медицины, столь частое назначение лучевой терапии свидетельствует об ее высокой эффективности и, зачастую, отсутствии разумной альтернативы этому локальному методу воздействия.













Павел Румянцев: Здравствуйте!

Максим Митченков: Прежде всего объясните, что такое ядерная медицина?

Павел Румянцев: Ядерная медицина – это то, что связано с радионуклидными изотопами, это диагностика, то есть изучение, что происходит в организме, с помощью этих радиоактивных изотопов, помеченных этими радиоактивными изотопами препараты, какие-то вещества, метаболические какие-то соединения, либо, если есть хорошее накопление этих изотопов в патологических очагах, то есть хорошие перспективы для лечения этими же изотопами, но в больших количествах…

Максим Митченков: И что это дает, такой анализ, такая диагностика?

Павел Румянцев: Это дает знания о том, как устроена эта болезнь: во-первых, началась ли она? Если началась, то какой она интенсивности? Какие патологические последствия этой болезни в организме? Например, в случае онкологических заболеваний – это метастазы…

Максим Митченков: А я так понимаю, онкологические заболевания – это первое, где применяется такой метод?

Павел Румянцев: Наиболее востребовано, пожалуй, да, онкология является наиболее востребованной сферой для ядерной медицины сегодня во всем мире. С помощью этих изотопов мы изучаем, по сути, метаболизм, мы изучаем метаболизм, например, заболеваний щитовидной железы – это то, с чего начиналась ядерная медицина, щитовидная железа использует такой элемент, как йод, радиоактивный йод имеет несколько вариантов: от короткоживущих до длинноживущих изотопов и прекрасное средство для изучения метаболизма щитовидной железы или заболеваний, исходящих из нее. Если мы говорим о других заболеваниях, то там тоже нарушен метаболизм, в частности, метаболизм глюкозы нарушен в онкологических клетках, в большинстве, которые теряют дифференцировку, и это да возможность изучить, где находятся эти опухолевые очаги, сколько их и насколько они активны, насколько они метаболически активны по отношению к этому изотопу.

Максим Митченков: То есть, получается диагностика более точная и более точно можно подобрать методы лечения?

Павел Румянцев: Оно увеличивает точность диагностики, несомненно, оно дает новые возможности изучения метаболизма опухоли, а значит новых подборов индивидуальных средств лечения, их комбинаций для каждого конкретного пациента – в этом главное преимущество этого метода.

Максим Митченков: А эти изотопы, как они, вообще, воздействуют на человеческий организм?

Павел Румянцев: Изотопы распадаются в человеческом организме и выводятся через органы выведения.

Максим Митченков: Уже после непосредственно анализа, да?

Павел Румянцев: Совершенно верно, после того как мы их ввели, они претерпевают деградацию – они начинают выводиться…

Максим Митченков: А есть опасности?

Павел Румянцев: Могу Вас сразу уверить, что то, что показывают по телевизору в качестве последствий лучевых различных отравлений, например, как недавно был случай в Лондоне – это всё скорее экстримы, это лучевая болезнь, это то, что мы никогда не видим в медицинской практике, медицинское облучение абсолютно безопасно для человеческого организма и более того, ядерная медицина и методы радионуклидной диагностики – во много раз меньше лучевая нагрузка, чем компьютерная томография, к примеру.

Максим Митченков: А если брать химиотерапию: например, после химиотерапии наблюдается облысение у людей, здесь, при ядерной медицине такого нет?

Павел Румянцев: Никогда.

Максим Митченков: Никаких побочных эффектов не бывает?

Павел Румянцев: Нет.

Максим Митченков: Я так понимаю, вот так выглядит техника современная, похожа она на томограф, но эффект совершенно другой, да?

Павел Румянцев: Вы абсолютно правы, она очень похожа на томограф и сзади там есть томограф, то есть задний контур, вот эта апертура круглая – это и есть компьютерный томограф. Это новая технология, которая сейчас применяется, называется она: гибридная технология или гамма-камера, совмещенная с компьютерным томографом. То, что ближе к нам – это и есть детектор гамма-камеры: изучение распределения радиации в человеческом организме, а то, что идет за ней – это компьютерный томограф. При совмещении этих технологий мы можем наслаивать функциональную информацию: знания метаболизма на структурную патологию – это бесценная информация, которая дает привязку к органам, к системам дает возможность прицельно лечить пациента.

Максим Митченков: Прицельно лечить каким образом?

Павел Румянцев: Подбором соответствующего лечения: если заболевание системное и потребуется какой-то химиопрепарат, то, зная метаболизм этой опухоли или процесса, мы подбираем селективный препарат, и этот же метод потом является методом оценки эффективности лечения и безопасности лечения в том числе. Если мы говорим о каком-то локальном процессе, где может быть использована лучевая терапия, то, соответственно, уже сразу начинается прицеливание к этому очагу с целью подобраться к нему лучом. Если это хирургическая патология, которая лечится ножом, то мы уже четко знаем, где она находится, на какой глубине и какой степени распространенности.

Максим Митченков: На этой картинке, насколько я понимаю, у нас расчет непосредственно того, какое количество изотопов нужно ввести или какие изотопы нужно ввести?

Павел Румянцев: Это очень важный момент: если мы говорим об излучении, которое рентгеновское или УЗИ, оно неионизирующее, рентгеновское – это всегда, конечно, облучение тела и возможны побочные эффекты, если его много, разумеется, здесь используется очень небольшое излучение. Радиацию нужно четко считать и для каждого пациента, Вы видите, высчитывается до тысячных долей количество радиации, которые мы вводим, потому что принцип: необходимо и достаточно дать минимально необходимое для того, чтобы получить адекватную картинку, получить информацию – это первый принцип ядерной медицины, мы никогда не вводим на всякий случай или давайте посмотрим получше – нет, есть строгие совершенно четкие нормативы и у каждого человека они соблюдаются, как Отче наш, потому что наша задача, конечно – это радиационная безопасность, один из столпов ядерной медицины – это радиационная безопасность.

Максим Митченков: А что нужно человеку, чтобы пройти такую диагностику, какое-то специальное направление, как-то специально готовиться?

Павел Румянцев: Это пациент может пройти по обычному направлению от своего лечащего врача, может пройти по ОМС, если исследование сложное и не входит в тариф ОМС, как дополнительное более сложное, он его оплачивает дополнительно, большинство исследований входит в программу добровольного медицинского страхования и в Москве, например, позитронно-эмиссионная томография входит в программу ОМС, и постоянно, слава Богу, программа ОМС расширяется, у нас возможность оказывать пациентам более доступную и, в общем-то, бесплатную медицинскую помощь современную, как и во всем мире.

Максим Митченков: И в завершение несколько советов нашим телезрителям, давайте еще раз напомним, что н стоит бояться ядерной медицины и советы людям, которые, например, хотят обратиться за помощью к таким специалистам.

Павел Румянцев: Методы ядерной медицины сегодня от рутинных методов диагностики, например, патологий щитовидной железы, до экспертных методов диагностики, например, онкологии, входят в спектр династических инструментов при огромном количестве заболеваний: онкология, неврология, кардиология, эндокринология и на сегодняшний день – это то, что должны назначать и не бояться назначать врачи, лечащие врачи, знать, во-первых, о том, какая информативность, какие возможности этих методов, и не должны бояться пациенты, потому что, повторюсь: лучевая нагрузка при этих методах в разы меньше, чем при обычной компьютерной томографии, которую никто не боится, и это удивительно, что это так сложилось, но видимо, это и наша вина, потому что мы недостаточно информации доносим до нашего населения с точки зрения медицинского…

Максим Митченков: Вот, что мы сейчас и делаем…

Павел Румянцев: Я считаю, мы на верном пути.

Максим Митченков: Спасибо, что помогли донести эту информацию, успокоили наших телезрителей, давайте пожелаем развития ядерной медицины и спасибо Вам огромное за эти советы!

Павел Румянцев: Спасибо Вам, что пригласили!













Павел Румянцев: Здравствуйте!

Максим Митченков: Прежде всего объясните, что такое ядерная медицина?

Павел Румянцев: Ядерная медицина – это то, что связано с радионуклидными изотопами, это диагностика, то есть изучение, что происходит в организме, с помощью этих радиоактивных изотопов, помеченных этими радиоактивными изотопами препараты, какие-то вещества, метаболические какие-то соединения, либо, если есть хорошее накопление этих изотопов в патологических очагах, то есть хорошие перспективы для лечения этими же изотопами, но в больших количествах…

Максим Митченков: И что это дает, такой анализ, такая диагностика?

Павел Румянцев: Это дает знания о том, как устроена эта болезнь: во-первых, началась ли она? Если началась, то какой она интенсивности? Какие патологические последствия этой болезни в организме? Например, в случае онкологических заболеваний – это метастазы…

Максим Митченков: А я так понимаю, онкологические заболевания – это первое, где применяется такой метод?

Павел Румянцев: Наиболее востребовано, пожалуй, да, онкология является наиболее востребованной сферой для ядерной медицины сегодня во всем мире. С помощью этих изотопов мы изучаем, по сути, метаболизм, мы изучаем метаболизм, например, заболеваний щитовидной железы – это то, с чего начиналась ядерная медицина, щитовидная железа использует такой элемент, как йод, радиоактивный йод имеет несколько вариантов: от короткоживущих до длинноживущих изотопов и прекрасное средство для изучения метаболизма щитовидной железы или заболеваний, исходящих из нее. Если мы говорим о других заболеваниях, то там тоже нарушен метаболизм, в частности, метаболизм глюкозы нарушен в онкологических клетках, в большинстве, которые теряют дифференцировку, и это да возможность изучить, где находятся эти опухолевые очаги, сколько их и насколько они активны, насколько они метаболически активны по отношению к этому изотопу.

Максим Митченков: То есть, получается диагностика более точная и более точно можно подобрать методы лечения?

Павел Румянцев: Оно увеличивает точность диагностики, несомненно, оно дает новые возможности изучения метаболизма опухоли, а значит новых подборов индивидуальных средств лечения, их комбинаций для каждого конкретного пациента – в этом главное преимущество этого метода.

Максим Митченков: А эти изотопы, как они, вообще, воздействуют на человеческий организм?

Павел Румянцев: Изотопы распадаются в человеческом организме и выводятся через органы выведения.

Максим Митченков: Уже после непосредственно анализа, да?

Павел Румянцев: Совершенно верно, после того как мы их ввели, они претерпевают деградацию – они начинают выводиться…

Максим Митченков: А есть опасности?

Павел Румянцев: Могу Вас сразу уверить, что то, что показывают по телевизору в качестве последствий лучевых различных отравлений, например, как недавно был случай в Лондоне – это всё скорее экстримы, это лучевая болезнь, это то, что мы никогда не видим в медицинской практике, медицинское облучение абсолютно безопасно для человеческого организма и более того, ядерная медицина и методы радионуклидной диагностики – во много раз меньше лучевая нагрузка, чем компьютерная томография, к примеру.

Максим Митченков: А если брать химиотерапию: например, после химиотерапии наблюдается облысение у людей, здесь, при ядерной медицине такого нет?

Павел Румянцев: Никогда.

Максим Митченков: Никаких побочных эффектов не бывает?

Павел Румянцев: Нет.

Максим Митченков: Я так понимаю, вот так выглядит техника современная, похожа она на томограф, но эффект совершенно другой, да?

Павел Румянцев: Вы абсолютно правы, она очень похожа на томограф и сзади там есть томограф, то есть задний контур, вот эта апертура круглая – это и есть компьютерный томограф. Это новая технология, которая сейчас применяется, называется она: гибридная технология или гамма-камера, совмещенная с компьютерным томографом. То, что ближе к нам – это и есть детектор гамма-камеры: изучение распределения радиации в человеческом организме, а то, что идет за ней – это компьютерный томограф. При совмещении этих технологий мы можем наслаивать функциональную информацию: знания метаболизма на структурную патологию – это бесценная информация, которая дает привязку к органам, к системам дает возможность прицельно лечить пациента.

Максим Митченков: Прицельно лечить каким образом?

Павел Румянцев: Подбором соответствующего лечения: если заболевание системное и потребуется какой-то химиопрепарат, то, зная метаболизм этой опухоли или процесса, мы подбираем селективный препарат, и этот же метод потом является методом оценки эффективности лечения и безопасности лечения в том числе. Если мы говорим о каком-то локальном процессе, где может быть использована лучевая терапия, то, соответственно, уже сразу начинается прицеливание к этому очагу с целью подобраться к нему лучом. Если это хирургическая патология, которая лечится ножом, то мы уже четко знаем, где она находится, на какой глубине и какой степени распространенности.

Максим Митченков: На этой картинке, насколько я понимаю, у нас расчет непосредственно того, какое количество изотопов нужно ввести или какие изотопы нужно ввести?

Павел Румянцев: Это очень важный момент: если мы говорим об излучении, которое рентгеновское или УЗИ, оно неионизирующее, рентгеновское – это всегда, конечно, облучение тела и возможны побочные эффекты, если его много, разумеется, здесь используется очень небольшое излучение. Радиацию нужно четко считать и для каждого пациента, Вы видите, высчитывается до тысячных долей количество радиации, которые мы вводим, потому что принцип: необходимо и достаточно дать минимально необходимое для того, чтобы получить адекватную картинку, получить информацию – это первый принцип ядерной медицины, мы никогда не вводим на всякий случай или давайте посмотрим получше – нет, есть строгие совершенно четкие нормативы и у каждого человека они соблюдаются, как Отче наш, потому что наша задача, конечно – это радиационная безопасность, один из столпов ядерной медицины – это радиационная безопасность.

Максим Митченков: А что нужно человеку, чтобы пройти такую диагностику, какое-то специальное направление, как-то специально готовиться?

Павел Румянцев: Это пациент может пройти по обычному направлению от своего лечащего врача, может пройти по ОМС, если исследование сложное и не входит в тариф ОМС, как дополнительное более сложное, он его оплачивает дополнительно, большинство исследований входит в программу добровольного медицинского страхования и в Москве, например, позитронно-эмиссионная томография входит в программу ОМС, и постоянно, слава Богу, программа ОМС расширяется, у нас возможность оказывать пациентам более доступную и, в общем-то, бесплатную медицинскую помощь современную, как и во всем мире.

Максим Митченков: И в завершение несколько советов нашим телезрителям, давайте еще раз напомним, что н стоит бояться ядерной медицины и советы людям, которые, например, хотят обратиться за помощью к таким специалистам.

Павел Румянцев: Методы ядерной медицины сегодня от рутинных методов диагностики, например, патологий щитовидной железы, до экспертных методов диагностики, например, онкологии, входят в спектр династических инструментов при огромном количестве заболеваний: онкология, неврология, кардиология, эндокринология и на сегодняшний день – это то, что должны назначать и не бояться назначать врачи, лечащие врачи, знать, во-первых, о том, какая информативность, какие возможности этих методов, и не должны бояться пациенты, потому что, повторюсь: лучевая нагрузка при этих методах в разы меньше, чем при обычной компьютерной томографии, которую никто не боится, и это удивительно, что это так сложилось, но видимо, это и наша вина, потому что мы недостаточно информации доносим до нашего населения с точки зрения медицинского…

Максим Митченков: Вот, что мы сейчас и делаем…

Павел Румянцев: Я считаю, мы на верном пути.

Максим Митченков: Спасибо, что помогли донести эту информацию, успокоили наших телезрителей, давайте пожелаем развития ядерной медицины и спасибо Вам огромное за эти советы!

Павел Румянцев: Спасибо Вам, что пригласили!

Читайте также: