Белоозерск онкология в беларуси

В прошлом году около 17 тысяч человек в Беларуси умерли от рака, при этом медики выявили около 52 тысяч новых случаев злокачественных опухолей.

Фото: Reuters

Рак в Беларуси — не самая распространенная причина смерти. Гораздо чаще у нас умирают от сердечно-сосудистых заболеваний. Однако онкологические болезни лидируют по причине смерти во многих высокоразвитых странах мира. Количество случаев рака растет везде и будет расти и у нас. Как правило, это болезнь пожилого возраста, а продолжительность жизни увеличивается.

О самом главном по теме рака рассказали заместитель директора по научной работе РНПЦ онкологии и медицинской радиологии им. Н.Н. Александрова, доктор медицинских наук, профессор Сергей Красный и заведующий кафедрой онкологии БелМАПО, кандидат медицинских наук, доцент Александр Жуковец.

Сколько белорусов болеют раком?

По словам Сергея Красного, пока окончательных статистических данных за 2018 год нет. Однако уже сейчас можно прогнозировать, что в прошлом году медики выявили около 52 тысяч новых случаев рака. Число новых случаев ежегодно в Беларуси растет примерно на одну тысячу. При этом в прошлом году выявили около 250 новых случаев рака у детей. Умерли от этой болезни в прошлом году примерно 17 тысяч белорусов.

Заместитель директора по научной работе РНПЦ онкологии и медицинской радиологии им. Н.Н. Александрова, доктор медицинских наук, профессор Сергей Красный. Фото: Дмитрий Брушко, TUT.BY

Всего на учете у онкологов состоят более 300 тысяч пациентов, которые лечились от рака. Из них почти 60% под наблюдением врачей уже более пяти лет.

Александр Жуковец отмечает, что в 2018 году в мире было около 18 млн новых случаев злокачественных новообразований. На первом месте в мире по заболеваемости среди раков — рак легкого, затем идет рак молочной железы. По смертности: у мужчин рак легкого, рак предстательной железы и печени, у женщин — рак молочной железы, шейки матки и легкого.

Заведующий кафедрой онкологии БелМАПО, кандидат медицинских наук, доцент Александр Жуковец. Фото: Ольга Шукайло, TUT.BY

Какой рак чаще всего находят у белорусов?

У мужчин чаще всего в Беларуси выявляют рак предстательной железы, затем рак легкого, а потом колоректальный рак или рак толстой кишки. У женщин — рак молочной железы, колоректальный рак и злокачественные опухоли гинекологической системы.

Если не учитывать пол, то на первом месте в Беларуси среди раков — опухоли толстой кишки.

— Здесь мы уникальны по сравнению с соседними странами. И это не очень хорошо, — объясняет Сергей Красный. — Потому что значительную часть опухолей толстой кишки можно предотвратить с помощью профилактической колоноскопии. Если мы будем раз в десять лет, начиная с 50-летнего возраста, выполнять колоноскопию с удалением полипов, то предотвратим около 80% случаев злокачественных опухолей.

По словам эксперта, в 2018 году в Беларуси закончился проект по скринингу колоректального рака. Скрининг — обследование людей, которые считают себя здоровыми. В этом проекте участникам было от 45 до 70 лет и у 55% из них нашли и удалили во время колоноскопии полипы. У 9% эти полипы были аденоматозные, а это значит с высокой степенью развития в дальнейшем рака.

— Из таких полипов практически в 100% случаев через 10−15 лет появляется рак, — комментирует Сергей Красный.

У около 50% пациентов с колоректальным раком болезнь находят на III-IV стадиях. В этих случаях уже нужна серьезная операция, часто с удалением жизненно важных органов, проведением химиотерапии.

Как часто рак в Беларуси выявляют на начальных стадиях?

Начальными стадиями считается I и II. В прошлом году на такой стадии было ориентировочно 67% всех вновь выявленных случаев.

— Это очень неплохая цифра, сравнимая с данными европейских коллег. В 2017 году эта цифра составляла где-то 61%, — говорит Сергей Красный. — Диагностировать рак на начальных стадиях крайне важно, потому что результаты лечения на порядок выше по сравнению с запущенными III и IV стадиями. По многим локализациям при I стадии пятилетняя выживаемость приближается к 100%, при II стадии — это где-то 70−80%, при III стадии — уже 50%, при IV стадии пятилетняя выживаемость всего на уровне 5%.

Что такое скрининг?

Скрининг — это выявление злокачественной опухоли у пациентов без симптомов заболевания. Во время такой программы медики берут группу здоровых людей и обследуют на наличие заболевания. В Беларуси скрининг проводят для выявления рака нескольких локализаций: шейки матки, молочной железы, колоректального рака и предстательной железы.

Фото: Reuters

По словам Сергея Красного, сейчас идет разработка двух программ скрининга: рака легкого и желудка.

Скрининг рака шейки матки, молочной железы, колоректального рака и предстательной железы оказался в нашей стране достаточно эффективным.

Например, программу скрининга рака предстательной железы начали еще в 2011 году с пилотного проекта и уже сегодня ею охватили около 40% мужчин в возрасте от 50 до 65 лет. Скрининг в данном случае заключается в сдаче крови на ПСА. Если он повышен, то делают биопсию. Такой анализ проводят раз в два года. В прошлом году его прошли около 140 тысяч мужчин.

Как пройти обследование на самые распространенные виды рака?

В Беларуси чаще всего у мужчин выявляют рак предстательной железы, а у женщин — молочной железы. По словам Сергея Красного, эти виды рака лучше всего лечатся.

Чтобы выявить рак предстательной железы, нужно сдать анализ крови на ПСА. Если он будет повышен, проведут биопсию. Там, где идет программа скрининга, с этим проблем нет. Но даже если такой программы в вашем регионе нет, такое исследование все равно можно сделать. Оно доступно и бесплатно, и платно. На платной основе обойдется в переводе в 1−15 долларов в зависимости от стоимости реактивов.

В скрининге рака молочной железы участвуют женщины в возрасте 50−70 лет. Им раз в два года делают маммографию. В более раннем возрасте такой метод диагностики малоэффективен из-за плотности ткани молочной железы. Чтобы пройти маммографию, нужно прийти в районную поликлинику или больницу и узнать, где ближайшее место, где это можно сделать. Сегодня не везде по стране есть маммографы, но этот вопрос решается.

В более молодом возрасте девушкам рекомендуется проходить УЗИ молочных желез.

Нужно ли сдавать анализ на онкомаркеры?

Сейчас более 200 онкомаркеров. Они помогают онкологам поставить диагноз и определить прогноз заболевания. Однако здоровым людям идти и сдавать такой анализ в коммерческие центры, по мнению Сергея Красного, не стоит. Потому что в плане скрининга себя хорошо зарекомендовал только один маркер — на ПСА. Остальные оказались неэффективны.

— Когда люди делают в коммерческом центре все возможные маркеры, например, 150, из них три окажутся немножко выше нормы — тогда возникает проблема. Эти маркеры в большинстве своем специфичные и могут повышаться при большом разнообразии заболеваний, не связанных с опухолями. Например, есть альфа-фетопротеин. Он успешно используется при раке яичка у мужчины, но он может повышаться при заболеваниях печени, не связанных с опухолью, или при опухоли печени. Получается, что сделал себе маркер, он чуть повышенный, и человек получает психологическую травму. Затем он полностью обследуется, ничего не находит, а осадочек остается. Он с этой мыслью ходит. Поэтому не рекомендуется использовать маркеры при диагностике здоровым людям просто так.

Фото с сайта onco.me

С другой стороны, именно в работе врачей маркеры помогают.

— По уровню маркера можно предположить, насколько у человека запущенная и агрессивная опухоль. Также мы используем маркеры, чтобы оценить эффективность лечения. По ним же видим, есть ли рецидив заболевания после проведенного лечения, — говорит Сергей Красный.

Специалист отмечает, что сейчас в серьезных изданиях появились публикации по поводу жидкостной биопсии. По сути это анализ крови на очень специфичные маркеры. С жидкостной биопсией онкологи связываются большие надежды, так как они эффективны при выявлении рака легкого, пищевода и поджелудочной железы, когда очень сложно поставить диагноз на начальной стадии.

— Лет через пять-семь, а может, и раньше мы начнем делать такую диагностику на самые агрессивные опухоли.

Используют ли в Беларуси для лечения рака таргетные препараты?

Да, на 25% увеличилось количество таргетных препаратов, включенных в алгоритмы диагностики и лечения злокачественных опухолей. На них из республиканского бюджета на 2019 год выделили около 50 млн долларов, также деньги выделяют из местных бюджетов. Таргетные лекарства используют при многих видах рака, в первую очередь при раке молочной железы.

— Сейчас в мире таргетных препаратов около 600. Одни широко применяют, другие находятся на различных этапах клинических испытаний и в ближайшее время их начнут принимать. При включении в наши алгоритмы учитывался факт соотношения цены и эффективности. Некоторые таргетные препараты характеризуются высочайшей стоимостью. Курс лечения может достигать в месяц 10−15 тысяч долларов, а по некоторым лекарствам — 150−200 тысяч, а иногда до 500 тысяч долларов. Такие космические суммы были бы интересны, если бы это лечение приводило к излечению. Но на самом деле эффективность большинства таргетных препаратов в среднем измеряется в увеличении продолжительности жизни на четыре месяца — один год, реже на два года. Но для некоторых пациентов они оказываются весьма эффективными. При такой стоимости ни одна страна мира не может проводить лечение всем пациентам таргетными препаратами. В наши стандарты включены таргетные препараты, которые показали наибольшую эффективность. За основу брали увеличение продолжительности жизни на полгода или какой-то другой показатель важный в конкретной ситуации, — объясняет Сергей Красный.

Можно ли предотвратить рак?

По словам Сергея Красного, около 30% случаев рака можно предотвратить, если изменить свой образ жизни и в первую очередь не курить или бросить.

— Курение касается не только самих курильщиков, но и тех, кто находится с ними рядом. Пассивное курение также опасно. Младенцу достаточно, чтобы мама после курения его подержала на руках, он подышит пропахшей сигаретами одеждой, и для такого ребенка этого будет достаточно, чтобы получить свою дозу, — говорит эксперт.

Фото: Reuters

В плане профилактики колоректального рака, которым часто болеют в Беларуси, важно есть больше овощей и фруктов, меньше мяса, особенно жареного и копченого, исключить фастфуд, вести подвижный образ жизни и заниматься физкультурой. Но именно для этого рака важен и наследственный фактор.

Как организована онкологическая служба в стране?

В Беларуси 14 онкологических учреждения. Из них два — республиканских. Это РНПЦ онкологии и медицинской радиологии им. Н.Н. Александрова для взрослых и РНПЦ детской онкологии, гематологии и иммунологии.

— По приказу министра здравоохранения вся плановая онкологическая помощь оказывается только в специализированных центрах, и это дает сразу же огромное преимущество. Почему? Потому что в этих центрах сконцентрированы все возможные методы лечения: хирургия, лучевая терапия, химиотерпия и все вспомогательные. Для каждого пациента в мультидисциплинарной бригаде может быть выбран эффективный метод лечения. При небольших по сравнению с ведущими европейскими странами затратах результаты лечения у нас примерно такие же. Практически не отличаются, — говорит Сергей Красный.

Откуда к нам приезжают иностранцы лечиться от рака?

В прошлом году в РНПЦ онкологии и медицинской радиологии им. Н.Н. Александрова обратилось почти 2,5 тысячи иностранцев, на экспорте услуг центр заработал почти 3,5 млн долларов. В основном приезжают из России, Украины, Казахстана и других стран СНГ. Из дальнего зарубежья часто едут сюда лечиться родственники белорусов.

— Определенную часть экспорта нам приносят клинические испытания лекарств. Мы участвуем в третьей фазе клинических испытаний. Это уже завершающая фаза для лекарств, которые показали свою эффективность и безопасность. Это возможность заработать валюту для страны, а с другой стороны, возможность нашим пациентам получить высокоэффективные препараты, которые еще не появились в продаже. Когда они появятся, то их стоимость будет запредельная. Речь идет о нескольких миллионах долларов, — говорит Сергей Красный.

БЛОГ НЕ БЛОГЕРА

Когда человек сталкивается с таким страшным заболеванием как РАК, его охватывает паника, отчаяние и страх. Но когда такая беда стучится в ваши двери, жизненно необходимо собрать всю волю в кулак и как можно быстрее начать лечение. Вот тут чаще всего и наступает самый сложный выбор. Выбор, где пройти обследование и получить качественную медицинскую помощь.

Первое что нужно усвоить, что РАК это не приговор.

За последние десятилетия медицина произвела настоящий прорыв в области изучения онкологических заболеваний. Разработаны десятки новейших методов лечения благодаря которым в очень и очень многих случаях удается победить страшную и коварную болезнь.

Я пишу эти строки, так как нашей семье пришлось пройти через все ужасы, связанные с онкологическим диагнозом. Год назад, когда ничего не предвещало беды, у моей супруги обнаружили лимфому. Это онкологическое заболевание кроветворной системы, отличающееся от других видов РАКа особо быстрым течением в результате чего, всего за месяц от появления первых симптомов болезнь перешла в 4 стадию.

То, что нам пришлось пережить, рассказать просто невозможно. Было и отчаяние, и истерики, и слезы. У нас было все, кроме времени, и решение принимать пришлось очень быстро. Как вы прекрасно понимаете, медлить в такой ситуации просто нельзя, а совершить ошибку категорически недопустимо

Отчасти, нам повезло. Еще до получения результатов биопсии и постановки окончательного диагноза было ясно, что это рак. Мы, как и многие кто сталкивается с данной болезнью, принялись изучать варианты лечения, а так же страны в котором его можно провести с максимальным эффектом. Мы прошли через все. Обзванивали клиники Израиля, США, Германии, отправляли им все документы, консультировались с ведущими специалистами западных стран, но в результате приняли решение проходить лечение в Беларуси

Многие незаслуженно считают, что медицина в Беларуси значительно уступает западным аналогам в тех же штатах или Израиле. Главное что я могу с уверенностью сказать, что это совершенно не так. Как бы удивительно это не звучало, но за год безвылазного пребывания в больнице вместе с женой, я увидел десятки, и даже сотни пациентов из самых разных стран мира.

В память очень запал один случай. Когда мы только проходили обследования, мы познакомились с одной парой из Израиля. Они привезли на лечение своего брата. Брат страдал четвертой стадией рака, передвигался на кресле каталке и вид у него был практически обреченным. Оказалось, что его лечили в лучших клиниках Израиля, и спустя год безрезультатных манипуляций просто отказались от пациента в силу того что уже ничего не могли сделать.

Какого же было наше удивление, когда 4 месяца спустя мы встретили этого пациента. Удивительно, но он вполне нормально передвигался на своих двоих и выглядел несоизмеримо лучше, чем в день нашего знакомства. Поздоровались, разговорились. Оказывается, ему успели сделать 4 операции, три курса химиотерапии и он пошел на поправку.

Все дело в том, что в Беларуси применен очень интересный подход. Тут созданы Республиканские центры по разным видам заболеваний, в которых удалось собрать лучших медиков со всей Беларуси, установить новейшее, самое современное оборудование и создать, таким образом, все условия для успешного лечения практически любых заболеваний.

Мы проходили лечение в РНПЦ Онкологии и Радиологии им Александрова. Центр этот создавался с той целью, что бы граждане республики могли получить качественное лечение онкологических заболеваний на высочайшем мировом уровне, не прибегая при этом необходимостью выезжать для этого за рубеж. И властям Беларуси это с успехом удалось.

Взять, например такой интересный факт. На международном форуме онкологов, Беларусь заняла 2-е место в МИРЕ ! по результатам лечения онкологических больных с различными видами рака головного мозга, уступив при этом только Швейцарии.

При столь высоком уровне медицинских услуг, лечение в РНПЦ им Александрова вполне бюджетное. Приведу пример

Лечение по нашему протоколу с учетом всех лекарств и других сопутствующих расходов,

в клинике США стоило бы от 640 000$, в Израиле от 450 000$ а в Беларуси всего 80 000$

Как видите, разница в ценах колоссальна. И это при том, что лечение во всех трех странах совершенно идентичное, одними и теми же лекарствами и препаратами. В этом мы убедились, отправив запрос на лечение и получив подробный ответ из обеих стран с полным перечнем всех препаратов и процедур.

К счастью, нам повезло и супругу лечили практически бесплатно. Во первых, имея ВНЖ она приравнена в правах с гражданами Беларуси, а для них лечение бесплатное. Во вторых, нас включили в научную программу по изучению редких видов лимфом, благодаря чему удалось сэкономить еще немного.

Но как бы то ни было, расходы, конечно же, все равно были, и остаются по сей день. Об этом я уже много раз писал и рассказывал. Что бы ни повторяться, скажу, что за все время лечения у нас ушло около 30 000$. Сюда входит все, начиная от вынужденной аренды квартиры рядом с больницей, заканчивая приобретение специальной еды для онкологических больных, в те моменты, когда в ходе лечения Юля просто не могла питаться обычными продуктами.

В общем, думаю пора заканчивать. В завершении хочу сказать следующее.

Если вдруг в вашей жизни приключилась такая беда как онкологическое заболевание, при рассмотрении вариантов и места лечения, помимо Израиля и США, посмотрите вариант лечения в Беларуси. Мы на собственном опыте убедились, что тут есть действительно все условия для качественного лечения, есть великолепные врачи и все необходимое оборудование самого высочайшего уровня.

Возможно, кому то из вас будет полезна информация, что я рассказал. Если останутся, какие либо вопросы, не стесняйтесь задавать их в комментариях или в личку. Я с удовольствием постараюсь ответить всем.

Для желающих поддержать нас материально, реквизиты:

Яндекс деньги
41001430699439

Веб Мани
Z249839660974
R132143355915

Интервью с главным врачом Минского городского онкодиспансера Виктором Кондратовичем.

Минский городской клинический онкологический диспансер — одно из самых востребованных медицинских учреждений столицы. Выявляемость рака увеличивается, соответственно растет и спрос на услуги врачей-онкологов. Только поликлиника принимает порядка тысячи человек каждый день.

Два года назад, когда главврачом онкодиспансера был будущий министр здравоохранения Владимир Караник, было открыто первое здание нового радиологического корпуса, сейчас достраивается второе. В ближайших планах — новая современная поликлиника.

Сейчас масштабным процессом инфраструктурного обновления городского онкодиспансера руководит Виктор Кондратович — известный хирург, специалист по опухолям щитовидной железы.

— Много лет вы руководили Республиканским центром заболеваний щитовидной железы, выполняли в год по три сотни хирургических операций на щитовидке. Полгода назад возглавили диспансер. Теперь оперируете?

— Я почти 30 лет работал хирургом в Минском онкологическом диспансере, все этапы его современного становления прошли перед моими глазами. Когда мне было предложена должность главного врача, я не посмел отказаться, поскольку считаю, что смогу принести пользу для развития онкологической службы, которую очень хорошо знаю. И сейчас я не оперирую.

Надо отдавать себе отчет, что не сможешь усидеть на двух стульях одновременно — либо ты хирург, либо администратор. Хирургия требует тщательного отношения к себе. Если прооперировал пациента, должен перевязать, дать рекомендации, выслушать, выписать его здоровым. На это требуется очень много времени. Одним словом, я сделал для себя выбор, став администратором.

— И окунулись в атмосферу перманентной стройки, в которой диспансер находится последние годы. Что за отделение будет в только что построенном девятиэтажном здании?

— Первая половина здания радиологического корпуса открылась в конце 2017 года. Сейчас достраивается вторая часть корпуса, которую введут в строй в августе. Уже идет закупка оборудования. Туда переедут два хирургических отделения, операционный блок на пять столов будет оборудован по последнему слову техники. Таким образом, в диспансере будет 18 хирургических столов.

Для нас это очень важно, потому что последние несколько лет ежегодно мы увеличиваем количество операций на тысячу. В 2019-м было сделано 12 тысяч операций (в 2018-м — 11 тысяч).

С введением нового корпуса мы увеличиваем количество коек всего лишь на семь, и в диспансере их будет 653. Это означает, что условия пребывания пациентов будут комфортнее. Люди будут находиться в одно-двухместных палатах с санузлом, а не лежать по пять-шесть человек, как в старых корпусах, построенных в 1930-х и 1970-х годах.

Самое главное, что с введением корпуса в Минске исчезнет очередь на проведение лучевой терапии. В диспансере будет работать шесть современных линейных ускорителей, и это полностью закроет потребности жителей Минска.

Мы ждем этого, как манны небесной, потому что, поверьте, тяжело слышать от пациентов, как они ждут лечения. Пусть это и не критическое ожидание, однако надо понимать, что одно дело так говорить, когда ты здоров, другое объяснить человеку, который находится в сложном психологическом состоянии.

— Однако останется еще одна большая проблема — поликлиника в старом здании без лифта, что для многих больных тоже критично. Ее будете перестраивать?

— Построенная в 1977 году поликлиника была рассчитана на 500 посещений в смену, сейчас принимает уже 1000, в 2025 году прогнозируем 1500. Отсутствует лифт, скученность и загруженность здания очевидны, поликлиника трещит по швам. Несущая способность сооружения весьма сомнительна, поэтому принято решение о строительстве нового пятиэтажного здания.

Очень надеюсь, что с 2021 года мы приступим к строительным работам и закончим за два года. Строительство будет вестись на том месте, где теперь находится поликлиника, от которой останется лишь часть. Новый объект будет отвечать всем современным стандартам, включая наличие лифта, мини-операционных, переходов между корпусами.

На время стройки придется на некоторое время уплотниться в стационаре. У нас есть план использования одного из корпусов для нужд поликлиники.

— И от поликлиники вашей к поликлиникам нашим. Как вы оцениваете уровень онконастороженности в первичном звене медицины, где и должны выявлять рак?

— В прошлом году в столице выявили чуть больше 11 тысяч случаев рака. Я не могу сказать, что онкологическая настороженность в первичном звене улучшилась, но говорить, что стало хуже, тоже не буду. С первой и второй стадией рака выявляется 66% пациентов, остальные — с третьей и четвертой. Причем около 20% (в прошлом году 19,6%) пациентов были выявлены на третьей или четвертой стадии визуального рака (губы, языка, кожи, полости рта, прямой кишки, щитовидной и молочной желез, шейки матки).

Процент онкозапущенности не запредельный, соизмерим с показателем в Польше и Германии, а в соседних странах СНГ показатель гораздо выше.

Вместе с тем надо понимать, что существует семь раков-убийц, от которых умирает больше всего людей: раки полости рта, легкого, молочной железы, простаты, колоректальный, желудка и шейки матки. И, как видим, среди них есть визуальные раки. И это проблема.

— Получается, в год у более семисот человек визуальный рак выявили на поздней стадии, что предполагает плохой прогноз и дорогостоящее малоперспективное лечение.

— Да. Это среди прочего связано с тем, как часто пациенты обращаются к врачам. Например, далеко не каждая женщина в Минске проходит гинекологическое исследование хотя бы раз в год. Сейчас проводятся скрининги в Минске по колоректальному раку, раку шейки матки, молочной и предстательной железам. Важно не отказываться от участия в обследованиях.

Если пациент пришел с запущенной стадией рака, всегда ищут причину и принимаются меры для недопущения подобного в будущем. Конечно, нам бы хотелось большей онконастороженности от врачей первичного звена, но в онкологии, как и здравоохранении в целом, не бывает так, чтобы сегодня сказал, а завтра получил результат. Должно пройти какое-то время. Тем не менее если наши коллеги, прослушивая фонендоскопом пациента, лишний раз осмотрят кожные покровы на предмет новообразований или молочные железы, будет хорошо.

Характерно, что материальных вложений в такую профилактику онкозапущенности, особенно визуального рака, не требуется, а вот на лечение поздних стадий необходимы огромные средства. Если врача обучим и заставим четко выполнять свои обязанности по осмотрам, выслушиванию жалоб пациентов и анализированию их на предмет возможного онкологического заболевания, это предотвратит запущенный случай.

— Насколько государственная медицина, ее первичное звено в состоянии справиться с профилактикой?

— А почему нет? Чем отличается по диагностическим возможностям районная поликлиника от нашей? У нас на учете 76 тысяч онкобольных, которые требуют специального алгоритма обследования. В районной количество пациентов не больше, но среди них значительная часть относительно здоровых людей, во всяком случае без онкологических проблем. В чем сложность в городской поликлинике сделать УЗИ? У нас люди работают с интересом и прекрасно справляются с функционалом. Хотя, за исключением выполняющих сложные операции хирургов, зарабатывают не больше, чем терапевты в районной поликлинике.

Важно, чтобы к нам направляли пациентов с четкими рекомендациями. Я бы рекомендовал людям просить предоставить документ после любой процедуры или консультации врача. Мне приходилось сталкиваться с ситуациями, когда люди передают назначения на словах. Это неправильно. Обязанность врача — предоставить в письменном виде свое заключение и направление на обследование.

— В каждой поликлинике должен быть определенный регистр пациентов с предопухолевыми заболеваниями. При контрольном осмотре делаются дополнительные исследования. Самое главное — своевременная санация. Если у человека при колоноскопии обнаруживаются полипы толстой кишки, их необходимо удалить, чтобы они не переродились в злокачественную опухоль. Очаговая мастопатия у женщин также в некоторых случаях оперируется. При этом не любая доброкачественная опухоль превращается в злокачественную, однако, например, потенциальная опасность полипа становится известна после удаления и проведения морфологического исследования.

Врачи знают, как могут себя повести предопухолевые заболевания, важно их вовремя выявлять. Не стоит забывать, что даже машина требует техобслуживания, человек тем более. Рак действительно может тихо сидеть долго в некоторых отделах желудка, почке, поджелудочной железе.

Тем не менее существует определенный алгоритм обследования на предмет профилактики и раннего выявления рака. Если говорить в общем, то мужчинам старше 50 лет необходимо проверять уровень ПСА, то есть проверять предстательную железу. Мужчинам и женщинам после 50 лет надо периодически (раз в пять лет) делать колоноскопию, проходить УЗИ брюшной полости, проверять щитовидную железу. Надо осматривать кожу на предмет появления новых и роста старых родинок и других кожных образований. Женщинам с 50 лет в обязательном порядке надо делать маммографию раз в два года, посещать гинеколога и сдавать мазки на цитологию. По показаниям надо сдавать онкомаркеры. При этом надо понимать, что не существует списка онкомаркеров, которые можно сделать и знать, что у вас нет рака. Есть проблема наследственного рака, где маркеры также используются.

— Верно ли, что из 100 женщин с некоторыми мутациями, например, такими как BRCA1 и BRCA2, развитие заболевания можно ожидать у 90? Женщинам старше 40 лет с высоким риском заболеть раком молочной железы в некоторых странах предлагают удалить железы или их ткань и поставить протезы. У нас это делается?

— Да, ежегодно в Минском онкологическом диспансере проводится пять-шесть операций по профилактическому удалению молочных желез у женщин с опухолевой патологией железы с наследственной предрасположенностью к раку груди. Подобные операции делают также в РНПЦ онкологии и радиологии имени Александрова. Операции проводятся по четким показаниям соответственно протоколу лечения онкологических заболеваний.

— Фактически у нас делают операции, которую перенесла актриса Анджелина Джоли?

— Да. Также мы умеем профилактировать рак щитовидной железы. На территории бывшего СССР это делается только у нас и в развитых странах. Один из видов рака — медуллярный рак щитовидной железы — в 20% имеет наследственный характер. Существуют специфические маркеры, которые позволяют определить носительство гена. Если такой ген есть, это означает, что человек завтра либо через 10 лет заболеет раком щитовидной железы. В таких случаях показано профилактическое удаление щитовидной железы.

За прошедшие два года мы сделали девять таких операций, в том числе пятерым детям в возрасте от четырех до 15 лет. У четверых прооперированных мы нашли медуллярный рак на начальной стадии, а у двоих — предвестники его развития.

И эту работу мы продолжим — будем выявлять семейный рак и предлагать профилактическое хирургическое лечение.

После операции люди будут осуществлять заместительную гормонотерапию и не заболеют раком щитовидной железы.

— Это очень впечатляет. А как обстоят дела с химиотерапевтическим лечением? Есть случаи, когда больные покупают за рубежом (если в Минске их нет) импортные оригинальные препараты для химиотерапии за свой счет, потому что государство предоставляет за счет бюджета только отечественные дженерики. Разве у человека не должно быть права выбора?

— У нас вся химиотерапия предоставляется за счет бюджета. При некоторых видах рака лекарства используются не только белорусского и российского производства. Кто бы что ни говорил, смертность от рака в Минске при росте заболеваемости уменьшается при существующих схемах лечения, когда большинство пациентов лечатся препаратами белорусского производства.

Так, в 2019 году заболели раком около 11 тысяч пациентов, умерли от онкологических заболеваний около 3500, в 2018-м — 11 172 и 3500, в 2014-м — 9862 и 3432 соответственно.

Уменьшается доля пациентов, умерших в течение года после диагностирования рака. Так, в 2019 году она составила 18,7%, в 2018-м — 19,4%, в 2014-м — 21,6%, а в 2000-м — 36,9%. При этом пятилетняя выживаемость растет, доля больных раком, которые после обнаружения заболевания живут пять и более лет, составила в 2019 году 56,6%, в 2018-м — 55,9%, в 2014-м — 51,1%, в 2000-м — 41,8%.

Когда люди не доверяют отечественным производителям, это очень плохо. Это признание в том, что они сами плохо делают свою работу. Кроме того, если кто-то хочет купить импортные препараты для химиотерапии, то стандартный курс лечения рака молочной груди, который проводится раз в три месяца, стоит в пределах 400 рублей. Это не запредельная цена для жителей Минска. Ну а если в Беларуси нет каких-то импортных препаратов, это вопрос к аптечной сети. По настоянию пациента мы можем только выписать рецепт для приобретения препарата за рубежом.

— Часто больные раком отказываются от лечения?

Среди таких людей есть пациенты на разных стадиях рака, те, кто лечится с применением нетрадиционной медицины. Отмечу, что отказники будут всегда, и они есть в любой стране.

На мой взгляд, отказываться от лечения неразумно, но это выбор пациента. Мы не вправе его осуждать, потому что больной человек на происходящее смотрит не так, как здоровый. Кто-то отказывается, а кто-то лечится, пока может. Например, здоровому может казаться бессмысленным лишний месяц жизни, а для больного месяц — колоссальный срок. Он верит в эти 30 дней, думая, что вдруг за это время появятся препараты, которые подарят ему еще месяц, а может, год.

— Давайте поговорим о паллиативе для взрослых. Летом открылось еще одно здание хосписа в Минске, увеличив количество мест на треть. Как вы оцениваете уровень оказания паллиативной помощи в Минске?

— В Минске этот уровень достойный. У нас нет отказов в предоставлении услуг хосписа, а ведь 10 лет назад перевести пациента под опеку хосписа было очень трудно. Сейчас мы это делаем при необходимости за сутки-двое.

Мы планируем создать при Минском онкологическом диспансере паллиативное отделение на 30 коек в еще одном корпусе, который построит город. Думается, было бы правильно, чтобы и онкологи оказывали помощь пациентам в терминальной стадии рака.

Нам важно создать условия, при которых люди будут уходить в мире и согласии. При этом отмечу, что в хоспис людей кладут также для поддержки, восстановления сил, например, когда человек не может из-за своего состояния принимать назначенную химиотерапию.

— Еще одна больная тема — обезболивание. Среднее потребление наркотических средств для обезболивания паллиативных больных в Беларуси за 10 лет выросло в 2,5 раза со 156 условных доз на 1 млн человек в сутки до 456 условных доз. Однако мировым лидером по обезболиванию считается Германия, где этот показатель составляет более 19 тысяч доз. Следом идет Австрия — более 16 тысяч доз, показатель Франции — 6,7 тысячи. Что с нами не так и как это изменить?

— Я не готов обсуждать статистику по использованию наркотических препаратов, но хочу сказать, что если человеку болит, значит, его нужно обезболить. Не поможет один препарат, поможет другой. В конце концов, пациента можно ввести в состояние медикаментозного сна, и тогда больно точно не будет.

Опыт моей работы показывает, что раковые больные погибают не от боли, я мало видел пациентов, которые умирали от болевого синдрома. Боль есть, но она бывает разной степени. И к необходимости назначать наркотики еще надо подойти. За наркотиками надо строго смотреть, наркотизация — большая проблема.

К больному домой днем приходит медсестра, если его надо колоть. Многие используют обезболивающие пластыри. Ночью в случае необходимости вызывают бригаду скорой помощи, которая при наличии специального назначения обезболивает больного наркотическими веществами. Если боль не купируется, не помогает введение препарата на дому, пациента можно завезти в стационар. Важно также узнать причину боли и снять ее.

Теперь уже не считается, что сначала надо потерпеть. Однако вариант, что уже человека посадили на наркотики, и он их требует, тоже не исключается.