Интервью с онкологом что такое рак

Один из лучших российских онкологов узнал о том, что у него агрессивная форма рака, стал видеоблогером и поделился опытом с The Village

• Настя Макоста , 26 апреля 2018
• 189871
• 27

— Работая каждый день с онкологией, вы представляли хоть иногда такую ситуацию, что вам придется оказаться в роли ракового пациента?

— Не представлял, но пытался поставить себя на место онкобольного. И входил в положение каждого пациента, потому что у всех разные ситуации. Но на себя не примерял никогда.

— Как вы узнали, что у вас рак?

— Четыре недели назад у меня возник желудочный дискомфорт, связанный с приемом пищи. Были ночные и голодные боли, я начал принимать препараты, которые снижают кислотность желудка. Пошел на эндоскопический контроль, думал, у меня гастрит или язва. В процессе обследования стало понятно, что это опухоль. Через сутки я узнал, что она злокачественная — одна из самых агрессивных форм рака желудка, которые возможны в настоящее время, низкодифференцированная аденокарцинома. Я выполнил компьютерную томографию, сканирующую: узнал, что это не ранняя стадия, а как минимум третья. Опухоль была распространена на большую часть задней и боковой стенки желудка, и, кроме этого, были подозрительные метастазы на лимфоузлы. Хотелось все просто удалить, но операция в такой ситуации может мне навредить и ухудшить прогноз, я прекрасно знаю стандарты. Поэтому сейчас я лечусь по обычной схеме: сначала химиотерапия и в дальнейшем уже решение вопроса об оперативном лечении.

— А какие прогнозы при такой стадии?

— Если химиотерапия будет успешной и мне проведут операцию, вероятность пятилетней выживаемости у меня от 35 до 45 %. Если опухоль не отреагирует на химиотерапию и останется прежней, то шансов у меня не более 5 %.

— Помните свои мысли, когда услышали ваш диагноз? Ваш опыт помог вам адекватнее принять это?

— Информация всегда дает определенную уверенность. Я знаю схемы лечения, методы, знаю, насколько они эффективны. Наверное, я психологически устойчивый человек — ни паники, ни растерянности не было. В первую минуту была дрожь по телу, но не более того. Удалось взять себя в руки довольно быстро. Чем более информирован больной, тем лучше контакт с доктором; чем подробнее доктор объясняет возможности современных схем терапии, тем более спокойным может быть больной. Человек не должен уходить после приема у доктора в непонимании, он должен владеть всей информацией. Тогда человек понимает, что лечение может быть эффективным и вероятность его успеха довольно велика. Где 45 %, там и 50. А 50 на 50 — довольно неплохие шансы.

— Как сказали семье?

— Супруге сказал практически сразу, что это будет злокачественная опухоль. Уже после гастроскопии было понятно, что это не язва. Надежда теплилась, что это какая-нибудь инфильтрация, но после гистологии стало понятно, что рак желудка агрессивный. На самом деле супруга очень сильно испугалась, расплакалась, но довольно быстро успокоилась. Знают две дочки: старшая и средняя. Старшей сейчас сложнее всего — она уже подросток, ей 13, понимает всю серьезность ситуации, ей сложно сдерживать свои эмоции. А средняя, ей шесть, не очень понимает, и мы стараемся не посвящать ее в эту тему.

— Подписалась на ваш канал в телеграме — вчера сбривать волосы вам помогала старшая дочь. Как ощущения с новой прической?

— Необычно, холодно, в Петербурге погода ветреная. Шапочки у меня нет, но придется обзавестись. В целом вроде нормально, говорят, что помолодел лет на десять.

— Я сама являюсь онкобольной — борюсь со второй стадией рака шейки матки. Выбрала лечение в Израиле, потому что в России практически отсутствует опыт лечения с помощью брахитерапии. Уехать в Израиль посоветовал ваш коллега, питерский онколог.

— Опыт есть. Относительно лучевой терапии разные мнения: я видел и неплохие результаты. Но если брать общую картину, то вы сделали правильный выбор. Рак шейки матки лучше лечить, скорее всего, не в России.

— А почему вы решили лечиться у нас?

— Лечение в России возможно не менее эффективное, чем за рубежом. Просто нужно знать, где лечиться. Не в каждом онкологическом, даже специализированном учреждении придерживаются современных схем лечения. Диспансеров много, возможности у всех разные. Поэтому подходы разные, нет единой тактики. Нужно знать места, где современные схемы и тактики, и лечиться там.

— У вас были сомнения насчет методов лечения в вашем случае? Вы советовались с коллегами?

— Я точно знал, как мне следует действовать дальше. С коллегами я общался. Все пришли к тому же мнению, что и я. Решили начинать с агрессивной химиотерапии. И схема, которую я сейчас получаю, является одной из самых перспективных, она показывает наилучшие результаты. Но она агрессивна и имеет множество эффектов. Спустя три недели после первой химии я восстановился физически: не чувствую сейчас побочных эффектов, но кровь, которую я сдавал в понедельник, еще недостаточно восстановилась. Я сдал повторный анализ, надеюсь, она придет в норму. По плану завтра будет второй курс терапии.

— Журналист Роман Супер, у которого боролась с раком жена, писал о России, что если есть деньги, связи, широкий круг общения — все будет быстро и достойно. Это правда?

— Правда. Без знакомств хороших онкологов невозможно найти. Это лотерея. Ваши шансы могут сильно измениться от того, попадете вы к хорошему онкологу или плохому. Статистики никто не ведет. Я знаю много хороших докторов, но знаю, что есть и неправильные тактики лечения.

— Как вы считаете, может ли россиянин, заболев раком, бесплатно и быстро попасть в хорошее медучреждение, а не в обшарпанную больницу?

— Вопрос сложный, на него в двух словах невозможно ответить. Центральные онкодиспансеры неплохо оснащены и кадрами, и оборудованием. Если выехать чуть дальше, на периферию — возникнут проблемы. Но нельзя сказать, что это обшарпанные здания. В большинстве и с оборудованием все в порядке. Есть проблема с догоспитальным этапом.

Установка диагноза, морфология ( исследование материалов, полученных при биопсии тканей и органов больных, с целью диагностики. — Прим. ред.) — это огромная проблема. Адекватных морфологов вообще очень мало, а морфолог является самым главным звеном в онкологическом процессе, он ставит диагноз. Хорошо, если все сложилось — эндоскопист взял хорошую биопсию, морфолог через три недели дал адекватный ответ. Через полтора месяца у больного на руках диагноз. Потом нужно пройти компьютерную томографию стадирующую, чтобы понять распространенность болезни. Потом МРТ, если речь идет о раке прямой кишки или других заболеваниях органов малого таза. Эти процедуры занимают еще две-три недели. В результате через два месяца пациент может попасть в онкодиспансер с полным перечнем результатов обследования. Это если мы берем схему по ОМС, бесплатную. Но, к сожалению, большой поток людей, не справляются в поликлинике с этим.

Отношение больного — это главное, что в принципе может продлить ему счастливые дни. Нельзя становиться зомби и спрашивать: почему я и почему мне послали такое испытание?

— Иногда даже два месяца — решающие.

— Для третьей стадии это никакой роли не сыграет. Но если нашли раннюю форму опухоли, например, желудка — дело в слизистой оболочке и возможно минимальное вмешательство — эндоскопическая дефекция в подслизистом слое, даже с сохранением органа. Тогда два месяца могут поменять ситуацию. И из неинвазивного рака с выживаемостью более 90 % можно перевести в инвазивную форму, например Т1Б или Т2. В этой ситуации 15 % выживаемости мы теряем. Ранние формы — та ситуация, которая нуждается в моментальной маршрутизации. В течение двух недель уже по большому счету человек должен быть обследован, через три — попасть к эндоскописту на минимальную форму оперативного вмешательства. Это невозможно в нашей системе, если больной не будет платить за лечение. Вообще все можно сделать за неделю, но придется платить.

— О каких суммах речь?

— Стандартная платная компьютерная томография, магнитно-резонансная томография — одна зона около 5 тысяч. Для стадической — либо три зоны, либо две плюс МРТ, около 7 тысяч.

— Как бороться с болезнью, если пациент живет в провинции? Только ехать в Москву или в Питер?

— Не могу ответить однозначно. В разных регионах ситуация развивается по-разному. Есть диспансеры очень мощные. Часто нет необходимости ехать в центральные, чтобы получить помощь. Статистику и контроля качества никто не ведет. Между коллегами знаем, где адекватно, а где нет.

— ну где хорошие, кроме Москвы и Питера?

— Если честно, даже в Петербурге не во всех центрах есть исчерпывающая и полноценная картина. Откровенно говоря, в центральных онкоцентрах не могут обеспечить полный перечень вмешательств. Например, ранний рак не могут полностью диагностировать. Нет эндоскопистов, хоть и центральные онкоцентры. Очень разнородно, не могу сказать в двух словах.

Есть онкоцентры, которые впечатлили меня своим оборудованием, адекватным подходом, но остается еще множество мест, где все по-другому. Почему нужно об этом говорить? Чтобы создать систему контроля качества для оказания онкологической помощи. Для ОМС это профанация. Они не следят, насколько тактически сделано правильно. Им важнее не увидеть в дневнике доктора запятую или, если он забыл ее, штрафануть историю болезни, выписать определенное количество штрафов на учреждение, не вникая в онкологическую ситуацию. Контроль качества отсутствует.

— Как вы опишете общую ситуацию с онкологическими больными в России? На 550 тысяч онкологических больных в год 100 тысяч умирают в первый год лечения. Это нормальная статистика?

— Я не готов комментировать эти данные, потому что мне нужен пруф. Мы имеем статистику, но контроля качества нет. 65–70 % — уже с запущенными формами заболеваний, и этот показатель не меняется. Поэтому надо, во-первых, создавать адекватные механизмы по контролю качества, во-вторых, кардинально менять систему обучения онкологов, хирургов. Никто не контролирует, кто выпускается и что умеет, никому это не интересно.

— Вы слышали про санкции на иностранные лекарства?

— Да. Я не знаю перечень препаратов, но мои коллеги в соцсетях говорят, что допускать этого не нужно. Перечня не видел лично, но любой запрет ввоза оригинальных препаратов лишен смысла.

— Верите ли вы в импортозамещение?

В Великобритании было проведено такое исследование: у всех больных, которые умерли по разным причинам, искали онкологические болезни. По данным исследования, у 90 % нашли онкозаболевания

— Манифестом вашего публичного дневника болезни является желание более открыто говорить о проблеме, плюс важная информация о лечении. И чтобы человек не думал, что рак — это моментальная смерть. А что в реальности зависит от пациента?

— Все зависит. Отношение больного — это главное, что в принципе может продлить ему счастливые дни. То, как он относится, важно. Нельзя становиться зомби и спрашивать: почему я и почему мне послали такое испытание? Если он получает простые радости каждый день, если он будет с семьей, заниматься любимым делом — сколько бы ему ни было отведено, он проживет достойно. Если ушел в себя, не живет, а выживает, то все. Это зависит от менталитета, психологического состояния. У нас многие больные замыкаются в себе. К сожалению, хорошей психологической службы сопровождения онкобольных, которая необходима в любом лечебном учреждении, нет. Каждый нуждается в психологической помощи. Если не развивать ситуацию, многие будут выживать, а не жить. Объективных данных нет, как это может повлиять на результат.

Посмотрим, что будет со мной, насколько мой позитивный настрой и твердая воля смогут помочь мне побороть болезнь. Нужно жить полной жизнью каждый день и относиться к раку как к хроническому заболеванию. Возможно, он отступит на длительный срок и вы успеете много. Нужно ставить цели и добиваться, иначе нет смысла жить.

— А вы работаете с психологом сейчас?

— Я сам себе психолог, он мне не нужен. (Смеется.)

— И как не сошли с ума?

— Если человек был активен, он знает шансы и результаты, к чему он должен прийти. Возможно, придется модифицировать все цели. Более долгосрочные должны быть заморожены, если они требуют его участия. Другие цели разбить, чтобы получить результат в течение нескольких лет. Я планирую на два года, при пессимистичном сценарии мне осталось столько. Если позитивный — пять лет и больше. Я исхожу из пессимистичного.

— Бытует мнение, что рак может питать все что угодно, например глубокая обида. Вы можете связать эту болезнь с психосоматикой?

— Данных нет, но некоторые говорят, что влияет. Я не знаю. На мой взгляд, человек, который замыкается в себе уже после диагноза, — эгоист. Человек, который жил не только для себя и замечал не только себя, но и приносил пользу людям, не замкнется в себе.

— Какие самые распространенные варианты, которые действительно влияют на развитие рака?

— Безусловно, влияет стресс. Я встречал много людей, которые от трех до пяти лет назад до болезни испытали огромный стресс. Стресс должен быть очень сильным — такой, который лишает человека сна, способности нормально есть, когда в процессе стресса человек худеет. Тогда кортизол, гормон стресса, бушует. Если такой стресс был, лучше прийти к врачу раньше. Обычно через два года после такого начинается. Но точную картину мы не знаем. Есть еще несколько факторов, которые выделяются при раке эпидемиологами. Возможно, имеет место наследственный фактор, в своем случае, например, я его не исключил. Мой отец умер от рака желудка в 55 лет. По всем стандартам я должен был начать обследования в 45, то есть минус десять лет от смерти близкого родственника. У меня развилось в 39 лет, так вышло.

— Правда ли, что от злокачественных клеток не может застраховать и здоровый образ жизни?

— Иногда они появляются у совершенно здоровых людей со здоровым образом жизни, которые питаются, как говорится, по фэншую, и у них развивается рак. Это непредсказуемая ситуация.

— Вы верите, что каждый второй в будущем столкнется с онкологическим заболеванием?

— В Великобритании было проведено такое исследование: у всех больных, которые умерли по разным причинам, искали онкологические болезни. По данным исследования, у 90 % нашли онкозаболевания. Но они умерли от других причин. Ежедневно в организме человека образуется множество злокачественных клеток, с которыми борется иммунитет, и они уходят из-за естественной борьбы. Почему развивается рак — достоверно никто не знает до сих пор.

Если мы введем скрининг, выделим на это бюджет, мы сэкономим колоссальное количество денег. Сравните стоимость лечения больного с первой стадией и с третьей — она увеличится на два порядка

— Что делать, чтобы не бояться рака?

— Нужно понимать, что делать, чтобы выявить его на более ранней стадии. Никто не застрахован от появления таких форм, как у меня — когда невозможно заметить опухоль раньше. Рост низкодифференцированной аденокарциномы при минимальной форме никак нельзя диагностировать. Моя ситуация может возникнуть у 5–7 % больных. В остальных случаях возможность диагностики ранняя. Что для этого необходимо? Развитие адекватных и эффективных скрининговых программ и их имплементация — внедрение в клиническую практику повседневно. Диспансеризация, которая проходит сейчас в поликлиниках, — это бред. Все, что проводится в ходе диспансеризации, не позволяет выявить подавляющее большинство форм. В той форме, в которой она проводится, невозможно изменить ситуацию.

Скрининговая программа должна развиваться за государственный счет, как в Финляндии и Южной Корее. Эти программы помогут выявить те формы на той стадии, когда их минимально возможным способом лечат с колоссальным результатом. Если мы введем скрининг, выделим на это бюджет, мы сэкономим колоссальное количество денег. Сравните стоимость лечения больного с первой стадией и с третьей — она увеличится на два порядка. Это большая разница — проведение комбинированного или комплексного лечения, или просто хирургия, которая позволяет вылечить больного. Мы пытаемся экономить не там, где нужно.

— На что вы хотите повлиять вашим проектом?

— Множество целей, которые мы хотим реализовать во время проекта. В первую очередь я хотел бы помочь больным — я буду на днях еще несколько подкастов выкладывать, чтобы описать, что я чувствую во время химиотерапии и после, с какими осложнениями я столкнулся, как боролся и как успешно. Я хотел бы, чтобы этот проект развился в нечто большее. Цели его долгосрочные. Если я не успею довести его сам, он должен продолжаться дальше. Основная цель — изменение онкологической ситуации в стране в лучшую сторону. Создание механизмов, которые могли бы помочь и со скринингом, и с обучением докторов, и с развитием доказательной медицины в онкологии.

5 января в Санкт- Петербурге умер Андрей Павленко – знаменитый хирург-онколог, у которого в марте 2018-го обнаружили рак желудка третьей стадии. Такой тяжелый диагноз для многих – в том числе и для самого Андрея Николаевича – стал полной неожиданностью: по его же собственным словам, он не входил ни в какие группы риска, вел здоровый образ жизни и правильно питался. Между тем, отмечают специалисты, случай это хоть и редкий, но, к сожалению, вовсе не уникальный.

- Рак – заболевание, которое, как правило, протекает бессимптомно, - рассказывает директор НИИ онкологии имени Петрова, главный внештатный онколог Северо-Западного федерального округа Алексей Беляев. – И когда проявляются какие-то признаки, речь идет уже обычно о третьей-четвертой стадии. Исключения, конечно, возможны: например, опухоль может появиться где-то в узком месте, и тогда человек сразу почувствует какой-то дискомфорт, препятствие. Но в большинстве случаев этого, к сожалению, не происходит, и болезнь остается скрытой.

Андрей Павленко никогда не терял бодрости духа. Даже понимаю всю тяжесть своего диагноза, он ухитрялся шутить и подбадривать родных. Фото: СОЦСЕТИ

Павленко невероятно ценили на работе. Когда из-за химиотерапии у него начали выпадать волосы, восемь его коллег побрились налысо в знак поддержки. Фото: СОЦСЕТИ

При этом, отмечает эксперт, если бы рак удалось выявить раньше – хотя бы за год, на первой-второй стадии заболевания, можно рассчитывать на излечение или существенно лучший прогноз. На третьей же стадии такая форма рака не оставляет человеку шансов – жизнь больного можно продлить, но спасти уже нельзя. И, ведя свой блог, общаясь с людьми, честно и правдиво рассказывая о течении своей болезни и сложностях, с ним связанных, Андрей Павленко прекрасно это понимал – не мог не понимать.

На момент смерти Андрею Павленко был всего 41 год. Фото: СОЦСЕТИ

Рак желудка - одно из самых распространенных онкологических заболеваний в России . У мужчин по частоте выявления он занимает третью строчку, у женщин – четвертую. При этом чаще всего у мужчин встречается рак легкого, а у женщин – рак молочных желез.

Посмертное обращение онколога Андрея Павленко.

СЛУШАЙТЕ ТАКЖЕ

ТЕМА ДНЯ в Петербурге. Массовое обследование на онкологию в России не возможно

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Врач, с марта 2018-го боровшийся с раком желудка, ушел из жизни в окружении семьи. У него осталось трое детей - две дочки и сын (подробности)

Проводить врача в последний путь пришли родные, коллеги, пациенты и те, кто не был знаком с ним лично (подробности)

Знаменитый хирург-онколог Андрей Павленко, который с 2018-го года борется с раком желудка, написал прощальное письмо

По словам мужчины, его внутренний враг оказался сильнее (подробности)

В СПбГУ учредят премию имени умершего онколога Андрея Павленко

Сам врач скончался от рака желудка 5 января 2020 года (подробности)

В преддверии акций по профилактике рака, которые пройдут в столичных поликлиниках 9 и 16 февраля, портал Москва 24 поговорил с главным детским онкологом-гематологом России Александром Румянцевым. О том, каких видов рака стоит опасаться разным категориям людей, как обнаружить опухоль на ранних стадиях и зачем здоровому человеку нужно ежегодно проходить чекап – читайте в нашем материале.

Фото: РИА Новости/Владимир Песня

Александр Григорьевич, стоит ли здоровому человеку ждать симптомов или необходимо периодически проходить обследования?

Существует система ранней диагностики, которая должна находиться на самоконтроле каждого человека. Условия самоконтроля для женщин и мужчин отличаются. Женщины , начиная с менопаузы, в обязательном порядке должны проходить чекап (контрольное обследование) один раз в год до 60 лет, а после – два раза в год. Он включает в себя наблюдение самых распространенных онкологических или предопухолевых заболеваний, которыми страдают женщины.

На первом месте стоит молочная железа, поэтому здесь важно проведение маммографии. Также консультация со специалистом необходима для оценки функции детородных органов, контроля папилломавируса, который вызывает доброкачественные расстройства со стороны гениталий, что может быть предвестником онкологических заболеваний. Также в скрининг входят и другие исследования, если для этого есть клинические проявления. Наиболее часто у женщин встречаются расстройства со стороны желудочно-кишечного тракта, которые могут спровоцировать опухоли желудка и кишечника.

Для мужчин онконастороженность имеет другое направление. Среди мужских опухолей наиболее часто встречаются опухоли легких, ассоциированных с курением, опухоли желудка, кишечника и простаты. Мужчины старше 40 лет также должны подвергаться чекапу и обязательно себя контролировать.

У детей ситуация менее ярко выражена, чем у взрослых. В основном у детей диагностируют опухоли иммунной системы (50% случаев), и 25% – это опухоли головного мозга. То есть 75% опухолей – это те, которые являются редкими у взрослых, они не выявляются при обычной школьной диспансеризации.

В процессе детской диспансеризации одним из участников сегодня является гематолог-онколог, который оценивает результаты диспансерного наблюдения. Такой осмотр каждый год в обязательном порядке проходят все дети. Но, к сожалению, онкологические заболевания не имеют специфических черт. Если появляются клинические проявления, то это всегда уже поздно.

На какой стадии появляются клинические проявления? Чем характеризуется каждая стадия?

Они появляются уже на первой стадии рака . Это локализованная стадия, при которой опухолевое образование можно пропальпировать, или увидеть, или получить информацию при проведении лучевой диагностики, ультразвука. Также образование можно обнаружить с использованием более точных методов, например, компьютерной томографии, магнитно-ядерного резонанса, позитронно-эмиссионной томографии. Эти методы позволяют уточнить локализацию опухоли.

Если эта опухоль видима и локализована в одном месте, ситуация уже вышла из-под контроля. Такой вид опухоли может быть ликвидирован оперативным вмешательством, "лучевым ножом" (лучевой терапией) или химиотерапией.

На второй стадии рака поражается близлежащий лимфатический узел. Раковые клетки не находятся в одном месте, они способны циркулировать в крови человека, и прежде всего попадают в сторожевые лимфатические узлы, которые окружают пораженный орган. Если на этой стадии нет клинических проявлений (стадия 2а), она, как и первая, хорошо поддается лечению.

На третьей стадии поражаются близлежащие ткани других органов. Например, опухоль, которая возникла в легких, может поражать плевру, средостение, регионарные лимфатические узлы, то есть имеются метастазы.

Фото: depositphotos/ ArturVerkhovetskiy

При четвертой стадии метастазы бывают отдаленные. Например, при опухоли легких обнаруживаются метастазы в костях, головном мозге или в области почек. Если опухоль находится не только в том месте, где она "родилась", но уже распространена по многим позициям, мы понимаем, что она циркулирует в кровяной и лимфатической системе. Такая опухоль плохо поддается лечению: нож здесь уже не работает, лучевая терапия работает плохо. В основе такого лечения лежит химиотерапия, иммунотерапия и другие виды терапевтических воздействий.

Есть еще негласная, пятая стадия рака , когда опухолевые клетки находятся во всех органах и тканях, потому что они циркулируют в крови и лимфатической системе. Здесь также в качестве лечения выступают терапевтические, а не хирургические лучевые методы воздействия.

Для каждой из этих групп центральной частью процесса сейчас является химиотерапия. Это очень важно, чтобы люди понимали, что сегодня с помощью лекарственных веществ или комбинированного лечения, если это ранние стадии рака, когда мы используем и хирургическое лечение, и лучевую терапию, и химиотерапию, рак можно излечить.

Наша цель сегодня – заняться лечением третьей-четвертой стадии, потому что и для них можно получить адекватные результаты, используя современные методы терапии.

Всем ли нужно проходить чекап раз в год?

Есть люди из группы риска, которым необходимо делать это чаще. Например, женщины, у которых есть мастопатия. Как только она обнаруживает у себя в молочной железе какие-то уплотнения, нужно обратиться к специалисту, который поставит вопрос о дополнительной диагностике. Сейчас с помощью молекулярно-генетической диагностики можно установить некоторые формы семейного рака или предрасположенности к раковой опухоли. Наверное, многие слышали о знаменитых американских актрисах, у которых был обнаружен этот ген. Они шли на превентивную операцию по удалению молочной железы, чтобы предупредить развитие рака.

Существуют и другие превентивные меры, связанные с антигормональной терапией, способной удалить некоторую эстрогенную активность у женщин, у которых есть неблагоприятный семейный фактор (заболевания у мам и бабушек) или предрасположенность к опухоли.

Для таких пациентов из группы риска рекомендуется проходить скрининг два раза в год. Для всех других достаточно одного раза в год.

Такое обследование бесплатно?

Да, годовой чекап входит в программу диспансеризации в рамках ОМС. Вы можете прийти в поликлинику по месту прописки и пройти обследование. По уровню лечения онкозаболеваний Москва сейчас находится впереди многих регионов, потому что здесь был реализован план единой информационной системы с тем, чтобы взять под контроль каждого онкологического пациента-москвича.

Но вопрос в том, что люди, родившиеся и прожившие какое-то время в Советском Союзе, были обучены следующим вещам: что ответственность за здоровье человека несет государство, что не надо ничего делать, тебя организуют и строем поведут, и что виноват за нарушение состояния здоровья кто-то другой. Это ситуация инертного человека, который не занимается собой. Но программа по обследованию ориентирована на мотивированного человека, который хочет быть живым, здоровым и предупредить развитие заболеваний. Мы не можем гоняться за человеком и в принудительном порядке заставлять его делать эти обследования.

На какие симптомы следует обращать внимание, чтобы обнаружить проблему как можно раньше?

Если у вас есть предрасположенность к чему-то, появилось растущее пятно на коже, если вы где-то позагорали и получили новый объект на теле или появился любой симптом, который начинает вас волновать (от простого кашля до любого образования на коже), нужно обратиться к врачу. Он даст все рекомендации.

Родителям надо обращать внимание на бледность кожных покровов детей. Это может быть связано не только с интоксикацией, которая присутствует при любой респираторной инфекции, но и с развитием такой клиники, которая сопровождается снижением количества эритроцитов. Другой важный момент – неожиданное появление различных видов синяков или точечных кровоизлияний на коже. Также стоит обратить внимание на увеличение лимфатических узлов. Чаще всего родители обнаруживают это, когда моют ребенка (может быть на шее, в паху). В этой ситуации необходимо посоветоваться с врачом, потому что так может начинаться опухолевое заболевание.

Если ребенок жалуется на головные боли, у него есть расстройства со стороны нервной системы, тоже нужно показаться доктору, потому что вторая локализация опухоли – это центральная нервная система.

Какими уникальными возможностями в области лечения рака обладает Москва?

Я сам много лет посвятил организации детских центров и хочу отметить, что Москва реализовала очень серьезный план по организации единого центра гематологии-онкологии – Морозовская больница. Новый центр, который мэр Москвы открыл в прошлом году, работает уже в полной мере. Сюда были направлены лучшие специалисты из других учреждений.

В прошлом году было сделано 13 трансплантаций костного мозга, в этом году уже три, это самый высокий пилотаж. И уже обозначено примерно 80 квот для бесплатных трансплантаций (за каждую из которых из бюджета Москвы будет потрачено более пяти миллионов рублей). Все они будут произведены москвичам в Морозовской больнице. По своему статусу больница сразу становится центром международного уровня в области трансплантации.

Мы работаем вместе уже очень давно. Стоит отметить, что все специалисты в Морозовской больнице очень высокой квалификации. Сегодня Москва имеет самую лучшую ситуацию по лечению детского рака в России. Здесь реализована система непрерывного медицинского наблюдения: стационар, дневной стационар и амбулаторная служба, потому что все дети привязаны к этой службе в Морозовской больнице. Это, конечно, дает преимущество перед иногородними пациентами, которые не могут долго находиться здесь, потому что общее лечение и наблюдение за пациентами проходит на протяжении пяти лет.

Фото: ТАСС/Сергей Бобылев

Минздрав РФ заявил, что 40% случаев возникновения рака можно предотвратить при соблюдении здорового образа жизни. Что под этим подразумевается?

Здесь подразумевается три позиции. Первая – прекращение курения , что приводит к снижению позиции рака легких, это уже доказано в мире. Сюда же относятся рак губы, рта, полости языка, то есть всех органов, которые контактируют с канцерогенами.

Вторая позиция – инсоляция . Желание людей загорать дочерна и подвергаться воздействию солнца является очень вредным для кожи. Поэтому часть онкозаболеваний, как, например, меланома, может быть связано с этой причиной. Нужно обязательно предостеречь себя в этом отношении.

Третья позиция – образ жизни . Это, прежде всего, адекватное питание, использование чистой воды, продуктов, предупреждение развития метаболического синдрома, преддиабета и диабета. Потому что питание с использованием различных видов канцерогенов, включая фастфуд, копчености и различные виды продуктов, приготовленных на суррогатных маслах, являются дополнительными источниками для воздействия на желудочно-кишечный тракт.

Также важна физическая нагрузка . Основная проблема состоит в том, что наше население сейчас является недозагруженным с точки зрения биологических предпосылок. Люди ограничены в движении, но использование мышечной массы для работы дает возможность организму существовать в рамках хорошего кровообращения и контроля. Сейчас же человек часто лежит на диване, пьет пиво, смотрит телевизор и живет в воображаемом мире, не нагружая себя физическими упражнениями. Когда мышцы не напрягаются, проблемы возникают очень быстро.

Фото: Агентство "Москва"

9 и 16 февраля в поликлиниках Москвы будут организованы акции по профилактике рака. Что бы вы сказали москвичам в преддверии мероприятия?

Уважаемые москвичи, следите за информацией. О вас думает мэр, о вас думает департамент здравоохранения и другие департаменты, которые включены в национальный проект "Здоровье", обозначенный нашим президентом. Под эту программу выделены серьезные средства, и мы заинтересованы в том, чтобы москвичи были в передовых рядах тех людей, кто выполнит программу 80+.

Для того чтобы это сделать, должна быть личная мотивация. Счастье – это есть жизнь. Никакого другого счастья не бывает. Поэтому хотелось бы, чтобы эта жизнь была в удовольствие и была мотивирована. Мотивирована с точки зрения того, что все расстройства и заболевания, в том числе и рак, могут быть предупреждены или рано диагностированы, что позволит жить долго и выполнить свои биологические и морально-этические обязанности по отношению к семье, близким, родственникам и Богу.

Также больше информации о том, как Москва переходит на новые технологии лечения рака, вы можете найти в нашем материале.