Что делать если друг умирает от рака

Ваш браузер устарел. Пожалуйстаобновите

• Главная

• лечение зависимостей
  • Отделение реабилитации
  • Отделение детоксикации
  • Вывод из запоя
    • Вывод из запоя на дому
    • Вывод из запоя в клинике
  • Лечение алкоголизма
  • Кодирование от алкоголизма
    • Кодирование вливанием
    • Кодирование вшиванием
    • Двойное кодирование
    • Кодирование гипнозом
  • Лечение наркомании
  • Лечение табакокурения
  • Лечение игромании
  • Бесплатные лекции по субботам
• консультация психиатра
  • Консультация психиатра
  • Online-консультация психиатра
  • Отделение психического здоровья
  • Лечение шизофрении
  • Лечение анорексии
  • Лечение булимии
  • Параноидное расстройство личности
  • Биполярное аффективное расстройство
  • Диагностика суицидного поведения
  • Расстройство полового развития
  • Лечение дереализации
  • Обсессивно-компульсивные расстройства
  • Острые психотические расстройства
  • Бесплатные лекции по субботам

• консультация психотерапевта
  • Консультация психотерапевта
  • Online-консультация психотерапевта
  • Отделение психического здоровья
  • Групповое консультирование
  • Лечение панических атак
  • Лечение депрессии
  • Лечение неврозов
  • Лечение фобий и страхов
  • Лечение бессонницы
  • Лечение нервных тиков
  • Лечение ипохондрии
  • Посттравматическое стрессовое расстройство
  • Лечение ВСД
  • Психосоматика
  • Бесплатные лекции по субботам
• консультация психолога
  • Консультация психолога
  • Online-консультация психолога
  • Психодиагностика
  • Групповое консультирование
  • Консультация детского психолога
  • Диагностика детей к школе
  • Индивидуальная консультация с психологом
  • Семейная консультация с психологом
  • Бесплатные лекции по субботам

• медосмотры
  • Предрейсовый медосмотр водителей
  • Послерейсовый медосмотр водителей
  • Периодический медицинский осмотр
• Доп. услуги
  • ТЭС-терапия
  • Озонотерапия
  • Плазмаферез

  Возникла проблема? Напишите нам!

  Сообщить о проблеме

  • Лечение алкоголизма
  • Лечение наркомании
  • Кодирование
  • Прием психиатра
  • Консультация психотерапевта
  • Прием психолога
  • Клиника Инсайт сегодня
  • Политика конфединциальности
  • Контакты
  • Блог о здоровье
  • Карта сайта
  • Версия для печати

Рак у близкого человека. Как это всё выдержать?

Добрый день, дорогие форумчане!
Сегодня хочу попросить вашей помощи в формировании правильного восприятия очень тяжелой для меня ситуации.
Месяц назад мне сделали плановую операцию на коленном суставе. У меня были большие планы на послеоперационное амбулаторное лечение: я серьезно была настроена сменить работу и переехать в город, в который собираюсь уже несколько лет.
Пока я лежала в больнице, положили и моего папу с подозрением на "глухую" почку. А через 4 дня после моей выписки мы узнали его страшный диагноз - рак почки, причем с метастазами в соседние органы. Сказать, что это стало ударом, - ничего не сказать. Мой папуля, который никогда не лежал в больнице, который ещё недавно был весел и работоспособен, который являлся основным кормильцем в нашей семье, вдруг оказался тяжело болен.
Родители у меня живут в области, за 180 км от города, поэтому папа не поехал домой, а неделю находился у меня, пока мы в мыле собирали необходимые анализы и обследования для операции. Это была безумно трудная эмоционально неделя для меня, настроение скакало от надежды на лучшее до полного отчания. Всё осложнялось тем, что я сама не пришла в нормальную форму после операции, до сих пор держится отек и температура, хотя хожу вполне сносно.
Сейчас его снова положили, но операцию уже делать не торопятся, не могу добиться от врачей конкретных объяснений. Я правда не знаю, что делать с папой, если его вдруг снова выпишут ко мне домой. Кошмарно тяжело 24 часа в сутки находиться рядом с больным человеком в однокомнатной квартире, не имея никакой возможности ему помочь и облегчить его страдания. А страдания есть: несмотря на то, что у него почти ничего не болит, его постоянно тошнит почти до рвоты, он постоянно спит, вот только читал книгу - и уже спит. А я приглядываюсь и прислушиваюсь: дышит ли. Я чувствую себя безумно одинокой в этом горе и не знаю, куда бежать, ощущаю себя слабой. Осознаю, что для полного излечения нужны большие деньги, которых у нас нет.
Ещё вчера я была красивой, веселой, спортивной девушкой, живущей относительно неплохо в окружении друзей и поклонников; сейчас все друзья и поклонники разбежались, как по команде. Некоторые звонят, пишут, но ни один не захотел приехать поддержать лично. Может, моё мировосприятие уже настолько исказилось, что я требую от людей невозможного, и обижаюсь из-за несущественного, я не знаю. Также обижаюсь на маму, что она ни разу не приехала ни ко мне в больницу, ни к папе. Сидит там в деревне и только слезы льет, и истерики мне по телефону устраивает, да жалуется, что у неё нервная система не в порядке. А я понимаю, что у неё действительно проблемы со здоровьем и что она не может приехать, но всё равно жгучая обида нет-нет да всплывает.
Ощущение, что мы с папой остались одни на этой планете.
Конечно, ни о каком переезде сейчас не может быть и речи. Меня совершенно перестала интересовать личная жизнь, хотя 29 лет, и ни семьи, ни детей. Все мысли только об одном: как вылечить папу и как это всё выдержать? К своему стыду, начала срываться и на него. Кажется, скоро я перейду в мамино состояние, а надо ведь и с врачами адекватно общаться, чего-то требовать от них, подгонять, и поддерживать папу с мамой, и отвечать на бесконечные звонки родственников. Да, жалею себя, и ругаю себя за эту жалость, но ничего поделать не могу пока. Посоветуйте, как быть!

Колумнист Sputnik Юлия Балакирева столкнулась с бедой близкого и после некоторых душевных терзаний разработала правила, как помочь себе, чтобы были силы помогать больному человеку.

Рак – заболевание, которое заполняет собой будни не только больного человека, но и его семьи, близких. Жить в таких условиях сложно, а порою невыносимо. И иногда надо знать, как помочь себе, чтобы хватило сил помогать больному.

Мне пришлось столкнуться с этим дважды. Сначала болезнь дедушки, а несколько месяцев назад такой диагноз поставили моей близкой подруге.

И если, когда болел дед, я была слишком юна и не до конца могла все осознать, то сейчас рак проживается мною ярко и глубоко.

Психологи говорят, что трагичные новости мы переживаем в несколько этапов. Сначала шок, отрицание, потом гнев, депрессия и принятие.

Все это "работает" и в отношении близких больного.

Долгое время я и думать не хотела, что у подруги рак. По весне у нее начались проблемы со здоровьем. Сначала заболела спина (ее слабое место), потом голова и прочее. Грешили на болезнь Лайма. Подруга живет у леса, думали, что не заметила укуса клеща. Потом стало ясно, что у нее просто "сыпался" иммунитет и цеплялись всякие болячки.

Когда ей поставили диагноз, я продолжала парить в облаках. "Ничего, ты скоро поправишься. Сделают химию, и вернешься к обычной жизни". Я, правда, так думала.

Осознание пришло, наверное, когда подруга, всегда бодрая и сильная, сказала, что ей больно. Она сильно похудела, стала слабой и беспомощной. И тут началось самое сложное уже для меня.

Оптимистом быть легко только поначалу. Мне казалось, что буду каждый день ездить в больницу, буду всегда готова ее выслушать и поддержать.

Но жизнь есть жизнь. И она продолжается. Я по-прежнему должна ходить на работу, где нужно решать определенные задачи. И в доме хватает проблем. Кроме того, есть родные и близкие, которым тоже нужно внимание. Как разорваться?

Психологи утверждают, что люди, у которых рак, часто проявляют эгоизм. Так проявляется инстинкт самосохранения.

Когда подруга лежала на химиотерапии в клинике, я старалась навещать ее почти каждый день. Она не местная, ее семья далеко. Кто, если не я? После работы ехала в Боровляны. Возвращалась поздно. Дом развален, в холодильнике пусто — некогда продукты купить. Завтра снова рано вставать.

Состояние, когда мне хочется плакать от усталости, случается все чаще. А еще эти бесконечные мысли: что чувствует близкий тебе человек и как себя с ним вести?

Это непросто. Ведь раньше твой близкий был опорой, а сейчас он нуждается в защите. Внезапно нужно становиться сильным. Терпеть чужие капризы, уметь промолчать, даже если этого не хочется, и мириться со всеми его желаниями. А их будет много. "Пошли туда, пошли сюда". "Ты знаешь, я никогда не была в опере, в театре, в соседней России…". Не осуждать…

Однажды я поняла, что выгораю. И даже злюсь на подругу. Я оказалась в ловушке — и отказать не могу, и помогать нет сил. И убежать нельзя. Так началось мое собственное отчаяние.

В итоге я попросила перерыв, не объясняя причин. Решила обратиться к психологам. Так получилось, что я смогла пообщаться не только со специалистами, но и с теми, кто болеет.

Я не буду комментировать их заметки, просто почитайте. Это истории от реальных людей.

"Мне одиноко, нет семьи, живу с мамой, никому не нужный инвалид, которому нечего делать. Настроение портит рвота. Я настроена на то, что умираю от рака, так мне легче переживать ухудшения, которых за последние два месяца было два. Когда меня обсыпало новыми метастазами, у меня был очень тяжелый стресс, и я очень боялась смерти. Мне страшно умирать, я бы хотела пожить еще".

"Сначала тошнило, потом приняла лекарство от рвоты, начал болеть желудок. Настроение эти побочки гробят просто фантастически. Человеку не может быть хорошо наедине с собой, если тошнит. Поэтому я пытаюсь отвлечь себя общением и забыть плохое самочувствие дружбой или поддержкой".

"Я видеть никого не могла. И слышать тоже. Меня убивали эти "похоронные рожи". Приношу извинения за грубость, но на тот момент все именно так и выглядели. Эта жалость в глазах и слезы… Я еще жива, а они уже рыдали. Это убивало быстрее болезни. И только от одного человека я хотела много внимания и даже той же жалости. Потому что на тот момент это был мой самый близкий и самый лучший друг".

Эти мысли помогли расставить все по местам. Я вдруг четко осознала: для подруги я — спасательный круг от одиночества и страха. И силы у меня появились снова.

Человеку, который рядом с онкобольным, нужны бездонные ресурсы. И часто он выгорает. И я стала размышлять – где их искать, чтобы не перегореть, чтобы вместе пройти этот долгий путь. И чтобы конец обязательно был счастливый. В итоге сформулировала некоторые правила. Может, кому-то они будут полезны.

• Время от времени давайте себе возможность отдыхать и берите "отпуск". Поверьте, ваш близкий тоже заинтересован в том, чтобы вы были с ним как можно дольше.
• Ваша жизнь продолжается. Вы имеете право быть счастливым. В болезни вашего близкого нет вашей вины, как и вины миллионов других людей. У каждого человека свое несчастье.
• Помогайте по возможности. Поначалу очень хочется дарить дорогие подарки. Но мелочь, подаренная от души, может быть гораздо приятнее.
• Бороться надо не только ради себя – ради родных. У моей подруги двое маленьких детей. В болезни люди думают чаще пессимистично. Представляют, как их дети будут жить без них. И это главная ошибка. Скажите своему близкому, что он должен сражаться ради малышей. Маму не заменит никто. Она для ребенка – целая Вселенная.
• Самое больше, что можно сделать, — не жалеть больного при общении с ним. Надо вести себя как и прежде. Человек вам будет за это благодарен.
• Часто мы не умеем выражать свои эмоции. Если вам рассказывают о страданиях, не набрасывайтесь с вопросами и советами. Просто скажите: "Хочу тебя просто поддержать. Это тяжело и непросто". Больше слушайте – меньше говорите. Больному нужно просто выговориться.
• Аккуратно посоветуйте близкому обратиться к онкопсихологу. Эти ребята знают, что и когда сказать — доказано, что качество жизни после обращения к специалисту значительно улучшается.
• Сохраняйте оптимизм. Рак – самое загадочное заболевание, прогнозов на которое не дает никто. Мне очень нравится цитата из интервью психолога Юлии Гиппенрейтер: "На удар судьбы я отвечаю встречным ударом". А из фильмов посоветовала бы вдохновляющую комедию "50/50". Только осторожно – она для совершеннолетних.

Всем, кто столкнулся с такой ситуацией, желаю веры. Не опускайте руки. Любое усилие в этом мире вознаграждается.

… А своей подруге я желаю оставаться такой же вредной и непоседливой – мы с тобой на пенсии еще зажжем!

Разбираемся, как вести себя корректно с человеком, столкнувшимся с тяжёлым диагнозом

• 10 января 2018
• 79919
• 20

Текст: Надя Макоева

Представим себе непростую ситуацию: близкий или не очень человек сообщает, что у него рак. Мы начинаем разом испытывать множество сильных эмоций — удивление, страх, боль, отчаяние — и не знаем, как реагировать. Тема серьёзных заболеваний остаётся частично табуированной, так что необходимость адаптировать общение к новым обстоятельствам застаёт нас врасплох. Отсюда — неуместные вопросы, бестактные комментарии, непрошеные советы или испуганное молчание, которое тоже ранит.

Не исчезайте

Часто люди не сообщают о своей болезни и коллегам: они боятся обсуждений за спиной, боятся быть уволенными и остаться без денег. Не исключено, что коллеги всё равно заметят перемены и начнут делать предположения; хуже всего, что в обществе по-прежнему бытуют мифы, например, о том, что рак заразен. В итоге вокруг заболевшего человека образуется вакуум, который делает его жизнь ещё сложнее. Если в офисе сложилась такая ситуация, важно попробовать поддержать человека. При этом нужно проявлять деликатность и оценивать, насколько вы близки и насколько искренне можете поговорить; важно подбирать слова, чтобы не напугать собеседника и не быть навязчивым. Но если выразить поддержку удастся — это будет важным опытом для обеих сторон.

Не обманывайте

Забудьте о гиперопеке

Хотя человек с тяжёлой болезнью, особенно в пожилом возрасте, нередко чувствует себя зависимым, например в бытовом или финансовом плане, на самом деле он не ребёнок, всё понимает и может принимать решения. И важно позволить ему проговаривать эти решения, даже если родственники с ними не согласны. К тому же приоритеты у всех разные: одному может быть важнее продолжительность жизни, а другому — её качество. Часто близкие стремятся всеми способами продлить жизнь человека, а он только хочет прожить оставшиеся месяцы с радостью. И если нужно начинать новый цикл сложного лечения, а человек хочет поехать туда, где мечтал побывать всю жизнь, — возможно, важнее будет исполнить это желание.

Кроме того, важно не торопиться, даже если решение хочется принять максимально быстро. Может возникнуть чувство, что счёт идёт на секунды, и этим иногда пользуются недобросовестные врачи или клиники, которые предлагают дорогостоящее лечение, не дав человеку времени, чтобы подумать. Но всё-таки онкология — не реанимация, и неделя на то, чтобы всё взвесить, есть практически всегда.

Запаситесь терпением

Уважайте мнение заболевшего

Нам часто кажется, что мы мудрее и разумнее, чем заболевший близкий, и что со стороны нам лучше видно. На самом деле важно то, что думает о своей болезни и происходящем сам этот человек, а не его друзья или родственники. И если, к примеру, человек религиозен, а вы нет, не нужно его переубеждать, лучше переключите свои ресурсы на организационные вопросы.

Распространённая реакция на известие об онкологическом заболевании — рассказы о бабушках, знакомых и троюродных родственниках, которые тоже чем-то таким болели. Но истории третьих лиц не помогают и только утомляют. Все и так знают, что существуют люди, победившие рак, — но их история не имеет никакого отношения к конкретному случаю. По-настоящему ценные ответы и комментарии приходят от друзей и близких, которые сами прошли через схожий диагноз. Этим людям не нужно объяснять своё состояние, и когда они спрашивают, как у человека дела, их в первую очередь интересует, стойко ли он переносит болезнь или сломлен.

Не давайте непрошеных советов

Если вы не специалист и не сталкивались с подобной ситуацией — не давайте советов. А вот человеку, стоящему перед выбором между лечением в серьёзном медицинском учреждении и обращением к народным методам, лучше всё же объяснить, почему у доказательной медицины шансы на успех намного выше, и рекомендовать довериться квалифицированным врачам.

Ищите информацию

Особенно важно это в случае, когда заболел пожилой человек, у которого нет доступа к современным технологиям, он не умеет пользоваться интернетом или не знает английского. Спасите его от лавины непроверенной и неактуальной информации, которая обрушится из поисковой выдачи после первого же запроса. О том, как искать информацию, можно узнать, например, из лекции Дарьи Саркисян.

Помогите в быту или финансово

Любое тяжёлое заболевание, как правило, сопряжено с большими затратами. Если в ваших силах покрыть расходы на лечение или организовать сбор средств — сделайте это. Важно, чтобы близкие знали: если нужны будут деньги на лечение, вы их достанете, и за эту сторону дела можно не переживать. Но даже если нет возможности помочь деньгами, вы всегда можете просто физически быть рядом, вместе поехать к врачу или за результатами анализов. Это тот минимум, на который способен любой.

Нередко заболевший человек становится более слабым, зависимым, ограниченным в передвижениях. Бытовая и финансовая нагрузка ложится на плечи партнёра, детей или родителей — а их ресурсы тоже ограничены. Поэтому любая практическая помощь в быту — привезти, отвезти, побыть с детьми, помыть машину, убрать, купить еду в магазине — очень ценна. Поддерживая ближний круг заболевшего, вы поддерживаете и его самого.

Не забывайте о жизни вне болезни

Не стоит докучать человеку подробными расспросами о его болезни — лучше делитесь своей обычной жизнью. Бывает, что человек с онкологическим заболеванием начинает ощущать себя сторонним наблюдателем за нормальной жизнью — как будто другие учатся, работают, веселятся, переживают, болеют простудой, достигают успехов, а сам он уже отрешён от удовольствия просто жить. Давайте родным и близким возможность участвовать в вашей обычной жизни — это крайне важно.

Не обращайтесь с заболевшим как с беспомощным, старайтесь вместе жить той же жизнью, что и до болезни. Когда состояние позволяет, организуйте поездки, экскурсии, семейные праздники или посиделки с друзьями, ведите в театр, на прогулку. В общем, любыми способами отвлекайте человека от болезни и мыслей о ней — только следите за самочувствием, чтобы развлечения не были в тягость.

Из-за рака тебя бросают родные и друзья. Как найти силы жить?

Фото: Plainpicture RM / aurelia frey / Diomedia

Карточный домик

— Это был шок: я ведь думала, что у меня какая-то незначительная фигня, отрежут — и дальше пойду прыгать по своим делам, — рассказывает Марина. — Позвонила маме. Она тут же начала звонить моей младшей сестре и рыдать, что я вот-вот умру и кому нужен мой ребенок!

На время болезни Марины ее девятилетний сын Иван переехал к бабушке с дедушкой. Когда бабушка с теткой эмоционально обсуждали, кому теперь достанется квартира и машина дочери и кто будет воспитывать ее сына, Иван был в соседней комнате и все слышал. Он пошел на кухню. Нашел аптечку с лекарствами и. Скорая успела вовремя.

— Представляете мое состояние, — пытается передать ощущения Марина. — Я лежу в реанимации с отрезанной грудью, сына в это время спасают в реанимации другой больницы. Когда озвучивают онкологический диагноз — твой привычный мир рушится. А тут вдобавок я узнала про сына. Только вчера я держала его за руку, а сегодня он едва не умер. Было ощущение, что все, что до этого я делала и создавала, рухнуло как карточный домик.

За те недели, что Марина провела в больнице, младшая сестра так к ней и не пришла. А мама навестила всего один раз. Да и то — подписать документы о согласии на перевод сына в психдиспансер — стандартная процедура после попытки суицида. Во время визита мать долго уговаривала дочь вызвать нотариуса, чтобы написать завещание, а заодно назначить опекуна Ивану. С мужем Марина была в разводе, и родственники боялись, что после ее смерти экс-супруг отсудит имущество.

— Меня даже не спрашивали, хочу ли я жить, какие перспективы в лечении. Вся семья меня дружно закапывала, — вспоминает Марина. — Хорошо, что место на кладбище не купили. Единственное желание у меня тогда было — заснуть и не проснуться.

За две больничных недели она похудела на 16 килограммов. Спала по три часа в сутки. Снотворное никакое не помогало.

— Меня тогда только психотерапевты спасли, — утверждает Марина. — Врач приходила ко мне утром, в обед, вечером. А я по любому поводу реву без остановки. И не просто реву — слезы были такие, что не могла дышать от плача. Меня учили простейшим техникам — как пережить все эти эмоции, как восстанавливаться, как использовать аутогенную тренировку и дыхательную гимнастику, чтобы не было приступов удушья. Я выжила только потому, что почувствовала: есть люди, которым на меня не наплевать.

Фото: Астапкович Владимир / ТАСС

Все равно обречен

В докладе доктора медицинских наук, старшего сотрудника федерального института психиатрии имени В.П. Сербского Евгении Панченко сказано, что в России среди онкологических больных суициды составляют около пяти процентов. В мыслях о самоубийстве врачу-психотерапевту признаются 80 процентов больных раком.

Впрочем, с той поры мало что изменилось. Суициды в онкологии — по-прежнему табуированная тема. В 2015 году в прессу попали сведения о том, что в Москве в январе-феврале добровольно ушли из жизни сразу 11 раковых больных. Цифра всех шокировала. Роспотребнадзор выпустил памятку о том, как в прессе следует правильно освещать тему самоубийств. Об онкологических суицидах снова перестали говорить.

Правда, в том же 2015 году Минздрав в лице главного российского психиатра Зураба Кекелидзе пообещал проработать концепцию постоянной психиатрической помощи онкобольным. Предполагалось, что каждый онкопациент будет направляться на беседу с психотерапевтом и психологом, которые смогут оценить его состояние и тем самым предотвратить непоправимое.

Добби — свободен!

Недавно к врачу-психотерапевту в Бахрушинскую больницу обратилась очередная пациентка. Есть такой штамп — успешная молодая женщина. Ольга Миронова (по просьбе героини имя изменено) полностью подходит под это определение. Слегка за тридцать. Очень элегантная и ухоженная. Точеная фигура. Улыбчивая. Встретишь на улице — никогда не подумаешь, что она уже восемь лет сражается с раком груди. Диагноз поставили, когда сыну Ольги только исполнился год. Она тогда работала экономистом. Из-за болезни о карьере пришлось забыть. Семью обеспечивает муж — топ-менеджер крупной компании.

Фото: Eric Gaillard / Reuters

Когда Ольга выписалась из больницы она не то, чтобы забыла те слова. Просто радовалась, что осталась в мире живых, что снова каждое утро может обнимать сына. Поэтому старалась о плохом не вспоминать. Но не получалось. Муж сначала злился, что она все улыбается и улыбается. А по вечерам полюбил обстоятельно рассказывать ей о своем знакомстве с прекрасной утонченной дамой. Дама очень сочувствует самоотверженному подвигу, который он совершает, живя с онкобольной женой.

— Эти пытки продолжались почти два года, — продолжает Ольга. — Было невыносимо, потому что непонятно, в каком настроении он вечером будет. Он был то внимательный и заботливый, то — злой. Когда я смотрела на часы и видела, что он вот-вот появится, у меня начиналась паническая атака. Не могла дышать, как будто кто-то тисками сдавливал шею. Я ему даже сказала: у меня ощущение, что ты методично меня доводишь до самоубийства. И выхода я не видела. Разводиться? А жить на что? Да и сын тянулся к отцу.

Осложнялось все тем, что для родственников и друзей семья Ольги была идеальной и любящей. Знакомые вслух восхищались тем, как их сплотила беда.

— В психотерапию я не верила, но стала ходить на групповые сеансы, — рассказывает Миронова. — Там собираются люди с совершенно разными проблемами. Их объединяет одно — онкологический диагноз. Вроде мы ничего особенного не делаем — разговариваем, разговариваем. Врач — дирижирует. И сами не замечаем, как происходит важное: из нас выходит все то плохое, что годами накапливалось и сжималось в пружинку, и появляются силы идти дальше. И на мир смотришь уже по-новому.

Когда муж заметил, что Ольга уже не плачет во время его нравоучительных пассажей, спокойна и снова начала улыбаться, был неприятно удивлен. Попробовал зайти с другого бока и напомнить, что без него она с сыном пропадет. Да и вообще, кому нужна она такая — неполноценная?

Средняя стоимость психотерапевтического сеанса — 4-5 тысяч. И не факт, что с врачом удастся поймать одну волну. Учитывая, что многие вынуждены самостоятельно покупать онколекарства, так как с госзакупками случаются перебои, позволить себе это смогут единицы.

Фото: Кирилл Каллиников / РИА Новости

— Помню свою депрессию, помню, как уходила почва из под ног, — подводит итог Ольга. — На душе чернота. И действительно хотелось что-то сделать с собой, а я ведь верующая. Мне помогли. У других — выхода не будет?

Оксана Чвилева: Нет, но некоторые пациенты высказывают такие мысли. Конечно, если врач слышит, что человек говорит про это, нас срочно вызывают. Потому что это — серьезно. У нас в стационаре недавно на лечении находилась женщина с раком груди. Первоначально ей ставили легкую стадию, но дополнительное обследование показало, что ситуация очень тяжелая — гораздо хуже, чем предполагалось. После того, как ей об этом сообщили, она решила, что уже конец, лечиться бесполезно.

На самом деле низкий уровень информированности о раке, о том, какие возможности лечения и перспективы есть у больных, иногда поражает. У меня было несколько пациентов, которые рассказывали, что когда только узнали диагноз, сразу пошли в ритуальные услуги. Одну такую пациентку ко мне привез муж. Она сначала даже никому не сказала о болезни. Родственники случайно обнаружили бланк с анализами и настояли, что нужно в больницу, а не на кладбище.

Всем пациентам, у которых диагностирован рак, нужна помощь психолога?

Не обязательно. У кого-то достаточно собственных сил, чтобы адаптироваться. Но многим не хватает личных ресурсов, и тогда нужна профессиональная помощь. Когда человек находится в состоянии аффекта, в очень сильном стрессовом состоянии, достучаться до него не всегда получается. Чаще всего нарушается сон, присутствует постоянная тревога и страх, он сложно воспринимает информацию и элементарно не понимает того, что пытаются донести до него врачи. Это усложняет процесс коммуникации пациента и онколога. Больной может многократно задавать одни и те же вопросы, ничего не может запомнить. Психотерапевт, назначая необходимую фармакотерапию для коррекции психических расстройств, помогает стабилизировать эмоциональное состояние пациента. И тогда становится возможной продуктивная работа пациента с врачами, и восприимчивость к лечению основного заболевания повышается.

Чвилева Оксана Викторовна - заведующая отделением психотерапии ГБУ имени братьев Бахрушиных

Тяжелых и неизлечимых заболеваний много. Почему именно онкобольные попадают в группу риска по суицидам?

Фото: Сергей Красноухов / ТАСС

Работа традиционного и онкопсихотерапевта отличается?

В работе с разными группами пациентов есть свои особенности, конечно. Мы учитываем, на какой стадии лечения находится пациент, какое лечение по основному онкологическому диагнозу он принимает. Например, есть препараты, которые не рекомендуется назначать во время химиотерапии или гормонотерапии, есть нежелательные сочетания лекарств. И наоборот — есть препараты выбора в данной ситуации. Мы все это должны иметь в виду, учитывать возможные побочные эффекты.

То есть врач из традиционного психдиспансера, если к нему обратится онкопациент с депрессией, не справится?

Важно, чтобы психологическую помощь можно было получить по полису ОМС. И чтобы она была в структуре онкологической службы, где человек проходит лечение и постоянно наблюдается. То есть чтобы пациенту не надо было за этим куда-то идти, ехать на другой конец города, в специализированные учреждения, которые стигматизированы обществом.

Лечение онкологического заболевания многоступенчатое, пациент сталкивается с разными врачами, его передают из рук в руки, поэтому человеку важно, чтобы был хотя бы один специалист, который знает полностью его историю, сопровождает и поддерживает его на всех этапах лечения. И даже после терапии, на этапе регулярных обследований.

Фото: Shaun Best / Reuters

Допустим, пациенту врачи уже сказали, что перспектив остаться в живых у него нет. Не делаете ли вы хуже, когда будоражите его, стимулируя в нем какую-то надежду?

А по поводу того, когда уже пора сдаваться, вот одна история: в этом году в ноябре на последнем Всероссийском съезде онкопсихологов в Москве выступала жена писателя, у которого был диагностирован рак гортани. Врачи сказали, что перспективы не очень хорошие, и надежд мало. Но они боролись, проходили необходимое лечение. Жена как могла его поддерживала, не давала опустить руки. Сил выходить из дома у него не было, поэтому музыкальные и литературные вечера, танцы жена организовывала дома. Она предложила сделать подборку его стихов и выпустить книгу, что вдохновило ее мужа, они это осуществили. Вскоре они продолжили лечение в Израиле. В октябре этого года его врач-онколог сообщил, что терапия окончена, рака у него больше нет.

Обращаются ли к вам за помощью родственники пациентов?

Часто ли близкие предают? И почему?

Тут о частоте не скажешь. Если я назову какую-то цифру — она будет означать только то, сколько таких историй попадается мне. И на вопрос, почему это происходит, не смогу ответить. Взять, например, две семьи. На первый взгляд события, поступки там могут быть одинаковыми, но вызваны они совершенно разными вещами. Было бы заманчиво выдать всем памятку, где подробно расписано, почему в жизни такое случается, а заодно — инструкцию, как себя вести, чтобы быть счастливым. Если бы все можно было упростить, наша работа не была бы такой долгой и сложной. У каждого есть мотивы и причины того или иного поведения. И у каждого есть свои возможности изменить что-то и поменять траекторию своей жизни.

Городская клиническая больница имени братьев Бахрушиных