Как быть если больного раком отправили домой умирать

Ваш браузер устарел. Пожалуйстаобновите

Главная

лечение зависимостей
- Отделение реабилитации
- Отделение детоксикации
- Вывод из запоя
  - Вывод из запоя на дому
  - Вывод из запоя в клинике
- Лечение алкоголизма
- Кодирование от алкоголизма
  - Кодирование вливанием
  - Кодирование вшиванием
  - Двойное кодирование
  - Кодирование гипнозом
- Лечение наркомании
- Лечение табакокурения
- Лечение игромании
- Бесплатные лекции по субботам
консультация психиатра
- Консультация психиатра
- Online-консультация психиатра
- Отделение психического здоровья
- Лечение шизофрении
- Лечение анорексии
- Лечение булимии
- Параноидное расстройство личности
- Биполярное аффективное расстройство
- Диагностика суицидного поведения
- Расстройство полового развития
- Лечение дереализации
- Обсессивно-компульсивные расстройства
- Острые психотические расстройства
- Бесплатные лекции по субботам

консультация психотерапевта
- Консультация психотерапевта
- Online-консультация психотерапевта
- Отделение психического здоровья
- Групповое консультирование
- Лечение панических атак
- Лечение депрессии
- Лечение неврозов
- Лечение фобий и страхов
- Лечение бессонницы
- Лечение нервных тиков
- Лечение ипохондрии
- Посттравматическое стрессовое расстройство
- Лечение ВСД
- Психосоматика
- Бесплатные лекции по субботам
консультация психолога
- Консультация психолога
- Online-консультация психолога
- Психодиагностика
- Групповое консультирование
- Консультация детского психолога
- Диагностика детей к школе
- Индивидуальная консультация с психологом
- Семейная консультация с психологом
- Бесплатные лекции по субботам

медосмотры
- Предрейсовый медосмотр водителей
- Послерейсовый медосмотр водителей
- Периодический медицинский осмотр
Доп. услуги
- ТЭС-терапия
- Озонотерапия
- Плазмаферез
Возникла проблема? Напишите нам!

Сообщить о проблеме
- Лечение алкоголизма
- Лечение наркомании
- Кодирование
- Прием психиатра
- Консультация психотерапевта
- Прием психолога
- Клиника Инсайт сегодня
- Политика конфединциальности
- Контакты
- Блог о здоровье
- Карта сайта
- Пороки клапанов сердца: классические подходы и новые альтернативы
Когда из больницы выписывают умирать

- Поэтому и появились хосписы для тех, у кого нет надежды на выздоровление. Она, конечно и раньше была – 5 коек выделялось в стационарах для так называемого симптоматического лечения, но при том уровне смертности от рака, что был прежде, это капля в море. К сожалению, современный принцип оказания паллиативной помощи в стационарных учреждениях у нас искажен, - считает Георгий Манихас. - В хосписах может не хватать мест, потому что в них привозят умирать – это вынужденная мера в нашем неустроенном обществе (нет возможности ухаживать за смертельно больным человеком, маленькие дети в тесной квартире, проживание в коммуналке…). Главное предназначение хосписа на самом деле - подобрать своевременную терапию, например, чтобы вместо 4-6 уколов в день пациент мог получать 4-2 укола, чтобы процесс обезболивания не был обременительным ни для больного, ни для родственников. Основная нагрузка по лечению болевого синдрома должна ложиться на выездные бригады. От ее специалистов зависит климат в семье, где страдает человек, и качество симптоматической терапии на месте.

Мы лечим неправильно

Весь мир давно уже пришел к выводу, что начинать противоболевую терапию, если есть боли, надо задолго до того момента, когда их можно снять только наркотическими анальгетиками. – рассказывает главный врач хосписа №2, председатель правления Ассоциации паллиативной медицины, Заслуженный врач России Зоя Софиева. - Потому что чем позже мы ее начинаем, тем более агрессивно включаются психологические аспекты боли, и порог ее восприятия снижается. Период от терпимых болей до мучительных у каждого разный – у одного он длится два месяца, у другого, как это происходит с раком предстательной железы, – годами.

Чтобы поднять болевой порог надо сразу же определить характер боли. Она может быть разная. Вызванная висцеральными органами – печенью, желудком, снимается одними препаратами, от костных болей никакие обезболивающие средства не спасут, требуются лекарства, снимающие мышечный спазм. У пациента может быть инфаркт миокарда, прободная язва, осложнение после операции, то есть это необязательно онкологическая боль. Но врач поликлиники и даже хосписа не может поставить диагноз – онкологических больных в стационары не берут, если они неоперабельны, на амбулаторную диагностику им не добраться.

В чем причина мучительных болей?

Наши больные мучаются от того, что в общей лечебной сети не организована грамотная противоболевая терапия, – продолжает Зоя Софиева. - Я читаю лекции для врачей поликлиник о том, что такое коррекция хронических болей в онкологии, когда и как ее начинать. Не представляете, сколько визиток я оставляла врачам после лекций, чтобы они задавали вопросы, как откорректировать болевой синдром. Ни одного звонка за годы проведенных лекций. И больные действительно остаются без помощи, несмотря на то, что условия для ее оказания существуют. Есть небольшие перебои с лекарствами, но их можно пережить с помощью заменяемых препаратов - человек не должен страдать.

Да, в городе все есть – и лекарства и выездные бригады и хосписы, но организационные вопросы запущены донельзя. В результате нередко оказывается, что семьи, в которых умирает от рака родственник, остаются наедине со своей бедой. А службы, созданные, чтобы помочь с нею справиться, работают сами по себе. И из-за этой разрозненности, мы теряем большую группу больных, которым необходима паллиативная помощь в хосписе, например, та же коррекция болевого синдрома.

Как пояснил главный онколог Петербурга профессор Алексей Барчук, отказавшийся от федеральной льготы пациент может вернуть ее через полтора-два месяца.
Значит, до этого момента, он должен покупать обезболивающие препараты самостоятельно. Доживет ли он до возвращения льготы, неизвестно.

Выбора нет

При этом у профессионалов хосписов больные от инъекционных препаратов не превращаются в решето от уколов по 4-6 раз в сутки, в первую очередь потому, что там умеют разными средствами снимать хронические боли, а наркотическую терапию пациенты получают недолго. В домашних условиях нередко на фоне длительного использования инъекционных наркотиков или из-за локализации злокачественной опухоли больного некуда колоть (морфин депонируется под кожей и не поступает в кровоток), пластырь тоже бесполезен. На западе в таких случаях используется разные аптечные формы наркотических анальгетиков: больному дают несколько капель на язык или кладут таблетку кодеина за щеку, и препарат с кровотоком попадает куда надо. У нас этого нет.

При сильно выраженном болевом синдроме, распадающихся ранах, метастазах в кости, скоплении жидкости в брюшной полости в Америке и Европе больных везут не в хоспис, а в обычный госпиталь, где проводится хирургическое лечение, которое облегчит последние дни жизни. А у нас, согласно регламенту Минздравсоцразвития, "противопоказаниями для госпитализации в отделения интенсивной терапии и палаты интенсивной терапии являются все инкурабельные (неизлечимые) состояния, бесперспективные для клинической ремиссии".

Наркодилеров среди врачей нет

Служба по контролю за легальным оборотом наркотиков (СКЛОН) управления Госнаркоконтроля по Петербургу и Ленинградской области утверждает, что у нас нет перетекания из легального оборота наркотиков в нелегальный. Но бесконечные проверки соблюдения жесткого антинаркотического законодательства в отношении законного оборота наркотических препаратов не ослабевают. И это одна из серьезных причин, по которым врачи амбулаторной сети и аптеки не любят иметь дело с наркотическими препаратами. Жестким это законодательство можно назвать местами, местами оно просто абсурдное и невыполнимое. Ни в одной стране мира таких драконовских мер нет. И сколько не ставили бы медики вопрос о его смягчении, оно только ужесточается.

Кроме правил Госнаркоконтроля врачи должны выполнять еще и правила Минздравсоцразвития. Скажем, если больному требуется 6 обезболивающих инъекций наркотического средства в сутки, надо собрать консилиум, который и примет решение по этому поводу под протокол. А кто ему будет делать уколы? По закону к наркотическому анальгетику могут подойти только врач и медсестра. Медсестра должна набирать шприц в присутствии доктора. Но амбулаторно обеспечить выполнение этого правила невозможно, поэтому чаще всего, в этом случае медицина держится на доверии – родственники часто колят лекарство сами по договоренности с врачом. Но если они случайно выбросят или раздавят пустую ампулу, у врача будут большие неприятности.

Как научить врачей нарколечению

- Есть масса препаратов, которыми можно заменить наркотики – я использую два лекарства, перекрывающих те же рецепторы боли, что и морфин. И если по каким-то причинам нельзя использовать наркотические обезболивающие, это выход из положения. Но очень мало докторов, особенно поликлинического звена знают о таких возможностях – в институтах паллиативная медицина не преподается, противоболевой терапии на дипломном этапе нет. Потому что до сих пор в номенклатуре Минздрава такой специальности, как паллиативная медицина, не было. Раньше хирурги, онкологи, терапевты амбулаторной сети обязаны были пройти обучение в Институте онкологии или в Городском онкологическом диспансере, потом об этом просто забыли. Сейчас мы начинаем образовательную программу по паллиативной помощи в новом вузе – СЗГМУ им. Мечникова.

Чего не хватает врачам и пациентам?

2. Расширенного спектра препаратов для снятия хронического болевого синдрома и разумных правил контроля их применения.

3. Обязательной подготовки терапевтов в плане противоболевой терапии. Они вовсе не заинтересованы в мучениях пациента, но чаще всего не умеют квалифицировать болевой синдром и назначить грамотную противоболевую терапию.

4. Внедрения в практику обязательных стандартов оказания паллиативной помощи. Сегодня в амбулаторной сети все зависит от человеческого фактора – образования и опыта врача, его желания найти лучший способ облегчения состояния умирающему человеку. Если пациенту с врачом не повезло, он вынужден терпеть нечеловеческие боли.

6. Медицинских психологов – специалистов, которые знают и медицину и психологию. Наши психологи не имеют такого образования, а значит, у них нет клинического мышления, необходимого не только, чтобы снять стресс, но и чтобы рассказать пациенту как можно больше о его состоянии. Участковые врачи, которые больше других контактируют с онкологическими больными, теряются, потому что мало знают онкологию.

7. Информированности: пациент и его родные должны знать, что по закону каждый имеет право на противоболевую терапию, на достойное качество жизни, несмотря на то, что она исчисляется месяцами или неделями. Если вам отказывают в этом, обращайтесь в районный отдел по здравоохранению или комитет по здравоохранению.

Нормальные люди есть везде, — их только очень мало, и они не делают погоды.

Очень скоро я обнаружил, что Л.Ф.Лай не только струсила, прочтя моё грозное заявление, – но и разозлилась. Она всячески пакостила нам: отказалась отдать мне мамину карточку, когда я хотел пригласить частного врача, а выдала только ксерокопии – но не всей карточки, а некоторых страниц.

Мама больше всего страдала не от боли, даже не от тошноты, а от беспомощности, и особенно от того, что её все бросили. Она чувствовала, что её уже списали, считают не живым человеком, а трупом – и это её больше всего мучило.

Я тоже был в ужасном состоянии, в каком не был никогда в жизни. Всё это время – 4 месяца – я почти не спал. Ложился я на полу в маминой комнате, возле её кровати, потому что позвать меня из другой комнаты, когда ей нужно было, она не могла. Мы с мамой жили вдвоём, родственников здесь у нас нет. Никто никакой помощи нам не предложил. О том, что есть социальные службы, которые могли выделить маме сиделку, я узнал уже после смерти мамы.

На следующий день медсестра, явившаяся делать маме укол, пришла с охраной. Это были две другие медсёстры. Они встали в коридоре, по стойке смирно, выпучив глаза. Но потом одна из них застыдилась и вышла в подъезд, а за ней и вторая. Так они продолжали приходить – втроём, чтобы сделать один укол одной больной – но уже стеснялись заходить в квартиру. Потом уже и в подъезд перестали заходить – стояли на крыльце.

Они получили указания начальства – их надо выполнять. Рабы есть рабы: если им хозяин скажет прыгать на одной ножке и кукарекать – они будут прыгать и кукарекать.

Я, конечно, страшно нервничал, но как я мог мешать оказывать медицинскую помощь своему самому близкому человеку? Но им просто надо было отмазать Рутгайзера.

К слову, он тоже – вовсе не исчадие ада. Обычный российский чиновник-карьерист. Но он так испугался за свою карьерочку, что с испугу написал в прокуратуру заявление о том, что я мешаю оказывать медицинскую помощь моей маме! Мне звонили из прокуратуры и сообщили об этом. Говорила со мной сотрудница прокуратуры совершенно растерянным голосом: видимо, раньше никогда с подобным не сталкивалась. Она предложила мне приехать в прокуратуру – дать объяснения. Я просто повесил трубку.

И я отказался от больницы. Сейчас я думаю, что это было большой ошибкой. Ухаживать за умирающим от рака можно только в больнице. Но нам никто не объяснил, как ужасны могут быть последние недели. А они были ужасны. Мама не могла уже даже говорить. И, кроме Ирины Анатольевны, мы никому не были нужны.

Мама умерла 20 августа, около 19-00. Я был рядом с ней, когда она перестала дышать.

Я почти ничего не сказал здесь о ней как о человеке. Приведу только одну деталь: в конце июля исполнялось 74 года её подруге и нашей соседке, Лидии Евгеньевне Васильевой. Мама тогда уже не могла даже сама повернуться в постели и едва могла говорить. Но она вспомнила о дне рожденья Лидии Евгеньевны и сказала мне, чтобы я ей позвонил, поздравил её и извинился, что она сама не может этого сделать. Она ни на что не жаловалась. Только последние дни она часто начинала горько, как младенец, плакать, потому что она ничего уже не могла мне сказать и не могла пошевелиться: страшная болезнь сделала её беспомощной, как новорожденный ребёнок, – а она была очень гордым человеком, и это было для неё мучительно тяжело.

В России к онкологическим больным относятся так же, как в Афганистане: просто оставляют умирать без действенной помощи. Исключением отчасти являются только Москва и Петербург, где есть хосписы. Больше их нигде нет. Эвтаназия в России под запретом. Я думал – ещё в июле – что нужно просто перерезать маме вены, потому что иного способа избавить её от мучений нет. Но сделать этого не смог.

Так что – сдавайте своевременно анализы на онкомаркёры – если вам больше 50 лет, то, как минимум, каждые 5 лет – независимо от своего физического состояния: рак на начальных стадиях никак себя не проявляет – а анализ его выявит.

То же касается и онкологических больных. Имел неосторожность заболеть – подыхай без помощи, сам виноват. Это Россия. Тут не должно быть иллюзий.

Я обращался, куда только мог: ещё при жизни мамы и после её смерти. Получил десятки отписок, в том числе из администрации президента. Все подтвердили, что врачи поликлиники № 2 действовали АБСОЛЮТНО ПРАВИЛЬНО.

Здравствуйте, не буду рассказывать свою историю, так как она очень долгая и болезненная. Началось все с рака желудка (2 стадия), после перешло в рак легкого (4 стадия). осталось около 6 мес (как говорят врачи), но мне скажется, что намного меньше (рак у моего близкого). Я просто вижу, как он сгорает на глазах.

Вопрос состоит в том, что столкнувших с такой проблемой, я не знаю, как будет происходить все дальше. Как он будет умирать? Необходимо знать, чтобы помочь, поддержать и тд. Ни на одном сайте не описан хотя бы примерно сам процесс.

Я - не мазохист, просто еще так будет легче отпустить самой и помочь ему. Очень прошу, помогите, если кто-то что-то знает по этому вопросу.

Он очень сильно похудел, ничего не ест (больно), очень устает (даже немного погулять бывает не может, тяжело подниматься по лестнице), изменился тембр голоса, стал больше времени проводить дома, отдыхать. Не хочет никого видеть. Не знаю насчет сна и стула точно, но все проходит тяжеловато. дышит пока нормально. Явных затруднений нет.

Врачи говорят, что левое легкое полностью поражено. Оно просто в ужасном состоянии.

Буду благодарна за помощь.
- Наверх
- Наверх
Кристина Краснодар (26 Февраль 2015 - 01:16) писал:

Здравствуйте, не буду рассказывать свою историю, так как она очень долгая и болезненная. Началось все с рака желудка (2 стадия), после перешло в рак легкого (4 стадия). осталось около 6 мес (как говорят врачи), но мне скажется, что намного меньше (рак у моего близкого). Я просто вижу, как он сгорает на глазах.

Вопрос состоит в том, что столкнувших с такой проблемой, я не знаю, как будет происходить все дальше. Как он будет умирать? Необходимо знать, чтобы помочь, поддержать и тд. Ни на одном сайте не описан хотя бы примерно сам процесс.

Я - не мазохист, просто еще так будет легче отпустить самой и помочь ему. Очень прошу, помогите, если кто-то что-то знает по этому вопросу.

Буду благодарна за помощь.

Кузнецов Сергей Юрьевич - гл. врач, к.м.н.

Ул. Бершанская, д.170

Кристина, сил Вам и мужества! Дай Бог здоровья Вам и Вашим близким!

Больные с онкологией в 4 стадии — это отдельная группа раковых больных, которым требуется индивидуальное лечение, дорогие лекарственные препараты и еженедельный контроль состояния при помощи различных диагностических методик.

Это самая сложная категория больных, работать с которыми могут далеко не все онкологи и в силу своих профессиональных навыков, и в силу психологических возможностей.Однако, зачастую, такие больные не получают не только индивидуального лечения и эффективных препаратов, но клиники вообще отказываются их принимать и оставляют их со своей проблемой один на один.4 стадия рака – наша общая проблема

Больной с 4 стадией рака – это проблема. Причем проблемой он становится и для себя, так как такие больные зачастую не могут себя самостоятельно обслужить. И для родственников, которые не знают, чем помочь, как прекратить сильные боли, как вообще все это выдержать. И для больниц, клиники не госпитализируют

больных с 4 стадией рака, так как ничем им помочь больше не могут.Эта проблема характерна не только для нашей страны. Такое наблюдается на всем постсоветском пространстве и в странах , которые иногда называют странами третьего мира.Вообще говоря, отношение к тяжелым, обреченным больным есть очень сильный индикатор состояния медицины в частности и общества в целом. В Европе все происходит совсем по-другому, но об этом чуть позже.

Если мы посмотрим продолжительность жизни больных 4 стадии рака, то мы увидим, что с момента выявления отдаленных метастазов до момента смерти проходит, как правило, 7-8 месяцев. Большая часть пациентов с отдаленными метастазами (60-70%) умирают в этот период.

Нельзя сказать, что всем пациентам с 4 стадией рака у нас отказывают в госпитализации, в крупных городах в ряде случаев могут и госпитализировать и немного пролечить. Но Россия — это страна не только крупных городов.

нужно. Зачем его хоронить раньше времени, если в Европе такие состояния лечатся и дают человеку еще год, два жизни. Сегодняшнее отношение нашего общества к людям с 4 стадией рака – это наша общая проблема, ведь никто не застрахован от того, что эта беда случится и в его семье.

Сейчас, к сожалению, эту проблему каждому приходится решать самостоятельно и за свой счет, если все-таки хотят ее решать.Поэтому у родственников часто встает вопрос — следует ли что-то предпринимать или не имеет смысла.Если отказали в госпитализации — это еще не конец!Если государственная клиника отказала вам в госпитализации – это еще не значит, что никак нельзя продлить или улучшить качество жизни больного, снять боли, раковую интоксикацию и т.п.Если это относительно незапущенная 4 стадия и есть свободные деньги,

Накладывается огромное количество факторов, начиная с общего уровня подготовки врачей, перегруженности клиник (в последнее время наблюдается вал онкозаболеваний), и, заканчивая, негласным принципом – госпитализировать в первую очередь больных с 1, 2, 3 стадией рака, т.е. тех, кому можно помочь выжить, а не дожить.

Также имеет место недофинансирование больниц и много

других факторов, которые приводят к тому,что больные на 4 стадии рака лишаются полноценного бесплатного лечения.

С точки зрения статистики и системы здравоохранение – такой подход правильный, но с точки зрения трагедии конкретного человека – это негуманно. Общество должно заботиться обо всех своих членах и по максимуму помогать тем, кто попал в беду, а не отворачиваться от них.

Сейчас ситуация такова, что очень часто забота о больном на 4 стадии рака лежит на его семье. Но семья не знает всей ситуации, раньше времени прекращает лечение, родственники просто устают, и больной умирает в муках за несколько месяцев.

Куда отправляют онкобольных с 4 стадией

Но надо понимать, что хосписы – это не то место, где лечат. Это место, где умирают. Если пациента отказались стабилизировать в клинике, то в хосписе этим заниматься точно никто не будет.

Терапия, проводимая в хосписах исключительно симптоматическая. В первую очередь – это обезболивание, общий уход и вспомогательные процедуры на минимальном уровне. В хосписах людей не лечат, там только дают возможность умереть без болей.

Поэтому решайте сами – стоит сдавать больного в хоспис или все-таки ухаживать за ним самостоятельно, с помощью приходящей мед. сестры, с регулярными консультациями у опытного онколога.Я сейчас нисколько не хочу обидеть коллег-врачей, за то, что они рекомендуют хосписы.Врач оценивает, что в клинике больному уже не помогут, перед ним стоит измученный родственник, которого хоть самого в больницу клади, настолько он угнетен болезнью своего родственника. Врач прекрасно знает, насколько тяжело ухаживать за безнадежно больными, поэтому советует Вам хоспис. Выбор за вами.

Что делать, если не берут в клинику

Официальные причины, почему государственные клиники отказывают пациентам с 4 стадией рака в дальнейшем лечении (в проведении химиотерапии или паллиативной лучевой терапии), могут быть разные. Они могут сослаться на низкий гемоглобин в анализах или на повышенный билирубин и т.п.

В ряде случаев действительно дальнейшее лечение нецелесообразно, а иногда – это всего лишь повод для отказа, либо в связи с отсутствием мест, либо по нежеланию возиться с больным. Для больницы 4 стадия рака — это тоже проблема. Что же делать, если не берут в больницу с 4 стадией рака?

Однако, как бы то ни было, нужно бороться за продолжение лечения. Раз клиники не берутся готовить пациента к дальнейшему лечению, отказывают по той или иной причине и отправляют домой, значит это ложится на ваши плечи.

И сдаваться ни в коем случае нельзя! Если исправить эту причину – повысить гемоглобин или понизить билирубин, то больного могут принять на дальнейшее лечение, и его жизнь будет продлена.

Чтобы улучшить анализы, понадобится опытный врач, который бы вел пациента и добился бы улучшения нужных показателей, без помощи опытного онколога, самостоятельно или только с помощью мед. сестры, вы это не сможете сделать.

Если, после того, как вы добились нужных показателей, вам продолжают отказывать в госпитализации, попросите врача, который помогал вам подготовить больного к госпитализации в другой клинике, связаться с вашей клиникой и пообщаться на тему госпитализации.

Врачу будет проще пообщаться со своими коллегами, привести свои аргументы в пользу госпитализации, он ведь не просто так вас направил госпитализироваться, значит, с его профессиональной точки зрения состояние пациента позволяет проводить дальнейшее лечение.К какому-то компромиссу они в итоге должны прийти.

Лечится ли рак 4 стадии

Здесь, конечно, встает вопрос, стоит ли тратить много денег – ведь больной все равно умрет.Не будет ли продление жизни больного продлением его мучений и т.д. Стоит ли бороться, если в лечении отказали 4 стадия рака все таки?

На этот вопрос любому врачу ответить очень сложно. Но когда мой близкий человек оказался в подобной ситуации, правда с другим, но тоже очень тяжелым заболеванием, я очень хотел, что бы он прожил лишний месяц, и он тоже этого хотел, я это знаю.

И многие родственники пациентов, также ищут любую возможность продлить жизнь, и самое страшное для них не трудности ухода за тяжелобольным, а чувство того, что они не все сделали, что могли для своего близкого человека.

Ухаживать за больным в 4 стадии очень тяжело и физически, и морально, и материально, но если вы можете – не оставляйте своих родных без помощи. Вы будете помнить об этом всю жизнь.Сколько можно прожить с раком 4 стадии,если не опустить руки

Сейчас постоянно выпускаются новые препараты для химиотерапии, разрабатываются новые схемы лечения на основе этих препаратов, улучшаются возможности лучевой терапии.
Продлить жизнь, снять сильные боли – это вполне реально для современной химио- и лучевой терапии. А значит, за это стоит бороться!

Эти новые методы активно применяются в Европе и некоторых крупных российских городах. Это дает больным на четвертой стадии рака шанс прожить существенно больше, чем среднестатистические 7-8 месяцев, с момента появления отдаленных метастазов. И, что не менее важно, прожить это дополнительное время без сильных болей, в активном состоянии.

Именно поэтому я всегда говорил и продолжаю говорить больным в терминальной (4) стадии рака и их родственникам — сходите на консультацию еще к одному двум, или даже к трем хорошим врачам.

Покажите свои анализы, расскажите, почему вам отказывают в дальнейшем лечении. Спросите, возможно ли улучшить эти показатели, чтобы продолжить лечение. Услышьте их непредвзятое мнение, вы же к ним в клинику не проситесь, а только консультируетесь по поводу того, как улучшить конкретные показатели крови и т.д.Если у вас есть возможность, не опускайте руки, старайтесь получить второе и даже третье.мнение о возможности терапии больного на 4 стадии рака.Если вам отказали в одном месте, то совсем не обязательно, что вам откажет другой или третий врач.В ряде случаев, подчеркиваю, не во всех, с 4 стадией рака можно прожить дольше и качественнее (сохраняя активность), чем сейчас проживает среднестатистический больной.

Насколько можно продлить жизнь — примеры из практики

Рак 4 стадии не излечим. Не верьте тем, кто говорит, что можно вылечить рак на 4 стадии. Это, действительно, приговор. Но во многих случаях, его исполнение можно оттянуть на достаточно долгое время. Причем это время пациент может прожить весьма комфортно, самостоятельно себя обслуживая, гуляя по паркам.Насколько можно продлить жизнь? Ответ на этот вопрос – очень индивидуален. Зависит и от опыта врача и от ответа пациента на проводимую терапию и от сопутствующих заболеваний.

Приведу несколько примеров из практики.

В случае с множественными метастазами в печени использование современных схем химиотерапии с включением в них таких препаратов как Авастин, Эрбитукс и ряда других позволяет больному прожить 14-16 и даже более месяцев.Понятно, что в большинстве случаев покупка этих препаратов, а Авастин на момент написания статьи стоит порядка 80 000 рублей за 400 мг ложится на плечи родственников.

На четвертой стадии рака нужны нестандартные схемы лечения. Все случаи сугубо индивидуальны. Пациент или родственник, который за ним ухаживает, должны постоянно быть на связи с врачом. Иногда придется созваниваться по нескольку раз в день, чтобы отследить реакции на те или иные препараты и, при необходимости, скорректировать дозировку или снять нежелательные побочные эффекты.

Пациенты в такой стадии рака очень часто требуют не шаблонного, а индивидуального подхода. Именно поэтому терапия таких больных очень плохо совмещается с массовой общей системой здравоохранения. Здесь приходится лечить не просто заболевание, а человека в целом, так как на этой стадии у больного многие системы организма ослаблены.

Чтобы вам не говорили, получите второе или третье мнение — сходите на бесплатные или платные консультации в другие клиники. Зачастую вы сможет увидеть, что ситуация не настолько безнадежна. Такое бывает и бывает нередко

Читайте также: