Наргиз довлатова рак головного мозга

Жизнь до и после страшного диагноза. Окажем помощь тем, кто в ней нуждается

Шахле Мехтиевой 8 лет - у нее нейробластома IV стадии.
Девочка прошла 10 курсов химиотерапии, 12 курсов лучевой терапии и 6 курсов монотерапии, перенесла 2 тяжелые операции, но опухоль растет. Все возможные методы лечения болезни в России исчерпаны. Девочку готовы принять в Германской клинике. Но нужны деньги.
Счет, предварительно выставленный за лечение, составляет 527 тысяч евро или 23 миллиона 660 тысяч рублей. В семье таких денег нет. Отец девочки инвалид второй группы, не работает. Мама тоже не может работать, так как должна постоянно находиться рядом с Шахлой.

Желающие помочь Шахле Мехтиевой могут перечислить средства на счет:

Когда Варе Галимовой было 2,5 года, врачи обнаружили у нее раковую опухоль. За полтора года девочка перенесла 3 операции и 6 курсов химиотерапии. У Вари нейробластома левого надпочечника III стадии. И болезнь не отступает.
Срочно нужны деньги на дальнейшее лечение.

Желающие помочь Варе Галимовой могут перечислить средства на счет:

Анжелика Скрынникова – мать-одиночка. У нее четвертая стадия рака. Ее сыновья 12-летний Даниил и 9-летний Денис после школы зарабатывают деньги на ее лечение: моют машины, разносят газеты. Они хотят спасти свою маму и верят, что ей можно помочь.
Сейчас Анжелике предстоит пройти еще один курс химиотерапии. Нужны деньги на дорогостоящие лекарства и просто на жизнь.

Желающие помочь Анжелике могут перечислить средства на счет:

Карта в Сбербанке
639002529006704259
ФИО получателя: Скрынникова Анжелика

Еще совсем недавно Наргиз Давлятова была студенткой и блистала на конкурсах красоты. Но в июне 2013 ее жизнь резко изменилась. Наргиз пришла к врачу с жалобой на частые головные боли и услышала страшный диагноз – рак.
У Наргиз Давлятовой - глиобластома. Диагноз такой же, как у Жанны Фриске. Оперировать ее врачи не советуют. Девушка прошла 40 сеансов лучевой терапии и 6 курсов химиотерапии.
Сейчас нужны деньги на дельнейшее лечение и реабилитацию.

Желающие помочь Наргиз могут перечислить средства на счет:

Карта VISA Сбербанк № 4276 5400 1437 8545 , карта Давлятовой Гули
лицевой счет (расчетный счет) 408 178 106 544 000 150 25 Давлятовой Гули
При возникновение вопросов по переводу денег на счет, вы можете обратиться в бесплатную справочную Сбербанка 8 800 555 5550

Реквизиты для переводов из других банков:
Бик 043601607
к/с 301 018 102 000 000 00 607
р/с 408 178 106 544 000 150 25
Банк ПОВОЛЖСКИЙ БАНК СБЕРБАНКА РФ
ИНН 7707083893
Перевод на карту № 4276 5400 1437 8545
лицевой счет (расчетный счет) 408 178 106 544 000 150 25 Давлятовой Гули

При возникновение вопросов по переводу денег на счет, вы можете обратиться в бесплатную справочную Сбербанка 8 800 555 5550
Qiwi кошелек- +7 937 999 7000.

Марине Брысенковой 42 года. Она замужем. С будущим супругом познакомилась еще в институте в 1995 году. Почти сразу поженились. Это была любовь с первого взгляда. Спустя три года у них родился сын.

Сын Марины и ее мама.

Почти шесть лет назад Марина услышала диагноз, который пугает даже своим названием: анапластическая олигодендроглиома третьей степени. Проще говоря, рак мозга. Муж помогал во всем, поддерживал. И после 10 лет разлуки и успешного лечения они снова вместе.

До сих пор люди не верят, что такой рак можно победить, считают, что Марина все придумала. Ей приводили в пример Жанну Фриске, у которой были лучшие врачи и деньги, но даже это ей не помогло. А тут простая девушка. Как так? Однако наша героиня не слушает никого, она просто рассказывает свою историю, чтобы доказать своим примером: рак- не приговор!

В январе 2014 года Марина начала замечать сильные головные боли по утрам практически каждый день. Таблетки не помогали. Но сначала она не придавала этому значения и все списывала на напряженный рабочий график, усталость и стрессы.

- Решила тогда все бросить и отправиться отдохнуть куда -нибудь на море. В феврале мы с подругой, крестной моего сына, на неделю улетели в Арабские Эмираты. Но там мне не стало лучше. Наоборот, начали твориться абсолютно странные вещи, которые вообще не присущи моему характеру. Я постоянно плакала, начала думать о том, что родители уже в преклонном возрасте и скоро умрут. Звонила маме, сыну, говорила, как их люблю. Мама тогда разволновалась начала спрашивать, что случилось. А я не замечала изменений, говорила, что все в порядке, - вспоминает собеседница.

- Мы прилетели из отпуска. Тогда даже казалось, что мне стало лучше, что отдохнула. Я вернулась к прежнему рабочему ритму. Затем снова возобновились головные боли. Но больше никакой симптоматики не было. Откладывала поход к врачу, чтобы сделать МРТ. Ссылалась на нехватку времени. Все потом, потом, - говорит Марина.

Весной девушка почувствовала необычные ощущение в области затылка.

- Даже не могу их описать словами. Это не головокружение, не обморок или боли, это нечто среднее. Такого никогда не ощущала. Первый раз это случилось со мной в торговом центре. Я очень испугалась, присела на скамейку, дождалась, пока все пройдет, а затем направилась домой, - делится Марина. - Через какое-то время к этому всему добавился еще один момент: меня начал раздражать солнечный свет, постоянно задергивала шторы. В темноте и полумраке было комфортнее. Все больше и больше хотелось спать. Помню, вставала утром и через несколько часов меня уже снова клонило в сон. А раньше ведь никогда не спала днем.

Марина считает, что болезнь помогла ей вернуться на правильный путь.

- На каникулы ко мне прилетел из Воронежа сын. Он заканчивал школу. Мы отправились в недельное путешествие по Италии . В первый же день мне стало очень плохо. Практически потеряла сознание. Это было похоже на солнечный удар. Тогда я пообещала себе вернуться и обязательно сделать МРТ, - рассказывает Марина.

Наша героиня сразу же позвонила родителям, дала им координаты, если с ней что-то случится. Она даже договорилась с женщиной из Москвы, которая в экстренной ситуации должна была сопроводить сына домой.

- Мне кажется, я тогда настолько испугалась за своего ребенка, что мой организм мобилизовал остатки сил, чтобы протянуть эту неделю без происшествий. Домой мы вернулись благополучно, - делится наша собеседница.

Шел уже май. Болезнь прогрессировала, а Марина продолжала игнорировать свое состояние. В начале месяца она приехала в Воронеж, так как у родителей были дни рождения.

- Папа знал, что со мной происходит и стал настаивать на том, чтобы я поехала делать МРТ. На тот момент я вела себя очень глупо, начала говорить, что у меня работа, что уже купила билет в Москву, мне некогда. Однако папа был непоколебим. Чуть ли не за руку он повел меня в больницу.

- Мне объяснили, что процедура займет около 40 минут, и уложили на кушетку. Родители ждали в коридоре. Однако уже через 10 минут меня резко выкатили из аппарата. У девочек были круглые от удивления глаза, они испуганно пятились назад. Понятно было, что дело плохо, - рассказывает Марина. - Помню, как зашла в кабинет к врачам, заявила, что взрослый человек, все понимаю, и попросила их объяснить мне, что же произошло. Они не могли произнести ни слова. Тогда я посмотрела на экран и увидела огромное образование у себя в голове. Я сразу поняла, что это опухоль. Даже без медобразования было очевидно, что она злокачественная.

- Я была в шоке, конечно. Поплакала. Потом взяла себя руки, начала обзванивать подруг, сообщила мужу. Он уговорил меня сделать еще одно МРТ в другом месте. Повторное исследование подтвердило: образование в правой лобной доле. Из-за него начался отек мозга. С результатами МРТ я обратилась к своему знакомому в НИИ имени Бурденко . Посмотрев снимок, он сказал, что избежать трепанации не удастся, а затем помог мне связаться со своим знакомым нейрохирургом в Москве. Ночь или две я не спала, читала в интернете различную информацию. Но настроена была решительно. Хотелось скорее начать лечение, - делится Марина.

Вместе с девушкой в столицу полетела мама. Марина долго ждала звонка от врача, но вместо него ей позвонил знакомый.

- С Юрой я не общалась около четырех лет. Он начал спрашивать, как у меня дела. Я не была настроена разговаривать, но все же призналась, что случилось. Через две минуты он прислал мне номер профессора Сергея Васильева , который работает в НИИ имени Петровского. Это как раз было недалеко от моего дома. Юра сказал, что меня там уже ждут, - вспоминает Марина.

Как только девушка зашла в кабинет, сразу поняла: врачу она доверяет. Было в нем что-то такое, что сразу же располагало и успокаивало.

Из-за отека мозга уезжать из больницы Марине не разрешили - слишком опасно.

- На тот момент у меня не было даже медкарты. Я никогда не болела, не было никаких хронических заболеваний, поэтому пришлось сдать еще несколько анализов. Времени выбивать бесплатную операцию не осталось, поэтому пришлось все оплачивать самой, - вспоминает Марина.

Наступил день Х. 22 мая 2014 года - день операции.

Затем была палата интенсивной терапии, а потом - обычная. Встречала девушку мама.

- Я тогда уже шутила, разговаривала. Чувствовала себя замечательно. На вторые сутки после операции начала вставать, ходить. У меня была перевязана голова, очень опухшее отекшее лицо с синяками под глазами, но мне это все казалось такой ерундой. За окном цвела сирень, пели птицы. Тогда я посмотрела на все с другой стороны. Мне это показалось таким особенным, - вспоминает Марина.

В той палате девушка провела еще неделю. Затем ее ждало дальнейшее лечение, но уже на родине, в Воронеже. Нейрохирург посоветовал ей проходить и лучевую, и химиотерапию, чтобы уж точно избежать рецидивов. Врачи обещали, что перенесет она все хорошо, молодая ведь.

- Знакомые, кстати, меня отговаривали. Говорили, что это опасно, что от этого можно умереть, давали ссылки на различные исследования, но я верила своему спасителю. У меня не было желания сидеть на онкофорумах, читать эти ужасы. Я сказала себе, что буду действовать так, как скажет врач, рассказывает Марина. - Считаю, мне повезло. Опухоль была хоть и большая, но располагалась в таком месте, где не было жизненно важных центров, поэтому нейрохирург смог удалить ее полностью. Не было никаких рисков, что я ослепну, оглохну и так далее.

Началось облучение. Каждый день она ездила в отделение радиологии на процедуры.

- Это было лето, жара. Лучевая нагрузка давала о себе знать. После возвращения из больницы меня сразу клонило в сон. Я понимала, что надо нормально питаться, но аппетита не было. Так как мне облучали зону лба, там начали сыпаться волосы. Через неделю уже полголовы было без них. Я не стала дожидаться продолжения. Сама себе сбрила все. Ходила лысая. Что удивительно, меня это совсем не беспокоило. Раньше у меня была длинная и густая шевелюра, я за каждый сантиметр беспокоилась. А в этот момент мне было все равно. Отрастут. Я ведь так люблю жизнь, я хочу жить! А все остальное - мелочи, - делится Марина.

Больше всего лечение сказалось на нервной системе, так как опухоль головного мозга - это заболевание ЦНС.

- Я была плаксивая, раздражительная, несдержанная. Чувствовала гнев, агрессию, грусть. Обидно ведь, что у всех все хорошо, что все будут жить, а я больная. Тогда все же было неясно, сколько мне осталось - две недели, два месяца или два года…Вдруг рак вернется снова? Но я все-равно очень верила в себя, - рассказывает наша собеседница. - После того, как закончились химия и лучи, мое состояние стабилизировалось. Было очень стыдно за то, сколько неприятностей за время лечения я наговорила.

Марина считает, что понять больного раком может только человек, победивший его.

Как говорит Марина, с выздоровлением ее жизнь изменилась в лучшую сторону.

- В моей голове все перевернулось, я пересмотрела многое в своей жизни, поменялись приоритеты. Ведь болезнь - это последнее предупреждение о том, что нужно меняться. А еще я переехала обратно в Воронеж. Болезнь вернула меня на место, на мое место! Страх, что рак вернется, был первые полтора года, а затем я начала про него забывать. - считает девушка.

В детстве Марина хотела стать врачом, но так сложилось, что она пошла учиться на историка. Затем вся ее работа была связана с инженерными коммуникациями в строительстве, потом девушка ушла в индустрию красоты. Перед самой болезнью она занималась недвижимостью. И вот наконец диагноз, после которого она вернулась к своему истинному предназначению - к помощи людям. Именно об этом она мечтала еще маленькой девочкой.

Когда она прочитала все публикации на странице сообщества, то захотела, чтобы и ее историю тоже там опубликовали.

- Я вспомнила себя, тот период, когда мне не хватало информации, и поняла, что могу помочь другим. Написала в директ этого сообщества и предложила им опубликовать мою историю. Руководители согласились. Но наблюдать за проектом я не перестала. Выяснила, что в Воронеже такого нет и решила обратиться к основательнице, чтобы открыть, так сказать, филиал, - рассказывает девушка.

Нашей собеседнице пришлось убеждать руководителя проекта в том, что готова ко всем трудностям. Но она была уверена, что со всем справится, сможет оказать заболевшим психоэмоциональную поддержку, которая так необходима в этот период.

- Я считаю, что такие встречи, которые мы организовываем в рамках проекта за чашкой чая, а также мастер-классы помогают даже больше таблеток. В лечении рака многое зависит от настроя, - уверена Марина. - К тому же, кто еще может понять больного онкологическим заболеванием, как не человек, который пережил его.

После пяти месяцев упорной борьбы отец Марины скончался. Ему было 73. Его смерть еще больше убедила нашу героиню в необходимости открытия проекта. Вот уже полгода она все свое время посвящает помощи людям и верит, что эти испытания привели ее на истинный путь…

Теперь Марина помогает другим поверить в себя и справиться с болезнью.

Коллективный иммунитет: почему фигура всегда немного расплывчата

Почти 100 лет назад два британских исследователя, Уильям Топли и Грэм Уилсон, экспериментировали с бактериальными инфекциями у мышей. .

Это скромная попытка в нескольких словах подытожить все гениал.

Согласно сообщениям, коктейль из антител, предназначенный для .

В течение многих лет мир беспокоился о пандемических заболеван.

В последнее время появились тревожные новости: сотни слонов бы.

Многие из нас знакомы с современными городскими легендами. Есть Кровавая Мэри – явление, которое появляется, если вы повторяете ее .

После того, как в конце мая в Норильске на севере России произошел обвал резервуара, в окружающую среду было выброшено 20 000 тонн .

Борьба государств за обладание источниками воды обостряется и грозит перерасти в новое вооруженное противостояние. Прогнозы .

Рэпер и сторонник Трампа Канье Уэст объявил, что будет баллотироваться на пост президента Соединенных Штатов. Однако без десятков .

Правительства во всем развитом мире уже ответили на кризис COVID-19, сделав государства всеобщего благосостояния гораздо более щедрыми. .

Австралия едва успела оправиться от рекордных пожаров в начале 2020 года, пока Большой Барьерный риф не подвергся третьему массовому .

Мы давали уже не мало советов по выбору электросамокатов, но так или иначе вопросы у будущих покупателей все еще остаются. Поэтому .

Говоря о жизненных приоритетах, безусловно, многие из наших современников имеют в виду финансовую стабильность, хотя нередко вслух об .

Экспресс-Новости дня

Экспресс-Новости - это свежие и актуальные новости о ключевых событиях в России, странах СНГ и мире. Последние новости политики, экономики, общества, культуры, спорта, технологий и криминального мира. Ежедневный мониторинг событий и происшествий позволяет предоставлять читателям наиболее интересную новостную и аналитическую информацию.

Финансы, энергетика, недвижимость, биржевые котировки, пенсионная реформа, IPO, банкротства, курсы валют, слияния и поглощения. Удивительные истории успеха и крупные выигрыши в лотерею. Ключевая информация для мировых финансовых рынков. Специфика экономических взаимоотношений.

Настя Пашкова живет с мамой и папой в Липецке. У девочки опухоль головного мозга — краниофарингиома. Она доброкачественная, но быстро растет и сдавливает близлежащие участки мозга. Настя перенесла уже две операции, но удалить опухоль полностью не удалось. Единственный способ спасти девочку — провести протонное облучение, которое воздействует непосредственно на опухоль и при этом не повреждает клетки, расположенные рядом. Но стоит такое лечение очень дорого, а государством не оплачивается.

— Привет! Я Настя! А тебя как зовут? Давай играть!

За время прогулки Настя может сказать эту фразу раз десять. Или даже пятнадцать. Она веселый и открытый ребенок: когда встречает сверстников, не присматривается и не кокетничает, а сразу подходит и знакомится. К чему терять время?

Настя вообще постоянно разговаривает. Как акын или видеоблогер — о том, что видит здесь и сейчас:

— Мама, какое солнце яркое! А почему оно яркое? Потому что светит? А если туча его закроет, оно будет уже не так ярко светить? Будет отдыхать, да? Смотрите, какой цвет у тетиного пальто! А у этой тети есть дети? Ой, какой котенок!

Родители девочки Елена и Александр поженились десять лет назад. Елена по образованию бухгалтер, Александр — повар. Пять лет назад у них родилась Настя, и первые четыре года все было хорошо, девочка ничем не болела.

А потом у нее начал косить левый глаз, появились сильные головные боли, Настя стала заикаться. Немедленно провели МРТ — она показала, что у девочки в голове опухоль.

В марте прошлого года Настю по госквоте направили в московскую клинику, где нейрохирурги частично удалили опухоль. Диагноз уточнили: краниофарингиома, доброкачественное кистозно-эпителиальное новообразование. Опухоль капсулированная и не проникает в окружающие ткани, однако нарушает их функции. После операции у Насти развились эндокринные нарушения, в том числе несахарный диабет, девочке назначили гормоны.

Обследование, проведенное через несколько месяцев после операции, признаков роста опухоли не выявило. Настя постепенно пошла на поправку: у нее перестала болеть голова, косоглазие исчезло, начало проходить заикание, и девочка вновь затараторила.

Но порадоваться толком не успели: в декабре 2017 года Елена заметила, что у Насти стали хуже действовать левые рука и нога. Опять вернулись сильные головные боли, уже с тошнотой. Мартовское обследование показало: опухоль начала расти. В мае Насте сделали еще одну операцию в Москве, но из-за локализации и размеров опухоли полностью убрать ее снова не удалось.

Врачи говорят, что вылечить девочку можно только с помощью протонной терапии. Этот вид лечения считается приоритетным, когда речь идет об опухолях мозга: при облучении протонами доза радиации идет точно в патологические клетки, не затрагивая здоровые участки мозга, расположенные рядом. Кроме этого, при лечении протонами значительно снижается вероятность побочных эффектов и рецидива. Для проведения протонного облучения необходимо дренирование кисты, поэтому в июле девочке имплантировали резервуар Оммайя, с помощью которого два раза в неделю откачивают скопившуюся жидкость.

Мы уже рассказывали, что долгое время в нашей стране не было центра протонной терапии и российские пациенты были вынуждены ехать на лечение в Германию и Чехию. Но не так давно такой центр наконец появился — в Петербурге, в Медицинском институте имени Березина Сергея (МИБС).

Настя пока не понимает, насколько серьезно ее заболевание. Однажды московский психолог посоветовала Елене рассказать дочери про болезнь в форме сказки. Но только мама начала объяснять, Настя прервала ее:

— Мам, я все понимаю. Я сейчас болею. Мне надо подлечиться, и мы поедем домой.

Дорогие друзья! Если вы решили спасти Настю Пашкову, пусть вас не смущает цена спасения. Любое ваше пожертвование будет с благодарностью принято. Деньги можно перечислить в Русфонд или на банковский счет папы Насти — Александра Ивановича Пашкова. Все необходимые реквизиты есть в Русфонде. Можно воспользоваться и нашей системой электронных платежей, сделав пожертвование с банковской карты, мобильного телефона или электронной наличностью, в том числе и из-за рубежа (подробности на rusfond.ru).

Экспертная группа Русфонда

Артем Костюковский, Липецкая область

Адрес фонда: 125315, г. Москва, а/я 110;

Приложения для айфона и андроида rusfond.ru/app

Начало болезни

До рождения Полины я работала администратором в ресторане, а муж трудился в небольшом бизнесе наших друзей. Мы стали родителями, когда нам было всего по двадцать лет.

Полина всегда была настоящей оторвой: носилась по площадке, дралась и никогда не сидела на месте. Но в три года из маленького сорванца она превратилась в спокойного удава. Она стала менее активной, полюбила рисование и лепку из пластилина. Меня насторожили такие перемены, но педиатр связал это с переездом в новую квартиру — сказал, что у ребенка стресс.

А потом я заметила, что Полина стала замирать и сглатывать: в эти моменты у нее на несколько секунд отключалось сознание. Также стала возникать рвота, которая могла продолжаться несколько дней. Мы ходили по больницам, но врачи никак не могли определиться с диагнозом: ставили то расстройство желудка, то кишечную инфекцию. Мы даже лечились от глистов, которых не было.

Той же ночью у Полины случилось четыре приступа, и я вызвала скорую. К нам приехали две замечательные женщины: я объяснила, что ребенку уже семь месяцев не могут поставить диагноз, рассказала о приступах. Полину госпитализировали с подозрением на эпилепсию — и это стало нашим спасением.

Диагноз

Полину отвезли в неврологическое отделение Морозовской больницы. Дочка не понимала, что с ней происходит: она была слабая, почти все время спала. За день до магнитно-резонансной томографии (МРТ) приехал муж со своей бабушкой. Раньше Полина со всех ног летела обниматься, а тут просто тихонечко подошла — в розовой пижамке, бледная, с копной взъерошенных волос. На это было тяжело смотреть.

Лечение

Конечно, я искала информацию в интернете, читала форумы, посвященные онкологии. Некоторые люди писали, что в лечении лучше всего помогают прогулки по лесу. На каждом шагу была антинаучная информация, и от этого начиналась истерика. Интернет — хорошая вещь, но ни в коем случае нельзя им пользоваться, когда ставят серьезный диагноз.

После хирургического вмешательства начался второй этап лечения — лучевая терапия. Мы ездили на облучение пять дней в неделю, и опухоль значительно уменьшилась. Следующие шесть месяцев длился третий этап — химиотерапия. Потом мы перешли на таргетную терапию, эти препараты мы продолжаем принимать и сейчас. В России мало знают об этом способе лечения. Таргетная терапия блокирует рост конкретных раковых клеток на генетическом уровне. После обследования оказалось, что у Полины четыре мутировавших гена, о которых никто даже подумать не мог: в глиобластоме (так называется наша опухоль) обычно этих генов не бывает.

Я считаю, что таргетная терапия лучше: химиотерапия значительно снижает физическую активность, ребенок постоянно ходит сонливый, а с таргетной такого эффекта нет. Генетический анализ дорогой, но на него стоит потратиться.

Где найти деньги на лечение

Все анализы и лекарства платные, поэтому со временем денег у нас становилось меньше. В один момент мы даже хотели продать квартиру, но вырученных средств все равно не хватило бы надолго. Я узнала, что Фонд Константина Хабенского оказывает помощь детям с онкологическими заболеваниями. Мне было стыдно просить помощи у посторонних людей, но я все же решилась позвонить. Я рассказала, что уволилась с работы, чтобы быть с дочкой, меня утешили и попросили не нервничать. На следующий день я привезла в офис фонда все необходимые документы. Тогда я поняла, что в этой трагедии мы не одни, нас не бросят.

Нам стали оплачивать лекарства и обследования, которые обходятся в полмиллиона рублей в год. Также при поддержке фонда Полина прошла несколько курсов реабилитации с логопедом и психологом. Еще у фонда недавно заработал сайт — это очень важный проект, который понятным языком рассказывает об опухолях головного мозга: от диагностики до реабилитации и психологической поддержки. Я снялась для видео к открытию сайта — это меньшее, что я могу для них сделать.

Инвалидность и жизнь после

Перед операцией врачи говорили, что могут удалить всю опухоль, но это чревато последствиями: полный паралич тела, слепота. Хорошо, что мы не согласились на полное удаление опухоли. Сейчас у Полины есть только гемипарез правой стороны тела — это частичная атрофия мышц или нервных окончаний. Например, когда Поля улыбается, у нее сначала поднимается правый уголок губы, а затем левый. Также ее правая рука несколько слабее, но это не мешает ей писать и рисовать.

Из-за лечения у Полины ухудшилась память: недавно мы завели кота, а она до сих пор не может запомнить его кличку. Однако когнитивные нарушения успешно корректируют нейропсихологи — они развивают память и логику. Онкология почти всегда связана с инвалидностью. В России не лучшим образом относятся к людям с особенностями, но без официального статуса инвалидности получать лекарства очень сложно. Поэтому родителям лучше сразу это принять.

Жить сейчас и ценить моменты

Раньше меня волновали прогнозы врачей: кто-то говорил, что Полина проживет месяц, кто-то — пять лет. Теперь мне это не нужно. Я знаю, что может случиться рецидив, что опухоль может снова начать расти, а анализы покажут отрицательную динамику. У Полины генетически подкрепленная опухоль, поэтому она может метастазировать, но, возможно, этого не случится. Я точно знаю, что это не конец, а новый этап в лечении. Нужно сжать зубы и идти дальше. Может быть, в дальнейшем придется пробовать более жесткую химию, делать новые операции.

Я поняла, что надо просто жить моментами. Нет смысла загадывать наперед. Сейчас Полина, как и раньше, ходит в садик, играет с другими детьми. Полина знает, что в ее голове живут микробы, и она с удовольствием их рассматривает, когда онколог открывает результаты МРТ на компьютере. Когда она спрашивает, что с ней происходит, я стараюсь объяснить ей просто, чтобы она поняла. Делать МРТ для нее — это фотографироваться, ей нравится.