Больные лихорадкой выздоравливали от рака

Вспышка заболевания COVID-19, которое вызывает коронавирус SARS-CoV-2 впервые была зафиксирована в Китае. Стремительное распространение вируса обусловленное его виральностью, вынудило ВОЗ признать это пандемией. На сегодня нет средств специфической профилактики КОВИД-19, равно как и терапии с доказанной эффективностью.

Как передается вирус, и какие его симптомы

Передача вируса происходит во время контакта с инфицированным человеком или предметами, на которых остались частицы выделений из слизистых (слюна, носовая слизь). Он может попасть в организм здорового человека воздушно-капельным, воздушно-пылевым или контактным способами. Коварство инфекции в том, что больной может не иметь выраженных симптомов, а инкубационный период заболевания составляет до 14 дней.

Основными симптомами заболевания являются:

Повышение температуры тела.

Повышенная утомляемость и одышка.

Нарушение нормального дыхания.

Редко встречаются насморк, диарея, отхаркивание кровью.

Коронавирус и раковые заболевания

Онкологические больные всегда были сильно восприимчивы к респираторным заболеваниям из-за явления иммунносупресии, которая вызвана приемом сильнодействующих химиотерапевтических препаратов. Поэтому вопрос исследования корреляции заболеваемости в отношении пациентов с раком был неизбежен.

Угнетения нормального функционирования систем и органов человека.

Негативного воздействия химиотерапевтических препаратов.

Осложнений после оперативных вмешательств (удаление опухоли).

Больные онкогематологическими видами рака.

Пациенты, которым недавно провели таргетную или химиотерапию.

Больные, у которых зафиксирован значительный иммунодефицит.

Пациенты, перенесшие трансплантацию костного мозга.

Соблюдать режим социальной изоляции – избегать мест массового скопления людей.

Тщательно мыть руки мылом (не менее 20 секунд) и пользоваться антисептическими средствами.

Носить защитную маску, которая защищает область рта и носа.

При повышении температуры до субфебрильного коридора 37-38 градусов и отсутствии катаральных выделений, необходимо обратиться к врачу. Повышение температуры вовсе не означает заражение, однако исключать такую вероятность нельзя. В том случае, если высокая температура сопровождается сухим кашлем, заложенностью носа, осложнением дыхательной функции стоит срочно сообщить об этом терапевту и онкологу. Вам будет назначена диагностика, чтобы определить связаны ли данные симптомы с коронавирусом или осложнениями после проведения химиотерапии/облучения.

Согласно рекомендациям ВОЗ и других международных организаций при подозрении на КОВИД-19 необходимо:

Приостановить противораковое лечение. В том числе таргетную и химиотерапию.

Если вы находитесь дома – наденьте маску, и свяжитесь с врачом.

Укажите врачу, с кем вы контактировали за последние 14 дней; посещали ли районы, где была зафиксирована вспышка заболевания.

Подготовьте информацию о сроках проведения вам противоракового лечения – химиотерапии, оперативного вмешательства, таргетной и иммунотерапии.

Соберите выписные эпикризы из больницы.

Самоизолируйтесь в отдельном помещении (комната), соблюдайте постельный режим, не занимайтесь самолечением.

Не контактируйте с другими членами семьи. Уход может совершать один родственник, предварительно надев защитную маску, очки и одноразовые перчатки.

Часто мойте и дезинфицируйте поверхность бытовых предметов, которыми пользуйтесь; проводите влажную уборку и проветривайте комнату.

Ожидайте проведения теста и выполняйте рекомендации врача.

Лечение коронавируса препаратами от ВИЧ, рака, малярии, лихорадки ЭБОЛА

Фармацевтические компании направили все усилия на разработку вакцины от нового штамма вируса и эффективного медикаментозного препарата для лечения. Изобретение действующих препаратов сулит миллиардные прибыли. В прессе часто возникают публикации про эффективность того или ионного лекарства, которое применяется в терапии других заболеваний (чаще всего инфекционных). Сложность заключается в том, что в отношении вируса применяется комплексная терапия, которая состоит из нескольких этапов. На первом этапе больного назначают этиотропное лечение, которое подавляет и уничтожает возбудитель. Одновременно применяют патогенетическое лечение – оно позволяет остановить распространение инфекции. И наконец, симптомотерапия. Она направлена на облегчение сопутствующих COVID-19 симптомов – облегчение дыхания, избавление от кашля и заложенности носа, насморка, снижение температуры тела и т.д.

Некоторые препараты демонстрируют положительную динамику. Однако стоит помнить, что они разрабатывались для борьбы с другими заболеваниями. Поэтому самолечение и прием таких средств может вызвать негативную, а в некоторых случаях, даже деструктивную реакцию. Прежде всего, со стороны нервной и иммунной систем. Также возможны расстройства психологического характера.

Какие же препараты назначают?

От ВИЧ. Минздрав выпустил временный протокол, в котором описано применение комбинации препаратов лопинавир+ротонавир, которые дополнены интерферонами и рибавирином. Вышеуказанные лекарства назначают больным вирусом иммунодефицита человека. Они продемонстрировали хорошую эффективность при вспышке предыдущего вируса в 2003 году. В России могут назначать аналог данных препаратов – калидавир. Отметим, что реакция врачей на применение препаратов часто противоположная.

От рака. Несколько лет назад был разработан экспериментальный препарат от онкологических заболеваний молочной железы – Леронлимаб. Учитывая, что больные коронавирусом находятся на грани жизни и смерти, родные часто принимают решение про терапию непроверенными лекарствами. Зафиксированы несколько случаев, когда средство дало положительный результат. Пациенты, подключенные к аппарату искусственной вентиляции легких выздоравливали. Леронлимаб вводят двумя инъекциями в брюшную полость больного. Российские фармацевты выдвигают гипотезу про потенциальную эффективность препаратов фортепрен, триазавирин, фавипиравир.

От ЭБОЛЫ. Для борьбы с лихорадкой применяют препарат Ремдесивир. Впервые для лечения пациентов с COVID-19 его использовали в Италии (лидирует по количеству смертей состоянием 03 апреля). Врачи заявили, что пациент полностью излечился в возрасте 79 лет. После этого препарат применили специалисты в США (успешно для 4-х больных с лайнера Diamond Princess) Сейчас нет точных выводов про эффективность лечения, тем не менее, все больше голосов звучит в поддержку Remdesivir.

От малярии. Терапия с применением хлорохилфосфата (препарата от малярии) описана в отчете китайских медиков, которые первыми столкнулись со вспышкой вируса. Это уже 6-е обновление отчета, тем не менее, рекомендация к лечению данным препаратом остается. Российские медики разрабатывают лекарство на основе другого вещества, которое успешно применяется в качестве антималярийного – мефлохин. Исследователи заявили, что действующее вещество оказывает цитопатическое влияние на симптомы селективного характера, которые развиваются при КОВИД-19. Если гипотеза подтвердится, то мефлохин может послужить не только терапевтическим средством, но и стать основой будущей вакцины.

Что касается вакцины, то первые испытания провели в США. Вакцина под названием mRNA-1273 была введена 45 добровольцам.

Лавинообразное распространение нового вируса в мире спровоцировало остановку клинических испытаний препаратов от рака. Врачи перегружены и вынуждены сосредоточиться на разработке лечения от COVID-19. Рон Хербст из университета г. Йель отмечает, что по ряду лекарственных средств наблюдалась положительная динамика в клинической эффективности. В то же время, коронавирус особо опасен для пациентов с ослабленной иммунной системой. И разработка лечения от него не менее важна, чем испытание инновационных лекарств от рака.

Рита Уилсон – жена известного американского актера Тома Хэнкса. Вместе с супругом она заразилась коронавирусом и 2 недели пребывала на обсервации в Австралии. Лишь 27 марта чета смогла вернуться домой в США. История 63-летней женщины примечательна тем, что 5 лет назад у нее был диагностирован рак груди. Врачам пришлось провести двустороннюю мастэктомию. Тем не менее, организм сумел восстановиться после лечения рака и сейчас Рита смогла справиться с коронавирусом. Таким образом, она стала первой пациенткой, которая вылечилась от обоих недугов, и это стало известно широкой аудитории. Интересно, что заражение коронавирусом у жены Тома Хэнкса диагностировали 14 марта, а 29 марта исполнилось 5 лет после операции на молочных железах из-за опухоли. Непростой месяц для Риты.

На сегодня нет вакцин и специфического лечения от коронавируса SARS-CoV-2, а больные раком находятся в группе риска. Чтобы обезопасить себя от потенциального заражения необходимо выполнять рекомендации ВОЗ и Минздрава РФ. Не менее важно уделить внимание повышению иммунитета – сбалансируйте свой рацион питания, соблюдайте питьевой режим, проветривайте помещение, избегайте стресса. Разработка вакцины и препаратов для лечения ведется фармацевтическими компаниями в России и многих других странах мира. До одобрения лекарств, онкобольным необходимо сосредоточить свое внимание на том, чтобы уберечься от заражения коронавирусом.

Во время эпидемий пациенты онкологических клиник всегда находятся в зоне повышенного риска. Ситуация с COVID-19 — не исключение.

COVID-19 не спешит покидать Россию, и каждый день сообщается о сотнях новых зараженных. В группе риска — пожилые люди и пациенты с патологиями.

Вместе с врачами разбираемся, насколько сильно угрожает коронавирус онкобольным.

Почему онкобольные находятся в повышенной группе риска?

Онкологические больные в принципе находятся в группе повышенного риска, когда дело касается инфекционных заболеваний. На фоне химиотерапии и других видов лечения иммунитет пациентов сильно подавлен, и организму гораздо труднее справляется с угрозами.

Он напомнил, что некоторые новообразования связаны с хроническим воздействием канцерогенов, в частности при курении. Это, по словам онколога, приводит к серьезным болезням легких и сердечно-сосудистой системы, что создает дополнительную угрозу при заражении COVID-19.

Есть ли статистика, какова доля онкобольных среди пациентов с COVID-19?

Группа китайских исследователей собрали анамнез по 1,5 тыс. пациентов с коронавирусом. Восемнадцать из них болели той или иной формой рака. В частности, у пятерых диагностировали опухоль в легких, четверо получали химиотерапию либо подвергались хирургическим вмешательствам за последний месяц.

Ученых смутило, что в общей выборке оказалось сравнительно много онкобольных, что статистически выше раковой статистики по Китаю. Поэтому исследователи пришли к выводу, что эти цифры могут лишний раз свидетельствовать о том, что из-за угнетенного иммунитета онкобольные особенно восприимчивы к коронавирусу нового типа.

Больным с какими видами рака стоит быть особенно осторожными?

В национальной службе здравоохранения Англии подготовили рекомендации для врачей-онкологов. Авторы документа составили список пациентов, которые наиболее уязвимы перед COVID-19.

Так, упоминаются больные, проходящие химиотерапию или радикальную лучевую терапию при раке легких. Далее следуют пациенты с раком крови или костного мозга. Подвержены риску люди, проходящие иммунотерапию или которым в последние полгода произвели трансплантацию костного мозга, стволовых клеток.

Рекомендации английских властей, разумеется, универсальны. Такие же группы больных перечисляет и химиотерапевт Федор Моисеенко.

Как себя защитить?

По возможности соблюдать режим самоизоляции. Недавно власти разъяснили, пациентам с какими диагнозами лучше оставаться дома. В том числе упоминают больных с острым лейкозом, высокозлокачественной лимфомой и другими опухолями. Ознакомиться подробнее с перечнем можно здесь.

Что делать, если повысилась температура тела?

Напомним, COVID-19 часто протекает с типичными для простуды и гриппа симптомами. Врачи НМИЦ онкологии им. Петрова разъяснили, как себя вести при появлении первых признаков ОРВИ. По словам экспертов, стоит остаться дома, надеть маску и вызвать врача. Специалист уточнит сроки противоопухолевой терапии и хирургических вмешательств.

Что будет, если онкобольной заболеет коронавирусом?

Противоопухолевую терапию отменят, пока анализы не покажут отрицательный результат на COVID-19, рассказали сотрудники НМИЦ онкологии имени Н.Н. Петрова.

Если признаков ОРВИ нет, то лечение должно продолжаться. Однако ведь сейчас довольно сложно попасть к врачу…

Действительно, в Петербурге и других населенных пунктах вводят запрет на прием в поликлиниках и госпитализацию. Койки освобождают, больницы перепрофилируют, все силы брошены на борьбу с коронавирусом.

Значит, записаться на прием к онкологу можно. Но ведь на улице теперь небезопасно. Как быть?

Да, угроза COVID-19 до сих пор актуальна. Почитайте наши рекомендации, как защитить себя во время пандемии. Соблюдать меры предосторожности сейчас особенно важно.

• 
  Пороки клапанов сердца: классические подходы и новые альтернативы

Когда из больницы выписывают умирать

- Поэтому и появились хосписы для тех, у кого нет надежды на выздоровление. Она, конечно и раньше была – 5 коек выделялось в стационарах для так называемого симптоматического лечения, но при том уровне смертности от рака, что был прежде, это капля в море. К сожалению, современный принцип оказания паллиативной помощи в стационарных учреждениях у нас искажен, - считает Георгий Манихас. - В хосписах может не хватать мест, потому что в них привозят умирать – это вынужденная мера в нашем неустроенном обществе (нет возможности ухаживать за смертельно больным человеком, маленькие дети в тесной квартире, проживание в коммуналке…). Главное предназначение хосписа на самом деле - подобрать своевременную терапию, например, чтобы вместо 4-6 уколов в день пациент мог получать 4-2 укола, чтобы процесс обезболивания не был обременительным ни для больного, ни для родственников. Основная нагрузка по лечению болевого синдрома должна ложиться на выездные бригады. От ее специалистов зависит климат в семье, где страдает человек, и качество симптоматической терапии на месте.

Мы лечим неправильно

Весь мир давно уже пришел к выводу, что начинать противоболевую терапию, если есть боли, надо задолго до того момента, когда их можно снять только наркотическими анальгетиками. – рассказывает главный врач хосписа №2, председатель правления Ассоциации паллиативной медицины, Заслуженный врач России Зоя Софиева. - Потому что чем позже мы ее начинаем, тем более агрессивно включаются психологические аспекты боли, и порог ее восприятия снижается. Период от терпимых болей до мучительных у каждого разный – у одного он длится два месяца, у другого, как это происходит с раком предстательной железы, – годами.

Чтобы поднять болевой порог надо сразу же определить характер боли. Она может быть разная. Вызванная висцеральными органами – печенью, желудком, снимается одними препаратами, от костных болей никакие обезболивающие средства не спасут, требуются лекарства, снимающие мышечный спазм. У пациента может быть инфаркт миокарда, прободная язва, осложнение после операции, то есть это необязательно онкологическая боль. Но врач поликлиники и даже хосписа не может поставить диагноз – онкологических больных в стационары не берут, если они неоперабельны, на амбулаторную диагностику им не добраться.

В чем причина мучительных болей?

Наши больные мучаются от того, что в общей лечебной сети не организована грамотная противоболевая терапия, – продолжает Зоя Софиева. - Я читаю лекции для врачей поликлиник о том, что такое коррекция хронических болей в онкологии, когда и как ее начинать. Не представляете, сколько визиток я оставляла врачам после лекций, чтобы они задавали вопросы, как откорректировать болевой синдром. Ни одного звонка за годы проведенных лекций. И больные действительно остаются без помощи, несмотря на то, что условия для ее оказания существуют. Есть небольшие перебои с лекарствами, но их можно пережить с помощью заменяемых препаратов - человек не должен страдать.

Да, в городе все есть – и лекарства и выездные бригады и хосписы, но организационные вопросы запущены донельзя. В результате нередко оказывается, что семьи, в которых умирает от рака родственник, остаются наедине со своей бедой. А службы, созданные, чтобы помочь с нею справиться, работают сами по себе. И из-за этой разрозненности, мы теряем большую группу больных, которым необходима паллиативная помощь в хосписе, например, та же коррекция болевого синдрома.

Как пояснил главный онколог Петербурга профессор Алексей Барчук, отказавшийся от федеральной льготы пациент может вернуть ее через полтора-два месяца.
Значит, до этого момента, он должен покупать обезболивающие препараты самостоятельно. Доживет ли он до возвращения льготы, неизвестно.

Выбора нет

При этом у профессионалов хосписов больные от инъекционных препаратов не превращаются в решето от уколов по 4-6 раз в сутки, в первую очередь потому, что там умеют разными средствами снимать хронические боли, а наркотическую терапию пациенты получают недолго. В домашних условиях нередко на фоне длительного использования инъекционных наркотиков или из-за локализации злокачественной опухоли больного некуда колоть (морфин депонируется под кожей и не поступает в кровоток), пластырь тоже бесполезен. На западе в таких случаях используется разные аптечные формы наркотических анальгетиков: больному дают несколько капель на язык или кладут таблетку кодеина за щеку, и препарат с кровотоком попадает куда надо. У нас этого нет.

При сильно выраженном болевом синдроме, распадающихся ранах, метастазах в кости, скоплении жидкости в брюшной полости в Америке и Европе больных везут не в хоспис, а в обычный госпиталь, где проводится хирургическое лечение, которое облегчит последние дни жизни. А у нас, согласно регламенту Минздравсоцразвития, "противопоказаниями для госпитализации в отделения интенсивной терапии и палаты интенсивной терапии являются все инкурабельные (неизлечимые) состояния, бесперспективные для клинической ремиссии".

Наркодилеров среди врачей нет

Служба по контролю за легальным оборотом наркотиков (СКЛОН) управления Госнаркоконтроля по Петербургу и Ленинградской области утверждает, что у нас нет перетекания из легального оборота наркотиков в нелегальный. Но бесконечные проверки соблюдения жесткого антинаркотического законодательства в отношении законного оборота наркотических препаратов не ослабевают. И это одна из серьезных причин, по которым врачи амбулаторной сети и аптеки не любят иметь дело с наркотическими препаратами. Жестким это законодательство можно назвать местами, местами оно просто абсурдное и невыполнимое. Ни в одной стране мира таких драконовских мер нет. И сколько не ставили бы медики вопрос о его смягчении, оно только ужесточается.

Кроме правил Госнаркоконтроля врачи должны выполнять еще и правила Минздравсоцразвития. Скажем, если больному требуется 6 обезболивающих инъекций наркотического средства в сутки, надо собрать консилиум, который и примет решение по этому поводу под протокол. А кто ему будет делать уколы? По закону к наркотическому анальгетику могут подойти только врач и медсестра. Медсестра должна набирать шприц в присутствии доктора. Но амбулаторно обеспечить выполнение этого правила невозможно, поэтому чаще всего, в этом случае медицина держится на доверии – родственники часто колят лекарство сами по договоренности с врачом. Но если они случайно выбросят или раздавят пустую ампулу, у врача будут большие неприятности.

Как научить врачей нарколечению

- Есть масса препаратов, которыми можно заменить наркотики – я использую два лекарства, перекрывающих те же рецепторы боли, что и морфин. И если по каким-то причинам нельзя использовать наркотические обезболивающие, это выход из положения. Но очень мало докторов, особенно поликлинического звена знают о таких возможностях – в институтах паллиативная медицина не преподается, противоболевой терапии на дипломном этапе нет. Потому что до сих пор в номенклатуре Минздрава такой специальности, как паллиативная медицина, не было. Раньше хирурги, онкологи, терапевты амбулаторной сети обязаны были пройти обучение в Институте онкологии или в Городском онкологическом диспансере, потом об этом просто забыли. Сейчас мы начинаем образовательную программу по паллиативной помощи в новом вузе – СЗГМУ им. Мечникова.

Чего не хватает врачам и пациентам?

2. Расширенного спектра препаратов для снятия хронического болевого синдрома и разумных правил контроля их применения.

3. Обязательной подготовки терапевтов в плане противоболевой терапии. Они вовсе не заинтересованы в мучениях пациента, но чаще всего не умеют квалифицировать болевой синдром и назначить грамотную противоболевую терапию.

4. Внедрения в практику обязательных стандартов оказания паллиативной помощи. Сегодня в амбулаторной сети все зависит от человеческого фактора – образования и опыта врача, его желания найти лучший способ облегчения состояния умирающему человеку. Если пациенту с врачом не повезло, он вынужден терпеть нечеловеческие боли.

6. Медицинских психологов – специалистов, которые знают и медицину и психологию. Наши психологи не имеют такого образования, а значит, у них нет клинического мышления, необходимого не только, чтобы снять стресс, но и чтобы рассказать пациенту как можно больше о его состоянии. Участковые врачи, которые больше других контактируют с онкологическими больными, теряются, потому что мало знают онкологию.

7. Информированности: пациент и его родные должны знать, что по закону каждый имеет право на противоболевую терапию, на достойное качество жизни, несмотря на то, что она исчисляется месяцами или неделями. Если вам отказывают в этом, обращайтесь в районный отдел по здравоохранению или комитет по здравоохранению.

Если от рака умирают врачи, есть ли надежда у пациентов?

В социальных сетях 2020 год начался с прощального поста питерского онколога Андрея Павленко, который сам обнаружил у себя рак и в течение полутора лет – на странице в Фейсбуке, в многочисленных интервью, выступлениях на телевидении – рассказывал о своей борьбе с недугом.

Рассказывает заместитель директора НМИЦ онкологии им. Блохина Александр Петровский:

О временах и сроках

– Если говорить обобщённо, то, по статистике, 50% онкологических пациентов излечиваются полностью. При этом прогноз на ожидаемую продолжительность жизни в каждом конкретном случае зависит от вида рака, поскольку общего ответа на этот вопрос не существует. Рак – это не одна болезнь, а множество различных заболеваний. Есть прогностически благоприятные виды рака, при которых даже на продвинутой стадии, при наличии отдалённых метастазов, пациенты имеют высокий шанс либо на выздоровление, либо на переход болезни в хроническую форму. Но есть и такие разновидности болезни, от которых пациенты быстро сгорают, даже если рак был обнаружен на начальной стадии.

Однако каждый год ситуация меняется. Ещё 5 лет назад рак лёгкого считался приговором. Сегодня появились лекарства, благодаря которым люди живут с этим диагнозом достаточно долго.

Что касается таких распространённых видов рака, как рак молочной железы, колоректальный рак, рак яичников, лимфомы и т. д., то с ними пациенты могут жить 10–15 лет и более.

– Врачи говорят, что рак важно обнаружить на ранней стадии. Но при этом в начале заболевания симптомов нет. Как быстро развивается недуг и переходит из одной стадии в другую?

– Есть агрессивные, быстрорастущие опухоли. К ним, например, относятся некоторые виды рака у детей. Но в среднем от появления раковой клетки в организме до формирования клинически значимой опухоли (размером около 1 см) проходит 5–7, иногда 10 лет. Понятно, что шансы обнаружить болезнь на ранней стадии при регулярных осмотрах есть – и они достаточно велики.

Семейная история

– К группе риска относятся люди, у близких родственников которых был выявлен рак?

Поэтому свою семейную историю нужно знать и ни в коем случае не игнорировать. При определённых видах генетической предрасположенности у врачей есть возможность провести превентивные профилактические процедуры, в том числе и хирургические, которые снизят риск появления рака.

– Для молодых рак действительно опаснее, чем для пожилых?

– В целом да. Рак желудка, рак молочной железы, диагностируемые в молодом возрасте, часто очень агрессивны и опасны. Однако детский рак мы сегодня вылечиваем полностью в 80% случаев.

– Врачи часто говорят о том, что многое зависит от индивидуальных характеристик опухоли и её чувствительности к назначаемым препаратам, но при этом назначают лечение по стандартам, одинаковым для всех.

– Стандарты – это экономическое обоснование лечения, а само лечение назначается по клиническим рекомендациям. Практика показывает, что, несмотря на то что каждая опухоль индивидуальна, 80% всех онкологических заболеваний можно описать стандартными подходами. В эти стандартные подходы входит определение индивидуальной чувствительности опухоли к тем или иным противоопухолевым лекар­ственным препаратам с помощью иммуногистохимических и молекулярно-генетических методов. В остальных случаях всегда есть возможность перейти на индивидуальное лечение – для этого врачу достаточно со­брать врачебную комиссию.

Революция отменяется?

– Может ли пациент проверить, правильно ли его лечит врач?

– Все клинические рекомендации есть в открытом доступе, и пациент может их найти, вникнуть и попытаться в них разобраться. Однако без медицинского образования сделать это сложно. Это всё равно что пытаться проконтролировать мастера, который ремонтирует сломанный холодильник. Лучше довериться профессионалу, а система должна делать всё для того, чтобы это доверие было оправданно.

– Каждый день СМИ сообщают о новых случаях заболеваний – в том числе и у известных людей. Заболеваемость раком действительно выросла?

– Выросла как заболеваемость, так и выявляемость онкологических заболеваний. И нужно быть готовым к тому, что пациентов с раком с каждым годом будет всё больше. Сегодня в нашей стране от сердечно-сосудистых заболеваний умирают 50% пациентов, от онкологических – 15%, а в Японии онкологическая заболеваемость уже вышла на первое место, поскольку рак – это болезнь пожилых людей, а продолжительность жизни там одна из самых высоких в мире.

Хорошая новость заключается в том, что выросла не только заболеваемость, но и эффективность лечения. Продолжительность жизни онкологических пациентов постоянно растёт, в том числе и у тех, у кого болезнь была обнаружена уже на продвинутой стадии.

– Ожидается ли появление новых прорывных технологий в лечении рака, сопоставимых с иммунотерапией?

– Не стоит ждать и возлагать все надежды на появление революционных методов и недооценивать возможности проверенных лекарств и технологий. С врачебной точки зрения эволюция – развитие имеющегося метода – лучше, чем революция, которая чаще приносит больше разрушений, чем побед. Уже сегодня у онкологов есть всё необходимое, чтобы помочь большей части пациентов. Дальнейшие исследования в области онкологии необходимы, и они проводятся во всём мире. Онкология – это одна из самых динамично развивающихся отраслей медицины. Только за последний год было зарегистрировано более 50 новых препаратов и показаний для лечения различных видов опухолей. Задача человека – просто прийти к врачу, и желательно сделать это как можно раньше.

Повышение температуры более 38 °C, жар, озноб, — симптомы лихорадки во время инфекций никак нельзя назвать приятными. Но недавно ученые установили, что такое состояние может принести пользу. Лихорадка способствует повышению численности и активности иммунных клеток, которые помогают бороться с раком.

Исследования, проведенные на протяжении последних десятилетий, показали, что есть взаимосвязь между эпизодами инфекционной лихорадки в анамнезе и меньшим риском развития рака. До настоящего времени это было лишь на уровне гипотезы. Недавно ученые из Польши нашли веский аргумент в ее поддержку.

Раньше версий было много, обсуждалось влияние лихорадки на врожденный и приобретенный иммунитет. Польские ученые поместили во главу угла особую разновидность лимфоцитов — гамма-дельта Т-клетки.

Арсенал иммунотерапии рака будет пополнен?

Исследователи считают, что нужно изучать возможность применения потенциала гамма-дельта T-клеток для борьбы со злокачественными новообразованиями. В настоящее время исследования, посвященные иммунотерапии рака, в основном сосредоточены на другой группе лимфоцитов — альфа-бета T-клетках.

Авторы научной работы изучили результаты всех предыдущих исследований и экспериментов. Был сделан вывод о том, что перенесенные эпизоды лихорадки играют ключевую роль в увеличении количества гамма-дельта T-клеток и повышают их способность бороться со злокачественными опухолями на протяжении всей жизни. Каждый раз, когда у человека повышается температура при острой инфекции, гамма-дельта T-лимфоциты начинают лучше обнаруживать раковые клетки и более эффективно их уничтожать.

Лихорадка как типовой патологический процесс

Лихорадка — не просто симптом инфекции, это защитная реакция, с помощью которой организм уничтожает проникшие в него чужеродные агенты, в частности, вирусы и бактерии.

Когда у человека высокая температура, в его организме активируются разные виды иммунных клеток. Среди них — гамма-дельта T-лимфоциты, которые умеют бороться не только с инфекцией, но и с опухолевыми клетками.

Гамма-дельта-Т-клетки

Среди гамма-дельта T-лимфоцитов особо выделяется подгруппа Tg-клеток Vg9Vd2. Они эффективно обнаруживают и уничтожают опухолевые клетки при разных типах рака, миеломе, саркоме, лимфоме.

Во время инфекционной лихорадки количество Tg-клеток Vg9Vd2 в кровотоке сильно увеличивается, вплоть до 60% от всех лимфоцитов.

Иммунотерапия в онкологии уже достигла немалых успехов и продолжает развиваться. Например, недавно американским ученым удалось вылечить рак 4 стадии с помощью генетических модификаций T-лимфоцитов пациента. В Европейской клинике применяются иммунопрепараты из группы ингибиторов контрольных точек — они помогают замедлить прогрессирование рака и продлить жизнь пациента, когда неэффективны другие методы лечения. Свяжитесь с нами, мы знаем, как помочь: