Новик виктор иванович онкология

Лаборатория цитологии основана в 1953 году на базе лаборатории экспериментальной морфологии и цитологии. Первые цитологические исследования стали производиться Михаилом Павловичем Птоховым, позднее к нему присоединились другие сотрудники. За долгие годы накоплен огромный опыт работы и сформировались традиции в научной и практической деятельности в области цитологической диагностики опухолей, в том числе редких опухолей и новообразований у детей.

Лаборатория разрабатывает вопросы цитологической диагностики предопухолевых заболеваний и злокачественных новообразований различных органов и систем: шейки и тела матки, молочной железы, щитовидной железы, легких, кожи, мягких тканей и костей, желудочно-кишечного тракта, лимфатических узлов и других органов.

Производится цитологическая диагностика опухолевых процессов материала, получаемого из поликлинических отделений и стационара Института, а также консультативные исследования по препаратам других учреждений.

• вопросы дифференциальной цитологической диагностики
• разработка методов компьютерной морфо-денситоморфометрии с использованием анализатора микроизображений
• совершенствование методов жидкостной цитологии и иммуноцитохимии.

Сотрудники лаборатории получили 4 патента на изобретения, разработали 2 новые медицинские технологии, являются авторами многих статей и тезисов докладов на конгрессах, съездах, конференциях. Лаборатория принимает участие в подготовке кадров врачей-цитологов и научных сотрудников (кандидатов и докторов наук).

Подготовка специалистов

В настоящее время лаборатория является базой для подготовки научных кадров и специалистов по клинической цитологической диагностике (онкоцитологии) через обучение в клинической ординатуре, аспирантуре и на рабочем месте. К нам приезжают врачи-цитологи практически из всех регионов России, а также из стран ближнего зарубежья.

По вопросам послевузовского и дополнительного образования обращаться:
тел.: (812) 439-95-29 - отдел учебно-методической работы
тел.: (812) 439-95-37 - лаборатория цитологии

Михетько Андрей Александрович, врач клинической лабораторной диагностики (цитолог) высшей квалификационной категории, кандидат медицинских наук. Регионарный координатор Ассоциации Клинических цитологов России по г. Санкт-Петербург.

Руководитель научного направления онкоцитологии:

Красильникова Лариса Анваровна, врач клинической лабораторной диагностики (цитолог) высшей квалификационной категории, кандидат медицинских наук.

Якубо Екатерина Леонидовна, врач клинической лабораторной диагностики (цитолог) первой квалификационной категории.

Владимирова Анна Владимировна, врач клинической лабораторной диагностики (цитолог) второй квалификационной категории.

Линдеберг Тамара Яковлевна, биолог.

Шалина Екатерина Сергеевна, врач клинической лабораторной диагностики (цитолог), лаборант-исследователь лаборатории морфологии опухолей.

Афанасьева Людмила Юрьевна, фельдшер-лаборант высшей квалификационной категории.

Проскурякова Елена Николаевна, фельдшер-лаборант высшей квалификационной категории.

Афанасьева Тамара Николаевна, медицинский технолог высшей квалификационной категории.

• Эксфолиативный материал:
  отделяемое различных органов (молочная железа, влагалище, мочевой пузырь и др.); соскобы и отделяемое с поверхности эрозий, ран, язв, свищей; соскобы с шейки матки и цервикального канала, аспираты из полости матки; секреты желез, экскреты, мокрота, транссудаты, экссудаты, промывные воды и т.д.
• Исследование мочи на атипические клетки.
• Пункционный материал:
  пунктаты, полученные тонкой иглой (тонкоигольная биопсия) или отпечатки материала трепанбиопсий из опухолей, предопухолевых и опухолеподобных образований и уплотнений различной локализации (кожа, молочная железа, лёгкие, средостение, печень, почки, забрюшинные образования, щитовидная железа, предстательная железа, яичко, яичники, лимфатические узлы, миндалины, слюнные железы, мягкие ткани, кости и др.).
• Операционный материал:
  материал, полученный при проведении хирургических вмешательств (мазки-отпечатки, соскобы со свежего разреза удаленной ткани, жидкость, смывы);
• Эндоскопический материал:
  материал, полученный при проведении эндоскопического исследования (ларингоскопии, бронхоскопии, эзофагоскопии, гастроскопии, дуоденоскопии, лапароскопии, колоноскопии).

В лаборатории также проводятся:

• Иммуноцитохимическое исследование материала.
• Исследование плоидности ДНК опухоли с помощью анализа микроизображения
• Исследование материала, полученного при гинекологическом осмотре с помощью жидкостной цитологии
• Изготовление и исследование материала методом цитоблок (Cellblock)
• Просмотр и консультация врачом готовых цитологических препаратов
• Подбор цитологических мазков для молекулярно-генетического исследования

Лаборатория оснащена современным оборудованием и микроскопами марки OLYMPUS, LEICA с системой цифровой записи, анализа микроизображений и определения плоидности ДНК опухолей.

Иммуностейнер VENTANA (США) для проведения иммуноцитохимических исследований.

Цитоцентрифуга Сytospin 4 (Великобритания) для приготовления монослойных жидкостных препаратов.

Центрифуга лабораторная Elmi СМ-6М (Латвия)

Аппарат для автоматической окраски цитологических препаратов Афомк 8-в-01 (Россия).

У следствия есть неопровержимые доказательства причастности бывшего главы Хабаровского края Сергея Фургала к организации убийств предпринимателей Евгения Зоря и Олега Булатова , а также покушению на Александра Смольского. Об этом сообщили в Следственном комитете России .

- Все покушения были совершены в Хабаровском крае и Амурской области в 2004-2005 годах. Работа по раскрытию их никогда не прекращалась, однако она значительно осложнялась тем, что лица, возможно, осведомленные о произошедшем, в большинстве своем были запуганы и отказывались давать подробные показания на Фургала и его соучастников.

Тем не менее в материалах уголовных дел еще на первоначальном этапе имелись разрозненные показания отдельных свидетелей об обстоятельствах преступлений и возможной причастности Фургала. В 2019 году доказательственную базу удалось пополнить и другими сведениями, что впоследствии позволило следствию сделать однозначный вывод о причастности Фургала к организации убийств и соединить в одном производстве уголовные дела, - сообщила официальный представитель СК России Светлана Петренко .

Как выяснило следствие, чинил расправы Фургал исключительно по причине продвижения собственного бизнеса. Например, убийство Зоря было связано с длительным конфликтом с Фургалом и судебными разбирательствами по поводу приобретенного Евгением Зоря железобетонного завода. Предпринимателя убили за день до вынесения судебного решения, итог которого был очевиден для обоих. А своего компаньона – Булатова Фургал устранил, когда тот заподозрил его в причастности к убийству Зоря.

Официальный представитель СК России Светлана Петренко рассказала о причастности Фургала к убийствам.

- Опасаясь разоблачения, Фургал с подельниками физически устрани неугодного компаньона Булатова, завладев его долей в общем бизнесе - компании "МиФ", которая занималась скупкой и перепродажей металлолома, - отметила Петренко.

Как считает следствие, Фургал стремился захватить все пункты приема металла в Хабаровской и Амурской области. Вытесняя конкурентов с рынка, он требовал изменения ценообразования либо полного отказа от бизнеса.

- Этот конфликт Фургал решил уже, по-видимому, привычным способом, организовав через соучастников убийство потерпевшего. В гараж, где находилась жертва, были брошены две гранаты. По счастливой случайности Смольский выжил. Также в угоду коммерческим интересам был устранен местный житель Роман Сандалов, вину за убийство которого взял на себя охранник и личный водитель Фургала, - перечислила Петренко.

В СК отметили, что одним из приближенных Фургала был Александр Карепов, ставший его помощником в период работы депутатом Госдумы . Известно, что в начале 2000-х годов Карепов был тесно связан с местной преступной группировкой, так называемыми "тимофеевскими". Именно им Фургал и заказывал убийства своих оппонентов. И именно они привели его в политику.

Благодаря депутатскому статусу, как считают в СК, Фургал не только уходил от приглашений дознавателя и следователей, но и прикрывал дела с бандитами.

- Виновность обвиняемого установит суд. Но у следствия нет никаких сомнений в том, что Фургал выступал в качестве заказчика убийств. Это подтверждается собранными доказательствами, среди которых заключения экспертиз, материалы оперативно-розыскной деятельности, показания свидетелей и иные сведения, - подчеркнула Петренко.

Напомним, Сергей Фургал занял должность губернатора Хабаровского края два года назад уже довольно состоятельным человеком. В 90-х годах он активно ввозил в Россию китайский ширпотреб, а потом занимался торговлей лесом. Он же контролировал в регионе скупки чермета. Этот бизнес не помешал ему с 2007 по 2018 год быть депутатом Госдумы и пойти на выборы губернатора.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Воровской общак или народная любовь: Что погубило губернатора Хабаровского края Сергея Фургала

Хабаровск продолжает митинговать против ареста своего губернатора, но уже вяло. Самое время, немного остыв, попытаться понять — за что же Сергей Фургал этапирован в Москву ? И почему за него вступились люди (подробности)

СЛУШАЙТЕ ТАКЖЕ

Владимир Сунгоркин: В Хабаровске люди вышли не за Фургала, а за свою честь и достоинство

15.07.2020 в 09:59, просмотров: 222735

- Жить тут можно, но не долго, - шутит арестованный губернатор Хабаровского края Сергей Фургал, обвиненный в организации убийств. И добавляет: - У меня нет причин для грусти! Я вообще ничего не боюсь.

И как же сильно отличается от него Николай Мистрюков - тот самый, который проходит по одному с ним делу и на показаниях которого и строится обвинение. Да-да, нам наконец удалось увидеть Мистрюкова. До этого несмотря на слезы супруги, которая обращалась в ОНК, он, со слов сотрудников, отказывался даже показаться правозащитникам на глаза. Он жив, но совсем не здоров. Раздавленный психологически, с тяжелейшим диагнозом он, похоже, потерял всякую надежду.

Две арестанта, две беседы. И одно на двоих уголовное дело.

- Нам из-за карантина запрещают проверять камеры, так что мы не можем посмотреть, какая у вас там обстановка. Опишите свои условия. Есть ли все необходимое в камере?

- Сижу один. Камера самая обычная. Есть холодильник. Есть телевизор, но он не работает, потому что нет антенны.

- Во всех карантинный камерах нет антенн. Может, чтобы новые заключенные какое-то время не получали совсем никакой информации (поскольку тут сидят известные персоны, об их делах рассказывают по ТВ и в газетах).

- И я так подумал. Вот газеты мне принесли, но старые – аж за 9 число. Я на тот момент еще на воле был. Так что про себя там ничего не нашел. Ощущение, что я оторван от реальности. Сейчас обо мне говорят? Ругают? Забыли?

- Точно не забыли. Но я вот про радио забыла спросить – оно ведь по правилам внутреннего распорядка СИЗО обязательно должно быть в каждой камере. И не просто быть, а работать.

- Не боитесь заразиться?

- Нет, я вообще ничего не боюсь. До задержания каждую неделю проверялся, сдавал тесты. Я ведь имел контакты по долгу службы с очень большим количеством людей. Но не заразился. А вот родной брат (я самый младший, а он – старший) умер от коронавируса… подключили к аппарату ИВЛ, но не помогло. Делали после смерти вскрытие, диагноз подтверждён на 100 процентов.

- Что у вас с руками? Они все в красных пятнах.

Члены ОНК попросили сотрудников связаться с медиками, чтобы те выдали все препараты.

- Может, на еду? Как она вам тут, кстати?

- Еда как еда. Скажу так – в жизни надо все попробовать. Но долго на ней протянуть сложно, как медик говорю. С точки зрения насыщенности витаминами и аминокислотами она бедная. Но зато калорийная.

Надеюсь, будут передачки.

- Неужели до сих пор не было?

- Да, ни писем, ни телеграмм, ни посылок, ни передач (теплая одежда – это вот только кофточка, что на мне), ни денег на лицевом счету. И это странно. Не думаю, что обо мне все забыли. На суде адвокат сказал, что СИЗО не принимает передачки из-за коронавируса, но вроде родные были тут, узнавали сами. Не очень понимаю ситуацию.

- На прогулки выводят?

- Да, с этим все нормально. Жалко, что тут спортзала нет. Но я и в камере (она же три на четыре?) делаю зарядку. Как в песне.

- Книги принесли?

- О! Они ее всем новеньким, похоже, предлагают.

- Вам могут родные книги заказать в книжном магазине и тут их примут.

- Спасибо за разъяснения! Сын знает мои предпочтения, может, закажет. А вообще я сейчас в основном отсыпаюсь за все последнее дни. Много ведь событий было.

- Психолог вам, как я понимаю, не нужен. К тому же, его все равно сейчас нет в штате.

- А какой смысл в нем? Если просто время провести. А так я по диплому невролог, разбираюсь в высшей нервной деятельности. Могу сам поработать тут психологом, раз нет специалиста.

- Снова юморите?

- Я не вижу оснований для грусти.

«На вас оказывали давление в местах принудительного содержания с целью вашей отставки с поста губернатора? – спросил другой член ОНК. Сотрудники прервали, сказали, что вопрос не относится к условиям содержания. Но губернатор успел ответить:

- Нет, здесь не оказывали. В другом месте требовали этого, да.

Странности с заключенным Николаем Мистрюковым стали происходить незадолго до ареста Сергея Фургала. Они приятели, вместе начинали как предприниматели, потом вместе стали делать политическую карьеру. Его посадили еще в ноябре прошлого года по все тому же обвинению. Но губернатора не трогали, поскольку, видимо, не хватало прямых показаний на него. И вот Мистрюков их дал… Перед этим он писала ему странные письма, просил адвоката, а потом отказывался от защиты (и так много раз). Жена умоляла членов ОНК проверить – жив ли вообще. Он, по словам сотрудников ФСИН, отказался два раза выйти из камеры, даже чтобы просто показаться на глаза. На этот раз все произошло ровно также.

- Он не хочет, мы не можем тащить его силой, -заявил сотрудник. - Общение с членами ОНК - право, а не обязанность.

- Запищите это на видео и покажите нам, - попросила я. - Мы должны убедиться, что это он и что он живой и здоровый, без травм и ранений. На днях писали, что его вывозили в целях безопасности на конспиративную квартиру.

- Где же может быть более безопасно, чем у нас? Его вывозили, но только в больницу. Это дважды было. А видео показать прямо сейчас не можем, у нас нет такой технической возможности. Пишите запросы.

…Между тем в СИЗО с плановой проверкой прибыл депутат Госдумы Иван Сухарев (он читал мою статью Мистрюкове). По камерам его не пустили, ссылаясь на карантин, а общаться с заключенными запретили, ссылаясь на то, что в законе это не прописано. Но долгое его общение с руководством возымело эффект: Мистрюкова неожиданно к нам вывели!

- Передумал, решил все-таки поговорить с вами, - пояснили сотрудники.

Я прошу заключенного снять маску. Да, это он. Но как он изменился! Постарел лет на 20. А какие измученные глаза.

- Вы действительно отказывались от общения с ОНК?

- Да, но я не понял, кто вы. Мне не разъяснили. А потом уже пришли и рассказали подробно, чем вы занимаетесь. Если бы знал, то не отказывался бы.

- То есть вам не передавали, что мы пришли по обращению супруги, которая с ума сходит от страха за вас?

- Передайте ей, что все хорошо (сжал губы, глаза заслезились)

- Вас пытали? Били?

- Нет, я не избит. Пытать можно психологически. Стены тут такие… (по соседству, через стенку - СУ ФСБ – прим.автора)

В СИЗО нормально, кормят хорошо. Только не оказывают лечения. У меня диагностирован рак нескольких органов малого таза. Диагноз переподтвержден. Каждый день дорог. Прогнозы не дают.

- Вас вывозили на освидетельствование на наличие заболевание, препятствующего содержанию под стражей (по постановлению Правительства № 3)?

- Да. Три недели назад, и до сих пор не ознакомили с результатом.

Когда вывозили в онкоцентр, там я был в наручниках, наверное, потому было соответствующее отношение.

- Какое?

- Как к подопытному. На мне студентов тренировали. Они все процедуры проводили без обезболивания. Это было невыносимо. (голос дрожит). Спина мокрая была вся (видимо, от крови – прим.автора). Если мне скажут, что нужна срочная операция, я откажусь – не смогу такое перенести больше. Я многое делал для своего края, налоги платил в бюджет большие, но, видимо, заслужил все это.

- Никто не заслуживает мучений. Мы направим жалобу в Минздрав. А в СИЗО дают обезболивающие?

- Нет. Мне и моих лекарств-то не дают. Я ослеп на один глаз, второй тоже начинает терять зрение. Отслоение сетчатки. Нужен курс лечения, препараты дорогостоящие. Но они только дадут наконец разрешение на лекарства, как что-то происходит. А жена живет в Хабаровске, пока она доберется в Москву – рецепт уже не годен по срокам. Так я и не получал вех нужных мне препаратов. Острая боль постоянно присутствует.

- Мы очень вам сочувствуем и напишем обращение в медуправление ФСИН России.

- Жена нам говорила про ваше странное поведение. Приводила в пример отказы от адвокатов, которых вы сами же просили.

- Да, я отказывался много раз хотя просил. Это происходило после общения со следователем. Он меня убеждал, что адвокат не нужен. Я не выдержал всего.

Исследователи из Центра медицинских технологий Балтийского федерального университета имени Канта работают над методом экстракорпоральной иммунотерапии.

— Пораженный раком организм может, конечно, бороться с опухолью самостоятельно, но, будучи ослабленным, он делает это медленно, а зачастую и неэффективно,— говорит профессор Виктор Селедцов, около десяти лет (с 2007 по 2017 год) возглавлявший Центр медицинских биотехнологий, а сегодня работающий старшим научным сотрудником центра.— Но есть способ оказать организму реальную помощь. Для этого используется кровь самого больного, которая содержит все элементы как врожденного, так и приобретенного иммунитета. Можно выделить из крови лейкоциты и, обработав (инструктировав) их определенным образом, ввести их системно или в проблемную зону.

Обрабатываются выделенные лейкоциты иммуномодуляторами, которые, по мнению профессора Селедцова, придают им противоопухолевые цитотоксические (то есть запускающие процесс разрушения злокачественной клетки) свойства.

Есть методика, когда лейкоциты подвергаются воздействию не только иммуномодуляторов, но и антигенов, продолжает профессор Селедцов: в этом случае антиген — презентирующие клетки, которые инициируют иммунные реакции, вводятся подкожно.

— Что касается стимуляции противоопухолевых иммунных реакций ксеногенными (чужеродными) опухолевыми антигенами, то у БФУ есть хороший научный задел,— считает Виктор Селедцов.— Появились обнадеживающие результаты в лечении меланомы, рака почки, легкого и молочной железы, опухолей центральной нервной системы.

По словам профессора Селедцова, следующий этап работы состоит в том, чтобы научиться эффективно использовать для лечения онкологических заболеваний донорскую кровь.

— Если человек болен, значит, его иммунная система не справляется с защитной функцией, а еще дополнительное воздействие на нее оказывают традиционные методы лечения — химиотерапия, лучевая терапия. В этом случае, особенно если речь идет о пожилом пациенте, очень сложно стимулировать противоопухолевый иммунитет,— продолжает профессор,— поэтому подходящим вариантом здесь может послужить использование иммунных клеток, полученных из крови донора, лучше — близкого родственника.

Способы лечения рака с помощью экстракорпоральной иммунотерапии постоянно совершенствуются.

— Существует много разных путей лечения, но сегодня ученые все больше убеждаются, что противоопухолевая иммунотерапия только тогда по-настоящему эффективна, когда используются все как врожденные, так и приобретенные иммунологические механизмы,— уверен профессор Селедцов.

Знания о том, как управлять этими механизмами, постоянно совершенствуются.

— Современные биотехнологии позволяют создавать различные антитела, которые способны убивать раковые клетки. Проблема в том, что опухолевая клетка не очень сильно отличается от нормальной, из чего следует, что специально подобранные антитела могут наносить также вред и здоровым тканям. Поэтому мы предлагаем использовать не одно, а несколько антител в субоптимальных дозах, чтобы избирательно разрушать опухолевые клетки,— объясняет Виктор Селедцов.— Самое важное здесь — добиться пороговой концентрации цитотоксических антител на опухолевых, но не на нормальных

клетках. По сути, мы предлагаем использовать технологию иммунологического ножа для избирательного уничтожения опухоли.

Но, предупреждает профессор, ни один метод сам по себе не может считаться панацеей. Эффективность лечения рака во многом зависит от стадии заболевания. Если болезнь успела развиться, то опухоль представляет собой что-то вроде хорошо укрепленной крепости, и иммунитету ее очень трудно разрушить даже при поддержке иммуностимулирующих препаратов.

Поэтому лечение рака всегда будет требовать комплексного и персонализированного подхода, важное место в котором, безусловно, будет принадлежать иммунотерапии, заключает Виктор Селедцов.

По материлам статьи-мнения Виктора и Галины Селедцовых Attaining threshold antibody cytotoxicity for selective tumor cell destruction, журнал Oncotarget

— Пётр Михайлович, не могли бы вы рассказать, в чём заключается суть вашего метода?

— Есть вирусы, которые могут подавлять рак. Они обладают онколитическими свойствами. И они безвредны для здоровья человека. Этот способ лечения практически не даёт побочных эффектов. Возможно только кратковременное повышение температуры, что является положительным признаком, говорящим о том, что вирус в организме прижился и оказывает реакцию. Это легко снимается обычными жаропонижающими средствами.

— Когда метод станет широко применяться в практической медицине?

— Сейчас основная наша задача — сертифицировать те препараты, которые у нас есть. Эта работа поддерживается Минздравом и Минобрнауки. У нас есть несколько грантов, по которым мы испытываем эти препараты. Мы делаем новые варианты онколитических вирусов с усиленными свойствами. Скоро должны начаться доклинические испытания в институте имени Смородинцева в Санкт-Петербурге. Мы уже передали туда препараты. Врачи говорят, что на испытания уйдёт месяцев пять-шесть. Учитывая ситуацию с коронавирусом, я думаю, что в начале 2021 года испытания могут быть закончены и тогда мы уже сможем договариваться с клиниками о проведении клинических испытаний.

— Что собой представляет препарат, который должен пройти испытания?

— Препарат — это живой вирус, который выращивается на культурах клеток. Это лекарство нового типа, которого не нужно много. Важно, чтобы он попал в организме в те клетки, которые чувствительны к нему. А дальше он сам размножается. То есть лекарство само себя воспроизводит уже в том месте, где оно нужно. Это раствор, 100 млн вирусных частиц в 1 мл. Но самая большая проблема в этом лечении — это способ доставки вируса в опухоль, в случае с глиобластомой — в мозг, в ту область, где находится опухоль.

Если препарат ввести просто внутривенно, то очень небольшая часть вируса может попасть в опухоль. В кровотоке есть неспецифические факторы, которые этот вирус быстро инактивируют. Кроме того, в мозгу есть гематоэнцефалический барьер, который препятствует попаданию туда всяких нежелательных агентов, в том числе и вирусов. Поэтому вирусу очень трудно добраться до опухоли.

— Как вы смогли решить эту проблему?

Эти клетки, как торпеды, идут в очаги воспалений, где находится опухоль. Там вирус выходит из них и начинает убивать опухолевые клетки. Этот метод мы уже отработали на нескольких пациентах. Есть хорошие примеры, когда на МРТ или КТ видно, как опухоль уменьшается и исчезает. Но это происходит не у всех.

— Почему же одни и те же вирусы не справляются с одними и теми же видами опухолей?

— Дело в том, что каждый конкретный вирус нашей панели действует только на 15—20% пациентов. Остальные оказываются к вирусу устойчивы. Однако у нас есть много разных вирусов, и мы можем подобрать свой для любого пациента. Но для этого нужно иметь живые клетки пациента.

Сейчас мы разрабатываем такие тесты, которые могут по обычной биопсии быстро показать, к какому вирусу опухоль будет чувствительна. Это очень сложная работа. Возможно, в будущем специальные клинические лаборатории будут получать от пациентов все необходимые материалы и в режиме конвейера проводить тестирование, подбирать препараты и далее — лечение.

Но сейчас к нам обращаются те, кому уже никто не может помочь. Некоторые из них лечатся у нас по полгода и более. Если идёт стабилизация и видно, что опухоль не растёт, мы делаем перерыв до тех пор, пока рост не возобновится. Но есть случаи, когда рост не возобновляется. У нас есть пациент, который живёт уже четыре года, притом что шансов у него не было. Глиобластома — это смертельное заболевание, средняя продолжительность жизни с ним — 12—15 месяцев с момента постановки диагноза.

— Прежде всего должен сказать, что пока это экспериментальное лечение. Когда Макаров доложил об этом методе на совещании у президента, мне кажется, он не рассчитывал на то, что это вызовет такой резонанс. Сейчас меня буквально атакуют письмами десятки больных с просьбой помочь.

Мне кажется, что не стоило рассказывать про Заворотнюк. Я знаю, что родные Анастасии долгое время вообще не комментировали её состояние и не хотели, чтобы в прессе поднимали этот вопрос. Сам я Анастасию ни разу не видел. Ко мне обращались её близкие с просьбой о помощи. Я сказал, что мы могли бы на первом этапе протестировать её клетки.

Дело в том, что во время операции были забраны живые клетки опухоли и переданы в один из институтов, где их удалось вывести в культуру клеток, чтобы они делились в пробирке. Мы взяли их и протестировали на чувствительность к нашим онколитическим вирусам, которые мы рассматриваем как средство лечения глиобластомы. Обнаружилось, что из 30 вирусов 7—8 вполне подходящие. И на этом этапе мы остановились, потому что муж Анастасии Пётр Чернышов сказал, что сейчас ситуация более-менее спокойная, если будет крайняя необходимость, они к нам обратятся. Это всё, что касается Заворотнюк.

Но всё это мы делали и делаем в очень ограниченном масштабе. Сейчас, когда всё выплеснулось в СМИ, мы просто не справимся с таким валом пациентов.

— Можете ли вы прокомментировать связь между ЭКО и появлением глиобластомы? Есть такие исследования?

— Как я понимаю, этот вопрос опять поднят историей Заворотнюк. В данном случае у неё было ЭКО. Но это никак не говорит о том, что есть какая-то связь. Во-первых, ЭКО не так много делают и глиобластомы — это 1% всех опухолей. Глиобластома встречается не только у женщин. Я думаю, что никакой связи нет. Ведь как может воздействовать ЭКО? Повышается уровень половых гормонов. Но тех гормонов, которые достаточно физиологичные, и так всегда есть в организме. Они просто появляются в другое время и в другой дозе. И вряд ли могут оказать влияние именно на глиальные клетки, с тем чтобы они переродились.

— В мире ведутся подобные исследования по лечению глиобластомы? Что вам известно об этом?

— Мы не первые, кто проверяет вирусы на глиобластоме. Сейчас это очень горячая тема во всём мире. И разные вирусы тестируют для лечения разной онкологии во многих странах. Я знаю один случай, который начали лечить в 1996 году вирусом болезни Ньюкасла, это птичий вирус. И больной до сих пор живёт с глиобластомой. Это опубликованные данные. И есть ещё несколько случаев лечения с помощью рекомбинантных вирусов герпеса.

В прошлом году вышла нашумевшая работа о том, что 20% больных глиобластомой могут быть вылечены вакциной рекомбинантного вируса полиомиелита.

Но нейрохирурги — люди консервативные. Они ни за что не согласятся даже в порядке эксперимента проводить такие опыты на людях. Потому что они очень сильно рискуют, если будет осложнение. Поэтому мы должны дождаться доклинических испытаний, с тем чтобы потом убедить их опробовать схему с прямым введением вируса прямо в опухоль.

— А кто и когда впервые заметил действие вируса на раковые клетки?

— Ещё в начале ХХ века учёные заметили, что опухолевые клетки особенно хорошо размножают вирусы. После инфекционных вирусных заболеваний у некоторых больных при разных видах рака наблюдались ремиссии. И уже тогда возникла мысль о том, что в будущем можно будет лечить онкобольных с помощью вирусов.

В 1950-е годы в Америке проводились эксперименты по лечению рака безнадёжных больных с помощью патогенных вирусов. Считалось, что это меньшее зло по сравнению с самим раком. И тогда были получены положительные результаты. Но поскольку многие больные умирали от инфекционных заболеваний, возник очень большой резонанс. Врачи, которые начали это делать, дискредитировали всю эту область на долгие годы. Были введены дополнительные этические правила. Само упоминание о том, что вирусом можно лечить рак, стало табу.

В 1990-е годы уже стало понятно, как устроены вирусы, структура их генома. Учёные научились вносить изменения в геном вирусов, чтобы сделать их безвредными. И тогда во всём мире начался бум разработки препаратов на основе вирусов для лечения рака. Но тут новая беда. Этому стали сопротивляться фармацевтические компании. Потому что это совершенно другой способ лечения, который подрывает базу их благосостояния.

В начале 10-х годов нашего века многие небольшие компании разрабатывали препараты, которые потом проходили какие-то клинические испытания, были показаны какие-то многообещающие свойства. Но фармацевтические компании скупали эти разработки и практически прекращали деятельность этих небольших стартапов.

— Удалось ли кому-нибудь преодолеть фармацевтическое лобби и зарегистрировать препарат?

— Сейчас в мире зарегистрировано три препарата онколитических вирусов. Один препарат разрешён к использованию в США для лечения злокачественных меланом. Ещё один рекомбинантный аденовирус — в Китае, и один энтеровирус — в Латвии. Но, в общем-то, каждый из этих препаратов находит пока очень ограниченное применение, из-за того что все они действуют только на часть пациентов.

— Пётр Михайлович, а как давно вы ведёте свои исследования?

— Всю жизнь, ещё с 1970-х годов. Мне выпало такое время, когда мы вначале практически ничего не знали о вирусах. И по мере того, как мы что-то узнавали, мы вносили какой-то вклад в эту науку и сами учились. И я начинал как раз с вирусов. Потом переключился на проблему рака — фундаментальные механизмы деления клеток: как нормальная клетка превращается в рак. А потом снова вернулся в вирусологию.

Должен сказать, что и мои родители были вирусологами, они занимались противополиомиелитной кампанией. Моя мать в 1970-е годы изучала, как у детей образуются антитела к полиомиелитной вакцине, и она обнаружила, что у многих детей не образуются антитела. Оказалось, что в кишечнике у детей в это время шла бессимптомная инфекция другого безвредного энтеровируса. И он вызывал неспецифическую защиту от вируса полиомиелита. Поэтому вакцинный полиовирус не мог индуцировать антитела у этих детей. Эти безвредные вирусы были выделены из кишечника здоровых детей. И на их основе были созданы живые энтеровирусные вакцины, которые испытывались для того, чтобы предотвращать какие-то ещё неизвестные инфекции.

И вот мы решили возобновить тот подход, который был предложен моей мамой, когда используется панель энтеровирусов. Оказалось, что те больные, которые нечувствительны к одному вирусу, могут быть чувствительны к другому. Возникла идея подбора вируса под пациента. Мы разработали целую панель собственных вирусов, которые могут также обладать усиленными свойствами. Мы продолжаем эту разработку.

— Ваши вирусы могут побеждать рак. А есть вирусы, которые вызывают развитие опухоли?

— Да. Например, рак шейки матки в 95% случаев вызывается вирусом папилломы. Сейчас уже есть даже вакцины против онкогенных папилломовирусов 16—18-го серотипа, которые применяются для девочек, чтобы не заболевали раком шейки матки. Но это самый большой пример. У большинства видов рака сейчас можно полностью исключить вирусную природу.

— Вы используете естественные вирусы или конструируете их?

— У нас разные есть вирусы. Как я говорил, первая панель была выделена из кишечника здоровых детей. Это природные непатогенные вирусы, которые, кстати говоря, хорошо защищают детей от многих вирусных инфекций. Кроме того, мы делаем синтетические и рекомбинантные вирусы, когда мы вводим определённые изменения в их состав, которые усиливают их онколитические свойства.

— На планете есть ещё места, где может быть очень много вирусов, о которых мы ещё и понятия не имеем. Например, те, что живут в океанских глубинах. Как вы считаете, если вдруг кто-то возьмётся за изучение океана именно с точки зрения вирусов, там могут найтись полезные для вас?

— Да, и сейчас это тоже очень горячая тема. Когда разработали метод секвенирования геномов, ДНК, РНК, то возник соблазн: профильтровать сточные воды, океанические воды, из прудов, морей. Уже пробурили скважину в Антарктиде к древнему озеру, чтобы посмотреть, что там, выделить оттуда биологические компоненты и секвенировать их. И оказывается, что нас окружает огромное количество вирусов, которые абсолютно безвредны. И такое впечатление, что наше исходное представление о вирусах как о чём-то вредном и вызывающем только болезни неверно. Болезнетворный вирус — скорее исключение, чем правило.