Экспрессия bcl-2 при почечно-клеточном раке

Интерес к изучению маркеров апоптоза и в том числе к экспрессии ингибитора апоптоза bcl-2 при почечно-клеточном раке (ПКР) сохраняется на протяжении последних десятилетий.

Роль bcl-2 в развитии и прогрессии ПКР не совсем ясна и остается спорной [1, 16]. По данным различных авторов, экспрессия данного маркера в карциномах почки колеблется от 32 до 80% [5]. Есть мнения, что сверхэкспрессия bcl-2 может играть роль в туморогенезе рака почки и резистентности к химиотерапевтическим препаратам и радиационной терапии [7]. По данным Gobe G. и соавт. (2002), в опухолях, где наблюдалась высокая экспрессия bcl-2 апоптоз не обнаруживался, а когда экспрессия этого белка была низка или не была найдена, отмечался увеличенный уровень апоптоза.

В ряде работ была изучена взаимосвязь экспрессии bcl-2 и степени анаплазии ПКР. Zhang X. и соавт. (2000) обнаружили взаимосвязь между bcl-2 и градацией опухоли. По данным Гуторова С.Л. и соавт. (2007), при отсутствии экспрессии bcl-2 отмечалась тенденция к возрастанию степени анаплазии опухоли. Hindermann W. и соавт. (1997) показали, что для карциномы почки степени анаплазии G1 были характерны более высокие значения bcl-2, чем степеней G2-3. Этими авторами сделан вывод, что прогрессия рака почки от высокодифференцированного к низкодифференцированному сопровождается уменьшением экспрессии bcl-2. Аналогичные данные получили и другие исследователи [8]. В то же время Vasavada S.P. и соавт. (1998) не нашли ассоциации между экспрессией bcl-2 и градацией опухоли.

Исследованию взаимосвязи между активностью bcl-2 и клинической стадией опухоли посвящены немногочисленные работы. Oudard S. и соавт. (2002) обнаружили взаимосвязь высокой активности bcl-2 и низкой стадии заболевания. Сходные данные получили и другие авторы [8]. Однако другие авторы не обнаружили взаимосвязи экспрессии bcl-2 со стадией опу- холи [13].

В некоторых исследованиях описаны особенности экспрессии bcl-2 в различных гистологических вариантах ПКР. По этим данным экспрессия bcl-2 была взаимосвязана с гистологическим типом опухоли [14]. Paraf F. и соавт. (1995) показали, что большинство карцином светлоклеточного варианта ПКР было отрицательно на данный маркер или в них содержались редкие положительные клетки, а все папиллярные карциномы были положительны для bcl-2. Другие авторы не обнаружили корреляции маркера с гистологическим типом опухоли [15]. Так, не было никакого существенного увеличения иммунореактивности белка bcl-2 в саркоматоидных компонентах опухолей, по сравнению с другими компонентами [9].

Имеются работы посвященные изучению маркера bcl-2 в первичных опухолях при метастазировании. По данным Лоран О.Б. и соавт. (2008), для местнораспространенного и метастатического РП не характерны высокие уровни белка bcl-2. При местнораспространенном РП отсутствие антиапоптического фактора bcl-2 коррелирует с прогрессией заболевания. Аналогичные данные получил Шустицкий Н.А. (2007). Другие авторы не обнаружили взаимосвязи между экспрессией bcl-2 и возникновением метастазов [17].

Таким образом, несмотря на обилие работ по изучению ингибитора апоптоза bcl-2 при ПКР, полученные авторами данные противоречивы и поэтому характер иммуногистохимической экспрессии данного онкопротеина при РП нуждается в дальнейшем изучении.

Целью данной работы стало иммуногистохимическое выявление экспрессии ингибитора апоптоза bcl-2 при ПКР и поиск взаимосвязей активности маркера с клинико-анатомическими факторами прогноза.

Материал и методы исследования

Изучен операционный материал 49 больных ПКР. Средний возраст пациентов составил 57,4 ± 1,3 года. Мужчин было 29 (59,2%), женщин - 20 (40,8%). По гистологическому строению опухоли были представлены следующим образом: светлоклеточный рак - 33; зернистоклеточный рак - 4; папиллярный рак - 11 и веретенноклеточный (саркоматоидный) рак - 1.

При группировке опухолей по клиническим стадиям (Ι-ΙV) было выделено: Ι стадии (T1N0M0) соответствовали 27 (55%) наблюдения; ΙΙ стадии (T2N0M0) 2 (4%) наблюдение; ΙΙΙ стадии (T1N1M0, T2N1M0, T3N0M0, T3N1M0) - 10 (20,5%) и ΙV стадии (T4N0M0, T4N1M0, TлюбаяN2M1, TлюбаяNлюбаяM1) - 10 (20,5%). Степень злокачественности оценивали по Fuhrman S.A. и соавт (1982). Изученный материал включал 2 (4,2%) опухоли степени анаплазии G1; 17 (34,7%) опухолей степени анаплазии G2; 24 (49%) степени анаплазии G3 и 6 (12,2%.) степени G4. В 18 случаях имелись отдаленные и регионарные метастазы, в 31 случае метастазы отсутствовали.

Материал фиксировали в 10%-м нейтральном забуференном формалине на протяжении 12-24 часов. Гистологические препараты окрашивали гематоксилином и эозином, на коллаген по ван Гизон.

Морфометрические исследования проводили с использованием системы компьютерного анализа изображений, состоящей из микроскопа Leica DМЕ, цифровой камеры Leica EC3 (Leica Microsystems AG, Германия), персонального компьютера и программного обеспечения ВидеоТест - Морфология 5.2.

Статистическую обработку материала проводили при помощи статистического пакета Statistica 6.0. При нормальном распределении данных при проверке статистических гипотез применяли методы параметрической статистики (t - test Стьюдента), а если полученные данные не соответствовали критериям нормального распределения (критерий Шапиро - Уилка W = 0,89, p

Иммунофенотип

Одной из основных черт анапластической крупноклеточной лимфомы (АККЛ) является экспрессия CD30 (КМ)-молекулы. CD30 является 120 kDa трансмембранным цитокиновым рецептором из семейства рецепторов фактора некроза опухоли TNF), для которого был установлен лиганд (CD30L).

Растворимая 85 kDa-форма CD30 вырабатывается мембраносвязанной молекулой путем протеолитического распада и может быть обнаружена в больших концентрациях в сыворотке крови пациентов.

В крупных анапластических опухолевых клетках экспрессия CD30 ограничена мембраной, цитоплазмой и точечной (гранулярной) реакцией (dot-like) в области аппарата Гольджи.

В мелкоклеточном варианте только крупные анапластические клетки (чаще сосредоточенные около сосудов) проявляют положительную экспрессию CD30, в то время как мелкие опухолевые клетки чаще являются слабопозитивными или негативными на CD30.

Воспроизводимость диагноза АККЛ по морфологическим признакам составляет 46% и может быть увеличена до 85% при иммунном окрашивании на CD30, и, тем не менее, именно иммунные реакции на CD30 должны всегда проводиться параллельно с определением наличия прочих лимфоидных и нелимфоидных маркеров, потому что экспрессия CD30 не является специфической чертой только АККЛ и наблюдается в нормальных активированных клетках других В- и Т-клеточных лимфоидных и нелимфоидных опухолей, а также при негемопоэтических злокачественных заболеваниях, некоторых карциномах и новообразованиях из герминогенных клеток.

Однако при анапластической крупноклеточной лимфоме характерным является выраженная, интенсивная реакция на CD30 в подавляющем большинстве клеток. Другие неоплазмы могут также характеризо-ваться положительной СР30-реакцией, но обычно менее интенсивной и гетерогенной.

Положительная экспрессия эпителиально-мембранного антигена (ЕМА) наблюдается более чем в 50% случаев АККЛ, хотя в некоторых случаях экспрессия положительна только в части опухолевых клеток. Опыт многих работ показал, что экспрессия EMA при АККЛ чаще наблюдается у детей и молодых пациентов и сочетается с благоприятным прогнозом.

В настоящее время ИВХ-реакцию на определение экспрессии ALK-белка принято считать наиболее специфичным диагностическим методом.

Современная усовершенствованная генная технология продемонстрировала аномальную экспрессию кластерина (clusterin) при системных АККЛ и ее отсутствие при кожных формах. Наличие кластерина не коррелирует с экспрессией АLК-белка, что характерно для экспрессии BCL-2 и с-Мус. Было установлено, что экспрессия BCL-2 возможна в основном при АLК-негативных вариантах, а ядерная экспрессия с-Мус, напротив, у АLК-позитивных анапластических крупноклеточных лимфом, что позволяет заключить, что наличие АLК-белка может оказывать влияние на индукцию апоптоза при АККЛ.

Системные АККЛ имеют два главных иммунофенотипа: Т- и О-клеточный. Большинство случаев имеют Т-клеточное происхождение, что подтверждается экспрессией одного или нескольких Т-клеточных антигенов. АККЛ О-клеточного фенотипа, возможно, принадлежит к Т-клеточному фенотипу, так как опухолевые клетки обычно экспрессируют цитотоксические молекулы: перфорин, гранзим В (granzyme) и Т1А-1.

Кожная анапластическая крупноклеточная лимфома характеризуется Т-фенотипом, но при этом отличается от системной формы, так как всегда АLK-негативна и обычно не экспрессирует ЕМА и цитотоксические молекулы.

Молекулярно-генетическая характеристика анапластической крупноклеточной лимфомы

По данным мировой литературы, в 60-70% случаев АККЛ наблюдается t(2;5)(q23q35), которая вызывает слияние гена ALK хромосомы 2 с геном NPM (нуклеофозмин) хромосомы 5. Следует отметить, что при периферических лимфопролиферациях в отличие от случаев, наблюдаемых при острых лейкозах, хромосомная транслокация, ведущая к появлению гибридных генов, редка.

Дикий тип NPM-гена отвечает за кодирование филогенетически-консервированного и повсеместно проявляемого 37 kDa кислотного фосфобелглавных аргирофильных нуклеолярных (ядрышковых) белков (AgNOR ядрышек). Основной функцией NPM является перенос только что синтезированных белков в ядрышко. Для выполнения этой функции необходимы домен олигоомеризации N-концевой области и два ядерных сигнала в С-конечной области.

Область ядрышковых организаторов (ОЯОР) представляет собой участок вторичных перетяжек акроцентрических хромосом, где локализованы гены, кодирующие рибосомную РНК (рРНК), и формируется ядрышко непосредственно после деления клетки. С ОЯОР ассоциированы кислые негистоновые аргирофильные белки, регулирующие процесс синтеза рРНК и образование рибосом. Среди аргирофильных белков ОЯОР наиболее охарактеризованы РНК-полимераза I, белки С23 (нуклеолин) и В23 (нуклеофозмин).

Аргирофильные свойства ассоциированных с областью ядрышковых организаторов кислых негистоновых белков используются при выявлении ОЯОР при помощи нитрата серебра. Образующиеся при этом гранулы серебра являются маркерами ОЯОР. Показано, что нитратом серебра выявляются транскрипционно активные ОЯОР, и в этой связи степень аргирофилии ядрышковых структур может рассматриваться как цитохимический эквивалент функциональной активности рибосомных генов. Аргирофильные белки играют важную роль в регуляции клеточного цикла, определяя его продолжительность.

При исследовании различных опухолей было выявлено повышение содержания в них белков области ядрышковых организаторов по мере прогрессирования злокачественного процесса. При этом, как было показано экспериментальными исследованиями, наблюдаемое повышение содержания белков ОЯОР происходит не в результате синтеза новых белков этого класса, а в результате усиленного синтеза белков ОЯОР — С23 и В23. Эти результаты позволили рассматривать активность области ядрышковых организаторов как один из критериев разграничения доброкачественных и злокачественных новообразований, выявления опухолей высокой и низкой степени злокачественности, определения прогноза.

ALK-ген дикого типа кодирует крупный, гликилизированный, 200 kDa трансмембранный рецептор, ближе всего связанный с Ltk (лейкоцитотирозинкиназа), для которого соответствующий лиганд до сих пор не установлен и его обычная функция не определена.

Местонахождение ALK-гена дикого типа в нормальных тканях ограничено поверхностной мембраной и цитоплазмой. Внутрицитоплазматический конец ALK несет тирозинкиназа каталитической области, которая физиологически активируется в результате гомодимеризации и связывания лигандов.

Как следствие t (2;5) часть гена NPM, кодирующая аминоконечную область NPM (аминокислоты 1-116), сливается с частью гена ALK, кодирующей всю цитоплазматическую область белка ALK (последние 563 аминокислоты ALK) (рис. 1). В результате ген ALK попадает под контроль промотера NPM, что в свою очередь ведет к перманентному и повсеместному считыванию кода гибридного NPM-ALK-гена и получению 80 kDа рекомбинантного белка, обозначаемого NPM-ALK, или р80 (рис. 1).

Рис. 1. Молекулярная структура нуклеофозмина (NPM), киназы анапластической лимфомы и гибридных форм ALK.

Рекомбинантный белок NPM-ALK способен образовывать гомодимеры (путем перекрещивания с NPM дикого типа). Образование гомодимеров ведет к конституционной активации каталитической области ALK путем имитации рецепторной димеризации и активации. In vitro трансфекция NPM-ALK в клеточные линии мышей/крыс ведет к формированию трансформированного фенотипа. Мало известно о сигнальных путях, по которым NPM-ALK оказывает онкогенное действие.

Фосфолипаза С-у, по всей видимости, является важной мишенью для NPM-ALK. На самом деле этот гибридный белок может связываться in vitro с областями SH2 фосфолипазы С-у, что ведет к ее тирозинфосфорилированию и активации с последующей трансдукцией митогенных сигналов. NPM-ALK, вероятно, связан с фосфатидилинозитом (PI-3K) и производит конститутивную активацию путей антиапоптозной PI-3-киназы/ALK.

Менее ясной представляется роль взаимодействий NPM-ALK и других сигнальных молекул, а именно STAT5 и внутриклеточной областью CD30. In vitro NPM-ALK также связывается с Shc и субстратом инсулинового рецептора (insulin receptor substate 1, IRS-1), но эти взаимодействия не являются необходимыми для трансформации. Наконец, полученные противоречивые сведения, которые свидетельствуют о прямой подаче сигнала от NPM-ALK к соединительному белку GRB2, но в то же время у NPM-ALK не было найдено области, отвечающей за распознавание GRB2.

Онкогенные свойства NPM-ALK in vivo подтверждаются экспериментальными данными, показывающими, что инфузия мышиных гемопоэтических клеток с трансфекцией NPM-ALK ведет к развитию лимфом. В то же время эти мышиные лимфомы имеют В-клеточное происхождение и, очевидно, отличаются от ALK-положительной лимфомы, развивающейся у людей, Т- и О-типа.

Эти данные наводят на мысль о том, что активация одного и того же тирозинкиназасигнального пути может, с одной стороны, носить онкогенный характер в различных типах клеток, а с другой — свидетельствовать о взаимодействии NPM-ALK с широким диапазоном опухолевых молекул.

Рис. 2. Молекулярные механизмы взаимодействия NPM-ALK.

Для обнаружения NPM-ALK транслокаций в тканевых срезах существует несколько методов: PCR, метод in situ гибридизации, флюоресцентная in situ гибридизация (FISH). Так как при использовании метода PCR возможны артефакты и его применение требует высококачественного RNA, а FISH занимает много времени, иммуногистохимическое исследование, с практической точки зрения, является наиболее удобным и широко используемым методом, так как оно имеет строго определенные показания и легкое исполнение, недорого и дает быстрый результат.

Более того, этот метод позволяет использовать архивный, залитый в парафин материал, что дает возможность судить о природе меченых клеток и архитектонике тканей, а также определять молекулярные варианты АККЛ, которые несут гибридные гены, отличные от NPM-ALK, и не распознаются с помощью PCR.

Поликлональные и с недавних пор крайне специфические моноклональные антитела, направленные против фиксатор-резистентных эпитопов цитоплазматической области ALK, т.е. антитела ALK1 и ALKc, а также антитела против N-концевой области NPM, стали доступными для оптимального иммуногистохимического (ИГХ)-распознавания этих белков в парафиновых срезах. В отличие от копий NPM-ALK и ATIC-ALK, распознающихся с помощью PCR даже в низком содержании в обычных и реактивных лимфоидных тканях, белок ALK не экспрессируется в нормальных тканях, за исключением некоторых клеток нейрогенного происхождения.

Поэтому присутствие ALK-белка при проведении ИГХ-анализа в тканях, отличных от тканей мозга, является свидетельством аномального проявления ALK, обычно в форме связанного с t(2;5) химерного белка NPM-ALK. ИГХ-свидетельство молекулярной связи распознанного ALK c NPM находится в субклеточном распределении белка ALK, который в случае t(2;5) можно увидеть не только в цитоплазме, но и в ядре.

Около 15-20% ALK-позитивной AKKA дают неожиданный для t(2;5) ИГХ-рисунок в виде ограниченной цитоплазмой экспрессии ALK и ограниченной ядром экспрессии NPM (N-конец) (рис. 3). На основании этих результатов были высказаны предположения о существовании молекулярных вариантов AKKA, при которых в качестве партнера при слиянии с ALK выступает ген, отличный от NPM, и это приводит к возникновению иных гибридных белков ALK.

Рис. 3. Экспрессия различных гибридных белков ALK.

Возможность того, что отличные от NPM гены могут вступать в контакт с геном ALK и приводить к появлению отличных от NPM-ALK рекомбинантных ALK-белков, была высказана в связи с наличием цитогенетических данных, показывающих, что при AKKA ген ALK 2p23 присутствует в генетических аномалиях, отличных от t(2;5), например t(1;2) (q21; p23), t(2;3)(p23q21) и инверсии (p23;q35).

В настоящее время нет убедительного ответа на вопрос, представляется ли ALK-негативный вариант AККЛ отдельной нозологической единицей или является подвариантом неспецифицированной периферической T-клеточной лимфомы.

Ответ на этот вопрос может быть дан в результате детального изучения молекулярных механизмов лимфомагенеза. Для клинической практики патолог должен диагностировать анапластическую крупноклеточную лимфому согласно строгим критериям, описанным выше, определяя в каждом случае основное — является ли опухоль ALK-позитивным или ALK-негативным вариантом, поскольку высказываются мнения о прогностическом значении этого феномена.

ALK-позитивная АККЛ представляет собой широкий морфологический спектр — от мелкоклеточного до крупноклеточного варианта АККЛ. Ядерная ALK-экспрессия — признак транслокации (2;5) — мелких и крупных клеток опухоли является доказательством, что они принадлежат к одному и тому же неопластическому клону. В некоторых случаях трансформация мелкоклеточного варианта в анапластической крупноклеточной лимфоме классического типа связана с приобретением дополнительной хромосомной аномалии, вовлекающей половую хромосому и хромосомы 6, 7, 9 и 15.

И.В. Поддубная, А.А. Семенова, Н.А. Пробатова

Для покупки документа sms доступом необходимо ознакомиться с условиями обслуживания

ВНИМАНИЕ! Услуга для абонентов NEO, Tele2 временно недоступна

ВНИМАНИЕ! Услуга для абонентов Beeline, NEO, Tele2 временно недоступна

Стоимость услуги - тенге с учетом комиссии.

Экспрессия ингибитора апоптоза BCL - 2 при почечно-клеточном раке

Интерес к изучению маркеров апоптоза и в том числе к экспрессии ингибитора апоптоза bcl-2 при почечно-клеточном раке (ПКР) сохраняется на протяжении последних десятилетий.

Роль bcl-2 в развитии и прогрессии ПКР не совсем ясна и остается спорной. По данным различных авторов, экспрессия данного маркера в карциномах почки колеблется от 32 до 80%. Есть мнения, что сверхэкспрессия bcl-2 может играть роль в туморогенезе рака почки и резистентности к химиотерапевтическим препаратам и радиационной терапии. По данным Gobe G. и соавт. (2002), в опухолях, где наблюдалась высокая экспрессия bcl-2, апоптоз не обнаруживался, а когда экспрессия этого белка была низка или не была найдена, отмечался увеличенный уровень апоптоза.

В ряде работ была изучена взаимосвязь экспрессии bcl-2 и степени анаплазии ПКР. Zhang X. и соавт. (2000) обнаружили взаимосвязь между bcl-2 и градацией опухоли. По данным Гуторова С.Л. и соавт. (2007), при отсутствии экспрессии bcl-2 отмечалась тенденция к возрастанию степени анаплазии опухоли. Hindermann W. и соавт. (1997) показали, что для карциномы почки степени анаплазии G1 были характерны более высокие значения bcl-2, чем степеней G2-3. Этими авторами сделан вывод, что прогрессия рака почки от высокодифференцированного к низкодифференцированному сопровождается уменьшением экспрессии bcl-2. Аналогичные данные получили и другие исследователи. В то же время Vasavada S.P. и соавт. (1998) не нашли ассоциации между экспрессией bcl-2 и градацией опухоли.

Исследованию взаимосвязи между активностью bcl-2 и клинической стадией опухоли посвящены немногочисленные работы. Oudard S. и соавт. (2002) обнаружили взаимосвязь высокой активности bcl-2 и низкой стадии заболевания. Сходные данные получили и другие авторы. Однако другие авторы не обнаружили взаимосвязи экспрессии bcl-2 со стадией опухоли.

В некоторых исследованиях описаны особенности экспрессии bcl-2 в различных гистологических вариантах ПКР. По этим данным экспрессия bcl-2 была взаимосвязана с гистологическим типом опухоли. Paraf F. и соавт. (1995) показали, что большинство карцином светлоклеточного варианта ПКР было отрицательно на данный маркер или в них содержались редкие положительные клетки, а все папиллярные карциномы были положительны для bcl-2. Другие авторы не обнаружили корреляции маркера с гистологическим типом опухоли. Так, не было никакого существенного увеличения иммунореактивности белка bcl-2 в саркоматоидных компонентах опухолей, по сравнению с другими компонентами.

Д.Г. Пасечник 1 , М.И. Коган 1 , З.М. Ахохов 2

В настоящее время почечно-клеточный рак (ПКР) является значимой проблемой урологии. Он составляет 3 % злокачественных новообразований у взрослого населения. Заболеваемость ПКР растет за последние десятилетия в среднем на 3–4 % в год. Возможно, этот рост связан с широким распространением методов прижизненной визуализации почек (УЗИ, компьютерная томография, магнитно-резонансная томография) [1]. Существующие способы оценки прогноза, учитывающие клинические особенности новообразования, его стадию, степень дифференцировки, гистологические особенности, несмотря на высокую прогностическую способность, не могут с достаточной точностью предсказать течение опухолевого процесса у конкретного пациента, так как не учитывают индивидуальные свойства ПКР. Кроме того, затруднена оценка прогноза при разных стадиях новообразования. В связи с этим современный подход к прогнозированию клинического течения ПКР заключается в поиске биологических маркеров, определяющих ключевые свойства опухоли, такие как повышенная пролиферативная активность, резистентность к апоптозу, способность к инвазии и метастазированию, подавление иммунных реакций [2].

Целью нашей работы было оценить особенности экспрессии молекул, связанных с фенотипом раковой стволовой клетки (CD133, N-кадгерин): TGF-α — фактора роста для эпителия канальцев и карбоангидразы IX (CAIX) — одной из ключевых молекул, связанных с VHL-молекулярным путем канцерогенеза при ПКР.

Материалом для исследования послужило 61 наблюдение ПКР (35 случаев светлоклеточного варианта ПКР, 13 — папиллярного варианта первого типа, 13 — хромофобного варианта ПКР). Для проведения морфологического исследования использовали операционный материал после радикальной нефрэктомии. Фрагменты опухоли фиксировали в 10 % забуференном нейтральном формалине, проводили и заливали в парафин по классической методике. Гистологические срезы окрашивали гематоксилином и эозином. Для иммуногистохимического исследования использовали панель антител, включающую антитела к TGF-a (TGF-α, dilution 1 : 100, Аbcam, Cambridge, United Kingdom), N-кадгерину (N-Cadherin, клон M3613; dilution 1 : 50, Dako, Glostrup, Denmark), CD133 (Prominin-1 dilution 1 : 200, Biorbyt, Cambridge, United Kingdom), карбоангидразе IX (CAIX; NCL–L-CAIX, dilution 1 : 100, Leica Biosystems, Hamburg, Germany). Выраженность экспрессии маркеров оценивали полуколичественным методом: 0 баллов — отсутствие экспрессии — при отсутствии клеток опухоли в препарате; 1 балл — слабая экспрессия — до 10 % клеток опухоли в препарате; 2 балла — умеренная экспрессия — от 11 до 30 % клеток опухоли в препарате; 3 балла — сильная экспрессия — свыше 30 % опухоли в препарате. Кроме того, учитывали топику позитивной реакции — мембранная, цитоплазматическая или ядерная. Статистическую обработку полученных параметров проводили с применением пакета прикладных программ Statistica 6.1. Для выявления различий между сравниваемыми группами использовали непараметрический критерий Манна – Уитни, для сравнения бинарных данных — точный критерий Фишера и Хиквадрат.

Результаты исследования

1. TGF-α TGF-α — мультифункциональный клеточный регуляторный пептид с широким спектром эффектов, связанных с клеточным ростом и дифференцировкой. В почке он является стимулятором пролиферации эпителия проксимальных канальцев. Эффекты TGF-α реализуются через рецепторы к эпидермальному фактору роста [3, 4].

2. N-кадгерин N-кадгерин — это мембранный белок из надсемейства кадгеринов, участвующий в образовании кальцийзависимых межклеточных контактов. Высокий уровень экспрессии этого кадгерина характерен для мезодермы эмбриона. Исследования последних лет указывают на то, что N-кадгерин может быть маркером эпителиально-мезенхимального перехода, определяющим приобретение опухолевыми клетками агрессивных свойств (инвазия и метастазирование) [5].

3. CD133 СD133, или проминин-1, — трансмембранный гликопротеин, который экспрессируется в гемопоэтических стволовых клетках [6]. Последние годы экспрессию этого белка используют для выделения пула так называемых раковых стволовых клеток. Гипоксия и активация HIF-1α могут индуцировать пролиферацию CD133+-клеток. Экспрессия CD133+ может быть динамичной и меняться в зависимости от состояния микроокружения клеток [7].

Экспрессия CD133 встретилась в 37 наблюдениях рака почки (60,6 %). Наиболее часто CD133 выявляли при светлоклеточном (80 %) (рис. 8, 9) и папиллярном (рис. 10) вариантах ПКР (69,2 %). При хромофобном раке экспрессия CD133 отсутствовала. Для CD133 характерна преимущественно цитоплазматическая экспрессия (60,6 %), реже — мембранная (44,3 %).

4. Карбоангидраза IX Карбоангидраза IX (CA-IX) является HIF-1αрегулируемым трансмембранным белком, связанным с новообразованиями, агрессивным фенотипом опухоли и неблагоприятным прогнозом при светлоклеточном раке почки [8]. Принято считать, что CA-IX помогает в регулировании внутриклеточного и внеклеточного уровней рН в ответ на гипоксию ткани опухоли.

Обсуждение

Наше исследование продемонстрировало, что экспрессия TGF-α, N-кадгерина, CD133 и CA-IX отличается при разных гистогенетических формах ПКР, что отражает особенности молекулярно-биологических путей, лежащих в основе их развития. Так, экспрессия CA-IX присуща только светлоклеточному варианту ПКР, экспрессия N-кадгерина, CD133 характерна для светлоклеточных опухолей и папиллярного варианта ПКР первого типа и отсутствует при хромофобных раках. Наши результаты согласуются с данными литературы. Так, В. Knebelmann et al. (2009) указали, что экспрессию TGF-α может подавлять белок VHL. Ряд исследователей продемонстрировали повышенную экспрессию TGF-α по сравнению с нормальной тканью при светлоклеточном и папиллярном вариантах почечно-клеточного рака [9, 10]. При этом показано, что этот фактор роста — один из вероятных факторов, индуцирующих развитие рака почки уже на ранних стадиях. При хромофобном варианте рака почки отсутствует экспрессия TGF-α, что, возможно, определяет низкий злокачественный потенциал этой формы новообразований и их слабую васкуляризацию [11]. Экспрессия N-кадгерина при светлоклеточном и папиллярном вариантах почечно-клеточного рака описана в работах J. Markovic-Lipkovski et al. (2001), T. Shimazui et al. (2006), C.L. Behnes et al. (2012) [12–14]. Гистогенетическая связь экспрессии этих маркеров с разными вариантами ПКР может позволить использовать их для морфологической дифференциальной диагностики. Кроме того, выявление этих молекул в биологических жидкостях (кровь, моча) может дать возможность проводить скрининг и мониторинг рака почки у пациентов.

Участие исследованных нами молекул в основных молекулярных путях развития и прогрессии ПКР определяет их прогностическое значение. Так, показана роль N-кадгерина в трансэндотелиальной миграции раковых клеток, что является важным этапом в процессе метастазирования [5]. Повышенная экспрессия этого маркера может ассоциироваться с плохим прогнозом течения рака почки [12, 15, 16].

W.H. Costa et al. (2012) выявили, что около 50 % раков почки экспрессировали CD133. Y. Zhang et al. (2013) обнаружили экспрессию CD133 в 21 % случаев почечно-клеточных опухолей. Ряд исследователей указывают, что высокая экспрессия CD133 может быть благоприятным прогностическим фактором [16–19]. Однако G. Feng et al. (2014) отметили высокий риск рецидивирования и развития метастазов у пациентов с повышенным уровнем матричной РНК гена CD133 в крови [20]. Предполагается, что CD133-позитивные клетки в почечно-клеточном раке поддерживают клеточную популяцию опухоли и служат источником дифференцированных злокачественных клеток [21].

Высокая экспрессия CA-IX связана с благоприятным прогнозом при локализованном и метастатическом ПКР [22]. Было установлено, что уровень экспрессии CA-IX обратно пропорционален риску метастазирования (р = 0,036) и высокая экспрессия CA-IX предполагает лучшую выживаемость даже после учета таких факторов, как Т-стадия, шкала Fuhrman и общее состояние пациента (все р ≤ 0,005) [23]. Низкая экспрессия CA-IX (≤ 85 %) ассоциируется с неблагоприятным исходом у больных с метастатическим ПКР (отношение рисков [OR]: 3,10; р 3.0.co;2-e.

5. Ramis-Conde I, Chaplain MA, Anderson AR, Drasdo D. Multiscale modelling of cancer cell intravasation: the role of cadherins in metastasis. Phys Biol. 2009;6(1):016008. doi: 10.1088/14783975/6/1/016008.

6. Mizrak D, Brittan M, Alison M. CD133: molecule of the moment. J Pathol. 2008;214(1):3-9. doi: 10.1002/path.2283.

7. Li Z. CD133: a stem cell biomarker and beyond. Exp Hematol Oncol. 2013;2(1):17. doi: 10.1186/2162-3619-2-17.

8. Tostain J, Li G, Gentil-Perret A, Gigante M. Carbonic anhydrase 9 in clear cell renal cell carcinoma: a marker for diagnosis, prognosis and treatment. Eur J Cancer. 2010;46(18):3141-3148. doi: 10.1016/j.ejca.2010.07.020.

9. Knebelmann B, Ananth S, Cohen HT, Sukhatme VP. Transforming growth factor alpha is a target for the von Hippel-Lindau tumor suppressor. Cancer Res. 1998;58(2):226-231.

10. Ramp U, Reinecke P, Gabbert HE, Gerharz CD. Differential response to transforming growth factor (TGF)-alpha and fibroblast growth factor (FGF) in human renal cell carcinomas of the clear cell and papillary types. Eur J Cancer. 2000;36(7):932-941. doi: 10.1016/s0959-8049(00)00030-7.

11. Chudek J, Schullerus D, Wilhelm M, Kovacs G. Lack of interleukin 6 (IL-6) and transforming growth factor alpha (TGF-alpha) expression in chromophobe renal cell carcinomas. Br J Cancer. 1998;78(9):1162-1164. doi: 10.1038/bjc.1998.647.

12. Shimazui T, Kojima T, Onozawa M, et al. Expression profile of N-cadherin differs from other classical cadherins as a prognostic marker in renal cell carcinoma. Oncol Rep. 2006;15(5):1181-4. doi: 10.3892/or.15.5.1181.

13. Markovic-Lipkovski J, Brasanac D, Müller GA, Müller CA. Cadherins and integrins in renal cell carcinoma: an immunohistochemical study. Tumori. 2001;87(3):173-178. 14. Behnes CL, Hemmerlein B, Strauss A, et al. N-cadherin is differentially expressed in histological subtypes of papillary renal cell carcinoma. Diagn Pathol. 2012;7:95. doi: 10.1186/17461596-7-95.

15. Zhou N, Lu F, Liu C,etal. IL-8 inducestheepithelial-mesenchymal transition of renal cell carcinoma cells through the activation of AKT signaling. Oncol Lett. 2016;12(3):1915-1920. doi: 10.3892/ ol.2016.4900.

16. Conant JL, Peng Z, Evans MF, et al. Sarcomatoid renal cell carcinoma is an example of epithelial-mesenchymal transition. J Clin Pathol. 2011;64(12):1088-1092. doi: 10.1136/jclinpath-2011-200216.

17. Costa WH, Rocha RM, Cunha IW, et al. CD133 immunohistochemical expression predicts progression and cancer-related death in renal cell carcinoma. World J Urol. 2012;30(4):553-558. doi: 10.1007/s00345-011-0769-x.

18. Cheng B, Yang G, Jiang R, et al. Cancer stem cell markers predict a poor prognosis in renal cell carcinoma: a meta-analysis. Oncotarget. 2016;7(40):65862-65875. doi: 10.18632/oncotarget.11672.

19. Matak D, Szymanski L, Szczylik C, et al. Biology of renal tumour cancer stem cells applied in medicine. Contemporary Oncology. 2015;19(1A): A44-A51. doi: 10.5114/wo.2014.47128.

20. Feng G, Jiang F, Pan C, et al. Quantification of peripheral blood CD133 mRNA in identifying metastasis and in predicting recurrence of patients with clear cell renal cell carcinoma. Urol Oncol. 2014;32(1):44.e9-14. doi: 10.1016/j.urolonc.2013.06.003.

21. Al-Lamki RS, Wang J, Yang J, et al. Tumor necrosis factor receptor 2-signaling in CD133-expressing cells in renal clear cell carcinoma. Oncotarget. 2016;7(17):24111-24124. doi: 10.18632/ oncotarget.8125.

22. Zhang BY, Thompson RH, Lohse CM, et al. Carbonic anhydrase IX (CAIX) is not an independent predictor of outcome in patients with clear cell renal cell carcinoma (ccRCC) after longterm follow-up. BJU Int. 2013;111(7):1046-1053. doi: 10.1111/ bju.12075.

23. Bui MH, Seligson D, Han KR, et al. Carbonic anhydrase IX is an independent predictor of survival in advanced renal clear cell carcinoma: implications for prognosis and therapy. Clin Cancer Res. 2003;9(2):802-11.

24. Phuoc NB, Ehara H, Gotoh T, et al. Prognostic value of the co-expression ofcarbonicanhydraseIX and vascularendothelial growth factor in patients with clear cell renal cell carcinoma. Oncol Rep. 2008;20(3):525-530. doi: 10.3892/or_00000037.

25. Ingels A, Hew M, Algaba F, et al. Vimentin over-expression and carbonic anhydrase IX under-expression are independent predictors of recurrence, specific and overall survival in non-metastatic clear-cell renal carcinoma: a validation study. World J Urol. 2017;35(1):81-87. doi: 10.1007/s00345-016-1854-y

Статья опубликована в журнале "Урологические ведомости". Номер №4/2017 стр. 5-19