Где делают уколы от рака

Процесс лечения онкологических заболеваний очень долгий и сложный. Единого лекарства против рака пока не существует, но комбинация различных препаратов при онкологии позволяет добиться торможения роста опухоли, снятия болевого синдрома и общего улучшения состояния пациента.

Роль лекарственных препаратов в терапии онкозаболеваний

Современные препараты при лечении рака решают несколько задач, потому и назначаются они чаще всего комплексно. Одни лекарства от рака разрушают пораженные клетки, другие останавливают их рост и предотвращают возникновение новых раковых клеток. На поздних стадиях активно применяются обезболивающие препараты, а также средства, которые сами по себе никак не влияют на рост опухоли, но улучшают общее состояние человека, снимая неприятную симптоматику.

Химиотерапия — высокотехнологичный и эффективный способ лечения онкологических заболеваний, пусть и не лишенный недостатков. Препараты для химиотерапии подавляют рост раковых клеток или уничтожают их, однако многие их них воздействуют также и на здоровые клетки. Из-за этого химиотерапия переносится тяжело, а пациенты после каждого курса нуждаются в реабилитации. Побочными эффектами препаратов для химиотерапии являются рвота и тошнота, выпадение волос, снижение массы тела, ухудшение иммунитета, постоянное чувство усталости, нарушение свертываемости крови.

Специалисты различают цитостатическую и цитотоксическую химиотерапию. Они различаются по механизму воздействия на клетки. Цитостатические препараты замедляют размножение клеток опухоли. Цитотоксические убивают пораженные клетки, вследствие чего начинается некроз опухоли.

К препаратам для химиотерапии относятся следующие группы средств:

  • Алкилирующие агенты . Эти лекарства против рака разрушают белки, ответственные за формирование ДНК раковых клеток. Самые распространенные препараты этой группы — средства на основе действующего вещества циклофосфамид.
  • Препараты платины. Этот благородный металл токсичен. Препараты платины обладают тем же действием, что и алкилирующие агенты, а именно — разрушают ДНК раковых клеток. Цитостатические средства алкилирующего типа действия широко используются для лечения рака.
  • Антиметаболиты. Они воздействуют на генетический аппарат клетки, убивая ее при делении. Наиболее известными антиметаболитами являются препараты на основе гемцитабина.
  • Антрациклины. Эти препараты образуют свободные радикалы, повреждающие ДНК больных клеток. Самые известные представители группы антрациклинов — средства с действующим веществом даунорубицин.
  • Таксаны нарушают процесс деления раковых клеток. Препараты на основе паклитаксела — самые распространенные в этой группе.
  • Винкалкалоиды разрушают цитоскелет раковых клеток, что приводит к их гибели. Относятся к мягким средствам химиотерапии, так как раковые клетки гораздо более чувствительны к воздействию этого препарата, чем здоровые. В этой группе выделяют средства с действующими веществами винбластин и винкристин.

При лечении многих видов опухолей хорошие результаты дает применение гормональных препаратов. Они наиболее эффективны при лечении гормонозависимых опухолей — рака молочной железы, матки, простаты, а также при опухолях поджелудочной железы, почек, при меланомах.

Эстрогенсодержащие препараты назначаются для подавления андрогенов (например, при раке простаты), а андрогенсодержащие, наоборот, подавляют выделение эстрогенов. Препараты последней группы назначают при таких видах онкологии, как рак молочной железы и т.д.

Несмотря на эффективность, у гормональных препаратов много минусов — они способны ослаблять действие химиотерапевтических препаратов, при долгом лечении у многих больных вырабатывается резистентность к подобным средствам.

Некоторые виды рака развиваются вследствие деятельности вирусов (например, вируса папилломы человека). Кроме того, организм, ослабленный агрессивной химиотерапией, подчас не может самостоятельно защитить себя от вирусных инфекций. Именно поэтому в комплексной терапии рака используются и противовирусные лекарства, в частности — препараты на основе тилорона и их аналоги.

К ферментам относятся активные белковые соединения, которые способны разрушать аминокислоты, необходимые для роста клеток опухоли. Для лечения опухолей применяют аргиназу, аспаргиназу и некоторые другие ферменты. Эффективность такой терапии под вопросом, так как резистентность вырабатывается очень быстро: человеческая иммунная система начинает вырабатывать антитела к ним. Однако исследования показывают, что ферментотерапия значительно смягчает последствия химиотерапии.

При лечении рака большое внимание уделяется не только воздействию на саму опухоль, но и улучшению качества жизни пациента, в частности — борьбе с болью. Чаще всего боль вызывается ростом опухоли, но иногда болевой синдром — побочный эффект некоторых лекарств от рака.

Выбор обезболивающих препаратов зависит от стадии болезни. ВОЗ разработала трехступенчатую схему, которая предполагает переход ненаркотических анальгетиков к слабым опиатам, а затем — к сильным опиатам. Эта схема позволяет добиться заметного улучшения состояния у 9 из 10 пациентов.

  • Адъювантные средства . Эти лекарства не являются обезболивающими в строгом смысле слова, однако они уменьшают побочные эффекты сильных опиоидов и усиливают их болеутоляющее действие (к примеру, клонидин). Определенный эффект дают и антидепрессанты.
  • Ненарктотические анальгетики . Это первый шаг в снятии болевого синдрома при онкологических заболеваниях. Для этих целей применяются препараты на основе парацетамола, а также нестероидные противовоспалительные препараты (ибупрофен).
  • Слабые опиаты . К этим средствам относятся кодеин, трамадол и некоторые другие. Это сильнодействующие препараты, которые тем не менее отличаются хорошей переносимостью. Они дают особенно заметный эффект в сочетании с ненаркотическими анальгетиками.
  • Сильные опиаты . В случаях, когда боль становится слишком сильной и иные средства не помогают, врач назначает сильные опиаты на основе морфина, фентанила и т.д. Они воздействуют напрямую на ЦНС, подавляя нервные импульсы.

Онкологические заболевания распространены очень широко, количество больных раком увеличивается с каждым годом, причем врачи отмечают, что рак молодеет — все чаще этот диагноз ставится людям, не достигшим и 40 лет. Все это делает исследования в области разработки новых препаратов от рака приоритетом для международного фармацевтического сообщества. Исследования проводятся постоянно, и уже есть определенные результаты.

Возможно, уже через несколько лет подобные вакцины станут доступными, а таргетная терапия разовьется достаточно, чтобы полностью заменить химиотерапию. Однако пока эти направления являются экспериментальными.




Исследователи берут кровь у животного, привитого антигеном-мишенью, и выделяют из нее иммунные клетки, несущие гены антител


Исследователи берут кровь у животного, привитого антигеном-мишенью, и выделяют из нее иммунные клетки, несущие гены антител

Полученный генетический материал находится в библиотеках антител — пробирках с прозрачной жидкостью, внутри которых — миллиарды разных вариантов антител


Полученный генетический материал находится в библиотеках антител — пробирках с прозрачной жидкостью, внутри которых — миллиарды разных вариантов антител

С помощью вирусов бактерий — фагов — ученые сужают число вероятных кандидатов. Затем выбирают из них два-три лучших варианта и переносят их на бактерии. Бактерии размножаются, и каждая несет на себе генетическую информацию одного варианта антитела


С помощью вирусов бактерий — фагов — ученые сужают число вероятных кандидатов. Затем выбирают из них два-три лучших варианта и переносят их на бактерии. Бактерии размножаются, и каждая несет на себе генетическую информацию одного варианта антитела

Из бактерий выделяют генетический материал и расшифровывают


Из бактерий выделяют генетический материал и расшифровывают

Затем исследователи с помощью биоинформатических методов строят 3D-модель антитела, точечно меняя некоторые аминокислоты, чтобы улучшить свойства полученных белковых соединений и сделать их похожими на белок человека


Затем исследователи с помощью биоинформатических методов строят 3D-модель антитела, точечно меняя некоторые аминокислоты, чтобы улучшить свойства полученных белковых соединений и сделать их похожими на белок человека

Исследователи берут кровь у животного, привитого антигеном-мишенью, и выделяют из нее иммунные клетки, несущие гены антител

Полученный генетический материал находится в библиотеках антител — пробирках с прозрачной жидкостью, внутри которых — миллиарды разных вариантов антител

С помощью вирусов бактерий — фагов — ученые сужают число вероятных кандидатов. Затем выбирают из них два-три лучших варианта и переносят их на бактерии. Бактерии размножаются, и каждая несет на себе генетическую информацию одного варианта антитела

Из бактерий выделяют генетический материал и расшифровывают

Затем исследователи с помощью биоинформатических методов строят 3D-модель антитела, точечно меняя некоторые аминокислоты, чтобы улучшить свойства полученных белковых соединений и сделать их похожими на белок человека

Обезболивающая терапия при онкологических заболеваниях — один из ведущих методов паллиативной помощи. При правильном обезболивании на любых стадиях развития рака пациент получает реальную возможность сохранять приемлемое качество жизни. Но как должны назначаться обезболивающие препараты, чтобы не произошло необратимого разрушения личности наркотическими средствами, и какие альтернативы опиоидам предлагает современная медицина? Обо всем этом в нашей статье.

Боль как неизменный спутник рака

Боль при онкологии чаще возникает на поздних стадиях заболевания, вначале доставляя пациенту существенный дискомфорт, а впоследствии делая жизнь невыносимой. Около 87% раковых больных испытывают боли той или иной степени выраженности и нуждаются в постоянном обезболивании.

Онкологические боли могут быть вызваны:

  • самой опухолью с поражением внутренних органов, мягких тканей, костей;
  • осложнениями опухолевого процесса (некрозы, воспаления, тромбозы, инфицирование органов и тканей);
  • астенизацией (запоры, трофические язвы, пролежни);
  • паранеопластическим синдромом (миопатия, нейропатия и артропатия);
  • противоопухолевой терапией (осложнение после хирургических операций, химиотерапии и лучевой терапии).

Онкологическая боль также может быть острой и хронической. Возникновение острой боли нередко свидетельствует о возникновении рецидива или распространении опухолевого процесса. Она, как правило, имеет ярко выраженное начало и требует короткого по времени лечения препаратами, дающими быстрый эффект. Хроническая боль при онкологии обычно необратима, имеет тенденцию к усилению и поэтому требует длительной терапии.

По интенсивности боль при раке может быть слабой, умеренной и сильной.

Онкологические боли также могут подразделяться на ноцицептивные и невропатические. Ноцицептивная боль вызывается повреждением тканей, мышц и костей. Невропатическая боль обусловлена поражением или раздражением центральной и/или периферической нервной системы.

Невропатические боли возникают спонтанно, без видимых причин и усиливаются при психоэмоциональных переживаниях. Во время сна они, как правило, ослабевают, тогда как ноцицептивная боль не изменяет своего характера.

Медицина позволяет достаточно эффективно управлять большинством видов боли. Одним из лучших способов контроля боли является современный комплексный подход, сочетающий медикаментозные и немедикаментозные методы обезболивания при раке. Роль обезболивания в терапии онкологических заболеваний является исключительно важной, поскольку боль у раковых больных не является защитным механизмом и не носит временного характера, причиняя человеку постоянные страдания. Обезболивающие препараты и методики применяют для того, чтобы предотвратить негативное воздействие боли на пациента и по возможности сохранить его социальную активность, создать приближенные к комфортным условия существования.

Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) разработала трехступенчатую схему обезболивания онкологических больных, в основе которой лежит принцип последовательности применения препаратов в зависимости от интенсивности боли. Очень важным является немедленное начало фармакотерапии при первых признаках появления боли, чтобы предупредить ее трансформацию в хроническую. Переход со ступени на ступень необходимо производить только в тех случаях, когда лекарственный препарат неэффективен даже в своей максимальной дозировке.

Внутримышечные инъекции наркотических анальгетиков очень болезненны и не обеспечивают равномерного всасывания препарата, поэтому этого способа следует избегать.

Для достижения максимального эффекта следует вместе с анальгезирующими средствами использовать и адъювантные, такие как кортикостероиды, нейролептики и антиконвульсанты. Они усиливают эффект обезболивания в том случае, если боль вызвана поражениями нервов и нейропатией. При этом доза обезболивающих может быть существенно уменьшена.

В оценке болевого синдрома врач также должен ориентироваться на следующие показатели состояния пациента:

  • особенности роста опухоли и их связь с болевым синдромом;
  • функционирование органов, влияющих на активность человека и качество его жизни;
  • психическое состояние — тревожность, настроение, болевой порог, коммуникабельность;
  • социальные факторы.

Кроме того, врач обязательно должен собрать анамнез и провести физикальное обследование, включающее:

  • этиологию боли (рост опухоли, обострение сопутствующих заболеваний, осложнения в результате лечения);
  • локализацию очагов боли и их количество;
  • время появления боли и ее характер;
  • иррадиацию;
  • методы лечения боли в анамнезе;
  • наличие депрессии и психологических расстройств.

При назначении обезболивания врачами иногда допускаются ошибки в выборе схемы, причина которых кроется в неправильном установлении источника боли и ее интенсивности. В некоторых случаях это происходит по вине пациента, который не хочет или не может правильно описать свои болевые ощущения. Среди типичных ошибок можно выделить:

  • назначение опиоидных анальгетиков в тех случаях, когда можно обойтись менее сильными препаратами;
  • неоправданное увеличение дозы;
  • неправильный режим приема обезболивающих средств.

При грамотно выбранной схеме обезболивания не происходит разрушения личности пациента, при этом его общее состояние значительно улучшается.

Общее обезболивание (аналгезия) — это состояние, характеризующееся временным выключением болевой чувствительности всего организма, вызванное воздействием наркотических веществ на центральную нервную систему. Больной находится в сознании, но поверхностная болевая чувствительность отсутствует. Общее обезболивание устраняет осознанное восприятие боли, но не обеспечивает блокады ноцицептивных импульсов. Для общего обезболивания в онкологии применяются в основном фармакологические препараты, принимаемые перорально или путем инъекций.

Местное (регионарное) обезболивание основывается на блокировании болевой чувствительности на определенном участке тела пациента. Применяется для лечения болевых синдромов и в комплексной терапии травматического шока. Один из видов регионарной анестезии — блокада нервов местными анестетиками , при которой препарат вводится в область крупных нервных стволов и сплетений. При этом устраняется болевая чувствительность в области блокируемого нерва. Основные препараты — ксикаин, дикаин, новокаин, лидокаин.

Спинальное обезболивание — один из видов местной анестезии, при котором раствор препарата вводят в позвоночный канал. Анестетик действует на нервные корешки, в результате чего происходит анестезия части тела, находящейся ниже места прокола. В том случае, если относительная плотность введенного раствора меньше плотности спинномозговой жидкости, то возможно обезболивание и выше места пункции. Вводить препарат рекомендуется до позвонка Т12, поскольку в противном случае может произойти нарушение дыхания и деятельности сосудодвигательного центра. Точным показателем попадания обезболивающего препарата в позвоночный канал является вытекание жидкости из иглы шприца.

Эпидуральные методики — вид местного обезболивания, при котором анестезирующие средства вводятся в эпидуральное — узкое пространство, находящееся снаружи позвоночного канала. Обезболивание обуславливается блокадой спинномозговых корешков, спинальных нервов и непосредственным воздействием обезболивающих средств. При этом не оказывается воздействия ни на головной, ни на спинной мозг. Обезболивание захватывает большую зону, поскольку препарат опускается и поднимается по эпидуральному пространству на весьма значительное расстояние. Такой вид обезболивания может проводиться однократно через иглу шприца или многократно через установленный катетер. При подобном методе с использованием морфина требуется доза во много раз меньше дозы, применяемой при общем обезболивании.

Нейролизис . В тех случаях, когда больному показана постоянная блокада, проводится процедура нейролизиса нервов, основанная на денатурации белков. При помощи этилового спирта или фенола разрушаются тонкие чувствительные нервные волокна и другие виды нервов. Эндоскопический нейролизис показан при хроническом болевом синдроме. В результате процедуры возможно повреждение окружающих тканей и сосудов, поэтому он назначается только тем больным, у которых исчерпаны все другие возможности обезболивания и с предполагаемым сроком жизни не более полугода.

Введение препаратов в миофасциальные триггерные пункты . Триггерными пунктами называют небольшие уплотнения в мышечных тканях, возникающие в результате различных заболеваний. Боль возникает в мышцах и фасциях (тканевой оболочке) сухожилий и мышц. Для обезболивания применяют медикаментозные блокады с применением прокаина, лидокаина и гормональных средств (гидрокортизон, дексаметазон).

Вегетативные блокады являются одним из эффективных местных методов обезболивания при онкологии. Как правило, они используются при купировании ноцицептивной боли и могут применяться для любого отдела вегетативной нервной системы. Для проведения блокад используются лидокаин (эффект 2–3 часа), ропивакаин (до 2 часов), бупивакаин (6–8 часов). Вегетативные медикаментозные блокады также могут быть однократными или курсовыми в зависимости от тяжести болевого синдрома.

Нейрохирургические подходы применяются в качестве метода местного обезболивания при онкологии в том случае, когда паллиативные средства не справляются с болью. Обычно такое вмешательство применяется для разрушения путей, по которым болевые ощущения передаются от пораженного органа к головному мозгу. Этот метод назначается довольно редко, поскольку может вызвать серьезные осложнения, выражающиеся в нарушении двигательной активности или чувствительности определенных участков тела.

Анальгезия, контролируемая пациентом . По сути, к анальгезии такого типа можно отнести любой метод обезболивания, при котором больной сам контролирует потребление анальгетиков. Самая распространенная ее форма — это применение в домашних условиях ненаркотических препаратов типа парацетамола, ибупрофена и других. Возможность самостоятельно принимать решение об увеличении количества препарата или его замене в случае отсутствия результата дает пациенту ощущение владения ситуацией и снижает тревогу. В стационарных условиях под контролируемой анальгезией понимают установку инфузионного насоса, который подает больному дозу внутривенного или эпидурального обезболивающего каждый раз, когда тот нажимает кнопку. Количество подач лекарства в сутки ограничено электроникой, особенно это важно для обезболивания при помощи опиатов.

Обезболивание при онкологии — одна из важнейших проблем здравоохранения во всем мире. Эффективная борьба с болью является первоочередной задачей, сформулированной ВОЗ, наряду с первичной профилактикой, ранним выявлением и лечением заболевания. Назначение вида противоболевой терапии проводится только лечащим врачом, самостоятельный выбор препаратов и их дозировки недопустим.

Раковые заболевания все еще остаются основной проблемой современной медицины. Несмотря на заметный прогресс в понимании механизмов развития опухолей, эта патология все еще остается тайной за семью печатями. Вместе с тем, отсутствие полного понимания тонких механизмов развития раковых патологий не мешает ученым и медикам создавать новые методики лечения этой болезни.

За последние 20 лет в практике врачей-онкологов появилось несколько инновационных методик, которые по сей день совершенствуются. Одной из таких методик является вакцинотерапия – использование специфических биопрепаратов из раковых клеток пациента для стимуляции иммунитета больного.











Обратите внимание на другие 33 клиники России, которые работают и помогают пациентам по направлению Онкология

Вакцина против рака за рубежом: показания и противопоказания

Вакцина против рака применяется в отношении пациентов, которым уже было проведено противораковое лечение (хирургия и консервативная терапия). Введение противоопухолевой вакцины показано и при метастатическом раке в случае, если после основного лечение в организме не выявлено дополнительных очагов злокачественных новообразований.

Противопоказаний у таких противораковых вакцин практически нет, поскольку их изготовляют на основе клеток опухоли, взятой у самого пациента. Единственным противопоказанием к применению такой вакцины может служить аутоиммунное заболевание у пациента, поскольку вакцина оказывает стимулирующее действие на иммунитет, что может только усугубить течение аутоиммунного заболевания.

Что касается вакцин против некоторых штаммов вируса папилломы человека, то, как правило, их проводят девочкам в подростковом возрасте до начала половой жизни. Поскольку установлен факт, что рак шейки матки развивается из-за действия онкогенного вируса папилломы человека, то такая вакцина позволит в будущем предотвратить развитие данной патологии.

К сожалению, противораковая вакцина, работающая против вируса папилломы человека пока единственная в своем роде, поскольку вирусная этиология онкопатологии пока установлена только в отношении рака шейки матки. Как известно, и рак печени также может быть вызван действием вируса гепатита В, однако против этого вируса еще не придумано вакцины. Помимо этого, большинство раковых заболеваний вызываются не вирусами (по крайней мере, пока истинные причины их развития не установлены). Поэтому основной упор ученых и медиков делается в отношении вакцин, которые непосредственно борются с раковой опухолью.

Вакцинация против рака за границей: что это такое и как ее проводят

Сегодня зарубежные клиники используют несколько стратегий вакцинации против рака:

В настоящее время сделать вакцину против рака за границей можно в специализированных онкологических центрах и отделениях, которые практикуют новаторские методики лечения злокачественных опухолей, такие как иммунотерапия, таргетная терапия и другие виды современного лечения рака. Часто это университетские клиники или же большие центры, являющиеся также базой для клинических исследований институтов, располагающихся при данном медучреждении. Таких клиник немало в Германии, США, Израиле и других развитых стран, где ученые и медики плечом к плечу работают над поиском альтернативных эффективных методов лечения злокачественных опухолей.

Стоимость вакцинации против рака за рубежом

На формирование стоимости вакцинотерапии раковых заболеваний влияет несколько факторов:

  • Разновидность ракового заболевания и степень его тяжести.
  • Состояние здоровья больного.
  • Тип вакцины, которая необходима больному для стабилизации его состояния.
  • Методология изготовления вакцины против рака.
  • Количество инъекций и длительность лечения больного.

Как правило, стоимость вакцинотерапии при раковых заболеваниях колеблется в пределах нескольких тысяч долларов. Стоимость такого лечения также зависит от страны, где пациент проходит лечение. В США такое лечение будет существенно дороже, чем в Европе, а в Израиле – дешевле, чем в странах ЕС.

— Пётр Михайлович, не могли бы вы рассказать, в чём заключается суть вашего метода?

— Есть вирусы, которые могут подавлять рак. Они обладают онколитическими свойствами. И они безвредны для здоровья человека. Этот способ лечения практически не даёт побочных эффектов. Возможно только кратковременное повышение температуры, что является положительным признаком, говорящим о том, что вирус в организме прижился и оказывает реакцию. Это легко снимается обычными жаропонижающими средствами.

— Когда метод станет широко применяться в практической медицине?

— Сейчас основная наша задача — сертифицировать те препараты, которые у нас есть. Эта работа поддерживается Минздравом и Минобрнауки. У нас есть несколько грантов, по которым мы испытываем эти препараты. Мы делаем новые варианты онколитических вирусов с усиленными свойствами. Скоро должны начаться доклинические испытания в институте имени Смородинцева в Санкт-Петербурге. Мы уже передали туда препараты. Врачи говорят, что на испытания уйдёт месяцев пять-шесть. Учитывая ситуацию с коронавирусом, я думаю, что в начале 2021 года испытания могут быть закончены и тогда мы уже сможем договариваться с клиниками о проведении клинических испытаний.

— Что собой представляет препарат, который должен пройти испытания?

— Препарат — это живой вирус, который выращивается на культурах клеток. Это лекарство нового типа, которого не нужно много. Важно, чтобы он попал в организме в те клетки, которые чувствительны к нему. А дальше он сам размножается. То есть лекарство само себя воспроизводит уже в том месте, где оно нужно. Это раствор, 100 млн вирусных частиц в 1 мл. Но самая большая проблема в этом лечении — это способ доставки вируса в опухоль, в случае с глиобластомой — в мозг, в ту область, где находится опухоль.

Если препарат ввести просто внутривенно, то очень небольшая часть вируса может попасть в опухоль. В кровотоке есть неспецифические факторы, которые этот вирус быстро инактивируют. Кроме того, в мозгу есть гематоэнцефалический барьер, который препятствует попаданию туда всяких нежелательных агентов, в том числе и вирусов. Поэтому вирусу очень трудно добраться до опухоли.

— Как вы смогли решить эту проблему?

Эти клетки, как торпеды, идут в очаги воспалений, где находится опухоль. Там вирус выходит из них и начинает убивать опухолевые клетки. Этот метод мы уже отработали на нескольких пациентах. Есть хорошие примеры, когда на МРТ или КТ видно, как опухоль уменьшается и исчезает. Но это происходит не у всех.

— Почему же одни и те же вирусы не справляются с одними и теми же видами опухолей?

— Дело в том, что каждый конкретный вирус нашей панели действует только на 15—20% пациентов. Остальные оказываются к вирусу устойчивы. Однако у нас есть много разных вирусов, и мы можем подобрать свой для любого пациента. Но для этого нужно иметь живые клетки пациента.

Сейчас мы разрабатываем такие тесты, которые могут по обычной биопсии быстро показать, к какому вирусу опухоль будет чувствительна. Это очень сложная работа. Возможно, в будущем специальные клинические лаборатории будут получать от пациентов все необходимые материалы и в режиме конвейера проводить тестирование, подбирать препараты и далее — лечение.

Но сейчас к нам обращаются те, кому уже никто не может помочь. Некоторые из них лечатся у нас по полгода и более. Если идёт стабилизация и видно, что опухоль не растёт, мы делаем перерыв до тех пор, пока рост не возобновится. Но есть случаи, когда рост не возобновляется. У нас есть пациент, который живёт уже четыре года, притом что шансов у него не было. Глиобластома — это смертельное заболевание, средняя продолжительность жизни с ним — 12—15 месяцев с момента постановки диагноза.

— Прежде всего должен сказать, что пока это экспериментальное лечение. Когда Макаров доложил об этом методе на совещании у президента, мне кажется, он не рассчитывал на то, что это вызовет такой резонанс. Сейчас меня буквально атакуют письмами десятки больных с просьбой помочь.

Мне кажется, что не стоило рассказывать про Заворотнюк. Я знаю, что родные Анастасии долгое время вообще не комментировали её состояние и не хотели, чтобы в прессе поднимали этот вопрос. Сам я Анастасию ни разу не видел. Ко мне обращались её близкие с просьбой о помощи. Я сказал, что мы могли бы на первом этапе протестировать её клетки.

Дело в том, что во время операции были забраны живые клетки опухоли и переданы в один из институтов, где их удалось вывести в культуру клеток, чтобы они делились в пробирке. Мы взяли их и протестировали на чувствительность к нашим онколитическим вирусам, которые мы рассматриваем как средство лечения глиобластомы. Обнаружилось, что из 30 вирусов 7—8 вполне подходящие. И на этом этапе мы остановились, потому что муж Анастасии Пётр Чернышов сказал, что сейчас ситуация более-менее спокойная, если будет крайняя необходимость, они к нам обратятся. Это всё, что касается Заворотнюк.

Но всё это мы делали и делаем в очень ограниченном масштабе. Сейчас, когда всё выплеснулось в СМИ, мы просто не справимся с таким валом пациентов.

— Можете ли вы прокомментировать связь между ЭКО и появлением глиобластомы? Есть такие исследования?

— Как я понимаю, этот вопрос опять поднят историей Заворотнюк. В данном случае у неё было ЭКО. Но это никак не говорит о том, что есть какая-то связь. Во-первых, ЭКО не так много делают и глиобластомы — это 1% всех опухолей. Глиобластома встречается не только у женщин. Я думаю, что никакой связи нет. Ведь как может воздействовать ЭКО? Повышается уровень половых гормонов. Но тех гормонов, которые достаточно физиологичные, и так всегда есть в организме. Они просто появляются в другое время и в другой дозе. И вряд ли могут оказать влияние именно на глиальные клетки, с тем чтобы они переродились.

— В мире ведутся подобные исследования по лечению глиобластомы? Что вам известно об этом?

— Мы не первые, кто проверяет вирусы на глиобластоме. Сейчас это очень горячая тема во всём мире. И разные вирусы тестируют для лечения разной онкологии во многих странах. Я знаю один случай, который начали лечить в 1996 году вирусом болезни Ньюкасла, это птичий вирус. И больной до сих пор живёт с глиобластомой. Это опубликованные данные. И есть ещё несколько случаев лечения с помощью рекомбинантных вирусов герпеса.

В прошлом году вышла нашумевшая работа о том, что 20% больных глиобластомой могут быть вылечены вакциной рекомбинантного вируса полиомиелита.

Но нейрохирурги — люди консервативные. Они ни за что не согласятся даже в порядке эксперимента проводить такие опыты на людях. Потому что они очень сильно рискуют, если будет осложнение. Поэтому мы должны дождаться доклинических испытаний, с тем чтобы потом убедить их опробовать схему с прямым введением вируса прямо в опухоль.

— А кто и когда впервые заметил действие вируса на раковые клетки?

— Ещё в начале ХХ века учёные заметили, что опухолевые клетки особенно хорошо размножают вирусы. После инфекционных вирусных заболеваний у некоторых больных при разных видах рака наблюдались ремиссии. И уже тогда возникла мысль о том, что в будущем можно будет лечить онкобольных с помощью вирусов.

В 1950-е годы в Америке проводились эксперименты по лечению рака безнадёжных больных с помощью патогенных вирусов. Считалось, что это меньшее зло по сравнению с самим раком. И тогда были получены положительные результаты. Но поскольку многие больные умирали от инфекционных заболеваний, возник очень большой резонанс. Врачи, которые начали это делать, дискредитировали всю эту область на долгие годы. Были введены дополнительные этические правила. Само упоминание о том, что вирусом можно лечить рак, стало табу.

В 1990-е годы уже стало понятно, как устроены вирусы, структура их генома. Учёные научились вносить изменения в геном вирусов, чтобы сделать их безвредными. И тогда во всём мире начался бум разработки препаратов на основе вирусов для лечения рака. Но тут новая беда. Этому стали сопротивляться фармацевтические компании. Потому что это совершенно другой способ лечения, который подрывает базу их благосостояния.

В начале 10-х годов нашего века многие небольшие компании разрабатывали препараты, которые потом проходили какие-то клинические испытания, были показаны какие-то многообещающие свойства. Но фармацевтические компании скупали эти разработки и практически прекращали деятельность этих небольших стартапов.

— Удалось ли кому-нибудь преодолеть фармацевтическое лобби и зарегистрировать препарат?

— Сейчас в мире зарегистрировано три препарата онколитических вирусов. Один препарат разрешён к использованию в США для лечения злокачественных меланом. Ещё один рекомбинантный аденовирус — в Китае, и один энтеровирус — в Латвии. Но, в общем-то, каждый из этих препаратов находит пока очень ограниченное применение, из-за того что все они действуют только на часть пациентов.

— Пётр Михайлович, а как давно вы ведёте свои исследования?

— Всю жизнь, ещё с 1970-х годов. Мне выпало такое время, когда мы вначале практически ничего не знали о вирусах. И по мере того, как мы что-то узнавали, мы вносили какой-то вклад в эту науку и сами учились. И я начинал как раз с вирусов. Потом переключился на проблему рака — фундаментальные механизмы деления клеток: как нормальная клетка превращается в рак. А потом снова вернулся в вирусологию.

Должен сказать, что и мои родители были вирусологами, они занимались противополиомиелитной кампанией. Моя мать в 1970-е годы изучала, как у детей образуются антитела к полиомиелитной вакцине, и она обнаружила, что у многих детей не образуются антитела. Оказалось, что в кишечнике у детей в это время шла бессимптомная инфекция другого безвредного энтеровируса. И он вызывал неспецифическую защиту от вируса полиомиелита. Поэтому вакцинный полиовирус не мог индуцировать антитела у этих детей. Эти безвредные вирусы были выделены из кишечника здоровых детей. И на их основе были созданы живые энтеровирусные вакцины, которые испытывались для того, чтобы предотвращать какие-то ещё неизвестные инфекции.

И вот мы решили возобновить тот подход, который был предложен моей мамой, когда используется панель энтеровирусов. Оказалось, что те больные, которые нечувствительны к одному вирусу, могут быть чувствительны к другому. Возникла идея подбора вируса под пациента. Мы разработали целую панель собственных вирусов, которые могут также обладать усиленными свойствами. Мы продолжаем эту разработку.

— Ваши вирусы могут побеждать рак. А есть вирусы, которые вызывают развитие опухоли?

— Да. Например, рак шейки матки в 95% случаев вызывается вирусом папилломы. Сейчас уже есть даже вакцины против онкогенных папилломовирусов 16—18-го серотипа, которые применяются для девочек, чтобы не заболевали раком шейки матки. Но это самый большой пример. У большинства видов рака сейчас можно полностью исключить вирусную природу.

— Вы используете естественные вирусы или конструируете их?

— У нас разные есть вирусы. Как я говорил, первая панель была выделена из кишечника здоровых детей. Это природные непатогенные вирусы, которые, кстати говоря, хорошо защищают детей от многих вирусных инфекций. Кроме того, мы делаем синтетические и рекомбинантные вирусы, когда мы вводим определённые изменения в их состав, которые усиливают их онколитические свойства.

— На планете есть ещё места, где может быть очень много вирусов, о которых мы ещё и понятия не имеем. Например, те, что живут в океанских глубинах. Как вы считаете, если вдруг кто-то возьмётся за изучение океана именно с точки зрения вирусов, там могут найтись полезные для вас?

— Да, и сейчас это тоже очень горячая тема. Когда разработали метод секвенирования геномов, ДНК, РНК, то возник соблазн: профильтровать сточные воды, океанические воды, из прудов, морей. Уже пробурили скважину в Антарктиде к древнему озеру, чтобы посмотреть, что там, выделить оттуда биологические компоненты и секвенировать их. И оказывается, что нас окружает огромное количество вирусов, которые абсолютно безвредны. И такое впечатление, что наше исходное представление о вирусах как о чём-то вредном и вызывающем только болезни неверно. Болезнетворный вирус — скорее исключение, чем правило.

Читайте также: