Мое отношение к онкологии

Рак окружён невероятным количеством мифов и заблуждений. Но чтобы защититься от страшной болезни, нужно знать врага в лицо. Попробуем ответить на самые распространённые вопросы об онкологических заболеваниях.

Наш эксперт — врач-онколог-гематолог, член Европейского общества медицинской онкологии (ESMO), кандидат медицинских наук Михаил Ласков.

Михаил Ласков: Увы, это не так. До определённого момента наличие опухоли может не отражаться на показателях общего анализа крови и мочи. Да и вообще ориентироваться на такие анализы для диагностики рака

нельзя. Эти исследования показывают лишь общее состояние организма, например наличие воспалительных процессов, изменения в составе крови, которые могут быть следствием целого ряда заболеваний, начиная от обычной простуды и заканчивая раком. Поэтому, если в общем анализе крови есть какие-то отклонения, чтобы понять их причину, потребуются дополнительные исследования.

Более того, даже анализ крови на онкомаркеры не может использоваться для выявления рака. Повышение уровня онкомаркеров может быть связано с воспалением в различных органах и другими причинами, не имеющими отношения к раку. С другой стороны, многие злокачественные опухоли не сопровождаются ростом онкомаркеров. То есть эти анализы необходимы лишь для того, чтобы оценить эффективность лечения некоторых видов рака, когда диагноз уже поставлен.

— Какой рак встречается чаще всего? Какие опухоли самые опасные?

— Самые распространённые виды рака в мире — рак лёгких, рак кишечника, рак кожи, рак молочной железы у женщин и рак простаты у мужчин. По числу умерших на первом месте стоит рак лёгкого. Пока очень плохо поддаются лечению опухоли мозга и рак поджелудочной железы. А самые низкие показатели смертности отмечаются при базально-клеточном раке кожи.

— Почему у одних людей рак выявляют на ранних стадиях, а у других — на поздних, когда уже ничего нельзя сделать?

Впрочем, это не значит, что проходить профилактические осмотры не нужно. Некоторые исследования весьма информативны и могут обнаружить рак ещё до появления симптомов болезни. Среди таких исследований — РАР-тест для выявления рака шейки матки, анализ кала на скрытую кровь, колоноскопия или сигмоскопия для выявления рака кишечника.

— Рак всегда болит?

— Нет. Многие виды рака на ранних стадиях протекают бессимптомно. А боль может возникнуть по самым разным причинам, не имеющим отношения к онкологии. То же касается и других настораживающих признаков: резкое похудение, тошнота и температура хоть и могут сопутствовать онкологическим болезням, но поставить диагноз только по этим симптомам невозможно. Дело в том, что не существует ни одного точного признака злокачественной опухоли, поэтому диагностика рака сложна даже для специалистов.

— Рак — это болезнь современной цивилизации? Пока не было мобильников и микроволновок, люди раком не болели.

— Это не так. Злокачественные опухоли преследовали человека всегда. Так, рак груди, желудка, кожи и некоторые другие виды рака были описаны ещё в трудах Гиппократа. А возраст самой древней раковой опухоли на кости стопы человека, обнаруженной археологами, — больше полутора миллионов лет.

Другое дело, что с развитием медицины продолжительность жизни человека постоянно увеличивается, а средства диагностики становятся более совершенными, поэтому фиксируется всё больше случаев злокачественных опухолей. Раньше многие люди просто не доживали до развития рака и умирали в силу других причин, а врачи не всегда могли найти опухоль.

А что касается излучения сотовых телефонов и микроволновых печей, то связь между этим излучением и развитием рака на сегодняшний день не доказана.

— Если вести здоровый образ жизни, правильно питаться и не курить, рака точно не будет?

— Увы, точная причина появления злокачественных опухолей до сих пор не установлена. Ясно, что их очень много и они индивидуальны для разных видов злокачественных опухолей. Известны лишь некоторые факторы, которые увеличивают риск возникновения рака. И далеко не все из них имеют отношение к образу жизни. Так, генетические мутации, передающиеся по наследству, связаны с определёнными видами рака (например, некоторые формы рака молочной железы имеют наследственную природу).

Но это не значит, что можно перестать следить за собой. Например, доказано, что люди с избыточным весом входят в группу риска по 13 видам рака, поэтому старайтесь не переедать и больше двигаться. Вредные привычки тоже повышают риск заболеть: хорошо изучена связь между раком и курением, причём речь идёт не только о раке лёгких, но и о некоторых других опухолях.

— Рак — это болезнь пожилых?

— Отчасти это так. С возрастом риск заболеть раком увеличивается. С годами в организме накапливаются различные поломки, которые могут приводить к образованию опухоли. Но, увы, молодость вовсе не является 100%-ной гарантией защиты от рака, ведь злокачественные опухоли встречаются и у детей. Более того, известны случаи, когда опухоль формировалась на стадии эмбрионального развития у ещё не родившихся малышей.

— Рак — это приговор? Вылечиться навсегда не получится, рано или поздно болезнь вернётся?

— Успех лечения злокачественных опухолей зависит от многих факторов, в том числе и от стадии заболевания. Нередко после лечения наступает полное выздоровление. Вероятность рецидива зависит от вида рака и правильности лечения. Рецидивы случаются в разные сроки, и это тоже зависит от заболевания. Например, в случае с лейкозом отсутствие рецидивов в течение трёх — пяти лет говорит о том, что вероятность возвращения болезни не выше, чем риск заболеть раком у здорового человека.

Наше отношение к ним противоестественно. Оно имеет элемент ложной жалости, которую больной легко распознает, и, если не сказать больше, скрытое чувство чванливости своим здоровьем, ощущение некоего превосходства, силы и авторитета, которые неизвестно, имеем ли мы в самом деле, а если имеем, то сколько это продлится. Раковый больной часто страдает и от серьезных психологических осложнений, влияющий – что естественно – и на ход его телесной болезни, в особенности, на ее конечной стадии, а также на восприятие смерти. Согласно статистическим данным, практически все люди, узнающие о том, что больны раком, впадают в волнение и страх [4].

В ходе болезни развиваются некоторые защитные механизмы, и больные определенным образом приспосабливаются к новому положению вещей. Однако часто наблюдаются серьезные психические расстройства, такие как депрессия, стресс, чувство вины, бессонница, страхи, фантазии, а порой и амнезия, паранойя и жажда смерти. В этих тяжелых случаях терминальной стадии может появиться враждебность к окружающим, меланхолия, подозрительность, отчужденность, суицидальные наклонности. Я думаю, что это является огромной ошибкой и больного, и врача – всегда отождествлять рак со смертью. Все мы призваны проанализировать и выработать новый подход к больным, отвечая их глубочайшим духовным и эмоциональным потребностям. Не будем ограничивать свой интерес лишь правильной дозировкой лекарств. Следует наладить сотрудничество с психиатром, психологом, социальным работником, хорошим медбратом, терпеливым родственником, духовным отцом, равно как и с самим больным. Понимание со стороны окружающих и должная поддержка существенно облегчают восприятие боли, несение своего креста и страх смерти.

Вуаль смерти расстилается повсюду. Смерть, как естественная, так и противоестественная, наводняет ежедневные новости: войны, дорожно-транспортные происшествия, загрязнение окружающей среды, насилие, разбой, преступления, эпидемии и неизлечимые заболевания. Каждый день приближает нас к смерти. Это единственное, в чем мы можем быть уверены, но, тем не менее, не думаем об этом, а если и думаем, то не должным образом. Все мы восклицаем: “Не говорите о смерти!”. Современный человек из-за страха смерти умирает еще до наступления естественной смерти. Лишь крепкая вера может умерить ужасный страх смерти, мучающий человека. Телесная смерть – это отделение души от тела. И если эта неизбежная смерть предваряется смертью духовной – уступкой греху – то и телесная смерть становится еще более трагичной, безысходной и безнадежной.

Если человек не верит в загробную жизнь, его трудно утешить. Бессовестная, недостойная и бессознательная жизнь усугубляет и страх смерти. Для монаха память о смерти является душеполезной. Каждое утро он просыпается, словно в первый раз в жизни, и каждый вечер ложиться спать, как в последний. В результате, он не устает от однообразной действительности и не живет в постоянных мечтах и неосуществимых планах, будто он бессмертный уже на земле. На Святой Горе говорят: “Если не умрешь, прежде чем умереть, не умрешь, когда умрешь”, имея в виду умерщвление страстей до гроба. “Христос умер по-настоящему, однако сделал это, чтобы встретить человека в его привычной среде – тлении, смерти, скорби, разочаровании и бессмысленности – и воскресить его” [5]. Своей смертью Он победил смерть: “Смертию смерть поправ и сущих во гробех живот даровав”.

4. И. Вакаликос “Больные на терминальной стадии”. Материалы Шестой общегреческой онкологической конференции . Салоники, 1991. С. 55-58.

5. П. Г. Кунавис “Боль”. Афины, 1994. С. 128.

Кузбасс: новые аппараты для дыхания

Новые наркозно-дыхательные аппараты получили кузбасские онкологи. Современное оборудование позволяет снизить риски осложнений при проведении анестезии во время операций.

"У аппаратов есть различные режимы вентиляции легких, их можно адаптировать под пациентов с любой сопутствующей патологией, - говорит завотделением анестезиологии-реанимации №1 областного клинического онкодиспансера Наталья Сырова. - Врач-анестезиолог лучше контролирует весь процесс". Современным наркозно-дыхательным оборудованием оснащены сегодня все операционные онкодиспансера в городе Кемерово. Такие же аппараты недавно получили филиал в Новокузнецке и первая горбольница в Прокопьевске.

Тула: защита здоровых клеток

В тульском областном онкологическом диспансере появился линейный ускоритель ElektaInfinity. Лечение на новом аппарате сейчас проходят более 20 пациентов с различными локализациями опухолевого процесса.

Заведующий радиотерапевтическим отделением №2 областного онкодиспансера, главный радиолог области Михаил Бобков, рассказывая о новом оборудовании, не скрывает радости: "Это самая современная машина для проведения дистанционной лучевой терапии. Преимущество в том, что устройство позволяет максимально точно повторять контуры опухоли даже очень сложной формы. При этом мы можем подвести облучение к злокачественным клеткам и максимально защитить здоровые ткани".

Приморье: радий придет на помощь

Онкологи Приморья приступили к лечению пациентов с раком предстательной железы четвертой стадии с костными метастазами. Метод основан на принципах ядерной медицины и заключается в том, что радий, входящий в состав препарата, имеет очень короткую длину волны и не токсичен для костного мозга и крови пациента.

"Онкопацинты получают очень длительное лечение. Сначала им проводится химиотерапия, чтобы воздействовать на очаг опухоли и метастазы, затем, а иногда параллельно, гормонотерапия. Для лечения радием также есть свое терапевтическое окно. Таргетная альфа-терапия позволяет продлить жизнь пациентам и улучшить качество их жизни", - говорит радиотерапевт Наталья Фесик. Лечение пациентов врачи проводят на базе отделений лучевой терапии и радионуклидной диагностики.

Препарат вводится пациенту внутривенно раз в месяц на протяжении полугода. Как отмечает специалист, радий уничтожает метастазы и препятствует возникновению новых. Стандартная доза для введения рассчитывается по специальной формуле.

Новосибирск: рак - уже не приговор

В Новосибирской области до конца года откроют три центра амбулаторной онкопомощи, всего же к 2024 году запланировано ввести в строй 16 таких отделений.

Четыре центра, запущенных в прошлом году, уже работают и принимают пациентов. Они появляются в районах области, что значительно ускоряет и упрощает выявление онкологических заболеваний, позволяет проводить первичное лечение и значительно повышает шансы на выздоровление.

"Это целое клиническое подразделение, куда входит современная диагностика, - рассказал "РГ" главврач Новосибирского областного клинического онкодиспансера Олег Иванинский. - Что позволяет на этапе первичного звена дифференцировать злокачественную опухоль. При необходимости пациента направляют в онкодиспансер. Но на базе амбулаторного онкологического центра по назначению наших врачей может проводиться и химиотерапия, что исключает необходимость для пациента регулярно ездить в областной центр ради плановой процедуры".

Специалисты онкодиспансера отмечают, что пациенты амбулаторных центров поступают к ним с результатами полностью проведенного обследования. А, значит, уже на первом приеме врач может назначить дальнейшее лечение, определить порядок действий для наиболее благоприятного исхода. По словам Олега Иванинского, эта тенденция оправдывает себя, сегодня медики в регионе уже по-другому видят онкологическую помощь.

"И врачи, и пациенты понимают, что онкология сейчас - не приговор, особенно если она выявляется на ранних этапах, - уверен он. - Давно работаю в системе здравоохранения и вижу, что в последние годы государство выделяет на медицину колоссальные деньги. Такого не было никогда. И сегодня российские схемы лечения полностью совпадают с наиболее эффективными мировыми практиками".

Екатеринбург: диагностика стала доступнее

Новое специализированное отделение инвазивной диагностики открыли в Свердловском областном онкодиспансере.

Тысячи пациентов теперь смогут без дополнительных визитов в больницы по месту жительства и длительных записей на прием к специалистам, пройти в одном месте всестороннее обследование.

На полноценный скрининг одного пациента уйдет около недели. Комплекс новейшего оборудования, сконцентрированный в одном месте, позволит и уточнить гистологическое строение злокачественного новообразования, и определить степень поражения организма. До сих пор для жителей отдаленных городов и поселков подобные обследования могли растянуться на месяцы. Под инвазивный диагностический центр в онкодиспансере места не пожалели - освободили целый этаж. Ведь комплексное обследование помогает определиться с тактикой дальнейшего лечения, и, в конечном итоге, сказывается на оперативности и эффективности борьбы со злокачественным новообразованием.

Примеров тому хватает - недавно врачи поведали счастливую историю свой бывшей пациентки. Молодая женщина, у которой после первых родов оперативно выявили рак в позвоночнике и провели сложнейшую операцию по удалению злокачественной опухоли, сумела выносить и родить второго ребенка. Сообщения о малыше из палаты роддома они прислала одновременно и мужу, и врачам.

Подробнее читайте в ближайшем номере "Российской газеты".

— Вячеслав Анатольевич, есть ли что-то новое в лечении онкологии?

— Главное открытие последнего года — иммунотерапия. Она дает надежду на улучшение лечения опухолей по всем направлениям. Почему развивается рак? Кто бы что ни говорил, объективных причин для его появления, на самом деле, нет. Есть факторы, увеличивающие риски, но в целом это достаточно малые цифры.

В организме каждого человека ежедневно мутирует огромное количество клеток. Эти мутации улавливает иммунная система и уничтожает. Злокачественная опухоль — частная ситуация, тот момент, когда появляются особые мутации, которые направлены на ускользание от иммунного ответа организма. На этом знании и построен принцип иммунотерапии.

В организм пациента вводятся специальные вещества, которые не лечат клетки, а делают их видимыми для собственного иммунитета человека, тем самым запуская естественный механизм, предусмотренный природой. Такой вид терапии позволяет продлить жизнь больного, замедлить рост и распространение опухоли, но, к сожалению, до конца не излечивает. В целом большинство современных открытий связаны скорее с замедлением ракового процесса, чем с полным уничтожением.

— А как обстоят дела с диагностикой?

— С диагностикой во всем мире большая проблема, потому что на данный момент нет механизма определения раковых клеток на ранней стадии. Пока их мало, они не беспокоят пациента, на снимках не так уж сильно отличаются от здоровых, главное их отличие — лишь быстрое и неконтролируемое деление. Поэтому в мире сейчас появляются идеи совместить современные технологии и медицину для повышения точности диагностики.

Компании Adaptive Biotechnologies и Microsoft, например, сосредоточились на использовании искусственного интеллекта для анализа последовательностей рецепторов Т-клеток. Их цель — создать универсальный анализ крови, который оценивает иммунную систему человека для выявления широкого спектра заболеваний, в том числе инфекций, раковых и аутоиммунных заболеваний, на самой ранней стадии.

Разработчики утверждают, что искусственный интеллект повышает эффективность диагностики в полтора раза. Пока эти проекты еще на стадии разработки, но тенденция уже заметна: ученые всего мира пытаются разными способами обогнать раковые клетки.

— Какое вы видите будущее в лечении онкологии?

— Главная сегодняшняя проблема рака в том, что, как и все люди, опухоль, которая развивается в организме, обладает совершенно уникальным набором генов, генных мутаций, рецепторов на поверхности клеток. Сейчас мы пытаемся каждый вид рака объединить в группу и лечить: условно весь рак желудка по одной и той же схеме и одинаковыми препаратами. Это не всегда дает нужные результаты.

А в последнее время, по моим наблюдениям, онкология движется быстрыми темпами к персонализированной терапии. По моим прогнозам, в недалеком будущем мы придем к тому, что каждому пациенту по результатам биопсии, опираясь на особенность конкретно его опухоли и ДНК раковой клетки, будут подбирать индивидуальную, заведомо эффективную терапию. Но также важно, на мой взгляд, в будущем избавиться от канцерофобии.

— Информирование улучшилось, а люди все равно боятся?

— Да, канцерофобия процветает и тем самым никак не помогает пациентам. До сих пор распространено огромное количество мифов, теорий заговора и спекуляций на страхах. При этом никто не боится настолько сильно сахарного диабета. А это тоже страшная болезнь, влияющая на весь организм, снижающая уровень жизни.

— Почему именно онкология вызывает столько паники?

Речь идет о таких случаях, когда рак входит в ремиссию и по всем лабораторным и инструментальным методам обследования видно, что болезнь не ушла, но и не меняется с течением времени. Большинство хронических заболеваний невозможно вылечить, но течение некоторых из них можно контролировать на протяжении нескольких лет.

Например, рак молочной железы или рак яичников. При правильном подборе химиотерапии и гормональной терапии болезнь может находится в стабильном контролируемом состоянии больше пяти, а иногда и десяти лет. В общем, нам нужно менять свое отношение к онкологии, воспринимать ее как хроническое заболевание, сформировать у общества привычку относиться к раку как к очередной болезни, требующей наблюдения и пристального внимания.

И главное — ответственно подходить к профилактическим обследованиям. Как минимум один, а лучше два раза в год бывать у врача, сдавать анализы, делать гастроскопию и маммографию, проверять кожные покровы. Это должно войти в привычку, как и ежегодный поход к стоматологу.

— Вы упомянули мифы и запугивания. Расскажите о некоторых. Например, подсластитель аспартам вреден?

— Конечно, есть продукты, которы вреднее, чем другие. Но вероятность развития рака повышают не только они, но и вся пища, которая косвенно раздражает слизистую желудка и пищевода. Туда входит не только сахар и различные его аналоги, но и острая и жирная пища. По статистике, например, если брать Россию, чаще всего раком пищевода, желудка болеют жители Северного Кавказа.

Причина кроется в традиционном преобладании острой пищи в национальной кухне. При постоянном раздражении стенок желудка образуется хроническое воспаление, что косвенно повышает риск развития злокачественной опухоли.

— А насколько вредны косметические средства — дезодоранты, антиперспиранты?

— Абсолютный миф и уловка маркетологов. Эти средства влияют на кожу, а в развитии рака кожи играют существенную роль только два фактора: ультрафиолет и хроническая травма.

— Вреден солярий?

— Безусловно, вреден, но меньше, чем непосредственно солнце. Вопрос в типе кожи и интенсивности излучения. Провести 10 минут в солярии менее вредно, чем лежать на солнце в пик его активности. Точно так же, чем более светлокожий человек, тем более вредным для него будет солнечный ожог. А дальше вероятность развития рака кожи зависит от того количества ультрафиолета, которое пациент получил за всю свою жизнь.

То есть, получается, чем больше светлокожий человек загорает и получает солнечных ожогов, тем выше риск заболеть меланомой. В этом случае, как и во многих других, профилактика — лучшее решение.

Российский онколог-инноватор рассказал, возможно ли вовремя разглядеть рак, кто и как может это сделать, имеет ли смысл собирать миллионы рублей на лечение, есть ли шанс выжить.

— Павел Борисович, первый вопрос самый простой и самый сложный одновременно: почему возникает рак?

— Пришла ли наука к единому мнению по поводу причин возникновений рака? Или это лишь одна из гипотез?

— В науке по определению не может быть единого мнения, иначе это не наука, а религия. Но те факты, которые сейчас известны, позволяют обосновать мнение, которое я высказал — это феноптоз. С ним можно не соглашаться, его можно критиковать, но нет такой критики, которая могла бы его полностью опровергнуть. На это указывает хотя бы то, что онкогены — фрагменты ДНК, которые кодируют продукты, необходимые для формирования злокачественной опухоли — участвуют и в других биологических процессах. Без них человеческий организм не стал бы развиваться с самого начала.

А значит, весь механизм канцерогенеза создан эволюцией специально. По крайней мере ранее существовавшее мнение, что злокачественная опухоль является результатом случайного генетического сбоя, не выдерживает никакой критики. Для того, чтобы клетка стала злокачественной, в ней последовательно должно произойти шесть мутаций, что с точки зрения теории вероятности невозможно.

— Если согласиться с тем, что природа регулирует численность особей, вышедших из репродуктивного возраста, то почему рак так часто встречается у молодежи, у детей? Примеров масса…

И еще один момент: развитие медицины привело к тому, что у нас практически искоренена младенческая смертность. В результате естественный отбор на стадии рождения и выкармливания больше не действует. Даже за последние десять-двадцать лет медицина сделала большой рывок вперед, и теперь выхаживают даже самых нежизнеспособных младенцев, что существенно изменило структуру популяции.

Выходит парадокс: чем выше уровень развития медицины, тем ниже здоровье нации. Устраняя факторы естественного отбора, мы создаем бионегативный отбор, поскольку эти дети доживают до зрелого возраста и оставляют потомство.

Звучит сурово, но высокая младенческая смертность в начале 20 века приводила к тому, что взрослые люди были в целом здоровее.

Кроме того, изменилась структура смертности населения. В первой половине 20 века основными причинами смерти были инфекции, голод и военные травмы, соответственно, доля онкологических заболеваний была в разы меньше. В настоящее время такие летальные факторы, как инфекции, голод и военные травмы, сведены к минимуму в развитых странах, а их место заняли сердечно-сосудистые заболевания и рак. В странах с низким уровнем жизни люди по-прежнему умирают в основном от инфекций, голода и войн.

— А влияет ли как-то психологический настрой на исход лечения? Тоже ведь популярный миф: верь в лучшее — и ты вылечишься. А если не вылечился и умер — значит, сдался.

Вспомните хотя бы основателя Apple Стива Джобса, все его состояние не помогло ему победить болезнь.

— Нитриты, которые являются обязательной добавкой в колбасные изделиях, увеличивают в два-три раза вероятность заболеваемости раком желудка и толстой кишки. Так что каждый день есть копчености и колбасу небезопасно. Примерно такой же вред наносят продукты интенсивной обжарки в жирах. Если говорить о вегетарианстве, то у тех, кто не ест мяса, гораздо чаще возникает рак желудка на фоне гастритов. Да, у вегетарианцев чаще бывают гастриты на фоне употребления растительной пищи, которая не содержит буферных белков, нейтрализующих воздействие кислот на слизистую. Но есть нюанс: те, кто не ест овощей совсем, чаще болеют раком толстой кишки.

При низком содержании пищевых волокон возникают проблемы со стулом, хронические колиты, что тоже является фоном для формирования злокачественных опухолей в кишечнике. Однако надо понимать, что эта вероятность не слишком велика. Честно вам скажу: не стоит так заморачиваться по поводу еды, ее вредности и полезности. Нет таких продуктов, которые могли бы вас застраховать от рака. И нет таких, от которых рак возникает гарантированно, если соблюдать умеренность в питании и составлять себе сбалансированный рацион. И, конечно, статистически рак легких чаще возникает у курильщиков. Делайте выбор.

— Лишний вес также называют одним из факторов возникновения рака. Это правда?

— Называют, да. Однако достоверной зависимости нет. Внутри своей возрастной группы худые люди болеют так же часто, как и тучные.

— Онкологи озвучивают одну и ту же мысль: рак излечим, но на первых стадиях. Но выявить его на этих стадиях довольно сложно. А в чем сложность? Недостаточность диагностики или легкомысленное отношение людей к своему здоровью?

Мне встречались случаи, когда участковый терапевт принимал меланому размером в ладонь за родимое пятно. Это связано с низким уровнем профессионализма.

Если так обстоят дела с ранним выявлением рака наружной локализации, то что удивляться, что рак пищевода, рак желудка или других внутренних органов выявляется заведомо поздно: такая опухоль на ранней стадии не причиняет пациенту никаких неудобств и может быть обнаружена только случайно, во время эндоскопического обследования. Но кто из нас ходит просто так на эндоскопию раз в год? Да никто.

— А как насчет онкомаркеров? Они помогут выявить рак?

— Во-первых, онкомаркеры не являются ранними средствами обнаружения опухоли. Я думаю, что этот вид диагностики работает, когда речь уже идет о диссеминации (распространении — прим. ред.) опухоли. По полученным мною данным, в 80 % случаев повышенный онкомаркер меланомы свидетельствует именно об опухолевой диссеминации. Однако польза от этого инструмента есть, так как он позволяет оценивать процесс лечения в динамике, смотреть, прогрессирует опухоль или лечение идет к ремиссии. Но, например, при раке простаты онкомаркер ПСА позволяет выявить рак предстательной железы раньше, чем это сделает УЗИ.

— Только в России с нашей системой диагностики сложно выявить опухоль на ранних стадиях? Или в других странах тоже? Есть ли у вас статистика?

— Вообще онкологическая статистика России самая нечестная в силу ряда обстоятельств, и мы, онкологи, это прекрасно знаем. Процент может занижаться по требованию администрации региона или города, чтобы продемонстрировать успехи чиновников в борьбе с раком.

Мне известен совершенно анекдотичный случай, когда чиновник высокого ранга распорядился регистрировать смерти онкологических пациентов в аффилированных похоронных бюро соседнего региона, чтобы продемонстрировать снижение смертности в своем якобы в результате умелого руководства здравоохранением. Все было хорошо, пока не разразился скандал в соседнем регионе: там смертность выросла в двое!

Зарубежная статистика в этом смысле намного честнее. В Америке, со всей ее диагностикой и лечением, от рака пищевода умирает 95 % заболевших. Причина та же, что и у нас, — позднее выявление. Это международная проблема. И связано это не столько с развитием технологий, сколько с менталитетом людей.

Среднестатистический россиянин обращается к врачу тогда, когда у него что-то болит, профилактикой своего здоровья мало кто занимается.

В Германии из-за добровольной диспансеризации статистически больше выявленного рака на ранней стадии, а самый высокий процент ремиссий при раке желудка в Японии — там покупают гастроскоп на семью. А вы знаете людей, которые ходили бы к врачу, регулярно делали гастроскопию, колоноскопию, бронхоскопию?

В России профилактика такая: раздают брошюрки в поликлиниках, где описаны симптомы рака — потеря веса, плохой аппетит, постоянные боли.У человека с онкологией что-то болит, и он теряет в весе, это значит, что болезнь зашла слишком далеко. И уже не к врачу надо обращаться, а к священнику.

— Существует мнение, которое активно лоббируют израильские клиники, отмечая, что в России устаревшие протоколы лечения, а с диагностикой и вовсе беда. Что вы об этом скажете?

— Более устаревших протоколов лечения, чем в Израиле, я вообще нигде не видел. Вот наглядный пример: в 2004 году пациент обратился ко мне за консультацией по поводу колоноректального рака. Мы рекомендовали удалить пораженный участок кишечника и проводить химиотерапию по наиболее современной на тот момент схеме. Пациент, считая, что в России хорошего не посоветуют, полетел в Израиль. Там его прооперировали и назначили химиотерапию по старой как мир схеме. Когда пациент показал израильским онкологам мою рекомендацию, они ему ответили, что лечат по принятому у них стандарту, а рекомендованная российская схема в Израиле еще только проходит клиническую апробацию.

Аналогичная ситуация и с лечением меланомы в Израиле. Даже при меланоме с толщиной опухоли по Бреслоу более четырех миллиметров они предлагают широкое иссечение. Чтобы вы понимали, особенность меланомы в том, что, когда ее толщина достигает четырех миллиметров, вероятность появления микрометастазов в организме более 80 %. И как только мы опухоль иссекаем, начинается их стремительный рост и больной погибает через два-три года, а то и в течение года после операции. Предотвратить это взрывное метастазирование можно при помощи разработанной в России фотодинамической терапии, которой в стандартах израильской медицины до сих пор нет.

Вообще, если сравнивать российскую и израильскую медицину, то наша диагностика и лечение ни в чем не уступают зарубежным аналогам.

Другое дело, что бюджет отделений химиотерапии не позволяет лечить всех пациентов лекарствами по 200—300 тысяч на курс. Но если у человека есть деньги на лечение в Германии или Израиле, он может приобрести лекарства за собственные средства и капать их в вену в российских клиниках, что в итоге обойдется дешевле, так как проживание в зарубежной клинике стоит огромных денег, а цены на инструментальную диагностику, например, компьютерную томографию, просто баснословные.

— Но ведь в Израиль и Германию нередко едут лечиться те люди, от которых отечественная медицина отказалась…

— Отказалась потому, что уже ничего нельзя сделать. Много вы знаете тех, кто в такой ситуации вылечился и жил долго и счастливо? Давайте хотя бы вспомним знаменитостей, которые, имея большие деньги и связи, уехали лечиться в зарубежные клиники. Александр Абдулов, Михаил Козаков, Раиса Горбачева, Жанна Фриске — нет ни одного чудесным образом вылеченного. Нет их и среди тех пациентов с запущенным раком, которые в Интернете собирают деньги на свое лечение.

Просто потому, что это бесполезно, к сожалению — на последних стадиях рак не поддается излечению. Невозможно не только изменить финал, но зачастую даже отстрочить его.

Еще пример. Больная с меланомой нижней трети трахеи, от которой отказались немецкие врачи, после применения фотодинамической терапии в России, после операции отправилась домой. Проблема, тупиковая для немецких онкологов в стационаре, была решена в нашей клинике амбулаторно, с минимальными затратами!

— Недавно прочитала об одном проекте, который мне показался интересным: проходишь тест, который с учетом всех факторов — возраст, вредные привычки, наследственность — определяет, какова вероятность, что ты заболеешь раком. Потом устанавливаешь приложение в телефоне и в соответствии с результатами теста тебе приходят напоминания. Это дает эффект?

— Вероятность умереть от рака составляет 30 % — это общая статистическая вероятность. У людей с повышенными факторами риска такая вероятность выше, но даже при самой плохой наследственности нельзя сказать, что вероятность составит, например, 50 %. Просто увеличивает вероятность того, что не атеросклероз станет причиной вашего конца. А это значит, что никакие онлайн-тесты не смогут даже приблизительно определить, какова ваша персональная вероятность заболеть раком. И уж тем более никакое приложение не поставит вам диагноз — только специалист высокой квалификации. Последнее имеет ключевое значение, потому что врач поликлинического звена может пропустить ранний рак.

Конечно, на теме ранней диагностики рака очень много спекуляций — всякого рода программ, приложений, диагнозов по фотографиям. Но все это в определенном смысле профанация, потому что хорошо подготовленный онколог за минуту сможет поставить точный диагноз с верификацией 98 %. А самый навороченный компьютер с цифровой камерой ставит диагноз по фото с верификацией 50-70 % и тратит на это на порядок больше времени.

— Ну хорошо, если с диагностикой и лечением в России дела обстоят неплохо, то с паллиативной помощью — совсем беда. До сих пор нет федеральных программ поддержки безнадежных больных, очень мало хосписов. Что-то поменяется в этом направлении, как думаете?

До недавних пор, как вы помните, больному даже не озвучивали его диагноз. Да и сейчас на вопрос больного, сколько ему осталось жить, некоторые онкологи стыдливо отворачиваются. Чтобы на федеральном уровне решался вопрос поддержки безнадежных онкологических больных, чтобы для них создавались комфортные условия, соответствующая атмосфера, которая должна быть в хосписе — нужно начать прямо и без обиняков обсуждать вопросы смерти.

— А что вы обычно советуете родным, чьи близкие скоро уйдут из жизни?

А вот мучений изнуренному болезнью человеку агрессивные методы лечения могут добавить. В терминальной стадии человеку, кроме обезболивающих, ничего не нужно. Но перед тем, как слечь, у неизлечимого больного в запасе есть полгода-год, когда он еще соматически активен и симптомы болезни его не слишком одолевают. Поэтому я рекомендую пациенту привести в порядок отложенные дела, пообщаться с близкими людьми, с которыми пациент редко виделся.

Но люди редко к моему совету прислушиваются и проводят остаток жизни в клиниках за бесполезным и мучительным лечением.

— Ничего. Ни после самоубийства Апанасенко, ни после других случаев процедура выдачи обезболивающих средств не изменилась. Это связано с надуманной системой, которая якобы должна предотвратить попадание этих средств на черный рынок. Но во всем мире врачи, которые имеют диплом и практику, имеют право выписывать такие препараты. Нарушения бывают, но они немногочисленны: все-таки врачи в массе своей — люди ответственные и порядочные. Если бы можно было вернуть такую систему (а она когда-то была), таких случаев, как с Апанасенко, не было бы. Но я не верю, что ФСКН это допустит, ведь легче выкручивать руки врачам, чем перекрыть миллиардный наркотрафик.

— То есть истории о том, как родственники онкобольных покупают героин у цыган, по-прежнему бывают?

— Всяко бывает. Но в основном человек стонет от боли, а его родные сходят с ума.

— Какой кошмар. Расскажите лучше, что же все-таки сделать, чтобы избежать такой участи.

— Во-первых, не впадать в панику. Канцерофобия — это тоже крайность, пользы и радости от этого мало. Помните о том, что самый высокий процент заболеваемости раком наблюдается после 60 лет. Это значит, что, если вы молоды, не стоит постоянно изнурять себя обследованиями без особых показаний. Если же показания есть (плохая наследственность, фоновые заболевания ЖКТ или дыхательных путей), желательно раз в год проходить гастроскопию или бронхоскопию. И колоноскопию, если в семейном анамнезе есть колиты и рак толстой кишки. Всем остальным можно реже.

Вопреки расхожему мнению, промежуток времени между той стадией рака, которую можно вылечить и безнадежной, составляет вовсе не полгода и не год. Это пять, а то и десять лет.

Это значит, что есть достаточно времени для того, чтобы выявить большинство новообразований на ранней стадии, когда исход лечения может быть оптимистичным. И помните, что наука не стоит на месте. Например, фотодинамическая терапия, которая введена в стандарты лечения четыре года назад, позволяет победить рак на ранних стадиях без утраты органа. Будьте внимательны к своему здоровью.

Павел Попов — онколог, врач высшей категории с 20-летним стажем работы, кандидат медицинских наук, лазерный хирург. Практикует в Краснодаре.