Один день врача онколога


Зима 2019/2020 года. Утренние сумерки – 8 утра. Пульсирует черно-белый экран: один за другим идут кадры КТ и МРТ. Врачи обсуждают тактику предстоящих операций. Анестезиолог-реаниматолог докладывает о состоянии пациентов, прооперированных накануне. Так начинается день в одной из лучших российских хирургических клиник – Клинике колопроктологии и малоинвазивной хирургии Сеченовского Университета под руководством Петра Царькова.

Петр Владимирович Царьков – директор Клиники колопроктологии и малоинвазивной хирургии, лауреат премии правительства РФ и многочисленных международных премий, автор уникальных методов хирургической реабилитации больных раком прямой кишки и различными видами колоректального рака. Легендарный хирург, получивший мировое признание, справедливый и пристрастный, жесткий и добрый, эмоциональный и сдержанный, мудрый и спокойный человек. Врач – хирург-онколог, при любых обстоятельствах и независимо от них – он на стороне пациента, за преодоление болезни, продление жизни.

День начинается с утренней конференции – таковы правила. Сегодня здесь не только сотрудники клиники – оперирующие хирурги-онкологи, морфологи, химиотерапевты, радиологи, но и их коллеги из Онкологического центра столицы Казахстана, города Нур-Султана. День будет трудным: у хирургов-онкологов не бывает легких дней. Профиль клиники – колопроктология – одна из самых важных ветвей хирургии, связанная с урологией, гинекологией, онкологией, общей хирургией. Большинство пациентов – коморбидные, с целым комплексом заболеваний. Тщательно обсудив план каждой операции, хирурги идут в операционные, коллеги-онкологи из Нур-Султана – в подразделения клиники. Петр Владимирович начинает прием пациентов. Оперировать он будет чуть позже, а пока, получив разрешение тех, кто пришел на консультацию, идем в кабинет Петра Царькова. Кажется, что здесь соединяется воздушная легкость восточной пагоды и кабина пилота межпланетного корабля.


Поток пациентов продолжается. Много раковых больных из регионов, и всегда речь идет о том, что в других клиниках не могут помочь и направляют сюда – в Клинику колопроктологии и малоинвазивной хирургии Сеченовского Университета.

Петр Царьков – основатель научной школы инновационной хирургии, один из создателей уникального метода NOSES (Natural Orifice Specimen Extraction Surgery) – операций без разреза передней брюшной стенки. Этот метод – результат содружества выдающегося российского хирурга с китайскими, японскими и корейскими коллегами. В клинике они частые гости, так же как и их коллеги из Индии, Турции, Португалии, Великобритании и других стран мира. Еще одна особенность клиники – здесь молодые и невероятно талантливые врачи – ученики Петра Владимировича.

На часах 15:00. Середина дня, операции завершены. Начинается кафедральное собрание.

Снова сумрак – зимой темнеет рано. Источники света – настольная лампа и презентация (апробация диссертации) молодого врача-исследователя по двум специальностям: хирургия; акушерство и гинекология. Врач очень молода и, как говорят, очень любима пациентками Клиники акушерства и гинекологии им. В.Ф. Снегирева. Тема диссертации – выбор метода лечения хронического геморроя и острого тромбоза у беременных и рожениц. Начинаются прения – сессия pro et contra, жесткий научный баттл. Итог – диссертация рекомендована к защите с учетом критических замечаний.

Следующая апробация – представлена диссертация по лечению колоректального рака у пожилых людей, проходит успешно. Научная статья по теме будет опубликована в журнале, включенном в систему Scopus.

Наступает время обсудить публикационную активность, отчеты сотрудников клиники и кафедры хирургии по научной деятельности. Здесь Петр Владимирович чрезвычайно строг и пристрастен, и кажется, что ничто не заслуживает большего уничижения, чем не вовремя подготовленная и опубликованная научная статья.

Невольно возникает вопрос: доктор, вы когда-нибудь хвалите своих учеников?

« Б еспардонно и беззастенчиво хвалю их на международном уровне, но в стенах клиники – никогда, – уверяет Петр Царьков. – Мне было 35 лет, я делал очень много успешных операций по поводу рака прямой кишки – это очень сложная область хирургии, и в те времена такой диагноз звучал как приговор. И тут я поймал звездную болезнь – то, чего не желаю испытать никому. Сидел и говорил, что развиваться мне дальше некуда – достиг всего, профессия становится малоинтересной. Так было, пока на научной конференции во Франции, в Страсбурге, не произошло мое знакомство с Биллом Хилдом – знаковой фигурой в хирургии рака прямой кишки. Билл Хилд показал путь, я понял, что самосовершенствование, научный и клинический поиск, не имеют предела. С тех пор мы дружим, он бывает у нас в клинике. В то время Билл Хилд, представив новый метод операции, подвергался гонениям и критике, но все выдержал, продолжил работу. Много оперировал, поводил мастер-классы. Сегодня метод Билла Хилда – это стандарт, принятый во всем мире, и множество спасенных жизней, но ему пришлось пережить непростые времена.

Клиника колопроктологии и малоинвазивной хирургии в авангарде одного из самых мощных научных и клинических направлений последних десятилетий – здесь большинство операций – органосохраняющие и функционально щадящие. Даже в случае тяжелых онкологических заболеваний. Онкологический консилиум в клинике – междисциплинарный, в нем принимают участие ведущие онкологи, морфологи, рентгенологи, химиотерапевты и анестезиологи других клиник университета. Идет детальное обсуждение каждого пациента, согласовываются или отклоняются операции, подтверждаются или исключаются диагнозы. Тем, кто здесь собрался, дорог каждый человек и его право на достойную жизнь, без страданий и боли.

Онкологических пациентов очень много, кажется, что мельканию на экране КТ и МРТ нет конца. На столе у Петра Владимировича Царькова горит лампа. Свет лампы тонкий, как луч надежды – для пациентов этой клиники он не гаснет никогда.

Доктор, что для вас счастье?

Онкологический консилиум завершен. Часы показывают: скоро наступит новый день.

Впервые в России принят документ, который регламентирует наблюдение пациентов с онкологическими заболеваниями от момента постановки диагноза и на протяжении всей жизни. Минздрав России утвердил порядок диспансерного наблюдения за взрослыми пациентами с онкологическими заболеваниями приказом №548н от 4 июня 2020 года.



Документ содержит конкретные требования к организации медпомощи онкобольным, о которых важно знать пациентам. Вот некоторые пункты.

- пациент должен быть поставлен на диспансерный учет у врача-онколога по месту жительства в течение трех рабочих дней от постановки диагноза;

- далее, в зависимости от вида онкологического заболевания, пациент проходит обследования, установленные профессиональными сообществами онкологов. Сроки обследований зафиксированы в приказе Минздрава о порядке диспансерного наблюдения;

- приказ также регламентирует частоту прохождения обследований. Так, в течение первого года от постановки онкологического диагноза, пациента будут приглашать на обследование один раз в три месяца. В течение второго года - один раз в шесть месяцев, и в течение последующих лет жизни - один раз в год;

- исключение составляют пациенты с базально-клеточным раком кожи, которые снимаются с диспансерного наблюдения по истечении пяти лет от постановки диагноза, так как по прошествии этого времени считаются полностью излеченными.



Такая организация практически пожизненного наблюдения за пациентами, перенесшими онкологическое заболевание, позволит вовремя выявлять прогрессирование или рецидив заболевания и принимать соответствующие меры.

Обследование назначает врач-онколог диспансера, первичного онкологического кабинета или Центра амбулаторной онкологической помощи. Также впервые предусмотрена возможность дистанционных консультаций с помощью телемедицинских технологий.

Важное нововведение: маломобильные пациенты, нуждающиеся в диспансерном наблюдении врача-онколога, могут получить необходимые консультации на дому.

Иван Стелиди, главный внештатный специалист-онколог Минздрава России, академик РАН

- В нашей стране на учете у онколога состоит почти четыре миллиона человек. Ежегодно злокачественные образования диагностируют более чем у 600 тысяч. Все эти люди нуждаются не только в грамотном и своевременном лечении, но и в наблюдении после завершения лечения. Регламентированное диспансерное наблюдение позволит врачам вовремя обнаружить рецидив заболевания. Иными словами - спасти сотни тысяч жизней, а в перспективе снизить смертность от онкологических заболеваний.

Стресс, обусловленный COVID, может быть опаснее самой инфекции

два дня назад в 19:13, просмотров: 4294


Там, где разбиваются сердца

Список последствий COVID нарастает как снежный ком. Сегодня ученые с уверенностью говорят о том, что помимо изменений в легких, коронавирус может вызвать тромботические осложнения, дисфункцию миокарда и аритмию, острые коронарные синдромы, острое повреждение почек, желудочно-кишечные симптомы, гипергликемию, кетоз, васкулиты, а также неврологические расстройства, поражение глаз и кожи.

«Вирус выполняет не только свои прямые "обязанности", поражая органы и ткани, но и косвенные, связанные со страхом, тревогой, то есть, со стрессом.

Речь идет об относительно редком до последних пор заболевании, поражающем сердце. При нем на фоне острого эмоционального стресса резко снижается способность сердечной мышцы перекачивать кровь. Проявления болезни схожи с симптомами инфаркта. Однако обычно люди выздоравливают через несколько дней или недель. Впрочем, иногда сердечная мышца не выдерживает нагрузки, и дело заканчивается летальным исходом.

Не надо паники

."Я перенес COVID в легкой форме, но через три месяца вдруг появилась страшная слабость, подъемы температуры и сердце, выпрыгивающее из ушей, от малейшей прогулки", - говорит москвич Алексей П.

Как рассказывает врач московского ковидария при Первой Градской больнице Василий Купрейчик, он все чаще видит в соцсетях жалобы людей, переживших COVID: "Чего в их жалобах только нет: и подъемы температуры, и нарушения чувствительности, и приступы потливости/страха/тахикардии, непрекращающаяся слабость, поносы/запоры, чувство горящего тела. В общем, всё, что вы можете себе вообразить, обязательно найдется. Пациенты объединяются в чаты и сообщества, дергают друзей в поисках врачей в надежде получить хоть какую-то помощь. А помощи нет. Медицина заточилась только на острые случаи. Однако больше половины всех указанных жалоб хорошо объясняется тревожно-депрессивным эпизодом, реакцией на острый стресс. Доктора называют это термином "посттравматическое стрессовое расстройство". На эту тему в мире уже есть несколько исследований".

Израильские врачи описали в European Journal of Case Reports in Internal Medicine историю 34-летнего пациента, который поступил на стационарное лечение по поводу коронавирусной инфекции, которая протекала у него относительно легко. Во время его госпитализации у него не было респираторного расстройства или лихорадки, однако он жаловался на тревогу и бессонницу. Несмотря на поддерживающую терапию, на 7 день госпитализации он предпринял попытку сведения счетов с жизнью. Авторы работы отмечают, что пациенты, инфицированные коронавирусом, могут испытывать страх перед болезнью, беспокойство за благополучие друзей и семьи. Все эти эмоции могут усугубляться лихорадкой, одышкой и слабостью, а также неблагоприятными последствиями терапии. Исследования, проведенные после тяжелого острого респираторного синдрома (SARS) в 2003 году и вспышек Эболы в 2014 году, показали очень высокий уровень психологического стресса среди тех, кто был помещен в карантин. Некоторые госпитализированные пытались лишить себя жизни. Авторы исследования рекомендуют обратить самое пристальное внимание на психическое здоровье пациентов с COVID.

Кроме того, в журнале JAMA вышла еще одна публикация - итальянских авторов, которые с 21 апреля по 29 мая наблюдали за 143 больными, которые перенесли ковид. По истечении 60 дней с начала первых симптомов (36 дней после выписки) только 18 пациентов из 143 (12,6%) полностью избавились от симптомов. У 46 человек (32%) сохранялись 1-2 симптома и у 79 (55%) 3 и более. Ухудшение качества жизни отмечали 63 пациента (44.1%) людей. Вот симптомы по частоте встречаемости: слабость (53,1%), одышка (43,2%), боль в суставах (27.3%), боль в груди (21.7%), а также кашель, потеря запахов, сухость глаз и слизистой рта, насморк, красные глаза, нарушение вкуса, головная боль, мокрота, потеря аппетита, першение в горле, головокружение, боли в мышцах, диарея.

Доктор Купрейчик отмечает, что к этому исследованию, конечно, много вопросов: чем лечили этих пациентов, какие у них были хронические заболевания и пр. Однако он считает, что к анализу данных неплохо было бы подключить и психиатров, чтобы оценить, сколько из всего перечисленного - психогенные расстройства. Анестезиолог-реаниматолог Антон Лобода предполагает, что большинство этих пациентов до коронавируса имели субклиническую тревогу и (или) депрессию, а самоизоляция и новости по поводу неё вывели эти расстройства на новый уровень: "У нас вообще пациенты тревожное расстройство за болезнь не считают, пока оно окончательно их не истощит".

Однако другие доктора отмечают, что панические атаки после COVID стали возникать даже у тех, кто до болезни не страдал тревожными расстройствами, а коронавирусом переболели в легкой форме. В том числе, у сотрудников силовых органов, которые проходили проверки у психологов.

Елена Сикорвская, врач-терапевт, пережившая COVID, пишет в соцсети, что до инфицирования у нее не было тревожности: "Такого состояния никогда ранее у меня не было. Однозначно вирус нейротропный, а период восстановления очень длинный. Запахи пропали в моей жизни. Мозг работает в режиме энергосбережения. И появился страх. Однозначно есть проявления энцефалопатические. Вылезти не могу 2,5 месяца".

"Судя по последним исследованиям, COVID вызывает серьезные неврологические нарушения даже у пациентов с легким течением заболевания. Думаю, врачам предстоит годами разгребать последствия", - считает врач Екатерина Евченко.

В первую очередь неврологические нарушения, а также постковидные инсульты и инфаркты развиваются у тех, кто не получал во время лечения антикоагулянтов. "COVID многому нас научит. Мир не будет прежним", - говорит Василий Купрейчик.


МОСКВА, 4 июля. /ТАСС/. Почти 4 млн пациентов с онкологическими заболеваниями в России находятся на учете у врача, сообщил главный внештатный специалист онколог Минздрава РФ, академик РАН Иван Стилиди.

"В нашей стране на учете у онколога состоят почти 4 млн человек. Ежегодно злокачественные образования диагностируют более чем у 600 тыс. Все эти люди нуждаются не только в грамотном и своевременном лечении, но и в наблюдении после завершения лечения", - приводит его слова пресс-служба Минздрава.

Ранее министр здравоохранения Михаил Мурашко утвердил порядок диспансерного наблюдения за взрослыми пациентами с онкологическими заболеваниями. Как пояснили в пресс-службе Минздрава, это первый документ в России, который регламентирует наблюдение онкопациентов от момента постановки диагноза и на протяжении всей жизни.

"Согласно введенному порядку, пациент должен быть поставлен на диспансерный учет у врача-онколога по месту жительства в течение трех рабочих дней от постановки диагноза. Далее в зависимости от вида онкологического заболевания пациент проходит обследования, установленные профессиональными сообществами онкологов Приказ также регламентирует частоту прохождения обследований", - говорится в сообщении.

Кроме того, согласно документу, в течение первого года от постановки диагноза пациент будет приглашаться на обследование один раз в три месяца, второго года - один раз в шесть месяцев, в течение последующих лет жизни - один раз в год. Обследование назначает онколог диспансера, первичного онкологического кабинета или центра амбулаторной онкологической помощи.

"Также впервые предусмотрена возможность дистанционных консультаций с помощью телемедицинских технологий. Маломобильные категории граждан, нуждающиеся в диспансерном наблюдении врача-онколога, могут получить необходимые консультации на дому", - добавили в пресс-службе.

"Регламентированное диспансерное наблюдение позволит врачам вовремя обнаружить рецидив заболевания. Иными словами, спасти сотни тысяч жизней, а в перспективе снизить смертность от онкологических заболеваний", - заключил Стилиди.

Борьба с онкологическими заболеваниями является одной из приоритетных задач национального проекта "Здравоохранение". За шесть лет планируется снизить смертность от онкозаболеваний до 185 случаев на 100 тыс. населения. Для достижения этой цели планируется направить почти 1 трлн рублей. Большая часть этих средств пойдет на обеспечение россиян современными лекарственными препаратами в соответствии с международными клиническими рекомендациями и протоколами лечения. В рамках проекта планируется также создать центры амбулаторной онкопомощи, повысить доступность лучевой терапии в стране до уровня 80% от потребности, а также создать референс-центры иммуногистохимических, патоморфологических и лучевых методов исследований.

- Вы знаете, сейчас, наверное, стало даже тяжелее, - признается Анна. - Первый стресс прошел, наступает момент осознания. Мы все время заняты — и я и дети (у Андрея Павленко остались две дочери и сын - прим.ред.). Старшая, Софья, хочет пойти по стопам отца. Она носит его форму, которая осталась от учебы Андрея в военно-медицинской академии, готовится поступать в лицей имени Павлова . Недавно выступала на конференции с докладом, посвященным проблемам онкологии. Я помогаю ей собирать документы. Мы стараемся отвлекаться, но получается не всегда. Очень не хватает его поддержки, наших разговоров по вечерам.

По словам Анны Андрей словно бы до сих пор присутствует среди домочадцев.


Последние дни Андрей Павленко провел вместе с родными. Фото: из личного архива Анны Гегечкори

То, что Андрей Павленко, узнав о своем диагнозе, не замкнулся и не впал в депрессию, а развернул вокруг этого целую просветительскую кампанию, известно всем. Но немногие знают, что параллельно с этим он начал готовить семью к своему неизбежному уходу. И не известно еще, на что нужно больше мужества: на то, чтобы с улыбкой рассказывать на камеру о своем состоянии и симптомах, или на то, чтобы спокойно, без нервов и слез объяснить близким, что тебя скоро не станет и посоветовать, как с этим справляться.

Когда Андрея Павленко не стало, все домашние были рядом — и сама Анна, и дети. Вместе они попрощались с отцом и мужем — теперь уже навсегда — вместе обмывали его и переодевали.

- Незадолго до смерти Андрей причастился, хотя никогда не был особо верующим человеком. После этого ему стало лучше — он даже встал и ходил по комнате. Потом мы обвенчались — мы давно хотели это сделать, но все как-то откладывали. Сейчас я чувствую, что мы все сделали правильно, - признается Анна. - И, если честно, я поняла, что тоже хотела бы, когда этот момент в моей жизни наступит, чтобы он наступил вот так, и чтобы меня проводили мои близкие.


После диагноза "канцероматоз" Андрей Павленко рассчитывал, что проживет шесть недель. Но Анне и детям удалось "дотянуть" этот срок до восьми. Фото: из личного архива Анны Гегечкори

Анна вспоминает: Андрей Павленко всегда был одержим работой — и даже после того, как сам столкнулся с тяжелой болезнью, ни на мгновение не сбавил темп.

- По молодости, когда он еще был интерном в Военно-медицинской академии, я даже немного ревновала его к работе, - рассказывает наша собеседница. - Мы жили во Всеволожске , денег не хватало, так что Андрей часто ездил в электричках зайцем. Он мог отдежурить полную смену, а потом остаться еще. Работал, зачастую, по двенадцать часов в сутки, толком не ел, плохо спал. Я постоянно возила ему обед, а наша старшая дочка Софья так и вовсе практически выросла в академии на кафедре хирургии. Да что там говорить — уже на вторые сутки после того, как Андрею удалили желудок, он встал и отправился в операционную. Его просили немного полежать, отдохнуть, прийти в себя, но он и слушать ничего подобного не хотел. Если он мог ходить — он шел и оперировал сам. Если не мог — сидел и наблюдал за процессом. У него просто не получалось иначе. Конечно, возможно, стоило немного, самую малость притормозить, отдохнуть, но я не могу его осуждать. Если бы он поступил иначе — он просто не был бы собой.

Такой ритм жизни, конечно, не мог не сказывать на здоровье и самочувствии медика. Анна вспоминает: однажды, еще до болезни и всего остального, Андрей то ли в шутку, то ли всерьез сказал ей, что долго не проживет.


По словам Анны, Андрей умел улыбаться даже сквозь медицинскую маску. Фото: из личного архива Анны Гегечкори

ОТКАЗАЛСЯ ОТ ЛЕЧЕНИЯ ЗА ГРАНИЦЕЙ

По словам Анны, Андрею Павленко предлагали пройти курс лечения за границей. Однако он от этой возможности отказался.

Незадолго до смерти Андрей Павленко, как и положено настоящему мужчине, позаботился о своей семье: он объявил сбор средств на платформе Patreon, половина которых пойдет на финансирование перспективных проектов, посвященных онкологии и проблемам ее лечения, а половина — Анне и детям.

- Так получилось, что сейчас деньги, которые поступают нам с этой платформы — практически единственный способ к существованию, - признается сама Анна. - Я работаю косметологом, стараюсь брать заказы на дому, но из-за эпидемии и карантина удается это не всегда. Я помню, как мы с Андреем радовались, когда переехали в собственную квартиру, сменив до этого двенадцать коммуналок, когда у нас родился сын. Говорили, что у многих и этого нет, строили какие-то планы. Но не сложилось. И знаете, сейчас я все чаще думаю о том, что переехала бы обратно во Всеволожск, в наше старое жилье с тараканами и блохами, но только бы он снова был рядом.


По словам Анны, Андрей не мог без работы. Он вернулся к хирургии уже на второй день после операции по удалению желудка. Фото: из личного архива Анны Гегечкори

На момент смерти Андрею Павленко был всего 41 год. С болезнью он боролся с 2018-го.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Болезнь не оставила знаменитому хирургу шансов - и сам он это прекрасно понимал (подробности)

Врач, с марта 2018-го боровшийся с раком желудка, ушел из жизни в окружении семьи. У него осталось трое детей - две дочки и сын (подробности)

Проводить врача в последний путь пришли родные, коллеги, пациенты и те, кто не был знаком с ним лично (подробности)

Знаменитый хирург-онколог Андрей Павленко, который с 2018-го года борется с раком желудка, написал прощальное письмо

По словам мужчины, его внутренний враг оказался сильнее (подробности)

В СПбГУ учредят премию имени умершего онколога Андрея Павленко

Сам врач скончался от рака желудка 5 января 2020 года (подробности)

Пока мы помогаем уменьшить распространение коронавируса, сидя в своих квартирах и на дачах, врачи сражаются с инфекцией на передовой. Нагрузка упала не только на врачей-инфекционистов, но и на других медиков, которые работают в обычных клиниках или больницах, перепрофилировавшихся в инфекционные на время пандемии. О 12-часовых сменах, синяках от масок и ночевках в поликлиниках рассказали Москве 24 сами медики.

Анна, медсестра ФГБУ ФНКЦ ФМБА России


Фото: предоставлено героиней материала

Принцип работы отделения, конечно, не изменился – это капельницы, уколы, взятие крови. Но теперь мы не подразделяемся на постовых, дневных и процедурных, мы все сестры-универсалы. Работы стало в два раза больше, как и обязанностей. Мое основное место работы – в онкологии, и если раньше я вела 20-25 человек, то теперь их 70 на одно отделение. И всем нужно оказать должное внимание, потому что в основном это люди пожилого возраста со множеством сопутствующих заболеваний.

Когда мы узнали о перепрофилировании нашей больницы и что теперь весь медперсонал – это работники инфекционного отделения, конечно, у всех был ступор. Страх не за себя, а за своего ребенка. Вдруг ты станешь переносчиком болезни?

Для персонала выделили два этажа (отделения), где мы отдыхаем, моемся, питаемся. Завтрак, обед и ужин предоставляет наша больница. Я работаю в режиме двое суток через двое. Смена длится двенадцать часов. Сначала хотели сделать сутки, но проходить в костюме 24 часа нереально: он рассчитан на шесть часов, потом меняешь.


Фото: предоставлено героиней материала

Когда уже отработали, идет самая сложная часть – раздевание. Нас обрабатывают с ног до головы. Знаете, как машины распыляют, так и на нас. В этой зоне есть большие зеркала, потому что наклоняться мы не имеем права: не дай бог заденешь участки голого тела костюмом или еще чем-то. После каждого движения мы обрабатываем руки.

Под респиратором обязательно находится пластырь, потому что респираторы и маски в конце рабочего дня настолько присасываются к нам, что мы их отрываем. Поэтому у нас синяки, ссадины и все прочее.

Евгений Тимаков, врач-педиатр, инфекционист

Нагрузка на медиков сейчас действительно увеличилась в разы. Врачи уже устали, хотя пациентов еще не критически много. Особенно увеличилась нагрузка на врачей первичного звена, скорой помощи и поликлиник, которые в этой ситуации работают с людьми на дому.

Из общения с коллегами, другими врачами я вижу, что, помимо физической усталости, есть и эмоциональная. Во-первых, неизвестно, что будет дальше. Во-вторых, все прекрасно понимают, что это еще не предел и, возможно, эпидемия будет еще сильнее. В-третьих, пациенты, к сожалению, находятся на нервах и требуют то, что сделать невозможно, особенно родственники.

Врачи также переживают за свои семьи, потому что прекрасно понимают, что могут принести инфекцию домой. Поэтому многие пытаются не контактировать со своими близкими, отправляют их на дачи или в другую квартиру, если есть возможность.

Учитывая то, что Москва и Подмосковье сейчас являются эпицентром инфекционного процесса, я рад, что вводится пропускной режим. Понятно, что тяжелая экономическая ситуация, бизнес разоряется, но чем дольше это все будет протекать, тем дольше потом будет восстанавливаться. Сейчас еще можно успеть помочь врачам в других регионах, где нет эпидемии.

Анна, медсестра в больнице № 40 в Коммунарке


Фото: Агентство "Москва"

Своего ребенка я отвезла к родителям, по вечерам читаю ему сказки по видеосвязи в WhatsApp. Очень скучаю, но это вынужденная мера: не хочется тащить заразу в дом после десятичасовой работы в "грязной" зоне.

Мы стараемся с юмором относиться к нашим "нарядам" (противоэпидемическим костюмам. – Прим. ред.). Ведь, когда их надеваешь, непонятно, кто есть кто. Приходится писать имена на костюмах химзащиты. А когда их снимаем, то выглядим вообще не комильфо. Но их носить необходимо, и мы это понимаем. Очень отекают ноги, остаются следы от масок, у некоторых девчонок даже синяки, но терпим.

Хочется каждого попросить, чтобы оставались дома, потому что только так мы сможем справиться. И в силах каждого человека помочь врачам.

Владимир, врач-онколог

Я вхожу в группу риска из-за возраста, но с первых же дней принял решение о том, что надо продолжать работу. Даже мыслей отказываться не было. В нашей больнице нет зараженных COVID-19, мы продолжаем проводить плановые операции. Не можем же сказать: "Подождите, пока все закончится".

Дома меня ждет жена. Она тоже в прошлом медицинский работник, поэтому понимает, как важно сейчас работать. Болезни я не боюсь, соблюдаю все меры предосторожности и перемещаюсь только на личном автомобиле. В нашей больнице тоже усилили меры предосторожности.

Елизавета, администратор в частной клинике

Многие, к сожалению, думают, что администраторы – это просто люди, которые встречают, болтают по телефону и записывают пациентов на прием. На самом деле мы ангелы в белых халатах: через нас начинается общение и дальнейшее сопровождение по центру и врачам. Каждый человек нервничает, идя в медицинское учреждение, и к каждому нужен свой подход – от самого маленького до пожилого пациента.

В тяжелое для страны время наш коллектив сплотился и остался работать на своем посту, чтобы людям было спокойнее пройти этот нелегкий путь. Когда моя мама узнала, что мы продолжаем работать в этот период, то, как рожденная в СССР, произнесла: "Партия сказала: "Надо". Комсомол ответил: "Есть!"

Владимир Путин поручил на три месяца установить специальные федеральные выплаты для медиков: 80 тысяч рублей – для врачей, которые взаимодействуют с зараженными коронавирусом, 50 тысяч рублей – для среднего медицинского персонала и 25 тысяч рублей – для младшего медицинского персонала ежемесячно.


Наталья Лоскутникова, Анастасия Силенок

Читайте также: