Давыдова юлия рак печени
Заместитель главного врача по хирургической помощи Научно-клинического центра ФМБА России, д.м.н., профессор Роман Ищенко рассказывает о видах и способах лечения первичного рака печени.
Рак печени входит в десять наиболее частых онкопатологий среди мужчин и в двадцатку – у женщин. Пятилетняя выживаемость при раке печени колеблется от 35 до 50% (в зависимости от стадии и степени поражения тканей). Существует генетическая предрасположенность к повреждению печеночных клеток, которая не до конца изучена. Наибольшая распространенность рака печени наблюдается в странах с высоким уровнем заболеваемости населения гепатитом.
Рак печени подразделяется на холангиоцеллюлярный – происходит из клеток желчных протоков - и гепатоцеллюлярный – из клеток печени. К основным факторам развития патологии относятся вирусные гепатиты и ВИЧ-инфекции. От этих заболеваний никто не застрахован – все мы контактируем с парикмахерами, стоматологами, ходим на маникюр и в тату-салон; кто-то из знакомых порезался – оказываем первичную помощь, не надев перчаток. Поэтому анализ крови на гепатиты и ВИЧ необходимо сдавать не реже одного раза в год.
Спровоцировать развитие заболевания может воздействие химических реагентов, коих насчитывается более 400. К ним относятся токсичные выбросы промышленных производств, а также канцерогены, попадающие в организм с алкоголем, пищей (консерванты, красители), лекарственными препаратами. К провоцирующим факторам развития опухолей желчевыводящих путей относится холангит – хроническое воспаление желчных протоков, которое вызывает аномальное деление клеток, и как следствие – развитие опухоли желчных протоков.
Анатомически злокачественная опухоль может развиваться как во внутрипеченочных, так и во внепеченочных желчных протоках. В обоих случаях при первой и второй стадиях заболевания лечение хирургическое, на третьей стадии – комбинированное лечение (химиотерапия + операция). На четвертой стадии – лечение только химиотерапевтическое.
Хирургическое лечение заключается в удалении опухоли вместе с пораженным участком печени. Некоторым пациентам требуется трансплантации печени.Если печень поражена циррозом, требуется трансплантация печени: оставшейся после операции части просто не хватит для жизни. Но чаще всего пересадка печени проводится на ранних стадиях рака, когда пациента еще можно спасти. Это может быть донорский орган умершего человека или же левая или правая доля печени родственника, давшего согласие на трансплантацию.С одной долей печени донор и реципиент могут вполне нормально существовать, но могут столкнуться и с непредсказуемыми сложностями, которые зависят от множества жизненных факторов. Поэтому в России родственные трансплантации печени не проводятся по этическим соображениям, включающим неизученные на сегодняшний день повышенные риски как для пациента, так и для донора.
Справочно: Роман Викторович Ищенко – хирург, онколог. Специализация: злокачественные опухоли органов брюшной полости, легких, трахеи и плевры, кардиоонкология (лечение злокачественных опухолей у пациентов с сердечно-сосудистыми заболеваниями).
- Хронические и неизлечимые заболевания
- Герои
- Репортажи
-
15. 07. 2020
. И ведь все делалось правильно: родители вовремя заметили неладное, нашли врачей, выполняли все указания и внимательно следили за состоянием сына, боролись, держались, не расслаблялись, но болезнь оказалась коварнее и сильнее. Как нужны им, обессилевшим в долгой и тяжелой борьбе, сострадание и помощь!
История болезни
Впервые болезнь дала о себе знать, когда Артему было 10 месяцев. Он начал развиваться не по возрасту: аномально быстро увеличивалась мышечная масса, на теле появились волосы, а на лице акне. В родном Краснодарском крае поставить диагноз врачи не могли, и тогда Люда с мужем Сергеем решили везти сына в Москву. Остановились у друзей, сделали московскую регистрацию, начали ходить по врачам и больницам. Не сразу диагностированная болезнь оказалась тяжелой: редкий вид опухоли надпочечника. Артему исполнилось полтора года, когда его наконец прооперировали и удалили два опухолевых узла.
Улучшение наступило практически сразу, а потом пришли результаты обязательной гистологии, и родителей обрадовали: опухоль доброкачественная. Семья вернулась в Краснодар. Через небольшое время родился второй сын Саша. Но тревога за старшего не отпускала, и Люда с Сергеем решили все же перебраться поближе к тем врачам, которые лечили Артема.
Сняли квартиру, Сергей нашел работу на заводе, а Люда устроилась на лифтостроительный комбинат. Сыновья пошли в садик. Артема регулярно обследовали, раз в полгода делали УЗИ, и все было в порядке. С момента операции прошло пять лет — страх отдалялся, таял. А в мае 2019 года, накануне выпускного из детского сада, у Артема начались сильные боли в животе.
Новая опухоль поразила второй надпочечник, и она была много больше той, пятилетней давности, а самым страшным было то, что новообразования нашли в печени и легких.
В начале июня Артема прооперировали. Эта операция была тяжелой и долгой — четыре с половиной часа. Десять дней после нее он провел в реанимации. А родители снова ждали результатов гистологии, и, хотя в этот раз их никто не обнадеживал, окончательный диагноз все равно стал ударом: адренокортикальный рак надпочечников, четвертая стадия. Повторный пересмотр первой гистологии также подтвердил этот диагноз.
После разговора с врачами Люда позвонила мужу.
Самая важная помощь
Опухоль Артема действительно редкая и, увы, в большинстве случаев поздно диагностируемая. Единственный способ ее лечения и сдерживания — химиотерапия лекарством митотан, которое выпускается в виде таблеток. Дополнительно назначают и капельные инфузии других противораковых средств.
Митотан сначала помог Артему — ушли очаги в легких. В августе прошлого года началась подготовка к повторной операции, на которую Люда очень надеялась. Но операция постоянно откладывалась — то из-за локальных карантинов в клинике, то из-за потребности в дополнительных обследованиях, то из-за гриппа, которым заболел Артем; а потом планы и врачей, и больных спутал коронавирус. Артема отправили получать инфузионную химиотерапию по месту жительства; планировалось восемь курсов, но после второго Артему стало сильно хуже — печень перестала справляться с лекарственной нагрузкой, сильно увеличилась в размерах.
Мальчишки над ним смеялись
На заставке телефона Люды — обнимающиеся, веселые Артем и Саня. На этой фотографии у Артема густой ежик темных волос — они выпали после химиотерапии. А улыбка ушла еще раньше, в послеоперационной реанимации. Врачи были внимательны, медсестры — заботливы, маму пускали к Артему каждый день, но все это не спасло от неожиданного шока: практически на глазах Артема умер сосед.
Артем любит рэп, мечтает о большой сцене и хочет познакомиться с музыкантом Моргенштерном Фото: Юлия Скоробогатова для ТД
Видел он немного, но слышал все, и стресс от случившегося для него, недавно перенесшего тяжелейшую операцию, оказался слишком сильным. Потом в реанимацию поступила новорожденная девочка с онкологией, от которой родители отказались прямо в роддоме, и страхи Артема усилились. Он то кричал на маму, обвиняя ее в том, что это она заставила его сделать операцию, то вдруг страшно пугался, что родители откажутся от него. Немного полегче Артему стало, когда в реанимации его навестил и папа.
После больницы, восстановления и выписки Артем вернулся домой. Вышел во двор, к гулявшим там незнакомым мальчишкам, и решил рассказать о своей операции.
Побочные эффекты от терапии еще больше утяжеляли состояние Артема. Митотан — лекарство высокотоксичное. Головные боли, тошнота, гиперчувствительность кожи, скачки давления и пульса, а еще нарушение кратковременной памяти и речи, приступы гнева и отчаяния — вот что приходится выносить семилетнему Артему.
Когда Артем спрашивает, что с ним, Люда рассказывает как может о тяжелой болезни и обо всем, что делается для ее лечения. Но ей кажется, что специалисты хосписа смогут подобрать новые, более точные слова, которые помогут Артему справиться с его состоянием.
Жить сейчас
В начале лета, посоветовавшись с врачами, Люда и Сергей ненадолго съездили с мальчишками в родной Краснодарский край, к морю. Там Артему стало немного полегче: он без страха входил в холодную еще воду, ел клубнику, смотрел на море и на небо, радовался подаркам от знакомых.
Несмотря на болезнь, Артем смог окончить первый класс — занимался дома, иногда приезжал в школу, чтобы пообщаться с учителем. Ему было трудно, но он справился.
Мы рассказываем о различных фондах, которые работают и помогают в Москве, но московский опыт может быть полезен и использован в других регионах страны.
Помочь
Ежемесячное пожертвование раз в месяц списывается с банковской карты или PayPal. В любой момент вы сможете отключить его.
Общая сумма пожертвования: 1 250 ₽
Скачайте и распечатайте квитанцию, заполните необходимые поля и оплатите ее в любом банке.
Пожертвование осуществляется на условиях публичной оферты
Введите ваш телефон
Введите ваше имя
Введите вашу фамилию
Введите ваш телефон
Номер вашего телефона нужен, чтобы мы могли дополнительно подтвердить вашу личность и упростить вам доступ к личному кабинету. Мы не передаем ваши контактные данные сторонним организациям и не отправляем нежелательные рассылки.
Возможно, вы имели ввиду @gmail.com?
Введите ваш email
Возможно, вы имели ввиду @gmail.com?
Введите ваш email
Пожалуйста, подтвердите согласие
Пожалуйста, подтвердите согласие
Пожертвования на сумму менее 50 ₽ вы можете оформить с помощью смс или банковского перевода, тогда фонд меньше потратит на комиссию платежной системы.
Вы указали новые персональные данные. Хотите чтобы мы сохранили их в личном кабинете?
На вашем счете недостаточно средств для полной оплаты пожертвования. Выберите другой способ оплаты.
Выбрать способ оплаты
Произошла техническая ошибка на нашей стороне, мы уже работаем над ее устранением, попробуйте еще раз позже.
- Новое
- Поднажмем
- Образование
- Хронические и неизлечимые заболевания
- Хронические и неизлечимые заболевания
- Люди с инвалидностью
- Люди с инвалидностью
- Экология
- Дети-сироты
- Дети
Людмила переносит Артема через высокую траву
Людмила переносит Артема через высокую траву
Вид из окна детской
Артем прячется за подушкой
Артем отдыхает в гамаке
Артем собирается на прогулку
Людмила поддерживает сына
Людмила помогает Артему подняться
Артем любит рэп, мечтает о большой сцене и хочет познакомиться с музыкантом Моргенштерном
У Людмилы недавно был день рождения
На Ваш почтовый ящик отправлено сообщение, содержащее ссылку для подтверждения правильности адреса. Пожалуйста, перейдите по ссылке для завершения подписки.
Исключительные права на фото- и иные материалы принадлежат авторам. Любое размещение материалов на сторонних ресурсах необходимо согласовывать с правообладателями.
По всем вопросам обращайтесь на mne@nuzhnapomosh.ru
Нашли опечатку? Выделите слово и нажмите Ctrl+Enter
- О фонде
- Контакты
- Отчеты
- Для НКО
- Персональные данные
- Пожертвовать
- Стать волонтером
- Частые вопросы
- ВКонтакте
- Telegram
- Youtube
- Дзен
Нашли опечатку? Выделите слово и нажмите Ctrl+Enter
(Протокол № 1 от 20.01.2020 г.)
Благотворительный фонд помощи социально-незащищенным гражданам "Нужна помощь"
Адрес: 119270, г. Москва, Лужнецкая набережная, д. 2/4, стр. 16, помещение 405
ИНН: 9710001171
КПП: 770401001
ОГРН: 1157700014053
Номер счета получателя платежа: 40703810238000002575
Номер корр. счета банка получателя платежа: 30101810400000000225
Наименование банка получателя платежа: ПАО СБЕРБАНК РОССИИ г. Москва
БИК: 044525225
Персональные данные обрабатываются Фондом для целей исполнения договора пожертвования, заключенного между Вами и Фондом, для целей направления Вам информационных сообщений в виде рассылки по электронной почте, СМС-сообщений. В том числе (но не ограничиваясь) Фонд может направлять Вам уведомления о пожертвованиях, новости и отчеты о работе Фонда. Также Персональные данные могут обрабатываться для целей корректной работы Личного кабинета пользователя Сайта по адресу my.nuzhnapomosh.ru.
Персональные данные будут обрабатываться Фондом путем сбора Персональных данных, их записи, систематизации, накопления, хранения, уточнения (обновления, изменения), извлечения, использования, удаления и уничтожения (как с использованием средств автоматизации, так и без их использования).
Передача Персональных данных третьим лицам может быть осуществлена исключительно по основаниям, предусмотренным законодательством Российской Федерации.
Персональные данные будут обрабатываться Фондом до достижения цели обработки, указанной выше, а после будут обезличены или уничтожены, как того требует применимое законодательство Российской Федерации.
Более 6 лет помогаем детям со всей страны!
Отправить заявку на оказание помощи - help@pomogat-legko.ru
(прием заявок на помощь деткам с ДЦП и эпилепсией на 2020 год закрыт)
По остальным вопросам - info@pomogat-legko.ru
- Все записи
- Записи сообщества
- Поиск
Показать полностью…
«Летом Влад ходит в шортах и его протез очень хорошо виден. А сегодня мы столкнулись с не совсем адекватной реакцией прохожих детей.
Как бы я не хотела оградить сына от подобных реакций, периодически такие неприятные инциденты случаются. Влад уже привык, что люди обращают внимание на его ногу. Он понимает, что дети не со зла это делают, а потому что никогда с подобным не сталкивались. Он удовлетворяет их любопытство, рассказывая о своей ноге и показывая протез.
Но он не понимает и ему очень неприятно, когда причиной смеха является его нога.
На такие темы не принято разговаривать с детьми, но я считаю, что такие разговоры должны быть. Дети должны знать, как себя вести при встрече с людьми с особенностями развития. И тогда наш мир станет чуточку лучше и добрее. А вы разговариваете в семье на эти темы?
Друзья, просим максимальный репост!
Если вы живете в Питере, откликнитесь! Маме тяжелобольного ребенка срочно нужна помощь в записи видеообращения.
Кто может завтра помочь, напишите в комментариях. Мы с вами свяжемся.
Показать полностью…
«Всем доброго дня! Мы заселились в наше отделение 2д, где и раньше лежали. Для нас это огромный плюс. Не так сложно будет привыкнуть.
Время зря не теряем, сдаем анализы на биохимию, NSE (это маркер опухолей). Также прошли УЗИ и ЭКГ.
Сегодня с нас сняли изоляцию. С утра у нас была МРТ. Хотели делать с наркозом, но Милочка сказала, что она и сама полежит, не нужен ей наркоз. Правда, поплакала, когда устанавливали периферический катетер, он понадобился для введения контраста. А вот завтра у нас взятие пункции. Заодно поставят нормальный катетер, с которым мы будем проходить иммунотерапию.
Сейчас свободное время, и мы его проводим в игровой. Если погода не испортится. то после обеда пойдём погуляем на территории центра.
Огромное спасибо всем, кто поддерживает и переживает за Миланочку. Мы верим, что с вашей помощью Милочка победит рак!
• Милана Джамалетдинова, 4 года
• Диагноз: нейробластома забрюшинного пространства, 4 стадия
У каждого ребенка должно быть счастливое и беззаботное детство. Это время радости, игр и развития. К сожалению, у нашего нового подопечного Сережи его практически не было. Серьезная и коварная болезнь захватила его маленький и хрупкий организм, когда ему исполнилось всего 2,5 года.
Появилась высокая температура, слабость в ногах, боли в суставах. Неоднократные вызовы скорой помощи и назначение жаропонижающих не давали результатов. Мальчика с мамой госпитализировали в местную больницу, где на УЗИ выявили опухоль в забрюшинном пространстве. В родном городе малышу ничем помочь не смогли.
Сережу направили на лечение в Москву в РДКБ им. Н.И. Пирогова. Специалисты этой клиники и поставили окончательный диагноз – низкодифференцированная нейробластома, группа высокого риска. Малыш прошел 8 курсов ПХТ, MIBG-терапию, трансплантацию костного мозга и лучевую терапию.
Действительно, маленький ребенок пережил все эти долгие и мучительные процедуры. В мае 2018 года Сережа вернулся домой. Малыш был на поддерживающей терапии и начал ходить в садик. Казалось, болезнь отступила, но в конце октября 2019 года случился рецидив. Опять температура, боли в области левого бедра, опять больничные стены, капельницы, люди в белых халатах.
Часть лечения мальчик прошел в НМИЦ онкологии им Н. Н. Блохина. В феврале 2020 семья приехала в Санкт-Петербург для продолжения терапии и последующей трансплантации костного мозга в НИИ ДОГиТ им Р. М. Горбачевой.
Чтобы иммунотерапия имела максимальный эффект, её необходимо начать не позднее 100 дней с момента трансплантации костного мозга (у Сережи она была 7 мая 2020 года).
Друзья, это единственный шанс спасти Сережу. Давайте подарим малышу здоровое детство и счастливое будущее. У мальчика есть мечта – стать шеф-поваром и открыть свой собственный ресторан. И она обязательно сбудется, если мы сегодня поможем. Не проходите мимо, откликнитесь на беду мальчика! Семье важен каждый рубль!
Почему трудно выявить рак печени и поджелудочной железы на ранней стадии, что нужно для этого сделать, почему операции на этих органах — самые сложные, как грамотно провести реабилитацию и действительно ли лечение онкозаболеваний в России соответствует мировым стандартам — в интервью с ведущими специалистами России профессором Юрием Патютко и хирургом-онкологом Антоном Ивановым
29 января 2020 14:25
Профессор Юрий Иванович Патютко — хирург-онколог с опытом более 50 лет и 2500 операций. Патютко создал отделения опухолей печени и поджелудочной железы в НМИЦ онкологии им. Блохина и сейчас там главный научный сотрудник хирургического отделения опухолей печени и поджелудочной железы. Лауреат премии Правительства РФ, заслуженный деятель науки РФ. Автор более 300 печатных научных работ.
Юрий Патютко: Смотрите на цифры: послеоперационная летальность при операциях на поджелудочной железе — а это очень сложные операции, — тогда составляла 40%, а послеоперационная пятилетняя выживаемость равнялась нулю. Действительно, рак поджелудочной железы очень страшный, агрессивный, и нужно очень много сил прикладывать, чтобы был какой-то прогресс в этой области. Но сейчас уже многие пациенты после операции на поджелудочной железе живут более 5 лет.
Антон Иванов: Современное лечение дает результаты пятилетней выживаемости при раке поджелудочной железы, и достигнута выживаемость 10 и более лет при колоректальном раке с метастатическим поражением печени. У нас сегодня есть пациенты, про которых мы с уверенностью можем сказать, что они излечены.
Юрий Иванович Патютко Фото: Владимир Яроцкий
Ɔ. Самое время вспомнить уникальные примеры успешного лечения: например, беременную пациентку с колоректальным раком IV стадии?
Патютко: Да, беременная женщина, рак прямой кишки дал метастазы в печень, была успешно прооперирована в 2012 году. Сейчас и ребенок уже пошел в школу, и мама здорова. Приезжает к нам не чаще, чем один раз в год. Это, конечно, уникальное наблюдение.
Иванов: Несколько лет назад мы оперировали женщину по поводу метастазов рака молочной железы в печень. Во всем мире такие пациенты считаются неоперабельными. Однако мы приняли решение оперировать, так как метастазов в других органах не было — редкая удача. После операции исследовали удаленные метастазы и выяснили: первичная опухоль, которая была в молочной железе, и метастатическая, которая развилась в печени, имели совершенно разную генетическую природу. И опухоль в печени хорошо поддавалась химиотерапии. Мы смогли подобрать лечение, за счет которого пациентка жива до сих пор. Но мы бы не узнали этого, если бы отказались от операции, как остальные врачи.
Фото: Владимир Яроцкий
Ɔ. Какой процент на 100 тысяч населения заболевает сегодня такими видами рака?
Патютко: Если брать Центральную Россию, то по поджелудочной железе — 9 человек на 100 тысяч. В последние несколько лет отмечается рост числа заболевших.
Первичный рак печени — тот, который зарождается именно в этом органе, — составляет примерно 5 случаев на 100 тысяч населения. Но в России есть районы, где этот показатель гораздо выше: например, Калмыкия, Дальний Восток.
Количество случаев метастатического рака печени — когда любой другой вид рака дает метастазы в печень — не поддается статистической оценке. Но его очень много: в печень могут метастазировать рак легких, желудка, органов репродуктивной системы, молочной железы — практически все опухоли.
Иванов: При этом не только пациенты, но во многих клиниках и врачи не знают, что операции на печени — это уже вполне выполнимо. Мы часто встречаем пациентов, которых врачи признают инкурабельными и рекомендуют исключительно симптоматическую терапию, обезболивание, отправляют в хосписы. А мы находим возможности их лечить.
Антон Иванов Фото: Владимир Яроцкий
Ɔ. Самое трудное в лечении рака печени и поджелудочной железы — диагностика, поскольку оба вида рака бессимптомны. Но именно ранняя диагностика считается гарантией хорошего прогноза. Как решается эта проблема?
Патютко: Беда в том, что в онкологии печени и поджелудочной железы ранней диагностики практически не существует. Печень начинает болеть, когда опухоль достигает приличных размеров, больше 2–3 см, а это уже далеко не начальная стадия. До этого никаких симптомов нет.
Надо знать, что часто опухоль возникает на фоне гепатитов В и С. Пациенты, которые перенесли это заболевание, должны наблюдаться минимум раз в год, чтобы вовремя выявить рак. К сожалению, у нас люди традиционно легкомысленно относятся к своему здоровью и не очень охотно идут к врачу. Особенно в провинциальных городах. Возможно, все это изменится в следующих поколениях.
То же самое с поджелудочной железой. Она состоит из головки, тела и хвоста, и рак на ранней стадии выявляется, лишь когда опухоль в головке: у человека появляется желтуха. У остальных рак выявляется только при случайном обследовании.
Очень хороший метод диагностики опухолей печени и поджелудочной железы — УЗИ, по его результатам вполне можно поставить диагноз. Онкомаркеры не дают полной картины по этим органам, они — только вспомогательный инструмент.
Иванов: К сожалению, статистика по выявляемости этих заболеваний в России очень разнится с развитыми странами: с Западной Европой или Японией, где они выявляются на I–II стадии. В России более 70% опухолей печени и поджелудочной железы диагностируется на III или IV стадии. У таких пациентов в основном негативный прогноз.
Фото: Владимир Яроцкий
Ɔ. Что можно посоветовать делать людям, которым поставлен страшный диагноз?
Иванов: Такой диагноз всегда как гром среди ясного неба, никто не ждет, что это может с ним случиться. Самое главное, что хочу пожелать таким пациентам, — не впадать в панику и ни в коем случае не обращаться ни к каким знахарям, народным целителям вместо нормальных врачей. Пациент должен максимально быстро оставить все свои дела и обратиться к профильному специалисту.
Патютко: Сколько я себя помню в медицине, столько идет борьба со знахарями. Чем только рак ни лечили: и соляной кислотой, и мочой, и керосином, — и люди ведь шли. Но это явные шарлатаны. А есть еще шарлатаны неявные.
Фото: Владимир Яроцкий
Ɔ. Давайте подробнее поговорим о комбинированных методах лечения. Тех, в которых используются принципиально различные методики: хирургия и лучевая терапия или хирургия и химиотерапия. Какие есть новые наработки сегодня? Материалы, которые можно найти, как правило, предназначены для специалистов и не слишком понятны неподготовленному читателю.
Патютко: Вариантов лечения довольно много. Что касается опухолей печени — помимо операций есть локальные методы воздействия. Например, радиочастотная термоабляция. В опухоль под контролем УЗИ вводится игла-электрод, и под воздействием радиочастотного импульса опухоль разрушается — выжигается теплом. Но надо, чтобы был один, максимум два узла, и небольшого размера. Это широко распространенный метод, но если опухоль расположена близко к крупному сосуду, кровь охлаждает это место, и по границе с сосудом остаются раковые клетки. Поэтому такое лечение показано не всем.
Сейчас широко распространяется помощь генетиков: они ищут поломки в генах и определяют, как на них можно воздействовать. Молекулярная биология развивается стремительными темпами, и я думаю, что если проблема рака и будет решена, то, скорее всего, с помощью молекулярных биологов. Хирурги — просто ремесленники. Они могут все что угодно удалить, но это не вылечивает.
Иванов: Есть новые методики, которые применяются не только за границей, но и в России. Так называемый кибернож — безоперационное лечение метастазов в печени. Это особый режим лучевой терапии, когда к небольшому участку за два-три сеанса локально применяется очень высокая доза радиации. При этом аппарат синхронизирован с дыханием пациента, и пучок лучей, который направляется на опухоль, корректируется вслед за ним — так уменьшают воздействие на здоровые ткани. Если речь идет о единичных метастазах, то эта методика применяется и в нашей клинике.
И в государственных, и в частных клиниках России применяется самая современная методика HIPEC (хайпек). Это внутрибрюшинная химиотерапия, когда нагретые до 42–43 ⁰C препараты вводятся непосредственно в брюшную полость пациента. Активно применяется и при раке поджелудочной железы, и печени, и колоректальном раке, когда метастазы распространяются на брюшину.
Или безоперационная методика химиоэмболизации печени. Находят артерию, питающую опухоль, и вводят в нее эмболизирующий и химиотерапевтический элементы. Капсулы-эмболы перекрывают опухоли кровоток, а химиопрепарат одновременно действует на раковые клетки.
Все это уже делается в России, у нас в клинике это и вовсе потоковые методы.
Фото: Владимир Яроцкий
Ɔ. Какой должна быть правильная реабилитация больных после операции на печени или поджелудочной?
Патютко: Реабилитация необходима, особенно после операций на печени, если делается обширная резекция. В печени можно удалить шесть сегментов из восьми, оставшихся двух хватает, чтобы выжить. При таких операциях опасен ближайший послеоперационный период, когда может возникнуть печеночная недостаточность — серьезное осложнение. Но сейчас достаточно медикаментов, которые помогают печени справиться с такой большой нагрузкой. Через полгода она регенерирует и достигает прежних размеров. Волшебный орган!
Что касается поджелудочной железы — реабилитация сложнее. Если удаляется большой ее участок, то может начаться диабет, а при полном удалении он просто неизбежен. Больному приходится вводить инсулин. Внешняя секреторная деятельность поджелудочной железы при этом тоже страдает, поэтому больной должен принимать ферменты. Но сейчас препарата Креон обычно хватает, чтобы поддержать углеводный статус и внешнюю секрецию — жить вполне можно.
Иванов: Но надо понимать, что хирургия — большая часть успеха, но в клинике, где делают операции на печени и поджелудочной железе, и анестезиология, и реанимация, и ведение послеоперационного периода должны быть соответствующего уровня.
Во время операции очень важно, чтобы врачи всегда были готовы к восполнению кровопотери. У нас в клинике есть аппарат CellSaver — он возвращает потерянную пациентом кровь обратно в кровяное русло после специальной обработки. В больших операциях он всегда наготове.
Чтобы не потерять человека уже после успешной операции, реанимация должна быть оснащена и технически, и профессионалами высшей категории, с большим опытом ведения таких сложных пациентов.
Патютко: Для меня союз хирурга с реаниматологом, анестезиологом — это само собой разумеющееся, без этого просто нельзя оперировать.
Фото: Владимир Яроцкий
Ɔ. Давайте еще поговорим о психологических аспектах лечения: о поведении пациента, его настрое, мотивации и психологическом сопровождении, как до, так и после операции. Какой вы видите идеальную связь врача и ракового больного, нужен ли психолог для пациента и его семьи?
Патютко: Кажется, Гиппократ сказал, что в лечении участвуют трое: врач, больной и болезнь. Если больной на стороне врача, мы победим болезнь. Если больной на стороне болезни, то ее излечить нельзя. Этот принцип за тысячелетия не изменился. И в этом плане больных можно условно поделить на три типа. Одни полностью уходят в болезнь, считают, что ничего не выйдет, раскисают, и, как правило, у них все идет плохо. Другие очень жизнерадостно подходят ко всему, верят в победу, верят во врачей и в своих родственников. Это самый благоприятный контингент для врача.
Основная масса находится где-то посредине. И с каждым больным обязательно надо работать. И сопереживать. Если врач не умеет сопереживать, не может входить в положение больного, ему лучше сменить профессию.
Помощь грамотных психологов — это тоже очень хорошо и для больного, и для семьи, и для лечащих врачей. Психологи просто обязаны быть в штате онкологических клиник. Но это практикуется, увы, далеко не везде.
Иванов: Работая с онкобольными, я часто вижу, что к психологу нужно вести не самого пациента, а тех, кто его окружает, кто создает атмосферу вокруг него. Это касается и самих врачей. Онкологи стоят, скажем так, на передовой профессионального выгорания, поскольку ежедневно общаются со смертельно больными людьми. Хорошо, что у нас в клинике штатный психолог работает не только с пациентами, но и с врачами.
Ɔ. Есть ли понимание, какие сегодня прогнозы на жизнь для больных с опухолями печени и поджелудочной железы и улучшатся ли они в ближайшем будущем?
Иванов: Зависит, в первую очередь, от стадии. И от биологии опухоли. Может быть, что опухоль всего несколько миллиметров через 2–3 месяца может дать множество метастазов в разные органы.
Ученые не до конца разобрались, как и почему это происходит. Но теми темпами, какими развивается современная наука, через 10–20 лет мы будем гораздо больше знать про онкологию, чем знаем сейчас. И возможно, будет доступное для всех радикальное лечение.
Патютко: Вот сейчас можно сказать про печень, что если опухоль до 2 сантиметров, пятилетняя выживаемость — 100%. Если опухоль больше, то в среднем у нас пятилетняя выживаемость при первичном раке — 40%. При раке поджелудочной железы — 20%, все это при комбинированном лечении. Так что нам еще работать и работать.
Читайте также: