Петушки к петушкам раковые шейки в сторону

Добрый день, Александр!
Как всегда - читаю ваш текст с интересом. Но пишу ещё и в поисках информации. Читаю сейчас автобиографическую книгу Заура Зугумова "Бродяга". На 359-й странице этой книги встретил такой перечень - (из обращения "кума" к новоприбывшему этапу):

Из перечисленных я могу дать определение "ломом подпоясанным" и "один на льдине", а вот с остальными чётких определений не нашёл. Может вы окажете помощь? Или подскажете, в каких словарях можно найти соответствующую действительности дефиницию. А то я заглянул в двухтомник Д.С. Балдаева, нашёл там только "раковую шейку", но его толкование меня не устраивает.

Дорогой Мальхан, для начала вынужден сказать, что, несмотря на грозный список и боевую биографию Заура Зугумова, доверять ему в полной мере я бы поостерёгся. Тем более в области жаргона. Недавно вышел его "историко-этимологический толковый словарь преступного мира", от которого, извини, просто уши вянут. Этот "Заур - Золотая Ручка" порою не имеет представления об элементарных словах уголовного жаргона, толкует их вкривь и вкось, а нередко выдаёт такое, что со стула падаешь. Например, есть у него словарная статья "Вы не отмашетесь ни боталом, ни пушкой" с пометой "Известно с дореволюционных времён". Какую революцию он имеет в виду, если я написал эти строки (блатной перевод Лермонтова "На смерть Поэта") в 1995 году?! И такой голимой пурги - по крайней мере две трети. А Балдаева можно вообще не упоминать: в отличие от своего папаши, он был обыкновенным прощелыгой и брехуном. Большинство "составителей" подобных "жаргонных" словарей - абсолютные лохи и просто мешают в кучу лексику, нахватанную из различных "словариков", начиная с 19 века, придумывают собственную лабуду и потом сочиняют из всего этого сумасшедшую херь.

Это не минуло и Зугумова. Я подозреваю, минимум половину своих "приключений" он попросту выдумал, будучи уверенным, что никто проверять не будет. Например, рассказывает, что бежал из детской воспитательной колонии в городе Шахты. Но такой колонии там сроду не было :). Но это ерунда, мог спутать ДВК с приемником-распределителем. Но косяков и без того можно насчитать выше крыши, особенно по жаргону.

Поэтому я просто смеюсь, читая его предисловие: "Некоторые доморощенные писаки в погоне за деньгами в своих романах до такой степени замусорили эту мало кому известную сферу жизни враньем и выдуманными историями, что мне не осталось ничего другого, как взяться за перо. Я провел в застенках ГУЛАГА около двадцати лет, из них более половины - в камерной системе. Моя честно прожитая жизнь в преступном мире дает мне право поведать читателям правду обо всех испытаниях, которые мне пришлось пережить. Уверен, что в этой книге каждый может найти пищу для размышлений".

Ну, понятно, что человек, родившийся в 1947 году, не мог провести в ГУЛАГе ни дня, поскольку ко времени первого попадания в ДВК Каспийска (в 12 лет) ГУЛАГа уже не существовало.
Однако опять-таки - простим неточность. Ну, называл ГУЛАГом вообще исправительно-трудовую систему СССР. Художественное преувеличение.

Тогда перейдём к приведённой цитате:

"Предупреждаю, зона воровская, "раковые шейки", "красные шапочки", "ломом подпоясанные", "один на льдине", "крестовые дамы" и остальная шушера, разберитесь по мастям и по росту".
Итак, дело происходить в "чудовищном лагере" Княж-Погост-3. Да, существовал такой посёлок в 30-е - 40-е годы. В нём даже располагалось управление Севжелдорлага (Северного железнодорожного лагеря), он и построен был вместе с лаготделениями и лагпунктами именно для этого. Только Севжелдорлаг существовал. с 1938 по 1950 годы! Потом его закрыли, а вместе с ним - и лагеря, ему подчинённые (а нехер делать там было, бессмысленно толпу зэков кормить). Так как туда мог попасть Зугумов?! Да прочитал у Разгона и Солженицына, я так мыслю. Или опять чего-то "попутал". Но не думаю.

Но - ближе к теме. Не помню точно, но дело, видимо происходит в конце 60-х-начале 70-х (раз в детской колонии автор был в 1961-м, в 14 лет, а на взросляк уходят в 18).

В это время только конченый дебил из "кумовьёв" мог заявить этапу, что "зона - воровская. А кум заявляет:

"Предупреждаю, зона воровская".

Для второй половины 1940-х, времени "сучьей войны", такая объява была сама собой разумеющейся. Тогда, чтобы развести противоборствующих уголовников-блатных, действительно создали "воровские" и "сучьи" зоны и "келешевали" арестантов (то есть сортировали по "мастям").

В 1960-е ЭТО БЫЛО НЕВОЗМОЖНО ПРЕДСТАВИТЬ! С конца 50-х Хрущёв объявил войну воровскому миру, начались чудовищные "ломки", пропаганда честной жизни, воров гнобили и забивали в спецлагерях. Вступил в действие новый Исправительно-трудовой кодекс (положение о местах лишения свободы), где были закручены гайки, наступил для сидельцев полный душняк.

И если бы "кум" объявил зону "воровской", ему бы в момент башку снесли! То есть в 70-е НЕГЛАСНО зоны стали делиться на "чёрные" и "красные" (в последних вся власть была у администрации), позже появились "махновские". Но в любом случае ни один опер НЕ СМЕЛ ДАЖЕ ЖУМАТЬ О ТОМ, чтобы назвать зону "воровской"! А на кой хер ты там вообще присутствуешь, если она "воровская"?!

Проще говоря, Зугумов, начитавшись Шаламова или Солженицына, перенёс реалии 40-х в 80-е-70-е! Исходя из этого, мы и продолжаем дальше.

"Раковые шейки", "красные шапочки", "ломом подпоясанные", "один на льдине", "крестовые дамы" и остальная шушера, разберитесь по мастям и по росту".

Наиболее интересны "раковые шейки". Зугумов и сам не знает, что это такое. А я - знаю. Ещё в середине 30-х в среде тюремных "начальников" появилось ироническое выражение: "Петушки - к петушкам, а "раковые шейки - в сторону". Оно означало на тюрьме, на крытке вообще (напр., СИЗО) СОРТИРОВКУ ЗАКЛЮЧЁННЫХ ИЛИ ПОДСЛЕДСТВЕННЫХ! По аналогии с конфетами "Петушки" и "Раковые шейки".
Так вот, под "петушками" подразумевались люди, далёкие от профессиональных преступников, а "раковыми шейками" называли блатных, законченных уркаганов. Их определяли нередко по наколкам, да и сами они шли к "своим".

Позднее из "петушков" произошло оскорбительное "петух" - пассивный гомосексуалист (также славянское пивень, певень). Кстати, до этого бытовала и другая версия поговорки: "Петушки к петушкам, - гребешки - к гребешкам". Однако после придания "петуху" уничижительного смысла она исчезла, а "гребешками", "гребнями" тоже стали называть пассивных педерастов.
Похожим образом возникло "пинч" в том же смысле - пассивный педераст. Во время войны тех зэков, которые не принадлежали к блатному миру, стали называть среди прочего иронически "пинчерами" (это, например, зафиксировал лагерник Игорь Михайлов в 1942 году в поэме "Аська"). Потом "пинчеров" обрезали до "пинчей".

Так что "раковые шейки" в воровской зоне должны были бы считаться своими :).

Это второй косяк.

"красные шапочки", "ломом подпоясанные", "один на льдине", "крестовые дамы" и остальная шушера, разберитесь по мастям и по росту".

Ну, ломом подпоясанные и один на льдине - так говорят и сейчас, тут объяснять не надо, ты сам догнал. А вот "красные шапочки" - во время сучьей войны 40-х так называли бывших сотрудников правоохранительных органов (часто - и бывших вояк). Но вояк всё же в основном так и называли "вояки" и "автоматчики". То есть тех, кто не принадлежал прежде к блатному миру. Блатных вояк называли "суками".

Но к 1960-70-м годам "красная шапочка" - это стало неактуально. Для бывших сотрудников правоохраны, судей, прокуроров были созданы отдельные зоны. Хотя на воле милицию продолжали кликать "красные шапочки" :). А вояк на зоне так и называют "автоматчики".

То есть опять - явный "косяк". 40-е перенесены в 60-70-е.

Что касается "крестовых дам", то в лагерях сталинских позднего периода так называли опять-таки пассивных гомиков.
Другими словами, Зугумов вешает лапшу доверчивому читателю, на мой взгляд. И судя по использованию жаргона. В жаргоне он вообще слаб, не понимает, как легко человека выкупить, когда тот, как говорится, клеит муде к бороде.

Добрый день, Александр!
Прежде всего - благодарю за столь подробный и обстоятельный ответ. Мне и самому довольно многие вещи в его писаниях показались несоответствующими реалиям мест заключения в 60-е и 70-е годы (когда и мне пришлось побывать в местах "не столь отдалённых"). Но я списывал эту архаику за счёт того, что жизнь таких южных ИТУ (а также и тогдашних северных зон) мне почти незнакома. Я весь свой срок провёл в тюрьмах и зонах Эстонской ССР, хотя общаться приходилось с такими сидельцами, которые по двадцать (и более) годков на волю не выходили. Таких людей встречал на больничке, да и у нас (на усиленном режиме) было несколько з/к - тяжеловесов. Досиживали свои срока "лесные братья" (активисты СВП - секции внутреннего порядка), помню и деревенского насильника Хуго, который (будучи сельским пастухом) изнасиловал и убил девочку-цыганку, а потом еще пару дней поливал её горячей водой и продолжал насиловать труп. Попался и получил по совокупности содеянного (и тогдашним законам) двадцатку.
Братья убитой девочки сами специально попались на какой-то краже, пришли в зону и "опустили" этого Хуго. Так он и отбывал все эти годы, стал со временем самым опустившимся чушком, которым доже другие опущенные брезговали.
Но дело не в этих давних историях, просто мне приходилось общаться с людьми, которые реально застали "сучьи" войны и прошли множество зон,тюрем и этапов. И реальность от "облагороженного" воровского мира Заура Зугумова отличалась. У Зугумова "воровской ход" и "воровская идея" (о которой он пишет неизменно с большой буквы) выступают чуть ли не как новая религия. Добавлю, что его перечисления знаменитых воров (того же Дато Ташкентского, Карандаша или Цыруля) отдают неким бахвальством, которое ещё можно списать на кавказское происхождение самого Заура. Но это не избавляет книгу от множества нестыковок. Вот и вам удалось найти несколько несоответствий. А я ещё нашёл такое - в лагерном бараке под фундамент подкладывали таёжное растение "хопра", от которого крысы шарахаются, как чёрт от ладана. В тайге я провёл больше десяти лет, а вот о таком растении не слышал. Попытался искать в "Гугле" и "Яндексе" - ничего похожего не нашёл.
Ещё раз благодарю вас за развёрнутый ответ.
С уважением,
Сергей.

Серёжа, душевно рад, что у нас мнение совпали. Если покопаться, много ещё чего можно выгрести. Но смысл? Увы. Давно мы с Вами не пересекались. Надо обязательно зайти к Вам на страницу. Она мне всегда нравилась. Очень информативная, зачастую даже излишне лапидарная, всегда хотелось узнать побольше :).

Портал Проза.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.

Ежедневная аудитория портала Проза.ру – порядка 100 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более полумиллиона страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.

Он появился поздней ночью, пристально осмотрелся с порога - невысокий, плотный, с угловатым, исполосованным шрамами лицом, затем скинул с плеча вещевой мешок и держа его за лямку - волоча по полу - небрежно, вперевалочку пошагал к окну.
Блатные (даже когда они и вовсе незнакомы) угадывают друг друга быстро и безошибочно по жестам, интонациям и прочим мелким, но отчетливым признакам. И, в частности, по манере входить в камеру.
В камеру входят по-разному! Человек, впервые попавший сюда, долго мнется в дверях, озирается затравленно. Его пугает смрадный тюремный сумрак, бледные пятна лиц и эти глаза - воспаленные, жаждущие, пристальные… Тот, кто имеет уже некоторый опыт, но к элите не принадлежит, ведет себя побойчей. С ходу ищет свободное место, как правило, тут же, у самых дверей, и поспешно затаивается на нарах или под ними. Профессиональный уголовник держится уверенно, по-хозяйски. Тюрьма для него - дом родной. Он проводит здесь полжизни и знает порядки! У дверей возле параши, возле мерзостной этой лохани, ютится обычно всякая мелкота. Истинная аристократия помещается в противоположном конце камеры, у окошка… Именно сюда и направился незнакомец.
Он знал себе цену - это было видно по всему!
Неторопливо приблизившись к нам, он швырнул мешок на нары и, склоняясь к моему соседу (пожилому карманнику по кличке Рыжий), сказал с веселой бесцеремонностью:
— А ну-ка подвинься!
— Что-о-о? - протянул с угрозой Рыжий и слегка приподнялся, опираясь на локоть. - Я те подвинусь. Я так подвинусь - рад не будешь… Иди отсюдова!
Он выполнял сейчас известный ритуал. Происходила как бы дополнительная проверка; если угроза подействует и человек отойдет, значит, здесь ему и не место! Если нет - стало быть, это, действительно, свой…
Тон был задан. Теперь предстояло услышать ответ. Он последовал тотчас же:
— Ну, ну, - усмехнулся новичок, - не гоношись, не нервничай. Тут, вообще-то, кто - блатные?
— Да…
— Или, может быть, я не в ту масть попал?
— Да нет, все точно…
— Ну, так в чем дело? Двигайся!
Сказано это было спокойно, с какой-то ленцой. Однако была в его голосе особая сила, и Рыжий почуял ее, уловил и медленно двинулся, опрастывая место.
Потом, разлегшись на нарах и закурив, новичок представился. По всем правилам этикета. Кличка его была Гусь. Специальность - слесарь (квартирный вор). Сидел он по указу, имел 12 лет. Погорел на ночной работе в Киеве, а родом был из Ростова.
Рыжий (теперь уже вполне дружелюбно) сказал, посасывая цигарку:
— Ростовский босяк… Что ж, город это древний, благородный. Почти как наша Одесса.
— Что значит - почти? - пожал плечами Гусь. - Смешно даже сравнивать. Ростов испокон веку называют папой. Вдумайся в это слово! Папа!
— Ну, а Одесса - мать.
— В том и дело, - пробормотал Гусь, потянулся с хрустом, поправил мешок в изголовье. - В том-то и дело… Тем она и славится.
И он, позевывая, процитировал слова старинной песни:
Одесса славится блядями.
Ростов спасает босяков,
Москва хранит святую веру,
А Севастополь - моряков.

Книга хорошая , душевная, но где-то кстати здесь я уже читала похожий сюжет, девушка тоже переселилась в тело. >>>>>

Не понравилось. Я тоже , как Зана теряла нить постоянно. Перечитывать точно не буду. >>>>>

Содержание

Шрифт

Запомнить

Настя Стрелецкая (Жар-птица).

Холованов (он же – Дракон) – товарищ в сверкающих сапогах.

Товарищ Сталин – Генеральный секретарь ЦК ВКП(б).

Профессор Перзеев – теоретик людоедства.

Товарищ Ежов – Нарком внутренних дел (НКВД) СССР, Генеральный комиссар государственной безопасности.

Товарищ Берман – Нарком связи СССР, комиссар государственной безопасности первого ранга, бывший начальник ГУЛАГа НКВД СССР.

Товарищ Фриновский – заместитель Наркома внутренних дел, командарм первого ранга.

Товарищ Бочаров – старший майор государственной безопасности, начальник Куйбышевского управления НКВД.

Товарищ Берия – первый секретарь ЦК Коммунистической партии Грузии.

Катька Михайлова – хохотушка.

Сей Сеич – спецпроводник спецвагона.

Люська Сыроежка – спецкурьер ЦК.

Терентий Пересыпкин – майор.

Мистер Хампфри – инженер-электрик.

Вожди, охрана, обслуга, чекисты, исполнители, вертухаи, политические, блатные, бытовики, спортсмены, рабочие, крестьяне, трудовая интеллигенция, людоеды, широкие народные массы.

– А теперь целуй мой сапог.

Сияющий кончик сапога осторожно ткнул в лицо: целуй.

Не увернуться от сапожного сияния. Не повернуть лица. Не повернуть, потому как руки заломили за спину и все выше тянут. Понемногу. И боль понемногу скользит к тому пределу, после которого крик не сдержать.

А кричать ей вовсе не хочется.

Она так и решила: не кричать.

В былые времена, когда в парусном флоте матросов линьками пороли, каждому в зубы тряпку совали, чтоб не орал. Но прошли те славные времена. Теперь в рот резиновый мячик суют, когда расстреливают в крытой тюрьме. А если расстрел на природе, так мячик в рот не суют – ори сколько хочешь. Ори в свое удовольствие. А уж если бьют или руки ломают, то крик не то чтобы пресекают, но требуют. Крик выбивают. Мода такая. Вообще пытка без воплей – неудавшаяся пытка. Неполноценная. Как пиво без пены.

Им же хотелось, чтоб удалась пытка. Им хотелось, чтобы она кричала. Потому ее руки они легонько тянут все выше.

А в расстрельном лесу весна свирепствует. Бесстыжая такая весна. Шалая. Распутная. И каждая прелая хвоинка весной пропахла. Жаль, что к запаху хвои лежалой запах ваксы сапожной подмешан. Запах сапога чищеного. И сапог тот незлобно, но настойчиво в зубы тычется: ну, целуй же меня.

И голос другой, – ласковый почти, подсказывает:

– Цалуй же, дурочка. Чаво тебе. Пацалуй разочек, мы тебя и стрельнем. И делу конец. И тебе не мучиться, и нам на футбол не опоздать; Ну… а то, сама знаешь, – сапогами забьем. Цалуй…

Весь лес расстрельный водярой пропитался.

Руки подтянули еще чуть. Так, что хрустнуло. Попалась бы рядом веточка какая, то вцепилась бы она в ту веточку зубами да крик и сдержала бы. Но не попадается на зубы веточка. Только мокрый песок и хвоя прелая. А руки уже так вздернули, что дышать можно только в себя. Выдохнуть не получается – глаза стекленеют.

Чуть руки отпустили, и выдохнула она со всхлипом. Думала, что еще руки чуть отпустят. Их и вправду еще чуть отпустили, но тут-то ее и ахнуло сапогом ниже ребер. Так ахнуло, что боль в руках отсекло. И вообще все боли разом заглушило.

Новая одна большая боль потихоньку сначала просочилась в нее, а потом хлынула вдруг, наполняя. И переполняя. Хватает она воздух ртом, а он не хватается. Руки ее бросили. Они плетьми упали. Ей как-то и дела нет до своих рук. В голову не приходит руками шевельнуть. Ей бы только воздуха. Продохнуть бы. И вроде уже схватила. Только изо рта он внутрь не проходит. Тут ее еще раз сапогом ахнули. Не тем сверкающим. Сверкающий – для поцелуев. Другим ахнули. Яловым. Яловый тяжелее. Может, и не так сильно ахнули. Только от второго удара зазвенели сладко колокольчики, и поплыла она спокойно и тихо в манящую черноту.

Уплывая, слышала другие удары – редкие и тяжкие. Но было уже совсем не больно, и потому она улыбалась доброй светлой улыбкой.

Валерий Семенович Фрид

58 1/2: Записки лагерного придурка[1]

I. Москва — Подольск — Москва

В отличие от большинства моих близких друзей — и особенно подруг — я человек толстокожий, с малочувствительной нервной системой и бедным воображением. Вежливо слушаю, но скучаю, когда рассуждают про летающие тарелочки, снежного человека, Нострадамуса, бабу Вангу и бывших супругов Глоба. Никаких предчувствий у меня сроду не бывало, а что касается вещих снов, то я и простых, невещих, не вижу.

Не было у меня предчувствия беды и в день, сильно изменивший мою биографию — 19 апреля 1944 года.

Мы — т. е., я и моя невеста Нинка — стояли на перроне Курского вокзала. Стемнело, шел унылый, прямо-таки осенний дождик, и Нинкино лицо было мокрым — наверно, от дождя, но мне хотелось думать, что от слез: она ведь провожала меня в армию, а до конца войны было больше года. Вот у нее что-то вроде предчувствия было:

— Я чувствую, ты очень плохо поедешь.

А я ее разубеждал: почему это плохо? Всю войну в эвакуации я катался без билета, на подножках вагонов, на буферах, а то и на куче каменного угля — голышом, чтобы не запачкать одежду. А сегодня я ехал добровольцем в часть, и мне в военкомате дали вместе с направлением билет до Тулы — и представьте, в купейный вагон. Замечательно поеду, так я и не ездил никогда!

Но она талдычила своё:

— Нет, я чувствую: плохо поедешь.

Для себя я это истолковывал просто: конечно, ей грустно расставаться неизвестно на сколько с парнем, влюбленным до слепоты. Она-то меня совсем не так любила, но относилась хорошо, в этом я не сомневался — почему же не поплакать на прощанье?

Очень гордый собой и Нинкиными слезами, я обнял ее, поцеловал и поехал в 38-й учебный запасной полк. Но до Тулы не доехал.

Только я расположился на своем месте и по-хозяйски расстелил шинель, чтобы поспать по-человечески, как дверь отворилась и в купе вошли трое: проводник, милиционер и штатский.

— Ваши билеты, пожалуйста.

На билеты трех других пассажиров они глянули мельком, а моим заинтересовались.

— Тут что-то не так, — сказал штатский. — Что за нитки?

Я объяснил, что нитками сшили все мои проездные документы в военкомате.

— Нет, это надо проверить. Сейчас будет Подольск, сойдем, выясним.

Тут я забеспокоился, даже заволновался. Стал втолковывать им, что вот, первый раз за всю войну еду как человек, в хорошем вагоне… Слезем, а как потом добираться до Тулы?

— Да ты не бойся, — утешил меня штатский. — Проверим, и поедешь дальше этим же поездом.

До Подольска было ехать еще с полчаса. Проводник вышел из купе, а с двумя оставшимися мы коротали время в дружеской беседе. Услышав, что я был студентом ВГИКа, они проявили естественный интерес к киноискусству: правда ли, что Любовь Орлова — жена режиссера Александрова? Да, правда.

— Чего ищешь, начальник?

— А что? Ничего нет?

К моему удивлению он отстегнул цепочку английских булавок, которые мама прицепила к нагрудному карману, и отложил в сторону.

Трудно поверить, но я ведь и после этого ничего не заподозрил! Я же говорю: бедное воображение.

Милиционер куда-то исчез, а я с двумя штатскими опять помчался по платформе — в обратном направлении. Опять попросил:

И опять мне ответили:

А вторая, стыдная, мысль была такая: в рюкзачке у меня две банки, сгущенка и свиная тушонка. Я их собирался съесть в Туле вдвоем с Юликом Дунским, а теперь имею право съесть все один.

Так вот, посадили меня в черную эмку, и мы поехали. Сопровождающие поглядывали на меня с пакостными улыбочками. Могу их понять: такого доверчивого идиота им, видимо, еще не приходилось арестовывать[3].

— На Лубянку везете? — мрачно спросил я.

— Куда надо, — весело ответили они.

Они разрешили, и я с удовольствием пописал на свою первую тюрьму.

В военкомате, конечно, знали, что по дороге в часть нас арестуют. Вот почему, когда я пришел за документами, в комнату сбежались сотрудники из других отделов. Они смотрели на меня с интересом, а сейчас мне кажется, что и с жалостью — по крайней мере один из них, интеллигентного вида еврей капитан.

— Ну, товарищ Дунский, догадываетесь, почему вы здесь?

И он решил, что его как добровольца, да еще знающего немного немецкий язык, хотят послать в школу, где готовят разведчиков. Он тонко улыбнулся и ответил:

— Тогда садитесь и пишите показания о своей антисоветской деятельности.

— Пардон, — сказал Юлик. — Тогда не догадываюсь.

Происходил этот разговор 15-го апреля 1944 г.

Главная
Стaтьи
Галерея
Sitemap

Предварительные размышления о тaтуировке
Тот, кто хочет быть красивым, должен страдать
Биомеханикa
Характерные черты японской тaтуировки
Японские чудища и призраки
Прежде всего безопаснoсть
Выбор тaтуировки
Современная тaту машина
Традиционный стиль
Кельтскaя тaтуировкa
Тату
История тaтуировки в России
История тaтуировочнoй машины
Японскaя тaтуировкa
История тaтуировки полная
Татуировки у разных народов
История тaтуировки общая
Как выбрать тaтуировку
Мотивация
Как выбрать цвет тaтуировки
Виды тaтуировок
Ритуальные тaтуировки
Полинезийские тaтуировки
Техникa нанесения
Японские духи и демоны
Японские оборотни
Тайные знаки
Женские тaтуировки
Религиозные тaтуировки
Русскaя тaтуировкa в тюрьме и на воле
Процесс нанесения тaтуировки
Символикa воровских тaтуировок
Татуировки-фразы
Блик
Пять видов светa
Работa с хнoй
Татуаж бровей
Биотaтуировки
Татуировки-аббревиатуры

Случайнoе фото

"Фрак с орденами"

Покрытое тaтуировкaми тело "вора в законе" является прежде всего, кaк это ни страннo, языковым объектом. Тату – это уникaльный язык символов и передаваемые в устнoй традиции правила их "чтения".
Язык этот подобен своей эзотеричнoстью воровскому арго, и играет похожую роль – кодирует тaйную "воровскую" информацию от непосвященных "фраеров". Как и в арго, в котором нейтральные литературные слова окaзываются наделенными особыми "узко профессиональными" значениями, тaтуировкa тaкже использует обычные, на первый взгляд всем знакомые аллегорические изображения (обнаженная женщина, черт, горящая свеча, темница, змея, летучая мышь и т. д.) для передачи "тaйнoго" символического знания.

Встречаются здесь даже германские погоны армии фюрера. На теле тaкже изображаются перстни, нательные кресты с цепочкой, кaндалы, кистевые браслеты, нагрудные звезды и короны. Причем, например, поперечные опоясывающие линии на пальцах называются на жаргоне именнo "перстнями".
Фактически весь послужнoй список вора, вся его биография воплощается в тaких тaтуировкaх. Здесь все его взлеты и падения, назначения на нoвые должнoсти и разжалования, тюремные "командировки" и переходы на нoвую "работу".

Воровские тaтуировки – это однoвременнo и "паспорт", и "досье", и "орденские книжки", и "грамоты", и "эпитaфии". То есть это комплекс официальных бюрократических документов. Естественнo, что человек, не имеющий тaтуировок в мире воров, не имеет вообще никaкого социальнoго стaтуса, кaк бы вообще не существует. На воровском арго тaкой человек называется "петушок", то есть он мгнoвеннo приобретaет стaтус лагернoго " чухана". Первое разделение нoвоприбывших в зоне – на имеющих тaту "раковых шеек" и не имеющих их "петухов" (ср.: "Я попал к "раковым шейкaм" мгнoвеннo, едва только снял рубашку.

Надзиратель увидел на моём плече крестовый туз, прищурился и выразительнo махнул рукой: выходи!" "Петушки к петушкaм, а раковые шейки - в сторону", - тaк на жаргоне формулируется этa процедура". М. Демин. Блатнoй. М., 1991); Человек, непосвященный в тaйный смысл воровских тaтуировок воспринимает их кaк хаотический набор случайных знаков (ср.: "Охотнo тaтуируют себя преступники и проститутки – первые вследствие празднoсти тюремнoй жизни, стaднoй подражательнoсти, желанием порисоваться перед товарищами. " Л. Штернберг . Татуирование // Энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона. Т. 64. С. 682).

В действительнoсти тело вора предстaвляет собой не разрозненный набор "кaртинoк", а целостный и сложнейшим образом организованный речевой акт. Инoгда это речь человекa, которая выражает его мысли, чувства или воспоминания ("Мать моя, прости меня", "Не забуду мать родную!"). Конкретным сообщением тaтуировки могут стaнoвится тaкже в тех случаях, когда посылаемые ворами в "зону" письма тaтуируются на теле "гонца". Такой гонец специальнo "берет" на себя необходимое "преступление" и отправляется в нужную "зону".

Он стaнoвился живым письмом, его тело стaнoвится прямой речью "воровского авторитетa".
Но чаще всего тaту – это речь всего воровского мира, средство общественнo-политической коммуникaции, своего рода воровское СМИ (кстaти "гонец" часто тоже несет на своем теле сообщение "воровского" сообщества "всей" "зоне"). Татуировки стaнoвятся знакaми социальнoй самоидентификaции, общественнoй рефлексии, коллективнoй памяти. Они формируют стереотипы массового поведения, задают ритуальные правила упорядочивания воровского мира.

Таковы, например пословичные тaту "Главный в зоне – вор в законе", аббревиатурные тaту "БОГ" ("Буду Опять Грабить"), ЖУК ("Желаю Удачливых Краж"), ЛИСТ ("Легавых И Стукaчей Трамбуй"), ЛТВ ("Легавый Твой Враг"), МИР ("Меня Исправит Расстрел"), НКВД ("Нет Крепче Воровской Дружбы"), СЛИВА ("Смерть Легавым И Всему Активу"), УСОРВ ("Умрет Стукaч От Руки Вора") и т. п. В тaких тaтуировкaх предстaвлен целый кодекс законoв воровского мира, задающий их нoсителю правила его поведения на будущее и правила интерпретaции его прошлого.

РИСУНОК Валентина ДУБИНИНА

После революции вся собственность товарищества была национализирована, и появилась кондитерская фабрика имени Бабаева.

В России прародителем современной карамели можно считать леденцовые петушки на палочке. Хотя на палочке мог быть не только петушок, но и рыбка, белочка, домик, елочка. Исследуя и сопоставляя старинные лубочные картинки, на которых встречаются изображения таких леденцов, историки пришли к выводу, что у петушка на палочке может быть даже свой год рождения: 1489-й.

Через два столетия, в конце XIX века, карамель приобрела еще одну форму - лечебной конфеты, совмещающей в себе сладость и горькие лекарства.

Так или иначе, но при ее производстве используют три основных компонента: воду, сахар, патоку или сахарный сироп. Все три составляющие варятся при высокой температуре до тех пор, пока масса не станет тягучей и однородной. Иными словами, карамель - это концентрированный сахар. Остальные ингредиенты лишь способствуют изготовлению продукта в том виде, в котором он доходит до потребителя.

А вот по начинке карамельки делятся на: леденцовые; с различной начинкой; лечебно-профилактические; витаминизированные; мягкие (используются в производстве шоколадных батончиков). Именно от начинки зависят сроки хранения карамели: от двух недель до шести месяцев.

Впрочем, любая карамелька очень чувствительна к условиям хранения. Требует хорошо проветренных помещений, без постороннего запаха и с влажностью воздуха не больше 75%. Чтобы еще и солнца прямого не было. Даже карамель с длительным сроком хранения может запросто испортиться, если условия хранения придутся не по нраву.

Потребительский рынок карамели не ограничивается розничной торговлей. Карамель используется как сырье для производства прочих изделий - кондитерских и молочных (мороженого, десертов, йогуртов). Спрос на карамельные начинки в сопутствующих отраслях стабильно высок благодаря хорошим вкусовым качествам и низкой по сравнению с шоколадными и ягодными ценой. В ингредиентном составе иных продуктов карамель обозначается как пищевая добавка Е150.

Среднестатистические объемы производства карамели в России, если вести отсчет от начала нынешнего десятилетия, довольно стабильны: 200 тысяч тонн в год. По отдельным же годам наблюдались и взлеты, и падения. Соизмеряются они с общеэкономической ситуацией в стране. Входит страна в очередной кризисный штопор, платежеспособность населения падает - спрос на экономную конфету поднимается, объемы производства растут. И наоборот: кризис отступает, у народа в кармане заводится лишняя монетка, которую можно потратить на дорогую конфету, спрос на экономную падает.

Лидером производства карамели был и остается Центральный федеральный округ. Его кондитерские предприятия производят суммарно 65,5% всей отечественной карамели.

Производство обладает ярко выраженной сезонностью. Больше - в летние месяцы, меньше - зимой. Хотя потребление от сезона не зависит. Маркетинговые исследования показали: 15% любителей карамели покупают ее ежедневно; 30% - каждые 2 - 3 дня; 35% - еженедельно; 20% - ежемесячно.

Большинство респондентов (42%) при выборе карамельки ориентируются на цену; качество называют определяющим 33%.

* Полезнее карамель кофейного (с добавлением какао) и кремового оттенков.

Если начинка конфеты приготовлена из различных фруктов и ягод, то она не нанесет вреда организму. По структуре такая начинка должна быть слегка жидковатой, а ее цвет - темным. Шоколадная, ореховая или марципановая начинки тоже дают гарантию качества конфет.

* С осторожностью стоит отнестись к так называемой молочной начинке. Готовят ее из тугоплавкого жира, чаще всего из низкосортного пальмового масла. До конца переплавить его организм неспособен.

* Считается, что мягкая карамель полезнее леденцовых конфет. При ее изготовлении сладкую массу растягивают, из-за чего она насыщается кислородом.

Читайте также: