Известный блоггер с раком груди

"Мой диагноз? У меня – интрамедуллярная астроцитома спинного мозга, симптомы которой проявляются примерно раз в пять лет и возможно потребуются следующие операции, которые понесут серьезные последствия – человек просто может в дальнейшем не встать, так как с возрастом организм перестает быстро восстанавливаться. В 18 лет я достаточно легко отделалась – какие-то три месяца училась ходить, а это считается коротким периодом для восстановления. Например, со мной в Instagram связывалась девушка – у ее мужа такая же болезнь, но он все еще не ходит, хотя прошло уже полтора года после операции", – поделилась блогер Ylifit с корреспондентом "Дни.ру".

ПО ТЕМЕ

"Рак кожи?": народ в ужасе от страшных гематом в интимной зоне у известной певицы

"Не поддается никакой терапии": рак Заворотнюк сравнили с онкологией Фриске

О болезни Юлия узнала в 18 лет. У нее были проблемы со спиной – сколиоз 3-4 степени. Козлова ходила на лечебную физкультуру, массажи, гидро-ванны, вытяжку позвоночника. Проводились процедуры, которые запрещены при онкологии.

"С 7 по 11 класс лечила спину, но, как потом выяснилось, не от того. В 11 классе даже сказала маме, что не вижу никаких улучшений, и мне надоело лечиться. В итоге после поступления в московский ВУЗ и переезда в столицу мама настояла на том, что мне стоит пройти обследование в Москве. Первый же врач сказал, что нужно сделать МРТ. Тогда я впервые слышала данное слово, и смоленские врачи видимо тоже. На МРТ сделали контраст, чтобы опухоль окрасилась, и ее на снимке было лучше видно. После расшифровки был озвучен диагноз, а также пожелание: оперироваться как можно скорее. В случае промедления – инвалидная коляска до конца жизни. В итоге нам удалось найти врачей в Бурденко, которые выполнили данную операцию и сохранили способность ходить", – сказала Козлова.

Сейчас размер ее опухоли зависит от настроения – если она нервничает, то образование увеличивается, и у нее начинаются адские боли в спине. "Мало того, что правая нога потеряла чувствительность, так еще и нельзя нервничать. Потеря чувствительности в дальнейшем может распространиться на все ее тело – именно такие последствия могут быть после второй операции", – сетует девушка.

"Еще одна проблема, по словам Козловой, – это хейтеры, которые частенько спрашивают: "А когда ты сдохнешь?". Блогер считает, что некоторые люди получают удовольствие от попытки сделать кому-то больно.

"Им просто непривычно видеть больного человека, который работает и радуется жизни. У всех представление о больных онкологией примерно такое: человек лежит на кровати, побритый налысо, и проходит процедуру химиотерапии. Он не говорит, не ест и даже не встает – просто пребывает в ожидании своей смерти. В моем случае это не так: мне сделали операцию, но часть опухоли осталась, поэтому постоянно приходится ходить и проверяться", – рассудила Юлия.

Ylifit начала вести блог, когда училась в 11 классе. Юлия публиковала снимки природы и животных. "Тогда официальный аккаунт Instagram дал мне позицию в топ рекомендуемых блогеров и прислал какой-то подарок из Штатов. В общем, блогу Ylifit уже пять лет", – отмечает Козлова.

О болезни Юлия решила рассказать подписчикам, когда уже встала на ноги. Девушка пошла в зал, набралась опыта и переделала свою страницу в спортивный блог. Именно тогда она стала вкладывать деньги в рекламу, которые получала за работу администратором.

"Можно ли мне заниматься фитнесом? Можно! Но вообще врачи сказали, что я обречена на два килограмма максимум – это два пакета молока", - добавила Ylifit.

Юля не очень обрадовалась данной новости – да, первое время девушке даже пакет молока было тяжело донести, но ей хотелось это изменить. У Козловой были проблемы с координацией, поэтому она отправилась в зал. Она хотела ходить, как нормальный человек – по прямой, а не петлять, как алкоголик. Юля сказала врачу, что занимается с весами, доктор стал наблюдать за образованием – пока никаких существенных изменений в отношении опухоли и позвоночника нет.

Сейчас блогерам сложно чем-либо удивить искушённых пользователей Сети, поэтому красотка Кортни Элизабет Уорнер стала настоящей звездой на YouTube-небосклоне. Благодаря своей энергии, любви к жизни и бесконечной харизме за три года существования канала ей удалось завоевать расположение сотен тысяч подписчиков. Увы, в прошлом месяце из-за страшной болезни ей пришлось немного сменить тематику своих выпусков.

В мае этого года 26-летняя блогерша из Мичигана Кортни Элизабет Уорнер рассказала своим подписчиком, что у неё рак мозга третьей стадии. В начале видео девушка старается сдерживаться, но по ходу рассказа о том, что врачи уверены, что опухоль не раковая, она не может сдержать слёз. По словам Кортни, опухоль обнаружили после того, как у неё начались проблемы с речью.

В один момент девушка достигла точки, в которой не смогла вспомнить нужные ей слова. Далее у неё начались сильнейшие головные боли и непрекращающаяся тошнота. Она пошла на сканирование мозга, и оно показало уплотнение. Блогерша успокоила подписчиков, сказав, что врачи не уверены, что это рак. Однако спустя месяц она публикует видео, на котором предстаёт без макияжа, без аккуратной причёски и заявляет, что у неё рак третьей стадии.

Я до сих пор не могу в это поверить. Я сама постоянно всем твердила: "Это не рак, это не рак". Я постараюсь не плакать

Кортни Элизабет Уорнер

Блогерша призналась: до того как она услышала свой страшный диагноз, она ничего не знала о раке. Теперь стало известно, что у неё третья стадия из четырёх возможных, ей предстоит пройти курсы лучевой и химиотерапии, каждый месяц в течение года ей необходимо делать МРТ.

Спустя несколько недель Кортни узнала, что ей предстоит операция по удалению опухоли. Это стандартный путь лечения для всех пациентов с раком мозга, но он имеет свои последствия. Не стоит исключать риск смерти, получения инвалидности и потери некоторых функций организма. Пройдя все необходимые сканирования и увидев, что опухоль немного отошла от части мозга, отвечающей за речь, Кортни и её доктора узнали, что теоретически операция не будет сложной.

Свой опасный опыт блогерша, как и подобает ей по долгу профессии, решила снять на видео. Своим подписчикам она хотела рассказать, как это было: от начала и до самого конца. Первое время после публикации Кортни не могла смотреть этот видеоролик и хотела удалить, но спустя некоторое время нашла его даже интересным.

К изголовью кровати девушка прикрепила экшен-камеру, и она сняла, как девушке на голову надевают синюю сетку, как рядом с ней стоят её родные, как мама целует её в лоб и девушку везут в операционную. Операция проводилась под местной анестезией, чтобы хирурги могли знать, не затрагивают ли они жизненно важные сосуды.

Поскольку опухоль Кортни располагалась близко с речевым центром, ей нужно было постоянно разговаривать с врачами. Доктор показывала девушке во время операции специальные карточки и задавала простые вопросы. В один момент пациентка не может сказать, что изображено на карточке, и хирурги приостанавливают операцию, чтобы спазм прекратился. В итоге они удалили 95% опухоли, которая не касалась опасных участков мозга. Остальные пять планируется уничтожить при помощи химиотерапии.

Ежедневно Кортни принимает таблетки и готовится к шестинедельному курсу лучевой терапии. Она показала своим подписчикам, что начала терять волосы, и они стараются поддерживать её, оставляя комментарии под видео. Пользователи YouTube замечают, что с каждым выпуском речь Кортни становится всё лучше, а это значит, что победа над раком не за горами.

Сейчас Наталья долечивается и планирует вернуться на работу на телевидение в апреле. Фото: личный архив.

- Наташа, люди, столкнувшиеся с тяжелой болезнью, обычно не рассказывают о ней во всеуслышание. Вы же, узнав диагноз, решили вести публичный дневник про болезнь и лечение на своей страничке в Фейсбуке. Трудно далось такое решение?

- Непросто, но, как журналист, я понимала, что все равно станет известно. Не хотелось сплетен, домыслов, кривотолков. К тому же я считаю, что этой болезни не нужно стыдиться и прятать ее. К сожалению, она может прийти к любому. Но ведь она не заразная, и никто в этом не виноват. Многие начали писать мне про себя и свои диагнозы.

Раковых больных все больше, и это страшно. Даже за полгода я увидела разницу в количестве пациентов: когда пришла в онкоцентр летом и сейчас. Как на конвейере: носилки выдвигают, задвигают…

Вначале мне не хватало информации: как люди такое переносят, что чувствуют, как держатся? И я подумала: а почему я не могу рассказать об этом на своем опыте и о том, как лечат в Беларуси, в Боровлянах? Я многое не знала: будет ли это стоить денег, осилю ли…

- Сколько прошло времени с момента, как вы нащупали уплотнение в груди, до постановки диагноза?

- Около полугода. Я нащупала небольшое уплотнение в груди, лежа в постели, стоя ничего не находила. Опухоль росла быстро, вскоре стала хорошо ощутимой. Но на УЗИ я пошла, когда в груди был уже приличный камушек.

До этого вечно была занята: работа, важные дела - начала заниматься собой только в отпуске.

Сегодня знаю, что ни в коем случае нельзя себя запускать. Сейчас даже врачи критикуют самообследование груди - на ранней стадии оно неинформативно. Но важно не просто сделать УЗИ, нужно правильно его расшифровать, а для этого - попасть к хорошему специалисту.

Моей младшей сестре 5 лет назад тоже поставили диагноз рак молочной железы. До этого у нее был неприятный опыт с частным центром - там сделали УЗИ, сказали, что все хорошо. А вскоре опухоль шишкой появилась снаружи.

Наталья с сестрой Алесей и дочками. Фото: личный архив.

У меня замечательная сестра - очень сильная и очень меня поддерживает.

- Вы писали, что вы с сестрой абсолютно разные - по образу жизни, конституции…

- Да, она более спортивная, всегда ухаживает за собой, придерживается диеты, ЗОЖ. Я немного разгильдяй в этом плане. И все равно ее это постигло, только раки у нас разные: у нее гормонозависимый, а у меня более агрессивный. Он не поддается гормонотерапии, его травят химией. Врач с первых дней госпитализации настоял на ней - до операции я прошла два курса.

У Наташи крайне агрессивная опухоль: тройной негативный рак - это порядка 12 - 20% всех раков молочной железы.

- И по нему нет единых протоколов лечения. Лечение этого вида рака сродни эксперименту, - поясняет Наташа, рассказывая, что в основном женские раки груди поддаются гормонолечению.

- Были ли предвестники рака, которые вы поняли слишком поздно?

- Иногда я просыпалась ночью или утром сильно вспотевшей, мокрой. Наверное, организм посылал знаки, но я их не считывала, списывала все на гормональную перестройку, усталость. Боли не было - не догадаться.

- Как вам сказали про диагноз? Некоторые спорят: все ли прямо говорить раковым пациентам?

Наташа бесконечно признательна своему лечащему доктору, хирургу-онкологу Антону Хорову. Фото: личный архив.

Онкологи психологически просчитывают человека, смотрят, что ему будет в плюс. Потому что есть паникеры, есть люди, которые замыкаются - таким полная информация только во вред.

- Сколько вы потратили денег на диагностику и лечение с момента постановки диагноза? И какие эмоции испытали, вплотную столкнувшись с нашей медициной?

- Когда тебе поставили диагноз и госпитализировали - спасибо нашему государству за это - ты на иждивении. Все обследования, анализы, операция, реабилитация - бесплатно. Но до постановки диагноза я делала все за свой счет. Потратила, наверное, рублей 300. И все надо делать быстро.

В поликлиниках бардак: там можно сделать УЗИ, но надо ждать месяцы, может, год. Там очередь, а у тебя нет времени.

Моя гинеколог с пометкой cito! - срочно - направила меня на маммографию в рентген-кабинет в той же поликлинике. Тетенька в рентген-кабинете посмотрела и сказала, что эту бумажку я могу засунуть куда подальше, поскольку у них своя очередь.

Спасибо огромное моему гинекологу - она побежала, стала просить, даже требовать, чем очень мне помогла.

А еще настоящие герои - наши онкологи, они каждый день сталкиваются с человеческим горем. Но онкологов сейчас нужно готовить в вузах больше - в поликлиниках онкологов нет, всех направляют в минский онкоцентр, а он сильно переполнен, не протолкнуться.

Если бы онкологи были в поликлиниках - многое могли бы решать на местах - понять, доброкачественная опухоль или злокачественная, не отправляя при этом в онкодиспансер.

Сейчас Наташа проходит курс лучевой терапии - заключительного этапа лечения после операции и курса химиотерапий. Перед этим ей нужно было адаптироваться после шести химий, поднять лейкоциты, отвечающие за иммунитет.

- Точную причину не знает никто, всякое приходит на ум. Стресс - может быть, работа журналиста напряженная. Все успеть, не ошибиться, нервы, волнения. С другой стороны, слышала рассуждения известного онколога, что люди ведь пережили войну - неужели стресс был меньше?

Безусловно, мысли влияют, влияет негатив, который копится. У моей сестры после лечения все было хорошо. А потом случился тяжелый год: умер наш папа, заболел муж. Наверное, огромный стресс запустил рецидив - болезнь проявилась снова.

Но сестра настроена позитивно, у нее огромная воля.

Надо учиться все, даже не самое приятное в нашей жизни, воспринимать с мудростью, без негатива. И никогда не падать духом. А еще работать над собой, слушаться врачей.

Я против народной медицины и альтернативных методов - они возможны для лечения простуды и мозолей. Я стойко прохожу лечение, хоть побочные эффекты приличные. Зато у меня уже нет опухоли и патологических клеток. Все можно преодолеть, во всяком случае, нужно попытаться.

- Золотые руки, золотые сердца, - написала Наташа про медсестер маммологического отделения РНПЦ онкологии в Боровлянах. Фото: личный архив.

Еще мой огромный стимул - моя дочь. Ей 12, так получилось, что нам с ней не на кого больше рассчитывать. Поэтому собираешь себя в кулак, понимая, что не время раскисать - на тебе огромная ответственность: нужно жить, продержаться, чтобы ее подрастить.

Что думать о причинах болезни, когда они неизвестны?

Некоторые кивают на сглазы. Но я не сильно в это верю. Я еще до болезни долго и искренне сотрудничала с церковью. Веры не стало меньше, хотя отношение к институту церкви немного изменилось.

Когда соприкасалась с реликвиями, общалась с духовниками, монахами - думала, что в этом плане защищена. А сейчас уверена, что Бог - не в символах. Он в самом человеке. Для меня Бог в моем докторе, в людях, которые мне помогали, поддерживали.

- Сейчас много разводов, женщины порой тяжело их переносят, держат боль внутри. Вы рассказываете, что воспитываете дочь одна, поскольку попадались не те мужчины. Не думали, что подобные переживания могли спровоцировать болезнь?

Надо самой состояться и жить независимо. Зависимость - страшнейшая история: когда отчитывают за каждый шаг, каждый рубль.

Гораздо страшнее получить рак, чем развестись. Тем более, кто сказал, что ты останешься одна? Моя бабушка, когда потеряла деда, в 68 лет снова вышла замуж. Важно не отчаиваться.

- Мой огромный стимул - моя дочь, - признается Наталья (на фото - с дочкой Олей). Фото: личный архив.

- Вы сейчас на больничном?

- Что оказалось самым сложным в том, чтобы держаться, когда у тебя такой диагноз?

- Мысли, они до сих пор появляются: о том, что ты уйдешь из жизни, а уходить не хочется. Раньше этого не понимала. А ведь так не хочется умирать! Наверное, тем, кто умирает внезапно, легче. А когда знаешь - испытываешь такую жажду жизни ко всему!

БУДЬ В КУРСЕ!

5 советов от Натальи Бордиловской:

- Прислушиваться к себе - реагировать на любые изменения в организме и самочувствии (сильная усталость, ночная потливость, любые уплотнения под кожей и др .) Не ждать, что рассосется, а бегом к доктору;

- При постановке диагноза помнить, что сегодня рак считают хронической болезнью, с которой можно жить долго. Важно не паниковать, не закрыться от мира, общаться с пережившими болезнь;

- Довериться врачу, четко следовать рекомендациям, помогать в достижении общей цели - избавить ваш организм от раковых клеток;

- На время забыть о нетрадиционной, народной медицине;

- Благодарить за помощь и поддержку, верить в собственные силы.

Юлия Волкова

О том, что у нее рак щитовидной железы, артистка узнала в 2012 году во время диагностического обследования. Юлия отправилась в клинику, узнав, что у ее близкого друга и бывшего продюсера группы t.A.T.u. Ивана Шаповалова была обнаружена опухоль головного мозга. Когда подозрение на рак подтвердилось, Юлия не хотела с кем-либо обсуждать эту тему. Только годы спустя она отважилась рассказать публично, с чем ей пришлось столкнуться.

Волкова прошла через сложную операцию по удалению опухоли. Операция завершилась успешно в плане борьбы с раком, но из-за врачебной ошибки артистка могла лишь шептать - из-за повреждения голосового нерва у нее пропал голос. Певица перенесла еще три восстанавливающие операции: две в Германии и одну в Корее. Сейчас Юлия говорит с хрипотцой и даже иногда выступает.

Дарья Донцова

Популярного автора детективов Дарью Донцову рак груди застиг внезапно - на четвертой стадии. Профессор, к которому писательница попала на прием, предположила, что жить писательнице осталось месяца три. Страха смерти, по словам Дарьи, она не испытала. Зато осознала, что у нее есть трое детей, пожилые мама и свекровь, а также домашние животные - есть те, ради кого жить. Донцова настроилась на победу. Как призналась позже, она знала, что не умрет.

Писательница прошла лучевую терапию, химиотерапию, операцию. Знаменитость убеждена, что с болезнью шутить нельзя - помогают победить ее именно эти методы, и ни в коем случае не стоит терять драгоценное время на посещение экстрасенсов. Писательница подкрепила курс лечения усиленными занятиями спортом. Любимое дело также помогает Дарье - она пишет каждый день. По ее убеждению, только работа человека над собой помогает выбраться из ямы и двигаться вперед, несмотря ни на что.

Шерил Кроу

Кайли Миноуг

Даже победив рак, Кайли продолжает с ним бороться. В 2010 году звезда провела кампанию по борьбе с раком молочной железы и отметила свой юбилей благотворительным концертом, чтобы собрать деньги на борьбу с раком и повышение уровня осведомленности общества. В 2014 году певица организовала благотворительную кампанию с целью собрать средства на исследования. Кайли призывает всех проходить профилактический скрининг и не устает обращать внимание своей аудитории на важность ранней диагностики онкологии. Ведь именно она – ключевой фактор сохранения здоровья и жизни.

Шэрон Осборн

В случае Шэрон врачи сделали печальный прогноз: вероятность выживания составляет не более 30% , так как опухоль успела поразить лимфоузлы. Но это не смогло заставить Шэрон сложить руки. Напротив, она активно взялась за лечение и не стала прерывать из-за него съемки шоу. Вскоре после постановки диагноза была проведена операция по удалению опухоли и лимфатических узлов. Как оказалось, метастазы распространились и за пределы кишечника, поэтому после операции был необходим курс химиотерапии.

Болезнь была побеждена, Шэрон больше не сталкивалась с проблемой рака, но спустя несколько лет она сделала операцию по удалению молочных желез, чтобы исключить возможные риски.

Как и в России, так и в США рак кишечника является вторым по распространенности раковым заболеванием. Развиваясь незаметно и бессимптомно, колоректальный рак зачастую обнаруживается уже на поздних стадиях, когда заболевшему уже сложно или невозможно помочь. Особенную угрозу рак кишечника представляет в возрасте от 40 лет.

Светлана Сурганова

Рок-музыкант Светлана Сурганова столкнулась с раком кишечника, когда ей еще не было 30 лет. Хотя диагноз был поставлен на второй стадии, певица боролась с заболеванием восемь лет. Педиатр по образованию, Светлана сама почувствовала, что с ее организмом происходит что-то неладное. Симптомы проявлялись как по учебнику, но с обращением к врачу певица медлила. И только внезапная нестерпимая боль вынудила ее обратиться в больницу.

Медики не давали артистке никаких гарантий. Оперируя раковую опухоль сигмовидной кишки, врачи были вынуждены сделать отверстие в брюшной полости, вывести наружу трубку и прикрепить к животу мешочек, с которым пришлось жить и выступать несколько лет. Лишь пятая полостная операция помогла Светлане вернуться к нормальной жизни.

Назначили операцию. Мне попался очень крутой доктор, мы с ним потом в перевязочной все время угорали. Потом была химия, которую я очень боялась, думала, что не выдержу, — начиталась много негативного.

Химия — это как ломка у наркомана, ты как уж на сковородке на кровати. Наверное, так плохо было из-за того, что почти не было веса, ноги отказывали, была в положении эмбриона. Муж сидел около кровати, приезжала скорая, но что они могли поделать? Это была война, как на линии фронта, — надо было просто пережить этот момент, так как обратного пути нет.

Потом потеряла волосы — перед этим выбрила висок, что всегда мечтала сделать, муж заплакал. Сказал, что не может меня побрить, выкинул машинку. Помню, был солнечный день: я со своей головой — и эти взгляды и пальцы в мою сторону. Одна женщина даже отодвинула от меня коляску со своим ребенком, хотя, возможно, мне и показалось.

Эти метаморфозы с внешностью заставляют работать. Нельзя расслабляться: красота важна в этот период. Поэтому я начала краситься, следить за цветом лица — химия сильно бьет по этим местам.

Но принятия нового тела так и не произошло. Стоишь, в зеркало смотришь, а там огромный шрам. До болезни я пять лет работала на государственной службе, было очень много стресса, я начала болеть. В итоге решила уволиться. Сейчас больше тянусь к духовности, к мечте. Также много ушло лишних людей — болезнь не просто так приходит к человеку.
У меня произошел рецидив недавно, болезнь коварная. Но я привыкла бороться.

Елена

Сначала мне попались амбициозные, молодые доктора — они видели только операционное поле, не человека: резать будем так, сяк. Пришлось поменять место лечения. Там врач четко сказал — будем сохранять. Мне понравился такой настрой, и я доверилась.

Помню, как сделали УЗИ — на нем я увидела какого-то монстра

До операции был жуткий страх, даже мыслей не было, нужна грудь или нет — было просто страшно, что жизнь может прерваться. Появились сильные боли в области груди — аж звезды из глаз. Более того, у меня была не очень хорошая кардиограмма, а тут наркоз и нагрузка, но работодатели пошли навстречу, и мне не нужно было разрываться между работой и лечением. Это помогло успокоиться и сосредоточиться на обследованиях.

Я проснулась после операции в реанимации — про грудь мыслей не было. Я была вся в трубках, выдали сумку для банки с лимфой, которую носят все послеоперационные: перешила ее на свой лад, хоть рука и не работала.

На перевязках не могла смотреть на себя — первый раз посмотрела дома. Шов был страшный, но восприняла довольно спокойно.

Потом была химия. Я знала, что на 14-15-й день должны выпасть волосы. Помню, мы были с подругой на выставке Куинджи с его белыми полотнами, я поправляла волосы и осталась с клоком в ладони. Первая мысль — где ближайший магазин с париками. Парик я в итоге купила, но все-таки носила редко. Например, чтобы сняться на паспорт. Потом побрилась в парикмахерской, плакала. В итоге медсестры уговорили меня ходить лысой, в косыночке.

Болезнь меняет человека — начала видеть меньше негатива в жизни, стараюсь во всем найти хорошие стороны. Ценности появляются другие. Начала заниматься творчеством — шить, рисовать. Сначала для отвлечения, а сейчас уже по-другому просто не могу. Также болезнь заставляет смотреть на свое окружение по-другому — расстаешься с ненужными людьми. Моя жизнь сейчас — это чистый лист, непаханное поле. Белое полотно, как у Куинджи.

Про диагноз я узнала случайно, ничего страшного он в мою жизнь не привнес. У мамы был диагноз, и она прожила 20 лет после этого, так что паники у меня не было. Не было ощущения, что это конец. После диагноза начались обследования — это было самое ужасное, не было понятно вообще ничего. Муж поддержал, сказал: тебе же не голову собираются отрезать.
На самом деле, я уверена, что болезнь проявляет все, она как лакмусовая бумажка — от доброго человека люди не отворачиваются, злой же станет еще злее.

Сделали операцию. Что касается принятия — то при всем моем пофигизме принять шрам было довольно сложно.

В больнице не было зеркал, когда пришла домой после выписки — размотала повязку и заорала нечеловеческим голосом, как дикий зверь

Первая фраза была — я урод. Муж сказал, если не можешь изменить ситуацию — поменяй отношение. Я каждый день мылась в душе, смотрела на шрам, ревела, но в итоге приняла, наверное.

Через три года решила начать делать реконструкцию — надоело ходить с протезом [груди]. Каждой девушке решать самой — нужно ей это или нет, но если думает об этом — надо делать. И понимать: так, как раньше, никогда не будет. Чтобы не происходило завышенных ожиданий от результата.

На самом деле для меня внешние признаки никогда не были первичными. Женственность — она в голове: если там все нормально, то и как выглядишь — неважно. А что внутри твоей головы — это работа над собой и осознанность.

Я вышла в коридор, у меня брызнули слезы — надо было выпустить эмоции. У меня не было никакой осведомленности: я ничего не читала до этого и была первая в роду, кому поставили такой диагноз.

От диагноза до операции прошла целая вечность — семь месяцев, мне сделали химию до нее. Ко внешним изменениям отнеслась как к эксперименту со внешностью и со стилем. Волосы все равно сбривать бы пришлось — они уже клочками оставались на подушке. Операции я очень боялась, так как у меня их никогда не было. Но затем страх немного ушел из-за длительного ожидания, мысль прорастала, что груди не будет, — хирург сказал, что сохранение тканей невозможно.

Операция случилась — обширная и травматичная. Очень хотелось посмотреть, как выглядит тело, очень хотелось красивый шов. Но внутренних переживаний не было, только физиологическое неудобство. Чувствовала себя нормально, даже любовалась своим телом. Раньше была помешана на фитнесе, было много комплексов, а когда грудь удалили, смотрела и думала — само совершенство. Когда стоишь на краю пропасти, начинаешь ценить свою уникальность.

Мне очень помогло, что меня сильно поддержали мои близкие люди и подруги. Навещали меня, ходили со мной на выставки. Насчет мужчины — у меня не было человека, которого надо было проверять болезнью, а мужчины-друзья тоже поддерживали.

Мне все-таки кажется, что мужчины боятся этого диагноза, если в плане отношений. У меня был один такой, когда узнал — ушел. Я его не виню, человек боится влюбиться, а потом потерять. Болезнь очень непредсказуемая. Раз — и рецидив.
Пыталась, кстати, на работу устроиться — не могла найти. У меня есть инвалидность, третья группа. Потенциальные работодатели боялись, что буду отпрашиваться.

Я думаю, болезнь ведет к трансформации — я начала ощущать себя глубже. Женское начало — это не длина ресниц и ногтей, это что-то на энергетическом уровне, абсолютно точно. Меня это привело к эмоциональному обнулению, перерождению, ты начинаешь жизнь с чистого листа. Как младенец.

Евгения

Опухоль я нащупала сама. Пошла обследоваться, когда делала УЗИ — чуть не упала в обморок от боли. Сдала анализы — был маленький шанс, что не так серьезно, но когда получила последний — ком в горле. Вышла на улицу — слезы, не могла долго решиться, чтобы позвонить родителям. Еще страшно, непонятно, что делать, куда бежать.

Операция оказалась дорогим предприятием. Пока оформляла все необходимые документы для проведения бесплатной операции, включая страховой полис, опухоль выросла. Нашла доктора, которому доверяю. На операцию выехала при параде — накрашенная, красивая.

После операции очень хотелось настроить себя, чтобы принять свое тело так, как есть. Это мне советовал мой врач. Но я чувствовала себя неполноценной. Был огромный шрам, который стал моим самым жирным тараканом. Было ужасное самоедство — я не такая, как все. Парик, да и к тому же по лицу видно — такое ощущение, что постарела на несколько лет, гормоны сказались на наборе веса. Короче, все 33 удовольствия.

Для осознания происходящего потребовалось много времени, да и окружение было недобрым. Меня предали в самую трудную минуту моей жизни подруги, муж ушел после операции — оказывается, он изменял мне. Это было тяжело, с ним мы прожили очень долгое время. Сын — мужчина, который меня поддержал.

Марина

Говорят, что рак не приходит просто так — я с этим не согласна. Но я всегда считала себя счастливой женщиной, активной, спортивной, в роду рака ни у кого не было. Однако стояла на учете, так как были доброкачественные образования в области груди.

Операцию назначили очень быстро, поэтому времени дальше переживать не было. Во время операции сделали и реконструкцию, поставили имплант. Я приняла и его — теперь это мое тело, хотя я и ощущаю что-то инородное внутри. Дальше мне очень повезло, что не назначили химии по диагнозу, поэтому через выпадение волос мне проходить не пришлось.

Муж был в ступоре долгое время, у него от рака желудка умер отец. Но потом сели, поговорили. Он просто не знал, что говорить, как вести себя. Года два с половиной было очень тяжело. Дочки тоже испугались. Что касается друзей, то по сути я была одна, ведь люди, которые этого не пережили, сами понять до конца не смогут.

Сама я очень поменялась — стала боязливой. Страх смерти присутствует все же, очень тороплюсь жить, хочу больше увидеть и больше успеть. Как маленький ребенок радуюсь красивому закату, чему-то простому, что раньше проходило мимо в суете, подсознательно убеждаю себя в том, что увижу старость.

Татьяна

Диагноз мне поставили восемь лет назад. Как-то нащупала у себя шишку, которая начала увеличиваться — отправили к онкологу. Это был испуг, ощущение из разряда — вот и все. Довольно глубокая психологическая травма. Однако как-то все быстро закрутилось. Сделали операцию. Очень большое значение сыграла поддержка специалистов и хирурга. Он был хороший психолог, спокойно говорил, что все будет в порядке.

Пришло четкое ощущение, что жизнь кончена, что ничего никуда откладывать нельзя. Было что-то вроде чувства обиды — ведь столько всего напланировала. Диагноз заставляет посмотреть на жизнь по-другому.

Принятие происходит не сразу, первое ощущение — ты урод. Потом начинаешь на себя уже с любопытством смотреть

Выписали из больницы через две недели после операции, не оставляло чувство неполноценности, несмотря на то что хирург и внушал мне — не надо бояться своего тела.

Особенно странно я себя ощущала в период химии — была лысая, да еще и без одной груди. В нашем обществе людей часто любят разглядывать. Прекрасно помню такие взгляды на себе в бассейне. Однако какое-то время спустя поехала отдыхать, и мужчина пригласил меня на свидание. Я решила сказать незнакомому человеку про свою особенность — он не ушел, не отвернулся, отреагировал спокойно. И у меня внутри щелкнуло — если всем все равно, то почему меня должно заботить так сильно?

Я приняла решение делать реконструкцию через пять лет после операции. Чисто физически было неудобно — ведь идет перекос на одну сторону, особенно если грудь большая. Начинает болеть спина, да и как-то дома хочется ходить в футболке, без протеза.

Болезнь сильно поменяла меня как человека — я стала обращать внимание на себя, на свои удобства. Раньше все время ходила на каблуках, сейчас стало на это наплевать. Грудь-то, конечно, ассоциируется с женственностью, однако жить дальше надо. Женская сила остается и трансформируется, принимает другие формы.

Диагноз мне поставили совсем недавно — в конце марта 2019 года. Я переехала в Москву из Павлодара. Почувствовала жжение и дискомфорт в области груди и сразу пошла к врачу. Полтора года назад, еще дома, у меня появилась шишка. Тогда сделали биопсию — оказалось, что это доброкачественная опухоль. На этот раз диагноз уже был другой.

Была куча планов, я до последнего не верила, не хотела верить. Перед операцией стала много читать, изучать, надеялась, что все будет хорошо. Страха особого не было — я сама по себе очень спокойный человек.

Если честно, я сама не понимаю, приняла я свое новое тело или нет — временами принятие есть, а потом депрессия. Стараешься как-то забыться в круговороте дел, но бывают срывы. Мама у меня в шоке была. Вот она как раз в затяжной депрессии, до сих пор не верит, что это правда.

Друзья поддерживают. Даже те, от кого я особо ничего и не ждала, и это очень приятно. Ребенок у меня еще маленький и особо не понимает, что к чему.

После операции началась химия. Она сильно ударила по внешности, особенно по коже. Также началось онемение пальцев рук и ног, ночью невозможно спать — бросает в пот. Про волосы я тоже знала, что они будут выпадать, была готова и, как только стали сильно лезть, — побрилась. Сбрила и стало легче, без стресса. Купила парик.

Думаю, что болезнь для чего-то нужна. Не могу сказать, что плохо жила, но все-таки начинаешь думать: почему ты? Я стала замечать жизнь вокруг, радоваться и больше думать о себе, стала больше ценить себя, учиться принимать себя. Раньше все время комплексовала по мелочам, а сейчас вспоминаешь и понимаешь — все было идеальным.

Очень хочу сделать реконструкцию. Все-таки есть ощущение, что какой-то твоей части не хватает, это чувствуется внутри. Хочется ощущения целостности.

Читайте также: