Морфий как обезболивающее при раке

Морфий – это что такое? Ответ на заданный вопрос вы узнаете чуть ниже. Помимо этого, мы расскажем о том, для чего применяется этот препарат, как его используют и пр.

Морфий – это что такое?

Историческая справка

Как известно, в начале прошлого века морфий применялся не только военными, но и врачами, которые с помощью него хотели избавиться от чувства усталости.

Форма выпуска лекарственного средства

Свойства препарата

Описывая морфий (лекарство), можно отметить его следующие особенности:

Производится данный препарат в виде белых игольчатых кристаллов или белого кристаллического порошка, который слегка желтеет или сереет при хранении.
Такое средство медленно растворимо в воде и трудно растворимо в спирте. Оно несовместимо со щелочами. Приготовленный раствор необходимо стерилизовать при 100°C в течение получаса. Для стабилизации в него добавляют хлористоводородную кислоту.
Температура плавления этого препарата составляет 254°C.
Удельное вращение раствора − 2%.
Воспламеняется при температуре 261°C.
Самовоспламенение происходит при 349°C.

Фармакодинамика

Морфий - наркотик, который является представителем группы опиоидных анальгетиков. Он вызывает эйфорию, уменьшает болевые симптомы, вызывает ощущение душевного спокойствия, повышает настроение, дарит радужные перспективы вне зависимости от реального положения дел. Именно эти свойства данного лекарства способствуют формированию физической и психической зависимости.

В высоких дозах такое средство оказывает довольно сильный снотворный эффект. Кроме этого, морфий тормозит все условные рефлексы, вызывает миоз и понижает возбудимость кашлевого центра. Повышая тонус мышц внутренних органов, он способствует спазмам сфинктера Одди и желчевыводящих путей. Помимо этого, такой препарат значительно ослабляет перистальтику кишечника, но при этом ускоряет опорожнение и увеличивает перистальтику желудка.

Фармакокинетика

При внутримышечном введении эффект от морфия развивается примерно через 15-26 минут. Максимальное распределение по кровотоку достигается через 35-45 минут и продолжается около 3-5 часов.

Показания к применению

Как известно, морфий при раке способствует быстрому устранению болевых ощущений, что значительно облегчает состояние больного. В связи с этим следует отметить, что данное средство:

подавляет выраженный болевой синдром при травмах, злокачественных новообразованиях, инфаркте миокарда и нестабильной стенокардии;
используется в качестве дополнительного лекарственного препарата к местной или общей анестезии во время операции;
иногда применяется при родах, кашле (если другие средства малоэффективны) и отеке легких;
назначается перед рентгенологическим исследованием желудка, 12-типерстной кишки и желчного пузыря.

Противопоказания к применению

Такой лекарственный препарат не рекомендуется принимать при гиперчувствительности к компонентам, угнетении дыхательного центра (например, на фоне наркотического или алкогольного отравления) и ЦНС, а также при паралитической кишечной непроходимости. Помимо этого, морфий нельзя использовать при спинальной и эпидуральной анестезии.

Применение с особой осторожностью

Использовать данное средство с особой осторожностью следует при болях в животе по неясной причине, эмоциональной лабильности, приступах бронхиальной астмы, аритмии, судорогах, лекарственной зависимости, алкоголизме, суицидальных наклонностях, желчнокаменной болезни, а также во время хирургического вмешательства на мочевыводящей системе и органов ЖКТ. Помимо этого, такой препарат следует аккуратно применять при травмах головного мозга, гиперплазии предстательной железы, печеночной или почечной недостаточности, внутричерепной гипертензии, стриктуре мочеиспускательного канала, гипотиреозе, тяжелых воспалительных заболеваниях кишечника, эпилептическом синдроме, беременности, в период лактации и после операции на желчевыводящих путях. Использовать морфий с особой осторожностью также следует при тяжелом состоянии больных, в пожилом и детском возрасте.

Дозировка

Ответив на вопрос о том, морфий – это что такое, следует рассказать и о его дозировках.

Для приема вовнутрь пациенту следует обязательно проконсультироваться с врачом. Ведь лечение должно подбираться в зависимости от индивидуальной чувствительности и тяжести болевого синдрома. Разовая доза этого препарата – 10-20 мг для взрослых и 0,2-0,8 мг/кгдля детей.

Для приема капсул пролонгированного действия разовая дозировка должна составлять 10-100 мг дважды в день. Для подкожной инъекции – 1 мг, а для внутримышечной и внутривенной – по 10 мг. Максимальная суточная доза составляет 50 мг. Если больному необходимо ректальное введение, то следует предварительно очистить кишечник. Взрослым суппозитории назначаются в количестве 30 мг через каждые 13 часов.

Передозировка

При неправильном использовании данного средства у больного могут проявиться следующие побочные явления:

холодный и липкий пот;
спутанность сознания;
усталость;
миоз;
сонливость;
внутричерепная гипертензия;
брадикардия;
нервозность;
резкая слабость;
гипотермия;
медленное затрудненное дыхание;
сухость во рту;
тревожность;
делириозный психоз;
головокружение;
снижение артериального давления;
галлюцинации;
судороги;
мышечная ригидность и пр.

Морфий или, иными словами, Морфин в чистом виде представлен в виде белого порошка. Кроме успокаивающего и снотворного воздействия на организм используют морфий при раке для обезболивания. Как правильно использовать лекарство и каковы особенности его применения?

Общая характеристика онкологической боли и особенности применения лекарства при раке

Злокачественные опухоли – одни из самых опасных патологий в современной медицине. Опасные последствия выражаются не только в возможном смертельном исходе, но и в возникновении сильной некупируемой боли, которая приносит человеку много страданий. Каждый человек, страдающий злокачественным новообразованием любой локализации, на каждой стадии его развития сталкивается с болевым синдромом.

Зачастую, сильная боль возникает при раке 4 стадии, когда наблюдаются метастазы, иррадирующие из первичного очага в иные органы и системы. В это время врач предпринимает все меры, чтобы облегчить интенсивность боли и общее самочувствие больного. По данным исследований почти половина всех онко-больных не имеет полный контроль над симптомом, а четверть из них умирают не от самого злокачественного поражения организма, а от невыносимого болевого синдрома.

Прежде чем понять, как действует Морфин при обезболивании злокачественной опухоли, стоит рассмотреть, каков же механизм возникновения боли в данном случае и как она возникает. Итак, чтобы определить необходимый метод управления симптомом при раке, в первую очередь выясняют вид боли:

Ноцицептивная. Болевые импульсы из ноцицепторов в головной мозг передаются с помощью периферических нервов. Ноцицептивная боль, в свою очередь, подразделяется на соматическую (острую или тупую), висцеральную (не четко определяемую) и связанную с проведенной ранее инвазивной операцией.
Невропатическая. Болевой синдром в данном случае вызван повреждением нервной системы. Если у человека диагностирован рак в стадии прогрессии любой локализации, невропатическая боль может быть вызвана инфильтрацией корешка нерва, воздействием препарата для химиотерапии или лучей при лучевой терапии.

С течением времени прогрессии онкологического заболевания болевой синдром лишь усиливается в своей интенсивности, достигая максимальных показателей, когда болезнь доходит до 4 стадии. Наиболее эффективным считается применение Морфия при раке, который начали использовать для таких целей еще в далеком 1950 году. Позже, Всемирной организацией здравоохранения было принято решение о приеме такого лекарственного средства каждые 4 часа, чтобы добиться желаемого облегчения боли.

В те годы Морфин при развитии рака использовали только в таблетированной форме. На сегодняшний день также существуют инъекции (уколы) препарата. Выведение из организма разных форм выпуска Морфина происходит в течение разного периода времени. Инъекционная форма препарата обладает немедленным высвобождением и быстрым всасыванием. По этой причине Морфин в уколах можно принимать несколько раз в день. Если говорить о таблетированной форме лекарства, его выведение из организма довольно медленное, что позволяет использовать Морфин всего 1 раз в день.

Чтобы устранить боль, вызванную развитием злокачественной опухоли, таблетки принимают с расчетом 0,2-0,8мг/кг, каждые 12 ч. Гранулы препарата, которые предназначены для приготовления суспензии и внутреннего применения, готовят следующим образом: 20, 30 или 60мг гранул разводят в 10мл воды, 100мг – в 20мл, 200мг – в 30мл. Суспензию необходимо хорошо перемешать и выпить сразу после приготовления. Доза для одной инъекции Морфина – 1 мг. Препарат в данном случае вводят подкожно. Можно ввести лекарство в вену или мышцу, но в другой дозировке – 10 мг.

При каких обстоятельствах запрещено применять лекарство

Помимо столь высокой эффективности Морфина, используемого при злокачественных новообразованиях, существуют и противопоказания, которые бывают абсолютными и относительными. К первому виду относят:

протекание в организме патологий, которые вызывают угнетение ЦНС или дыхания;
развитие кишечной непроходимости;
систематические судороги;
частое повышение внутричерепного давления;
травмирование черепа в прошлом;
психоз вследствие алкогольной зависимости или иная острая алкогольная патология;
развитие бронхиальной астмы, аритмии сердца, сердечной недостаточности, вызванной хронической легочной болезнью;
тяжелое общее состояние, которое наблюдается после проведения оперативного вмешательства на желчевыводящих путях;
развитие патологий органов брюшного отдела, требующих оперативного вмешательства;
сопутствующий прием ингибиторов моноаминоксидазы (запрет на использование Морфина в течение двух недель после окончания их приема);
индивидуальная непереносимость компонентов Морфина.

Относительными противопоказаниями к приему лекарственного препарата при раке считаются:

протекание хронической обструктивной болезни легких;
суицидальные наклонности у больного;
алкогольная зависимость;
развитие желчнокаменной болезни;
эпилепсия;
операции, которые ранее проводились на органах ЖКТ или мочевыводящих путей;
развитие почечной или печеночной недостаточности;
развитие гипотиреоза;
у мужчин – протекание гиперплазии простаты;
протекание тяжелой патологии кишечника воспалительного характера.

Также стоит внимательно принимать Морфин лицам в пожилом возрасте и детям. В таких случаях лекарство назначает только специалист и с учетом особенностей течения онкологической патологии. В период беременности и кормления грудью препарат используют в случае крайней необходимости.

Побочная симптоматика и передозировка

Побочные симптомы могут возникать со стороны многих органов и систем в организме. Если неправильно принимать Морфин, без согласования с лечащим врачом или с нарушением его рекомендаций, можно вызвать возникновение следующих негативных проявлений:

со стороны центральной нервной системы и органов чувств: головные боли, головокружения, чувство постоянного беспокойства, апатия к окружающим людям, кошмары, снящиеся по ночам, парестезии, повышенное внутричерепное давление, подергивание мышц, невозможность координации движения, судорожный синдром, нарушение зрительной системы (помутнение перед глазами), нарушение вкусовых ощущений, появление ушного звона;
со стороны сердечно-сосудистой системы: развитие брадикардии, тахикардии, нарушение сердечного ритма, пониженное или повышенное артериальное давление, обмороки;
со стороны дыхательной системы: бронхоспазмы, развитие ателектаза;
со стороны пищеварительной системы: тошнота, запоры или понос, рвотные позывы, развитие гастралгии, анорексии, холестаза, спазмов;
со стороны мочевыводящих путей: понижение объема суточного диуреза, спазмы мочеточников, нарушенный процесс выведения мочи из организма;
аллергия: покраснение кожного покрова лица, отечность лица или трахеи, общее недомогание, высыпания на коже, зудящий синдром.

Превышение дозировки лекарства может вызвать такие признаки передозировки:

усиление холодного потоотделения;
помутнение сознания;
общее недомогание;
повышение нервного возбуждения;
нарушение сердечного ритма;
тревожный синдром;
признаки психоза;
повышение внутричерепного давления;
мышечная слабость;
судороги;
кома.

Если возникли подобные симптомы передозировки, проводят необходимые реанимационные мероприятия.

Особые указания во время приема лекарства

К особым указаниям, которых стоит придерживаться при назначении и в период непосредственного приема лекарственного средства, можно отнести:

Если есть риск развития непроходимости кишечника, прием лекарства необходимо окончить.
Если необходимо провести оперативное вмешательство на сердце или иное с сильной болью, Морфин оканчивают принимать за сутки до него.
Если во время приема препарата возникает тошнота или рвота, разрешено совместное применение фенотиазина.
Чтобы уменьшить побочное действие препарата на кишечник, рекомендовано применение слабительных средств.
Вождение автомобильных средств в период лечения Морфином необходимо осуществлять осторожно, что касается и занятия деятельностью, требующей повышенного внимания.
Совместный прием антигистаминных, снотворных и психотропных средств, то есть тех, которые влияют на центральную нервную систему, рекомендовано обсудить с лечащим врачом.

Сколько точно проживет тот или иной человек, страдающий злокачественным новообразованием любой локализации, не скажет ни один врач. Все зависит не столько от индивидуальных особенностей организма, сколько от своевременности назначения соответствующего лечения. По этой причине, чтобы избежать применения такого сильного препарата, как Морфин, рекомендовано обращаться к врачу при первых симптомах заболевания, когда оно протекает на начальной стадии.

Те публикации в нескольких частях прошли, друзья мне посочувствовали, но дальше дело не пошло. Я попыталась ситуацию отпустить, мне это, в целом, как считаю, удалось, но теперь я решила поделиться этим текстом и с вами. Публикую без всякой правки - тот самый текст, который был написан тогда.

То, о чём я сейчас напишу, не понравится очень многим. Многих же и оттолкнёт. Ибо: а).Трудная и закрытая тема сама по себе; б).Сказанное, к сожалению, пойдёт вразрез с некоторыми удобными и уже достаточно прочно укоренившимися стереотипами; в). На том, о чём будет прочтено вами (теми, кто дотерпит и прочтёт до конца), ничего, к сожалению, не построить. А вот почему тяжело, почему стереотипы и почему не построить - надеюсь, станет ясно ниже.

Мы жили и боролись, как могли, после того, как узнали диагноз и ситуацию, с апреля 2014 года по май 2018 года. Что было предпринято, перечислю. Во-первых, обследования, включая стинтиграфию, по которой были выявлены воспалительные процессы в костной ткани. Онкологами эти очаги определялись не исключительно как метастазы, и, на мой взгляд, это было верным, поскольку такие явления как остеартроз в прогрессирующей стадии, также дают воспалительные очаги. Во-вторых, поскольку нам очень повезло с районным онкологом, Юлией Алексеевной Архиповой, сразу был назначен очень верный, насколько я теперь понимаю, лечебный комплекс. Точнее, поддерживающий. Это: Анастарозол, бисфосфонаты (Клобир) и, поскольку были уже боли, Трамадол. В какой-то момент в терапию был включён фентониловый пластырь, но, после месяца использования, от него было решено отказаться - побочных эффектов было больше, а возможности продержаться на Трамадоле со временем оказались выше. Мы пробыли на данной терапии полгода. По итогам полугодовой терапии и наблюдений, Клобир и Трамадол были исключены, т.к. боли (прошу внимания. ) исчезли. Этот феномен до сей поры не признаётся онкологами как безоговорочный. Однако Юлия Алексеевна в своей практике придерживалась именно такой тактики и, как видим, на определённых пациентов и на определённых этапах это полностью оправдывалось.

Все четыре последних года, когда нам удалось избавиться от сильных болей, мама вела достаточно активную жизнь: сажала на даче всякие культуры, ухаживала за цветами, ежедневно гуляла. Не говоря уже о том, что у неё до последних недель жизни, была совершенно ясная голова. Она почти непрерывно читала. Были разные ситуации и моменты. В целом же всё было более или менее в порядке.

12 января 2018 года я повезла маму на машине в поликлинику для обследования—эхо-графии (не знаю в точности, как это называется), для установления причин ухудшения состояния сердца. Как обычно, высадив маму возле поликлиники, я скорее поехала искать место для парковки, ибо, как вы, вероятно, знаете, возле лечебных учреждений теперь не то что стоянка, а даже остановка запрещена! Ездила и искала место я минут семь, шла к маме потом еще минут семь. Затем, во время обследования, маму оставили на полчаса раздетую наедине то ли с кондиционером, то ли с открытым окном. Затем она ждала меня на улице, пока я подъеду за ней с разрешённого для парковки места. По итогам, через два-три дня, мама получила жесточайшее обострение бронхита, жёсткий и глубокий кашель и, как следствие, резкое обрушение иммунной системы и всего организма.

Боли вернулись. Вернулись обезболивающие. Приехал онколог. Сказал, что, возможно, судя по локализации болей, это межрёберная невралгия. То же подтвердила районный невролог. Мы пропили курсом несколько препаратов из этого разряда. Помогло, но слабо. Невролог и онколог настаивали на КТ - по его итогам картина была бы гораздо полнее и яснее. Оба специалиста настаивали именно на более глубоких обследованиях, поскольку боли не были стопроцентно, по их мнению, похожи на онкологические - прежде всего, потому, что в покое они совершенно исчезали, а в онкологии это практически исключено. КТ делать было нельзя из-за холодов на улице. Отложили вопрос до весны. Боли усиливались. Я решила искать выход через службу паллиативной помощи. Ответили через десять минут после моего письма к ним, перезвонили, согласовали, и менее чем через сутки у нас была сотрудник Центра Паллиативной Помощи, а точнее - Хосписа №8, который теперь, как и все хосписы Москвы, являются филиалами ЦПП.

Итак. Вот программа, назначенная сотрудницей хосписа - паллиативным работником:

- Морфин - 10 мг (2 р. в день);

- Прегабалин (он же - Лирика), дозировку не вспомню сейчас;

- Пенталгин Н (1 т. 3 р.в день);

- Диклофенак - 100 мг - 1 т. в день.

Мама честно начала принимать препараты и днём потеряла сознание. Я её еле поймала налету. Упало всё: давление - до 80 верхнее, сахар - до 3 единиц. Практически кома.

Поехала к онкологу. Онколог удивился крайне и сказал, что вообще-то Прегабалин (Лирика) - препарат, которым выводят из состояния ломки наркоманов. А Диклофенак - активный провокатор абсолютно нежелательных эффектов с желудочно-кишечным трактом. Он также высказал сомнение, что Морфин, без промежуточных проб других вариантов (таких как фентониловый пластырь, сочетанные варианты Трамадола, Димедрола, Анальгина и т.д.) сейчас необходим и что всё обойдётся без последствий. Ибо Морфин организм чрезвычайно ослабляет, и, прежде всего, рушит иммунитет, сопротивляемость организма к росту новых раковых клеток. Да, вот такой парадокс от морфина. До его внедрения в нашу программу боли хоть и существовали, однако их можно было терпеть (хотя терпеть боль нельзя, и на этом и строится программа у хосписов и паллиативщиков!) и, самое главное, мама ходила, разговаривала, смотрела телевизор, по-прежнему много читала и была относительно активна. Именно с Морфином началось активное приближение конца.

Что чувствую и понимаю конкретно я. Что образовалась пустота. Которую я с каждым днём заполняю. Не вещами (вещи все останутся, я решила ничего не менять, не выбрасывать, не переставлять в течение, как минимум, года), а мыслями и действиями. Ушедшая жизнь близкого человека замещается чем-то новым. Мысли о близости, о том, что вот, мама пришла и сидит рядом, читает или шьёт или даже разговаривает со мной - да, существуют, однако это, по моему мнению, есть ничто иное как химия мысли. Мама ушла куда-то очень далеко - вот самое ясное ощущение, и вот - самое точное объяснение того, как я это чувствую.

Итак, я продолжаю.

И, наконец, когда нам казалось, что, уже добившись и адекватной терапии, и расположения нового врачебного персонала, и внимания специалистов, мы должны сделать ещё один маааленький шажок - попав к новому кардиологу, сделать, наконец, исследование, которого нам в течение нескольких лет упорно не назначал кардиолог прежний, - вот тут-то всё и началось!

Во время проведения исследования эхо-графии мама простудилась - то ли окно открытое, то ли кондиционер. 12 января, зима. До процедуры и после неё она постояла по 10 минут на улице, ожидая меня на машине (потому что, знаете же, что парковаться и даже останавливаться возле поликлиник сейчас нельзя - везде знаки, информаторы-стукачи пенсионного возраста - я однажды чуть не побила такого, а теперь ещё и камеры будут) - и простудилась окончательно. Иммунная система рухнула очень жёстко. Обострение бронхита, чудовищный кашель. Вернулись боли.

Сделаю отступление и напомню одну вещь. Которую упорно не хотят замечать даже специалисты. В 2014 году, когда болевые рецидивы пришли к нам, мы, встав на учёт в районном онкодиспансере, сделав сцинтиграфию (да, множественные воспалительные очаги, которые, правда, можно толковать и как метастазы, и как результат процессов, связанных с остеартрозом, что и подтвердилось впоследствии) попали к онкологу Юлии Алексеевне Архиповой. До этого она сама лечилась от того же заболевания и кое-что в этом понимала - и на основе практики, и на основе опыта. Я Юлию Алексеевну взяла, посадила в машину, и мы поехали к нам домой. Юлия Алексеевна посмотрела маму, переговорила с ней и назначила следующую схему (друзья, внимание, не думайте, что это никого не коснётся, учтите, пожалуйста, то, о чём я сейчас пишу, на возможное будущее - своё и близких!):

- Анастрозол (в течение 5 лет, по 1 таблетке 1 раз в день);

- Клобир (бисфосфонат) - от 1 600 до 2 400 мг. и - по потребности - выше, в день;

-Трамадол (до 400 мг. в день).

К данной схеме затем пришлось подключить фентонил, пластыри. Затем от него отказались - головокружение, слабость. Это уже наркотик.

На этой схеме Юлия Алексеевна велела продержаться три-четыре месяца. Сказала, что боли точно должны уйти.

Через слабость, рвоту и иные побочные явления - месяцы эти мы выдержали. Внимание! Боли ушли!

Тогда Юлия Алексеевна мне сказала: морфин - в самую последнюю очередь, а если можно - без него совсем. Это крест, это самое последнее, и это абсолютный конец. Я запомнила.

Четыре года мы жили более или менее спокойно.

Настал черёд взять своё бронхиту, новому толчку и сдвигам в иммунной системе, и, насколько я теперь понимаю, во всём организме. Всего лишь - потому, что я потащила её на исследование, которое (алилуйя!) нам, наконец, назначили.

Новый онколог. Молодой, умный, внимательный. Арам Арменович Арутюнян. (Не продержался долго в диспансере, уволился, порядочный, профессионал). Тоже без всяких вопросов согласился приехать домой. Тоже подтвердил, что всё, что видно на сцинтиграфии, есть вовсе не обязательно есть метастазы. Посоветовал невролога и КТ. На КТ зимой мы ехать не могли. Невролог азначила некую общую схему, не помогло. Однако на фоне уколов трамадола (и особенно коктеля трамадол+димедрол), а также назначенных неврологом препаратов, боль притуплялась. Мы возобновили приём бисфосфонатов.

Итак, у нас началась новая страница в истории. Она же оказалась и последней страницей. Но я об этом не догадывалась. Не догадывалась и мама. Мы делали всё, чтобы утишить боль, притупить её и надеялись выйти на те же результаты, что и четыре года назад. Вопрос был только - справится ли рухнувший на почве проклятой простуды и бронхита организм, но мы надеялись.

Мама ходила по квартире, готовила, сморела мои фотографии из поездок, читала, обсуждала со мной и с подругами какие-то дела. Она жила.

- Морфин - 10 мг - утро-вечер;

- Прегабалин, он же Лирика (препарат, который, оказывается, назначают наркоманам при ломках, и после двух таблеток моя мама рухнула в глубокий обморок);

Меж тем, я очень устала. И ещё приближалась поездка, которую я пока отменять не хотела. Вся эта история вместе, плюс - дружные советы врачей всё-таки положить маму в хоспис, под присмотр и на подбор адекватной терапии, в зависимости от того, как организм будет откликаться на те или иные препараты обезболивания, - всё это подталкивало к решению действительно положить маму в хоспис.

Читала и отзывы. Разные. Но в целом, впечатление по отзывам, скорее, хорошее. Меня встретили, провели по всему зданию, показали зимний сад, животных в клетках, палаты, что больные едят и т.д. И вот, далее - эпизод чрезвычайно любопытный. Привожу наш диалог с сотрудницей хосписа полностью. Происходил он, уже когда мы с сотрудницей прощались, в центральном холле хосписа.

- Хорошо. Вы планируете положить маму 12-го? У нас есть места.

- Да, нам бы хотелось 12-го. Мне улетать 15-го вечером, так что я бы хотела, чтобы мама адаптировалась к новым условиям с моей помощью.

- Итак, что у вас сейчас? Какое обезболивание?

- Морфин. Два раза в день по 10 мг.

- А вы знаете, у нас его нет?

- Такой дозы нет. Есть только по 65 мг.

- Это очень много, ей это нельзя. А почему вы меня раньше об этом не предупреждали?

- А мы не знали, что у вас за схема. А давайте вы лучше её положите в ЦПП?

- А там есть морфин 10 мг?

- Да. Там Анна Федермессер. Хорошо. Я постараюсь встретиться с ней и изложить вашу ситуацию с недостатком определённых дозировок морфина в Росздрав, в письме. У меня есть такой опыт. Кроме того, я журналист, и у меня есть возможность придать вашу проблему огласке. Всего доброго.

- Ой! Пока не надо ничего делать, писать, ладно? Я не знаю… Я спрошу…

- Что вы спросите? Вы же сказали - у вас нет. Я разберусь.

Уже на самом пороге она меня догнала. И сказала, что такой морфин нашёлся…

Странно, да? Что это было? Может быть, в последние мамины дни она вместо - вначале 20 мг. в день, а затем 40 мг. (доктор сообщила мне, что они увеличивают дозу и переходят на уколы с таблеток) решили давать ей 65 мг.? За неимением? Что вообще у них творится с наличием и дозировками? У меня не было ответа тогда, нет и сейчас. Я только знаю одно: альтернативы морфину у них нет или они её не видят. Они не признают комбинаций бисфосфонатов и коктейлей трамадола с другими обезболивающими. Они сразу переходят на морфин. Который глушит всё: сознание, волю, мыслительные процессы, речь - всё! Так произошло и с мамой, которая начала жаловаться на опасные рецидивы с первых же дней приёма морфина.

Ну, а дальше я буду писать о хосписе. И кто осилит это сейчас, может читать сейчас, кто не осилит - может сохранить мой текст или вернуться к нему позже. Ну, а кому не надо, кто думает иначе, кто считает, что с ним-то уж - никогда - тем желаю здоровья и долгих лет.

Меня зовут Олег Юрьевич Серебрянский, я четвертый год руковожу частной московской клиникой со своим стационаром, где основное направление работы – паллиативная медицина.

У современной медицины есть способы продлить им жизнь, улучшить ее качество. Но основная проблема значительной части таких пациентов в России – затрудненный доступ к грамотному обезболиванию, учитывающему нюансы болезни и образ жизни конкретного пациента.

Нужно точно знать ответ на вопрос, который волнует всех онкологических пациентов с терминальной стадии.

Умереть от рака без боли – можно. Страшно, когда с болью приходится жить.

В результате развития онкологического заболевания возникают такие осложнения, которые часто приводят к мгновенной смерти пациента. Например, тромбоэмболия легочной артерии. Бывают неостановимые желудочно-кишечные кровотечения. Бывают обширные инсульты на фоне метастазов в головной мозг.

Сама смерть не так страшна, хотя ее боятся больше всего. Смерть, сам процесс перехода из одного состояния в другое, происходит во сне, и боль практически не воспринимается. Как в театре после первого звонка: свет постепенно тускнеет, шум голосов затихает. Так уходят и люди – все чувства притупляются и гаснут.

В прошлой статье я говорил о тех аспектах боли, на которые может повлиять сам пациент.

Сегодня поговорим о сложностях в самой медицинской системе.

Врачи перестраховываются.

Среди врачей по всей стране проводились опросы о проблемах в обезболивании. По результатам – наркотические анальгетики, необходимые паллиативным больным, просто боятся выписывать почти 40% врачей первичного звена. Они опасаются уголовного преследования по статье 228 УК РФ за нарушение правил оборота наркотических средств. Для этого достаточно неверно оформить рецепт, потерять ампулу, и т.п.

И хотя в 2018 году в РФ по этой статье проходили более 100 человек, а в июне 2019 – только 8, и хотя значительная часть таких дел закрывается – судимость, даже с оправдательным приговором – это пятно на репутации и стресс. Врачи просто не хотят связываться.

Многим проще отпустить пациента из стационара с чем-то малоэффективным, чем выписать ему наркотический анальгетик.

Но вполне можно обойтись без уголовной ответственности и не отказывать пациентам в обезболивании сильнодействующими препаратами.

Да, процедура с обезболивающими – сложная и бюрократизированная. Назначения наркопрепаратов требуют до полудюжины подписей. Рецептурные бланки неудобны, ошибаться в них нельзя. Анальгетики привозят из аптеки под охраной.

Все сотрудники нашей клиники понимают, что в случае чего – им грозит наказание по 228 статье. Поэтому дотошно соблюдают сложные нормы. Отказывать пациенту в лечении из-за этого никому не приходит в голову.

Однако, во многих лечебных учреждениях паллиативные пациенты не получают обезболивания в нужном объеме. Неумение заполнять бумаги верно и преодолевать бюрократию – не единственная, и даже не самая большая проблема.

Половине врачей просто не хватает знаний в области pain-management (управления болью).

Потенциал паллиативной медицины часто не используется до конца. Боль можно снимать не только инъекциями. Например, в нашей клинике регулярно выполняются паллиативные операции: они не избавят человека от всех последствий болезни, но могут, например, убрать метастаз, который давит на нерв, и тем самым уберут боль. Во многих клиниках страны человек о таких возможностях даже не узнает. Хотя цены на такие операции – не космические, от 30-50 тыс. руб.

Другая проблема – дефицит препаратов.

Но добиться получения препарата по ОМС или найти его в продаже – задача непростая. И пластыри, и таблетки – почти всегда на дефектуре. То есть, в дефиците.

В Москве для паллиативных пациентов создали систему снабжения наркосодержащими препаратами, но и в ее работе бывают сбои. Из 40 аптек, которые существовали и обеспечивали наркотиками все 180 лечебных учреждений столицы, осталось 4. Было 2 частных аптеки, но у них отозвали лицензии, они закрылись.

В остальных регионах проблемы снабжения решают по-разному, в большинстве случаев – гораздо хуже, чем в Москве. Пациенты из регионов рассказывают, как обращались во все инстанции, вплоть до гаранта Конституции. Но нужное для этого количество силы воли есть далеко не у всех. И, главное, – не у всех есть на это время.

Все это – богатая почва для историй, которые горячо обсуждают СМИ и комментаторы в интернете. Например, из последнего – арест матери, которая привезла из-за границы препарат для сына. Законодательно это действующее вещество не разрешено в РФ. Формально все сотрудники правоохранительных органов правы. Фактически – государство не обеспечивает достаточно препаратов пациентам.

Стоит ли декриминализовать для медиков статьи УК РФ, по призывам активистов?

Например, реальный риск – нападения на врачей, которые ездят с наркосодержащими анальгетиках на дом к пациентам. Именно по этой причине уже лет 10 у московской скорой помощи нет лицензии на наркотики. Скорая приезжала по вызову, там их встречала компания наркоманов, отбирала морфин в ампулах и выталкивала медика за дверь.

И маятник качнулся в другую сторону.

Те, кто предлагает упростить доступ к наркосодержащим анальгетикам, должны иметь в виду любовь российского народа к самолечению. Вспомнить антибиотики. Купить их без рецепта несложно, каждая вторая мамаша лечит ребенка антибиотиками от ОРВИ по совету соседки. И число инфекций, устойчивых ко всем препаратам, растет.

С обезболивающими при таком свободном подходе будут последствия в виде передозировок, злоупотребления. Ежегодно от рака умирают 300-500 тыс. человек, и сколько из них пополнят ряды медицинских наркоманов? Будет ли такая ситуация лучше, чем сейчас?

Сейчас рассматриваются поправки к ст.228, часть 2, чтобы сделать первое нарушение по этой статье административным, а уголовное дело заводить только при повторном нарушении. Пока эти поправки не приняты.

Как же действовать в ситуации, которая существует сейчас?

Мой личный опыт говорит, что все упирается в знания, уровень осведомленности со стороны пациентов и в квалификацию со стороны врачей.

Пациенту и его родным нужно знать:

- О своем праве на обезболивание. Это гарантировано законом. Иногда, чтобы получить рецепт, нужно не бежать в прокуратуру, а показать медикам, что вы в курсе своих прав.

- О том, что боль можно убрать не только медикаментозно. Паллиативная медицина – это не только инъекции анальгетика и обработка пролежней. Об этом я говорил в предыдущей статье.

Врачам необходимо повышать и поддерживать квалификацию.

При таком подходе довольно долго не приходится знакомить пациента с дивным новым миром наркосодержащих препаратов. И никто пока не превращался в наркомана, и врач всегда имеет в запасе способы борьбы с болью.

Отказываться от верного лечения из-за нежелания брать на себя ответственность – недопустимо для врача. Система полна недочетов. Но пока она такова, наша задача – соблюдать интересы пациента в ее рамках, даже если это долго и неудобно. Медицина – вообще не для ленивых.

Читайте также: