Что делать если муж умирает от рака

Вопрос психологам

Спрашивает: Альбина

Категория вопроса: О смерти


Здравствуйте. Прошу помогите мне разобраться в себе. У меня 3 недели назад не стало мужа, умер от рака 4 стадии. Дело в том, что диагноз мы узнали год назад, и все самое тяжелое я услышала тогда, когда мне сказали что у нас есть неделя, максимум месяц. Год мы боролись, летали за границу на лечение, эти страшные процедуры,, другая страна, разлука с маленьким сыном, приступы мужа и т.д., но все же мы верили в излечение, находили излечившихся, но не получилось. Это был ад. Я хотела выброситься с крыши, но не смогла бросить больного мужа и сына. Это было невыносимо. Год я не могла нормально просыпаться, не веря что это произошло с нами. Я безумно любила его, он из тех людей, которых единицы. Никогда никого не осудит, за семью горой,, однолюб, 10 лет вместе и с годами наша любовь только крепла, брак идеальный, даже никогда не ссорились, всегда спокойно разговаривали, решали все проблемы разговором. И сейчас меня мучает чувство вины, желание обратить время назад, мне кажется я была слепа от своего счастья и, думая что так будет всегда, не замечала, что он болен. А с другой стороны я знаю, что симптомы рака легких проявляют себя на последних стадиях. Со дня смерти мужа внутри как то странно, я просто скучаю по нему, но я спокойна по поводу того что его не стало. Он умер мучаясь, его парализовало, сломал зубы, от боли сжимая челюсть. Я скучаю по прошлой жизни, по здоровому мужу, а последний год я пытаюсь забыть, вычеркнуть. Появилась онкофобия, вечно проверяю сыну лимфоузлы, трогаю свои груди, чуть что кольнет, думаю что это рак. Толи я привыкла жить в страхе. Мне стыдно, но я благодарна Богу, что он прекратил его боли. Я стала какой то каменной, за этот год я научилась "глотать глазами" слезы, не показывая ни слезинки любимому. Что со мной? Что мне делать? К тому же родственники мужа, не дождавшись 40 дней, хотят забрать все у нас и отдать его сестре. я злая, как можно сейчас думать о материальном. Они ведь должны защищать моего сына. Я стала злой и нервной, попадала уже в кардиологию. Не знаю как жить. Честно говоря, если бы не сын я бы покончила с собой. Но моя мама повесилась и своей судьбы я сыну не хочу. Как мне взять себя с руки и как вытащить из себя эмоции, слезы? Как не обозлиться, как вернуть себя прежднюю? Помогите

Получено 3 совета – консультации от психологов, на вопрос: Умер любимый муж от рака, внутри пусто


Смерть мужа и год страданий самого близкого человека не могут не оставить следов. Ваши страдания мне понятны. Чувство вины испытывают часто оставшиеся жить. Так уж мы устроены.

Не вините себя за то, что вы приняли уход мужа с благодарностью Богу как облегчение его страданий. Я вас очень хорошо понимаю, так как испытала то же самое после изнурительной борьбы за здоровье и жизнь моей мамы.

После этого что-то безвозвратно меняется в человеке, и ваши слова об окаменелости и "глотании глазами" слез очень откликаются в моей душе. Я тогда не смога оплакать маму довольно долго, слез не было не на похоронах, не после них, пришло пустое оцепенение, и лишь позже гнев и раздражение на других людей часто посещали меня.

В данном случае гнев осознаваемый и управляемый может спасти от страданий, а слезы придут в свое время. Когда другие люди словно коршуны слетаются поживится тем, что осталось от умершего, ваш гнев вам может сохранить то, что принадлежит по праву вам и сыну и сослужит хорошую службу. Он не в раздражении, а в действиях и возможности защитить ваши интересы, здоровье и территорию. Не пытайтесь сейчас быть прежней и хорошей насильно. Вы остались собой, и этого у вас никто не отнимет. А когда вы сможете выразить гнев и страдания, то и слезы найдут дорожку наружу в свое время.

Остается страх за жизнь и здоровье себя и сына. Поймите, что если вы будете сдерживать гнев, то страх завладеет вами еще сильней - эти два чувства идут часто рука об руку и одно прячется за другим. Ослепленная горем, вы можете стать беззащитной тогда, когда больше всего нуждаетесь в защите. На вашем чувстве вины, страхе и горе люди могут "играть" добиваясь своих интересов. Именно гнев может отрезвить вас и дать силы продолжать жить.

Бирюкова Анастасия, Гештальт терапия в Петербурге и Skype во всем мире

Хороший ответ 2 Плохой ответ 0


Как не обозлиться, как вернуть себя прежднюю?

Прежней Вы не будете. Боль не исчезнет, Вы научитесь с ней жить дальше. "В память о моём муже я сделаю много хорошего". Переживание горя, а Вы сейчас в остром горе, у каждого индивидуально, чтобы Вы не делали и как бы себя не вели - это норма.

Они ведь должны защищать моего сына.

Вам никто ничего не должен. О Вашем сыне Вы можете позаботится сами.

Как мне взять себя с руки и как вытащить из себя эмоции, слезы?

"Я разрешаю себе любые проявления моих эмоций ( и обязательно ограничение по времени, например :каждый день по 15 минут)" Придут слёзы - придут, нет - я справляюсь как могу. Всего наилучшего

Александрова Елена Александровна, психолог г. Абакан

Хороший ответ 1 Плохой ответ 0


И сейчас меня мучает чувство вины, желание обратить время назад, мне кажется я была слепа от своего счастья и, думая что так будет всегда, не замечала, что он болен.

Альбина, вы не были слепы от счастья. Уверенные в благополучии люди ведут себя иначе. Наоборот, вы были внимательны и чутки по отношению к мужу, иначе бы он не был таким "однолюбом", как вы описываете.

Не обращайте внимание на родственников: вы ничего не можете с этим сделать, это люди, для которых материальные блага важнее ценности другого человека. Что с ними можно обсуждать.

Ваша онкофобия - это ПТСР, вы очень сильно напуганы этим заболеванием, его внезапностью и бессимптомностью протекания. Но, разумеется, постоянно проверять не имеет смысла. Вы же понимаете, что онкология даже в лимфоузлах проявляется не каждый день. УЗИ два раза в год груди и малого таза вполне достаточно, если вы не в группе риска. Рак тоже не возникает на пустом месте, состояния здоровья предшествует развитию заболевания. Да, будьте бдительны, проверяйтесь, следите за здоровьем, но не превращайте возможность болезни в дамоклов меч. Шанс заболеть не так велик, как вам это сейчас представляется. Обратитесь к психологу, вам нужно снять это состояние. И нужна поддержка.

Никогда никого не осудит, за семью горой,, однолюб, 10 лет вместе и с годами наша любовь только крепла, брак идеальный, даже никогда не ссорились, всегда спокойно разговаривали, решали все проблемы разговором.

Это потому, что рядом с ним была любящая, понимающая, верная супруга. Брак - дело обоюдное, Альбина. Вы создали его вместе. Вы подарили мужу 10 лет счастливой жизни, такой, какая редко кому дается. К сожалению, никто не властен на превратностями судьбы, никто не застрахован от несчастных случаев. Но у вас были эти 10 лет, и у вас есть сын. Ребенок - продолжение вашей любви. И ваши чувства сейчас - тоже продолжение любви. Любовь не заканчивается со смертью, это ваша способность, она может проявляться в оплакивании, в вашей памяти, в вашей душевной связи, которая никуда не исчезла (он же снится вам наверняка). Ваша любовь остается всегда с вами, она передается сыну, другим людям, она проходит через вас. Сделайте свою жизнь такой, чтобы ощущать ее постоянно. То, что вы смогли построить близкие и доверительные отношения с мужем, значит то, что вы способны дать другому человеку очень много заботы, любви и тепла, что вы умеете быть близкой. А значит, вашим мужем, и даже отношениями с мужчиной это не ограничивается. Ощутите в себе то, что осталость. что у вас всегда было. Дайте это ребенку, близким. Отдайте это ресурсами на работе. Будьте полезны: чувство собственной нужности как ничто другое лечит нас от боли потерь. Чувство близости с другими людьми наполняет нас умиротворением, а ощущение того, что вы что-то отдаете - восполнит ту пустоту, которая образовалась после смерти мужа. Начинайте жить, не бойтесь боли, старайтесь каждый день преодолевать это состояние "окаменелости" и делать что-то важное и полезное. И помните, что никто не отнимал у вас способность любить.

Голышева Евгения Андреевна, психолог Москва

Из-за рака тебя бросают родные и друзья. Как найти силы жить?

Фото: Plainpicture RM / aurelia frey / Diomedia

Карточный домик

— Это был шок: я ведь думала, что у меня какая-то незначительная фигня, отрежут — и дальше пойду прыгать по своим делам, — рассказывает Марина. — Позвонила маме. Она тут же начала звонить моей младшей сестре и рыдать, что я вот-вот умру и кому нужен мой ребенок!

На время болезни Марины ее девятилетний сын Иван переехал к бабушке с дедушкой. Когда бабушка с теткой эмоционально обсуждали, кому теперь достанется квартира и машина дочери и кто будет воспитывать ее сына, Иван был в соседней комнате и все слышал. Он пошел на кухню. Нашел аптечку с лекарствами и. Скорая успела вовремя.

— Представляете мое состояние, — пытается передать ощущения Марина. — Я лежу в реанимации с отрезанной грудью, сына в это время спасают в реанимации другой больницы. Когда озвучивают онкологический диагноз — твой привычный мир рушится. А тут вдобавок я узнала про сына. Только вчера я держала его за руку, а сегодня он едва не умер. Было ощущение, что все, что до этого я делала и создавала, рухнуло как карточный домик.

За те недели, что Марина провела в больнице, младшая сестра так к ней и не пришла. А мама навестила всего один раз. Да и то — подписать документы о согласии на перевод сына в психдиспансер — стандартная процедура после попытки суицида. Во время визита мать долго уговаривала дочь вызвать нотариуса, чтобы написать завещание, а заодно назначить опекуна Ивану. С мужем Марина была в разводе, и родственники боялись, что после ее смерти экс-супруг отсудит имущество.

— Меня даже не спрашивали, хочу ли я жить, какие перспективы в лечении. Вся семья меня дружно закапывала, — вспоминает Марина. — Хорошо, что место на кладбище не купили. Единственное желание у меня тогда было — заснуть и не проснуться.

За две больничных недели она похудела на 16 килограммов. Спала по три часа в сутки. Снотворное никакое не помогало.

— Меня тогда только психотерапевты спасли, — утверждает Марина. — Врач приходила ко мне утром, в обед, вечером. А я по любому поводу реву без остановки. И не просто реву — слезы были такие, что не могла дышать от плача. Меня учили простейшим техникам — как пережить все эти эмоции, как восстанавливаться, как использовать аутогенную тренировку и дыхательную гимнастику, чтобы не было приступов удушья. Я выжила только потому, что почувствовала: есть люди, которым на меня не наплевать.


Фото: Астапкович Владимир / ТАСС

Все равно обречен

В докладе доктора медицинских наук, старшего сотрудника федерального института психиатрии имени В.П. Сербского Евгении Панченко сказано, что в России среди онкологических больных суициды составляют около пяти процентов. В мыслях о самоубийстве врачу-психотерапевту признаются 80 процентов больных раком.

Впрочем, с той поры мало что изменилось. Суициды в онкологии — по-прежнему табуированная тема. В 2015 году в прессу попали сведения о том, что в Москве в январе-феврале добровольно ушли из жизни сразу 11 раковых больных. Цифра всех шокировала. Роспотребнадзор выпустил памятку о том, как в прессе следует правильно освещать тему самоубийств. Об онкологических суицидах снова перестали говорить.

Правда, в том же 2015 году Минздрав в лице главного российского психиатра Зураба Кекелидзе пообещал проработать концепцию постоянной психиатрической помощи онкобольным. Предполагалось, что каждый онкопациент будет направляться на беседу с психотерапевтом и психологом, которые смогут оценить его состояние и тем самым предотвратить непоправимое.

Добби — свободен!

Недавно к врачу-психотерапевту в Бахрушинскую больницу обратилась очередная пациентка. Есть такой штамп — успешная молодая женщина. Ольга Миронова (по просьбе героини имя изменено) полностью подходит под это определение. Слегка за тридцать. Очень элегантная и ухоженная. Точеная фигура. Улыбчивая. Встретишь на улице — никогда не подумаешь, что она уже восемь лет сражается с раком груди. Диагноз поставили, когда сыну Ольги только исполнился год. Она тогда работала экономистом. Из-за болезни о карьере пришлось забыть. Семью обеспечивает муж — топ-менеджер крупной компании.


Фото: Eric Gaillard / Reuters

Когда Ольга выписалась из больницы она не то, чтобы забыла те слова. Просто радовалась, что осталась в мире живых, что снова каждое утро может обнимать сына. Поэтому старалась о плохом не вспоминать. Но не получалось. Муж сначала злился, что она все улыбается и улыбается. А по вечерам полюбил обстоятельно рассказывать ей о своем знакомстве с прекрасной утонченной дамой. Дама очень сочувствует самоотверженному подвигу, который он совершает, живя с онкобольной женой.

— Эти пытки продолжались почти два года, — продолжает Ольга. — Было невыносимо, потому что непонятно, в каком настроении он вечером будет. Он был то внимательный и заботливый, то — злой. Когда я смотрела на часы и видела, что он вот-вот появится, у меня начиналась паническая атака. Не могла дышать, как будто кто-то тисками сдавливал шею. Я ему даже сказала: у меня ощущение, что ты методично меня доводишь до самоубийства. И выхода я не видела. Разводиться? А жить на что? Да и сын тянулся к отцу.

Осложнялось все тем, что для родственников и друзей семья Ольги была идеальной и любящей. Знакомые вслух восхищались тем, как их сплотила беда.

— В психотерапию я не верила, но стала ходить на групповые сеансы, — рассказывает Миронова. — Там собираются люди с совершенно разными проблемами. Их объединяет одно — онкологический диагноз. Вроде мы ничего особенного не делаем — разговариваем, разговариваем. Врач — дирижирует. И сами не замечаем, как происходит важное: из нас выходит все то плохое, что годами накапливалось и сжималось в пружинку, и появляются силы идти дальше. И на мир смотришь уже по-новому.

Когда муж заметил, что Ольга уже не плачет во время его нравоучительных пассажей, спокойна и снова начала улыбаться, был неприятно удивлен. Попробовал зайти с другого бока и напомнить, что без него она с сыном пропадет. Да и вообще, кому нужна она такая — неполноценная?

Средняя стоимость психотерапевтического сеанса — 4-5 тысяч. И не факт, что с врачом удастся поймать одну волну. Учитывая, что многие вынуждены самостоятельно покупать онколекарства, так как с госзакупками случаются перебои, позволить себе это смогут единицы.


Фото: Кирилл Каллиников / РИА Новости

— Помню свою депрессию, помню, как уходила почва из под ног, — подводит итог Ольга. — На душе чернота. И действительно хотелось что-то сделать с собой, а я ведь верующая. Мне помогли. У других — выхода не будет?

Оксана Чвилева: Нет, но некоторые пациенты высказывают такие мысли. Конечно, если врач слышит, что человек говорит про это, нас срочно вызывают. Потому что это — серьезно. У нас в стационаре недавно на лечении находилась женщина с раком груди. Первоначально ей ставили легкую стадию, но дополнительное обследование показало, что ситуация очень тяжелая — гораздо хуже, чем предполагалось. После того, как ей об этом сообщили, она решила, что уже конец, лечиться бесполезно.

На самом деле низкий уровень информированности о раке, о том, какие возможности лечения и перспективы есть у больных, иногда поражает. У меня было несколько пациентов, которые рассказывали, что когда только узнали диагноз, сразу пошли в ритуальные услуги. Одну такую пациентку ко мне привез муж. Она сначала даже никому не сказала о болезни. Родственники случайно обнаружили бланк с анализами и настояли, что нужно в больницу, а не на кладбище.

Всем пациентам, у которых диагностирован рак, нужна помощь психолога?

Не обязательно. У кого-то достаточно собственных сил, чтобы адаптироваться. Но многим не хватает личных ресурсов, и тогда нужна профессиональная помощь. Когда человек находится в состоянии аффекта, в очень сильном стрессовом состоянии, достучаться до него не всегда получается. Чаще всего нарушается сон, присутствует постоянная тревога и страх, он сложно воспринимает информацию и элементарно не понимает того, что пытаются донести до него врачи. Это усложняет процесс коммуникации пациента и онколога. Больной может многократно задавать одни и те же вопросы, ничего не может запомнить. Психотерапевт, назначая необходимую фармакотерапию для коррекции психических расстройств, помогает стабилизировать эмоциональное состояние пациента. И тогда становится возможной продуктивная работа пациента с врачами, и восприимчивость к лечению основного заболевания повышается.


Чвилева Оксана Викторовна - заведующая отделением психотерапии ГБУ имени братьев Бахрушиных

Тяжелых и неизлечимых заболеваний много. Почему именно онкобольные попадают в группу риска по суицидам?


Фото: Сергей Красноухов / ТАСС

Работа традиционного и онкопсихотерапевта отличается?

В работе с разными группами пациентов есть свои особенности, конечно. Мы учитываем, на какой стадии лечения находится пациент, какое лечение по основному онкологическому диагнозу он принимает. Например, есть препараты, которые не рекомендуется назначать во время химиотерапии или гормонотерапии, есть нежелательные сочетания лекарств. И наоборот — есть препараты выбора в данной ситуации. Мы все это должны иметь в виду, учитывать возможные побочные эффекты.

То есть врач из традиционного психдиспансера, если к нему обратится онкопациент с депрессией, не справится?

Важно, чтобы психологическую помощь можно было получить по полису ОМС. И чтобы она была в структуре онкологической службы, где человек проходит лечение и постоянно наблюдается. То есть чтобы пациенту не надо было за этим куда-то идти, ехать на другой конец города, в специализированные учреждения, которые стигматизированы обществом.

Лечение онкологического заболевания многоступенчатое, пациент сталкивается с разными врачами, его передают из рук в руки, поэтому человеку важно, чтобы был хотя бы один специалист, который знает полностью его историю, сопровождает и поддерживает его на всех этапах лечения. И даже после терапии, на этапе регулярных обследований.


Фото: Shaun Best / Reuters

Допустим, пациенту врачи уже сказали, что перспектив остаться в живых у него нет. Не делаете ли вы хуже, когда будоражите его, стимулируя в нем какую-то надежду?

А по поводу того, когда уже пора сдаваться, вот одна история: в этом году в ноябре на последнем Всероссийском съезде онкопсихологов в Москве выступала жена писателя, у которого был диагностирован рак гортани. Врачи сказали, что перспективы не очень хорошие, и надежд мало. Но они боролись, проходили необходимое лечение. Жена как могла его поддерживала, не давала опустить руки. Сил выходить из дома у него не было, поэтому музыкальные и литературные вечера, танцы жена организовывала дома. Она предложила сделать подборку его стихов и выпустить книгу, что вдохновило ее мужа, они это осуществили. Вскоре они продолжили лечение в Израиле. В октябре этого года его врач-онколог сообщил, что терапия окончена, рака у него больше нет.

Обращаются ли к вам за помощью родственники пациентов?

Часто ли близкие предают? И почему?

Тут о частоте не скажешь. Если я назову какую-то цифру — она будет означать только то, сколько таких историй попадается мне. И на вопрос, почему это происходит, не смогу ответить. Взять, например, две семьи. На первый взгляд события, поступки там могут быть одинаковыми, но вызваны они совершенно разными вещами. Было бы заманчиво выдать всем памятку, где подробно расписано, почему в жизни такое случается, а заодно — инструкцию, как себя вести, чтобы быть счастливым. Если бы все можно было упростить, наша работа не была бы такой долгой и сложной. У каждого есть мотивы и причины того или иного поведения. И у каждого есть свои возможности изменить что-то и поменять траекторию своей жизни.


Городская клиническая больница имени братьев Бахрушиных

Колумнист Sputnik Юлия Балакирева столкнулась с бедой близкого и после некоторых душевных терзаний разработала правила, как помочь себе, чтобы были силы помогать больному человеку.

Рак – заболевание, которое заполняет собой будни не только больного человека, но и его семьи, близких. Жить в таких условиях сложно, а порою невыносимо. И иногда надо знать, как помочь себе, чтобы хватило сил помогать больному.

Мне пришлось столкнуться с этим дважды. Сначала болезнь дедушки, а несколько месяцев назад такой диагноз поставили моей близкой подруге.

И если, когда болел дед, я была слишком юна и не до конца могла все осознать, то сейчас рак проживается мною ярко и глубоко.


Психологи говорят, что трагичные новости мы переживаем в несколько этапов. Сначала шок, отрицание, потом гнев, депрессия и принятие.

Все это "работает" и в отношении близких больного.

Долгое время я и думать не хотела, что у подруги рак. По весне у нее начались проблемы со здоровьем. Сначала заболела спина (ее слабое место), потом голова и прочее. Грешили на болезнь Лайма. Подруга живет у леса, думали, что не заметила укуса клеща. Потом стало ясно, что у нее просто "сыпался" иммунитет и цеплялись всякие болячки.

Когда ей поставили диагноз, я продолжала парить в облаках. "Ничего, ты скоро поправишься. Сделают химию, и вернешься к обычной жизни". Я, правда, так думала.


Осознание пришло, наверное, когда подруга, всегда бодрая и сильная, сказала, что ей больно. Она сильно похудела, стала слабой и беспомощной. И тут началось самое сложное уже для меня.

Оптимистом быть легко только поначалу. Мне казалось, что буду каждый день ездить в больницу, буду всегда готова ее выслушать и поддержать.

Но жизнь есть жизнь. И она продолжается. Я по-прежнему должна ходить на работу, где нужно решать определенные задачи. И в доме хватает проблем. Кроме того, есть родные и близкие, которым тоже нужно внимание. Как разорваться?


Психологи утверждают, что люди, у которых рак, часто проявляют эгоизм. Так проявляется инстинкт самосохранения.

Когда подруга лежала на химиотерапии в клинике, я старалась навещать ее почти каждый день. Она не местная, ее семья далеко. Кто, если не я? После работы ехала в Боровляны. Возвращалась поздно. Дом развален, в холодильнике пусто — некогда продукты купить. Завтра снова рано вставать.

Состояние, когда мне хочется плакать от усталости, случается все чаще. А еще эти бесконечные мысли: что чувствует близкий тебе человек и как себя с ним вести?

Это непросто. Ведь раньше твой близкий был опорой, а сейчас он нуждается в защите. Внезапно нужно становиться сильным. Терпеть чужие капризы, уметь промолчать, даже если этого не хочется, и мириться со всеми его желаниями. А их будет много. "Пошли туда, пошли сюда". "Ты знаешь, я никогда не была в опере, в театре, в соседней России…". Не осуждать…

Однажды я поняла, что выгораю. И даже злюсь на подругу. Я оказалась в ловушке — и отказать не могу, и помогать нет сил. И убежать нельзя. Так началось мое собственное отчаяние.

В итоге я попросила перерыв, не объясняя причин. Решила обратиться к психологам. Так получилось, что я смогла пообщаться не только со специалистами, но и с теми, кто болеет.

Я не буду комментировать их заметки, просто почитайте. Это истории от реальных людей.

"Мне одиноко, нет семьи, живу с мамой, никому не нужный инвалид, которому нечего делать. Настроение портит рвота. Я настроена на то, что умираю от рака, так мне легче переживать ухудшения, которых за последние два месяца было два. Когда меня обсыпало новыми метастазами, у меня был очень тяжелый стресс, и я очень боялась смерти. Мне страшно умирать, я бы хотела пожить еще".

"Сначала тошнило, потом приняла лекарство от рвоты, начал болеть желудок. Настроение эти побочки гробят просто фантастически. Человеку не может быть хорошо наедине с собой, если тошнит. Поэтому я пытаюсь отвлечь себя общением и забыть плохое самочувствие дружбой или поддержкой".

"Я видеть никого не могла. И слышать тоже. Меня убивали эти "похоронные рожи". Приношу извинения за грубость, но на тот момент все именно так и выглядели. Эта жалость в глазах и слезы… Я еще жива, а они уже рыдали. Это убивало быстрее болезни. И только от одного человека я хотела много внимания и даже той же жалости. Потому что на тот момент это был мой самый близкий и самый лучший друг".

Эти мысли помогли расставить все по местам. Я вдруг четко осознала: для подруги я — спасательный круг от одиночества и страха. И силы у меня появились снова.

Человеку, который рядом с онкобольным, нужны бездонные ресурсы. И часто он выгорает. И я стала размышлять – где их искать, чтобы не перегореть, чтобы вместе пройти этот долгий путь. И чтобы конец обязательно был счастливый. В итоге сформулировала некоторые правила. Может, кому-то они будут полезны.

  • Время от времени давайте себе возможность отдыхать и берите "отпуск". Поверьте, ваш близкий тоже заинтересован в том, чтобы вы были с ним как можно дольше.
  • Ваша жизнь продолжается. Вы имеете право быть счастливым. В болезни вашего близкого нет вашей вины, как и вины миллионов других людей. У каждого человека свое несчастье.
  • Помогайте по возможности. Поначалу очень хочется дарить дорогие подарки. Но мелочь, подаренная от души, может быть гораздо приятнее.
  • Бороться надо не только ради себя – ради родных. У моей подруги двое маленьких детей. В болезни люди думают чаще пессимистично. Представляют, как их дети будут жить без них. И это главная ошибка. Скажите своему близкому, что он должен сражаться ради малышей. Маму не заменит никто. Она для ребенка – целая Вселенная.
  • Самое больше, что можно сделать, — не жалеть больного при общении с ним. Надо вести себя как и прежде. Человек вам будет за это благодарен.
  • Часто мы не умеем выражать свои эмоции. Если вам рассказывают о страданиях, не набрасывайтесь с вопросами и советами. Просто скажите: "Хочу тебя просто поддержать. Это тяжело и непросто". Больше слушайте – меньше говорите. Больному нужно просто выговориться.
  • Аккуратно посоветуйте близкому обратиться к онкопсихологу. Эти ребята знают, что и когда сказать — доказано, что качество жизни после обращения к специалисту значительно улучшается.
  • Сохраняйте оптимизм. Рак – самое загадочное заболевание, прогнозов на которое не дает никто. Мне очень нравится цитата из интервью психолога Юлии Гиппенрейтер: "На удар судьбы я отвечаю встречным ударом". А из фильмов посоветовала бы вдохновляющую комедию "50/50". Только осторожно – она для совершеннолетних.

Всем, кто столкнулся с такой ситуацией, желаю веры. Не опускайте руки. Любое усилие в этом мире вознаграждается.

… А своей подруге я желаю оставаться такой же вредной и непоседливой – мы с тобой на пенсии еще зажжем!

- Вы знаете, сейчас, наверное, стало даже тяжелее, - признается Анна. - Первый стресс прошел, наступает момент осознания. Мы все время заняты — и я и дети (у Андрея Павленко остались две дочери и сын - прим.ред.). Старшая, Софья, хочет пойти по стопам отца. Она носит его форму, которая осталась от учебы Андрея в военно-медицинской академии, готовится поступать в лицей имени Павлова . Недавно выступала на конференции с докладом, посвященным проблемам онкологии. Я помогаю ей собирать документы. Мы стараемся отвлекаться, но получается не всегда. Очень не хватает его поддержки, наших разговоров по вечерам.

По словам Анны Андрей словно бы до сих пор присутствует среди домочадцев.


Последние дни Андрей Павленко провел вместе с родными. Фото: из личного архива Анны Гегечкори

То, что Андрей Павленко, узнав о своем диагнозе, не замкнулся и не впал в депрессию, а развернул вокруг этого целую просветительскую кампанию, известно всем. Но немногие знают, что параллельно с этим он начал готовить семью к своему неизбежному уходу. И не известно еще, на что нужно больше мужества: на то, чтобы с улыбкой рассказывать на камеру о своем состоянии и симптомах, или на то, чтобы спокойно, без нервов и слез объяснить близким, что тебя скоро не станет и посоветовать, как с этим справляться.

Когда Андрея Павленко не стало, все домашние были рядом — и сама Анна, и дети. Вместе они попрощались с отцом и мужем — теперь уже навсегда — вместе обмывали его и переодевали.

- Незадолго до смерти Андрей причастился, хотя никогда не был особо верующим человеком. После этого ему стало лучше — он даже встал и ходил по комнате. Потом мы обвенчались — мы давно хотели это сделать, но все как-то откладывали. Сейчас я чувствую, что мы все сделали правильно, - признается Анна. - И, если честно, я поняла, что тоже хотела бы, когда этот момент в моей жизни наступит, чтобы он наступил вот так, и чтобы меня проводили мои близкие.


После диагноза "канцероматоз" Андрей Павленко рассчитывал, что проживет шесть недель. Но Анне и детям удалось "дотянуть" этот срок до восьми. Фото: из личного архива Анны Гегечкори

Анна вспоминает: Андрей Павленко всегда был одержим работой — и даже после того, как сам столкнулся с тяжелой болезнью, ни на мгновение не сбавил темп.

- По молодости, когда он еще был интерном в Военно-медицинской академии, я даже немного ревновала его к работе, - рассказывает наша собеседница. - Мы жили во Всеволожске , денег не хватало, так что Андрей часто ездил в электричках зайцем. Он мог отдежурить полную смену, а потом остаться еще. Работал, зачастую, по двенадцать часов в сутки, толком не ел, плохо спал. Я постоянно возила ему обед, а наша старшая дочка Софья так и вовсе практически выросла в академии на кафедре хирургии. Да что там говорить — уже на вторые сутки после того, как Андрею удалили желудок, он встал и отправился в операционную. Его просили немного полежать, отдохнуть, прийти в себя, но он и слушать ничего подобного не хотел. Если он мог ходить — он шел и оперировал сам. Если не мог — сидел и наблюдал за процессом. У него просто не получалось иначе. Конечно, возможно, стоило немного, самую малость притормозить, отдохнуть, но я не могу его осуждать. Если бы он поступил иначе — он просто не был бы собой.

Такой ритм жизни, конечно, не мог не сказывать на здоровье и самочувствии медика. Анна вспоминает: однажды, еще до болезни и всего остального, Андрей то ли в шутку, то ли всерьез сказал ей, что долго не проживет.


По словам Анны, Андрей умел улыбаться даже сквозь медицинскую маску. Фото: из личного архива Анны Гегечкори

ОТКАЗАЛСЯ ОТ ЛЕЧЕНИЯ ЗА ГРАНИЦЕЙ

По словам Анны, Андрею Павленко предлагали пройти курс лечения за границей. Однако он от этой возможности отказался.

Незадолго до смерти Андрей Павленко, как и положено настоящему мужчине, позаботился о своей семье: он объявил сбор средств на платформе Patreon, половина которых пойдет на финансирование перспективных проектов, посвященных онкологии и проблемам ее лечения, а половина — Анне и детям.

- Так получилось, что сейчас деньги, которые поступают нам с этой платформы — практически единственный способ к существованию, - признается сама Анна. - Я работаю косметологом, стараюсь брать заказы на дому, но из-за эпидемии и карантина удается это не всегда. Я помню, как мы с Андреем радовались, когда переехали в собственную квартиру, сменив до этого двенадцать коммуналок, когда у нас родился сын. Говорили, что у многих и этого нет, строили какие-то планы. Но не сложилось. И знаете, сейчас я все чаще думаю о том, что переехала бы обратно во Всеволожск, в наше старое жилье с тараканами и блохами, но только бы он снова был рядом.


По словам Анны, Андрей не мог без работы. Он вернулся к хирургии уже на второй день после операции по удалению желудка. Фото: из личного архива Анны Гегечкори

На момент смерти Андрею Павленко был всего 41 год. С болезнью он боролся с 2018-го.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Болезнь не оставила знаменитому хирургу шансов - и сам он это прекрасно понимал (подробности)

Врач, с марта 2018-го боровшийся с раком желудка, ушел из жизни в окружении семьи. У него осталось трое детей - две дочки и сын (подробности)

Проводить врача в последний путь пришли родные, коллеги, пациенты и те, кто не был знаком с ним лично (подробности)

Знаменитый хирург-онколог Андрей Павленко, который с 2018-го года борется с раком желудка, написал прощальное письмо

По словам мужчины, его внутренний враг оказался сильнее (подробности)

В СПбГУ учредят премию имени умершего онколога Андрея Павленко

Сам врач скончался от рака желудка 5 января 2020 года (подробности)

Читайте также: