Как не думать о смерти при раке

Более 60% россиян имеют страх перед раком, при этом чуть менее четверти уверены, что заболевание является заразным, а больше трети — не верят в возможность полного излечения от болезни, следует из исследования, посвященного канцерофобии. Его результаты были представлены в среду, 20 ноября, в день запуска информационной кампании Фонда Хабенского, направленной на борьбу с этим явлением.

И хотя, как отмечают социологи, в России нет массовой тенденции к мифологизации заболевания, а большинство жителей страны располагают о нем достаточными сведениями, нередко именно сильная тревожность, а также уверенность в неизлечимости болезни, могут помешать человеку своевременно пройти обследование, чтобы выявить рак на ранних стадиях или повлиять на выбор методов лечения.

Неизлечимое наказание за проступки

Так или иначе, по данным проведенного исследования, страх перед раком наблюдается у 6 из 10 россиян, при этом убежденность в том, что россияне не знают о проблемах онкологических заболеваний и причинах их возникновения, социологи назвали преувеличением.

Однако, отмечают исследователи, прослеживается корреляция между боязнью рака и убежденностью в том, что его невозможно излечить в российских реалиях. Еще одним фактором, вызывающим страх, исследователи назвали непредсказуемость возникновения заболевания.

При этом чаще всего о тревожных состояниях, связанных с заболеваниями, как следует из выводов исследователей, говорили пожилые женщины. Всего 63% опрошенных согласились с утверждением о том, что мысли о раке вызывают у них страх: большинство ответивших таким образом были женщинами (71% против 54% у мужчин) и люди пожилого возраста (70% против 59% среди молодежи).

В том, что раком может заболеть любой, также выразили уверенность 63% опрошенных, 16% предположили, что это связано с генетической предрасположенностью, 12% — что в группе риска в первую очередь оказываются пожилые. Среди факторов, с которыми может быть связано возникновение онкологического заболевания, опрошенные чаще всего называли плохую экологию, наследственность, повышенный уровень радиации и стресс (57%, 49%, 46% и 42%) соответственно. Около трети респондентов также отметили продукты, содержащие ГМО, и генетические мутации. Курение в этом списке оказалось на последнем месте (29%). Отвечая на другой вопрос исследователей, 15% участников опроса назвали рак наказанием за грехи или неправильные поступки.

При этом 23% предположили, что при контакте с человеком с онкологическим заболеванием, может существовать вероятность заражения — низкая, средняя или высокая, — что не соответствует действительности. 67% ответили, что рак не заразен. Еще 11% ответить на вопрос о степени заразности заболевания затруднились. За то, чтобы избегать контактов с онкобольными высказались 17% опрошенных, еще 73% сообщили, что не согласны с этим утверждением.

Тем не менее, абсолютное большинство — 79% опрошенных, — сказали, что уверены в том, что лечить заболевание нужно с помощью сильнодействующей терапии. В то, что вылечиться можно только за границей, верят около трети (29%) респондентов, 61% были не согласны с этим утверждением. Около половины — 48% — заявили, что в России, по их мнению, могут хорошо лечить определенные виды онкологических заболеваний.

Истории из жизни

Именно на борьбу с мифами, окружающими рак, и, в том числе, с мифами, связанными с его неизлечимостью, направлен новый проект Фонда Хабенского, который в благотворительной организации представили в среду, 20 ноября. Одна из главных задач проекта #Этонелечится — показать, что онкологическое заболевание — еще не приговор, подчеркивают в фонде, и изменить отношение к теме рака.

ВЛАДИВОСТОК, 4 фев — РИА Новости, Надежда Егорова. Четвертого февраля отмечается Всемирный день борьбы с раковыми заболеваниями. Накануне Ирина Пяткова, которая сама прошла через болезнь и создала группу поддержки онкобольных, рассказала РИА Новости о борьбе со страхом смерти, силе новых впечатлений и о том, как помощь другим помогает справиться с раком.

День борьбы с онкологическими заболеваниями учрежден в 2005 году Международным противораковым союзом, его цель — привлечь внимание общества к этой проблеме и напомнить о том, насколько опасна и распространена эта болезнь. Рак входит в десятку ведущих причин смерти людей по всему миру, в России ежегодно раковые образования выявляются примерно у 400-500 тысяч человек. Каждый год в Приморском крае регистрируют более 6 тысяч онкологических больных, а умирает более 4 тысяч.

"Все это началось 14 лет назад. Мне делали совершенно обычную плановую операцию, после которой через три часа я узнала, что у меня злокачественная опухоль. Известие это было жутким, очень тяжелым, и я, как, наверное, любой человек, плакала весь день. Мне было жаль себя, было страшно, я не знала, что будет дальше", — рассказывает собеседница.

По ее словам, после операции врачи дали гарантию, что в течение пяти лет болезнь не вернется. А после этого срока обещать ничего не могли.

В палате вместе с Ириной было восемь человек, и, благодаря тому, что болезнь у всех была общая, они начали общаться друг с другом. Все были разные, каждый старался бороться с бедой своим способами. Так, одна женщина с хорошим голосом вечерами пела арии, что очень раздражало Ирину. "Она чувствовала себя певицей на сцене, но там была не сцена, а какое-то закулисье жизни. Но теперь я думаю, что моя реакция была вызвана тем состоянием и той атмосферой в больнице. Сейчас я бы отнеслась к этому с пониманием", — отмечает собеседница.

Она вспоминает, что перед операцией случайно взяла почитать у своего студента книгу об изменении отношения к жизни через общение с природой, в которой Ирина нашла ответы на многие свои вопросы, в частности, как быть дальше. В книге говорилось, что нужно посмотреть вокруг немного другими глазами, успокоиться и жить в согласии с миром. На тот момент эти слова были нужны Ирине, и это стало одним из путей, которые она еще не пробовала в жизни.

Ее выписали, но начался курс лечения. Так длился год: химиотерапия, врачи. По словам собеседницы, походы в больницу тогда стали для нее каторгой, так там было много горя. Пациенты боялись, сидя в очереди к врачу, никто не общался, как в обычной поликлинике, каждый был наедине со своей болезнью. Когда Ирину спустя год сняли с учета, она поняла, что уже никогда не сможет туда пойти. Однако она все же вернулась в больницу уже для того, чтобы помочь другому, но произошло это через пять лет.

"Я постоянно думала о том, что скоро истекает мой "срок гарантии". Я размышляла о том, что отпущенный срок скоро пройдет, а что будет дальше? Я боялась. Но именно тогда — через пять лет — я и забыла, что врачи дали мне этот срок, потому что страх начал уходить", — вспоминает собеседница.

"Я арендовала помещение в музее имени В.К. Арсеньева, повесила объявление в онкологическом отделении о встрече. В первый раз пришли два человека, и еще одного — сотрудницу музея — силой отправило ее начальство, она тоже была больна. Потом заработало сарафанное радио, людей стало приходить все больше. Каждую неделю мы приглашали разных специалистов — психологов, травников, хирургов. Приходили люди, преодолевшие болезнь, и родственники больных", — рассказывает Ирина.

Она отмечает, что эта группа дала ей уверенность, возможность для реализации, и самое главное — понимание, что нужно иметь желание жить.

"Конечно, жить хотят все, но когда встаешь на пороге заболевания, то это желание начинает ослабевать, опускаются руки. Но когда видишь много интересного, красивого, нового, тогда понимаешь, что хочется жить. Я старалась показать людям, которые посещали группу, что есть такие вещи", — говорит собеседница.

Участники группы ходили в театр, в бассейн, ездили на водопады, в питомники, иногда просто пили чай и разговаривали о жизни. Ирина видела, что для многих такое общение в новинку. Для некоторых было странно, что есть что-то кроме работы и дома: некоторые никогда диких животных не видели и даже в бассейн не ходили. И постепенно эти люди начали понимать, что, когда зацикливаешься на чем-то, в частности, на болезни, то теряешь 99% остального окружающего мира.

"Помимо всего хорошего, что давала мне эта группа, в ней я сталкивалась со страхом смерти. Люди в ней быстро сближались, потому что все были равны. И только "срастаешься" с кем-то — как человек умирает. Но я создавала эту группу для жизни, и меньше всего мне хотелось думать, что так будет. Было очень тяжело, многие люди оставили след в душе. Была одна моя ровесница, мы с ней очень сдружились. Умерла через полгода. Была еще одна девушка, которую я видела всего два раза, и она тоже умерла", — вспоминает Ирина.

Она поняла, что со страхом смерти надо бороться. Искала, читала много литературы по философии, религиозные труды и где-то находила то, что ее утешало. По словам Ирины, как только она перестала бояться рака, то ушел и страх смерти.

"Я уже говорила, что зарекалась возвращаться в больницу, но однажды пошла туда сама — одна пара попросила поговорить с их больной дочерью. Я пришла к девушке, поделилась с ней опытом борьбы с болезнью, постаралась убедить, что есть множество причин для того, чтобы жить и не бояться рака. Не знаю, как сложилась ее судьба в дальнейшем, но в тот момент я поняла, что страха и паники у меня больше нет", — рассказывает Ирина.

Сейчас она встречается с теми, кто нуждается в моральной поддержке, до сих пор на домашний телефон звонят люди, которым нужен совет тех, кто прошел через болезнь. "Я никогда не отказываюсь встретиться и поговорить. Но официальные встречи проходят все реже. При этом сейчас из нашей группы поддержки процентов 80 живут, здравствуют, общаются и вместе ходят в баню", — с улыбкой рассказывает Ирина.

Сегодня ей 53 года, она спокойна относительно своего здоровья и будущего. "Я попробовала разное отношение к организму. Если начинается любой воспалительные процесс, например, в горле, я обливаюсь холодной водой, и все проходит. Заболит что-то — я не пью обезболивающие, а разминаю это место, массирую", — говорит Ирина.

Она уверена, что организм — система настолько цельная и самовосстанавливающаяся, что не стоит ей мешать. "Я — противница лекарств и не понимаю узких специалистов в медицине. Я не понимаю, как можно организм "разделить" на кусочки и лечить по отдельности", — улыбается собеседница.

Я уже знаю что сдохну, нет я не смирился с этим, но в голову лезут уже мысли о суициде.

Мне 22 года и 8 дней как я узнал что у меня рак желудка, а это бич у нас на Кавказе (онкология по желудку/пищеводу), жирная еда.

Врач конечно говорит шансы есть, посоветовал пойти к такому то онкологу в Москву, но я нишеброд, я уже знаю что мертвец, не хочу чтоб родители лезли из-за меня в долги.

Меня другое волнует, пока вроде я хожу, правда лимфы опухли и температура временами скачет, в животе я терпимые боли чувствую.

Чем дальше насколько сильно будут боли и мучения? На самом деле под конец раковые больные худеют, становятся как мумии, срут под себя и спят от силы по 20-30 минут в сутки?

Я хочу покончить собой, не знаю перерезать вены, пойти купить наркотики и передоз устроить или броситься с крыши, но везде останавливает что вдруг не повезет.

Насколько вообще это мучительно умирать от рака?

Я хочу узнать, может кто сталкивался с близкими и видели, чтоб у меня был повод набраться мужества и покончить собой.

Поищи тут на Пикабу пост, чувак заливал. Что делать после того как узнал диагноз. Там прям по порядку все шаги. Вытащат тебя, не ссы. Молодой ещё подыхать, организм справится. Ну а если сопли пускать пузырями, тогда да, накрываться белой простыню и ползти по пути на кладбище

Родителей жаль? Чтобы в долги не полезли? А хоронить сына, вам родителей не жаль?

Если мне когда-нибудь выпадет такая доля, то после всех попыток выбраться я предпочту передоз, благо героин достать несложно. Хоть попробую в первый и последний раз. Вам советую не опускать руки до последнего, от облучения и химии бывает и вылезают, правильный настрой опять же - нужна злость на эту опухоль-суку.

Уколы. смерть. уколы. смерть. Сложный выбор.

Уколов бояться пуще смерти это нелепо.

Вот умереть Вы успеете всегда. Надо бороться. ВСЕГДА надо бороться!

Лечись уже, блин.

Люди и без желудка живут. Почему же не удаляют его? Какая степень?

Найди себя на картинке. А потом подумай второй раз.

Многие продукты растительного происхождения тоже могут весьма тяжело перевариваться

Такая скрытая реклама вегетарианства?

Стыдно не стыдно, а написать изначально можно было просто ". ремиссия, потом перейдешь на диету и проживешь еще долго". Но почему то всплыло именно вегетарианство. Поэтому и возникла мысль, что топят здесь за веганство

Веганство и вегетарианство разные вещи, во вторых красное мясо, к тому же жареное как обычно на Кавказе, известный канцероген.

Вот интересная ситуация. С одной стороны - жить дальше, пытаться выкарабкаться (выздороветь), теша себя надеждой на лучшее. Из плюсов - шанс (именно шанс) на выздоровление, существование (опять же именно существование а не жизнь). Минусы - адские боли, причинение боли и неудобств (вернее проблем) окружающим, есть вероятность что все старания будут напрасны, материальная составляющая (лечение и прочее).

С другой - прекращение мучений, которые многовероятно будут. Из плюсов - а как бы плюсов наверное и нет. Чуть дешевле в итоге получится, ну и отменяет эти самые мучения от боли. Из минусов - материальная составляющая (выражусь жестко, но экономичнее оплатить похороны, чем дорогостоящее лечение и многовероятно похороны), иная, но все равно боль в глазах близких и окружения.

И вот встает вопрос: А куда свернуть? Да, довольно много людей будет пытаться убедить "жить дальше, бороться". Это естественно. Кто то из добрых побуждений, кто то за "плюсик в карму". Вероятно все же будет пара комментов в поддержку решения автора поста (потому что если судить хладнокровно, то решение скорее правильное чем нет). Но здесь оговорка. Если автор сам говорит что имеет нехватку денег, а поэтому и не хочет втягивать родителей в долги (которые будут при лечении), то почему он хочет просто самовыпилиться. Хочешь оставить после себя пустоту - прыгай с крыши и делов. Но будет в принципе адекватнее за то время, пока ты живешь, заработать денег, чтобы хватило по крайней мере на твои похороны. А лучше, если будет больше, тогда ты еще поможешь своим родителям.

Как бы если знать, что ты уже не жилец, то и нет смысла делать что-либо для себя, но еще есть родные, ради которых можно напрячь остатки сил и сделать что-то хорошее. Оставить после себя не остатки тела в гробу и кредит взятый закапывание этого самого гроба, а что то такое, за что тебя будут вспоминать и помнить. Не хочешь бороться за свою жизнь - отдай ее остатки на благо близких (не других незнакомых людей а именно близких, поторым без тебя потом будет трудно жить).

Что,прям на Кауказе всё так плохо с медициной?
Да туда денег вливают больше,чем в Подмосковье, у вас там из золота больницы должны стоять и лечить на молекулярном уровне

Эвтаназия или мучения? История одной женщины

Я видела как мой муж умирает от рака. Он лежал во всемирно известном центре лечения рака, с одной из лучших программ хосписной и паллиативной помощи. Но с момента, как врачи сказали, что ему осталось совсем немного, прошло ещё пять ужасных и невыносимых дней.

Любой, кто выступает против эвтаназии, прежде всего должны наконец понять, как тот человек, которого они любят увядает на глазах и умирает в мучениях. Потому что они даже не представляют какого это слышать последний хрип и вздох любимого человека. В реальности, вам будет до ужаса больно видеть, сколько страданий испытывает умирающий человек.

Вы не просто ложитесь и умираете, ваши органы медленно разрушаются изнутри. Ваш организм перестаёт выводить жидкость, вы отекаете, происходит накопление токсичных веществ, вы теряете способность глотать и мучаетесь от жажды. В связи с отсутствием глотательного рефлекса, вы можете задохнуться, поэтому вам перестают давать воду и препараты, употребляемые орально. Может быть, в первое время, вы сможете сосать смоченную тряпку, но это вряд ли принесёт облегчение и вскоре вы всё равно потеряете возможность делать и это. Да, вам будут колоть всё внутривенно, чтобы поддерживать жизнь, но ваш рот пересохнет, а губы растрескаются по углам и начнут кровоточить. Ваше горло также пересохнет и вам будет казаться, что у вас там наждачная бумага. Из-за этого организм будет задерживать жидкость, поэтому все ваши конечности отекут и вздуются, принося нестерпимую боль, а растянутая кожа может даже порваться в местах наибольшего скопления жидкости, чаще всего на ногах в области икр.

Вы будете страдать от инфекции распространившейся по всему вашему телу, от кожи до легких, поскольку иммунная система, после курса химиотерапии, полностью разрушится. Вы больше не сможете контролировать свой мочевой пузырь и кишечник. Потом отказывает печень и вы начинаете бредить. Затем пропадает возможность общаться, даже в те короткие периоды, когда вы не под наркозом и находитесь в сознании. Путаются слова, вас охватывает то злоба, то разочарование, от того что вы не можете сказать свои последние, очень важные мысли. Потом начинаются приступы помешательства, вы начинаете срывать провода и системы жизнеобеспечения: катетер, капельницу или трубку для кормления. Чтобы вы не травмировали себя, вас будут пытаться успокоить, но вы не будете понимать, что медицинский персонал и семья просто пытаются вам помочь. Вы будете молить их, чтобы они перестали мучить вас и причинять боль, а потом как испуганный ребёнок спросите, что же вы сделали не так и почему они над вами издеваются. Это разобьёт их сердца, и они будут пытаться вам объяснить, что любят вас и никогда, никогда, никогда не причинят вам зла намеренно.

В течение последних нескольких часов жизни, вы в основном будете находиться под действием сильных обезболивающих препаратов в полусознательном состоянии, но, когда сознание будет возвращаться, вы будете пытаться вскочить с постели и смотря на своих близких взглядом полного ужаса, разрывать их душу на части.

В конце концов, ваши близкие захотят вашей смерти, потому что они знают, что вы испытываете только постоянную боль, и это слишком тяжело для всех. Осознавая это, они будут чувствовать вину и это будет мучать их ещё больше. Они будут постоянно думать, правильно ли было продлевать ваши страдания и умерли ли вы, ненавидя их за то, что они позволили вам мучиться столько дней?

Это жестоко, безобразно и ужасно. Нет хорошего способа умереть от рака. Это пытка до самого конца.

- Список запросов, на самом деле весьма внушителен. Чаще всего наших абонентов волнует, как и где найти силы, чтобы справиться с обстоятельствами, в которых они оказались. Важной темой звонков становятся различные страхи, связанные с болезнью, и суицидальные настроения - когда человек перестает видеть смысл в своем существовании, ощущает себя обузой для родных и близких и испытывает глубокие моральные страдания по этому поводу.

Что касается звонков от родственников и близких онкологических пациентов – а они тоже нередко бывают нашими абонентами – то чаще всего они касаются правильной психологической поддержки. Ведь когда мы сталкиваемся с тяжелым заболеванием родного человека или друга, общение с ним уже перестает быть прежним. Становится неудобным оказывать поддержку, которую мы привыкли обычно оказывать. Возникает ощущение, что нужно как-то по-другому себя вести. Как? Очень много людей задаются этим вопросом.

- То есть испытывать подобные эмоции – это нормально?

С онкодиагнозом многие живут многие годы и уходят из жизни от каких-то совершенно иных причин. Фото: Юлия КОРЧАГИНА

- Чего больше всего боятся онкологические пациенты?

- Страхов, связанных с этой темой, очень много. А вдруг мне будет больно? А если лечение окажется неэффективным? Я наверняка буду испытывать массу физических неудобств. Я могу лишиться органа. Может измениться моя внешность. Я потеряю работу. От меня отвернутся друзья и коллеги.

Кстати, один из распространенных страхов - канцерофобия. Когда человек вовсе не болен онкологией, она может даже ему не угрожать, но патологическая боязнь, ожидание, заболевания оказывает невероятно токсичное действие на психику, заполняя жизнь постоянными тревогами и стрессами.

- А страх смерти? Это одна из первых мыслей, возникающих при слове онкология. Во всяком случае, у меня и у большинства моих знакомых.

- И у меня тоже! Представляете?! Об этом заболевании никто не любит говорить. И все же, мне кажется, что страх смерти от онкологии во многом искусственно сформирован в обществе. Одно время эта тема вообще была табуировна, пациенты и их родственники старались скрыть болезнь от окружающих, как будто она заразна.

Онкология вызывает чувство почти мистического ужаса. Для этого есть определенные предпосылки. Например, низкая онкоосведомленность общества, отсутствие четкой, открытой информации об этом заболевании и причинах его возникновения, большое количество мифов, наполняющих эту тему. Кажется, что вокруг фатально много людей с этим заболеванием. Но если подумать – с чего мы взяли, что онкология непременно связана со смертью?

Люди с таким диагнозом очень часто живут многие годы и уходят из жизни от каких-то совершенно иных причин. Даже от сердечнососудистых заболеваний в нашей стране умирают гораздо чаще. Причем, нередко умирают внезапно, чего, кстати, не бывает с онкологией. Со смертью, так или иначе, связаны аварии, техногенные катастрофы, теракты. Но почему обо всем этом мы говорим гораздо спокойнее? Страх смерти от онкологии просто очень живуч.

Алтайский край находится в лидерах по онкозаболеваниям Фото: Олег УКЛАДОВ

- Можно ли побороть свои страхи?

Страх – это защитная реакция на какое-то событие, несущее в себе угрозу. И в этом смысле он бывает очень конструктивным. Боязнь онкологии, порой, от нее же и оберегает, заставляя человека чаще проходить обследования, правильно питаться, не курить и т.п. А в ситуациях, когда пациент все же получил такой диагноз, страх может выступать своеобразным генератором сил: человек будет совершать те действия, которые помогут избежать пугающих событий. Страх – это энергия довольно большой силы. Важно, в какую сторону вы ее направите – в конструктив или на саморазрушение.

- Как направить страх в конструктив?

- Техник работы со страхом очень много, каждый может сам решить, что ему больше подходит. Самое простое - пообщаться со своим страхом. Расспросите себя: что он для вас значит, что вы о нем думаете, зачем он к вам пришел, что он может вам дать, или о чем он вас предупреждает. Еще страх можно нарисовать, а потом порвать рисунок, смять его и обязательно выбросить или сжечь. Такими действиями вы, во-первых, проживаете эту эмоцию. А, во-вторых, конкретизируя образ и свое отношение к нему, помогаете себе вернуть контроль над ситуацией.

Один из распространенных страхов – канцерофобия, когда человек не болен онкологией, но патологическая боязнь ее оказывает невероятно токсичное действие на психику. Фото: Ольга ВЕДЕРНИКОВА

- Вы сказали, что страх, как и любая эмоция обязательно должен быть прожит. Как понять, что это уже произошло?

- Нередко онкопациенты разрядку от негативных эмоций находят в разных хобби. В вашей практике были пациенты с необычными увлечениями?

- Собственно, это как раз про то, что человек пытается прожить отведенное ему время, максимально наполнив смыслом. Любое увлечение происходит по велению сердца. Хобби - это всегда любимое дело.

У меня была пациентка, молодая девушка, которая столкнувшись со своим заболеванием, решила проживать его, помогая другим. Это было совершенно невероятно! Все, кто сталкивался с ней в тот период времени, признавались, что были поражены: как человек, борясь с онкологией, абсолютно серьезно и вдохновенно может транслировать другим, что жизнь прекрасна?! А для нее это было огромным ресурсом.

Еще мне очень откликается история шведской певицы, поэта и композитора Мари Фредрикссон. Перенеся множество операций по поводу рака головного мозга, она ослепла на один глаз, частично потеряла подвижность правой части тела, но при этом неожиданно открыла в себе талант художницы. Ее выставки проходят на родине и во многих странах мира.

Кстати, наша соотечественница Дарья Донцова до своей болезни и не помышляла о карьере писательницы. А ей, между прочим, ставили 4-ю стадию рака груди.

- Так и напрашивается вопрос: может быть, все дело в том, что одни имеют больше возможностей, чем другие?

- Ник Вуйчич родился в семье простых эмигрантов глубоким инвалидом с отсутствующими конечностями. При этом он сумел стать знаменитым на весь мир мотивационным оратором, писателем, отцом двоих детей!

Подсказка КП

Дмитрий Лицов: Однажды я проводил семинар в Москве для группы из 15 человек. По ходу развития действия оказалось, что 5-6 человек из присутствующих сейчас болеют раком, 2-3 человека находятся в ремиссии, остальные потеряли близких либо проживают рядом с ним этапы принятия и борьбы с болезнью. На тот момент лично меня в жизни это ещё не коснулось. Знаете, говорят, мы все умрём от онкологии, но не все до нее доживём.

Главная проблема, связанная с онкологией, – это не страх смерти, как многие думают, это страх жизни. Вся суть невроза – это способ убежать от жизни. Кто-то убегает в алкоголь, наркотики, кто-то убегает в работу, в деструктивные отношения или болезни, кто-то в социальные сети. А жизнь — это ведь столько вопросов, столько нюансов, понимаете? Защищаясь от смерти, человек начинает защищаться от жизни. Жизнь сужается до одной тропинки, туннеля, подвала. Теряется широта восприятия мира. Меня не посадить, я сам себе тюрьма – поет Высоцкий.

Итак, человек получает диагноз — рак. У него какие-то неясные перспективы, остался месяц (год, два – неизвестно), отчаяние, бессилие и его, и близких. Онкология — это болезнь бессилия.

Перед встречей с вами посмотрел в зеркало и обнаружил, что голова-то седая. Вся. Я думаю, что в этом главный страх человека. Он чувствует в своей жизни присутствие тетки с косой и, желая спрятаться от смерти, начинает прятаться от жизни. А потом умничает: быть или не быть – вот в чем вопрос. Да не вопрос. Быть, конечно. Истинный вопрос – как быть.

KYKY: Я знаю, что вам все же довелось пережить смерть мамы. Существует ли разница между теорией и практикой? Придерживались ли вы профессиональной схемы, когда это стало личным?

KYKY: И его нужно как-то проживать?

KYKY: А что было бы уместно сказать?

В 1999 году у меня погиб сын, ему было 10 лет. Я знаю, что такое ад, я был в аду.

Момент, который я помню ярче всего: мы на отпевании в храме, я смотрю в гроб, где лежит мой сын — а оттуда на меня смотрит бездна. Невозможно передать, что чувствуешь, когда хоронишь своего ребенка. Попробуйте представить, что вы стоите на краю пропасти, бездны, мимо вас летят ледяные глыбы, и вы ждете, когда одна из них даст вам по голове и унесет с собой в бездну. Ждете, как спасения.

Я подымаю взгляд и вижу улыбку священника, который тоже смотрит на ребёнка в гробу. Он смотрит на моего сына и улыбается, от него исходит такое умиротворение, такое спокойствие. Меня пронзила мысль, что священник – молодой парень, возможно, знает или видит что-то, чего не вижу и не понимаю я. В следующее мгновение я почувствовал что-то вроде объятий, прикосновение чего-то самого главного, что вообще может быть. При всём ужасе и отчаянии, которые обрушились на меня, я ощутил невероятную любовь. Хотя я человек больше верующий, чем религиозный. Через шесть лет я пошёл учиться на психолога. Я был в аду, я был на дне, и я точно знаю, что именно на этом дне зарождается жизнь.

KYKY: Что по сути своей страшнее: умирать или терять?

Д.Л.: Ответьте себе на этот вопрос: вы хотели бы знать? В России бывает по-разному, часто диагноз сообщают родным, а не пациенту. В Латвии, где я живу, другая практика. Человеку сообщают диагноз, предлагают тактику лечения. Но все люди разные, и не всякая психика готова к адекватному восприятию. У нас в группе поддержки была одна женщина, у неё в лёгких обнаружили метастазы. Мы с коллегой об этом знали.

Д.Л.: Это ужасная история. Этот человек ушёл преданным, а близким будет тяжело справиться с чувством вины. Но ни вы, ни я, ни его близкие не знаем ответа на вопрос, что было бы, знай он, что умирает. Может, он не прожил бы эти месяцы? В этой истории жена и близкие, кроме чувства вины, наверняка будут испытывать еще и гнев. Гнев по отношению к умирающему тоже понятен, люди часто испытывают такие чувства к тому, кто умирает. Ведь умер — это бросил. Звучит ужасно, но это правда. Не все это озвучивают и даже распознают в себе. А ещё стыд. Одинаково стыдно и болеющему, и родным.

KYKY: Стыд?

KYKY: Принять неминуемость смерти сложно?

Люди всегда ищут способ спрятаться от жизни и не жить. Например, приходят в церковь, чтобы спрятаться. Один мой знакомый священник говорит, что процентов 75 прихожан – это невротики, а 25 – те, кто действительно ищет ответ.

KYKY: Вы верите в жизнь после смерти?