Пациент 1 история человека победившего три вида рака

Для врачей 64-летний американец Уильям Людвиг был живым трупом.

У мужчины было три вида рака — лейкемия, лимфома и плоскоклеточный рак кожи — и ни малейшей надежды на выздоровление.

Уильям Людвиг стал первым человеком, на котором испытали принципиально новый способ лечения

Побочный эффект от химеотерапии был сильнее лечебного эффекта. Лечение застопорилось: раковые клетки беспрепятственно распространялись по организму. В раковый центр Абрамсона в университете Пенсильвании Людвига перестали брать для участия в испытаниях новых лекарств.

Больной чувствовал уже близкое дыхание смерти… И в этот момент доктор Элисон Лорен предложила безнадежно больному невероятно опасный вариант лечения — своеобразную перезагрузку иммунной системы.

Того не испугал рассказ о возможных последствиях. Хотя, по сути, разве Уильяму Людвигу было что терять в той ситуации? Он равнодушно пожал плечами и спокойно ответил:

Пациент номер один

Уильям Людвиг стал первым человеком, на котором испытали принципиально новый способ лечения. Врачи смоделировали терапию в теории, но что будет на практике, никто предугадать не мог. Пенсионера стали называть Пациентом номер один…

По предварительным расчетам врачей к моменту начала экспериментальной терапии все раковые клетки в организме мужчины весили уже больше килограмма. Сложно верить в чудо в подобной ситуации.

Основой лекарства должна была стать кровь самого пациента…

Атаковать врага

Врачи опирались на исследования 1989 года. Именно тогда Зелиг Эшхар, иммунолог Института Вейцмана в Израиле, разработал уникальную технологию — Т-клетки с химерным антигенным рецептором.

И началось волшебство…

Дальше у Пациента номер один взяли кровь и пропустили ее через специальный аппарат, который отделил некоторые Т-клетки. Затем эти клетки редактировались — в них отправили вирус, перемещающийся в ядра клеток и устанавливающий синтетический ген в случайном месте в его геноме.

Этот сконструированный ген кодирует белок для создания рецептора, позволяющего Т-клеткам распознавать определенный клеточный маркер поверхности CD19 на раковых В-клетках Людвига, предоставляя им систему точного наведения.

Было всего два варианта дальнейшего развития событий: или иммунная система Уильяма Людвига полностью перезагружается, или… дерзкий опыт приведет к летальному исходу.

У Пациента номер один взяли кровь и пропустили ее через специальный аппарат, который отделил некоторые Т-клетки

Томительное ожидание

Днем икс стало 31 июля 2010 года — именно тогда видоизмененную кровь вернули в организм Пациента номер один. Первые несколько дней после этого с ним ничего особенного не происходило.

Но через 10 дней начался хаос. Давление Уильяма Людвига упало, сердце бешено колотилось, больного лихорадило… Вспомните, как плохо вам было, когда вы подхватили грипп. А Людвигу было во много раз хуже.

Его срочно отправили в реанимацию. Никто тогда не понимал, что происходит. А это организм наконец-то убивал раковые клетки. Сейчас врачи знают: подобная реакция — хороший знак. Это значит, что терапия работает.

Спустя месяц решили взять образцы костного мозга. Пациент не был в восторге от такой идеи — процедура эта довольно неприятная. Но ее все же провели. Элисон Лорен с любопытством рассматривала образец под микроскопом. Она отказывалась верить своим глазам: раковых клеток не было видно вообще.

Но этого же не может быть! Или все-таки может.

На следующий день врач вновь взяла образец костного мозга. Результаты подтвердились: раковые клетки исчезли. Элисон отправилась в палату к Людвигу. Он был немного сердит:

— Вы можете представить: какой-то безрукий сотрудник перепутал образцы костного мозга, и мне пришлось дважды пережить забор материала. Кошмар!

— Нет, Людвиг, — улыбнулась Элисон. — Никто ничего не перепутал. В вашем теле больше нет раковых клеток.

Давление Уильяма Людвига упало, сердце бешено колотилось, больного лихорадило… Его срочно отправили в реанимацию

Спустя год Людвиг поинтересовался у врача: почему она сразу не сказала, что он вылечился? А Элисон ответила:

Однако вскоре появился Пациент номер два, а затем Пациент номер три. Через несколько лет сотни пациентов увидели, что их тела очищены от рака. Увы, были и те, кому терапия не помогла.

А Уильям Людвиг вместе с женой, которая поддерживала его во время болезни, ехал смотреть бейсбольный матч…

1 октября стало известно, что Нобелевскую премию по физиологии и медицине в 2018 году получили американец Джеймс Аллисон и японец Тасуку Хондзё за революционный способ иммунотерапии раковых заболеваний с помощью Т-клеток. После 2010 года открытия этих ученых стало базой для создания эффективной терапии онкозаболеваний. Похоже, человечество уже близко к победе над этим страшным заболеванием…

Поэтому сегодня мы рассказываем историю пациента, победившего три вида рака с помощью перезапуска иммунной системы.

Онкологи, проводившие лечение Уильяма в течении пяти лет разводили руками: если химиотерапия не эффективна на ранней стадии заболевания, каждый новый раунд проходит с куда более меньшей отдачей и становится все более токсичным. Побочные эффекты такого рода лечения перевешивали любой прогресс, уменьшающий количество раковых клеток.

Химиотерапия подавляла иммунную систему Людвига, а количество раковых клеток в костном мозге пациента неуклонно росло. В правом глазу Уильяма вспыхнула инфекция от старого вируса ветряной оспы. Рак распространялся с необычайной скоростью.

Технология, которую хотели применить к Людвигу, была разработана в 1989 году в израильском Институте Вейцмана и называется CAR-T: chimeric antigen receptor T-cells – Т-клетки с химерным антигенным рецептором – белком, собранным из частей из нескольких источников таким образом, что помогает Т-лимфоциту четко определять именно опухолевые клетки, чтобы иммунитет атаковал их прицельно. В организме человека модифицированные Т-клетки будут играть роль специализированного боевого подразделения, которое отправили на подмогу регулярным войскам.

Дизайн CAR-T для Людвига создали на компьютере из фрагментов генов мышей, коров и сурков. Затем построили химерную молекулу ДНК – такую, которой не существует в природе, и ввели ее в обезвреженный вирус иммунодефицита человека. У пациента взяли кровь из вены и прогнали ее через аппарат, который отделил Т-лимфоциты. Их соединили с вирусом так, что тот установил синтетический ген в произвольное место генома клеток, и после этого лимфоциты начали распознавать определенный маркер на поверхности раковых B-клеток в организме Людвига. Так модифицированные лимфоциты обрели систему точного наведения для эффективной атаки на болезнь. Весь план основывался лишь на теории. В действительности даже врачи не были уверены в том, что случится, когда отредактированные Т-клетки вернутся в тело пациента, – они могли окончательно измотать и без того ослабленный иммунитет человека, могли оказаться не так эффективны, как предполагалось, могли стать токсичными.

Поначалу казалось, что эксперимент терпит неудачу. В течение нескольких дней после того, как отредактированные клетки вернулись в систему крови пациента, ничего не происходило. Затем процедуру повторили еще дважды. После третьего ввода клеток Людвиг сломался. У него началась лихорадка, сбился сердечный ритм, давление упало.

По расчетам исследователей, до лечения в теле пациента номер один было около килограмма раковых клеток. Экспериментальная терапия за месяц вычистила их из организма. Ни одно современное лекарство не дает такого результата. Вскоре врачи увидели, как та же терапия избавила пациентов номер два, три и четыре от опухолей массой от 1,5 до 3,5 кг в течение нескольких дней.

Впоследствии технология CAR T-клеток была применена к сотням онкобольных. Ее эффективность в лечении острого лимфобластного лейкоза – наиболее распространенного у детей вида рака – поражала исследователей. В 2012 году терапия была впервые опробована на ребенке – шестилетней Эмили Уайтхед, которая с тех пор находится в ремиссии.

Врачи все еще не могут дать ответ на вопрос: почему не все больные реагируют на терапию одинаково. Если у некоторых, как у Людвига, лечение приводит к судорогам, то у других проявляется лишь легкое повышение температуры.

Первые успехи CAR-терапии дали старт фармакологической гонке: испытания проводят сразу несколько компаний. Швейцарский фармакологический гигант Novartis, возможно, станет первым, кто выведет CAR T-клетки на рынок. Вскоре было рекомендовано одобрить генное редактирование против острого лейкобластного лейкоза для пациентов в возрасте 3–25 лет в случаях, когда предшествующее лечение не было успешным. Ее стоимость составит около $300 тысяч на пациента, выживаемость (сопровождающаяся ремиссией) – 82,5%. Врачи предполагают, что при раннем начале лечения выживаемость может быть и выше. Эмили Уайтхед была первым ребенком, прошедшей курс лечения Т-клетками ТАР в 2012 году.

Впрочем, специалисты говорят, что даже существующие победы следует воспринимать с осторожностью, поскольку побочные эффекты и токсичность лечения остаются большой проблемой. Ну и да, никто не знает, сможет ли этот эффект продолжаться постоянно. После лечения пациента номер один прошло семь лет; это много. Т-лимфоциты остаются в крови человека, и в теории он больше не должен заболеть тем видом рака, от которого излечился. Но со временем часть лимфоцитов погибнет, и неизвестно, сможет ли иммунитет защищаться дальше. Все покажет время….

Как выглядит реальная картина заболеваемости, лечения и выживания при раке? Что важно знать пациентам, их близким и всем нам, чтобы адекватно воспринимать болезнь? Об этом мы поговорили с руководителем отдела Национального медицинского исследовательского центра им. Дмитрия Рогачева, членом правления Российского общества клинической онкологии (RUSSCO), доктором медицинских наук Николаем Жуковым.

- Простой ответ на этот вопрос невозможен. Если пациент пережил 5-летний срок и продолжает жить, это может свидетельствовать, что он излечен. А может быть и так, что он прожил эти 5 лет с болезнью. Много нюансов. Но в целом в нашей стране более 50% онкологических больных имеют шанс на излечение или длительный контроль заболевания на фоне проводимого лечения.

- Андрей Павленко в одном из ранних интервью говорил, что шансы на 5-летнюю выживаемость у него будут 50%, если сработает химиотерапия.

Увы, получилось, что он попал в несчастливый процент. Мне очень его жаль, он был одним из немногих людей в России , кто смог вынести свою болезнь в публичную плоскость. И старался делать это в позитивном ключе – давая надежду другим больным, а не отбирая ее. Несмотря на неблагоприятный исход в его конкретном случае, что является личной трагедией его и его семьи, это не должно быть поводом для того, чтобы остальные опустили руки.

Это было бы как минимум нечестно по отношению к человеку, который сделал все, чтобы получилось наоборот. Если посмотреть здравым взглядом, его смерть ничуть не перечеркивает тот сигнал, который он хотел донести до общества.

ВЫЖИВШИХ ГОРАЗДО БОЛЬШЕ, НО МЫ О НИХ НЕ ЗНАЕМ

- Многие сейчас, будучи в отчаянии, пишут в соцсетях, что опускаются руки, если не смог вылечиться доктор Павленко, то у нас, простых смертных, и подавно шансов нет. Что вы, как врач-онколог, сказали бы таким людям?

- Прежде всего хочу сказать, что у врачей-онкологов нет какого-то тайного лечения, которое они приберегли только для себя. Мы такие же люди, как и вы. У нас развивается такой же рак, его иногда так же бывает сложно выявить рано. Мы получаем такое же лечение (чуть лучше или чуть хуже – но в целом такое же, как и обычные люди). И столкнувшись с болезнью, которую ранее лечили у других, стоим перед таким же бинарным выбором – удастся вылечить или нет, умрем или будем жить. И точно так же, как у обычных людей, это зависит от правильности диагноза, лечения, стадии, вида опухоли и еще от судьбы (или господа бога, как кому хочется думать).

Так что для начала неплохо было бы поговорить о тех, кто вылечился. Таких немало, в том числе среди публичных людей. Жаль только, что в нашей стране в силу особенностей менталитета известные личности редко рассказывают о болезнях, от которых они вылечились. Я знаю очень многих публичных людей, победивших рак или успешно борющихся с ним многие годы. Но, поверьте, мне пришлось лезть в интернет, чтобы найти тех, кто отважился сообщить об этом публично (в силу закона о защите персональных данных я не могу разглашать известные мне сведения о пациентах). Увы, если известный человек погибает от рака, то об этом становится известно всем, но если он выздоравливает, то… Об этом сообщают единицы. Более того, даже если так происходит, об этом в отличие от смертей быстро забывают.

Если вернуться к статистике, то чуть больше 5 лет назад в нашей стране было около 2 миллионов пациентов, излеченных от рака или успешно борющихся с ним. А сейчас — почти 3,5 млн. Добавившиеся полтора миллиона — это не страшный скачок заболеваемости (заболеваемость увеличилась, но гораздо меньше). Это те, кому удалось сохранить жизнь за счет лечения. Их становится все больше. Растущее количество таких пациентов убедительный показатель того, что увеличивается эффективность лечения рака. Все больше людей остается в живых, столкнувшись с онкологическими заболеваниями.

- Есть такое представление: если у человека был рак и лечение оказалось успешным, то все равно нужно быть начеку до конца жизни. Потому что рак это некая поломка в организме, которая непоправима. Действительно так?

- На самом деле все мы должны быть начеку. Потенциально у каждого из нас в любой момент что-то может сломаться. Поэтому и существуют, например, различные виды онкологического скрининга. То есть регулярные обследования, проводимые у людей, не имеющих симптомов заболевания, с целью раннего выявления опухолей. Есть такие обследования и для тех, кто уже столкнулся с онкологическим диагнозом и был успешно пролечен.

Николай Владимирович Жуков. Фото: raklechitsya.ru

РЕАЛЬНО ЛИ ПОЙМАТЬ БОЛЕЗНЬ НА РАННЕЙ СТАДИИ

- Доктор Павленко говорил, что его опухоль развивалась под слизистой оболочкой желудка. Поэтому на ранних стадиях ее нельзя было обнаружить с помощью гастроскопии. Насколько вообще эффективна сейчас ранняя диагностика рака?

Да, у многих больных однозначные симптомы болезни появляются только тогда, когда опухоль уже достигает больших размеров или дает отдаленные метастазы. Однако, как показывают исследования, очень многие больные, самостоятельно обратившиеся к врачу по поводу симптомов, имели рак на ранних стадиях. Так что знания и активная позиция могут сохранить жизнь.

Да, идеальных вариантов ранней диагностики рака пока нет. Утверждать обратное было бы неправдой. Но и те, что есть, могут спасать жизни. Знание симптомов и своевременное обращение к врачу, прохождение доступных видов скрининга не сведет ваш шанс на неблагоприятный исход к нулю, но снизит его точно. А дальше – см. выше, главное сделать правильно все, что зависит от тебя, а остальное уже судьба. Но если просто положиться на судьбу (будь, что будет), то и шансов будет меньше.

ВОПРОС-РЕБРОМ

Четвертая стадия — приговор или нет?

- Здесь мы снова возвращаемся к вопросу о шансах того или иного пациента, которые зависят от особенностей его опухоли, - говорит Николай Жуков . - Есть виды онкологических заболеваний, при которых мы можем излечить или как минимум серьезно продлить жизнь пациентам с 4-й стадией рака. Более того, во втором случае человек может долго жить с болезнью, в том числе дожить до появления препаратов, которые еще больше продлят его жизнь или даже излечат. И примеров тому немало.

СОВЕТЫ ДОКТОРА ЖУКОВА

1. Важно знать о симптомах, которые могут сигналить об опухоли.

Подчеркнем: вовсе не обязательно, что они говорят о раке. Но это повод обязательно обратиться к врачу и пройти обследование. Вот список некоторых симптомов, на которые нужно обращать внимание, составленный международными экспертами.

- Появление припухлости, узлов и других новообразований на любых участках тела.

- Кашель, изменение голоса, осиплость, одышка, не проходящие более 3 недель.

- Появление крови в мокроте, моче, стуле, в перерыве между менструациями или после менопаузы.

- Ранки и повреждения на коже и слизистых, которые не заживают более 3 недель.

- Новые родинки или изменения старых (потемнение, деформация, рост).

- Нарушения работы кишечника (запоры, диарея) или мочевого пузыря.

2. Не ленитесь и не бойтесь идти к врачу.

3. Помните: есть этап, когда от самого пациента зависит больше, чем от врача.

Речь об образе жизни для профилактики рака: отказ от курения, избавление от лишнего веса, защита от ультрафиолетового излучения. Кто бы что ни говорил, многочисленные исследования однозначно подтверждают: люди, не заботящиеся о своем здоровье, заболевают раком чаще.

ПЕРСПЕКТИВЫ

В каких направлениях борьбы против рака врачи ожидают прорывов

- Во-первых, это индивидуализация лечения, - рассказывает Николай Жуков. - Уже существует очень большое количество лекарств. Вызов для онкологов заключается в том, чтобы правильно подбирать препараты, достоверно прогнозируя ответ опухоли на лечение. Для этого сейчас изучается и начинает применяться все больше показателей, характеризующих индивидуальные особенности организма пациента и его опухоли. На уровне генов, белков, различных особенностей метаболизма.

В-третьих, совершенствование и отладка уже имеющихся вариантов лечения. Например, продолжит развиваться иммунотерапия. Эта технология выстрелила, совершила буквально революцию в лечении ряда видов рака. Сейчас иммунотерапия вышла на плато, новых прорывов в этой области нет, но то, что достигнуто, начинает входить в широкую практику и помогать все большему количеству пациентов.

Мария — участница проекта Фонда Константина Хабенского #этонелечится. Суть проекта в том, чтобы рассказать о привычках, склонностях и страхах, которые остались с людьми после победы над раком.

Рассказ о себе Мария начала не с описания болезни и борьбы с ней, а с признания в любви к жизни.

В данный момент у меня случился рецидив (метастазы в легкие) и мне пришлось заново проходить химиотерапию в НИИ Ростова-на-Дону. Но я продолжаю работать и снимать героев. Моя мечта, чтобы мои программы показали на всю страну. Они мотивируют!

Правда, один страх все-таки есть — что у меня заберут (или спрячут) ногу, и я стану инвалидом. Этот страх животный, инстинктивный. Ведь все мы животные по сути.

У меня есть одна странность — маниакальная страсть к чистоте. Я люблю мыть подъезды, убираться у знакомых, обрезать деревья осенью. Фанат чистоты и вообще перфекционист. В детстве я могла у бабушки на даче ровно перекопать весь огород, например. Однажды я даже помыла в больнице унитаз прямо в то время, когда проходила очередной курс химиотерапии. А еще я потираю руки и закрываю глаза, когда мне хорошо.

Сложнее всего мне будет отказаться от работы, от движения, от моря, от блога, от публичности, от детей. Но я даже не могу представить силы, которые могли бы заставить меня отказаться от всего этого.

Вот к этому я никак не привыкну, думаю привыкнуть и невозможно. Мне приходится лежать минут пять, я заставляю себя встать, надеть ногу и пойти, часто я просто прыгаю. Но я не позволяю, чтобы это выводило меня из себя. Слишком люблю жизнь, чтобы нервничать из-за таких мелочей.

Если у меня выдался свободной вечер наедине с собой, то я просто лежу молча. Ничего сверхъестественного!

А успокаивает меня лучше всего плавание в море или езда на автомобиле по ночному городу. Да, я водитель. Не могу быть пассажиром — что в машине, что в жизни. Это пришло после болезни. И думаю, связано с контролем. То есть, я не доверяю водителю, только себе. Я все должна держать под контролем. По сути трасса — это жизнь. Вот такая странность. За рулем я двенадцать лет без перерыва. И вообще я люблю водить и провожу в машине порой целый день. Люблю скорость большую, но когда я одна в машине. Вожу автомат левой ногой. Меня это будоражит!

Если такие ответы кажутся вам простыми, скорее всего, цель Марии была достигнута. Ведь пока еще вы даже не представляете, с чем она столкнулась.

В конце 2013 года у меня заболела нога, хотя травмы у меня никакой не было. Врачи ставили разные диагнозы, подозревали гематому и даже хотели откачать жидкость из моей голени. Я мазала ногу гелями, мазями, грела ее, массировала шишку, по их же совету.

Прошло четыре месяца, я поняла, что еще жива. В 2015 году мне ампутировали ногу под местной анестезией, потому что у меня были метастазы в легкие и температура 41 в момент приема в больницу, опухоль успела разложиться и загнить.

Через пять дней после окончания последнего курса химиотерапии Мария снова согласилась с нами поговорить. Она готовилась к бизнес-поездке в Баку, и если вы не следили за блогом в Инстаграме , то никогда бы не догадались, что считанные дни назад она в очередной раз прошла через непростые процедуры. Но мы забыли не только о диагнозе Марии, но и об отношении к вопросам про болезнь. Вот что мы узнали о том, как Мария себя чувствует сейчас.

«Вопросы о том, как изменилась моя личная жизнь, как коллеги относятся ко мне, когда я возвращаюсь на работу после лечения, кажутся мне смешными.

Я никогда не испытывала проблем с общением и вниманием, болезнь никак это не изменила. Так же, как она не изменила отношения коллег — они ценят меня, прежде всего, как профессионала. И, когда я возвращаюсь после химиотерапии, ведут себя так, словно я вернулась после простуды. Я и сама так к этому отношусь.

Если от рака умирают врачи, есть ли надежда у пациентов?

В социальных сетях 2020 год начался с прощального поста питерского онколога Андрея Павленко, который сам обнаружил у себя рак и в течение полутора лет – на странице в Фейсбуке, в многочисленных интервью, выступлениях на телевидении – рассказывал о своей борьбе с недугом.

Рассказывает заместитель директора НМИЦ онкологии им. Блохина Александр Петровский:

О временах и сроках

– Если говорить обобщённо, то, по статистике, 50% онкологических пациентов излечиваются полностью. При этом прогноз на ожидаемую продолжительность жизни в каждом конкретном случае зависит от вида рака, поскольку общего ответа на этот вопрос не существует. Рак – это не одна болезнь, а множество различных заболеваний. Есть прогностически благоприятные виды рака, при которых даже на продвинутой стадии, при наличии отдалённых метастазов, пациенты имеют высокий шанс либо на выздоровление, либо на переход болезни в хроническую форму. Но есть и такие разновидности болезни, от которых пациенты быстро сгорают, даже если рак был обнаружен на начальной стадии.

Однако каждый год ситуация меняется. Ещё 5 лет назад рак лёгкого считался приговором. Сегодня появились лекарства, благодаря которым люди живут с этим диагнозом достаточно долго.

Что касается таких распространённых видов рака, как рак молочной железы, колоректальный рак, рак яичников, лимфомы и т. д., то с ними пациенты могут жить 10–15 лет и более.

– Врачи говорят, что рак важно обнаружить на ранней стадии. Но при этом в начале заболевания симптомов нет. Как быстро развивается недуг и переходит из одной стадии в другую?

– Есть агрессивные, быстрорастущие опухоли. К ним, например, относятся некоторые виды рака у детей. Но в среднем от появления раковой клетки в организме до формирования клинически значимой опухоли (размером около 1 см) проходит 5–7, иногда 10 лет. Понятно, что шансы обнаружить болезнь на ранней стадии при регулярных осмотрах есть – и они достаточно велики.

Семейная история

– К группе риска относятся люди, у близких родственников которых был выявлен рак?

Поэтому свою семейную историю нужно знать и ни в коем случае не игнорировать. При определённых видах генетической предрасположенности у врачей есть возможность провести превентивные профилактические процедуры, в том числе и хирургические, которые снизят риск появления рака.

– Для молодых рак действительно опаснее, чем для пожилых?

– В целом да. Рак желудка, рак молочной железы, диагностируемые в молодом возрасте, часто очень агрессивны и опасны. Однако детский рак мы сегодня вылечиваем полностью в 80% случаев.

– Врачи часто говорят о том, что многое зависит от индивидуальных характеристик опухоли и её чувствительности к назначаемым препаратам, но при этом назначают лечение по стандартам, одинаковым для всех.

– Стандарты – это экономическое обоснование лечения, а само лечение назначается по клиническим рекомендациям. Практика показывает, что, несмотря на то что каждая опухоль индивидуальна, 80% всех онкологических заболеваний можно описать стандартными подходами. В эти стандартные подходы входит определение индивидуальной чувствительности опухоли к тем или иным противоопухолевым лекар­ственным препаратам с помощью иммуногистохимических и молекулярно-генетических методов. В остальных случаях всегда есть возможность перейти на индивидуальное лечение – для этого врачу достаточно со­брать врачебную комиссию.

Революция отменяется?

– Может ли пациент проверить, правильно ли его лечит врач?

– Все клинические рекомендации есть в открытом доступе, и пациент может их найти, вникнуть и попытаться в них разобраться. Однако без медицинского образования сделать это сложно. Это всё равно что пытаться проконтролировать мастера, который ремонтирует сломанный холодильник. Лучше довериться профессионалу, а система должна делать всё для того, чтобы это доверие было оправданно.

– Каждый день СМИ сообщают о новых случаях заболеваний – в том числе и у известных людей. Заболеваемость раком действительно выросла?

– Выросла как заболеваемость, так и выявляемость онкологических заболеваний. И нужно быть готовым к тому, что пациентов с раком с каждым годом будет всё больше. Сегодня в нашей стране от сердечно-сосудистых заболеваний умирают 50% пациентов, от онкологических – 15%, а в Японии онкологическая заболеваемость уже вышла на первое место, поскольку рак – это болезнь пожилых людей, а продолжительность жизни там одна из самых высоких в мире.

Хорошая новость заключается в том, что выросла не только заболеваемость, но и эффективность лечения. Продолжительность жизни онкологических пациентов постоянно растёт, в том числе и у тех, у кого болезнь была обнаружена уже на продвинутой стадии.

– Ожидается ли появление новых прорывных технологий в лечении рака, сопоставимых с иммунотерапией?

– Не стоит ждать и возлагать все надежды на появление революционных методов и недооценивать возможности проверенных лекарств и технологий. С врачебной точки зрения эволюция – развитие имеющегося метода – лучше, чем революция, которая чаще приносит больше разрушений, чем побед. Уже сегодня у онкологов есть всё необходимое, чтобы помочь большей части пациентов. Дальнейшие исследования в области онкологии необходимы, и они проводятся во всём мире. Онкология – это одна из самых динамично развивающихся отраслей медицины. Только за последний год было зарегистрировано более 50 новых препаратов и показаний для лечения различных видов опухолей. Задача человека – просто прийти к врачу, и желательно сделать это как можно раньше.