Как хирург видит рак

5 января в Санкт- Петербурге умер Андрей Павленко – знаменитый хирург-онколог, у которого в марте 2018-го обнаружили рак желудка третьей стадии. Такой тяжелый диагноз для многих – в том числе и для самого Андрея Николаевича – стал полной неожиданностью: по его же собственным словам, он не входил ни в какие группы риска, вел здоровый образ жизни и правильно питался. Между тем, отмечают специалисты, случай это хоть и редкий, но, к сожалению, вовсе не уникальный.

- Рак – заболевание, которое, как правило, протекает бессимптомно, - рассказывает директор НИИ онкологии имени Петрова, главный внештатный онколог Северо-Западного федерального округа Алексей Беляев. – И когда проявляются какие-то признаки, речь идет уже обычно о третьей-четвертой стадии. Исключения, конечно, возможны: например, опухоль может появиться где-то в узком месте, и тогда человек сразу почувствует какой-то дискомфорт, препятствие. Но в большинстве случаев этого, к сожалению, не происходит, и болезнь остается скрытой.

Андрей Павленко никогда не терял бодрости духа. Даже понимаю всю тяжесть своего диагноза, он ухитрялся шутить и подбадривать родных. Фото: СОЦСЕТИ

Павленко невероятно ценили на работе. Когда из-за химиотерапии у него начали выпадать волосы, восемь его коллег побрились налысо в знак поддержки. Фото: СОЦСЕТИ

При этом, отмечает эксперт, если бы рак удалось выявить раньше – хотя бы за год, на первой-второй стадии заболевания, можно рассчитывать на излечение или существенно лучший прогноз. На третьей же стадии такая форма рака не оставляет человеку шансов – жизнь больного можно продлить, но спасти уже нельзя. И, ведя свой блог, общаясь с людьми, честно и правдиво рассказывая о течении своей болезни и сложностях, с ним связанных, Андрей Павленко прекрасно это понимал – не мог не понимать.

На момент смерти Андрею Павленко был всего 41 год. Фото: СОЦСЕТИ

Рак желудка - одно из самых распространенных онкологических заболеваний в России . У мужчин по частоте выявления он занимает третью строчку, у женщин – четвертую. При этом чаще всего у мужчин встречается рак легкого, а у женщин – рак молочных желез.

Посмертное обращение онколога Андрея Павленко.

СЛУШАЙТЕ ТАКЖЕ

ТЕМА ДНЯ в Петербурге. Массовое обследование на онкологию в России не возможно

Меня оперировали не онкологи – это неправильно?

Илья Леонидович Черниковский

— Я до сих пор в сомнениях, правильно ли они меня оперировали? Дело в том, что рак у меня обнаружили врачи обычной городской больницы, когда меня положили на операцию по поводу непроходимости. Оперировали не онкологи. Что они должны были делать, когда обнаружили, что у меня рак?

— Да, мы очень часто боремся с хирургами общегородской сети, чтобы они делали так, как положено делать. А положено следующее.

Если больной попадает в общегородской стационар с кишечной непроходимостью, вызванной опухолью прямой кишки, задача дежурного хирурга ликвидировать осложнения. То есть ликвидировать кишечную непроходимость минимальными хирургическими методами. Это значит: либо вывести колостому и больше ничего не делать, либо, если у больницы есть такие возможности, — а сейчас все больше таких больниц, — поставить стент в зону опухоли и таким образом разрешить кишечную непроходимость.

После этого нужно отправить пациента на дополнительные уже обследования, которые и положено выполнить при раке прямой кишки. Это, как минимум, МРТ малого таза, КТ груди и живота и биопсия, естественно. И тогда уже после этих обследований врачи-онкологи принимает решение, как лечить в каждом конкретном случае.

Принимают решения сразу и хирург-онколог, и химиотерапевт, и радиолог, потому что рак прямой кишки лечится мультимодально. Только операции не достаточно, как правило. Иногда бывает достаточно, но только если это ранняя стадия. А это бывает редко. И уж точно ни тогда, когда случилась непроходимость.

А просто взять и прооперировать в стационаре, даже если хирург сделает качественно эту операцию, этого недостаточно, чтобы получить хороший отдаленный результат.

— А хирург просто глазами видит, что это опухоль злокачественная? Обычный хирург, не онколог? Опухоль чем-то сразу отличается?

— Ну, скажем так, на 99% визуально это понятно.

После операции: как следить за собой

— Какая профилактика после операции, на что обращать внимание в течение первого года, чтобы не было рецидивов?

— Основное условие, которое должен выполнять больной после того, как мы ему прооперировали опухоль прямой или ободочной кишки это вовремя проходить все нужные обследования. Перечислю необходимое.

Раз в полгода компьютерная томограмма груди и живота и фиброколлоноскопию. Это обязательно делать в ближайшие два года после операции. Повторюсь, каждые полгода. И если в течение двух лет все в порядке, — следующие три года надо обследоваться раз в год. Все те же самые обследования.

Кроме того, раз в три месяца в течении пяти лет нужно сдавать кровь на раковоэмбриональный антиген. Это онкомаркер. Но! Надо понимать, что его значение не является определяющим. Если он несколько повышен, это не значит, что все плохо. Гораздо более важно, если он был, допустим, чуть повышен, а стал серьезно повышен, вот это повод для того, чтобы более подробно обследоваться. Но опять же, и это не значит, что обязательно есть рецидив. Потому что онкомаркер может повышаться и по другим причинам, а не только в связи с тем, что есть прогрессирование заболевания.

— Анализы сдавать по месту жительства?

— Да. Я понимаю, что с этим часто бывают сложности. Давайте я скажу, как должно быть в идеале. Вы приходите к районному онкологу, районный онколог отправляет вас в то учреждение, где есть этот томограф, и вас должны в рамках ОМС обследовать.

Но я понимаю, что в реальности это происходит с очередью примерно в три месяца. Так что, наверное, если вы хотите делать это бесплатно, стоит заранее в поликлинику приходить и уже планировать с районным онкологом, что вам через три месяца понадобится это исследование.

И давайте я закончу, а то я не до конца ответил на вопрос о профилактике рецидива. Профилактики, как таковой не существует, к сожалению. Мы не можем ничего сделать, чтобы рецидив не возник. Но, если он возник, мы можем сделать все, чтобы диагностировать его на той стадии, когда с ним можно бороться. Желательно хирургически. Поэтому такие обследования регулярно и надо проходить.\

— Колоскопию, если опять же по правилам и в идеале, должны делать под наркозом? И какие нужны для этого показания и анализы, чтобы разрешили наркоз?

— Колоскопию во всех развитых странах делают под наркозом. У нас опять же с этим сложности, но такая услуга, в принципе, имеется.

И там короткий список анализов для разрешения. Кровь на маркеры инфекционных заболеваний, гепатиты, СПИД, сифилис и свежая кардиограмма. Или если есть проблемы с сердцем, то тогда еще консультация с терапевтом и кардиологом. Этого в принципе достаточно, чтобы дать внутривенно короткий наркоз на колоскопию.

Рецидив рецидиву рознь

— Рецидивы от чего возникают?

— Ну, причин много. Первая причина, это стадия заболевания. Если мы имеем изначально дело с запущенной стадией заболевания, то рецидив скорее всего неизбежен.

И давайте сразу разделим. Рецидив может быть местный, то есть в том месте, где была опухоль, которую удалили. Это первый вариант. И второй вариант – системный рецидив, когда появляются очаги в других органах: в печени, в легких, в мягких тканях.

Появление локального рецидива, как правило, это последствие не очень удачного вмешательства. Или это было вмешательство, которое не позволило удалить всю опухолевую ткань в пределах с запасом. Например, из-за местного распространения опухоли были участки где не было четкого отступа от края опухоли, там и может возникнуть рецидив. То есть основной способ избежать рецидива местного, локального это изначально найти хорошего врача.

Что касается рецидива системного, то есть появления метастазов, — будем называть вещи своими именами, — то здесь все зависит в большей степени от биологии самой опухоли, от индивидуальных особенностей онкологического процесса.

Чтобы минимизировать риски системного рецидива мы назначаем, как правило, профилактическую химиотерапию. Я думаю, что вы уже общались на Школах с химиотерапевтами, они более подробно рассказывали. И это позволяет снизить риск рецидива примерно на 5 – 10%. Не сильно, не на большие цифры. Но тем не менее снижает, и поэтому ее проводят. Никаких других доказанных способов, чтобы минимизировать риски рецидива не существует. Кто бы и что бы вам не рассказывал.

Как выбрать, делать или не делать химию?

— А как же всякие осложнения при химиотерапии? Многие и от самой химии умирают. Можно ли от нее тогда отказаться? У меня и так ослабленный организм. Как выбрать?

О: — Ну, если мы говорим, о профилактической химиотерапии, а ее эффективность невысока, как я уже сказал, то может от нее лучше и отказаться. Потому что 5 – 10% снижения риска рецидива, но при этом повышение риска смерти от осложнения сердечно-сосудистой системы не стоят того.

Если же нужна лечебная химиотерапия, это другая история. Пока у нас нет других способов лечить, кроме как химиотерапией. Но и тогда есть варианты. Это варианты снижения дозы препаратов, выбор схем лечения, выбор менее токсичных лекарств, выбор таблетированных форм. Выбор другого способа приема, не максимальными дозами, а допустим, маленькими дозами, но каждый день. Есть масса вариантов, как можно попытаться минимизировать риски осложнений для сердечно-сосудистой системы, и при этом получить специальное лечение.

Я похудел в конце лечения: что это значит?

— Скажите, нормально ли это, что я похудел к концу лечения? Резко.

— Облучение. Саркома носа. И было у меня 70 килограммов, а в конце лечения только 63 килограмма теперь.

— Ну, скажем так, это не очень нормально, потому что то, что вам делали, это локальное воздействие. Локальное воздействие именно на опухоль. Не системное. То есть, на весь организм воздействия практически нет.

Бывает, что лучевая терапия дает такой эффект как снижение веса, могут быть и проблемы с кровью связанные, но это бывает нечасто. Ваш случай не очень типичный. Поэтому, если вы не обследованы в достаточной степени, то лучше обследоваться полностью. Пойти в поликлинику и именно так и сказать, что вы похудели. Кишку проверить, желудок проверить, сделать УЗИ брюшной полости.

— Прямо просто и сказать, что я похудел.

— Да. Именно так и сказать. И, кстати, раз уж вы сейчас все еще проходите лечение в Онкоцентре, то надо сказать вашему лечащему врачу, чтобы он сделал в выписке такие рекомендации. А если написано в рекомендациях, то районный онколог должен это выполнять. Это самый оптимальный в данном случае путь. Потому что мы опять подходим к теме, что должно быть и что есть на самом деле. Мы знаем как должно быть, но к сожалению, мы далеки от того идеала.

— А вот я тоже про похудение. Первую химию мне когда сделали, я резко похудела. А вторую сейчас сделали, и я стала поправляться.

— Это хороший признак, на самом деле. Хороший признак. Почему? Тут надо понимать, что если идет активный опухолевый процесс, то это все сопровождается довольно высоким потреблением белка. Глюкоза, которая нужна быстрорастущей опухоли, она не может взяться только из того, что вы едите, этого недостаточно. И поэтому начинают в первую очередь использоваться белки собственного организма. Это и приводит к снижению веса, к нарушению работы ферментативных систем и т.д. Поэтому, если вдруг, во время лечения человек перестал терять вес, и даже стал немножко набирать, то косвенно, — не обязательно, что это прямо вот хорошо точно, — но косвенно мы считаем что это неплохо. Что это признак того, что все идет как надо.

Питается ли рак глюкозой

— А рак прямой кишки он на первом месте среди всех болезней рака?

— Нет. Колоректальный рак, раки и прямой и ободочной кишки, которые мы объединяем в одну градацию, если посмотреть на частоту среди всех онкологических заболеваний, занимает третье место. А первое? У женщин это рак молочной железы и рак яичника. У мужчин — рак легких.

— Говорят, что рак питается глюкозой, значит ли это, что сахар нам нельзя?

— Нет, это значит, что глюкоза это универсальное питание для клетки. Любая клетка, — здоровая, больная, — любая клетка организма питается глюкозой. И все, что человек потребляет, все рано или поздно переходит в состояние глюкозы и потребляется клетками. Неважно, сладкое ты съел или нет. Можно съесть мясо, и все равно часть элементов, такие как аминокислоты пойдут на строительство белков. А все остальное содержание оно перейдет так или иначе в глюкозу. Для этого есть ряд биохимических процессов в клетке, которые направлены именно на то, чтобы получить глюкозу. Поэтому, что бы вы ни ели, организм так или иначе будет запасать это как глюкозу.

— Расскажите, пожалуйста, про питание после операции. Что можно есть, если мне поставили стому?

— Существенных ограничений в питании почти нет. Хотя здесь важно, какая стома. Есть илеостома, это когда выводят тонкую кишку. И есть колостома, когда выводится толстая кишка.

В толстой кишке происходит всасывание воды в организме. Вся вода что есть, идет по кишечнику, и ее всасывание наступает только в толстой кишке. Если толстая кишка отключена, то есть если выведена тонкая кишка и все остальное (толстая кишка) уже дальше не участвует в работе, — уходит много жидкости. Потому что тогда жидкость мало всасывается. Нужно восполнять эту потерю, потребляя много жидкости. Сначала мы, прежде чем организм адаптируется, назначаем инфузионную терапию, внутривенно жидкость добавляется к тому, что человек пьет. А потом потихонечку, через несколько дней, если наступает адаптация, человек уже начинает восполнять эту потерю самостоятельно, но все равно надо много потреблять жидкости.

А если мы говорим о колостоме, то есть когда толстая кишка большей своей частью работает, и жидкость всасывается, тогда это не столь принципиально, и жидкость в таком количестве не нужна.

Но в любом случае, и при колостоме и при илеостоме ограничений в питании практически, нет. Ну, первые сутки. А дальше уже можно начинать есть. Когда кишечник начал работать и сокращаться, — можно есть. Потому что нет анастомозов, нет опасных участков, поэтому можно начинать есть полноценно.

— А стома — это насовсем?

— Это у всех по-разному. Есть три ситуации. Первая, когда мы убрали часть кишки (как правило, это прямая кишка), пришили вышележащий участок к самому низу, к оставшейся части прямой кишки. Но для того, чтобы исключить осложнения связанные с несостоятельностью этих швов (а мы понимаем, что если швы не состоялись, то каловое содержимое попало в живот, и это катастрофа), чтобы минимизировать этот риск мы выводим выше этой зоны петлю кишки. И кал туда вниз, где все это пришито, не идет. Таким образом все заживает спокойно, без этих проблем, и дальше уже необходима лишь маленькая операция. Эта петля кишки сшивается и погружается обратно в живот. Через два месяца, допустим.

Второй вариант. Убрали часть кишки и снизу отрезали ее, но не пришили к тому участку снизу, а просто вывели конец кишки на переднюю брюшную стенку. Это называется концевая стома. Здесь есть возможность обратно потом пришить кишку, но это уже большая операция, полостная, она длится долго. И это значительно сложнее, чем закрыть просто эту петельку.

И третий вариант, когда мы вынуждены при очень низких опухолях, которые поражают анус убрать все. Вместе с анусом. И тогда, конечно, никаких вариантов восстановления. Эта стома навсегда.

И возвращаясь к питанию. Никаких особых ограничений при выведенной стоме по питанию нет. Как только организм восстановился после операции, можно переходить к привычному режиму.

Отец болел, я болею – заболеет ли младший брат?

— Илья Леонидович, а у меня по наследственности заболевание. У меня и отец заболел, до меня еще. И я болею. И у меня есть младший брат. Как можно обследоваться моему брату? Чтобы на ранних стадиях обнаруживать болезнь?

— Если вы беспокоитесь, что у брата могут быть эти же проблемы, тогда нет ничего проще, чем просто придти и провериться. Сделать колоноскопию, — ну сейчас я имею в виду, если у других членов семьи тоже колоректальный рак, а среди колоректальных раков, действительно, 10% это наследственные раки, это уже известно и доказано. Особенно, если они возникают в молодом возрасте. Поэтому брат может просто придти и обследоваться.

Если же говорим не об одном виде рака, а у родственников, были разные виды онкозаболеваний, то уже сложнее алгоритм. Но как вариант, есть такой Фонд профилактики рака, если вы зайдете на их сайт в интернете, то увидите, что они опубликовали специальную анкету.

Вы заполняете анкету, сколько вам лет, какие у вас привычки и прочее, прочее, прочее, в том числе и информация о болезнях родственников. И после заполнения анкеты, вам выдается программа, какие надо провести обследования, какие из них в ближайший год, а что сделать через три, через пять лет. Это очень хорошая программа, они недавно ее разработали.

Это пока уникальная такая универсальная программа. Никто пока такой алгоритм четко не разработал и не утвердил. Все остальные рекомендации от разных специалистов, по разной нозологии — свои. Я могу дать рекомендации, как проводить скрининг колоректального рака, кто-то расскажет как проводить скрининг молочной железы, но вот чтобы все вместе это собрать воедино и дать общую такую рекомендацию, пока только они попытались сделать такую программу.

Если же мы говорим только про колоректальный рак, то, во-первых, надо понять, входит ли человек в группу высокого или среднего риска. Что такое средний риск? Это если родственники болели раком прямой или ободочной кишки. И тогда он должен начать обследоваться с сорока лет, и далее обследоваться раз в пять лет, кишку проверять.

Если человек входит в группу высокого риска, это отдельная история. Это люди с наследственными генетическими синдромами. Есть такие. Допустим существует диффузный семейный полипоз. При этом синдроме стопроцентно возникнет рак в течение жизни в кишке. И важно его не пропустить. Поэтому этот человек должен обследоваться регулярно, чуть ли не раз в год. Делать колоноскопию, удалять полипы, брать гистологию, биопсию проводить и т.д.

И есть группа низкого риска. Он должны начинать обследоваться с 55 лет. Такой возраст выбрали, потому что именно с этого возраста начинается довольно ощутимое повышение частоты заболевания.

Врачи говорят то одно, то другое

— Меня вот уже по трем больницам посылают из одной в другую. И сначала говорили, что срочно надо операцию делать, теперь от операции отказались, делают сейчас радиотерапию. У меня рак предстательной железы.

— С заболеванием предстательной железы нет однозначно понятных представлений, что лучше. И операция, и лучевая терапия, и гормонотерапия, как правило, одинаково эффективны. То есть, что бы ни выбрали, любой способ лечения, общая выживаемость на группу больных не изменится. Что в группе больных, которых оперировали, что в группе больных, которых облучали, что те, кто получали гормоны.

— А при раке шейки матки?

— Здесь зависит от того какая стадия. Если ранняя, то начинать надо с лучевой терапии.

— Правда ли, что на ранней стадии вообще возможно излечение без операции?

— Да. На ранней стадии возможно излечение без операции. Но не все виды рака. Без хирургического вмешательства могут быть вылечены рак шейки матки, рак прямой кишки и анального канала. Например, если мы берем историю с плоскоклеточным раком анального канала (и обычно рак шейки матки это плоскоклеточный рак тоже) то и тот и другой можем быть вылечен лучевой терапией.

Рак анального канала на 70% вылечивается без операции. Рак шейки матки на ранней стадии почти всегда вылечивается без операции. Если не ранняя стадия, то обязательно надо облучать после оперирования. Так результаты будут лучше. Но надо понимать, что далеко не все опухоли поддаются лучевой терапии. Рак поджелудочной железы, например, не лечится лучевой терапией. И есть еще ряд опухолей, которые облучать просто бесполезно, не получится ничего.

Фото: Александр Голуб

Александр Владимирович Воробей, 64 года, окончил Минский мединститут, интернатуру по хирургии. Завкафедрой хирургии БелМАПО, член-корреспондент НАН, доктор медицинских наук, профессор, главный внештатный проктолог Минздрава РБ. Член Международной ассоциации университетских колоректальных хирургов; Всемирной ассоциации хирургов, гастроэнтерологов и онкологов; Европейской медицинской лазерной ассоциации; почетный член ассоциации хирургов-гепатологов России и стран СНГ ; член Правления Белорусской ассоциации хирургов. Председатель аттестационной комиссии МЗ РБ по хирургии и экспертного совета ВАК Беларуси по хирургии.

- Александр Владимирович, рак толстой кишки выходит в Беларуси на первое место, в мире ежегодно диагностируют 600 миллионов новых случаев. В чем причина?

- Влияет урбанизация, особенности питания: много мяса, особенно прожаренного, отсутствие клетчатки - банальные вещи. В Африке , где живут в основном на фруктах и овощах, этих заболеваний гораздо меньше. А цивилизованный мир любит мясо, гриль - гастроэнтерологи уже считают его вредным.

У нас заболеваемость этим видом рака выше, чем у ряда европейских стран. На 9,5 миллиона белорусов почти 5,5 тысяч новых случаев (за 2017 год. - Ред.) - это огромная цифра.

Плюс масса пациентов, которые продолжают лечение. Толстая кишка состоит из ободочной и прямой - в среднем это 1,5 метра. На I - III стадиях выявляется всего 52% случаев. Пятилетняя выживаемость на этих операбельных стадиях около 60%, а при запущенном раке пятилетняя выживаемость - 8%. Раньше этой патологии было меньше, мы выявляли ее поздно: если брать времена конца СССР , запущенных случаев было 60%.

- Поздно - потому что колоноскопии не было?

- В 80-е годы ее только учились делать. Я застал эту ситуацию, придя в нашу областную больницу. Был один колоноскоп, он был большего диаметра, чем теперешние, не очень удобный, картинка выводилась на экран не очень качественно.

Сегодня аппараты цифровые, есть технологии усиливающей колоноскопии - врачу проще увидеть проблему и более прицельно взять анализ для биопсии.

Залог улучшения 5-летней выживаемости - это раннее выявление опухоли. А усиливающая эндоскопия дает возможность увидеть образование на ранней стадии - еще плоское и не выступающее над поверхностью кишки.

У нас постепенно идет переоснащение с устаревших волоконно-оптических колоноскопов на цифровые. Есть эндоскопы высокого разрешения с зум-увеличением на экране монитора - как у современного фотоаппарата. Кроме того, есть возможность проведения виртуальной окраски слизистой с помощью различных технологий. Но, к сожалению, такие аппараты пока единичные в стране.

- Не проблема обезболить - проблема, скорее, в анестезиологах, в выделении дополнительных ставок для тех из них, которые будут обеспечивать обезболивание только на эндоскопиях. Это чисто материальный вопрос. 10-я и 2-я клиники Минска уже добились, что у них каждая колоноскопия идет с обезболиванием.

У нас в Минской областной больнице проблему решили отчасти - с обезболиванием идут процедуры в понедельник и пятницу. Человеку вводят седативный препарат, и он не так остро реагирует на процесс, состояние можно назвать легким сном. В это время возле пациента должны находиться анестезиолог и медсестра, поскольку любой наркоз может дать осложнение.

-Есть малые признаки опухоли толстой кишки: потливость, слабость, урчание в животе, потеря интереса к жизни. Это малые признаки любой опухоли. Человеку стало неинтересно жить - в организме уже может идти болезнь. Фото: Святослав ЗОРКИЙ

- Рак толстой кишки - один из медленно растущих раков. От первой клетки до видимой эндоскопом опухоли может пройти от двух до четырех лет.

- Как человеку понять, что у него проблема?

- Самое первое - любые нарушения нормального пищеварения: началось повышенное газообразование, урчание в животе, изменение стула, запоры, поносы. У пожилых людей и так есть склонность к запорам - так вот на фоне запоров появилось что-то новое: острые боли, еще тяжелее оправляться, появилась кровь. Кровь в кале важно не списывать на геморрой. После 40 лет он у многих, и это повод для ошибок - люди долго не подозревают, что это не геморрой, а запущенный рак. Должно тревожить появление в кале слизи - беловатого желе, как вареный крахмал. Это один из ярких симптомов либо большого полипа - предрака, либо опухоли левой половины толстой кишки.

- Слизь может быть признаком дисбактериоза кишечника?

- И это тоже повод для ошибок, лучше перестраховаться. Еще симптомом опухоли толстой кишки может быть анемия. Но у нас есть и примеры, когда у пациента тяжелейшая опухоль с метастазами, а анализ крови в норме. Хороший анализ крови при появившихся нарушениях пищеварения - повод не для спокойствия, а для колоноскопии. Есть малые признаки опухоли толстой кишки: потливость, слабость, урчание в животе, потеря интереса к жизни. Это малые признаки любой опухоли. Человеку стало неинтересно жить - в организме уже может идти болезнь.

Это медленно развивающийся рак, и умереть до развития непроходимости почти никому не удается. Человек с дикими болями, с огромным животом и крайне запущенным раком все равно придет в больницу. А оперировать уже поздно и помочь невозможно.

- Это те случаи, когда отрезанную кишку выводят в бок с калоприемником?

- Да, это та ситуация. При запущенной опухолевой непроходимости не идет речь об органосохраняющих операциях - задача попытаться спасти жизнь. И это уже удается плохо: при запущенной непроходимости до 80% пациентов умирают после операции. Но когда человек приходит своевременно, если нет метастазов, иногда достаточно одной операции: удаляем опухоль, восстанавливаем кишечную проходимость - и все. При необходимости, как и во всем мире, делаем пластические операции на толстой кишке.

- Тогда зачем калоприемник?

- Есть ситуации, когда необходимо удалить задний проход вместе с опухолью. Мы пытались, как и многие страны, воссоздавать из мышц бедра искусственный сфинктер, но эффективность таких операций невысокая. В хирургии толстой кишки позиция такая: если сохранен хотя бы задний проход длиной в несколько сантиметров и его сфинктеры - принципиально возможно восстановить кишечную проходимость и не иметь стому.

- Были в вашей практике случаи, когда люди сами себе сильно вредили?

- Был у меня пациент - умнейший человек, крупный строитель, я знаю всю его семью. Еще в 80-е мы выявили у него опухоль, еще не было кишечной непроходимости, но он решил, что его огромная сила воли в сочетании с таинственными упражнениями победят рак. Кончилось как у всех - метастазами, когда оперировать было поздно.

- Правда, что часто раком болеют целые семьи?

- Слышала, что иногда семьи болеют раком негенетическим.

- Да, есть так называемый семейный раковый синдром - по необъяснимым причинам в конкретной семье раки возникают чаще, причем разные. Был пациент из Борисова , в 30 лет у него диагностировали рак прямой кишки. В 28 лет такой же рак возник у его сына. И генетики тут нет - это подтвердила наша лаборатория. Но есть особенность семьи: может, питания, может, что-то есть такое в жилище - никто не знает.

- При боязни кононоскопии можно для начала сделать УЗИ органов брюшной полости. Совсем маленькую опухоль не увидят, но есть так называемый симптом полого органа - и это подозрение на рак толстой кишки.

- А онкомаркеры для рака толстой кишки информативны?

- Да, можно начать с этого. Это не 100% диагностика, но сигнал для пациента. Есть маркер РЭА (раково-эмбриональный антиген), если результат больше 5 - это повод для беспокойства. Есть и так называемая виртуальная колонография, ее делают в компьютерном томографе (без введения каких-либо аппаратов в толстую кишку), где есть специальная программа для обследования кишечника.

- Где лучше делать колоноскопию?

- В частных центрах нередко работают специалисты стационаров, по совместительству. Главное - выбирайте колоноскопию с усиливающей эндоскопией, не во всех аппаратах она есть.

- Есть страх, что во время колоноскопии удалят полип, и это даст толчок раку…

Считалось, что если размер полипа меньше сантиметра - он доброкачественный. Первыми забили тревогу японцы - даже в 5-миллиметровых полипах могут быть раковые клетки. Любой полип нужно немедленно удалять и сдавать на исследование - чтобы исключить ранний рак. В раннем отщипывании полипов не опасность, а профилактика рака.

Еще один повод для возникновения рака анального канала - длительно существующие анальные трещины или свищи. Это хронические воспаления, которые рано или поздно приведут к раку, в данном случае - к раку кожи. Если такой пациент долго не обращается к врачу, то почти безобидная болезнь превращается в рак перианальной области - они плохо протекают и имеют высокую смертность.

- Сколько лет было самому молодому вашему пациенту?

- 18 лет, парнишка из Гомеля . На разных этапах ему долго ставили болезнь Крона (воспалительная болезнь кишечника), а у него была огромная опухоль прямой кишки.

- Почему не диагностировали вовремя?

- Потому что 18 лет - всем хотелось думать, что в таком возрасте рака толстой кишки не бывает. И ему долго не делали полнослойную биопсию (исследование подозрительных тканей прямой кишки).

- С возрастом обмен веществ замедляется. Посоветуйте - как поддержать работу кишечника?

- Нужно менять образ жизни, следить за питанием, есть побольше овощей, фруктов, клетчатки. Полезно делать себе массаж живота - поглаживая круговыми движениями по часовой стрелке. И не нужно слишком всего бояться, важно вовремя обследоваться. Страхов много, например, у молодых женщин с полипозами, после наших операций.