Донской монастырь рака с мощами

Весной 1925 года закончил земной путь великий подвижник, тихий и добрый пастырь Патриарх Тихон.

Мы записали рассказ благочинного Донского ставропигиального мужского монастыря игумена Григория (Качалова) о том, как состоялось обретение мощей Патриарха Тихона. Он является одним из очевидцев происходившего.

— Отец Григорий, расскажите, пожалуйста, хронологию событий, связанных с обретением мощей святителя Тихона.

— Во-первых, я должен сразу сказать, что на момент тех событий я был довольно молодым послушником и некоторые вещи знаю не как непосредственный участник, а как очевидец. Но то, что знаю, я расскажу.

В 1989 году состоялась канонизация Патриарха Тихона. И одним из пунктов этого непростого процесса является обретение нетленных останков. Эта процедура не является обязательной для прославления святого и не всегда возможна. И в отношении святителя Тихона в этом пункте ничего не значилось. Археолог Сергей Алексеевич Беляев, руководитель раскопок в Малом соборе, где был погребен святитель, говорил, что даже не рассматривал возможность обрести мощи, потому что на тот момент среди священнослужителей и иерархов было устойчиво мнение о том, что останков святителя Тихона в месте захоронения нет.

Когда начались раскопки, отец Даниил (Сарычев), насельник Донского монастыря, тоже говорил, что могила пуста. Это я очень хорошо запомнил. Он, еще будучи юношей, присутствовал на похоронах Патриарха и имел возможность общаться с братией монастыря, которая там частично оставалась и могла передать какие-то свидетельства. Вообще он очень почитал Патриарха Тихона, и в своих проповедях часто говорил, что видел его, для него это было очень важно подчеркнуть. Он всю жизнь ценил то, что ему посчастливилось соприкоснуться с таким человеком.

Владыка Тихон (Шевкунов) вспоминает такой момент: митрополит Николай (Ярушевич) во время служения панихиды по Патриарху Тихону открыто сказал, что мы стоим всего лишь у могилы святителя, но его здесь нет. Такое мнение бытовало и было очень правдоподобно, потому что Патриарх скончался в 1925 году — это было такое время, что ожидать, сами понимаете, можно было чего угодно. Еще при жизни в некоторых газетах святитель числился чуть ли не врагом под номером один. Но его очень любил народ, поэтому не удивительно, если бы это почитание решено было пресечь через разорение могилы Патриарха.

Донской монастырь

― Но ведь, кажется, когда в Малом соборе был запланирован ремонт, Патриарх Алексий II благословил проверить захоронение святителя Тихона, находящееся внутри храма?

― Скорее всего, это не носило такого обязательного безусловного характера. По крайней мере, когда ремонт начинался, я вместе с остальной братией принимал в нем некоторое участие, и не было даже никаких разговоров о том, чтобы что-то там искать. В храме стояло надгробие из мрамора, крест, который мы чистили, отмывали, приводили в порядок, но чтобы копать — такого разговора не было.

После пожара в Малом соборе было совершено два или три богослужения. По-моему, это было в день празднования памяти Архангела Михаила. Представьте, в черном, закопченном храме, где стоит страшный запах гари, стоят и молятся за богослужением люди. Многие привыкли к этому храму, помнили, какие иконы висели на местах обугленных досок. Конечно, все это носило трагический характер, прихожане стояли со слезами на глазах, мы, братья, тоже испытывали шок от произошедшего. Но эти события привели к обретению мощей Патриарха Тихона. Конечно, радость была несказанная!

Этого никто не ожидал. Когда велись работы по исследованию могилы, которые выполняли знакомые нынешнего епископа Егорьевского Тихона, мы, молодые послушники, приходили и по очереди читали Псалтирь, чтобы в храме Божием не просто велась механическая работа, а шла молитва. Среди рабочих у меня был знакомый, и я иногда просто заходил, чтобы узнать, на каком они этапе, что удалось понять. Какие-то этапы работы велись у меня перед глазами. Смутно, но я помню, как рабочие наткнулись на калориферную кладку. Дело в том, что в Малом соборе под плитами на полу проложены трубы, сделанные из кирпича в виде своеобразных арок 60 сантиметров высотой и около 40-50 сантиметров шириной. По ним от печи по всему храму расходился горячий воздух. Когда сняли первую плиту, наткнулись на эту кирпичную кладку. Затем вынули 2-3 камня, и, по-моему, отец Тихон (Шевкунов) опускал туда руку и оказалось, что там пусто. Но смущало то, что это полое пространство слишком маленькое. Если это склеп, то почему он такой небольшой… И когда стали расширять зону доступа в этот подпол, увидели, что это полое пространство располагается на большой площади. Тогда руководитель этих работ предположил, что если в этом месте что-то и есть, то копать нужно еще глубже, вниз, под эту полость. Из-за этого работы на время прекратили, я предполагаю, что по вопросу дальнейших раскопок советовались с Патриархом. Но эта заминка продлилась день, максимум два, после чего работы возобновились.

В первом часу ночи, минут через двадцать после звонка, приехал Патриарх, мы встретили его. Среди ночи раздался колокольный звон. Внутрь собора нас, послушников, не пустили. О происходивших там событиях мы узнали потом.

Перед гробницей отслужили молебен. После чего Святейший попросил отца Тихона приоткрыть крышку гроба и вложить туда руку, чтобы убедиться, что святитель Тихон там.

Это было 19 февраля, а сам праздник обретения мощей проходит ежегодно 22 февраля. Уверенность в том, что мощи найдены, была раньше, но 22 числа состоялось торжественное обретение. Приехали члены Святейшего Синода, все иерархи, многочисленное духовенство, отец Кирилл (Павлов), другие братия из Троице-Сергиевой лавры. Я хорошо помню тот день.

Тогда подняли гроб с мощами, в трапезной части храма поставили столы и на них подняли гроб. Раки тогда еще не было, ее только заказали. Спустя несколько дней приезжал митрополит (тогда еще архиепископ) Истринский Арсений с помощником, они совершали чин омовения и переодевали Патриарха Тихона в новые одежды. Эта процедура проходила долго, в течение нескольких часов, я ее немного помню, мы помогали ставить столы.

У владыки Тихона (Шевкунова) есть письменные воспоминания, да и так он рассказывал о том, что ему довелось почувствовать, когда по просьбе Патриарха он вложил руку в гроб святителя. Он говорил, что когда приподнял крышку гроба, было такое ощущение, что оттуда повеяло весенним воздухом, как будто после зимы полной грудью вдыхаешь эту открывающуюся весеннюю свежесть. Владыку тогда поразило, что под землей, под плитами не было ни затхлости, ни сырости.

Отец Даниил (Сарычев) также свидетельствовал о каком-то тонком-тонком запахе. Этот тонкий запах мы ощущаем до сих пор, когда на братских молебнах прикладываемся к открытым мощам Патриарха Тихона.

— Как изменилась общинная жизнь братии, после того как обрели мощи? Все знали, что святитель был здесь захоронен, но оказалось, что он никогда это место и не покидал.

— Каждый наш день в Донском монастыре начинается с молебна у мощей святителя Тихона. Здесь он служил, здесь он находился под домашним арестом, последние годы своей земной жизни отсюда управлял Церковью, сюда с просьбами и ходатайствами к нему приезжали люди. Здесь он был погребен и здесь были обретены его честные мощи. В единое целое сливаются судьба Церкви и Донского монастыря. Святейший явил свои мощи, через это он показывает, что жизнь продолжается, не оставлено служение Церкви, и он своим попечением не оставляет ни Церковь, ни нас, пребывающих здесь, в Донском монастыре.

В дни памяти Патриарха Тихона храм заполнен людьми, все стремятся исповедоваться и причаститься. И всегда в честь праздника мы открываем мощи для того, чтобы все желающие могли к ним приложиться.

У нашей братии две святыни: Донская икона Божией Матери и Патриарх Тихон.

Для меня обретение мощей связано с моим приходом в монастырь в 91 году, а эти события происходили в 92-м.

Рака с мощами святителя Тихона

— Расскажите, пожалуйста, о самой процедуре официального обретения мощей. Есть какие-то, если так можно выразиться, стандартные процедуры, установленные Церковью?

— Да. Нужен небольшой экскурс, чтобы было понятно, о чем я говорю. Во-первых, в процесс канонизации входит пункт по обретению мощей, если известно, где захоронен человек. Конечно, это касается тех святых, которые жили не так давно, преимущественно в XX веке, ведь именно в последние десятилетия произошло большое количество канонизаций новомучеников. Комиссией по канонизации исследуется жизнь святого, воспоминания его современников, где и как пострадал, умер, где захоронен. Канонизация соединена с обретением, но иногда оно предшествует канонизации.

Очень важное значение имеет состояние останков при их визуализации. Мощи Патриарха Тихона сохранились почти полностью. Целы все кости и часть тканей, например, рука. Но не будем вдаваться в подробности. Поэтому не менее важное значение имеет омовение мощей.

— Как это происходит?

— Омывают розовым маслом, возможны и другие составы. Меняют облачение и обязательно служат молебны, чтобы молитвенно воздать славословие святому, который жил, трудился и стяжал бессмертие перед Богом.

— А облачения, в которых Патриарх Тихон был захоронен, были сняты и помещены в музей?

— Да. Он был одет в куколь, саккос, на груди были панагии, а сверху он был покрыт Патриаршей мантией. Все это было отправлено на реставрацию, если не ошибаюсь, в Пюхтицы.

— Я думаю, это можно расценивать как некое указание Божие. В мире все, казалось бы, подчинено материальным законам. Но существуют еще и высшие законы, которые расставляют приоритеты по-другому.

— Как ухаживают за мощами?

— Время от времени меняют куколь, подушечку, покровцы. Их подбирают в зависимости от богослужения и праздника. У нас есть ризничий, отец Сергий, который ответственен за это послушание.

Малый собор Донского монастыря

— Где изначально находилась рака с мощами?

Но так как большая часть праздничных богослужений проходит в Большом соборе, то первоначально было решено приносить в него мощи на летний период, а зимой их возвращали в Малый собор. И пять-шесть лет так и было, дважды в году приезжал Святейший Патриарх Алексий II с духовенством и мощи торжественно переносили.

Игумен Григорий (Качалов)

— Каким был Патриарх Тихон?

— Святителю была присуща простота и близость к людям. Он ездил в обычной повозочке, служил в московских приходах, встречался с людьми.

Здесь, в Донском монастыре, он находился под охраной чекистов. Сюда же приходили различные известия, о расстрелах, о закрытии и разорении храмов. Патриарх Тихон был вынужден воспринимать все это, не имея возможности что-то изменить. Он пропускал через себя эти известия, эту боль и страдания, приходящие со всех губерний. Такие испытания дано пройти не каждому. Его очень любил народ, как при жизни, так и сейчас к нему приходят и просят святителя о помощи. Раньше в монастыре собирались чудеса, совершенные по молитвам Патриарха, и известны случаи исцеления от тяжелых заболеваний. Поэтому мы живем под его омофором.

Беседовала Елена Варова

Московская городская епархия

Дни почитания 7 апреля, 9 октября, 18 октября.

Обращаются в молитве за помощью в различных искушения и гонениях, приобретения твердости веры, для вразумления неверующих и сектантов, дарования разумения в учебе.

Патриарха Московского и всея Руси в миру звали Василий Иванович Белавин. В небольшом селе Клин Торопецкого уезда Псковской губернии, в правоверной семье священника был рожден сын. Случилось это событие 19 января в 1865 году. В этой семье, все дети с детства помогали по хозяйству, ухаживали за скотом и многое умели делать собственноручно.

Когда Василию исполнилось девять лет, он принял решение поступить в Торопецкое Духовное училище. После его окончания в 1878 году, будущий патриарх покидает отчий дом, для того чтобы учится в Псковской семинарии. Учеба давалась ему очень легко, и он с радостью помогал своим однокурсникам в учебе. Став одним из лучших выпускников семинарии, Василий решил идти дальше и сдал экзамены в Духовную академию в Петербурге(1884 г.). Друзья шуточно звали его Патриархом, не осознавая насколько это было верным в будущем. В 23 года он стал кандидатом богословия и решил вернуться на Родину и преподавать в родной семинарии. После долгих размышлений Василий решил принять три обета - безбрачие, нищету и смиренность. На тот момент ему исполнилось 26 лет. Позже 14 декабря 1891 года, он принимает постриг и становится Тихоном, в честь святого Тихона Задонского и очень скоро он уже получил назначение иеромонахом.

Когда святой Тихон получил сан архимандрита, его перевели в Холмскую Духовную семинарию и назначили ректором. Через 7 лет (19 октября 1899 г.), состоялась торжественная хиротония его во епископа Люблинского и его назначили новым викарием Холмско-Варшавской епархии. Всего лишь год святой Тихон пробыл на своей новой должности, когда пришла бумага о его переводе. Быстро разлетелась весточка о его уходе. Вокруг поезда собралось множество верующих разных религий. Люди плакали и просили не оставлять их, некоторые даже ложись на рельсы, чтобы перекрыть дорогу. Прихожане за короткое время очень полюбили Тихона. Чище и светлее человека они не встречали. Архиерей долго беседовал с народом и все-таки успокоил их, и они его отпустили. Такое отношение к святому Тихону не удивительно. Где бы он ни был, за ним тянулись тысячи людей. Даже в Америке у него собралось тысячи последователей, которые величали его Апостолом Православия. Тихон семь лет был настоятелем паствы в Америке. Он ездил в дальние деревни и села, наставляя людей на православный путь, помогал строить их духовную жизнь и основывал храмы. Один из них - это Свято-Никольский храм в Нью-Йорке.

После того как святой Тихон вернулся на Родину, он возглавил древнюю Ярославскую кафедру. Все семь лет он ездил по самым далеким деревням, проводил службы и пытался сплотить народ верой. Позже в 1914 году он стал управляющим Виленской и Литовской кафедрой и был на посту три года. Во время Первой мировой войны, он помогал вывозить в Москву мощи Виленских святых и вновь возвращался. Даже когда враги были почти на пороге, Тихон вел службы, обходил больницы и давал благословение тем, кто уходил на войну.
15 августа 1917 года в Соборе Русской Православной церкви был поднят вопрос о возвращении патриаршества. Крестьяне полностью поддержали идею. Случайным жребием на место патриарха был выбран святой Тихон.

Советские годы были очень сложными для Православной церкви. Безбожная власть запрещала верить во что-то другое, кроме них самих. Храмы закрывали, святыни из храмов и монастырей конфисковались. Людей заполонял хаос, они были голодны и шли на грабежи и убийства. Святитель Тихон очень тяжело переживал этот период. Ему было жалко людей, которые опускались до грехопадения. Он не понимал, почему люди уступают этой власти. Он не боялся за себя, он готов был пожертвовать своей жизнью, лишь бы от этого была какая-то польза для православного народа.

Патриарх Тихон неустанно молился Богу за людей. В беседах с народом, он пытался достучаться до них. Он рассказывал о том, что душа должна быть чистой, он призывал к покаянию. Пытаясь укрепить дух русского народа, он совершал крестные ходы, ездил по всем храмам в разные области и без страха служил в них службы. За его действия в 1922 году он был арестован. Чуть больше года он пробыл в тюрьме, что сильнее укрепило его дух и веру. После освобождения на него было совершенно два покушения. Но Тихон продолжал следовать своему делу. Он принимал людей в Донском монастыре, которые ехали со всего мира к нему. Последний год для него был тяжелым. Он был болен, но, несмотря на это вел службы. На праздник Благовещения Пресвятой Богородицы, 23 марта 1925 г. святой Тихон отошел в мир иной.

9 октября 1989 года его прилучили к лику святых. В 1992 случайно во время ремонта Малого собора, были найдены мощи святого Патриарха Тихона Московского и всея Руси. Для прихожан это стало великим чудом.

В дни почитания 7 апреля, 9 октября и 18 октября люди просят его такой же твердой вере для себя и своих близких, для помощи отворота человека от сект и для хорошей учебы.

Чудотворные мощи Святителя Тихона находятся в Донском ставропигиальном мужском монастыре, г.Москва.

Обретение мощей патриарха Тихона в Донском монастыре

По слухам, в 1927 году, после закрытия Донского монастыря, власти, опасаясь, что мощи Патриарха станут предметом поклонения, извлекли его гроб из могилы и сожгли в крематории. По другим сведениям, останки Святейшего были тайно вывезены монахами и упокоены на Немецком кладбище в Лефортове. Сторонники третьей версии утверждали: понимая, что власти могут надругаться над останками Патриарха, монахи вскоре после погребения перезахоронили их где-то в некрополе Донского монастыря.

И все же надежда, что мощи любимого всей Церковью Патриарха однажды будут найдены, оставалась.

Когда стала возрождаться монашеская жизнь в Донском монастыре, одной из первых просьб, с которой немногочисленная тогда братия обители обратилась к своему настоятелю Патриарху Алексию II, было прошение о поисках мощей святителя Тихона. Святейший с радостью благословил нас на эти труды. Если бы мы тогда знали, с какими происшествиями это будет связано и как прекрасно все закончится!

Был ноябрь 1991 года. Наместник, архимандрит Агафодор, закончив с ремонтом, отправился в служебную поездку и оставил меня в монастыре за старшего. Забот было не особенно много, если бы не досадный конфликт с какими-то странными людьми, свалившимися на наши головы. Они представлялись священниками и мирянами Русской Зарубежной Церкви, хотя никакого отношения к ней, как впоследствии выяснилось, не имели. Со скандалами и бесчинствами они во что бы то ни стало пытались устроить в монастыре свои богослужения без благословения Патриарха. Мы уговаривали, увещевали их как могли и наконец, поняв, что ничто не помогает, решительно выставили незваных гостей за ограду. Но те затаили злобу.

На литургии я впервые в своей священнической жизни заготавливал запасные Святые Дары для причащения больных. Хотя по церковным правилам это делается в Великий Четверг, но накануне ночью ко мне приехал мой друг, скульптор Вячеслав Михайлович Клыков, с просьбой срочно причастить и соборовать заболевшего знакомого. Однако выяснилось, что в нашем храме запасных Святых Даров нет: их, оказывается, никогда здесь и не готовили.

Слава Богу, с приятелем Клыкова все обошлось благополучно. Ночью я соборовал его, а наутро больного причастил священник из другого храма. Чтобы больше подобного не случалось, я под руководством нашего старенького иеромонаха отца Даниила подготовил запасные Святые Дары и поставил их в специальном ковчеге на престоле.

После вечерней службы меня пришел навестить мой друг Зураб Чавчавадзе с банкой малинового варенья. Мы пили чай, когда позвонил дежурный и с тревогой сообщил, что к воротам подъехали несколько пожарных расчетов и их командир уверяет, что они срочно должны тушить у нас какой-то пожар.

— У нас что-то горит? — удивился я.

— Нет конечно! — успокоил меня дежурный. — Это у их командира, наверное, внутри горит…

Я все понял. Неподалеку от нас располагалась пожарная часть, руководство которой дружило с отцом Агафодором. Один из офицеров был большой любитель посидеть с батюшкой за столом, пофилософствовать о жизни. Однажды в период такого философско-алкогольного обострения он уже рвался в монастырь среди ночи. Теперь, видимо, история повторялась.

Я повесил трубку, но через минуту снова раздался звонок. Дежурный сообщал, что пожарные не унимаются. Это было уже чересчур. Пришлось нам с Зурабом одеваться, а мне еще и потеплее кутаться после малинового варенья, и идти разбираться.

— Что случилось? — крикнул я, чтобы было слышно за воротами.

— Пожар! У вас пожар! — донеслось оттуда.

— Может, что-то повеселее придумаете? – язвительно поинтересовался я.

— К нам поступил вызов! – не унимались с той стороны.

— Это какая-то ошибка, можете сами убедиться, — ответил я, все же приоткрывая ворота.

У монастырских стен действительно стояли две пожарные машины с полными расчетами. Несколько человек в блестящих касках вошли в монастырь. Они сами были в недоумении.

— Позвонила женщина, мы думали, от вас. Сказала: в Донском пожар, срочно выезжайте.

Чтобы окончательно убедиться, что произошло недоразумение, я предложил вместе пройтись по монастырю. Мы направились к центральной площади. Стояли уже поздние сумерки, но все было отчетливо видно. Обычные тишина и покой, ничто не вызывало тревоги.

— Вот видите, — улыбнувшись, обратился я к пожарным.

И в этот момент в окнах Малого собора Донского монастыря полыхнула яркая вспышка, раздался звон разбивающихся стекол и из оконных рам вырвалось оранжевое пламя с клубами черного дыма.

Пожарные бросились к своим машинам. А мы с Зурабом замерли разинув рты. Потом как сумасшедшие закричали:

— Пожар. Пожар. — И кинулись к храму.

Мимо нас с ревом промчались пожарные машины. Но храм уже полыхал вовсю. В оконных проемах бушевал огонь, дым мрачным клубящимся столбом поднимался в московское вечернее небо.

Не буду долго описывать эту страшную ночь. Только в третьем часу пожарные разрешили нам войти в храм. То, что предстало нашему взору, было поистине ужасно. Черные стены и потолок, обуглившиеся кивоты, иконы, все залито водой, нестерпимый запах гари…

Один из пожарных позвал меня за собой вглубь храма и по пути озвучил свои первые выводы о причине возгорания. Огонь возник, как он утверждал, прямо у надгробия Патриарха. Поскольку стены в храме были выкрашены горючей масляной краской, пламя распространилось моментально.

— А вот это действительно странно, — сказал пожарный, указывая на иконостас.

Деревянные тябла и иконы хотя и почернели от копоти, но даже не обуглились. Иконостас полностью сохранился. Я с замиранием сердца вошел в алтарь и увидел, что здесь тоже, кроме копоти, ничего затронуто не было. Когда я вернулся к офицеру, тот объяснил мне свое недоумение.

— Рядом с иконостасом все выжжено, а сам он почему-то цел. Он же деревянный, не из металла?

— Очень старое дерево.

— Как же он не сгорел? Удивительно…

Тут я вспомнил и сказал:

— А. Мы же утром поставили на престол Святые Дары!

Я попытался объяснить. Офицер вежливо выслушал и, откашлявшись, спросил:

— Вы всерьез считаете, что это имеет какое-то отношение к сохранности дерева от огня?

— Не знаю. Просто я говорю, что утром мы поставили на престол Святые Дары.

— М‑мм… Понятно, — недоверчиво протянул офицер. — Впрочем, такое случается иногда. Все вокруг горит, а какие-то предметы остаются. В нашем деле чего только не бывает.

В тот же день началось следствие. Оказалось, что очаг возгорания действительно возник у самой гробницы святителя Тихона. Окно здесь всегда держат приоткрытым, и, как предположили следователи, злоумышленник бросил в храм простейшую бомбу с зажигательной смесью. Стены, выкрашенные масляной краской, сразу занялись. При этом у преступника было достаточно времени, чтобы выйти из монастыря незамеченным, с последними посетителями.

Выяснились и обстоятельства, благодаря которым пожар так быстро обнаружился. Одна из наших прихожанок, живущая напротив Донского монастыря, имела обыкновение читать вечерние молитвы на балконе. Она-то и увидела вспышку в окне храма и сразу позвонила в пожарную часть.

Надо было приступать к ремонту в храме. Меньше недели мы прослужили здесь после реставрации, и вот Господь снова предоставлял нам недавно упущенную возможность начать поиски мощей святителя Тихона.

Мы снова обратились к Святейшему, и он подтвердил свое благословение на раскопки, наказав лишь действовать аккуратно и осмотрительно. Мы понимали его тревогу. Кое-кто вообще уговаривал Патриарха не разрешать поиски, поскольку возможность обнаружения останков святителя весьма мала. А вот если распространится слух, что мощи Патриарха Тихона искали и не нашли, тогда, предупреждали осторожные советчики, проблем не оберешься: раскольники и недоброжелатели Церкви сразу пустят слух, что святитель Тихон сам не захотел пребывать своими мощами в патриаршей Церкви. Но, слава Богу, Патриарх Алексий твердо сказал: если мы обретем мощи, будет великий праздник; если же их там нет, мы ни от кого не станем этого скрывать.

Людей, совершивших поджог, так и не нашли. Братия монастыря и некоторые прихожане представляли себе, кто бы это мог быть, но даже как-то жалели их и в душе предали на милостивый суд Божий. Тем более что теперь, по прошествии времени, видно, насколько промыслительно было попущено это злодеяние. Именно в период второго, затянувшегося ремонта Малого собора Донского монастыря и были обретены мощи святителя.

Вечером в праздник Сретения Господня мы совершили молебен у гробницы Патриарха Тихона и приступили к раскопкам. Об этом знали немногие: Святейший Патриарх Алексий II, несколько монахов, два старца — архимандрит Кирилл из Свято-Троицкой Сергиевой лавры, архимандрит Иоанн из Псково‑Печерского монастыря и те, кого мы попросили нам помочь: Вячеслав Михайлович Клыков со своими подмастерьями и художник Алексей Валерьевич Артемьев. Руководил нами ученый-археолог Сергей Алексеевич Беляев. Раньше он принимал участие в обретении мощей преподобного Амвросия Оптинского, занимался раскопками в Дивееве и на Херсонесе.

Когда я объявил об этом своим друзьям, все в изнеможении опустились на пол кто куда и, понурившись, сидели некоторое время молча. Потом один за другим бросились проверять: вдруг я ошибся, может, в обширном склепе остались хотя бы частицы мощей или щепки гроба, оброненные при вскрытии могилы Патриарха? Однако ничего-ничего не было… Оправдывались наши худшие опасения.

Немного придя в себя, мы решили хотя бы задокументировать размеры и состояние склепа. Но когда кто-то стал измерять его длину, прут длиной два метра неожиданно полностью ушел и вправо, и влево. То же произошло и с восьмиметровым прутом. Мы поспешили обследовать подземное сооружение и вскоре поняли, что обнаружили не склеп, а часть отопительной системы храма — каменных труб, расположенных под полом, по которым проходил горячий воздух от печи. На месте могилы Патриарха калорифер зачем-то значительно расширили, так что действительно образовывалось подобие склепа. Да и кладка здесь выглядела новой по сравнению с другими частями каменной подземной трубы. Возможно, это действительно был разоренный склеп. Но, может быть, могила располагалась намного глубже. А то, что мы обнаружили, представляло собой ложный склеп, устроенный, чтобы сбить с толку большевиков и навести их на мысль, что гроб с телом Патриарха уже изъят и где-то перезахоронен.

А тут еще отец Даниил привел одного старичка, который утверждал, что ему якобы доподлинно известно: святитель Тихон похоронен пятью метрами восточнее предполагаемой его гробницы. Мнения разделились, и наутро мы отправились к Святейшему — испрашивать благословения, как поступать дальше. Выяснив все подробности, Патриарх благословил продолжать поиски на том же месте.

Мы не верили своему счастью. Отец Агафодор сразу ушел звонить Патриарху Алексию. Было уже поздно, около полуночи, но в Патриархии только что закончилось заседание Священного Синода. Минут через двадцать Святейший был в Донском. К его приезду мы подняли остальные плиты над склепом и встречали Патриарха праздничным колокольным звоном. В полночь он звучал как на Пасху.

Трудно передать, какие чувства испытывали мы в ту ночь, стоя у открытой могилы святителя Тихона. Не верилось, что все закончено и мощи перед нами. Наверное, такое же чувство было у Патриарха Алексия. Но все же он сказал мне:

— Все-таки следует посмотреть, здесь ли мощи?

Я надел епитрахиль, потому что к мощам можно прикасаться только в священной одежде, и спустился в склеп. Поддев гвозди и приподняв резную крышку гроба, я с замиранием сердца вложил внутрь руку. Пальцы мои ощутили сначала ткань, потом плечо…

— Здесь. — закричал я что есть силы.

— Всё! Назад, назад! Закрывайте скорей! — услышал я сверху взволнованный голос Патриарха.

Это произошло 19 февраля, а спустя три дня в монастырь приехали Святейший Патриарх, члены Синода, духовники Троице-Сергиевой лавры архимандрит Кирилл и архимандрит Наум. Когда подняли обветшавшую крышку гроба с осыпающейся на глазах резьбой, перед нами предстали нетленные мощи святителя Тихона, покрытые бархатной патриаршей мантией.

Еще через несколько дней мы омыли святые мощи по древнему чину, облачили их в новые святительские одежды и уложили в специально изготовленную раку. На Патриархе были те самые знаменитые облачения, сделанные на фабрике Оловянишниковых. Мы потом еще долго ломали головы, каким образом эти же облачения оказались у лжемитрополита Введенского.

Перенесение мощей патриарха Тихона, или Благовещение в Донском монастыре. Фрагмент. Художник: Ф. Москвитин

Через некоторое время наш археолог Сергей Алексеевич Беляев все-таки докопался и до разгадки, почему на лжемитрополите Александре Введенском оказались патриаршие облачения. На фабрике Оловянишниковых их сделали не одно, а два. Теперь то из них, которое действительно принадлежало святителю Тихону, выставлено в музее московского Донского монастыря.