Психологическая помощь больным с онкологией и их родственниками

Психологическая помощь онкологическим больным нацелена на развенчание различных страхов и предрассудков относительно неизлечимости обнаруженного у них заболевания, замену негативных установок на позитивные, которые будут сфокусированы на том, чтобы пациент стал сам лично действующим лицом, участвующим в восстановлении своего здоровья. Уже давно установлено учеными способность раковых клеток периодически появляться в организме любого человека. Это является общепризнанным фактом. Если человек здоров, то угроза от раковых клеток распознается сразу, и организм немедля их изолирует и уничтожает.

У больных онкологией происходит все наоборот: злокачественные образования увеличиваются, не получая отпора со стороны организма, таким образом возникают внешние симптомы рака. Но врачи убеждены, что иммунную систему человека - естественные защитные механизмы, возможно, восстановить и сам организм может ликвидировать злокачественные образования. На это и направлена психологическая помощь онкологическим больным, чтобы пациенты поверили в эту чудесную возможность исцеления и необходимость продолжения борьбы за жизнь и выздоровление. И если в дальнейшем человек будет иммунную систему поддерживать на должном уровне, то в будущем можно не опасаться повторного заболевания онкологией.

Диагностирование рака вызывает у всех людей суеверный и неподдельный ужас. Этот страх зачастую основан на некоторых распространенных предрассудках:

- неизвестна причина злокачественного заболевания;

- рак должен сопровождаться болью и вести к преждевременной мучительной смерти;

- заболевший не способен себе помочь, он может только переложить ответственность за свою жизнь на своего лечащего врача;

- все виды лечения онкологии неприятны и в большей части безрезультатны.

Психологическая помощь онкологическим больным и их родственникам, прежде всего, выражается в том, чтобы развеять эти страхи и предрассудки, заменив их позитивными установками на излечение. Психологи должны суметь донести до пациентов, что каждый человек способен самостоятельно участвовать в восстановлении здоровья. Диагностирование заболевания рак еще не означает, что уже надобно готовиться к смерти. Это значит, что требуется учиться жить полноценно, используя при этом весь потенциал здоровья, заложенный природой.

Психологическая помощь онкологическим больным на начальном этапе выражается в том, чтобы заболевшему помочь осознать, что онкология не является причудой жестокой судьбы, это не нелепая случайность, а длительный процесс, который имеет причины и свою историю. Большинство причин, которые поспособствовали возникновению раковых заболеваний, современной науке известны, и их выявляют в каждом конкретном случае. Узнав, причины, которые вызвали заболевание, следует разработать с врачом определенный план действий для устранения этих причин и для преодоления последствий. Чтобы данная задача для заболевшего была выполнимой, требуется рассмотреть три аспекта из жизни человека: психический, физический и духовный.

Большинство тяжелобольных время от времени задумываются над следующими вопросами бытия: «Что есть жизнь? Для чего я живу? В чем смысл жизни? Кто я? Для чего я родился? Эти духовные фундаментальные проблемы для онкологического больного нередко выдвигаются на первый план. Также не менее важны психологический и эмоциональный факторы. Специалисты считают, что значение этих аспектов велико, поскольку они играют значимую роль в возникновении онкологии и в ее терапии. Именно здесь требуется искать ключ к успеху в излечении.

Методика комплексной терапии онкологического заболевания доступна каждому человеку и предполагает следующее: позитивное мышление, способность справляться с жизненными стрессами, правильное питание, регулярные медитативные занятия. Все перечисленное необходимо в сочетании с подходящим для каждого конкретного случая видом терапии. При таком отношении к недугу пациенты не только излечиваются, в них пробуждается глубокая, истинная любовь к жизни, они учатся без страха, спокойно принимать исход жизни. И хотя все специалисты перед собой ставят цель помочь пациенту выздороветь, предлагаемый подход являет собой ценность и тем, кому суждено умереть. Но и для тех пациентов, кто с началом лечения запоздал, существует над болезнью реальная перспектива победы.

Полное излечение от онкологии является сложным процессом, но как подтверждает практика, это вполне возможно. Все специалисты существенную роль в излечении от онкологии отводят состоянию иммунной системы человека. Для верного выбора противоракового воздействия необходим консилиум специалистов, на котором врачи различных профилей вырабатывают единую тактику ведения пациента.

Не смотря на достижения в медицине, многие ученые считают, что в ближайшие 20 лет универсальное средство от рака не изобретут. И как ни печально, но следует отметить, что наравне с полным излечением, будут случаи, когда не все пациенты избавятся от болезни и им придется смириться с тем, что предстоит умереть, поэтому в настоящее время актуальна проблема оказание помощи паллиативным больным.

Паллиативная психологическая помощь онкологическим больным заключается в разъяснении того, что нет смысла зацикливаться на смерти и ее страхе, поскольку жизнь коротка и необходимо проживать каждый день счастливо. Онкологические больные, которым специалисты не помогли вылечиться, но оказали психологическую помощь, встречают смерть со спокойствием и достоинством, которое удивляет не только близких и родных, но даже и их самих. В этом отношении онкологию можно считать побежденной.

Для выздоровления играют важную роль два фактора: это сторонняя помощь онкологическим больным, оказанная многими людьми (врачами, волонтерами, родственниками, друзьями) и личные ресурсы, которые удается самому человеку мобилизовать. Что касается личных внутренних ресурсов, то главным специалисты считают способность увидеть болезнь, как закономерный, обладающий своими причинами процесс.

Предоставление психологической помощи паллиативным онкологическим больным в самый их сложный период жизни – это нравственный долг всего социума. Паллиативная медицина ровно, как и подготовка специалистов в этой области - это тема малоизученная и фактически закрытая.

Паллиативная помощь, согласно современным концепциям, включает комплексный, межсекторальный и мультидисциплинарный подход. Целью его является обеспечение максимально хорошего качества жизни пациентам (насколько это возможно) с прогрессирующим, неизлечимым заболеванием и ограниченным прогнозом жизни.

Паллиативная помощь онкологическим пациентам включает в себя перечисленные ниже обязательные составляющие:

- медицинскую, профессиональную (отдельно фармакологическую) помощь;

- психологическую профессиональную помощь, предоставляющуюся специалистами-психологами и распространяющуюся на членов семей пациентов;

- моральную поддержку, осуществляемую духовными наставниками;

- социальную помощь, которая осуществляется социальными работниками.

Основой эффективной паллиативной помощи на самом деле выступает психологическая и психотерапевтическая поддержка онкобольных и членов их семей.

Когда индивид приходит к онкологу с установленным диагнозом, то часть определенной ответственности он перекладывает сразу на врача. Нередко приходит пациент с агрессивным настроением, и медицинскому персоналу приходится проявлять чуткость, внимание, быть стрессоустойчивым, не реагируя на его агрессивное поведение. Такое состояние пациента объясняется пребыванием в постоянном страхе смерти.

Помощь онкологическим больным в таких случаях выражается в оказании эмоциональной поддержки, в способности помочь пациентам ощутить себя в безопасности, суметь вести в сложных условиях полноценную жизнь. Для осуществления данной задачи пациенту необходимы финансовые ресурсы, требуется проникнуться доверием к врачу, ощутить грамотную психологическую помощь и поддержку родственников. Если больной онкологией обладает всеми перечисленными составляющими, то психологическая поддержка требуется ему в качестве дополнения для корректировки поведения. Необходимым является сопровождение пациента психологом на начальном этапе терапии, когда заболевший для получения требуемого лечения приходит впервые в отделение. Пребывая в состоянии сильнейшего стресса, пациент не способен с первого раза запомнить все рекомендации специалистов и сориентироваться в клинике.

Паллиативная психологическая помощь онкологическим больным заключается в том, чтобы довести до сознания пациентов, что никогда жизнь не перестанет иметь смысл.

Три вида ценностей придают смысл человеческой жизни: созидание (то, что индивид способен дать миру), переживание (то, что индивид получает от мира) и отношение (позиция, которую индивид занимает в отношении сложившейся ситуации).

Даже если паллиативный онкологический больной лишен ценностей переживания, он еще имеет предназначение, которое требуется достойно выполнить - справиться со страданием. Онкологические больные должны знать, что главным моментом в назначении препаратов опиумной группы является не врачебное решение, а требование самих пациентов. Только сам больной знает, в каком количестве ему необходимо обезболивающее средство, поскольку усиление болевого синдрома отмечается при прогрессировании болезни, что нуждается в назначении большей дозы препарата. В первую очередь при противоболевой терапии онкологическим больным назначаются противосудорожные препараты, а затем опиоиды, поскольку при нейропатической боли последние неэффективны и имеют иммуносупрессивное действие. Поэтому при наличии такой возможности необходимо заменять опиоиды обезболивающими препаратами других фармакологических групп или снижать потребность в опиоидах больного за счет комбинированного лечения.

Психологическая помощь онкологическим больным также заключается в корректной подготовке людей к важности паллиативной терапии. Продолжать стандартное лечение – это неправильная методика, поскольку человек получает неоправданную надежду на излечение, тогда как ему необходима паллиативная помощь. Этот вопрос остается самым сложным и в его решении должны принимать участие не только врачи, психологи, но и и родственники больного.

В настоящее время злободневно стоит вопрос с отсутствием в онкологических отделениях штатных психологов и психотерапевтов и поэтому все проблемы психологического характера больной переносит на своего лечащего доктора. Безусловно, лечащий врач в области психологии общения обладает определенными знаниями, но основная задача онколога – это проведение эффективной терапии, тогда как обсуждение с пациентами их психологических проблем нуждается в огромном количестве времени, которого у врача попросту нет.

В связи с этим предлагаем следующие рекомендации пациенту, у которого обнаружена онкологическая патология и установлен диагноз, нарушающий все планы и вселяющий ужас, неуверенность и тревогу.

Когда человек узнает о своем диагнозе, его охватывает ужас и паника, присутствует отрицание или шок, далее наступает гнев, торг, человек впадает в депрессию, и после некоторого времени у него наступает принятие диагноза. Эти переживания кардинально отличаются от восприятия в прошлом других заболеваний, которые случались ранее, поскольку в тех ситуациях понятно, как быть и что делать. А перед лицом чего-то неведомого и настоящей опасности, человек оказывается растерянным и пребывает в панике. Этим чувствам поддаваться нельзя, поскольку именно сейчас важны душевные силы, воля для борьбы и ясный ум. Необходимо тщательно расспросить лечащего врача, какие действия следует предпринять в своей ситуации.

Далее, следует подумать, с кем, можно, обсудить свою проблему. Нельзя в себе носить полученную информацию. Постоянно обдумывая, взвешивая тревожащие факты, человек невольно всегда усугубляет личную реакцию на них, запугивая себя. Выбирать собеседника следует тщательно. Опасаться необходимо тех, кто может ахать над предстоящими трудностями, "подлив масла в огонь", вспоминая печальные примеры. В данном случае нужен деятельный и разумный собеседник, которым может стать духовный наставник, психолог. Обязательно поговорите с теми, кто Вам действительно дорог из близких людей. Важно почувствовать, как они переживают, ведь это является выражением их заботы и любви. Это позволит понять, что Вы им нужны.

В онкологии важным фактором является время, и здесь необходимо не тянуть, не терзать себя сомнениями: нужно, не нужно? А делать все действия четко, быстро и своевременно. Доктора часто торопят именно потому, что видят хорошие перспективы в излечении.

Не всегда онкологический диагноз значит путь к рецидивирующему, хроническому заболеванию, просто зачастую нужно потратить определенное время на лечение. Самому заболевшему следует собрать все душевные, резервные силы, проанализировать имеющиеся свои психологические ресурсы и стать активным участником процесса лечения.

Если на первых порах недостаточно у человека информации о возможностях и дальнейших перспективах в лечении, то требуется пройти дополнительные консультации и диагностику, и не бросаться к магам, к экстрасенсам и астрологам, которые обманут.

Необходимо найти квалифицированного врача в специализированном онкологическом учреждении, узнать от него всю информацию, обсудить со специалистом все аспекты дальнейших шагов в лечении. Важно доверять врачу-онкологу, в больницах и онкологических отделениях работают квалифицированные специалисты. В настоящее время в мире ежегодно появляются новейшие технологии лечения, по которым врачи-онкологи проходят специальные курсы обучения. Их знания представляют важный ресурс, поэтому бороться с недугом необходимо вместе с врачами. Во время болезни человеку кажется, что заболевание отделило его от привычных забот, круга людей, интересов, и тем самым сделало его одиноким. Жизнь представляется больным разделенной на время до и после диагноза, но зачастую люди сами себя делают одинокими.

Следует искать тех, кто сможет оказать помощь и на самом деле таких людей окажется много. Важно сохранять всегда ясную голову, не доверять свою судьбу смутным страхам и назойливым кудесникам.

Инна Малаш. Фото из архива героини публикации.

Но только после того как прикоснешься к своим переживаниям, появится ответ на вопрос: как и когда говорить с мамой.

Чего на самом деле ждут онкобольные от близких и как родным не разрушить свою жизнь в попытке спасти чужую — в нашем разговоре.

Самое правильное — быть собой

— Шок, отрицание, гнев, торги, депрессия — близкие и онкопациентка проходят одни и те же стадии принятия диагноза. Но периоды проживания стадий у онкопациентки и ее близких могут не совпадать. И тогда чувства входят в диссонанс. В этот момент, когда ресурсов для поддержки совсем нет или их очень мало, трудно понять и согласиться с желаниями другого.

Для чего близкие любят давать такие советы? Ответ очевиден — чтобы сделать как лучше — удержать ситуацию под контролем, исправить ее. На самом деле: родные и близкие, которые столкнулись со страхом смерти и собственной уязвимостью, с помощью этих советов хотят проконтролировать завтрашний и все последующие дни. Это помогает справиться с собственной тревогой и бессилием.

Фото: blog.donga.com

Говорите о своих страхах

Фото: vesti.dp.ua

Говорить о смерти так же трудно, как говорить о любви

Но онкопациентка от этого не перестанет думать о смерти. Она просто будет переживать это в одиночестве, наедине с собой.

И если близкий, у которого онкология, хочет поговорить с вами про смерть — сделайте это. Конечно, это невероятно трудно: в этот момент и ваш страх смерти очень силен — именно поэтому хочется уйти от такого разговора. Но все чувства, в том числе и страх, боль, отчаяние, имеют свой объем. И они заканчиваются, если проговорить их. Совместное проживание таких непростых чувств делает нашу жизнь подлинной.

Фото: pitstophealth.com

Рак и дети

Взрослые могут отвлечься, поддержать себя своим хобби, походом в театр, встречей с друзьями. А дети этой возможности лишены в силу своего маленького жизненного опыта. Хорошо, если они хоть как-то отыгрывают свои страхи и одиночество: рисуют ужастики, могилы и кресты, играют в похороны… Но ведь и в этом случае как реагируют взрослые? Они напуганы, растеряны и не знают, что сказать ребенку.

Знаю случай, когда ребенку-дошкольнику не объяснили, что происходит с мамой. Мама болела, и болезнь прогрессировала. Родители решили не травмировать ребенка, сняли квартиру — и ребенок стал жить с бабушкой. Объяснили ему просто — мама уехала. Пока мама была жива, она ему звонила, а потом, когда умерла, папа вернулся. Мальчик не был на похоронах, но он видит: бабушка плачет, папа не в состоянии с ним разговаривать, периодически все куда-то уезжают, о чем-то молчат, они переехали и сменили детский сад. Что он чувствует? Несмотря на все уверения в маминой любви — предательство с ее стороны, очень много злости. Сильную обиду, что его бросили. Потерю контакта со своими близкими — он чувствует: они от него что-то утаивают, и он им уже не доверяет. Изоляцию — не с кем поговорить о своих чувствах, потому что все погружены в свои переживания и никто не объясняет, что случилось. Я не знаю, как сложилась судьба этого мальчика, но мне так и не удалось убедить отца поговорить с ребенком о маме. Не удалось донести, что дети очень переживают и часто винят себя, когда в семье происходят непонятные перемены. Я знаю, что для маленького ребенка это очень тяжелая утрата. Но горе утихает, когда оно разделено. У него такой возможности не было.

Фото: gursesintour.com

Оттого, что взрослые не спрашивают у детей о том, что они чувствуют, не объясняют перемены дома, дети начинают искать причину в себе. Один мальчик, младший школьник, слышит только, что мама болеет — нужно вести себя тихо и ничем ее не расстраивать.

Мы говорили с ним, 10-летним, не только про радость, но про зависть, про злость к другим, когда они не понимают, что с ним и как дела у него дома. Про то, как ему бывает грустно и одиноко. Я чувствовала, что со мной не маленький мальчик, а мудрый взрослый.

Позитивные эмоции, полученные из внешнего мира — ресурс, который может очень поддержать онкопациентку. Но и взрослые, и дети отказывают себе в удовольствиях и радостях, когда болеет близкий. Но лишая себя эмоционального ресурса, вы не сможете поделиться энергией с родным человеком, который в ней нуждается.

Мальчик остался один со всеми своими переживаниями. Сколько боли, вины перед мамой и невыраженной любви у него осталось.

Рак и родители

Рак и мужчины

Мальчиков с детства воспитывают сильными: не плакать, не жаловаться, быть опорой. Мужчины чувствуют себя бойцами на передовой: даже среди друзей им трудно говорить о том, что какие чувства они испытывают из-за болезни жены. Им хочется убежать — например, из палаты любимой женщины — потому что их собственный контейнер эмоций переполнен. Встретиться еще и с ее эмоциями — гнев, слезы, бессилие — им трудно.

Они пытаются контролировать свое состояние дистанцированием, уходом в работу, иногда — алкоголем. Женщина воспринимает это как равнодушие и предательство. Зачастую бывает, что это совсем не так. Глаза этих внешне спокойных мужчин выдают всю боль, которую они не могут выразить.

Мужчины проявляют любовь и заботу по-своему: они берут на себя все дела. Убрать дом, сделать с ребенком уроки, принести любимой продукты, съездить в другую страну за лекарством. Но просто сесть рядом, взять за руку и увидеть ее слезы, даже если это слезы благодарности — невыносимо трудно. У них как будто не хватает на это запаса прочности. Женщины так нуждаются в тепле и присутствии, что начинают их упрекать в черствости, говорить, что они отдалились, требовать внимания. И мужчина отдаляется еще больше.

Мужья онкопациенток приходят к психологу крайне редко. Зачастую просто спросить, как вести себя с женой в такой непростой ситуации. Иногда, прежде чем рассказать о болезни жены, могут говорить про что угодно — работу, детей, друзей. Чтобы начать рассказ о том, что действительно глубоко волнует, им нужно время. Я очень благодарна им за смелость: нет большего мужества, чем признаться в печали и бессилии.

Поступки мужей онкопациенток, которые хотели поддержать своих жен, вызывали у меня восхищение. Например, чтобы поддержать свою жену во время химиотерапии, мужья тоже стриглись наголо или сбривали усы, которые ценили больше, чем шевелюру, потому что не расставались с ними с 18 лет.

Вы не можете отвечать за чувства и жизнь других

Почему мы боимся эмоций онкопациентки? На самом деле мы боимся столкнуться со своими переживаниями, которые возникнут, когда близкий человек начнет говорить о боли, страдании, страхе. Каждый отзывается своей болью, а не болью чужого. Действительно, когда любимому и дорогому человеку больно, вы можете испытывать бессилие и отчаяние, стыд и вину. Но они ваши! И ваша ответственность, как с ними обращаться — подавить, игнорировать или прожить. Испытывать чувства — это способность быть живым. Другой не виноват, в том, что вы это чувствуете. И наоборот. Вы не можете отвечать за чувства других людей и за их жизнь.

Имеет ли право онкопациентка не говорить родным о своей болезни? Да. Это ее личное решение в настоящий момент. Потом она может и передумать, но сейчас это так. На это могут быть свои причины.

Забота и любовь. Страх ранить. Она не хочет причинять боль вам, дорогим и близким.

Фото: i2.wp.com

Смерть большой спаситель, когда мы не принимаем свою жизнь такой, какая она есть. Этот страх жизни может быть осознанным и неосознанным. И, возможно, это одна из причин, по которой женщины отказываются от лечения, когда шансы на ремиссию велики.

У одной знакомой мне женщины была 1 стадия рака молочной железы — и она отказалась от лечения. Смерть для нее была более предпочтительной, чем операция, шрамы, химия и потеря волос. Только так можно было решить непростые отношения с родителями и с близким мужчиной.

Иногда от лечения отказываются, потому что боятся трудностей и боли — начинают верить колдунам и шарлатанам, которые обещают гарантированный и более легкий способ прийти к ремиссии.

Понимаю, как невыносимо трудно в этом случае близким, но всё, что мы можем — это выражать свое несогласие, говорить о том, как нам печально и больно. Но при этом помнить: жизнь другого нам не принадлежит.

Страх — это естественное чувство. И не в человеческих силах избавиться от него полностью, особенно если это касается страха смерти. Из страха смерти рождается и страх рецидива, когда вроде бы все в порядке — человек находится в ремиссии.

Но принимая смерть в расчет, начинаешь жить в согласии со своими желаниями. Найти свою собственную дозировку счастья — думаю, это один из способов лечения онкологии — в помощь официальной медицине. Вполне возможно, мы зря боимся смерти, потому что она обогащает нашу жизнь чем-то действительно стоящим — подлинной жизнью. Ведь жизнь — это то, что происходит прямой сейчас, в настоящем. В прошлом — воспоминания, в будущем — мечты.

Понимая собственную конечность, мы делаем выбор в пользу своей жизни, где мы называем вещи своими именами, не пытаемся изменить то, что изменить невозможно, и ничего не откладываем на потом. Не бойтесь того, что ваша жизнь окончится, бойтесь того, что она так и не начнется.

Если вы заметили ошибку в тексте новости, пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter

Вряд ли найдется хоть один человек, который спокойно воспримет известие об онкологическом заболевании. Слезы, страх, депрессия, отчаяние – это нормальная реакция. Наоборот, слишком спокойные пациенты вызывают у врачей тревогу. В этот непростой период не нужно стесняться или бояться разговоров с психологом. Многочисленные научные исследования показали, что стресс и депрессия снижают эффективность лечения, ведут к прогрессированию заболевания. Специалисты НМИЦ им. Н.Н. Блохина оказывают все виды психологической помощи пациентам с момента поступления их на лечение и до выписки из стационара. Об особенностях работы с онкологическими больными рассказала кандидат психологических наук, медицинский психолог отделения реабилитации НМИЦ Галина Ткаченко.

«Психологическая помощь нужна, конечно, не всем пациентам. Есть очень сильные люди, у которых хорошая поддержка семьи и друзей, они довольно быстро адаптируются к новой жизненной ситуации – ситуации болезни. Таким пациентам, как правило, психолог не нужен: они принимают болезнь как факт своей жизни, начинают активно лечиться, – рассказывает Галина Ткаченко. – В основном в поле зрения психолога попадают пациенты, которые и до болезни по характеру были тревожные, мнительные, неуверенные в себе. Такие люди очень тяжело переживают сам факт заболевания, достаточно сложно приспосабливаются к новым условиям существования – пребыванию в стационаре, к лечению. Часто к психологам направляются пациенты, которые нарушают рекомендации врачей, пропускают процедуры или обследования, что настораживает доктора. Это, как правило, связано с вытеснением информации о наличии онкологического заболевания, отрицанием диагноза, что, безусловно, мешает лечению, выздоровлению.

Перед операцией человека беспокоит, как он будет выглядеть после нее, какие внешние изменения произойдут, как будет функционировать организм, возникнут ли осложнения или физические ограничения, приводящие к инвалидности. Послеоперационный период относительно спокойный, хотя в ожидании результатов гистологии, от которых часто зависит дальнейшее лечение, пациенты чувствуют тревогу. Перед выпиской многих волнуют социальные проблемы: где будут лечиться дальше, что будет с работой – уволят, не уволят, как отнесутся к функциональным нарушениям в семье.

С того момента, как человек узнает, что у него рак, его психика переживает пять этапов реагирования на диагноз.

Первая фаза – это шок: пациент впадает в оцепенение или, наоборот, в возбуждение и не понимает, что с ним происходит. Про такие случаи в народе говорят: ударили как будто обухом по голове. Некоторые люди, много лет наблюдавшиеся по поводу доброкачественных опухолей и психологически даже допускавшие, что у них может быть злокачественное образование, все равно испытывают шок. Он может длиться от нескольких минут до нескольких часов и даже суток.

Некоторые пациенты как бы забывают о диагнозе, продолжая жить, как если бы ничего не случилось. Иногда больные ориентируются на нетрадиционные методы лечения, обращаются к знахарям или создают свою систему лечения.

Последняя стадия – окончательное принятие диагноза, примирение с судьбой: человек обращается к врачу, проходит обследования, начинает лечение. В этот период многие ходят в церковь, становятся верующими. Меняется восприятие больным временных интервалов. Течение времени как бы замедляется, поскольку оно оценивается пациентом как очень значимое.

На всех стадиях реагирования на диагноз важно присутствие психолога, особого внимания специалиста требуют депрессия и аутоагрессия. Психологическая помощь нужна для того, чтобы больной побыстрее прошел все эти этапы и начал полноценное лечение.

Специалисты НМИЦ всегда готовы помочь своим пациентам справиться с отчаянием и настроиться на борьбу с заболеванием, достойно пройти этот нелегкий путь и вернуться к полноценной жизни, сохранив ее достойное качество.

Психологи, ау!

— Насколько вообще психологическое сопровождение необходимо онкологическому больному?

— На наш взгляд, — крайне необходимо. Существуют исследования, правда, зарубежные, которые показывают, что

в сопровождении онкопсихолога в том или ином виде нуждаются 90% больных и до 40% близких таких больных.

— В отечественной системе онкопомощи когда появилась психологическая служба?

Только в отдельных продвинутых отделениях главврачи, которые понимают необходимость такой работы, изыскивают возможность организовать психологическое сопровождение – выбивают на это деньги, открывают психотерапевтические отделения в стационаре, которые на самом деле занимаются психологическим сопровождением больных, и до 90% больных там – именно пациенты с онкологией. Но онкопсихологической службы сопровождения в чистом виде в нашей системе здравоохранения нет.

В регионах лучше, чем в Москве…на 200 человек

— Да, конечно, причем только если он сам этого шанса активно ищет.

Правда, как показал прошедший только что, в октябре съезд онкопсихологов, на котором было зарегистрировано 210 специалистов из разных городов, на самом деле такие специалисты в клиниках онкологического профиля есть. Каким образом главные врачи каждый раз умудряются оформить эти ставки – для меня загадка. Например, в Москве в онкодиспансерах ни одной ставки психолога нет. Как видите, в регионах ситуация даже чуть-чуть лучше.

— Да. Либо по направлению врача, когда уже есть какие-то клинические проявления. Ведь психолог может работать и в составе психолого-психиатрической службы – там, где работает, например, врач-психотерапевт и психиатр. Тогда психолог сопровождает пациента, который одновременно лечится еще и лекарствами.

Но ведь работа психолога совершенно не ограничивается тем, что он может делать в психолого-психиатрической команде.

Абсолютному большинство пациентов не нужны лекарства. Им просто нужна поддержка, помощь в изменении жизненных установок, чтобы справиться с кризисом.

Это – немедикаментозная поддержка, которая у нас у нас фактически не практикуется.

Она есть в некоторых платных клиниках, которые понимают, что таким образом пациент лучше вылечивается, более удовлетворен общим качеством лечения, настрой у него совсем другой, и врачам с ним легче работать. Иногда психологическое сопровождение есть в ведомственных поликлиниках. Но в государственных бюджетных учреждениях такого нет нигде.

Хотя из моих частных разговоров с главными врачами, с заведующими отделений, которые работают с онкобольными, – они все необходимость психологического сопровождения понимают, и оно бы очень облегчило им работу.

— Практика направления онкобольных в психоневрологические диспансеры сохранилась?

— Да, любой может туда попасть, если есть какие-то клинические проявления. Но поймите, что психиатрические проблемы у онкобольных – сопутствующие. То есть, все ресурсы больного раком направлены на то, что он борется с раком.

А ПНД – это очень нагруженное предрассудками место. Формально, да, оно профильное, но из онкологических больных никто туда не пойдет. Во-первых, это стигматизирует пациентов, а, во вторых, у них просто нет сил тащиться еще в одно учреждение. Психологическая служба должна находиться по месту их основного лечения.

Нестандартные стандарты

Раньше было чуть-чуть легче, потому что Москва, например, доплачивала врачам, и на эти деньги главврач мог такого специалиста у себя посадить. Сейчас финансирование одноканальное, если пациент прямо в учреждении выдает кризис, психолога вызывают просто из соседней психиатрички. И, соответственно, людей, например, в предсуицидальном состоянии, которыми должны заниматься профессионалы, никто не смотрит, никто не видит угрозы.

Вторая проблема в том, что практически нет специалистов, но они уже растут сами, как партизаны.

Рушится мир и меняется ход времени

— Кто у нас сообщает пациенту онкологический диагноз, как это известие влияет на его способность соображать и действовать дальше?

И это – уже очень стрессовая ситуация.

Самые типичные реакции на онкологический диагноз – шок, непонимание, отрицание, ступор. Рушится мир, планы на жизнь, изменяется ход времени, может измениться ощущение пространства, теряются ориентиры, все плывет, появляется ужас. И это – нормальная реакция, просто, в зависимости от психотипа, люди проходят эти стадии по-разному.

Потом они выходят в следующую стадию – бурной эмоциональной реакции, часто – непонимания, недоверия. Бывают проявления агрессии по отношению к тем, кто находится рядом. Иногда агрессия выливается на врачей, на всю врачебную систему – это то, что часто мы получаем на нашу горячую линию.

— То есть, для человека нужно поработать громоотводом, чтобы реакция вышла вовне?

— Нет. Человек должен знать, что, когда его старый мир рушится, в нем остается кто-то стабильный, за кого он может зацепиться.

Не форсируйте выход из шока

— Известие о диагнозе вызывает шок. Но онкологический пациент должен сразу начинать действовать. Может ли сам человек делать что-то правильно в состоянии шока?

На шок, в принципе, много времени не уходит – от минуты до нескольких суток. Дальше некоторые начинают действовать сами, а другим нужно немножечко помочь – организовать их жизнь в настоящем, составить порядок действий.

Иногда по телефону мы простраиваем разговор, который больному надо вести с врачом. Составляем список вопросов: как обращаться, что обсуждать, какую информацию не потерять…

Это – такая пошаговая инструкция, которую человек может составить и сам. На день, на два, на неделю; как вести себя, если появляются проблемы и препятствия, телефоны близких, на помощь которых можно рассчитывать, как договариваться с начальством, брать ли отгулы.

Происходит возвращение в реальность. Это очень помогает человеку держаться. Потому что во время болезни могут быть резкие перепады настроения – от страха к эйфории. И если у человека в это время все записано, это позволяет ему не выпадать из реальности, держать нить.

Недопрожитая жизнь, страхи, аутоагрессия

— Лечение занимает время, оно физически неприятно, выматывает. Какие психологические состояния наиболее часто переживаемы в это время?

— Страхи могут обостряться, обида, вина перед кем-то. Некоторые люди впадают в агрессию, переходящую во внутреннюю месть – так они настраивают себя на борьбу с миром. У человека возникают мысли, что он никому не будет нужен, принят – иногда операции по удалению опухоли искажают внешность.

Все это человек может переживать внутри себя, может не говорить близким и про диагноз. Близкие, в свою очередь, могут не понимать, что происходит, и обижаться.

Могут возникать какие-то сверхценные идеи – когда человек вспоминает свои нереализованные планы. Тогда лечение уходит на второй план, а на первый — вот эта недопрожитая жизнь. Человек становится странноватым, суетится, никому не сообщает, что происходит. Вдруг от всего отказывается и уходит в работу, хобби, уезжает в путешествие или еще что-то, и все — почти с фанатичной настойчивостью. Это опасно тем, что в это время он фактически отказывается от необходимого лечения.

Но главной проблемой я бы назвала аутоагрессию, причинение вреда себе.

Здесь могут возникать суицидальные мысли, на которые стоит обращать внимание и близким, и врачу. В этом случае человеку нужна уже не только помощь родных, но обращение к психологу, психотерапевту, если реакция совсем острая, — то, возможно, и медикаментозная поддержка.

Если человеку в принципе свойственно демонстративное поведение, он может, например, буквально рвать на себе волосы. Но на более поверхностном уровне аутоагрессия – это отчуждение: человек от всего отказывается и отходит, он перестает делать даже то, что делать в состоянии. Он перестает выполнять обычную работу, общаться с родственниками, ходить на лечение. То есть, поступки человека не соответствуют реальности, реагировать на которую он вполне в состоянии.

Внешне аутоагрессию можно распознать, когда человек, например, начинает подводить итоги, постоянно говорит близким о своей приближающейся смерти, прощается. С одной стороны, в последнее время нас приучают к тому, что составление завещания и разделение посмертной ответственности – это нормальные поступки. Но здесь мы видим, как разговоры о завещании сочетаются с постшоковыми этапами проживания горя.

То есть, если человек написал завещание, но при этом обсуждает дальнейшие действия, не отказывается от лечения, не увольняется с работы, не ложится в кровать с желанием ничего больше вообще не делать, — это адекватно. Если же человек не идет к нотариусу, но постоянно о завещании думает, говорит, преподносит это как сверхценную идею, и при этом отдаляется от близких, все дальше уходя в себя, — это повод для беспокойства. Это может быть признаком готовящегося суицида.

Тогда стоит потихонечку, настаивая, но не давя, предлагать помощь и внимание, сообщить врачу, привлекать специалистов. Особенно если вышеописанные вещи ранее человеку были не свойственны.

— Бывают ли здесь специфические проблемы у людей в зависимости от их психотипа, например, у человека с низкой самооценкой?

— Научных исследований о связи самооценки и реакции на тяжелый соматический диагноз я не встречала, но, конечно, все на нас влияет. В частности, психастеники, о которых я говорила выше, со свойственной им неуверенностью в себе могут испытывать сложности при общении с врачами, другими пациентами или сослуживцами

Могут испытывать проблемы люди из созависимой семьи, где нарушен способ адекватного эмоционального проживания, возможности получать поддержку в семье и извне. Если адаптивные функции у человека по тем или иным причинам нарушены, конечно, это будет утяжелять его реакцию на события жизни.

Если у человека нарушена вера в себя, или эту веру ему не привили, то он будет отторгать себя, отторгать мир, он не имеет возможности получить адекватную поддержку – потому что он не научился это делать. Это усугубляет его состояние, и, конечно, может ухудшать процесс лечения, обсуждения ситуации с врачами – потому что человек вечно не уверен в себе, всего боится и так далее.

Где искать специалистов

— Куда бежать в этой ситуации?

Кроме того, существуют группы поддержки, где люди с помощью психологов, ведущих группу, оказывают помощь друг другу. В тех случаях, когда близкие находятся в своих переживаниях, не очень могут или готовы помогать, такие группы могут быть для человека очень кстати. Основная поддержка там идет от людей, уже прошедших через онкологический диагноз или, может быть, находящихся чуть дальше на пути лечения. Они могут поделиться или обменяться телефонами, информацией, надеждами и ресурсами.

Видя, что другому удалось пройти опасную ситуацию, человек и сам начинает действовать по-другому. Кроме того, что он видит свою цель, он расширяет свое пространство, видит то, что находится вокруг него.

Важно быть слышащим

— Мы говорим о родственниках как о ресурсе, но они ведь тоже переживают, их силы не бесконечны. Когда в ситуацию стоит вмешаться третьим лицам?

Помогать, наверное, стоит в тех случаях, когда в семье нет лада, происходят постоянные конфликты, когда это очевидно. Первый, кто видит такую семью, — врач. Он может видеть, что любой прием сопровождается ссорами, криками за дверью.

— Но это врач. А чем могут помочь друзья, знакомые?

— Раньше мы более тесно жили с соседями, и знали, что происходит за соседними дверями. Теперь мы часто вообще не знаем своих соседей. Но, если это — та старая обстановка, когда люди жили всем подъездом, то люди заметят: что-то меняется – люди жили по-одному, а теперь по-другому.

Тогда, зная, например, что у человека онкологические проблемы, можно ему передать визитку с телефоном горячей линии, которую Вы подобрали в поликлинике. А дальше человек уже сам волен распоряжаться информацией, которая оказалась в его руках.

Когда мы общаемся реже, и остается меньше связей, наверное, можно посоветовать: ставьте галочки в календарь. Раз в месяц или в три позвоните дальним родственникам, поинтересуйтесь, нужна ли им помощь, расскажите, как у вас дела. Когда мы будем понимать, что это нужно, наверное, меньше станем постфактум винить себя в том, что чего-то не сделали, не смогли, не узнали, не получилось.