Острый лейкоз как собрать деньги

Их часто крутят именно в выходные - пока все дома. По возможности отправляю какие-то суммы. Когда кто-то из моих родных ворчливо заметил: а где же наше замечательное государство, меценаты, почему не помогают? - я возмутилась: нужно не рассуждать, а проявить участие, потому что вот он, конкретный ребенок. Деньги на его лечение нужны сейчас - завтра может быть поздно.

Миллион на шарлатана

В итоге он отравил дочь в Германию к доктору Клеру - известному шарлатану. Через полгода ребенок оказался в тяжелейшем состоянии в том же отделении в Питере, из которого его увезли. Наши врачи девочку вытащили. Но папа до сих пор уверен, что все сделал правильно. За очень короткий срок он собрал около миллиона рублей. И никто не хотел понимать, что средства идут на лечение онкологического заболевания у дерматолога.

- Возможно, именно фонды должны разбираться, когда действительно нужна помощь, а когда люди просто пользуются ситуацией?

- Добросовестные проверяют историю, документы, связываются с врачами. Но проводить экспертизу чужих сборов ни один фонд не может и не будет, не хватил сил и времени.

Среди фондов, появившихся за последние годы, есть те, кто готов собирать деньги на что угодно. Один из последних скандалов - сбор средств для больного нейробластомой Влада Шестакова. Мальчик погиб - он был абсолютно безнадежен. Но, спасая неспасаемое, можно было получить деньги.

Хайпануть на несчастье

- Светлана, как же отличить честных сборщиков денег от жуликов?

- По возможности надо смотреть документы того, для кого объявлен сбор средств, анализировать. Если благотворительный фонд зарегистрирован, к нему нет претензий от Минюста, назвать его нечестным мы с вами не можем. Представим ситуацию: ребенок, для которого объявлялся сбор пожертвований, во время лечения умирает. Добросовестный фонд в таком случае переведет средства другому своему подопечному. А аферисты пожертвования отзовут и потратят по своему усмотрению.

- Отчет благотворительного фонда должен быть выложен в общем доступе?

- Норма в 20 процентов установлена, чтобы поддержать маленькие фонды, у которых очень мало пожертвований, а зарплату сотрудникам платить надо. Все крупные фонды тратят на свое функционирование 4 - 7 процентов.

- Речь идет о государственной политике перекладывания своих обязательств на общество. Зачем покупать в детский дом памперсы, а в больницу шприцы, если это сделает благотворительный фонд?

- Как реагировать на объявления о сборе средств?

- Не надо делать переводы на счета частных лиц, если они собирают деньги в пользу других людей. Если фонд представляет для сбора денег карту своего сотрудника, значит, что-то нечисто. В Воронеже есть многодетная семья, которая собирает средства годами. Они купили несколько квартир, сделали ремонт, обучили детей в платных вузах. Время от времени они приезжают в домик, где раньше жили, фотографируются и плачутся в сетях: помогите…

- После ваших выступлений были инициированы какие-то проверки?

- Схемы отъема средств у населения чаще всего легальны. Иногда жертвователи обращались по ряду сборов, когда точно было известно, что родители больного ребенка деньги разворовали. Но в возбуждении уголовного дела было отказано, потому что расценили пожертвования как подарки, которые семья как хочет, так и тратит.

Отдельная история: сбор денег на искалеченных собак и кошек, фото которых выкладывают в соцсетях. Прежде чем делать перевод, надо подумать: если сбор идет на личную карту, тут тоже все не так, как нам представляют. К теме пожертвований на животных мы еще вернемся и расскажем, как это работает.

• 
  

Антон Г. сел в 2015-м за мошенничество – за то, что разводил на деньги детей-сирот и инвалидов. И уже находясь в колонии, сколотил новую ОПГ, которая выманивала средства, предназначенные на дорогостоящее лечение тяжелобольных ребятишек. Одной из жертв циничного мошенника оказался 9-летний Али Беков, которому всем миром собирали невообразимую сумму в 750 тысяч долларов для операции в США. Мальчика спасти не успели.

Жестокая болезнь – рак – унесла жизнь девятилетнего Али Бекова из Северной Осетии. Он очень хотел жить. Но чтобы появился этот шанс – излечиться от острого лимфобластного лейкоза, требовалось собрать астрономические 750 тысяч долларов.

Естественно, у родителей мальчугана таких денег никогда не было. И они объявили сбор средств в интернете. Но не успели.

Али, самый сильный и смелый мальчик! Он всегда верил и утверждал, что победит, что сможет! Его уверенность в излечении от этого страшного недуга давала силы бороться до конца! Всю боль он терпел достойно, чтобы не расстраивать родителей! Весь мир объединился, чтобы помочь Али встретить здоровое будущее, за что спасибо вам большое, добрые люди! Но сегодня в 2:00 ночи нашего Тигрёнка – Али не стало,

– озвучили горестную весть близкие мальчика.

Он болел пять лет, а ждал своего маленького чуда – той самой долгожданной операции в Америке – семь месяцев, каждый день из которых становился для него настоящей пыткой – из-за боли.

Малыш болел пять лет. А последние семь месяцев ждал эту самую операцию, которая должна была спасти его. Фото: скрин с видео МВД по РСО-Алания.

Но паренёк не только терпел эти мучения, но и старался делать так, чтобы не показывать их отцу и матери, внушая им силу и веру в лучшее.

"Мы не успели, но он поможет успеть другим деткам. Мы в очередной раз убедились, что мир не без добрых людей! Спасибо вам, кто был рядом в трудную минуту жизни с Али, – говорят родители. – Алишке уже не больно, он рядом с Творцом! Мы до последнего не переставали бороться за него, но так предопределил Всевышний! Наш сильный духом мальчик – Герой нашего времени теперь спит спокойно!"

А человек, ставший если не главной, то, по крайней мере, одной из причин случившейся трагедии, чувствует себя неплохо. Мошенник, обокравший больного ребёнка, 28-летний Антон Г. из Оренбурга, сидит в колонии, и произошедшее лишь просто увеличит срок его пребывания там, вот и всё.

Он мог бы выйти, вероятно, через год – по истечении срока за предыдущие аферы. Но теперь получит новый приговор – и есть шанс, что суд учтёт цинизм того, что он натворил.

Антон сам вырос в детском доме в Оренбурге. И, как выяснил Царьград, было ему там не очень сладко. Поэтому на жизнь он изначально смотрел сначала ершистым волчонком, а потом, как вырос и заматерел, взглянул уже полноценным волком.

Впрочем, ему то ли по-своему повезло, то ли просто судьба так раскинула карты, но в отличие от немалого числа своих товарищей, он не отправился сразу за решётку по какой-нибудь "имущественно-насильственной" статье УК, а решил, что воровать и грабить куда менее выгодно, чем облапошивать людей.

Поэтому и получил вскоре первый срок за мелкое мошенничество, но на зону его тогда не отправили.

Зато он понял: мелочиться больше не стоит.

Антон представлялся чиновником. Фото: ВК/личная страница.

И основал благотворительный фонд помощи детям-сиротам. Процесс закипел – да ещё и очень круто.

К тому же парень подошёл к нему весьма предметно – с дальним прицелом. Он прекрасно понимал: если ты хочешь, чтобы тебе верили, не обязательно быть честным, но вот репутация должна быть кристальная.

И Антон принялся работать над своим имиджем.

Во-первых, стал одеваться "по-деловому". Во-вторых, начал рассказывать, что получил якобы высшее образование в оренбургском филиале Московского государственного юридического университета.

А главное – в Сети появились многочисленные положительные отклики о "замечательном руководителе".

Отзывы, конечно, клепал или он сам, или его подельники, но в целом впечатляет, нет? Фото: скрин с сайта 4geo.ru/orenburg

Мол, и сотни сирот ему благодарны за помощь и поддержку, и сам он – первый богатей всего Оренбуржья, обладающий особняками, машинами и миллионами на счетах вкупе с акциями "Газпрома" (последнее – не шутка; он реально полагал, что сведения об обладании ценными бумагами газового монополиста повышают градус уважения к нему), и с Путиным он лично знаком – и президент чуть ли не советуется с "Антоном Николаевичем" по насущным вопросам сиротства и вообще собирается назначить его "главным по детдомам".

А для того чтобы проще было общаться и вешать лапшу на уши, он придумал себе должность в местной мэрии. На одной из нескольких его персональных страниц в соцсетях место работы так и значится: "администрация города Оренбурга".

Сколько именно людей он сумел облапошить, точно не известно. Следователи сумели доказать 12 эпизодов.

В основном это были такие же сироты, как и он, а также инвалиды, малоимущие.

Всем он что-то обещал. И со всех брал деньги "на решение вопроса". Одним из самых первых его "клиентов" стал бывший детдомовец, обратившийся в его фонд с просьбой помочь в трудоустройстве.

Антоха "помог": пообещал место водителя в мэрии. Взял всего пять тысяч – якобы на оформление документов. Ничего не сделал, но осознал, что так – можно.

И понеслось. Одним клялся помочь с жильём вне очереди, другим – тоже с работой, третьим грозился вытащить родственника из колонии.

Молодой человек активно пиарился, представляясь руководителем благотворительного фонда. Фото: скрин с видео МВД по РСО-Алания.

Причём разводил не только незнакомых, но и довольно близких к нему самому товарищей. Только брал уже не те смешные 5000, а уже 17 тысяч, и 50, и 100, и даже 360 тысяч!

В сумме ущерб составил порядка миллиона рублей.

Прокурор просил дать ему восемь лет, суд назначил шесть, но – строгого режима.

Что, однако, не помешало ему уже там, в колонии, сколотить новую банду, набрав для неё "персонал" на воле. Управлять ею поставил своего друга, а в качестве "разменных" (для обналичивания похищенных денег) взяли нескольких девушек.

Суть была проста: находить в Сети объявления о сборе средств для тяжелобольных детей, связываться с их родителями – и разводить их, представляясь благотворителями.

Тупо – отбирать то, что должно спасать жизни.

Вот как произошло с мамой Али Бекова – Ларисой.

"Позвонил человек, которого мы знаем – хорошая знакомая, которая занимается онкобольными, – и говорит, что нам хочет помочь некий депутат Владимир Николаевич Никифоров (народные избранники с такими ФИО, кстати, реально существуют, их есть даже несколько, в разных регионах страны. – прим. ред.), дала номер телефона, сказала, что он ждёт звонка", – рассказала сама Лариса Бекова.

В реальности это и был Антон Г.: все переговоры он вёл сам, никому не доверяя. Когда она набрала его, негодяй (очень надеемся, что служба собственной безопасности ФСИН разберётся, откуда у зэка в Оренбургской зоне строгого режима не просто мобильный, а с выходом в интернет, которым он пользовался когда хотел) поведал, что у него тоже ребёнок болел раком, но – вылечился. В Америке. На это потратили 80 млн рублей, и с тех пор он занялся организацией благотворительной помощи таким семьям – ведь не все, вещал лжедепутат, имеют возможность оплачивать лечение самостоятельно.

Бековым предстояло собрать огромную сумму денег. И появление благотворителей, готовых выложить сразу 4 млн, показалось им лучиком спасения. Фото: скрин с видео МВД по РСО-Алания.

Выяснил между делом, какую сумму нужно собрать Бековым и сколько уже собрано.

Выслушав всё, сказал, что они берут нашу семью под опеку, что сейчас переведут нам 4 млн рублей, но и в дальнейшем все расходы берут на себя, все счета из клиники будут оплачивать. Попросили номер карты, сказали, что не "видят" её, попросили номер другой. Сказали, что платёж у них почему-то завис, что с 4 млн рублей комиссия 500 тысяч, чтобы без комиссии провести платёж, надо сначала списать эту сумму, а затем они вернут всё сразу,

Сомнения, признаётся, закрались, но она остановила себя мыслью, что не надо быть такой подозрительной.

"Говорю, у меня нет на карте столько денег, я вывожу их на сберегательный счёт после каждого отчёта. Они сказали, что эту сумму надо перевести на карту, и тогда всё быстро они перечислят. После списания средств сказали, что ничего не видят на карте и, чтобы прошёл платёж, должны быть ещё средства. Вот тут уже я отключила вызов и перезвонила человеку, который дал мне номер. Она, конечно, в шоке, стала им перезванивать, но они ей не ответили. Позвонила в Сбербанк, сказали, что, да, к сожалению, это мошенники. И заблокировали карты", – поделилась женщина.

То есть – понимаете, что делал этот мерзавец? Ему показалось мало тех пятисот тысяч, которые ему уже перевели. И он давил, заставлял женщину положить ещё деньги, чтобы забрать, по всей видимости, вообще всё, что насобирали для Али!

Случилось это 1 июня. В День защиты детей.

Надо отдать должное осетинским силовикам. Вычислить ОПГ стало для них делом чести, подключили все возможности, на раскрытие бросили лучших оперативников, отправили часть группы в командировку в Оренбург (номер, с которого звонил Антон Г., конечно, пробили моментально).

Около месяца пришлось выслеживать подозреваемых, которые, пытаясь скрыться и запутать следы, меняли съёмные квартиры, телефоны и сим-карты. Несмотря на все эти уловки, аферистам не удалось уйти от ответственности. Результатом кропотливой работы оперативников стало задержание всех участников преступной группы. В настоящее время все они доставлены на территорию Северной Осетии,

– рассказали Царьграду в МВД Северной Осетии.

Уже известно, к слову, что подозреваемый причастен к аналогичным преступлениям в других регионах.

Возбуждено уголовное дело по ч.3 ст.159 УК РФ "Мошенничество, совершённое в крупном размере".

Но мальчика уже не вернуть.

Родители Али, по информации Царьграда, направят деньги, собранные на его спасение, в помощь другим онкобольным детям.

Маленькими шажками

Александра Роднищева: Выстраданным я бы это не назвала. Наоборот, считаю, что благодаря моей болезни я пришла в благотворительность – ту сферу деятельности, где я нужна и полезна. В детстве я очень часто болела ангиной, и вот однажды снова заболела, но ангина никак не купировалась антибиотиками, держалась температура. Бывали кратковременные улучшения, но до конца я не выздоравливала. Так прошёл месяц, врачи начали искать причину моего самочувствия. Гематолог на приёме задала пару вопросов – но думаю, она уже по моему виду поняла, что со мной, ведь я сильно похудела, у меня были низкий гемоглобин, бледность и слабость. Мне сделали пункцию, и стало всё понятно.

Как я узнала потом, острый лейкоз часто начинается как простуда и ангина. Он достаточно агрессивен, быстро протекает, и если сразу не начать лечение, человек может погибнуть в считаные дни. Поэтому было важным как можно быстрее приступить к химиотерапии. Такие пациенты находятся под пристальным наблюдением врачей, потому что в любой момент их состояние может сильно измениться.

– Наверное, узнать о страшном диагнозе, да ещё в совсем молодом возрасте, кажется чем-то ужасным и несправедливым? Как вы восприняли всё это?

– Несправедливым – да. Почему я? И это нормальная реакция психики. Мои дети на тот момент были маленькими, было страшно, как они останутся без матери. Эта мысль причиняла наибольшие страдания. С другой стороны, для меня они были маяками, думая о них, я выстраивала план своего выздоровления. К этому шла маленькими шажками. У меня была задача – через месяц повести дочь в первый класс. И я отвела её в первый класс. Потом была задача – дождаться окончания ею начальной школы. Было страшно… А в этом году моя дочь уже окончила школу. Выпускного, как вы знаете, не было, но было очень много трогательных моментов. Ещё один этап – сын оканчивает школу в следующем году.

Все силы – на выздоровление

– Как вас поддерживали близкие?

– Я никогда не была в одиночестве. Всегда со мной была моя мама, ведь самое большое горе, когда твой ребёнок болеет. Когда она не могла быть рядом, со мной находился муж. Все силы были брошены на то, чтобы я выздоровела. Мне везло с докторами. Поддерживали друзья. Да, шансы есть всегда, но их становится больше, когда люди объединяются.

Однажды произошёл такой смешной случай. У меня всегда были длинные волосы, и хотелось выглядеть красиво – ведь я была молодой девушкой. И вот я заказала маме и мужу купить мне парик из натуральных волос. С трудом тогда удалось найти такой товар в Воронеже. Но они нашли. В общем, классно получилось. А через какое-то время я решила, что уже не хочу длинные волосы, сказала маме отнести парик в салон, чтобы его подстригли под каре. В итоге получилась красивая причёска. Кто не был в курсе моей ситуации, делали комплименты.

– Расскажите о своей семье и детях.

– Через месяц будет 19 лет, как я замужем, у нас двое детей, 18 и 16 лет. Семья – самое главное, это то, ради чего следует жить. Мне кажется, в нашей семье свобода и демократия, хотя дети так не считают. Мы за правду, справедливость, человеческие отношения. Есть теория, что дети – временные гости в нашей жизни, они приходят, а потом уходят и создают свои семьи, а супруг – это человек, с которым ты идёшь по жизни, именно с ним вы семья навсегда. Мой муж Андрей – предприниматель, он всячески участвует в благотворительности и радуется каждому успеху наших подопечных.

Лекарства, оборудование, психологическая помощь

– Расскажите о вашей работе в фонде.

– Шесть лет назад я в этот фонд пришла волонтёром – на тот момент он действовал только год. За время своей болезни я поняла, что больше не хочу делать что-то пустое, перебирать бумаги. И сейчас я всё делаю для того, чтобы изменилась чья-то жизнь. Наш фонд оказывает всестороннюю помощь детям с онкозаболеваниями: от постановки им диагноза до реабилитации, мы оплачиваем диагностические процедуры в федеральных центрах, приобретаем лекарства, оборудование для больниц. Помощь всегда разная: одному ребёнку нужны пластыри, чтобы кожа не страдала, другому – лекарства, а кому-то – помощь психолога. Важен комплексный подход, он повышает шансы на излечение. Кроме того, в стационаре проводим образовательные и развлекательные программы, чтобы дети не чувствовали себя оторванными от жизни.

Помощь фондов особенно важна, когда нет времени ждать помощи от государства. А пациенты отделения онкологии ждать не могут. Бывает и так, что нужны препараты, которые в списках не значатся. Вообще лечение детской онкологии в последние 20 лет совершило колоссальный прорыв: если раньше выздоравливало, скажем, три ребёнка, то теперь порядка 90. Благо острый лейкоз научились лечить. Дети выздоравливают и потом ведут обычный образ жизни. За семь лет работы нашего фонда сообща мы помогли более 800 семьям.

И счастливых историй много. Например, недавно приходил в гости один из наших бывших подопечных, молодой человек. Красавец! Он начал проходить лечение, когда учился в девятом классе, и через два года болезнь отступила. Но когда он поступил в институт, случился рецидив. Снова покупали лекарства.

Девочка была с очень непростой историей. Она очень тяжело переживала перемену внешности из-за болезни. Сейчас это живущая полноценной жизнью девушка.

Большая часть пожертвований в наш фонд приходит от частных лиц. Кто-то помогает рублём, кто-то словом, потому что рассказывать о таких проектах – тоже помощь. Каждый раз это совершенно разные люди. Радует, что благотворительность и волонтёрство становятся нормой нашей жизни.

Перед вами письма людей, прошедших трансплантацию костного мозга, к людям, которые спасли им жизнь, а также письма анонимных доноров к тем, кому они подарили надежду. Эти люди идентичны по 10 локусам генов и идеально подходят друг другу как доноры, но живут в разных городах и даже разных странах. Они ничего не знают друг про друга: в международной практике принято хранить анонимность донора от двух до пяти лет после трансплантации, поэтому все, что могут делать пациент и донор, — анонимно переписываться.

Письмо Тани Кравченко (30 лет) своему донору

Я так люблю путешествовать, я так люблю знакомиться с новыми людьми, я бы очень хотела познакомиться и с тобой, но теперь я опасаюсь, что мне нельзя менять климат, нельзя проводить время на солнце, другие люди могут заразить меня чем-то. Но все же после трансплантации я почувствовала огромное облегчение: наконец-то закончилось бесконечное бессрочное ожидание. Двое доноров от меня отказались — первый сразу же отказался даже предоставить свою кровь на повторное исследование, а вторая женщина предоставила, она мне подошла, но целых четыре месяца тянула с окончательным ответом.

Я понимаю этих людей и не осуждаю, все же о заборе костного мозга очень мало информации, но я не понимаю, почему надо было так долго принимать решение. Я же ждала… Я понимала, что что-то не так, потому что время шло, а она не давала ответ: в итоге мы потеряли и деньги, и время. Мне делали курсы химиотерапии, поддерживающей меня в ремиссии. А потом в Германии нашелся ты, молодой парень 26 лет. Ты младше меня, но именно тебя я ждала, я твоя кровная сестра. Это же чудо!

Оставшийся счет мне оплатил Фонд борьбы с лейкемией, и с этим оплаченным счетом мое ожидание наконец-то закончилось. Теперь моя свобода заключается в том, что у меня нет ожидания спасения, которое неизвестно, когда наступит, — теперь у меня есть конкретные сроки, к которым я стремлюсь. Через год можно будет немного выдохнуть, а через пять можно будет сказать, отступила болезнь или нет.

Я очень хочу ребенка, ведь у меня обнаружили лейкоз как раз во время планирования беременности. Очень хочу обеспечить своим родителям безбедную старость. И предаваться тихим радостям и будням. Когда я строила карьеру, то не замечала, как меняются времена года, а сейчас я вижу, как распускаются почки, появляются листики, — и ценю каждое такое впечатление. Быть может, это звучит банально, но я хочу наконец-то не капельниц, химиотерапий, которые сожгли мне все, и я 9 дней не могла есть, а банальных тихих радостей. Спасибо за то, что подарил мне возможность их прожить.

Письмо от анонимного донора Кристине Козленко (25 лет). Письмо переведено с английского языка

Представь: ты решила провести неделю в горах. Вокруг никого: только природа и ты. Никаких людей, электричества и водопровода. Только небольшая речка в лесу. Здесь ты чувствуешь настоящую жизнь. Встречаешь рассветы, дышишь свежим воздухом, наблюдаешь за коровами, пасущимися на природе. Все, что ты видишь, прекрасно и спокойно. Ты знаешь, как замечательна жизнь.

После этого ты приходишь домой, наполненная позитивной энергией, и вдруг видишь письмо, в котором написано, что ты можешь подарить надежду. Надежду на жизнь! Стать чьим-то донором.

Все это время я регулярно пыталась узнать о твоем здоровье. И вот совсем недавно мне ответили: ты жива! Я была счастлива. Буду очень благодарна, если ты напишешь мне пару слов о себе. Может быть, у нас даже получится общаться регулярно: по почте или через интернет.
Мои родители, моя сестра, мой бойфренд и особенно я — мы все — желаем тебе огромного здоровья и сил. Всего самого лучшего!

Твой донор костного мозга, из другой страны нашего общего мира.

Письмо Кристины Козленко (25 лет) в ответ на полученное письмо от анонимного донора

Привет, мой дорогой донор костного мозга! Я так рада получить письмо от тебя. И первое, что я хочу сказать тебе, — спасибо за то, что ты подарила мне шанс на жизнь. Спасибо за то, что ты не отказалась стать моим донором. Ты подарила мне новую жизнь. Я счастлива, что могу написать тебе это письмо. Мое сердце стучит от счастья, оно преисполнено любовью и благодарностью к тебе. Мне очень хочется общаться с тобой, рассказывать о всех событиях своей жизни, потому что ты теперь часть моей семьи. Моя семья, мой муж и я, желаем всей твой семье здоровья, счастья и радости. Очень жду твоего ответа. Твоя сестра по крови.

Письмо анонимного донора маленькому мальчику, проходившему трансплантацию в России. Написано на русском языке

Хочу немного рассказать тебе и о себе: я женат и, как уже упоминал, у меня двое детей. Я родился в Турции, но сейчас живу в Германии. Однако свой отпуск я всегда провожу в Турции, ведь там у меня осталось очень много родственников.

Письмо Романа Застрожина (47 лет) своему донору. После трансплантации Романа прошел год

Все, что я знаю о тебе, — это то, что тебе уже 30 лет, ты девушка, и на 9 из 10 мы с тобой одной крови. Теперь уже одной.

Ты спасла мне жизнь, спасибо тебе. Хотя спасибо не может передать все чувства, которые я испытал, когда появилась ты. Ты дала мне шанс жить.

Для нас с женой ты стала новым членом семьи. Мы часто говорим о тебе и представляем, какая ты — отважная молодая девушка, которая не побоялась стать донором костного мозга.

Представляешь, после трансплантации у меня изменилась группа крови — была третья положительная, а стала вторая, как у тебя. Я стал предпочитать японскую кухню, хотя до этого она никогда меня не привлекала. Мы с женой смеемся, что это наверняка потому, что ты тоже ее любишь. Когда у меня стали густо расти брови, мы подумали, что ты турчанка, когда появились рыжие усы, мы подумали, что рыжеволосая. Мне очень хотелось бы увидеть, какая ты на самом деле.

Я так ждал тебя. Помню, когда лежал в стерильном боксе, а счет за сбор донорского материала еще не был оплачен. И я думал — успеют или не успеют, ведь счет шел на дни, а банк обычно проводит международный платеж пять дней, и всю сумму можно было отправить, только разбив на два платежа. В общем, было много проблем. Но за время болезни я встретил очень много отзывчивых и добрых людей, которые шли навстречу и болели за меня всей душой.

Банковские работники постарались и провели счет быстрее обычного, а деньги на оплату помогли собрать мои друзья-музыканты, которые организовали двухдневный музыкальный фестиваль и все вырученные средства отправили мне, а еще меня поддерживал Фонд борьбы с лейкемией, который в нужный момент подключился к сбору средств, и мои друзья, и коллеги. Я не ожидал, что вокруг так много хороших людей. Я желаю тебе, чтобы тебя всю жизнь окружали те, кто будет помогать, подставлять плечо и поддерживать в любой ситуации. Близкие люди, друзья, даже незнакомые люди.

Эта болезнь изменила мой характер — я стал менее категоричным, более душевным и перестал однозначно смотреть на вещи. Стараюсь вникнуть и смотреть на мир глазами другого человека, с которым общаюсь. Мир стал для меня более объемным и таким разным. И с женой мы теперь идем навстречу друг другу даже в тех вопросах, в которых раньше никогда не шли.

Я желаю тебе легкого преодоления всех препятствий на твоем пути. Ты подарила мне жизнь, ведь мой врач сказала, что трансплантация — мой единственный шанс выжить.

Когда я делаю подарок, то сам получаю от этого удовольствие и даже большее, чем тот, кто его получает. Я надеюсь, что ты радуешься тому, что ты подарила шанс другому человеку жить, творить, любить и растить детей, помогать другим людям.

Письмо Инги Мельниченко (40 лет) своему донору. После трансплантации Инги прошло несколько месяцев

Дорогой мой Донор!

Нет слов, чтобы выразить тебе мою благодарность. Ты дал мне надежду на излечение. Даже врачи не очень-то верили в меня. За последние пять лет я болела раком три раза. Сначала рак груди, потом острый лимфобластный лейкоз, потом рецидив лейкоза. Для меня не было никакой другой возможности вылечиться, кроме трансплантации костного мозга. С детьми и мужем я общалась только по СМС. Как сварить борщ. Где купить детские носки. Как замочить фасоль. Благодаря тебе я могу рассказывать им об этом лично. Я могу радоваться очередным победам в айкидо моих сыновей, могу проверять у них английский. Я могу жить, а не писать эсэмэски.

Я восхищаюсь такими людьми, как ты! Я часто спрашиваю себя: а смогла бы я, не столкнувшись с такой огромной бедой, как эта болезнь, стать кому-то, совершенно незнакомому, донором?
Такой вопрос задают себе многие люди, и я знаю, что лишь единицы отвечают утвердительно. Это огромный героизм и великая человечность! Ты очень храбрый человек. Дай тебе Бог крепкого здоровья, счастья и долгих-долгих лет жизни!

Письмо Лили Волковой (25 лет) своему донору. После трансплантации Лили прошло несколько месяцев

Дорогой донор, я хочу тебе написать так много, что даже, наверное, на свете нет таких слов, которые могли бы передать все мои чувства и эмоции. Ты подарил мне частичку себя и тем самым спас мою жизнь. Я очень тебе благодарна, что я живу и могу обнимать своего маленького сына, которого из-за болезни пришлось оторвать от груди, когда ему было всего 8 месяцев. До двух лет он жил с моей мамой, пока я вместе с мужем боролась с болезнью. В те редкие моменты, когда я возвращалась домой между химиями, сын не узнавал меня. Сейчас — благодаря тебе — у нас с ним есть возможность узнать друг друга, привыкнуть друг к другу.
Во время болезни я поняла, какие прекрасные люди меня окружают. Когда мне понадобилась первая трансплантация (тогда донором был не ты), мои подруги из танцевального клуба, с работы, из волейбольной секции собрали нужные деньги. К сожалению, после первой трансплантации я начала отторгать донорские клетки. Хорошо, что нашелся ты. Идеально подходящий мне донор. Спасибо еще раз.

Я молю Бога о том, чтобы ты был счастлив, как я, и здоров. Мы с моей семьей будем всегда о тебе вспоминать 20 мая, когда я родилась заново. Может, ты и не понял всей серьезности своего поступка, но знай: тем самым ты дал возможность жить человеку, который является тебе сестрой по крови.

Письмо Марии Самсоненко своему донору. Донором Маши выступила ее родная сестра Саша. Спустя несколько лет Мария стала учредителем Фонда борьбы с лейкемией, помогающего взрослым, больным раком крови

Сашуня, вот прошло 10 лет, как ты спасла мне жизнь!

Тогда, в 2006 году, я очень надеялась на чудо. Шли месяцы, были химии, лекарства, уколы, но болезнь не спешила уходить. Мне повезло, рядом всегда были родные люди, муж, дочь, папа, тетя и ты. Я помню, как тебе было страшно, как нам всем было страшно, ведь тогда мы не знали, что такое трансплантация, и представляли, что это что-то такое непонятное и ужасное, что это очень больно и даже опасно для тебя.

Я помню, как тебе предложили быть донором, и ты, даже не думая, согласилась, хотя у тебя в планах было рождение второго ребенка.

Я помню, как ты в срочном порядке отложила работу и семью и начала залечивать свои мелкие болячки, лишь бы подходить мне как донор.

Сашуня, я все помню и хочу помнить об этом всегда!

Я тысячу раз буду говорить тебе СПАСИБО, что ты не испугалась тогда, отодвинула все свои мечты и желания, дала мне еще одну жизнь. Я обещаю, я проживу свою жизнь ярко и достойно. Очень люблю тебя, сестренка. И мы навсегда одно целое!

Письмо Александры Поляк, ставшей донором костного мозга для своей сестры

Утром я была у тебя. Маруся, я тебя тогда не узнала. Ты была очень худой, слабой и бледной, с огромными глазами. У меня сердце разрывалось, когда я на тебя смотрела, это было невыносимо больно. Помнишь, я всегда говорила, что все будет хорошо, ты вылечишься. А иногда я боялась, что вдруг не получится.

Шли долгие и мучительные месяцы. Мы все не находили себе места.

В августе врачи предложили обследоваться на донорство. Маруся, я не думала ни секунды. С того дня главная цель для меня была быть твоим донором и подойти по всем показателям. Все остальное меня не интересовало. Я на 100% уверена, что ты поступила бы так же. Два месяца ожиданий — и врачи говорят, что нам с тобой повезло, я подхожу как донор. 28 ноября прошла трансплантация. Ты почему-то волновалась за меня больше, чем за себя, хотя у меня все было хорошо. Это не больно и не страшно. Когда есть возможность спасти жизнь, не может быть страшно!

Мне иногда становится неудобно, когда ты начинаешь меня хвалить и благодарить за то, что я согласилась быть донором. Как же могло быть иначе? Ты мой родной человек, ты была в беде, а я могла тебе помочь.

Маруся, и знаешь, если бы совершенно незнакомому человеку я бы подходила как донор, я опять бы не сомневалась. Ведь нет ничего важнее жизни!